Четверг, 16 июля Спенсер


— Ты в шоке, не так ли? — Уилл вдруг нарушает тишину в машине.

Я пытаюсь издать безразличное, пренебрежительное мычание, но вырывается что-то вроде фырканья. Сильно сжимаю рычаг коробки передач и бросаю быстрый взгляд на придурка рядом со мной, а он подавляет смешок.

Мудак.

А что, это похоже на шок? Да, не буду спрашивать это вслух, потому что знаю, он разовьет тему и скажет, что я слишком много возражаю… он поймал меня.

Но он не прав — насчет шока, имею в виду. Просто задумался, и все. О Туфельке и о том, как я покинул ее всего час назад совершенно затраханную и голую, если не считать туфель, и самодовольно улыбающуюся.

— Ну-ну.

— Заткнись, ублюдок.

Он смотрит на меня.

— Я просто давно не видел тебя таким, вот и все.

— Каким таким?

— Ты прямо сам не свой. Мечтаешь весь день, — смеется он.

— Я, черт возьми, не мечтаю весь день!

— Ладно, — говорит он самым небрежным веселым тоном.

— Иди на хер.

— Оооооооо!

Я открываю рот, чтобы сказать все, что думаю, но закрываю снова. Его не победить.

— Я просто хочу сказать, — бесстрашно продолжает он, — что ты немного не в себе. Не припомню, когда такое было, чтобы одна девушка удерживала твое внимание больше пяти минут.

— Не в себе? Что, черт подери, это значит?

— Ну, давай подумаем. Ты смотришь на дом около четырехсот тридцати восьми раз в день. Постоянно смотришь на свой телефон, а твое поведение говорит о том, что мыслями ты в другом месте.

— Мое поведение?

— Этим утром я поднял свою чашку, чтобы выпить чай, и получил по лицу мокрым чайным пакетиком.

— Ох, и что! Сожалею, драгоценный, в следующий раз я буду более внимательным.

— Дело не только в том, что… — он колеблется.

— Что?

— Я, эмм… — он ерзает. — Я слышал, у тебя на днях был незащищенный секс?

Я поворачиваю голову и смотрю на него, затем переключаю внимание обратно на дорогу — едва не выехал на бордюр.

— О, говоришь, ты слышал?

— Да.

— Какая прелесть, ты записался в кружок по вязанию? Выяснил что-нибудь еще?

— Только то, что ты нарушаешь свои же правила и не можешь нахрен заварить нормально чай.

Я вздыхаю.

— Итак, возвращаясь к тому, с чего я начал. Она зацепила тебя, не так ли?

— Нет, она меня не зацепила, я просто… — я замолкаю, не зная, как назвать то, что чувствую. Я просто… что? Я с ней просто сам не свой. Это лучшее, что я могу сказать. Дело не в том, что она меня цепляет.

— Ты просто?..

Я пожимаю плечами, и Уилл поворачивается лицом ко мне.

— Тебя влечет к ней. Вот, что я думаю.

— Она горяча, — защищаюсь я.

— Ты бесишь ее, — продолжает он.

— Эй, это талант.

Уилл смеется.

— А когда она в бешенстве и едва может тебя терпеть, она становится для тебя неотразимой. И тогда случается самое плохое.

— В этом нет ничего плохого, приятель.

Я вздыхаю и осознаю, что говорю почти как девушка. Поэтому прочищаю горло и вновь сосредотачиваюсь на вождении.

Он делает паузу, а потом притворяется, что не услышал моих слов.

— В любом случае… ситуация, когда вы оба взбешены, и она неотразима для тебя…

— Я неотразим для нее, — исправляю я его.

— Ладно, — продолжает он. — Вы неотразимы друг для друга. Но о чем это я, вы оба попали в такую ситуацию и просто сделали то, что сделали.

— Да.

— Ну, примерно так и было.

— Ага.

Почему мне кажется, что я слушаю лекции от мамы?

— Ты переживаешь?

Я снова пожимаю плечами:

— Она принимает таблетки. Мне повезло.

— Я говорю о другом.

Он прав, я знаю, мне следует беспокоиться о здоровье тоже, но для меня это не первостепенно. Знаю, что это плохо, но думаю, что предпочел бы, чтобы мой член отрезали, чем обрюхатить ее. Я не смогу смириться с этим. Но что-то в ней подсказывает мне, что обычно она себя так не ведет. Думаю, обычно она чересчур осторожна. Именно поэтому мне нравится то, как она умоляет меня, ведь это ее шокирует. Надо бы узнать о ней больше, но я просто не способен здраво мыслить, когда она в моих руках.

Уилл прерывает ход моих мыслей, отвечая на невысказанное:

— Наверняка она всегда так же осторожна, как и ты. Так что не волнуйся.

— Сколько раз ты обсуждал это на собрании мамочек?

— Не хмурь из-за этого свое красивое лицо, — говорит он и тянется к моим волосам.

Я хлопаю его по руке и сворачиваю на подъездную дорожку.

— Да, и хватит уже об этом. Возможно, вам с Мэгс следует обсуждать то, что на самом деле важно. Я удивлен, что у вас есть время болтать, когда вы едва можете оторвать глаза друг от друга. Уверен, когда никто не смотрит, вы не можете оторвать друг от друга не только глаза.

Он открывает дверь и вылезает из машины. Пока я выхожу и закрываю свою дверь, он бормочет:

— Мы не спим вместе, — затем идет прочь по дорожке, и когда я догоняю его, открывает дверь.

— Как скажешь, чувак.

— Мы не спим!

— Ладно, ты большая девочка. Вы не «спите вместе»… тогда, что вы делаете, когда не спите? Я хочу знать.

Я смотрю, как он в холле стаскивает с ног свои рабочие ботинки, и нажимаю на главную «кнопку». Поехали…

— Держу пари, она настоящая похотливая сучка. Она тоже вляпалась в это, как и ты?

Он резко поднимает голову, и его лицо слегка дергается при взгляде на меня, он пытается сдержаться изо всех сил. Решив не удостаивать мой вопрос ответом, он отворачивается и снимает свои ботинки, затем поднимается по лестнице, не говоря ни слова.

— Не хочешь поговорить об этом? — говорю ему в след. — Она наверняка та еще шлюшка, — усмехаюсь я.

Он застывает на верхней ступеньке лестницы, но качает головой и, не оглядываясь, уходит в свою комнату.

Я смеюсь над собой, пока захожу на кухню. Я еще не совсем в курсе, что за херня с ним происходит. Просто знаю, что однажды взял его ноутбук, когда разрядился мой аккумулятор, и пожалел, что так сделал. Он не выключил его, просто закрыл крышку, а когда я открыл его, экран и мой мозг заполнило порно. Порка какого-то парня в веревках и с кляпом. Я не смог сразу захлопнуть крышку!

Я имею в виду, кто оставляет свой ноутбук валяться где попало с открытыми вкладками? Правда, когда говорю «валяться где попало», я подразумеваю в его спальне, за закрытой дверью, на его безупречно чистом столе прямо по центу, как и всегда. Клянусь, он вымерял все по линеечке.

Парень помешан на порядке.

Во всяком случае, я никогда не смогу выкинуть это из головы и теперь постоянно слежу за его поведением. Не знаю, что ищу, я не эксперт в таких делах. Но действительно ли он смотрел это, или это просто было всплывающее окно? Он властный ублюдок, все контролирующий фрик. Не могу представить, чтобы им командовали в спальне. И даже не хочу, ведь он мой двоюродный брат. Я содрогаюсь от этих мыслей. Не-а, не хочу знать.

Я просто знаю, что никогда не смогу отказаться от контроля. Мне нравится быть главным, и я люблю, когда на это реагируют. Как Туфелька.

Так много всего мне в ней нравится. Взять, например, сегодня. Вы можете сказать, что я поступил не очень хорошо, когда пришел в дом без приглашения и зашел в ее комнату. Знаю, я вывел ее из себя, но смог рассмотреть ее святая святых.

Потому что момент, когда она выходит из себя, делает мой день. Действительно, я нравлюсь ей, но она не позволяет себе в этом признаться. Имею в виду, конечно, я нравлюсь ей, ну, это же я! Но она не сдается без серьезной борьбы. Мне нравится это, и я хочу подразнить медведя.

Все могло бы закончиться совсем не так. Но я знал, что смогу все провернуть. Дом огромен и первая дверь, которую я открыл, вела в комнату Мэгс. Поначалу я не был уверен. Это могла быть и комната Джаз; там везде были девчачьи безделушки. Но, оглядев эту комнату, я перешел к следующей, и сразу же, как открыл дверь, я понял. Ее запах ударил в меня.

Когда она оказалась в комнате, взбежав по лестнице, я видел этот огонь в ее глазах, а когда я подошел, она полностью отпустила его. Один раз лизнул ее запястье, и она стала моей. Она даже призналась, что желает этого. Хотя и не сказала, что хочет меня, но призналась, что хочет, чтобы мы трахнулись. А мы все знаем — это то же самое.

А затем, когда она сдалась этому, все стало просто охренительно. Увидев ее в зеркале, ожидающую меня, я просто не смог сдержаться

И она позволила мне сделать ее фото! До сих пор удивляюсь тому, что случилось, но она полностью отдавала себе отчет. Возможно, просто попала под влияние момента. Надеюсь, она не удалит его. Мне нужно это фото.

Заставить ее наблюдать за собой было просто офигенной идеей. Я мог видеть ее смущение, я хотел, чтобы она видела, что я делаю.

Как же чертовски удивительно она выглядела, когда я ее трахал. Этот взгляд полнейшего удовольствия на ее лице. Она невероятно прекрасна, ей нужно было увидеть себя, чтобы перестать отрицать это.

И потом, когда я держал ее так, чтобы она могла видеть меня, чертовски твердого, скользящего в нее и наружу, это было почти запредельно для меня. Мне пришлось унести ее от зеркала, прежде чем я лишился разума.

И сейчас я снова чертовски тверд. Прекрасно.

Загрузка...