Совсем другой дракон

Отвратительный подоконник.

— Фу, — он поднял лапы. — Тут скользко. Как в тот раз, когда мы ходили по канализации.

— Ощущается скользко, — Марси спрыгнула с его спины и коснулась машины. — Странно. Может, это от потопа?

Место было жутким, и Джулиус подозревал другое. Он ощутил за все время больше магии Алгонквин, чем должен любой дракон. Но, хоть ее озерная вода была холодной и склизкой, ужасно неприятной, она никогда не была грязной. Тут же казалось, что грязная магия Ямы стала физической, и чем больше Джулиус думал об этом, тем меньше ему нравилась ситуация.

— Вряд ли это хорошее место для духа СЗД.

— Точно, — согласилась Марси, шагая по машине, чтобы встать перед стеной из обломков, формирующих колонну. — Я заметил, что на Смертных духов сильно влияют эмоции в их магии. Помнишь, как на Земле Восстановления Призрак стал большим и жутким? Дело было в том, что его вел гнев всех, кого убила Алгонквин. Может, такое происходит и с СЗД? Она уже злилась на Алгонквин, но это место первым пострадало от волны. Плохое воспоминание.

— Это точно, — Джулиус закрыл нос крылом. — Магия пахнет ужасно.

— Да? — Марси повернулась с восторженной улыбкой. — Тебе нужно будет как-нибудь научить меня чуять запах магии!

Требование было в ее стиле, и его сердце сжалось. Все еще не ощущалось реальным то, что Марси вернулась, живая и улыбающаяся, просила об учебе. Это было чудом, и это даже беспокоило его. Он был счастлив, но она была слишком важной, чтобы просто принять это. Вся идея смертности была в том, что никто не возвращался из смерти, и хоть он привык к тому, что Марси творила невозможное, у этого всегда была цена, и он хотел знать, что заплатила Марси. Что она пережила, пообещала или отдала, чтобы вернуться, и как он мог ей помочь? Он набирался смелости, чтобы задать вопрос, когда она застыла.

— Что? — тут же встревожился он. — Что такое?

— Ничего, — она хмурилась. — Призрак говорил со мной, а потом резко замолк.

— Думаешь, что-то произошло?

Она покачала головой.

— Не знаю. Он не звучал встревожено, но обычно он не замолкает посреди разго…

Марси охнула. Из глубины склизкой колонны, которую она тыкала, вылетели две руки. Они были длинными и тонкими, как у худой женщины, но они схватили Марси, как стальной капкан, обвили ее шею и талию, а потом потащили в мусор.

— Марси!

Джулиус бросился за ней, врезался в стену случайных предметов, но не успел ее схватить. Он увидел, как ее глаза расширились от удивления, мусор раскрылся, как рот, и закрылся перед его лицом.

— Нет! — взревел он, терзая когтями стену. Нет, нет, нет.

Он упустил ее. Она была с ним, и он снова потерял ее. Он потерял…

Джулиус взревел, сотрясая Яму до Небесных путей, ударил всем весом по склизкой стене обломков. Башня тряслась, как дерево, кусочки мусора с плеском падали в воду вокруг него. Он хотел ударить снова, когда хриплый голос крикнул:

— Я бы так не делал.

Джулиус вскинул голову. Даже с его отличным ночным зрением он не сразу заметил огромную черную птицу, сидящую в тени под пострадавшими балками Небесных путей, как пожиратели магии в прошлый раз, когда Джулиус был тут. Это сравнение не было приятным, и Джулиус низко зарычал. Огромная птица раскрыла крылья и слетела, рассекая тьму, чтобы опуститься на сломанную антенну машины, на которой стоял дракон.

— Снова здравствуй, Джулиус Хартстрайкер, — сказал Ворон. — Уверен, ты меня помнишь.

— Как я мог забыть? — ответил Джулиус, скаля зубы. — Твой человек убил Марси.

— Ну-ну, не будем втягивать в это бедную Эмили, — сказал дух. — Ты уже лишил ее части, и ты должен быть мне рад.

— Почему? — прорычал он, потому что он не видел ни одной причины.

Ворон повернул голову, посмотрел на него черным глазом.

— Потому что я принес твою любимую Марси из мертвых.

Рычание Джулиуса стало громче.

— С чего мне верит известному обманщику?

— Потому что я известен и тем, что приношу души мертвых, — бодро каркнул Ворон. — Проверь как-нибудь, но не сейчас. Нам нужно идти за нашим Мерлином.

Джулиус поднял голову.

— Мерлин? — он невольно улыбнулся. — Марси — Мерлин?

— Величайший из всех, что есть, — заверил его Ворон. — И единственный, потому нужно спешить. Я принес душу Марси в ее тело в рамках гениального плана, детали которого некогда описывать, да и тебе не хватило бы опыта понять. Марси еще не завершила план, но я переживаю, ведь все пошло немного странно.

— Как? — осведомился Джулиус. — И что Марси там должна сделать?

Ворон скривился.

— Ответ на все — СЗД. Нет времени объяснять подробно, но быстрая версия в том, что город сошел с ума от силы. Марси должна успокоить ее, но только после того, как она начнет ослабевать. Это должно было произойти несколько минут назад, но, как ты точно заметил, ее бой с Алгонквин не смывается, — он рассмеялся. — Вот так шутка.

Джулиус зарычал, и дух быстро продолжил:

— Раз СЗД все еще сильна, я могу лишь заключить, что она нашла другой способ поддерживать течение магии, и мне это не нравится. Она и Алгонквин сейчас наравне, но если исход боя начнет меняться, и Алгонквин будет в отчаянии, все будет очень плохо.

— Погоди, Алгонквин? — пролепетал Джулиус. — Ты переживаешь за Алгонквин?

— Я переживаю из-за многого, — сказал Ворон. — Включая человеческую девушку, которая уже получила ответственности по уши. Я могу помочь тебе пройти за ней, но нужно слушаться меня.

Чтобы вернуть Марси?

— Что угодно.

Дух рассмеялся.

— Так я и думал, — он спрыгнул с антенны на изгиб крыла Джулиуса, хмуро посмотрел на стену мусора. — Существо в той куче забрало кое-что дорогое для нас обоих. Нас не хватит по одному, и я не уверен, справимся ли мы вместе. Но, если интуиция меня не подводит, мы не будем такими долго.

Джулиус не знал, что это означало, но ему было все равно. Он хотел найти Марси.

— Просто скажи, что делать.

Черные глаза духа блестели.

— Сжечь это.

Джулиус моргнул.

— Что?

— Ты же выдыхаешь огонь? — Ворон кивнул на склизкий мусор. — Сожги им это.

— Но Марси внутри! — закричал он. — Я не могу просто…

— Если бы она была близко и могла пострадать от твоего огня, мы бы не говорили об этом, — сказал дух. — Как я и сказал, все стало немного странным. Но это может стать нашим преимуществом. Просто попробуй.

Джулиус не хотел выдыхать огонь. Он всегда был в этом плох, и он не мог не думать, что Марси была на другой стороне стены. Если огонь будет слишком горячим, он мог ее поджарить. Но страх снова потерять Марси заставлял дракона творить безумные вещи, и он глубоко вдохнул, дотянулся до огня, горящего внутри него, пока его кожа не нагрелась, а горло не стало покалывать.

Не включая его атаку по генералу Джексон, которую он едва помнил, так что она не считалась, Джулиус давно не выдыхал огонь. Потому первая попытка получилась слишком быстрой и широкой. Вторая попытка была намного лучше, залп огня стал из оранжевого желтым, потом белым, он давил все сильнее.

Он растопил стену, за которой пропала Марси, а потом машину за ней. Дальше был кусок гипсокартона, который почернел, а потом стиральную машинку и урну, но все еще было больше. Колонна мусора в двадцать футов в диаметре, но, чем больше он сжигал, тем больше там было. Вскоре он сделал туннель, в который мог войти, прижав крылья к телу, чтобы сияющие края дыры, которую он пробил, не задели его.

Теперь он был глубоко в колонне, но конца не было видно. Каждый раз, когда он пытался остановиться, Ворон на плече каркал ему продолжать, давить.

Он был в серьезной опасности перегреться, когда дух вдруг взлетел и сел на его макушку, его черные глаза сияли в свете огня Джулиуса, склонился и прошептал:

— Готов?

Слово пронзило его ножом. Он ощущал, как оно пронеслось по его огню, а потом глубоко внутри, в частях, которые Джулиус не трогал легко или часто, что-то сжалось. Это было как зубы, которые впились в источник его огня, но не для того, чтобы лишить его огня. Вместо этого его огонь стал жарче, другого цвета. Знакомый женский голос заговорил в огне:

Готова.

Слово еще плясало, когда огонь Джулиуса вылетел из его рта. Точнее, выпрыгнул, огонь двигался сам, скрутился и взревел, принял облик дракона. Огромный красный дракон с широкими горящими крыльями и острыми зубами, которые рвали бесконечную стену мусора, как пылающие мечи, но не вредили ей. Этот огонь не трогал физический мир, который Джулиус медленно сжигал. Зато склизкая магия сгорала, как воск или бумага, пока колонна мусора не оказалась поглощена, и в пепле появился новый мир.

Джулиус удивленно отпрянул, кашляя от дыма в легких. Они стояли в Яме. Но не затопленной, а Яме, какую он помнил с их боя с Биксби.

Через пару секунд Джулиус понял, что это было не совсем так. Эта Яма была куда больше, чем он помнил, огромная открытая пещера, которая пахла как могила. Странно, что Джулиус не смог даже бросить туда взгляд. Он инстинктивно сосредоточился на новом драконе перед ним.

На драконе, который вышел из его огня.

— Кто ты? — прошептал он.

Драконша глянулась, ее красный огонь мерцал, как смех.

Не узнаешь меня, малыш Дж?

Джулиус вздрогнул. Как до этого, слова звучали в нем, но не из его разума. Это было глубже, как из корней его огня. Это было странно, но Джулиус растерялся из-за того, что она была права. Он узнал голос. Он хорошо знал голос, но не думал, что услышит его снова.

— Амелия?

Она самая, — огненная драконша улыбнулась. — Хоть и не во плоти. Но я понимаю, что это немного пугает. Дай мне секунду.

Она раскрыла крылья, и огонь ее тела стал двигаться, становиться компактнее. Когда огонь успокоился, перед ним была Амелия в человеческом блике, как он помнил ее с их первой встречи, вплоть до красного платья и фляги на боку.

— Вот так, — сказала она уже сама, глядя на Джулиуса глазами, блестящими как огонь, каким она только что была. — Как приятно вернуться.

Она улыбнулась ему хитро, но Джулиус просто стоял и лепетал:

— Как? — выдавил он. — Ты была…

— Мертва? — она рассмеялась. — Лишь временно.

— Но Свена видела, как Боб тебя убил, — гневно сказал Джулиус. — Я собрал твой прах.

— Да? — она была тронута. — Это было мило, малыш, но нужно было знать, что в этом нет нужды. Мы говорим обо мне! Это просто «то, что нас не убивает, делает нас сильнее» на новом уровне.

— Скромная, как всегда, — Ворон опустился ей на плечо. — Но, должен сказать, ты выглядишь намного лучше.

— Я и чувствую себя намного лучше, — Амелия посмотрела на свое тело. — Джулиус дал мне много, — она благодарно улыбнулась ему. — Спасибо за это, кстати. Ты не поверишь, что я пережила сегодня.

Джулиус в это не верил.

— Так Боб не убил тебя?

— О, нет, он меня убил, — сказала Амелия. — Но только потому, что я его попросила.

Он глядел на нее в ужасе.

— Зачем тебе это делать?

— Потому что только он мог, — она гордо подняла голову. — Если ты не заметил, я — тяжелая цель. Но все это было частью нашего плана. Он убил меня, чтобы я со смертью Марси могла попасть в мир духов и стать этим, — она взмахнула руками, ее голос снова зазвучал в огне Джулиуса:

Поприветствуй Духа Драконов, своего нового бога!

Джулиус отшатнулся. Даже радость, что сестра не умерла, и Боб мог и не быть убийцей, как он боялся, не могла помочь ему привыкнуть к поразительной странности ощущения другого дракона в его огне.

— Вряд ли я готов к этому.

— Никто не готов, — заверила его Амелия, задиристо улыбаясь. — Я говорила, что у меня амбиций больше, чем место главы клана. Но я расскажу детали позже. Сейчас есть дела важнее.

Она повернулась, закончив, указывая сквозь тьму новой Ямы на строение в центре. На том месте, где в реальности была башня мусора, на иле блестел серебряный круг заклинания. Внутри серебряные ленты заклинания пересекались, как сеть в ловце снов, и там же был мужчина, которого Джулиус тут же узнал. Сэр Мирон Роллинс, замминистра магии ООН. Джулиус не знал, что он тут делал, но, хоть его глаза были закрытыми, его руки двигались, сжимаясь и разжимаясь на темном неровном предмете, прижатом к его груди. Голова, с ужасом понял Джулиус. Голова Эмили Джексон.

— Почему это здесь?

— Потому что она — ключ, — сказал Ворон, его хриплый голос вдруг стал большим и пугающим. — Так она это делает.

— Делает что? — спросил он.

Оба духа игнорировали его.

— Это многое объясняет, — согласилась Амелия, озираясь. — Единственный вопрос, где хозяйка этого дома?

— Это не единственный вопрос, — рявкнул Джулиус, его голос был напуганным, ведь больше никто не ждал во тьме. — Где Марси?!

* * *

Марси надоело оказываться во тьме.

Руки, утащившие ее в груду обломков, почти сразу же отпустили, и она рухнула спиной сквозь мусор, который ощущался все сильнее как мир духов, который она только покинула. Остатки света в Яме пропали, оставив ее в тесной тьме, воняющей затхлой водой, грязью и магией.

Столько магии. Больше, чем она когда-либо ощущала свободно на этой стороне. Она была такой ссыльной, что обжигала ее кожу, заставляя ее шипеть, пока она безумно тянулась ментальными руками, хватая как можно больше силы, чтобы использовать ее как барьер. И рупор.

— Призрак! — завопила она, сила сделала ее громче. Ответа не было, и она попробовала снова. — ПРИЗРАК!

Снова ответа не было, и Марси сжала магию с ругательством. Она знала, что что-то было не так, когда он перестал говорить. Но, когда она зачерпнула еще горсть магии, чтобы пробить путь, что-то ударило ее сзади, вытолкнуло из тьмы в ослепительное море огней.

Марси упала на землю, охнув, быстро моргая, пытаясь наладить зрение. Когда она смогла более-менее смогла видеть, она подняла голову и оказалась в знакомом месте.

Это был СЗД. Не разрушенный город, но и не тот, который она помнила. Она стояла на людной площади из бесконечного города, который она видела во владениях СЗД в Море Магии, и перед ней была сама СЗД.

— С возвращением.

Марси вскочила на ноги, хмуро посмотрела на фигуру в капюшоне. Девушка была маской города, когда дух не выглядел как крыса.

— Где мой дух?

Оранжевые глаза СЗД жестоко сверкнули в ответ, а потом она махнула рукой, и что-то маленькое, белое и обмякшее упало к ногам Марси. Нечто ужасно похожее на мертвого кота.

— Призрак!

Она подхватила на руки своего обмякшего духа.

— Что ты с ним сделала?

— Только то, что было неизбежно, — ответила город. — Он был слабым. Я была сильной. Он напал на меня. Я его вырубила. Вот и все.

— Но он не был против тебя! — закричала Марси. — Как и я. Мы тут, чтобы тебе помочь!

— А похоже, что мне нужна помощь? — сказала СЗД, глядя на бесконечный простор суперскребов, поднимающихся над их головами. — Где ты, по-твоему?

Когда она это сказала, Марси вдруг поняла, что не знала. Выглядело так, словно они были во владениях СЗД на дне Моря Магии, но это было невозможно, ведь они не были в Море Магии. Это был физический мир, а не мир духов, и все ощущалось неправильно. Магия тут не была мягкой, ненавязчивой силой, к которой она привыкла. Это была даже не тяжелая магия Земли Восстановления или кипящая магия, которую она ощущала, когда Призрак нес ее по городу. Что бы тут ни происходило, это было новым, и ощущение росло с каждой секундой.

— Что ты сделала?

— Что было нужно, — прорычала СЗД. — Алгонквин пыталась раздавить меня, удержать меня, но она уже не самый большой дух. У меня теперь вся сила, и я уничтожу ее за то, что она сделала со мной.

— Ты уничтожаешь себя, — гневно сказала Марси. — Выгляни наружу! Твой город — руины.

— Из-за Алгонквин.

— Из-за тебя! — закричала она. — Ты бросаешься зданиями! Алгонквин собирает воду, когда идет дождь, но ты не можешь вырастить новые суперскребы.

— Конечно, могу, — сказала СЗД. — Детройт всегда отстраивается.

Ты не можешь восстановить потерянные жизни.

Марси вздрогнула, опустила голову к коту у нее на руках. Он все еще выглядел ужасно слабым, но призрачные голубые глаза были открытыми, хмуро глядели на духа перед ними, горя праведной яростью.

Ты их не слышишь? — прорычал он. — Алгонквин эвакуировала твой город, чтобы ослабить тебя, лишить тебя сердца, но она плохо сделала работу. Бедные забытые, которые не могли уйти, все еще тут. Твой народ, кровь твоих улиц. Они тут, а ты их убиваешь.

СЗД оскалилась.

— Они — лишь смертные.

МЫ — смертные! — взревел Призрак, раскрыл рот в беззвучном шипении. — Мы — души человечества, надежд и страхов! Мы — они, а они — мы, и ты жертвуешь все Алгонквин!

— Я борюсь с Алгонквин! — взревела СЗД, ее оранжевые глаза были до боли яркими. — Я — единственная из нас, кому хватило смелости биться с ней и ее монстром! И мне плевать, если потребуются все здания. Я уничтожу ее озера. Я убью ее, как она пыталась убить меня!

Гнев духа дрожал в магии, и Марси поежилась. Она не знала, откуда СЗД брала всю силу, но сейчас количество магии было мене важным, чем источник.

Как тауматург, Марси была обучена тому, что магия была магией. Откуда бы она ни шла, как только она проходила через заклинание, все было одинаковым. Чем больше времени она проводила с духами, тем больше Марси понимала, что с ними было иначе.

Духи не были заклинаниями. Они были самой магией. Их владения давали им облик, но тип магии в том пространстве определял разум духа или его отсутствие.

Она видела, как это случалось хотя бы дважды с Призраком: один раз во время боя с Ванном Егерем, во второй раз — на Земле Восстановления. Оба раза его поглощал гнев Забытых мертвых, и оба раза она оттягивала его. Теперь Марси подозревала, что такое происходило с СЗД.

Не только праведный гнев на Алгонквин вредил ей. Еще был слепой гнев, разрушающее ее безумие. СЗД была готова разрушить свой город, саму себя, чтобы ударить по Хозяйке Озер. И Марси знала, что такой нигилизм не подходил этому городу.

СЗД была городом надежды и амбиций, где люди делали состояния. Люди приходили сюда ради нового начала, а не мести. Гнев в воздухе, гнев, который сотрясал девушку перед ней — это была не магия СЗД, которую она знала, но это была магия духов, которые были такими злыми, что отдали жизни для Алгонквин.

Это не все, — нос Призрака подрагивал. — Она пропитана старой смертью. Старым гневом и местью. Они на ней как масло.

Это звучало знакомо.

— Это Яма, — Марси щелкнула пальцами. — Она тянет магию из Ямы.

— А почему нет? — закричала СЗД, ее голос звучал жутко и отчаянно. — Тут я родилась. Алгонквин всегда топила меня. С самого начала она давила на меня, заставляла меня страдать. Теперь ее очередь, — дух подняла лицо к фальшивому небу иллюзии. — Я закопаю ее озера и уничтожу ее воду! Я заставлю ее заплатить!

Слова прозвучали визгом, и гудящая магия сжалась, как кулак. В результате, давление било по зданиям и безликой толпе ее владений. Земля трещала, воздух содрогался, голова Марси звенела. Даже Призраку было больно, он прижал уши к черепу.

Не ощущала это только СЗД. Она смеялась от трещащего давления, сжимая кулаки.

— Я убью ее! — радостно кричала она. — Я заставлю ее страдать! Я…

Было больше, но Марси уже не слушала безумный голос, сосредоточилась на магии вокруг них, и как ее остановить.

Нужно обрезать ее, — сказал Призрак в ее голове, холодные когти впились в ее плоть. — Она не просто полная. Она переполнена. Я не знаю, откуда все это, но Смертный Дух не может управлять таким количеством магии без Мерлина.

— У нее есть Мерлин.

Не тот, какого она хочет.

— Но есть только такой, — Марси размышляла. — И, думаю, потому это происходит.

Она повернулась к СЗД, которая все еще кричала небу. Вид был жутким, но Марси заставила себя подавить страх и посмотреть на нее, отметила все детали черной толстовки и простой одежды духа, вещи были дешевыми, как из торговых автоматов, которые были так популярны в СЗД. Ее оранжевые глаза-фонари и короткие мышиного цвета волосы. На ее запястьях, шее и лодыжках сияли неоновые обручи, и она выглядела как типичная уличная крыса СЗД, но…

— Там! — Марси вытянула руку, указывая на вспышку серебра, которая тянулась от левого мизинца духа. Тонкая, едва заметная во всем другом хаосе, но она была там, тянулась от ее ладони к тротуару внизу, где пропадала в бетоне, как леска в воде. — Поймала, — прошептала она, крепко прижала кота к себе, оттолкнулась от земли побежала по фальшивой площади к лестнице, которая в этой версии СЗД вела в Подземелье.

Куда мы?

— Туда, где это началось, — она тяжело дышала, сбегая по лестнице. Она перешагивала по две ступни за раз, когда дух в ее руках изменил облик, и она обнимала уже не кота, а злого солдата с теневым лицом и пылающими решимостью бело-голубыми глазами.

— Тогда идем, — прорычал он, унося их с лестницы в тени раскинувшегося Подземелья со скоростью порыва ветра.

Глава 16

— Нужно найти Марси, — безумно сказал Джулиус. — Я не знаю, что это за место…

— Я знаю, — Ворон прыгал у странного серебряного круга, где был привязан Мирон, как ужин паука. — Это владения СЗД. Две половинки пересечены. Она втянула так много магии, что порвала барьер, и теперь физический мир и Море Магии смешиваются.

— Звучит плохо.

— Это катастрофа, — согласился Ворон. — Но неустойчивая.

— И мы стоим в слабой точке, — закончила Амелия, сев на колени рядом со странной серебряной лентой. — Потяни за булавку, и все взорвется.

— Все еще не успокаивает, — Джулиус поднялся в воздух. — Если это место взорвется, я поищу Марси.

Амелия схватила его за хвост.

— Расслабься, — она притянула его на землю. — Марси теперь Мерлин. Она тут сильнее всех. Она придет к нам. Просто нужно убедиться, что мы будем готовы, когда…

Ее слова заглушил ревущий ветер. Он пронесся по пещере Ямы холодным потоком, поднимая ил пыльной бурей. А потом ветер быстро исчез, оставив…

— Марси!

Как до этого, она появилась из ниоткуда, стояла прямо и решительно в центре облака оседающей пыли. Она стряхивала пыль с волос, когда Джулиус прыгнул к ней.

— Ты в порядке? — закричал он. — Где ты была? Что случилось?

— Я в порядке, — Марси смотрела на него в смятении. — Как ты сюда попал? — она повернулась к Пустому Ветру, Джулиус только теперь заметил его за ней. — Ты его принес?

— Не я, — сказал дух вслух.

Марси нахмурилась.

— Тогда как…

— Это была я, — сказала Амелия, подходя с хитрой усмешкой. — Точнее, командная работа. Джулиус дал огонь, а я сделала остальное.

— Амелия! — радостно завопила Марси. — Ты это сделала! Ты жива!

— Куда больше, — драконша подмигнула. — Но мы обсудим это позже. Сейчас нужно разобраться с ним.

Она указала на Мирона, и Марси помрачнела.

— Я так и думала, — она подошла к серебряному кругу. — Я знала, что СЗД получала всю магию откуда-то, и духов магией кормить может только маг. Для нее это Мирон.

— Но как? — Джулиус поспешил за ней. — Он без сознания.

— Это просто его пустое тело, — объяснила Марси. — Его душа все еще в Море Магии.

Это звучало хуже, чем быть без сознания.

— Ты можешь его починить?

— В том и план, — сказала она, опускаясь на колени у серебряного круга. — Сначала мне нужно вытащить его из… — она утихла, склонилась над металлической лентой с заклинанием. — Эм, что это?

— Мое заклинание, — гневно сказал Ворон, сев на ее плечо. — Мирон и Алгонквин не могли никак сковать Смертного духа, и они украли мое творение.

Он кивнул на голову в руках Мирона, но Марси не сразу поняла, на что смотрела, потому что Джулиус увидел момент, когда ее любопытное смятение сменилось ужасом.

— Твою… — она отпрянула, глаза расширились в ужасе. — Это…?

— Да, — сказал дух-ворон мрачно и гневно. — Плохо уже то, что Алгонквин и Мирон изменили мою Эмили, чтобы она была сосудом, но потом Мирон безрассудно пошел за СЗД в Море Магии, оставив свое физическое тело связанным с ее магией. Теперь разросшийся город использует это, чтобы тянуть магию через пустое тело этого идиота, как через соломинку, пока воюет с Алгонквин, что было бы гениально, если бы не было так разрушительно.

— И опасно, — добавил Пустой Ветер, вглядываясь во тьму. — Магия этого места сильно загрязнена. Без помощи Мерлина, чтобы успокоить ее…

— Это сводит ее с ума, — закончила Марси, побледнев. — Как нам отсоединить его?

— Очень осторожно, — казала Амелия. — СЗД уже забрала достаточно магии, чтобы подвить барьер, разделяющий это измерение, смешав ее физические владения с ее сосудом в Море Магии. Я даже не думала, что такое было возможно, но, видимо, все возможно, если есть достаточно силы. К сожалению, это означает, что мы стоим внутри магической скороварки.

Джулиус мало знал о магии, но видел достаточно видео с неудачами в интернете, чтобы знать, что случится, когда скороварка не справлялась.

— Это место может взорваться.

— Только если мы не будем осторожны, — сказала его старшая сестра. — Или если нам не повезет.

Джулиус хоть тут мог помочь. Золотая музыка удачи Цилиня была уже не такой сильной, но еще гудела в его костях. Сейчас ему не могло не повезти.

— Я помогу.

— Я как раз хотела попросить, — Марси тепло улыбнулась ему, поманила его ближе. — Мне нужно одолжить твою магию.

— Почему его магию? — спросил Ворон, когда Джулиус сел рядом с ней.

— Потому что он — дракон, — она запустила пальцы в мягкие перья на шее Джулиуса. — Амелия связала их с нашим измерением, но даже дух не может сделать их полностью местными. Пока у них есть огонь, они всегда будут на другой частоте волн, по сравнению с остальными, а мне эта разница и нужна.

Она повернулась к серебряному кругу.

— Сейчас тут течет так много силы, что я даже не могу коснуться его, не сварившись. Но если я добавлю сюда немного магии дракона, связь может разорваться и нарушить поток достаточно, чтобы вытащить Мирона.

— Сотрясти систему чужим элементом, — сказала Амелия. — Умно. Но хватит ли Джулиусу сил для этого? Я взяла много его огня, чтобы провести сюда.

— Мне не понадобится много, — сказала Марси. — В магии духа важнее источник, в отличие от обычных заклинаний, а драконы всегда были частью СЗД. И Алгонквин их ненавидит. Потому драконы — союзники СЗД, и учитывая, как ее поглощает гнев, немного дружелюбной магии нам поможет.

— И нет никого дружелюбнее Джулиуса, — сказала Амелия с усмешкой.

— Технически, личность тут не играет роли, но не повредит, — согласилась Марси. — Мне нужно, чтобы она замешкалась достаточно, чтобы нарушить цепь без взрыва.

— Мне просто не нравятся разговоры о взрывах, — нервно сказал Джулиус. — Мы не можем просто поговорить с ней? Мы все против Алгонквин.

— Ты сможешь говорить с ней, сколько хочешь, как только мы выведем ее из фазы безумного хохота, — сказала ему Марси. — Я на это и рассчитываю. Как я и сказала, она не плохая. Она просто опьянена силой.

— Думаю, ты имела в виду опьянена местью, — сказал Призрак, глаза сияли ярче, он смотрел на тьму над ними. — Осторожно. Она…

Он не закончил. Звука или предупреждения не было — Пустой Ветер просто согнулся, сияющие глаза расширились в шоке от тонкой ладони, которая прошла сквозь его ребра. Она пропала через секунду, и его тело воина рассыпалось песком, стало видно фигуру за ним. Фигура выглядела как человеческая девушка в простой одежде и с запахом безумия и смерти.

— Призрак! — Марси вскинула руки, и в них упал белый кот, его просвечивающее тело тяжело дышало, он был меньше, чем Джулиус видел в последнее время. — С ума сошла? — закричала она девушке, вскакивая на ноги, прижимая Призрака к груди. — Я пытаюсь тебе помочь, и было бы намного проще, если бы ты перестала вредить моему коту!

— Это ты вредишь людям, — ответила СЗД, ее странно сияющие оранжевые глаза посмотрели на мага в серебряных лентах. — Отойди от него.

— Нет, — упрямо сказала Марси. — Ты используешь его.

— Он использовал меня первым!

— Это тебя не оправдывает!

— Так я выиграю! — завизжала СЗД, взметнув руку, как копье.

Магия взлетела в то же время, став такой плотной волной, что Джулиус видел ее очертания, мерцающие в воздухе. Он смог разглядеть лучше, когда прыгнул перед волной, приняв удар раньше, чем он попал по Марси.

Это был умный ход, если подумать. Как любимая боксёрская груша семьи, Джулиус знал, как принимать удар. Он знал, как принимать магию и использовать ее как щит, как он делал против монстра в канализации СЗД, казалось, вечность назад.

Но, хоть это было умно, Джулиус не обдумал это. Он просто прыгнул, потому что это не могло быть больнее, чем еще раз потерять Марси. То, что все остальное сложилось, было счастливым совпадением. Удачей.

Так он думал, пока не понял, какой большой была магия духа.

Атака врезалась в него как круизный лайнер, вырвавшийся на сушу. Она была сильнее огня его матери, сильнее всего, чем Джулиуса били раньше. Магия еще не закончила давить на него, и он ощутил, как таял. Но когда он понял, что умрет, что-то в его огне извернулось, и дракон появился перед ним.

Она уже делала так раньше, и Джулиус уже не поразился, когда Амелия вдруг появилась перед ним. Поражало то, что в этот раз не было огня. Она просто была там, схватила гневную чистую магию, которую в нее бросила СЗД.

Она упала, как бомба, в паре темных кварталов оттуда, взорвалась, и ударная волна отбросила всех, кроме Амелии и СЗД на землю. Даже Ворон упал в грязь, хлопая крыльями и каркая, но Амелия даже не дрогнула. Она просто стояла там, глядя на СЗД с кривой улыбкой, опуская дымящуюся руку.

— Что ты сделала? — осведомилась город, впервые выглядя нервно. — Это мои владения. Как ты это сделала?

— Тише, — спокойно сказала Амелия. — Я больше.

СЗД сузила оранжевые глаза.

— Врешь.

— Проверь, — дразнила драконша, выдыхая дым. — Ты накачана украденной силой, но это не отменяет факта, что твои владения — ничто, по сравнению с моим. Я — Амелия, Ходящая по измерениям, Дух Драконов, а это, — она указала на Джулиуса, — мой сосуд. Я уже не дракон, у которого есть огонь, я — огонь дракона, и я сжигала города лучше тебя.

Она усмехнулась в конце, показывая СЗД свои острые белые зубы. Она была хищником, сущностью дракона. Даже Джулиус сжался, а она даже не смотрела на него. Но, хоть она вздрогнула, дух СЗД не отступила.

— Это мой мир, — сказала она, сжимая кулаки. — Мой шанс уничтожить тирана, который всегда подавлял меня. Ты меня не остановишь!

— Она и не пытается, — Марси поднялась с земли.

— О, пытаюсь, — рявкнула Амелия, глядя на духа города огненными глазами. — Мне надоел этот бред. Я займу ее. Перережь связь.

— Нет, — гневно сказала Марси, хмуро глядя на спину Амелии. — Ты не помогаешь, — она повернулась к Джулиусу. — Скажи ей.

— Не смей направлять Джулиуса на меня, — сказала Амелия, но, к его удивлению, несмотря на ее заметный гнев, она отошла. Это заметила СЗД.

— Дух Драконов принимает приказы человека?

— Я не принимаю ничьи приказы, — заявила Амелия. — Но, в отличие от тебя, я достаточно умна, чтобы услышать разумный совет. Марси всегда пытается помочь духам, как мы. Она освободила тебя, а ты сошла с ума, если ты забыла. Если бы у тебя был мозг крысы, какой ты всегда притворялась, ты бы послушала…

Она умолкла, когда земля поднялась. Джулиус подумал, что это снова была СЗД, но она была так же удивлена, как они.

— Что это было? — спросила Марси, хватаясь за землю.

— Алгонквин, — прорычала СЗД, лицо исказила ненависть. — Она ударила еще одной волной, — город снова задрожал, и в этот раз это была СЗД. — Я убью ее за это! Я…

— Джулиус!

Его имя было единственным его предупреждением. Он все еще смотрел на истерику СЗД, когда Марси схватила его за левую заднюю лапу, и он ощутил любимое и знакомое — хоть и очень неудобное — чувство Марси, тянущей магию из него.

Она схватила серебряный круг Мирона. Когда она соединила их, Джулиус ощутил впервые весь масштаб магии СЗД. Какой огромной и злой она была. Это была лишь доля секунды, но он был связан с магией мира, как никогда раньше.

К его потрясению, это было море. Бушующий океан силы в шторм, и он был его частью. Как и все они. Глубоко связаны. Как он не понимал это раньше?

Потому что это не было правдой раньше, — Амелия шептала через его огонь. — Мы с Бобом сделали это, и мы сделаем куда больше. Просто жди и смотри.

Джулиус не хотел ждать. Он не успел потребовать ответа, поразительная связь исчезла в ослепительной вспышке, сила подавила попытку Марси нарушить поток, вызвав отдачу, которая отбросила их обоих в воздух.

Как всегда, Джулиус не смог приземлиться на лапы. Он вскочил на них в рекордное время, тут же отыскал носом Марси, которая стонала на спине в паре футов от него.

— Ты в порядке?

— Фантастика, — прохрипела она, вытирая струйку крови, текущую из ее носа. — Давно не получала отдачи, но смотри, — она посмотрела на духа, — это сработало.

Да, СЗД застыла, когда он повернулся, ее рот раскрылся, а ревущая магия пропала из воздуха.

— Нет, — прошептала она, отчаянно хватаясь за пустеющее пространство перед ней. — Нет, нет, нет! — она повернулась к Марси. — Как ты могла так со мной сделать?

— Она просто создала помеху, — прокаркал Ворон из тьмы. — Я забрал твою силу.

Дух повернулась и снова застыла. Ворон сидел внутри серебряного круга, который все еще сиял ярко, хотя уже не слепил. И весь свет был сосредоточен внутри, озарял кусочек металла, где сидел Ворон, единственный кусочек круга, который не блестел серебром.

Это была сталь. Старый потрепанный обломок, где кто-то вырезал имя. Джулиус не знал, какое имя. Буквы были выцарапаны, а над ними, вдоль края металла, дрожащими когтями было начертано имя Ворона.

— Ты украл это, — прошептала СЗД.

— Я не могу украсть то, что изначально не было твоим, — сказал Ворон, серебряный свет собрался на его имени. — Эмили Феникс — мое творение. Она принадлежит мне. Не тебе, не Мирону и точно не Алгонквин.

Свет вспыхнул, когда он закончил, и все серебряные ленты стали извиваться, как хлысты. Они свистели в воздухе, по крику Ворона круги и складки, которые были старательно сложены, расплелись, включая сеть петель, удерживающих тело Мирона.

Он вылетел из круга, как мертвая рыба, упал лицом в грязь. Серебряные ленты подняли спящую голову Эмили из его рук, пока он падал, втянули ее в серебряный кокон, который теперь формировался в центре круга. Ворон прыгнул следом, сложил крылья и нырнул в кружащееся заклинание с громким карканьем. Джулиус увидел только это, а потом шар серебра пропал со вспышкой, оставив запах озона и жженых перьев.

— Что случилось?

— Ворон забрал свой конструкт и улетел, — сказала Марси, поднимая руки, чтобы он помог ей встать. — И нам нужно уходить. Я не знаю, что происходит с магическими скороварками, когда вытаскиваешь ее из розетки, но это вряд ли…

Земля раскололась, большая трещина потянулась по дну Ямы и одной из колонн, ведущей к Небесным путям.

— …хорошее, — закончил она, глядя большими глазами на разрушения, а потом повернулась и забралась на спину Джулиуса. — Пора улетать.

— Куда? — встревоженно спросил он, помогая ей встать. Он схватил Призрака. Бедный дух трепетал, сияющие глаза были тусклыми. Джулиус опустил его в руки Марси. — И как? Я все еще не знаю, как сюда попал.

— Выйдем так, как вошли, — Амелия вдруг оказалась рядом с ними. — Мы прожжем путь. Сначала…

Она повернулась и подхватила под руку тело Мирона, как мешок с мукой.

— Не могу уйти без приза.

— А она? — Джулиус оглянулся на СЗД, все еще рыдающую на земле.

— Мы ничего не можем сделать, — сказала Марси. — Это ее владения. Мы не можем вытащить ее. Но он — бессмертный дух. Она будет злиться, но восстановится. Мы же…

— Точно, — Джулиус огляделся в дрожащей Яме. — Мне нужно найти край или стену…

— Просто используй огонь, — Амелия закинула Мирона на его спину за Марси. — Я все сделаю дальше.

Горло Джулиуса еще болело от прошлого залпа, но он сделал, как она просила, выдохнул залп огня в пустоту перед ними. Амелия ждала рядом с ним, смотрела, как его огонь из красного стал оранжевым, а потом белым. Когда Джулиус начал перегреваться, она схватила его огонь.

Он чуть не подавился. Она не просто схватила огонь перед ним. Она схватила его, ее кулак сжался вокруг огня, который горел в сердце его магии.

Джулиус все еще пытался понять это, когда Амелия рассекла огнем тьму, как когтями. Все было так, как когда они проходили сквозь мусор, но в этот раз перед ними мерцал не воздух, а все остальное.

Как труха, куда попала искра, ложный СЗД оказался в огне. Все горело, окружило их огнем. Это должно было пугать, но Джулиус не боялся. Жар был приятным, потому что он был его жаром. Это был его огонь, его магия, усиленная Амелией, и когда это угасло, они были в реальном мире, стояли в затопленной Яме у колонны мусора СЗД.

Которая падала.

— Шевелитесь!

Крик Амелии еще звенел в его ушах, когда Джулиус повернул налево, проехал по мелководью, а колонна в это время развалилась на кусочки.

Она упала, как разбитое здание, машины, урны и стиральные машины разъехались, как сбитая гора бревен, и рухнули в воду внизу. Когда все с шумом остановилось, осталась груда мусора, торчащая как остров со дна затопленной Ямы, и на коленях сверху, уткнувшись лицом в дрожащие ладони, была СЗД.

— Все кончено, — всхлипывала она, голос был хриплым и жалким. — Вы все сломали. Она теперь меня убьет.

— Нет, — твердо сказала Марси, съехав со спины Джулиуса. — Мы не позволим ей.

— Что вы можете? — горько сказала СЗД, подняв голову, которая уже не выглядела как человеческая. — Ты не можешь биться с Алгонквин. Никто не может. Потому я это сделала. Мне нужно было защитить себя, — она сжала кулаки, ладони больше напоминали когти крысы. — Почему ты остановила меня?

Вопрос прозвучал визгом в сторону Марси, но ответил Джулиус:

— Потому что ты убивала себя.

— Это не твое дело, — прорычала дух, хмуро глядя на него глазами-бусинками. Он наблюдал за ней все время, но даже Джулиус не мог уверенно сказать, когда СЗД, похожая на человека, стала крысой. Теперь она была такой. Большая, злая, раненая крыса сжималась в мусоре. — Что ты знаешь? — закричала крыса. — Ты — дракон. Ты можешь улететь, когда захочешь! Но я прикована к Алгонквин навеки, и она никогда меня не отпустит, — дух оскалила желтые зубы. — Ты не имеешь права говорить мне, что делать!

— Я не пытаюсь сказать тебе, что делать, — спокойно сказал Джулиус. — Но СЗД был моим домом. То, что делает Алгонквин, вредит всем нам, но так вредило и то, что ты делаешь с собой.

Крыса нахмурилась.

— Тебе-то что?

— Я знаю, как это, когда ты под чьим-то каблуком, — ответил он. — Я знаю, как ощущается, когда ты в руках врага, как ощущается беспомощность. Весь этот гнев не вредит Алгонквин, а рвет тебя на части. Ты просто делаешь работу за нее, но это не обязано быть так.

Он посмотрел на Марси, которая была рядом с ним.

— Марси — лучший маг, какого я встречал. Она и Призрак уже выстояли против Алгонквин. Они теперь тебе помогут. Как и я, ведь Алгонквин и мой враг. Там сейчас драконы рискуют своими жизнями, борясь с Алгонквин и ее Левиафаном, чтобы дать нам время помочь тебе, — он улыбнулся ей. — Ты не обязана биться одна.

Он рисковал. Он все еще не совсем понимал ситуацию или план Марси по ее исправлению, но, хоть Джулиус не был магом или духом, он понимал отчаяние. Он знал, как ощущалась ловушка, или когда тебя придавливали, но у него были Марси, Джастин, Челси и даже Боб, а у СЗД никого не было. Она была городом миллионов, но думала, что боролась одна, и, как один из миллионов, Джулиус не мог такое допустить.

— Мы — твои союзники, — твердо сказал он. — Ты не можешь выстоять против Алгонквин, но Алгонквин не может выстоять против мира. Она одна, а не ты. Мы хотим тебе помочь. Ты — наш город, наш дом, и мы будем биться, чтобы защитить тебя, если ты позволишь нам.

Крыса глядела на него еще долго после этого.

— Я тебя помню, — прошептала она. — Ты жил в доме под дорогой, и ты убирал крыс из канализаций. У тебя был тут бизнес. Жизнь, хоть ты лишь маленький дракон.

Она опустила взгляд.

— Я тронута, что ты хочешь биться за меня, но ты ошибаешься. Даже с твоей помощью мы не ровня Алгонквин. Вся магия, какую я собрала, пропала. Без нее я не больше, чем она, — она посмотрела на затопленную Яму, поежившись. — Когда придет следующая волна, она всех нас утопит.

— Тогда нам нужно убедиться, что этого не произойдет, — сказала Марси, прошла к груде мусора. — Я пыталась тебе это сказать. У Ворона есть план.

— Ворон? — крыса скривилась. — Ворон ненавидит меня.

— Ворон никого не ненавидит, — сказала Марси. — Я даже не думаю, что он ненавидит Алгонквин. Он просто злится, ведь ты забрала его конструкт и использовала. Но он пришел в Сердце Мира, чтобы помочь мне, и он вернул меня в этот мир, чтобы я могла помочь тебе. Все это — часть плана, чтобы остановить угрозу Алгонквин, и это начинается с того, что ты впустишь Мирона в его тело.

— Что? — СЗД с воплем отбежала. — НЕТ! Он меня сковал!

— Да, — сказала Марси. — И он был идиотом. Как ты, он творил только глупые разрушительные дела, потому что боялся. Он думал, что духи уничтожат человечество, и он принял плохие решения. Если дашь ему еще шанс, думаю, ты узнаешь, что он передумал. Тебе нужно хотя бы отпустить его тело, чтобы он вернулся из Сердца Мира.

Крыса выглядела удивленно.

— Он прошел?

— Я его впустила, — сказала Марси. — Чтобы он не умер. Теперь он заперт там, пока ты его не выпустишь.

— Я не хочу ничего с ним сделать, — буркнула дух. — Почему Ворон не может это сделать? Он тебя вернул.

— Я была мертва, — напомнила ей Марси. — Мирон жив. По крайней мере, пока что.

Она оглянулась на Джулиуса, на спине которого все еще было тело Мирона.

— Но теперь ты — его Смертный Дух. Вы оба внутренне связаны через две половинки этого мира. Только ты могла провести его в Море Магии, так что только ты можешь его вытащить, — она улыбнулась. — Это даст тебе шанс покричать на него.

Этот аргумент привлек СЗД больше других, но, когда Джулиус подошел к горе мусора, чтобы осторожно уложить бессознательного мага перед ней, дух нервничала.

— Я не знаю, как…

— Просто дотянись до него, — сказал Призрак. Он все еще был котом в руках Марси, но его глаза были снова открытыми и яркими, глядели на СЗД со снисходительным терпением стрика, помогающего глупому новичку. — Протяни руку, и он ухватится, — сказал он. — Люди быстро учатся, и Мирон, наверное, готов вернуться домой.

СЗД не была убеждена, но она склонилась, ткнула тело Мирона острым носом. Пару секунд ничего не происходило, а потом тело Мирона содрогнулось, его глаза открылись, и он резко вдохнул.

— Мирон? — Марси помахала рукой перед его огромными глазами, пока он тяжело дышал, лежа на мусоре. — Ты вернулся?

В ответ Мирон вскочил на ноги, безумно размахивая руками, словно его атаковали.

— Нам нужно остановить!

Марси отпрянула.

— Что остановить?

— Все, — сказал он, глаза были запуганными, он провел дрожащими руками по седеющим волосам. — Печать, Новалли. Я пытался удержать ее, но атаки Алгонквин и то, что сделала СЗД, чтобы смешать свои владения, и ты! — он указал на Амелию. — Ты направила весь огонь дракона мира в Море Магии одним магом! Чем ты думала?!

— Тише, — Амелия подняла руки. — В чем проблема?

— Со всем! — закричал он, повернулся к Марси. — Печать ломается. Я удерживал ее, как мог, но вы тут размахиваете магией, как битами, и я ничего не мог поделать. Если мы не успокоим все сейчас, печать раскроется.

— Все хорошо, — сказала Марси. — Мы просто…

— Не хорошо! — закричал он. — Это я пытаюсь сказать! Когда ты оставила меня сдерживать поток голыми руками, ты не сказала, что будешь раскачивать магию! Трещина шириной с мою руку! Это…

— Мирон, — рявкнула она. — Мы понимаем. Все кошмарно. Но мы все еще можем это исправить, потому что твой дух, — она посмотрела на крысу за ним, — уже успокоилась. Почему не успокоиться тебе?

— Ты все еще не понимаешь, — процедил маг, нервно оглянулся на СЗД, которая с опаской смотрела на него. — Я очень благодарен СЗД за спокойствие, но ущерб уже нанесен. Тысяча лет магии не рухнула сейчас на наши головы, потому что я устроил самый глупо временный барьер в мире, и он не продержится долго. Это больше, чем СЗД. То, что вы сделали тут, послало волны по всему Морю Магии. Если мы не обратим это, вся гора треснет.

— Какая гора? — растерялся Джулиус.

— Он про Сердце Мира, — объяснила Марси. — Это место, где древние Мерлины собрали всю магию, которую запечатали при засухе.

— Погоди, — в ужасе сказал он. — Мерлины вызвали засуху?

— Это долгая история, — сказала она. — Важно то, что вся магия не ушла. Она заперта за печатью.

— И печать трескается, — Джулиус кивнул. — Это я понял.

— Трещина — меньшая из тревог, — гневно сказал Мирон. — С трещиной можно справиться, что я и делал, пока вы, безрассудные идиоты, не стали раскачивать корабль. Мы на грани катастрофы. Как только мой барьер падет — а он падет — треснет все, не только печать. Вся гора может взорваться, выпустив одним ударом тысячу лет магии в наш мир.

— О, — Марси поджала губы. — Это хуже, чем я думала.

— Так как нам это остановить? — спросил Джулиус.

— Я говорил, — рявкнул Мирон. — Нужно успокоить Море Магии. То есть, придавить его. Если мы сможем это сделать, есть шанс, что мы с Марси построим слой на печати, пока давление не стало критическим.

— Слишком много «шансов», — отметила Амелия. — Но ты забываешь, что важный фактов в этом «мы», — она повернулась к Джулиусу. — Кто, говоришь, отвлекает Алгонквин?

— Челси и Фредрик, — сразу ответил он. — И Цилинь.

Амелия приподняла брови.

— Да ладно! В этом Золотой Император? — он кивнул, она присвистнула. — Это многое объясняет. Не верится, что Боб втянул на доску Цилиня. Я знала, что у него был талант!

Джулиус уставился на нее.

— Ты не думаешь, что это работа Боба.

— Кто еще это мог быть? — спросила она. — Как я сюда попала, по-твоему? Или ты? Почему ты был в СЗД в тот же миг, когда Марси вернулась и втянула тебя в это веселье? Удачное стечение обстоятельств?

Обычно Джулиус сказал бы «нет», но с Цилинем…

— Возможно?

Амелия фыркнула, выпустив кольцо дыма.

— Тебе нужно доверять брату, — возмутилась она. — Мы все — фигуры на его доске, даже я. И меня это устраивает, ведь Боб всегда побеждает. Это его суперсила. Он берет невозможную ситуацию и обращает себе на пользу. Кстати о невозможных ситуациях, я дам своей сестре и ее золотому парню свою божественную помощь. Это даст вам, — она хмуро посмотрела на Мирона, — достаточно времени, чтобы завершить свою часть работы.

— Вы не слушали? — закричал Мирон. — Уже нет работы! План Ворона — бред. Печать куда более…

— У нас есть только план Ворона, — прорычала Амелия. — Печать — ничто, по сравнению с тем, что будет, если Алгонквин обратится к своему Концу, понял?

Джулиус не понял, но от ее слов Мирон побледнел. Он открывал и закрывал рот, когда груда мусора под ними задрожала.

— Это не я, — сказала СЗД, когда все посмотрели на нее. — Я не…

Она не закончила, ведь в тот миг одна из раздавленных машин взлетела с земли, будто снаряд, пронеслась во тьму и рухнула с далеким плеском. Вода еще падала, когда Ворон вылетел из дыры на месте машины, а за ним была… Джулиус даже не знал, что именно.

Выглядело как статуя современного искусства из кусочков металла, соединенных серебряной лентой. Кроме правильного количества рук и ног, на человека это было похоже только головой, которая была головой строгой темнокожей женщины средних лет, ее брови были решительно сдвинуты, пока она вытаскивала тело из обломков из горы мусора.

— Простите за задержку, — бодро сказал Ворон. — Мне пришлось починить своего любимого игрушечного солдатика.

— Ты точно преуспел? — Амелия окинула взглядом смесь кусочков. — Она выглядит как куски мусора, соединенные вместе.

— Я — мусорщик, — возмутился Ворон. — Я справился с тем, что имел. Но в этом и плюс моей Феникс: она не выглядит мило, но всегда поднимется из ее пепла.

— Прости, что была недоступна, — сказала генерал Джексон, голос был хриплым, но человеческим. — Я еще не готова для боя, но Ворон мне все описал, и когда мы услышали, что вы планируете биться с Алгонквин, нам пришлось выйти раньше графика.

— Завидно стало? — Амелия пошевелила бровями. — Вы можете пойти с нами.

— Вы вообще не идете, — твердо сказал Ворон.

— Что?

— Он не говорит, что с ней нельзя биться, — терпеливо объяснила Эмили. — Но план Ворона требует, чтобы Алгонквин думала, что победила, что будет сложно, если новый Дух Драконов будет атаковать ее огнем.

Амелия помрачнела.

— Можно и так сказать.

— Иначе не сказать, — генерал повернулась к Мирону. — Ты убедил СЗД сделать ее часть?

— Еще нет, — сказал он. — Я собирался… это… — он умолк, глядя на нее беспомощно и ошеломленно. — Ты не злишься на меня, Эмили?

— Злюсь? — она скрестила руки из кусков поверх груди из кусков. — Ты воспользовался положением, встал на сторону врага, порвал мое тело, использовал его, чтобы получить силу. Теперь я застряла в этой смеси ржавых кусков, которые Ворон смог найти в Яме. Я в ярости, Мирон, но на это сейчас нет времени. Мы тут на миссии, народ.

— Что за миссия? — сказал Джулиус, снова растерявшись. Он повернулся к Марси. — Сколько ты вернула из мертвых с собой?

— Было тяжело, — сказала Марси. — Но я рада, что ты спросил о миссии.

Она повернулась к СЗД, которая тихо пыталась скрыться во тьме.

— Джулиус был прав, сказав, что ты не одна. Мы тут, чтобы бороться с Алгонквин, но ты еще не знаешь, что у Алгонквин есть союзник. Ужасный.

— Не так свободно с этой информацией, пожалуйста, — быстро сказал Ворон, хлопая крыльями. — Я говорил, что это большая тайна только для Мерлинов, помнишь?

Марси закатила глаза.

— Немного поздно для этого. Если Джулиус рискует шеей из-за этого, он заслуживает знать причину. И СЗД нужно знать. Она в этом всем важна.

— Почему я? — пискнула СЗД, хмуро глядя на Мирона. — Я тут, потому что он и Алгонквин вытащили меня.

— Я о том и говорю, — Марси повернулась к ней. — Ты — не естественный Смертный Дух. Тебя создала Алгонквин, чтобы получить первого Мерлина в свои руки и управлять магией. Она боялась тебя, Призрака и всех других Смертных Духов, потому что вы больше нее, а она ненавидит людей, потому что мы лишаем ее магии и отправляем в сон. Если честно, она не ошиблась. Смертные Духи опасны, и древние маги подставили ее. Но она не стала разбираться сама, а позвала помощь снаружи.

— В смысле: снаружи? — нервно спросил Джулиус. — Что такое «снаружи» для духа?

— Она говорит о Левиафане, — голос СЗД дрожал. — Я знала, что он не был духом.

— Мы не знаем, что он такое, — сказала Марси. — Он не часть этого мира. Он — существо вне измерений, названное Безымянным Концом, и хоть он ответил на крик Алгонквин, он тут не для помощи. Он тут, чтобы использовать ее.

— Она еще и сделала себя легкой мишенью, — горько сказал Ворон. — Алгонквин одержима тем, как ее подвели, и она готова разрушить мир, а не принять ошибки, — он посмотрел на СЗД. — Думаю, ты в этом ее понимаешь.

СЗД упрямо впилась когтями.

— Я просто пыталась защититься.

— Как и она, — сказал Ворон. — В своем стиле. Но это хорошо для нас. Пока у Алгонквин есть надежда, она будет бороться, и хоть это разрушительно, это лучше другого варианта.

Джулиус скривился.

— Что хуже борьбы с Алгонквин?

— То, что будет, если она сдастся, — тихо сказала Марси.

— Безымянные Концы выживают, пожирая измерения, — сказала Амелия. — Такое случается, когда измерение рушится, но, похоже, Левиафан убедил Алгонквин впустить его рано, и он еще не съел все, потому что он тут на испытательном сроке.

— Как это понимать? — спросил Джулиус.

— Безымянные Концы — силы вне измерений, — объяснила Амелия. — Снаружи. Раз наше измерение здоровое, он не может пересечь барьер измерения, пока кто-то с силой внутри — скажем, большой дух озер — не впустит его. Так я сделала с драконами, став их духом. Мы могли жить тут, но не были частью естественной магии, пока я не слила свой огонь с магией в сосуде, который я захватила, чтобы стать духом. Теперь у нас есть якорь, магическая связь. Если Левиафан хочет пролезть внутрь, ему понадобится то же самое. Потому он играет Алгонквин. Если он заставит ее отдать ему свою магию, это его вход. Алгонквин еще не сдалась ему, потому что надеется спасти ситуацию, но если она потеряет эту надежду…

— Она даст монстру буйствовать, — прорычала СЗД, скаля острые зубы. — Горделивое озеро.

— Как нам ее остановить? — спросил Джулиус, глядя на Ворона. — Все говорит, что у тебя есть план.

— Очень умный, — заверил его Ворон. — Мы…

— Мы заставим ее думать, что она победила, — восторженно сказала Марси. — Если она подумает, что у нее контроль над магией, у нее не будет повода оставлять при себе Левиафана. Чтобы убедить ее в этом, нам нужно доказать, что у нее контроль над Сердцем Мира, что значит, что нужно послать ей пару дух/Мерлин, чтобы доставить новости.

Джулиус не понял, что это означало, но СЗД вскочила, словно Марси замахнулась на нее.

— Нет.

— Это лишь…

— Нет! — завизжала дух, ее глаза-бусинки глядели на Мирона со страхом и гневом. — Он сковал меня! Привязал меня! Я не приму его как своего мага.

— Врата Мерлина тоже его не впустили, — Амелия фыркнула. — Что? — добавила она от недовольного взгляда Марси. — Кто-то должен был это сказать.

— Амелия, — процедила Марси. — Ты не помогаешь.

— Но она права, — Мирон повернулся к СЗД, которая отпрянула еще на шаг. — Прости.

— Поздно, — прошипела крыса. — Ты позволил мне родиться в цепях.

— Я подвёл тебя, — согласился он. — Тебя и многих других, но я пытался сделать то, что считал лучшим для всех. Я был…

Он умолк со вздохом.

— Я боялся, — выдавил он. — Работая в ООН, я видел жестокость людей в ужасных формах. Я всю жизнь верил, что Смертные Духи будут нашим спасением. Что они были хорошими силами в нас, которые поднимут человечество до уровня драконов и духов. Это была моя мечта, но после Пустого Ветра, после того, что я увидел в пруду крови Алгонквин, я ощутил себя дураком. И позже, когда Алгонквин сказала, что магия пропала, потому что Мерлины сковали ее, чтобы изгнать монстров, какими были неуправляемые боги человечества, это совпало с моими впечатлениями, потому я поверил ей. Тогда я решил запечатать магию снова навеки. Потому я использовал тебя. Я хотел спасти человечество от самих себя.

СЗД хмуро посмотрела на него.

— Но?

— Никаких но, — сказал Мирон. — Человечество глупое, эгоистичное, трусливое и жесткое, наши духи это отражают. Если я и сделал вывод из всего этого, так это то, что вы — Смертные Духи. Вы — это мы, и об этом я сожалею больше всего.

Марси прижала ладонь к лицу.

— Мирон, — застонала она. — Это не помогает.

— И не должно, — гневно сказал он. — Я говорю ей правду. Я видел все, что случилось тут, из Сердца Мира. Я видел гнев СЗД, и я знаю, что он не только от духов, которыми ее наполнила Алгонквин. Мой гнев тоже был там. Я тоже был готов уничтожить себя и всю магию людей, если бы это одолело Алгонквин и всех, как она. Я все еще думаю, что было бы хорошей жертвой отдать мою жизнь, чтобы сделать мир безопаснее для будущих поколений. Потому я вступил в ООН, потому сделал все, что я сделал. Разница лишь в том, что я больше не вижу в Смертных Духах врага, которого нужно одолеть.

Он посмотрел на Марси.

— Ты была права, Новалли. Они — это мы, и это причина запереть магию навек. Только так они не будут страдать, как мы. Если подумать, все Смертные Духи — магия, которую мы опустили до своего уровня. Причина, по которой я делаю это, а не волочу тебя в Сердце Мира, чтобы изгнать всех духов навеки, в том, что это не работает. Мы не можем остановить магию. Она течет, что бы мы ни делали. Даже если мы сделаем еще одну печать, проблема повторится через тысячу лет.

— Это я и говорила, — буркнула Марси.

— И я признаю, что ты была права, — рявкнул Мирон. — Мне это не нравится, но тот, кто не может передумать перед лицом улик, дурак, а я, хоть и с изъянами, дураком никогда не был.

Марси удивлённо смотрела на него, но СЗД ее опередила с ответом:

— Так что ты будешь делать? — с опаской спросила дух. — То, что ты сдался, пытаясь блокировать магию, не означает, что остальное прощено. Хорошие намерения не оправдывают того, что ты сделал со мной. Почему я не должна тебя отрезать?

— Потому что мы нужны друг другу, — строго сказал Мирон. — Я думал, отрезание магии было лучшим решением всех наших проблем, потому я был готов творить ужасы. Прости за это, но это не означает, что я сложил руки. Я все еще в этом ради будущего людей, только теперь вместо простого решения придется идти тяжелым путем. Нам придется измениться, подавить склонность людей к жестокости дух за духом, маг за магом. Я не смог достичь этого при жизни. Вряд ли такое можно достичь. Но мы провалим задание, если Алгонквин даст Левиафану то, чего он хочет.

Он протянул руку.

— Я не прошу прощения. Я хочу лишь, чтобы ты помогла мне остановить катастрофу. Дай быть твоим Мерлином, чтобы обмануть Алгонквин. Обещаю, я отпущу тебя сразу же после этого.

— Отпустишь ее? — поразился Призрак. — Так не бывает. Связь Мерлина на всю жизнь.

— Тогда я закончу свою, — сразу сказал Мирон. — Я рисковал жизнью из-за меньшего. Если нужно умереть, чтобы помочь человечеству избежать этой катастрофы, я буду считать, что это небольшая цена, но я не буду стоять и ничего не делать, — он указал на СЗД. — Дай мне быть твоим Мерлином. Клянусь, я не проживу так долго, чтобы увидеть, как ты жалеешь об этом.

Это звучало ужасно, но, к потрясению Джулиуса, СЗД улыбалась. Она сменила облик крысы на человеческое тело, глядела на Мирона с новым блеском в оранжевых глазах.

— Ты безумен, — сказала она. — Напыщенный нахал. Но я всегда была городом людей, которые не принимают «нет» как ответ. И мечтателей, — она склонила голову. — Ты же всегда хотел быть Мерлином, да?

— Моя величайшая цель.

СЗД усмехнулась и схватила Мирона за руку.

— Я принимаю, — она сжала его пальцы так, что он скривился. — Хочу посмотреть, как ты попытаешься выкрутиться из смерти.

— Это ее специальность, — Мирон кивнул на Марси, хотя попытки играть спокойствие не скрыли его заметное облегчение. — Попробуем снова дверь? В этот раз не так жестко?

Дух в ответ потянула его вперед, и они пропали в открытом люке, которого не был секунду назад. Он пропал через миг, оставив тело Мирона лежать лицом вниз на горе мусора, тело снова было пустым.

— Это нездорово, — сказала Амелия.

— Мирон никогда не позволял физическим ограничениям мешать ему, — ответила генерал Джексон, подходя и переворачивая Мирона, чтобы ему было легче дышать. — Думаете, он выживет?

— Хочешь знать, пройдет ли он Врата Мерлина? — Марси пожала плечами. — Не знаю. Я все еще не знаю, какая логика управляет решением врат, но в этот раз его шансы выше. С ним Смертный Дух, и требование для роли Мерлина — быть защитником человечества. Не обязательно при этом быть хорошим. Просто нужно хотеть защищать людей. Все это, включая наших духов, у Мирона есть. Остается надеяться, что Сердце Мира думает так же.

— Ох, — Ворон вздохнул. — Наше выживание зависит от программы проверки, созданной теми же людьми, которые решили, что закрыть магию — отличная идея.

— Это твой план, — напомнила ему Марси. — И нам лучше найти какое-то место, потому что, если это сработает, все произойдет быстро.

— Что будет дальше? — спросил Джулиус, пока Марси забиралась на его спину.

Ворон тряхнул перьями.

— С нами? Нужно прятаться. Все зависит от того, поверит ли Алгонквин, что Мирон один управляет Сердцем Мира. Ничего не выйдет, если она заметит мисс Чудесное Возвращение Мерлина из Мертвых тут, — он указал клювом на Марси. — Мы найдем высокое сухое место и будем смотреть на шоу.

— А моя семья? — с тревогой сказал Джулиус. — Они все еще бьются с Алгонквин. По крайней мере, бились.

— Тогда лучше останови их, — каркнул Ворон. — Чем спокойнее она будет, когда Мирон будет говорить с ней, тем лучше. Она нужна нам уверенной, а не в гневе из-за драконов.

Это было логично, но Джулиус медлил. Ему нужно было предупредить Челси, но для этого пришлось бы оставить Марси, а он не мог этого сделать. Но если он не полетит туда, он оставит семью в беде, что он не мог сделать, особенно, когда они полетели в ту беду из-за него. Он разрывался между двумя приоритетами, когда ладонь Амелии легла на его крыло.

— Иди, — мягко сказала она. — Я пригляжу за Марси. Вытащи сестру из опасности. Боб воссоединил ее с ее любовью не для того, чтобы она погибла.

Сердце Джулиуса сжалось.

— Думаешь, все это делал Боб?

Амелия улыбнулась ему.

— Я не знала ту часть плана, ведь она была после моей смерти, так что не могу говорить точно, но это в его стиле. Он заставил тебя помучиться, но конец игры Боба стоит усилий. Поверь, он хороший.

Джулиус не понимал, как можно было звать хорошим того, кто заставил их сестру и ее детей страдать шестьсот лет, чтобы выстроить события, но слова Амелии все еще были как вода в пустыне. Все это время, хоть улики указывали на обратное, он хотел, чтобы Боб был таким, как она сказала. Он не знал, сможет ли принять кого-то, кто думал, что было нормально заставлять страдать так долго, чтобы потом все наладилось. Боб убил Амелию ради ее шанса получить больше сил, но ситуация стала лучше, чем была сутки назад.

Это не было идеально, но Джулиус так устал терять людей, что был готов рискнуть. И, если он сможет уберечь Челси, он никого не потеряет.

— Я заберу ее, — решился он.

— Вот так, мальчик, — Амелия помогла Марси слезть с его спины. — Забери их на безопасное расстояние. Мы подхватим.

Джулиус кивнул, но уже смотрел на Марси.

— Береги себя.

— Я буду в порядке, — пообещала она. — Я теперь Мерлин, и я с Амелией, Вороном и остальными. Что может случиться?

— Ты была с сильными людьми и в первый раз, когда умерла, — сказал Джулиус. — Включая меня, и я… не выдержу снова, Марси. Уверен, и ты тоже, но я просто…

Он склонился и прижался головой к ее лбу.

— Прошу, береги себя.

Она тепло улыбнулась ему, поднялась на носочки, чтобы поцеловать короткие перья на его носу.

— Буду, — прошептала она. — Теперь поспеши спасти свою сестру.

Он с неохотой отодвинулся, но, когда он раскрыл крылья, чтобы взлететь, Ворон взлетел перед ним.

— Еще одно, — быстро сказал дух. — Не выдыхай огонь.

Джулиус и не планировал, но предупреждение встревожило его.

— Почему нет?

— Мирон не ошибался. Мне не нужно возвращаться в Сердце Мира, чтобы знать, что печать, защищающая нас от тысячелетней магии под давлением, висит на волоске. Это не было бы проблемой для тебя, ведь у драконов своя магия, но теперь у вас свой дух, так что вы рискуете со всеми нами, и это имеет последствия.

Он хлопнул крыльями по лицу Джулиуса.

— Теперь это командная работа, так что не выдыхай огонь, не давай никому выдыхать огонь и не давай Цилиню сбрасывать еще бомбы удачи. Они все ужасно сбивают, и я не знаю, можем ли мы выдержать еще одну, когда Амелия все ваше направила в Море Магии.

— Я сделаю, что смогу, — нервно сказал Джулиус. — Но я не знаю, как остановить…

— Не думай, — сказал Ворон, толкая его когтями. — Просто делай. Кыш. Времени осталось мало.

Нервничая еще сильнее, Джулиус бросил тревожный взгляд на Марси и полетел как можно тише из Ямы, миновал дыру в Небесных путях, попав в дым горящего города.

Глава 17

Долгая ненависть Алгонквин к драконам обрела новую силу.

Она ехала высоко над своим озером, смотрела с высоты на дымящийся город, который она построила, который еще не пал из-за трех драконов перед ней. Два черных, один золотой.

И они не умирали.

Она повернула поток воды с шипением, втянула новую воду из части ее тела, которое смертные в этом времени звали озером Эри. Волны поднялись по ее приказу, как копья, полетели к драконам сверху. Она ударила при этом по ним огромной волной с вершины воронки, которую сформировала рядом со своей сломанной башней.

Атака была с двух сторон и почти в милю шириной. Ее нельзя было избежать, но как-то атака промазала. Драконы двигались, словно знали заранее, где будет каждая капля воды, огибали ее волны, как угри — невод. Так было с каждой ее волной с их появления.

Но ты продолжаешь их посылать.

Вода Алгонквин дрогнула, ее внимание переключилось на тень за ней.

Думаешь, ты можешь так победить? — сказал монстр, его едкий голос скользил по ней, как нефть, которая покрывала ее берега, когда она пробудилась. — Это Цилинь. Живая удача драконов. Ты не можешь его одолеть.

— Мне и не нужно, — прорычала она. — Он уклоняется, не побеждает. Мне нужно просто сделать достаточно большую волну, чтобы даже его удача не могла его спасти.

Это сработало бы, — согласился Левиафан. — Если бы ты могла. Но ты не можешь, да? — теневая голова повернулась к дымящемуся городу. — Ты уже потратила за ночь больше воды, чем для уничтожения Детройта в первый раз. Тебе хватит, чтобы закончить это?

Словно в доказательство, в этот момент драконы спикировали, ударив огнем по падающей воде, оставшейся от ее атак, испаряя ее мгновенно. Огонь золотого был самым большим, но огонь женщины обжигал сильнее, уничтожал озеро Алгонквин до песчаного дня.

— Я скормлю ее голову своей рыбе, — прошептала Алгонквин, потянула еще больше воды из озера, чтобы заменить то, что драконы сожгли. — Я превращу их тела в речной ил. Я…

Для этого уже поздно.

Щупальце Левиафана появилось перед ней, опустилось в бушующую воду озера Сен-Клер. Но, хоть он выбрал самую глубокую точку, щупальце коснулось песчаного дня, и вода едва скрыла тупой конец отростка.

Ты на пределе, Алгонквин. Твоя вода опасно низко. Твоя рыба умирает. Ты не можешь биться дальше.

— Буду, — прорычала она, тянула воду из всех своих тел. — Я убила сотни драконов. Тысячи. Эти — ничто.

Они куда сильнее, — прошептала тень. — Ты не бесконечна, а я такой, — черные щупальца поднялись, сбили одного дракона в сторону, а потом обвили ее крутящуюся воду. — Впусти меня. Дай мне закончить то, что ты начала, а я…

— Нет! — взревела Алгонквин, бросая еще волну в драконов, чтобы занять их, пока она повернулась, чтобы разобраться с угрозой за ней. — Я еще не мертва. Пока я не решу иначе, ты привязан ко мне, Левиафан. Ты служишь мне, подчиняешься мне. Это наша сделка, и если ты не перестанешь ее нарушать, я отзову…

Она замолкла, вода замерла. Глубоко под ними Море Магии звенело, как гонг. Было сложно слышать поверх шторма, но дрожь была узнаваемой. Человеческая душа прошла врата.

Вторая душа? — гневно сказал Левиафан. — Невозможно. Откуда это?

— Нет второй души, — вода Алгонквин закружилась быстрее. — Это явно вторая попытка.

Я думал, нет второго шанса.

Она тоже так думала, но постоянным в человечестве были перемены, и она мало знала о Сердце Мира. Когда в первый раз Врата Мерлина звенели в Море Магии сегодня, она подумала, что победила. А потом СЗД вырвалась, и все пошло не так. Ей пришлось думать, что Мирон провалился, позволил Смертному Духу сходить с ум.

Но, в отличие от предателя, Ворона, она никогда не была у Врат Мерлина, тем более — внутри. А если она чего-то не знала? Что-то не учла? А если Мирон не был мертв?

А если это ловушка?

— Как это может быть ловушкой? — спросила она, погружаясь в свои воды. Чтобы уклониться от развернувшихся драконов. — В Море Магии из человеческих душ только так, которую я туда поместил. Это явно он.

Тогда пусть придет к тебе, — предупредил Левиафан. — Твоя вода опасно низко. Если перестанешь обращать внимание, драконы сожгут все, что осталось, под тобой, и потом нам будет не с чем работать.

— Если я права, это не будет важно, — восторженно сказала Алгонквин. — Я перерожусь со следующим дождем, но это может не повториться.

Тень загудела, но она уже не слушала. И не боролась. Она ныряла, мелькала между прудами воды, которая покрывала ее разрушенный горд, пока не добралась до тёмного затхлого озера, покрывающего остатки Ямы.

Когда она поднялась, Алгонквин знала, что что-то изменилось. Бушующая магия СЗД теперь была спокойной, почти послушной. Тишина дала ей надежду. Она на опыте знала, что боги не переставали буйствовать, пока не уничтожали все, или пока их не побеждали. Раз ее озера еще не были наполнены зданиями, это оставляло лишь один вариант, и Алгонквин увидела его на острове мусора в центре Ямы.

Он выглядел плохо. Алгонквин видела смертных на всех стадиях смерти, но сэр Мирон Роллинс выглядел так, словно прошёл все стадии сегодня. И все же он стоял, а на коленях рядом с ним была СЗД в облике человека.

Алгонквин задрожала, но, хоть она была в восторге, она была слишком стара, чтобы верить всему, что видела. Ей придется проверить его, убедиться, что это было чудо, каким оно и выглядело. Она поднялась из черной воды перед ним, сделала из своего лица отражение Мирона.

— Ты сделал это?

— Да, — сказал он, его голос был слабым, но уверенным, он коснулся опущенной головы города. — Прошу прощения за проблемы, которые причинила СЗД. У нас был фальстарт, но я все развернул. Вторая попытка у Ворот Мерлина была успешной, — он вскинул нахально голову. — Перед тобой Первый Мерлин, Хозяин Сердца Мира.

Алгонквин нахмурилась, ее маска стала недоверчивым лицом мага. Он врал, она ощущала это в его пульсе. Но смертные всегда врали, особенно эгоисты. Вопрос был в том, врал ли он о чем-то важном?

— Ты починил печать?

— Да, — твердо сказал он. — Я не могу ничего сделать с магией, которая уже вытерла, но поток новой силы был подавлен. Через несколько недель все, что было пролито сегодня, уйдет, и мы останемся сухими.

— Насколько сухими? — осведомилась Алгонквин. — Ты сделал, как договаривались?

Мирон был оскорблен.

— Конечно. Я ненавижу Смертных духов так же, как ты. Я сделал уровень магии как в ту ночь, когда ты проснулась, как ты и просила. И я — Мерлин, как ты и просила, так что наша сделка выполнена, Хозяйка Озер, — он улыбнулся. — Мы победили.

Алгонквин не слушала. Она была слишком занята, проверяя каждый дюйм своих владений, погружаясь в глубокие холодные воды ее сосуда на дне Моря Магии. Но, хоть она была там, она не могла понять, говорил ли он правду. Все вокруг еще бушевало. Она не могла понять, пока магия не успокоится, и все же…

Она вернулась в воду в Яме, поднялась на остров, чтобы смотреть на мага свысока. На человека. Но тут не было лжи. Изменения, которые она видела во всех Мерлинах с тех пор, как смертные начали себя так звать, были заметны в его душе.

Ее вода задрожала. Чем бы еще он ни был, сэр Мирон Роллинс точно был теперь Мерлином. Ее Мерлином. Ее агентом, орудием, которое она получила, отдав все.

— Я победила, — прошептала она, маска растаяла, ее вода пошла рябью от восторга. — Я победил.

— Мы победили, — исправил Мирон, опираясь на сжавшегося духа города рядом с ним, СЗД еще не издала ни звука. — Эта ночь была победой для всего мира. Ты свободна от тирании наших безумных духов, а человечество защищено от себя. Я получил Сердце Мира как личную лабораторию, а ты можешь уже не переживать из-за СЗД.

Он был прав. Теперь дух СЗД сделала свою работу, и она могла стереть этот грязный город со своих берегов. Она могла стереть все города, лодки и человечество, которые загрязняли ее воды. Но сначала она заберет остатки магии этой ночи и закончит то, что начала, когда убила Трех Сестер.

Тут хватало сил, чтобы растопить гору Хартстрайкер и все крепости других кланов до основания, особенно, раз Золотой Император уже подал себя ей на тарелочке. Когда она уничтожит их убежища и их лидеров, будет лишь вопросом времени, чтобы стереть оставшихся змей охотой, и теперь, раз Смертные Духи больше не были угрозой, Алгонквин получит все время мира. Вечность безопасности лежала перед ней, возвращение к времени до смертных и их богов. Шанс вернуться домой.

И он был ее шансом.

Еще нет.

Алгонквин повернулась. Она размышляла и не ощутила приближения Левиафана, но это было не важно. Он был там же, где и всегда: за ней.

— На каком основании ты это говоришь?

Логика, — ответил он, его щупальца окружили остров, где стоял Мирон. — Твой маг — известный предатель, который ходил в место, которое ты не можешь видеть. Теперь он вернулся и говорит, что совершил невозможное, что совпадает с твоими желаниями. Глупо верить ему так быстро, особенно, когда он еще не показал доказательства.

— Я ощутила, как он вошел в Сердце Мира, — сказала Алгонквин. — Это доказательство.

Это в его интересах, — прошептал монстр, его многочисленные глаза были недоверчивыми. — Но его верность тебе не доказана. Ты не ощущаешь магию?

Она не могла ничего ощущать. Но Море Магии бушевало как океан во время урагана и до того, как Мирон пробудил СЗД, и большая система долго успокаивалась.

— Это иссякнет, — уверенно казала она. — Иначе я убью мага и уничтожу город его духа. В этот раз — навсегда, — она оглянулась на Мирона. — Но ты говоришь мне правду?

— Я никогда не говорил иное, — сказал Мирон. — Это ты врала.

Он поднял голову, глядя поверх ее воды на тёмную тень за ней.

— Я узнал многое в Сердце Мира, Алгонквин. Например, я знаю, что такое твой Левиафан, и я это не потерплю.

— Мои поступки — не твое дело, — холодно сказала она. — Я — Хозяйка Озер. Ты — просто человек.

— Я куда больше этого, — сказал Мирон. — Я — Мерлин, защитник человечества. И я нужен тебе для управления печатью.

Она замерла.

— Это угроза?

— Да, — он смотрел на нее. — Личные амбиции в сторону, я действовал по твоему плану, чтобы изгнать Смертных Духов, потому что хотел сделать этот мир безопасным для людей, а не для того, чтобы ты играла нашим будущим с темным божеством. Я знаю, что Левиафан тут по твоему приказу, и из-за него печать Мерлинов и треснула. Но, как бы он ни попал сюда, Безымянному Концу нет места в здоровом измерении. Прогони его, или я сотру все, что сделал.

Волны кружились в затопленной Яме, гнев Алгонквин стал расти.

— Ты мне угрожаешь? Я — земля, на которой ты стоишь, дурак. Мне не будет указывать умирающее насекомое!

Улыбка Мирона стала раздражающей.

— Если бы так было, ты не согласилась бы со мной работать. Похоже, тебе нужны мы, умирающие насекомые. Ты должна это принять, потому что я победил тебя сегодня больше, чем он когда-либо, — он кивнул на Левиафана. — Его победа — твое поражение. Он — Безымянный Конец, сила, которая пожирает павшие измерения. Ему не нужно, чтобы ты преуспела. Он получит то, что хочет, если ты провалишься. Я же поставил на кон так же много, как ты. Я хочу, чтобы ты победила, потому что мы разделяем будущее. Это делает меня надежнее, чем он.

Алгонквин нахмурилась. Это было правдой.

Нет, — прошипел Левиафан, его огромная тень оказалась над ней. — У нас сделка, Алгонквин.

— Да, — она посмотрела на него. — Но потому он прав. Наша сделка была в том, что ты будешь служить мне, пока я не провалюсь. Только если я не справлюсь, я дам тебе закончить работу. Я всегда знала, что ты согласишься, только думая, что я не могу победить. Я победила, Левиафан, — она посмотрела на его тени. — Ты мне уже не нужен.

Я всегда буду тебе нужен, — прогудел он, его голос дрожал в ее воде. — Ты вызвала меня сюда. Дала мне имя. Я — твой конец, Алгонквин. Я не уйду пустым, когда сделка еще не завершена.

— Она завершена! — закричала она, поднимаясь перед ним. — Магия обрезана! За день море успокоится, и этот избыток исчезнет. За год магия станет такой, как в первую ночь. Когда магии будет так мало, Смертные Духи не смогут угрожать нам, как бы много людей ни было. Мир снова будет принадлежать земле, как всегда должно было быть. Я победила, Левиафан, и то, что ты не можешь принять поражение, доказательство, что Мерлин говорит правду.

Это так? — огромная тень стала распространяться, заполняя Яму щупальцами, которые тянулись и разделялись, неслись по затопленной земле и к оставшимся колоннам Небесных путей. — Бедная Алгонквин, ты стала такой наивной. Такой отчаявшейся. Ты была самым мудрым духом, но теперь любой маг-шарлатан может очаровать тебя. Он говорит, что ты хочешь слышать, а ты ведешься.

— А ты тратишь мое время, — Алгонквин собрала воду, оказалась выше него. — Ты был хорошим запасным планом, но победителями это не нужно, да? Я не жалею о нашей сделке. Только из-за тебя я смогла сегодня победить, но это кончено. Мы оба играли, и я победила.

Она указала водой на небо, наполненное дымом.

— Иди, Левиафан. Найди новую добычу, потому что тут больше для тебя охоты не будет.

Алгонквин давно хотела это сказать. Шестьдесят лет, если точно. Слова ощущались приятно, как она и представляла, но была проблема, потому что Левиафан не ушел. Он даже не слушал. Он парил во тьме, в затопленной Яме кишели его щупальца, тянущиеся во все стороны.

Она не могла понять, искал он что-то конкретное или хватался за нити, но Алгонквин теряла терпение. Но, когда она открыла рот, чтобы изгнать его, щупальца Левиафана вернулись, сжимая что-то маленькое, удивленное и смертное, забранное с Небесных путей, и бросили это в мусор у ног Алгонквин.

* * *

Марси снова грызла ногти, быстро отрывая кусочки.

— Не делай так, — рявкнула Амелия, потянулась к ней, сидя на обломке моста, чтобы отбить руку Марси. — Ты только вернула тело. Хватит его портить.

— Прости, — сказала Марси, глядя через трещину на Мирона, который держался бесстрастно при Алгонквин и жути за ней. — Я просто ненавижу ждать. Ты их слышишь?

— Немного, — сказала драконша. — Мирон умело врет. Не знала, что он так может.

— У Мирона Роллинса много талантов, — сказала Эмили, лежа на спине, глядя на ночное небо в дыму, пока Ворон продолжал работать над ее телом из кусочков. — Потому мы его терпели.

— Надеюсь, он ускорится, — сказал Ворон с куском металла в клюве, который он заталкивал в грудную клетку генерала Джексон. — Я знаю, что хорошая игра требует времени, но если он будет тянуть, Алгонквин заметит, что магия становится сильнее, а не слабее.

Марси не знала, почему она еще не заметила. Мирон не шутил, сказав, что трещина росла. Теперь она сидела смирно и могла ощутить, как уровень магии поднимается, как волна.

— И мы уверены, что печать еще не сломана, да? Никто за ней не следит, так что…

Она не сломана, — сказал Призрак.

Она скептически посмотрела на просвечивающего кота на ее коленях.

— Откуда ты знаешь?

Потому что мы сидим и болтаем, — сказал он, зализывая раны. — Это больше магии, чем мы привыкли, но это даже не близко к опасному уровню. Когда печать сломается, это изменится. Поверь. Мы не сможем это пропустить.

— Это, видимо, успокаивает, — Марси кусала ногти снова. — Джулиус почти вернулся?

— Он быстро летит, — Амелия улыбнулась. — Это так круто. Теперь магия стала сильнее, и я ощущаю огонь каждого дракона, — ее улыбка стала ухмылкой. — Жду, когда я смогу оказаться хоть раз за Челси.

Амелия не была бесшумной, и Марси сомневалась, что это произойдет скоро. Она не успела сказать это Амелии, вода под Левиафаном забурлила.

— Что это?

Все прошли к крошащемуся краю Небесных путей.

— Думаю, это щупальца, — сказала генерал Джексон. — Он направляет их.

— Фу, — с отвращением сказала Марси. — Я ненавижу эти склизкие штуки.

— Сколько их у него? — спросил в это время Амелия.

— Столько, сколько нужно, насколько я знаю, — мрачно ответила генерал. — Количество, длина и размер варьируются, как весь он. Что ожидать от существа, которое не тут?

Марси поежился.

— Он казался мне реальным.

— И мне, — Эмили нахмурилась сильнее. — Интересно, что он пытается…

Она замолкла с ругательством, вскочила, одно черное щупальце взлетело, пробивая трещину в Небесных путях, в которую они подглядывали. Марси тоже отскочила, унося Призрака с собой, пятясь по оставшейся части улицы на верхнем уровне.

И прямо во второе щупальце.

Она вскрикнула от холодной слизи на ее спине. Но, когда она уперлась ногами, чтобы побежать в другую сторону, кончик щупальца обвил ее грудь.

Нашел тебя.

Она задыхалась от страха. Даже Призрак вздрогнул от холодного жидкого голоса, который пронзил их шепотом. Он вонзил ледяные когти в ее руки, чтобы вырваться, но он не успел. Левиафан потянул их обоих назад, через трещину в Небесных путях и вниз-вниз-вниз сквозь тьму. Щупальца быстро отпустили Марси, и она с ее духом рухнули в мусор у ног Мирона.

Удар лишил ее дыхания. Марси все еще пыталась вернуть его, когда холодный голос сказал:

— Что это?

Вопрос прозвучал сверху. Водянистый голос Алгонквин был усилен количеством воды как из ванны, дух резко опустилась и схватила ее за горло.

— Что это?

Марси отчаянно хваталась за хлыст воды, обвивший ее шею, но, хоть оно душило ее, это была просто вода, и ее пальцы проходили сквозь нее.

— Ответь мне, Левиафан! — взревело озеро, размахивая Марси в воздухе. — Что это за трюк?

Низкий гул пробежал по земле, как гром, и Левиафан склонился ближе.

— Мерлин.

В этот раз он заговорил вслух. Хотя это было скорее давление, чем звук.

— Тебя обыграли, Алгонквин, — продолжил он, тыкая щупальцами в брыкающиеся ноги Марси. — Посмотри на нее. На то, кто она. Она тоже Мерлин, — гулкий звук стал низким смехом. — Мирон Роллинс предал тебя. Он не пытался два раза. Есть два Мерлина.

— Как? — осведомилась Алгонквин. — Откуда ты узнал?

— Я знал лучше, что нельзя верить, что смертную, которая привязана к смерти, можно одолеть смертью, — просто сказал он. — И я знал, что Ворон крутился у твоей груды трупов драконов не просто так. А еще я видел ее летящей до этого.

Щупальце снова поднялось, похлопало влажно Марси по голове.

— В следующий раз, когда решишь изображать смерть, маленькое существо, тебе стоит научиться скрытности.

Марси закрыла глаза, кривясь. Глупо, глупо, глупо. Когда она открыла их, она поняла, что раскрытие правды о ней было меньшей из фатальных ошибок этой ночи. Весь этот фарс был для того, чтобы Алгонквин надеялась на победу и отпустила свой Безымянный Конец. Теперь, обвитая водой Алгонквин, Марси видела, как все надежды рушились.

— Нет, — прошептала вода, чистый поток стал мутным. — Нет!

Ее визг разнесся эхом по Яме, и вода крепче сжала шею Марси. Если бы она была одна, это оторвал бы ей голову. Но Марси теперь не была одна. Она была Мерлином, и когда Алгонквин стала двигаться, Призрак отпрянул, его холодная магия взорвалась, отгоняя воду. Они оба рухнули в мусор рядом с Мироном.

Старший маг тут же помог ей подняться, а Пустой Ветер шагнул перед ними, защищая. СЗД тоже шагнула вперед, шипя на Алгонквин, как зверь, охраняющий свою территорию, но дух озера не атаковала снова.

Она уже даже не формировала колонну воды. Все рухнуло, оставив промокшее и дрожащее отражение коренной американки, как Алгонквин выглядела на публике. Она сидела на коленях в черной воде Ямы.

— Это было ложью, — прошептала она. — Все это было ложью.

— Только части, — быстро сказала Марси, кашляя. — Мы не подавили магию, но печать на месте. Тебе не нужно сдаваться ему, Алгонквин. Он — монстр вне измерения. Он — не часть этого мира. Мы из этого мира. Мы можем тебе помочь.

— Не можете, — сказал дух, ее человеческий облик стал таять. — Вы — не часть моего мира, потому что мой мир погиб. Я пыталась его спасти, но Ворон был прав. Наш рай пропал, он никогда не вернется.

С каждым горестным словом она сжималась сильнее.

— Нечего ждать. Только боги, люди, драконы и монстры, давящие нас, крушащие нашу землю вечно. Мы не можем сбежать, даже умереть. Ничего…

— Алгонквин!

Имя было оглушительным боевым кличем. Ворон спикировал, но не такой Ворон, какого знала Марси. Тот дух был просто большой черной птицей. Этот был божеством, огромный Ворон размером со слона с умными глазами, которые сверкали, как молния, когда он опустился на воду.

— Алгонквин, слушай, — его хриплый голос гудел. — Ничто не потеряно, пока ты не сдаешься. Безымянный Конец — твой враг, а не мы. Прогони его, и мы поможем тебе отстроиться, — он склонился ближе, в глазах было отчаяние. — Вернись к нам, старая подруга.

Алгонквин подняла остатки головы, посмотрела на него с такой ненавистью, что она не подходила человеческому лицу.

— Я никогда не была тебе подругой, и мне не к чему возвращаться.

Она опустилась, закончив, остатки человеческого облика пропала в черной воде без звука. Левиафан исчез в то же время, огромное тело слилось с тенями, словно он был одной из них. Когда они оба пропали, вода на полу Ямы стала опускаться.

— Что происходит? — спросила Марси.

Ворон покачал большой головой.

— Ничего хорошего.

Едва слова вылетели из его клюва, Марси ощутила правду. Это не вода отступала. Дух озера сжималась, втягивала воды в свое озеро. И пока вода отступала, давление росло.

— Плохо дело, — Ворон раскрыл большие крылья, чтобы взлететь к Небесным путям. — Плохо, плохо, пло…

Ужасный звук прервал его. Марси закрыла уши, но это не помогло, потому что жестокий рев не был физическим звуком. Это была магия. Магия Алгонквин ревела как Ниагарский водопад, пока она тянула все — каждую каплю, волну, каждый кусочек магии в озерах в центр озера Сен-Клер. Через новые трещины в стенах Ямы Марси видела, как вода собиралась в огромный шар, Алгонквин сжимала себя все сильнее, а давление все еще росл.

А потом, когда показалось, что давление будет расти вечно, что-то большое треснуло.

* * *

В обычной ситуации Джулиусу было бы сложно успевать за полетом крупных драконов. Но этой ночью им было сложно успевать за ним.

— Помедленнее! — кричала Челси поверх шума ветра. — Я знаю, ты спешишь, но рвать крылья не надо.

— Что-то не так! — крикнул он. — Нам нужно к Марси!

— Я бы больше переживал за нас, — Фредрик летел рядом с ним. — Смотрите вниз.

Джулиусу не нужно было смотреть. Он ощущал, как магия Алгонквин сжимается, будто она заняла духовный эквивалент позы эмбриона. Или это, или она накапливала силы для последней атаки. Это в любом случае было плохо, и ему нужно было забрать всех, кто был ему важен, подальше. Особенно сестру, которая делала все это с ребенком, держащимся за спину.

— Все еще не верится, что ты взяла в это ребенка! — закричал он ей.

— А что мне было делать? — отозвалась Челси. — Я не могла ее бросить! Она — кроха, а Боб неизвестно где. Как и Императрица-Мать.

— А брать ее в бой с Алгонквин лучше?

— Конечно, — сказала его сестра. — Она — дракон. Бой с твоей матерью было раньше ритуалом перехода. Если бы Амелия еще была жива, она рассказала бы тебе, какие глупости Бетезда заставляла их делать.

— Вообще-то, — Джулиус улыбнулся впервые с тех пор, как это началось, — я хотел сказать, что Амелия…

Он замолк, подавившись, глаза выпучились. Другие за ним охнули. Даже Цилинь замер, золотое тело дернулось.

Через секунду Джулиус понял, что это были не только они. Весь мир трясся. Воздух, земля, здания — все, что он видел, дёргалось и трещало, как в эпицентре землетрясения в девять баллов. Это было ужасно, но Джулиус чуть не упал с неба из-за того, что происходило внутри, в ядре его огня.

Боли не было, как и раны. Просто ужасное давление, которое сочеталось с осознанием, что что-то пошло не так.

— Джулиус!

Он заставил себя поднять голову. Челси парила рядом с ним, зеленые глаза были полны боли.

— Что это было?

— Не знаю, — выдавил он.

— Магия, — сказал Цилинь, его обычно спокойный голос был на грани паники. — Все бушует. Что происходит?

— Не знаю, — Джулиус заставил крылья двигаться. — Но Марси будет знать. Нужно к ней.

Челси нахмурилась.

— Я не знаю, есть ли…

Но он уже улетел, разогнался и сложил крылья, чтобы спикировать, пронесся мимо высохшего дня озера, сломанных стен, которые должны были защищать воду Алгонквин от Ямы. Другие последовали через миг, не отставая, пока они летели по уже не затопленному Подземелью, следуя за запахом Марси… а потом чуть не врезались в Марси, которая летела с Призраком им навстречу.

Джулиус был слишком рад, чтобы говорить. Он даже не был против ее холодного духа, когда приземлился и схватил ее своими крыльями.

— Ты в порядке?

— Сейчас? Да, — быстро сказала она. — А вообще — не очень.

— Что случилось? — спросила Челси, останавливая спуск крыльями.

— Самое глупое, — сказал раздраженный голос над ними.

Челси вскинула голову, а потом ее глаза расширились, огромный красный дракон с перьями из огня подлетел к ней и улыбнулся.

— Что? — сказала Амелия. — Без приветствия?

— Что ты тут делаешь? — заорала Челси. — Ты мертва!

— Так мне говорят, — Амелия рассмеялась. — Но придется объяснить позже. Истерика Алгонквин сломала печать Мерлинов, и на нас обрушиться тысяча лет магии, если мы не поспешим.

— Куда? — безумно сказал Джулиус. — Это не звучит как то, от чего можно уклониться.

Он смотрел на Амелию, но ответила Марси.

— Это учтено, — она забралась на спину Джулиуса. — Лети к нашему дому.

Джулиус моргнул.

— Наш дом? Ты про тот, что в городе?

Она быстро кивала.

— Помнишь все чары, которые я наложила? Знаю, кажется вечностью, но мы отсутствовали полторы недели, значит, все еще работает. Если здание еще стоит, то и моя защита там. Но нужно спешить. Призрак оценивает, что у нас пара минут до удара волны.

— Меньше, — Пустой Ветер подтолкнул Джулиуса холодом. — Хватит болтать, лети.

Джулиусу не нужно было повторять. Он полетел как ракета, прижимая крылья, чтобы Марси не упала, пока он несся по высохшей Яме.

— А другие? Мирон и остальные?

— Уже впереди, — закричала Марси поверх ветра. — Я сказала им, куда идти, пока не отправилась искать тебя.

В другой раз его сердце дрогнуло бы от этого. Но в этот раз Джулиус мог лишь лететь среди обломков Подземелья по памяти и инстинкту, пока он не добрался до спирали дороги, которая скрывала дом, который им дал Иен.

«Прошу, будь там, — молился он, нырнув в туннель, который вел среди спирали потрескавшихся дорог. — Прошу, не будь уничтожен. Прошу. Прошу».

Он вырвался из туннеля, раскрыл крылья, проверяя скорость, чтобы не врезаться в стену. Это все случилось так быстро, он ничего сначала не увидел, кроме пятна света и земли. Как только он понял, что не разобьется, он поднял взгляд и увидел то, что надеялся увидеть.

— Он еще тут, — сказал он, потрясенно глядя на их чудом уцелевший трехэтажный дом. — Он все еще целый!

— Кроме стены, которую пробил Конрад, когда Эстелла пришла за мной, — сказала Амелия, вылетая за ними. — Марси, помоги мне это исправить. Лучшие чары в мире не сработают, если спереди такая дыра.

Марси кивнула и спрыгнула, съехав с Джулиуса, чтобы побежать за Амелией. Челси, Фредрик и Цилинь тоже уже пикировали. Ворон уже был тут, еще и намного больше. Он едва влез на пострадавшее крыльцо, где он и Эмили стали быстро соединять куски стены и входную дверь, которые разбил Конрад.

— Нам это делать, сэр?

Джулиус оглянулся, Фредрик стоял за ним. И над ним, вед Ф был в пять раз больше Джулиуса в этом облике.

— Что еще нам делать?

— Для начала: вернуться на гору Хартстрайкер, — Фредрик поднял когти, которые все еще были в его Клыке. — Бетезда еще там. Наверное, в своем бункере. Потребуется несколько ходок, но я смогу всех перенести к ней. Бункер под горой намного безопаснее…

— НЕТ! — заорала Амелия, появляясь над ними вспышкой красного огня, чтобы сбить ногти Фредрика на землю. — Никаких телепортов!

— Не кричи на него! — рявкнула Челси, встав между Фредриком и сестрой. — Это было хорошей идеей.

— Может, в нормальных обстоятельствах, — сказала Амелия. — Но в этом нет ничего нормального! То, что магия еще не раздавливает нас до смерти, не означает, что она не станет хуже. Знаешь, что будет, если мы откроем портал, пока… — она застыла, глаза стали огромными. — Мне нужно предупредить Свену.

— Если ты знаешь, что так лучше не делать, уверена, и Белая Ведьма знает, — Челси с облаком дыма убрала облик дракона, осталась нагой на лестнице с малышкой-драконом размером с добермана в руках. — Если тут пока безопаснее всего, мы остаемся. Все внутрь.

Другие драконы тоже изменились, побежали за ней в дом, кроме Амелии, которая осталась помогать Марси, Мирону и Ворону с крыльцом. Джулиус должен был последовать примеру. Он был маленьким, но его облик дракона все еще не пролезал в восстановленную дверь. В отличие от Амелии, он не мог наколдовать одежду, и все же он не мог себя заставить остаться голым перед таким количеством глаз, еще и в своем доме.

Пока все были заняты, Джулиус прыгнул в воздух, залетел за дом. Он опустился на крышу, открыл окно своей спальни когтем, поменял облик и нырнул внутрь. Как только он пролез, он схватил первую одежду, какую увидел, и стал натягивать на себя. Он все еще надевал футболку через голову, когда Челси ворвалась в комнату.

Он не знал, как она его опередила, но она была в одной из футболок Марси и джинсовых шортах. Она даже не попросила разрешения, прошла к шкафу Джулиуса и стала бросать вещи Фредрику и Цилиню, которые шли за ней. Ее дочь все еще была драконом, карабкалась по стенам, как ящерица, впиваясь когтями в гипсокартон, чтобы подниматься, наслаждаясь хаосом.

— Я все восстановлю, — сказала Челси раньше, чем Джулиус мог возмутиться. — Просто спустись.

Джулиус кивнул и выбежал за дверь, минуя по три ступеньки за шаг, направляясь в гостиную. Он перепрыгнул перила под конец, когда все — Марси, Призрак, Мирон, Амелия, Ворон, Эмили и даже СЗД, ставшая большой крысой — ворвались в спешно починенную входную дверь. Амелия вошла последней, захлопнула деревянную дверь, покрытую заклинаниями, за собой как раз вовремя.

В окна Джулиус видел, как вокруг становится все ярче в их закутке. А потом, когда от яркости стало больно смотреть, свет разделился. Просто развалился на кусочки, похожие на снег. Мягкая сияющая буря бледного света всех красок, но не холодная и не падающая с неба. Кусочки поднимались с земли, и это было красиво.

— Это все? — сказал он, проходя к окну. — Этого мы боялись?

— Да, — мрачно сказала Амелия. — Не давай милому световому шоу обмануть тебя. Это чистая магия, какой эта сторона мира никогда не видела.

— Похоже, барьер между Морем Магии и физическим миром поглотил почти весь удар, — добавила Марси, подходя к Джулиусу у окна. — Это лучше, чем я надеялась, но магии все еще куда больше, чем физический мир когда-либо испытывал, — она прикусила губу. — Мы увидим странности после этого.

— Точно будет много новых магов, — сказал Мирон, хмуро глядя на красивое сияние за окном, стоя у камина. — Все, кто был на грани, будут подтолкнуты, и это не будет приятно.

— И звери, — сказала Марси. — Помните безумных мана-зверей, которые возникли после падения метеорита? Такое будет по всему миру. Детройту, наверное, достанется хуже всего, ведь СЗД сделала тут барьер тоньше, но вряд ли хоть кто-то защищен.

— Как долго это продлится? — спросил Джулиус, очарованный сияющими частичками, поднимающимися с земли, как светлячки.

Амелия пожала плечами.

— Кто знает? Даже я никогда не видела такой сильный магический всплеск.

— Думаю, не больше двух недель, — сказала Марси. — Они не были такими большими, но у нас были магические катастрофы раньше. Большая часть кошмара…

— Обычно успокаивается за сорок восемь часов, — закончил Мирон. — Но ты думаешь, что эта ситуация будет развиваться так же, как события, которые происходили на этой стороне раньше. Эта магия идет из Моря Магии, и у нас нет даты конца.

Марси задумчиво хмурилась, а потом повернулась и пошла к лестнице.

— Нужно лучше рассмотреть. У меня в лаборатории наверху круг наблюдения.

— У тебя есть телефон? — спросила генерал Джексон, спеша за ней. — Офис ООН в Нью-Йорке знает точные данные.

Это было хорошее замечание. Если подумать, все это: целый дом, сила, чары — казалось Джулиусу подозрительно совпавшим. В другой раз он переживал бы, но сейчас он мог лишь стоять и смотреть, как Марси поднимается по лестнице со всеми. Уходит от него.

Он все еще смотрел, когда ладонь опустилась на его плечо, и он повернулся и увидел рядом Челси и ее дочь, которая снова была в облике человека, а еще на ней была футболка Джулиуса, будто платье.

— Многие происходит, — тихо сказала она, ее зеленые глаза смотрели на лестницу, где пропала Марси. — Она сейчас занята. Это не значит, что ей плевать.

— Знаю, — Джулиус с дрожью вздохнул. — Она теперь Мерлин. Она делает то, что нужно, и я ряд за нее.

Он не звучал счастливо. Челси не обвинила его во лжи. Она просто сжала его плечо и пошла на кухню.

— Я проверю твой холодильник. Не ясно, надолго ли мы тут, а силы нам нужны. Лучше подкрепиться. Поможешь?

Джулиус пытался мгновение. Правда. Он даже смог пройти в двери кухни. А потом уже не мог. Вся ночь, все события он держался на адреналине. Теперь все вдруг успокоилось, и ничего не осталось.

— Прости, — сказал он, его тело дрожало. — Я… это…

— Все хорошо, — сказала Челси, оглянувшись. — Иди в свою комнату и делай, что нужно, чтобы взять себя в руки, потому что ты нам понадобишься.

Технически она не должна была ему указывать, но слова Челси не были приказом. Они были побегом, и Джулиус использовал шанс, повернулся и поднялся в свою комнату так быстро, как только мог, но не бежал. Он повернулся, чтобы запереть дверь, когда кто-то схватился за ручку с другой стороны.

Джулиус застыл, растерявшись. А потом смятение стало радостью, когда Марси вошла.

— Эй, — сказала она.

— Эй, — вяло ответил он, провел рукой по волосам. — Я думал, вы говорили о серьезных магических делах.

— Говорили, — она прошла в его комнату. — Но потом я подумала, что это надолго, а я не хотела сидеть и мешать, пока они звонят всем мгам в ООН, так что сказала им, что устала.

Он хмуро посмотрел на нее.

— Ты устала?

— Я была мертва четыре дня, — напомнила она ему, закрывая дверь, чтобы прислониться к ней. — Так что да, я устала. Но я не хочу спать в своей комнате.

Она заперла за собой дверь со щелчком, и вдруг Джулиус понял, что происходило.

— О, — сказал он, сердце колотилось. — Это, то есть…

Он не знал, что имел в виду. К счастью, это было не важно. Марси уже пересекла расстояние, обвила руками его шею и притянула его для поцелуя.

Джулиус вздрогнул, когда их губы встретились. Чуть не выскочил из кожи. Она ожидала такое, потому что Марси крепче сжала его шею, прижимая его к себе, пока подталкивала их обоих к его кровати.

И тут мозг Джулиуса стал его подводить, а это было серьезной проблемой, потому что ему нужно было сейчас соображать. Это происходило слишком быстро. Марси только вернулась из мертвых. Они были посреди магического апокалипсиса. Ему нужно было все осознать, поговорить обо всем, что он не успел сказать, о том, как скучал по ней. Обо всем, что он неделю отчаянно повторял, обо всем, что грызло его.

Ему нужно было сказать это, но он не мог заставить себя отодвинуть Марси. Она была так близко. Тут, живая, целующая его, и… и…

Его мысли все еще запинались, когда они добрались до кровати. Когда его ноги задели матрац, колени Джулиуса согнулись, и они оба рухнули. Ладони Марси скользнули с его плеч к его груди, сжали его футболку, и Джулиус понял, что если он хотел что-то сказать, нужно было сделать это сейчас.

— Погоди, — охнул он, сжимая ее ладони и садясь. — Остановись на секунду.

Боль на лице Марси вызвала у него панику.

— Не в том дело, — сказал он как можно быстрее. — Я хочу этого, но…

— Хорошо, — сказала она, отклоняясь с улыбкой. — Я тоже этого хочу.

Он схватил ее за руки.

— Марси, — с дрожью в голосе сказал он. — Ты была мертва.

— А почему я спешу? — раздражённо спросила она, борясь в его хватке. — Я уже все потерял раз. Я не буду тратить больше времени.

— И я, — пообещал он. — Но я не могу продолжать… не сказав…

Марси замерла.

— Не сказав что?

Джулиус сжал кулаки. Пришел момент.

— Я люблю тебя.

Она глубоко и радостно вздохнула.

— Ты меня любишь, — повторила она, смакуя каждое слово.

— И сильно, — добавил он. — И это не то, что я понял, только когда ты умерла. Я любил тебя уже долгое время, но не говорил, потому что не хотел вредить нашей дружбе и устраивать так много проблем для тебя.

Она смотрела на него, как на безумца.

— Почему твоя любовь вызвала бы у меня проблемы?

— Как можно так спрашивать? — завопил он. — Я устраивал тебе только проблемы! Грегори пытался тебя убить…

— И я надрала ему зад.

— …а теперь все стало хуже, и я — глава клана. Я чуть не умер три раза за четыре дня, пока ты была мертва. Я не могу просить тебя быть частью этого. Это по моей вине ты умерла.

— Ты меня не просишь, — гневно сказала она, вырвавшись из его хватки. — Я выбираю. Думаешь, только у тебя безумная жизнь? Я теперь Мерлин. Ты уже видел, как страшно это может быть, и ты не был на другой стороне. Это не тебя не пугает во мне?

— Нет, — тут же сказал он.

— Именно, — сказала Марси. — Так что хватит ожидать, что я другая, — она скрестила руки на груди. — Я в курсе опасностей жизни с тобой, Джулиус Хартстрайкер. Я все это видела, это не заставило меня передумать. Если у тебя так же, я бы хотела попробовать плюсы наших отношений, пока я не умерла снова.

Джулиус побледнел.

— Это не смешно.

— И не должно быть, — твердо сказала она. — Я говорю это, чтобы ты понял, что я иду в это с широко открытыми глазами. Я знаю, кто ты, знаю, что это значит, и это ничего не меняет. Я всегда хотела тебя. Ты никак не можешь меня переубедить, так что, хоть я знаю, что ты хочешь добра, перестань. Я люблю тебя. Я хочу этого. Конец истории.

Это было ясно, но Джулиус не сдержался:

— Ты меня любишь?

— Ха, — ее щеки покраснели. — Если поцелуй в отеле не был жирным намеком, то я в тебя была влюблена вечность.

Он улыбался как счастливый идиот, когда она закончила, и Марси закатила глаза.

— Это все смущающее, в чем ты хочешь, чтобы я призналась? Мы можем продолжать? Потому что я не знаю, сколько свободного времени у нас есть в этом кризисе, и я не хотела бы упускать, возможно, единственный шанс…

Джулиус притянул ее к себе. Она ответила, безумно целуя его, оттолкнулась ногами от пола, и они оба прокатились по кровати.

В тот миг Джулиус понял, что они пересекли точку невозврата. Марси теперь была на нем, ее запах и тепло были повсюду, пока она помогала ему снять с нее футболку. Следующей слетела его футболка, и она Марси вернулась на него, прижалась кожей к теплой коже, он подумал, что умрет.

Удивительно, но не от тревоги. Он несколько раз позволял себе вообразить этот сценарий, и он всегда немного боялся. Теперь это происходило, и то, что он был девственником и не знал, что делал, вдруг стало мелочью, по сравнению с восторгом от того, что Марси была так близко к нему. Это переполняло его. Это было слишком хорошо, чтобы быть правдой. Такая удача не должна была вызывать вопросов. Но, когда он успокоился, Марси застыла.

— Что? — спросил он, боясь, что сделал что-то не так, но она не смотрела на него. Она смотрела в окно.

— Там птица.

Джулиус сел в тревоге. Да, голубь сидел на подоконнике. Обычный городской голубь, но в шляпке с цветочком на пернатой голове, привязанной под углом.

Она клевала стекло, а, когда увидела Джулиуса, ее горло затрепетало от воркования с вопросом. Она все еще ворковала, когда Джулиус поднял руку и схватил шнурок жалюзи.

— Погоди! — завопила Марси, когда жалюзи рухнули на окно. — Это не Боба…

— Да.

— Тогда почему ты…

— Потому что мне плевать, — Джулиус уткнулся лицом в ее шею. — Что бы он ни хотел мне сказать, это может подождать.

— А если это важно?

— Не важно, — упрямо сказал он, приподнявшись, чтобы посмотреть на нее. — Мне надоело ставить другое выше нас, Марси. Когда я в прошлый раз выбрал Хартстрайкеров выше тебя, ты умерла. Я не забуду этот урок. Боб может потерпеть пару часов, но я не буду больше принимать тебя как должное.

Он сжимал ее крепко под конец. Но, когда он попытался отпустить, она не позволила. Она поцеловала его, водила губами по его губам, пока они не затерялись снова, укутанные в тепло в мире, где, хоть раз, они были самыми важными.

* * *

Высоко над высохшим дном озера Сен-Клер на последней уцелевшей стальной балке, которая когда-то была частью бульвара с изящными — и рухнувшими теперь — отелями у озера, сидел дракон, скрестив ноги, под защитным пузырем, созданным его огромным мечом в форме клыка, ел сэндвич с курицей и смотрел, как магия поднималась с земли, как перевернутый снегопад.

Было немного тесно — даже Клык Мага Хартстрайкеров с трудом справлялся с такой катастрофой — но Брогомир был доволен. Не каждый день он мог посмотреть на конец мира из первого ряда.

Он только доел сэндвич и тянулся в бумажный пакет за вторым, когда голубка в милой шляпке опустилась на его ногу.

Одна.

— Значит, это «нет»? — Боб печально опустил сэндвич.

Голубка качнула головой, прыгнула на его колено и клюнула сэндвич, который он опустил.

— Я подозревал, что он не придет, — сказал пророк, распаковывая сэндвич, чтобы ей было проще есть. — Но маленький шанс был, и я надеялся поговорить с ним нормально, пока не…

— До конца.

Боб поднял голову и увидел, как Черный Размах упал с неба. Не как дракон — все зашло не так далеко — его и его облик человека был плохим.

— Что такое? — раздраженно спросил Боб. — Я не против загадок, ведь они хорошо сложены, но тут не хватит места для двоих.

— Я ненадолго, — сказал Черный Размах, взял сэндвич из бумажного пакета рядом с окровавленной ногой Боба. — Выглядит серьезно.

— С моей сестрой всегда серьезно, — сказал Боб со смехом, но быстро скривился и замолк, потревожив ушибы на груди. — Даже с ее Клыком бой был бы риском. А без него… — он скривился. — Скажем так, я рад, что у меня остались все мои органы.

— Не так все и плохо, раз ты можешь шутить об этом, — сказал Черный Размах, разворачивая украденный сэндвич. — И я заметил, что твое орудие прибыло вовремя и спасло тебя.

Боб спокойно улыбнулся.

— Пунктуальность — один из многих плюсов Джулиуса.

— Я видел, — сказал старший пророк, пронзая его взглядом. — Это проблема. Я видел все, и я все еще не понимаю. Например, эта встреча, — он взглянул на голубку, радостно клюющую сэндвич на коленях Боба. — У тебя теперь есть все, что нужно. Чего ты ждешь?

— Если ты все видел, не задавал бы этот вопрос, — ответил Брогомир, погладил сложенные крылья голубки пальцем.

Черный Размах раздавил сэндвич в кулаке, и Боб вздохнул.

— Ты пришел просто испортить еду или…

— Зачем? — прорычал он, бросая сэндвич и опускаясь на колени перед младшим пророком, чтобы быть перед его лицом. — Я следил за каждым твоим шагом, ждал, что ты раскроешь себя. Удивишь меня. Но каждый шаг просто приводил нас ближе к неизбежному.

— Это проблема с неизбежными вещами, — сказал Брогомир. — Они всегда…

— ЗАЧЕМ? — взревел Черный Размах, указывая на пульсирующий шар воды, парящий над сухим дном озера Сен-Клер. — Твои планы только все ухудшили! Ты раздражал, уничтожал, и ради чего? Будущее такое, каким и было. Вся твоя работа, твои тайны и загадки — все это было зря!

— Ах, — Боб поднял палец. — Тут ты ошибаешься.

— Скажи мне, — потребовал старший пророк, схватив его за воротник. — Скажи, как это приведет не к катастрофе.

— Не могу, — Боб свисал в его хватке. — Ты сам сказал. Конец неизбежен.

Черный Размах оскалился.

— Тогда почему ты делаешь все, что в твоих силах, чтобы он пришел быстрее?

— Потому что мне это нужно, — Боб, наконец, посерьёзнел. — Мне нужен этот хаос, потому что это, — он кивнул на шар Алгонквин, — должно было произойти. Я всю жизнь смотрел на эти пути. Я прожил все варианты конца этой ночи, и мы выживем, чтобы увидеть завтра, только если все катастрофы дальше будут происходить на моих условиях.

Черный Размах отпустил его и вздохнул.

— В твоей логике изъян, — утомленно сказал он. — Завтра для тебя нет, Брогомир. Из-за твоих действий завтра может не быть ни для кого из нас.

— Ты это не допустишь, — уверенно сказал Боб. — Ты — Дракон, Видящий Вечность, страж будущего. Если у драконов не будет будущего, ты лишишься работы.

Черный Размах протер глаза.

— Я попробую, — сказал он. — Но тебе не приходило в голову, что я — конструкт, не божество?

— О, много раз приходило, — отозвался Боб. — Но не переживай. Я написал роль и для тебя. И большую, но я пообещал своей милой шоу, а я не могу разочаровать леди.

Он склонился и поцеловал голубку в голову, Черный Размах с отвращением скривил губы.

— Это не леди, — прорычал он. — Это…

— А-а-а, — сказал Боб. — Ни слова. Я не буду терпеть оскорбления моей супруги.

— Супруги? — Черный Размах фыркнул. — Ты — ее супруг, она использует тебя.

— Использовала бы, если бы я не был в курсе, — Боб отклонился на свой Клык. — Но я знаю, что происходит, потому что все это было моей идеей. Это не твое дело, но я спросил ее, так что, если ты думаешь, что я — невинная жертва, то брось. Я шел в это, широко открыв глаза.

— Тогда нужно было увидеть больше, — холодно сказал Черный Размах, повернулся к шару сжатой воды и огромной тени, накрывающей его, как туча. — Последний шанс, Брогомир.

Пророк Хартстрайкеров улыбнулся, встал и вытащил меч из балки, закинул огромный клинок на плечо. Он забрал пакет сэндвичей следом. А потом с вежливым кивком он отпрянул, спрыгнул с балки, как камень.

Он ловко приземлился, как кот, на тридцать футов ниже, попал на песок и грязь дна озера, не оставив и следа ног.

— Скоро увидимся, — крикнул он Черному Размаху, помахав ему мечом, а потом вернул клинок на плечо и пошел в Подземелье, используя Клык Мага как мачете, прорубая путь через густые нити сияющей токсичной магии, раскачивающиеся перед ним, как колосья.