Спенсер

Воскресенье, 19 июля Джаз

— О, Господи, неужели? — бросаю я Мэгс, как только замечаю, что Спенсер заходит в паб.

Увидев его, я тут же вспоминаю выражение его лица, когда оставила его одеваться в домике рядом с бассейном. Может, и не надо было брать все под контроль. Хотя ощущала я себя прекрасно и чувствовала свободу от вины за тот первый раз, с которого все и началось. Мне просто был необходим контроль. Не то чтобы я доминировала, нет, я просто играла на равных и чувствовала себя здорово, получая удовольствие без обычного мучительного чувства злости на себя саму.

С тех пор как вышла из домика у бассейна, я чувствовала себя хозяйкой положения. Конечно, у меня был прилив адреналина, и это некоторое время удерживало меня на плаву. А еще мне нужно было сделать кучу дел до конца дня, так что вела я себя с ним мило и даже как-то отстраненно.

Заняться делами или немного поразмышлять? Нет, я даже не хочу думать о нем. Это же просто глупо, ведь так?

Я признаю это.

Это было так напористо и так чертовски хорошо, что я все еще ощущаю его прикосновения на своем теле, когда закрываю глаза. Этот взгляд, когда я вылезла из джакузи — я могла бы поклясться, что это была боль, но не думаю, что у него вообще есть чувства, так что сомневаюсь, что ему больно. Это, скорее, была паника — наверняка он решил, что после такого бешеного секса я стану к нему липнуть. Ну, я показала ему, что сейчас это не имеет значения, и, кажется, он сразу вернулся к своему обычному поведению.

Но поцелуй смутил меня. Перед тем, как уйти, он схватил меня и поцеловал так чертовски сильно, будто это что-то для него значило. Клянусь, он знает толк в этом. Но мне не нужен утешительный поцелуй, чтобы почувствовать себя лучше. До тех пор я прекрасно себя чувствовала. Сейчас же я просто чувствую себя странно. Поцелуй, глаза, то, как он обнимал меня, все это казалось таким… особенным.

Меня передергивает.

Не-а. Это Спенсер Райан. Особенное — не его репертуар, вероятно, это просто было тепло джакузи. В другой раз меня бы это повеселило.

И тут я понимаю, что Мэгс молчит и смотрит на меня. Я сперва не замечаю этого, потому что пристально слежу за ним, потерявшись в своих мыслях. Черт, меня поймали.

— Ты знала, что он придет, — улыбается она.

— Я надеялась, что он не сделает этого, — бормочу я.

По крайней мере, он не приехал раньше и не испортил отличный воскресный обед, который я устроила для Мэгс и Уилла, выражая им свою благодарность. Я очень им благодарна, Уилл пришел в семь утра и помог нам загрузить машину. Потом он пробыл с нами весь день, раздавая печенье, разливая чай и прогуливаясь по ярмарке с целью пригласить людей прийти и что-нибудь попробовать. Он знает в городе буквально каждого.

Без него я была бы обычным новичком, надеющимся на то, что люди к нему подойдут. Но он сделал так, чтобы ко мне подошли все. Короткие восклицания типа «Заверните! Заверните!» и звон колокольчика — самая малая часть того, что он смог сделать. Они с Мэгс так мило смотрятся вместе. Впервые я действительно провела время в их компании. У меня миллион вопросов к Мэгс, но самый большой — что их двоих, черт возьми, останавливает? Они очаровательны. Мне необходимо устроить ей такой же допрос, какой она проводила мне. Им нужно решить свои проблемы. Они были бы потрясающей парой.

Она смеется в ответ на мой протест.

— Ты такое трепло! Когда он рядом, ты светишься, что просто невозможно смотреть.

— Действительно? Что-то сейчас я этого не ощущаю.

— Светишься. Раздраженно, но сияешь, — смеется она. — Но ты не можешь отрицать, что реагируешь на него. Тебе просто надо это признать и принять.

Я поворачиваюсь и смотрю на нее. Не буду вступать в дискуссию об этом.

— Твоя очередь.

Она качает головой и возвращается к нашей игре в бильярд. Я рада, что Спенсер замечает Уилла и останавливается, чтобы выпить, оттягивая неизбежное.

— Джаз.

— А?

— Твоя очередь, если сможешь оторваться от любования Казановой.

Я бросаю на нее еще один взгляд, но, кажется, я растеряла сноровку — на нее это почему-то больше не действует. Я промахиваюсь; я ни во что не попадаю, и приходится ждать, пока ударяет Мэгс, забивая два шара. Смотрю в сторону бара, а он, беседуя, смотрит поверх плеча Уилла. Медленная улыбка появляется на его губах, когда наши взгляды встречаются. Торжествующая улыбка, потому что он знает, что я не смогла удержаться и посмотрела.

Как, черт возьми, он делает это? Имею в виду, мы ведь поменялись ролями. Или нет? Я держала все под контролем. Да, после у меня был небольшой срыв, но он не знает об этом. Так что я не понимаю, как он так быстро оправился. Сегодня он застал меня врасплох, я не ожидала увидеть его. Он унизил меня на глазах у клиента, и хотя я выдержала его укол, я все еще чувствую себя неуверенно. Но что это было? Ревность? Он словно метил свою территорию, а я — не его территория.

Я прицеливаюсь, пытаясь выкинуть его из головы. Он здесь, мне не обязательно должно это нравиться, но у меня был отличный день, и я не позволю ему его испортить. Ярмарка прошла очень хорошо. Я продала гораздо больше, чем ожидала. Мы раздавали угощение весь день, и многие снова возвращались к нам. Да столько, что, сама себе не веря, я записалась на следующую неделю. Я знаю, что хотела выбраться отсюда, но пока мы здесь, сделать это просто невозможно. Я могу быть упрямой и вернуться домой на целую неделю, но квартира будет пустая и одинокая, а здесь кухня намного больше.

И должна признать, что если вернусь домой, то не останется никаких шансов… для чего бы то ни было. Мне не нравится идея оставить это и пустить на самотек. Ненавижу все это.

Как будто ощутив мое раздражение, Спенсер подходит к нашему бильярдному столу и садится так, чтобы иметь возможность наблюдать за нашей игрой. Я делаю глубокий вдох. Не уверена, что хочу, чтобы он наблюдал. Он сидит там со своей самодовольной физиономией, и я чувствую его согревающий горячий взгляд на своей заднице, когда склоняюсь над столом и делаю удар. Каким-то чудом получается хороший удар, так что я сохраняю лицо. Я довольно хорошо играю в бильярд, но не привыкла к такому давлению.

Примериваясь для следующего удара, я наблюдаю за Спенсером краем глаза. Он подходит и демонстративно кладет монетку на край стола, чуть выше монетоприемника.

Ублюдок.

Я наслаждалась этой игрой, пока не пришел он, и теперь мало того, что он все испортил, он хочет сыграть. Ну, хорошо, пусть играет. Думаю, мне пора домой.

— Сыграем с победителем? — спрашивает он.

Смотрю вверх, словно в замедленном действии, и вижу его ухмылку. Затем поворачиваю голову в сторону Мэгс. Онемев и застыв на месте, я уже знаю, что она ответит. Я представляю себя в образе Сильвестра Сталлоне, как бросаюсь через всю комнату, раскинув рук и пытаясь остановить пули, и ору: «Нееееееееееееееееееееееееет!». Но в реальности я в тихом ужасе слушаю, как она говорит…

— Конечно, — потом бросает на меня весьма веселый взгляд. Сучка.

Удовлетворенный, Спенсер занимает свое место и ждет.

Я пока что выигрываю, и внезапно моя обычная конкурентоспособность испаряется. Не хочу играть с ним. Но я не доставляю ему удовольствия отступить с поджатым хвостом, не дам ему победить. Так что я «пропускаю» легкий бросок, и теперь Мэгс делает удар. Для своего следующего удара она встает напротив Спенсера и бьет. Когда она отводит кий для удара, он хватает его конец и заставляет ее промахнуться так, что шар едва не вылетает за пределы стола.

— Ублюдок, — смеется она.

Черт. Я снова начинаю выигрывать, а остался только черный шар. Но она не сможет заставить меня выиграть, я просто буду продолжать мазать. Конечно, я могла бы просто сказать, что не хочу играть следующую игру, но это трусость. Он будет злорадствовать. Мэгс делает глоток вина, и я вижу, что Спенсер что-то говорит, что веселит ее. Возвратившись, она ухмыляется. Ее очередь бить. Мэгс бьет и забивает один из двух оставшихся шаров в лунку. Затем просто от скуки она забивает и черный.

— О, — восклицает она, прижимая руку ко рту. — Это значит, что ты выиграла, да? — она смотрит на парней. — Это означает, что она выиграла, да?

Она может идти нахер со своей придурью, ей известны правила. Она нарочно сделала это! Прищурившись, я смотрю на нее, а она подмигивает мне и снова возвращается к вину.

— Ну, Принцесса, посмотрим, кто кого, — он самодовольно встает.

— Ага, — даже не пытаюсь скрыть свое отвращение. — Хорошо, собери их, а я схожу в дамскую комнату, — я останавливаюсь, прежде чем уйти, и смотрю на Мэгс.

— Вина, — требую я. — Большой бокал, — и стремительно бегу в туалет.

Остановившись у зеркала, делаю глубокий вдох и выдох. Боже, она меня раздражает. Но это едва ли катастрофа. Мне необходимо взять себя в руки иначе весь прогресс, которого мы достигли, будет обращен в ничто. Мы согласились, что нам нравится получать удовольствие друг от друга, и на этом все. Никаких романтических отношений не планировалось.

Ладно, успокойся.

Замок на двери кабинки закрыт, и я слышу, как сигналит мой телефон. Достаю его из кармана и вижу, что это сообщение от него.

Сфотографируйся.

Я качаю головой. Он — это что-то с чем-то. Он реально думает, что может просто щелкнуть пальцами, и я подпрыгну? Хорошо, он хочет фотографию, и я ее отправлю. Фотографирую рулон туалетной бумаги, прикрепляю ее к сообщению и нажимаю «отправить».

Очень хорошо, Принцесса. Просто пришли ту, что я сделал в твоей спальне.

Никогда.

Заканчивая, выхожу и мою руки, когда телефон вновь пищит.

Не заставляй меня умолять.

Игнорируя его, я смотрю на себя в зеркало. Давай, Джаз, соберись. Он побеждает только потому, что ты позволяешь ему это. Необходимо просто показать ему, что он не получит тебя, и стоять на своем. Взбодрившись, я прохожу обратно в паб. Мэгс возвращается из бара с моим вином, которое я беру у нее прежде, чем она ставит его на стол, и делаю большой глоток.

— Готова? — спрашивает Спенсер, шевеля бровями, чтобы подчеркнуть недосказанность.

— Конечно, почему нет? — говорю я с невозмутимым лицом.

— На что играем? — спрашивает он. — Эээ, очевидно, просто играем.

— Пфф! — смеюсь я. О, смотрите, моя конкурентоспособность возвращается. — Если хочешь. Что я получу, когда выиграю?

— Загадывай, — говорит он.

Самоуверенный ублюдок думает, что я не азартна.

— Ммммм, — рассматриваю свои варианты. Я, правда, ничего от него не хочу, по крайней мере, ничего, в чем могу признаться здесь.

— Я знаю, чего хочу, — говорит он, протягивая мне кий.

— Чего?

— Если я выиграю, я получу ту фотографию.

— Хрен тебе.

— Тогда не проиграй, — совершенно серьезно говорит он.

Я понятия не имею, насколько он хорош. Но с тем призом, что на кону, мне придется опустить его. Проклиная себя за то, что я самая упрямая женщина из существующих и не готовая держаться в стороне от трудностей, я действую обдуманно и отвечаю:

— Все в порядке. Но если выиграю я, то я хочу сфотографировать тебя.

Смех вырывается из его груди.

— Конечно, Принцесса

Я вздыхаю, хочу, чтобы он перестал меня так называть.

— Ты разбиваешь, — говорит он, стремясь выйти победителем. Он жаждет этого.

После нескольких ходов — и я их выигрываю — у меня есть шанс, который я не могу упустить. В момент, когда я делаю удар, Спенсер смотрит на меня, стоя за мной или через стол, заглядывая в мой топ. На этот раз мне действительно необходимо наклониться над столом, и когда я выпрямляюсь, мой телефон издает звук.

Ты понятия не имеешь, как сильно я хочу трахнуть тебя на этом столе.

Кладу телефон обратно в карман и не смотрю в его сторону. Его очередь бить и он забивает шар. Мы оба любим выигрывать. Ставки высоки, мне действительно не нужна его фотография, мне просто нужно, чтобы у него не было моей фотографии. Ему уже достаточно предыдущих, а на этой видно мое лицо. Этого не произойдет. С другой стороны, он, наверное, отправляет фотки своего члена своим подписчицам, для него это норма. Он просто хочет это фото.

После того, как он бьет второй раз и не забивает, я взвешиваю свои варианты. Выбирая цель, я склоняюсь над столом. Звуковой сигнал, доносящийся из кармана, нарушает мою концентрацию, и я промахиваюсь, ничего не забивая и оставляя для него отличную возможность. Ухмыляясь от уха до уха, он делает шаг назад и пьет, заставляя меня потеть. Я едва замечаю за столом Мэгс и Уилла, они наблюдают за всем, что происходит, и тихонько смеются над своими личными шутками. Игнорируя их, проверяю свой телефон, зная, что он собирается продолжать делать это.

Я хочу укусить эту задницу.

Следом приходит другое сообщение, и я не могу не посмотреть его. Спенсер улыбается и кладет свой телефон в карман. Поднимает кий и кружит вокруг стола, оценивая свои возможности, хотя мы оба знаем, что я дала ему возможность легко забить шар.

Что необходимо предпринять, чтобы ты разделась и оказалась на бильярдном столе?

Я держу себя в руках, но каждое сообщение посылает через меня волнительную дрожь. Если бы мы не были воскресным вечером в оживленном сельском пабе, я бы забралась на этот стол, без сомнений. Спасибо, Господи, за эту толпу.

Он останавливается с другого конца стола, а его взгляд задерживается на мне под предлогом изучения ситуации. Тепло разливается по всему моему телу. Его жадный взгляд разжигает во мне нужду, которую я держала под контролем. Здесь жарко? Мне необходимо выбраться из этой толстовки. Медленно расстегиваю ее, не понимая, что на меня обращено полное внимание, пока не расстегиваю замок до половины, но прежде чем сделать это, останавливаюсь. Двигая молнией, я медленно обнажаюсь, снимаю толстовку с рук так, чтобы грудь при этом соблазнительно выпятилась. Медленно. Затем распрямляю свою черную майку, одергивая ее вниз и опустив таким образом область декольте чуть ниже. Немного открывая верх кружевного бюстгальтера.

Спенсер с трудом сглатывает.

Я удовлетворенно кладу обе руки на край стола и слегка склоняюсь, чтобы быть на уровне его глаз, предоставляя отличный вид на свое декольте.

— Ты собираешься бить, Спенсер?

— А? О, да.

Он легко забивает, ведь я предоставила ему эту возможность, и загоняет шар в лузу, хотя даже ребенок мог забить этот шар. Второй удар уже не так легок, ему необходимо поработать над ним, и в то время как он понимает это, я набираю сообщение.

Купи бильярдный стол, поставь его в безлюдном месте, и тогда я подумаю об этом.

Он заканчивает свой ход и проверяет свои сообщения. Вижу его улыбку. Довольная собой, нажимаю на кнопку «отправить». Я могу выиграть в этом.

Ты подумаешь об этом? Мне необходимо обещание, Джаз. Если я приобрету бильярдный стол, мне необходимо обещание, что я смогу трахнуть тебя на этом столе. Это большие инвестиции. Все по-честному.

Если ты приобретешь бильярдный стол, ты сможешь меня на нем трахнуть. Обещаю.

Подобное никогда не произойдет.

Прекрасно.

Ты бы мог забить один из этих.

Ты отвлекаешь меня.

Хорошо.

Наконец-то, у нас остается только черный шар и его очередь бить. Он пьет, зная, что поставлено на карту. Обдумывает целую вечность. Слишком долго. Имею в виду, эта фотка не может быть настолько важной, не так ли? Подхожу к своему бокалу вина и делаю долгий глоток, ставя пустой бокал обратно.

— Ах, так лучше, — говорю всем и никому в частности. — Мое горло было таким сухим, — поворачиваюсь, чтобы посмотреть, как Спенсер пытается и делает важный для победы удар с мыслью о том, как, по его мнению, мокро у меня в горле. Он промахивается!

— О, дорогой, — я стараюсь не злорадствовать, но не могу ничего поделать. Обхожу стол вокруг, у меня прекрасный удар. Спенсер наблюдает за мной. Выстраиваю линию, и когда я уверена, смотрю ему прямо в глаза и делаю удар. Не отвожу от него взгляда, когда белый шар встречается с черным, и тот, в свою очередь, катится прямо в угловую лунку. Белый откатывается обратно к центру стола, а я продолжаю удерживать свой взгляд на Спенсере.

— Повезет в следующий раз, — практически шепчу я, мое сердце бьется в груди от сексуального напряжения, которое здесь внезапно появилось.

Он тоже чувствует это, потому что ничего не говорит, только пристально смотрит.

— Хочешь выпить еще? — спрашиваю я его, откашливаясь. Звук моего голоса такой слабый.

Я поворачиваюсь к Мэгс и Уиллу, распространяя свое предложение и на них.

— Вообще-то, мы думали отправиться обратно к нам, чтобы выпить и, возможно, посмотреть фильм, хочешь с нами? — говорит Уилл, глядя на Мэгс, которая согласно кивает.

Черт, так у меня есть выбор: остаться здесь со Спенсером или же пойти к ним домой, опять же, со Спенсером. Да, да, я знаю, что есть и третий вариант: «нет, спасибо», и в одиночестве пойти домой. Я уже большая девочка. Но прямо сейчас я не собираюсь обдумывать все логичные варианты. Выбор, который мне предоставили — это остаться здесь и становиться все более и более неудовлетворенной, или идти ДОМОЙ со Спенсером Райаном. В принципе, чего я кипячусь?

— Она идет, — говорит он. Дерзкий мерзавец. Я наблюдаю, как он практически заглатывает остатки своего пива.

— Да, она идет, — говорит Мэгс с улыбкой.

Закатив глаза, я смотрю только на Уилла.

— Видимо, я с удовольствием пойду. Однако, мы должны остановиться и купить вино. Как ни странно, я действительно хочу пить.

Уилл смеется и встает, предлагая мне локоть.

— Как пожелаете, моя леди, позвольте мне показать вам путь.

Спенсер морщится, Мэгс смеется, а я отбрасываю всю осторожность в стороны, хватаю свои вещи и беру его под руку. Уилл сжимает мою руку своей и улыбается.

— Хороший выбор.

— Я именно это и имею в виду, Уилл. Вино.

— Я знаю, что ты имеешь в виду, Джаз, — смеется он, затем ведет меня через столы и выходит на вечерний воздух. — Я в деле.

И теперь я осознаю, что выпила лишнего, на свежем воздухе всегда так. Но если я вернусь туда, мне будет необходимо некоторое подкрепление в виде сброженного виноградного сока.

Мы идем вдоль деревенской улицы и забредаем в магазин со Спенсером и Мэгс на хвосте. Уилл ведет меня прямиком в винный отдел и машет рукой, предоставляя выбор.

— Что пожелает миледи? — кланяется он.

Я смеюсь, впервые за сегодняшний вечер. Не знаю, почему я была так рассержена. Мне необходимо быть веселой.

— Ну, спасибо, добрый сэр, — отвечаю я, целуя его в щеку.

Уилл отпускает мою руку, чтобы взять ящик пива, а я хватаю пару бутылок вина для меня и Мэгс. Мы понимаем, что Спенсер и Мэгс ушли в другой отдел, и начинаем их искать, когда мой телефон издает звуковой сигнал. Засовывая бутылку под мышку и достаю телефон.

Меня ожидает сообщение с фотографией… полки смазки в отделе косметики.

Что-нибудь взять?

Смеюсь вслух, заставляя какого-то человека, выбирающего арахис, отступить в сторону, когда прохожу мимо. Внезапно я чувствую, что слишком пьяна, чтобы находиться в общественном месте. Хотя нет, не пьяна, но чувствую себя здесь именно так. Хихикая, набираю ответ, одновременно глядя в сторону Мэгс. Она стоит у полок со сладостями, сжимая в руках пакеты с чипсами и попкорном.

Не для меня, спасибо.

Возможно, резко, но как уж есть. Сейчас смазка — это последнее, что мне необходимо. Проходит пара минут, и он отвечает.

Вижу, уже достаточно влажно.

Я улыбаюсь и сжимаю бедра. Чересчур. Волна желания накрывает меня.

Всегда.

Я заметил. Поспеши.

Я поднимаю взгляд от телефона, чувствуя потребность выбраться отсюда. Уилл присоединяется к нам со своим пивом, а я поворачиваюсь, чтобы увидеть, как Спенсер ожидает снаружи, на тротуаре, держа сумку и поедая чипсы. Его ленивая улыбка не облегчает пульсацию, возникшую во мне с того момента, как он обратил мое внимание на то, какая я мокрая. Мне необходима разрядка.

Мэгс все еще выбирает между «Минстрелс» и «Мальтизерс». Серьезно, Мэгс? Со всеми твоими деньгами, думаю, ты можешь позволить себе купить оба. Склоняюсь над ней, хватаю пакет каждого и иду к кассе, прежде чем она успевает возразить.

Находясь в нескольких метрах от открытой двери, Спенсер наблюдает за тем, как мы расплачиваемся. Не могу смотреть на него, но знаю, что он не сводит с меня глаз. Я практически чувствую его руки на своем теле, как они ласкают меня. Затем мы вновь оказываемся на свежем воздухе. Такой теплый вечер. Здесь теплее, чем там, хотя я уже достаточно разгорячена. Уилл и Мэгс болтают, и я не отстаю от них. Спенсер идет позади, но я не настолько себе доверяю, чтобы идти рядом с ним. Сейчас между нами чувствуется сильное напряжение, и, кажется, я готова согласиться, чтобы он трахнул меня на первом попавшемся припаркованном автомобиле. К счастью, мы быстро доходим до их дома.

Мэгс идет прямо в гостиную, бросая свои сумки на журнальный столик. Здесь мило, никогда не видела эту комнату. Я была только на кухне и… ну… там опасно. Обстановка очень домашняя, учитывая, что здесь живет двое парней и одним из них является Спенсер. Собираю пустые пакеты, вино и несу их на кухню, вручая все Уиллу, пока он загружает холодильник. Спенсер открывает две бутылки холодного пива, а Уилл — вино, которым наполняет два бокала. Я сажусь за кухонный стол и наблюдаю. Уверена, что Уилл, должно быть, в состоянии почувствовать напряжение, повисшее в комнате. Никто не произносит ни слова.

Уилл протягивает мне один из бокалов, и в знак благодарности я улыбаюсь. Затем, взяв в руки одну из пивных бутылок, он уходит, не сказав ни слова.

И вот мы остаемся вдвоем.

Спенсер берет свое пиво, прислоняясь к кухонной стойке.

— Как ты думаешь, они будут смотреть фильм? — спрашиваю я. Не знаю, что еще сказать. Кажется, Спенсер выглядит вполне довольным.

Он пожимает плечами.

— Кого это волнует? Мы-то не собираемся смотреть. Я собираюсь вплотную заняться твоим голым телом на своей мебели.

Я начинаю дрожать.

Осмотревшись, ухмыляюсь, хотя и пытаюсь прикрыть свое желание.

— Не вижу нигде бильярдного стола, — смотрю вниз, на кухонный стол, за которым сижу, и касаюсь поверхности. — Этот не похож на него.

— Мы вернемся к этому. Я хочу кое-что показать тебе, — говорит он, шагая вперед и кивая в сторону задней двери. — Ты в игре?

Я нервничаю, но стараюсь не показать этого, и, следуя за ним, отвечаю:

— В игре.

Он ведет меня вдоль дома в красивый сад с небольшой террасой, с беседкой и вьющимися растениями, удобными креслами и барбекю. Чуть дальше подстриженный газон упирается в сдвоенный гараж.

Мы продолжаем идти, пока не доходим до двери гаража. Спенсер останавливается, повернувшись ко мне. Он серьезен.

— Как правило, это недоступное для женщин место. Но сейчас я позволю тебе войти, поскольку в данный момент моя жизнь зависит от этого.

Я открываю рот, чтобы сказать ему о том, насколько это должно быть печально, когда в собственном саду тебе приходится устраивать клуб «только для мужчин» — прямо как первокласснику. Но он сказал, что его жизнь зависит от этого, и это меня заинтриговало.

— Ладно, — удается пролепетать мне.

Он отходит, чтобы отпереть дверь, затем включает свет и отходит в сторону, чтобы впустить меня. Ух ты.

Сказать, что это логово мальчиков, ничего не сказать. Логово пещерного человека во всей своей красе. Снаружи и не догадаешься. Пол покрыт ковром, стены декорированы, кругом мебель. Огромный потертый кожаный диван стоит перед телевизором с игровой приставкой под ним. Боксерская груша висит в углу, на стене дартс. Барная стойка со стульями, холодильник… и гордость этого места — бильярдный стол.

Я смеюсь.

На самом деле, у меня приступ хохота.

Смеясь, оглядываюсь на него и вижу, что он смотрит на свой телефон, затем на меня, поднимая его так, чтобы я видела экран.

— Ты обещала.

Все еще смеясь, я качаю головой и признаю:

— Да, так и есть.

Он идет ко мне, заставляя отступать назад. Я все еще посмеиваюсь, когда попой касаюсь бильярдного стола, а Спенсер хватает меня своими сильными руками. Смотрю на его серьезное лицо и сглатываю.

— Раздевайся, — шепчет он.

— Хочешь сделать это интересным?

Он недоуменно смотрит на меня.

— Давай сыграем на раздевание.

Секунду он раздумывает.

— Ладно, только не тяни, я хочу раздеть тебя в течение часа.

Он собирает шары в кучу и сразу же разбивает их, перемешивая. Удар удачный, хоть и грубый, и Спенсер забивает несколько шаров. Подойдя ближе, он стягивает через голову мой топ и наклоняется, чтобы поцеловать меня в шею. Я вздыхаю, поскольку это вызывает дрожь. Он оставляет еще два поцелуя на моей шее рядом с ухом, прежде чем захватить мой рот в глубоком поцелуе. Он отстраняется, и я вздыхаю.

— Твоя очередь, — улыбается он.

Сдуваю прядь волос со своего лица; блин, я с трудом могу думать, куда уж тут играть. Тем не менее, я хочу его тело. Я промахиваюсь, а он не теряет времени и загоняет шар в лузу.

— Эй, у тебя есть еще ход.

— Плевать, — рычит он, подходя ко мне, и в мгновение ока снимает с меня бюстгальтер. Спенсер легонько толкает меня назад, так что я облокачиваюсь на свои руки, и всасывает губами мой сосок, заставляя меня ахнуть.

— Моя очередь, — я отталкиваю его, отворачиваясь, чтобы сделать удар, но он прижимает меня к столу.

Рукой скользит по моей голой спине и обхватывает мой зад, чтобы сильнее притянуть к своей напряженной выпуклости, скрытой джинсами. Спенсер сгибает колени, сильнее прижимаясь ко мне, и между ног зарождается сладкая боль. Господи, как же отчаянно мне нужно его прикосновение.

Я упускаю хорошую возможность для удара и приходится просто закатить шар в лузу, чтобы хоть как-то сдвинуть игру с места. Я заглушаю его смешок, внезапно поворачиваясь и сдергивая с него футболку.

— Ммм, — мурлычу я, проводя руками по его груди, пока не достигаю джинсов. Быстро просовываю пуговицу через отверстие и тяну молнию вниз.

— Эй! — Спенсер шлепает меня по руке. — Теперь моя очередь, — он отходит от меня к другой стороне стола, но не застегивает свои джинсы, и теперь я вижу, что на нем нет нижнего белья. Я вижу дорожку волос, убегающую от пупка вниз, прямо туда, где V-образно сходятся его бедра и начинается… кое-что. Маленький кусочек рая на земле, созданный для того, чтобы ему поклонялись.

Спенсер быстро забивает шар.

— Обувь, — требует он. Я стягиваю свои черно-фиолетовые кроссовки «Эйр Макс». — И носки, — добавляет он.

— Держу пари, ты бы хотел, чтобы сегодня я надела каблуки, — бормочу я, в то время как стягиваю носки.

— На самом деле, я бы посоветовал тебе оставить их на улице.

— Да?

— Искушение трахнуть тебя в них было бы слишком сильным, а никакие шпильки не подходят моему бильярдному столу. Не-а.

— Смотрю, он дорог тебе?

— Немного.

Я делаю свой ход и на самом деле что-то забиваю. Поднимаю голову и вижу, как Спенсер снимает ботинки и носки. Взрыв счастья слишком сильный, чтобы сопротивляться, поэтому я взбираюсь на стол и ползу по нему.

— Ползание по столу не одобрено, — тихо говорит Спенсер, выпрямляясь и наблюдая, как я приближаюсь к нему.

— Переживу, — говорю я, достигая его стороны и прижимаясь вплотную к его открытой ширинке. Я расстегиваю замок до конца, позволяя члену Спенсера немного вырваться из плена ткани. Пододвигаясь ближе, я задеваю шары, и пара из них попадают в лузу.

— Сними их, — говорю ему и беру головку члена в рот.

Он стонет и пытается движением бедер высвободиться из джинсов, но ничего не выходит. Так и стоит, застряв наполовину в джинсах и позволяя мне дразнить его, зная, что таким образом я не могу принять его всего. Затем я слышу, как шар падает в лузу, и понимаю, что он больше не хочет, чтобы его дразнили.

— Теперь. Твое. Прочь.

Я встаю на колени и смотрю, как он избавляется от джинсов и встает передо мной абсолютно голый, затем встаю на ноги на голубой ткани. Кажется, Спенсер хочет что-то сказать, но я медленно стягиваю свои джинсы, и он загипнотизировано молчит, так и не начав возмущаться. Бросив джинсы на пол, я пододвигаюсь к краю. Спенсер гладит меня по ногам, цепляя пальцами мои трусики и сдвигая их вниз. Поднимаю сначала одну ногу, и когда поднимаю вторую, он захватывает ее, едва не лишив меня равновесия. Я удерживаюсь, ухватившись за его голову — единственное, за что могу ухватиться — а он забрасывает мою ногу на свое плечо.

Я должна держаться изо всех сил, ведь его рот окружает мою пульсирующую киску. Посасывание вызывает дрожь в ногах. Языком он ударяет по клитору, и в попытке удержать равновесие я плотно сжимаю его волосы так, что он не может сдвинуться с места. Громкий стон вырывается из меня, и нога дергается. Спенсер опускает мою вторую ногу вниз и освобождает меня. Затем поднимает меня и усаживает прямо на край стола. Я обвиваю талию Спенсера ногами, и он входит в меня.

То, как он наполняет меня — такое облегчение, и то, как он вздыхает, говорит о том, что он чувствует то же самое. Он укладывает меня обратно на стол и мгновение внимательно смотрит, пальцами прослеживая контуры моего тела — изучает меня.

— Наконец-то, — шепчет он и наклоняется надо мной, входя на всю длину. Наши губы встречаются.

Как только наши рты соединяются, он начинает двигаться долгими, глубокими, интенсивными толчками. Он хочет, чтобы я знала, что это — его ход. Я чувствую это. Руками, находящимися по обе стороны от меня, он играет с моими волосами, а языком ласкает мой, поглощая стоны. Входя в меня снова и снова, он просто стремится к своему удовольствию, но и у меня нет никакого шанса избежать оргазма, к которому Спенсер меня ведет.

Губами он ловит мой вскрик, когда я кончаю. Я крепко удерживаю его и вынуждаю продолжать. Успокаивая, он целует меня в щеку, смягчая мои стоны. Он еще тверд, и мне остается только принимать его в себя снова и снова. Чувствуя свой оргазм, Спенсер ускоряет толчки. Он крепче сжимает меня и вновь ищет мой язык своим, на этот раз, чтобы, кончая, приглушить свои крики. Я крепко держу его, чувствуя его напряжение и впиваясь в его губы поцелуем. Мы долго целуемся, он гладит мои волосы, продолжая медленно и нежно проникать в меня, пока мы переводим дух и отдыхаем.

Покончив с поцелуями, Спенсер выпрямляется и поднимает мое нижнее белье, валяющееся на бильярдном столе позади нас. Поочередно он продевает в трусики каждую мою ногу и тянет их вверх, прося приподняться, когда добирается до моей задницы. Поправляя трусики, он оставляет поцелуй чуть выше моего лобка. Он непривычно тих, пока помогает мне сесть и передает мои джинсы. Его действия неторопливы и ласковы, но поведение наполнено сожалением. Вновь повторяется то же, что было в домике у бассейна. Я встаю и обхожу стол, собирая отовсюду свои вещи.

Надев лифчик и топ, подхожу к бару и сажусь на один из высоких стульев, чтобы надеть обувь и носки.

Во рту так сухо, и я поднимаю взгляд к бару.

— Здесь есть что-нибудь попить? — спокойно спрашиваю я, пока он застегивает джинсы.

— Вино в доме.

— Я думала о чем-нибудь безалкогольном, например, о коле, если есть. Очень хочу пить.

— Да, конечно, — кивает он и подходит к бару босиком и без футболки. Я смотрю на его мускулы, пока он достает что-то из холодильника и тянется за бокалом. Вернувшись ко мне, Спенсер протягивает мне стакан колы.

— Спасибо, — улыбаюсь я. Сделав глоток, приподнимаю брови.

— Что? — озадаченно говорит он.

— Это пепси, — отвечаю я.

Он закатывает глаза.

— А что не так с пепси, Принцесса?

— Ничего. Просто я не ожидала этого. Это же стакан для колы, — я поднимаю стакан, чтобы показать ему. — Видишь?

— Да, — он ухмыляется. — Это биполярная кола.

Я хмыкаю и почти давлюсь напитком, пытаясь сдержать хохот, а Спенсер смеется. Он очень красивый, когда смеется. Когда в его смехе нет сарказма, и он искренний и свободный.

— Это очень хорошо.

— Спасибо, — усмехается он, возвращаясь, чтобы подобрать оставшуюся одежду. — Просто пришло на ум, — перебросив футболку через плечо, он засовывает носки в ботинки и говорит. — Хочешь вернуться?

— Ты пойдешь прямо так? — спрашиваю я.

— Да, почему бы и нет?

— Будет слишком очевидно, чем мы занимались, не находишь?

— А как ты думаешь, где, по их мнению, мы были все это время? Наверняка они сразу сообразят, что что-то было.

— Наверное.

— Кроме того, я собираюсь принять душ, так что нет смысла одеваться, не так ли?

— Ох, ладно, — меня наполняет разочарование, потому как я понимаю, что этот вечер закончен. У него свои дела, а мне пора идти дальше.

— Давай, — говорит он, придерживая для меня открытую дверь, и запирает ее.

Я иду в сад и затем на кухню. Поставив свой стакан рядом с раковиной, пытаюсь выбрать между тем, чтобы в одиночестве вернуться в гостиную, пропустив при этом половину фильма, или же спокойно уйти домой.

Сбросив у двери свою обувь, Спенсер открывает холодильник, находящийся между нами, и я в вижу в его руках две бутылки воды. Он протягивает мне одну и берет меня за руку.

МЕНЯ. ЗА РУКУ.

Какого черта? Он, должно быть, чувствует мое напряжение, потому что смотрит на меня.

— Душ. Ты идешь?

На мгновение ошеломленная, я киваю.

— Хорошо.

Затем он ведет меня по коридору, ДЕРЖА ЗА РУКУ! Это слиииишком интимно для нас. Я уже говорила, что он держит меня за руку? Десять минут назад его язык и член были во мне, и теперь это, и я чертовски напугана.

Задержавшись у приоткрытой двери гостиной, он сжимает мою руку, чтобы привлечь мое внимание, и молча кивает в сторону дверной щели. Я заглядываю, и на кофейном столике вижу две пары перекинутых друг на друга ног. Я усмехаюсь, а он тянет меня к лестнице.

Следуя за Спенсером, я немного расслабляюсь. Это здорово, правда? Ночь еще не закончена, как я полагала, а ему достаточно комфортно, раз он держит меня за руку. Это хорошо. Я мысленно улыбаюсь, чувствуя себя намного лучше. Когда мы добираемся до вершины лестницы, он разворачивается и притягивает меня к своей голой груди.

— Думаю, тебе следует остаться, — говорит он.

Остаться? На ночь? Черт возьми!

Подавляя очень довольную улыбку, я отвечаю:

— Посмотрим.

Он улыбается и целует меня.