Сплошные прелести

Глава двадцатая

Но миновали годы, прежде чем я опять встретился с Олгудом Ньютоном, потому что, приехав в Блэкстебл, получил письмо от миссис Бартон Трэфорд (она предусмотрительно записала мой тамошний адрес) с просьбой не приходить к ней в дом по причинам, которые она изложит при встрече, а увидеться в шесть часов на вокзале Викториа, в зале ожидания первого класса. В понедельник, как только я освободился в больнице, я туда направился и ждал ее прихода совсем недолго. Она подошла ко мне своей расслабленной походкой.

— Ну, что вы мне расскажете? Давайте найдем тихий уголок и присядем.

Мы оглядели зал и нашли такой уголок.

— Я должна объяснить, почему попросила вас прийти сюда, — начала она. — Эдвард у меня. Сначала он не хотел переезжать, тем не менее я его убедила. Но он издерган, слаб и раздражителен, боюсь, ему не пойдет на пользу встреча с вами.

Я передал миссис Трэфорд основное из ставшего известным мне, а она внимательно выслушала, иногда кивая головой. Я, однако, и не надеялся, что она способна понять, в каком смятении застал я Блэкстебл. Город гудел от возбуждения. За много лет тут не знали никаких подобных треволнений, и все разговоры были только об этом событии. Пузатый прогорел! Лорд Джордж Кемп скрылся! Неделей раньше он объявил, будто едет по делам в Лондон, а через два дня стало известно о его банкротстве. Оказалось, строительные операции не имели успеха, попытки сделать Блэкстебл популярным морским курортом не встретили поддержки, и он вынужден был изыскивать средства где только придется. В городе носились всевозможные слухи. Немало людей скромного достатка, вверивших ему свои сбережения, оказались на грани разорения. Подробности были неясны, ибо ни дядя, ни тетя не разбирались в коммерческих делах, а я не умел связать воедино то, что разузнал. Но дом Джорджа Кемпа был взят в заклад, а мебель описана. Его жена осталась без гроша. Оба сына, парни двадцати и двадцати одного года, занимались сбытом угля, но всеобщий крах коснулся и их. Джордж Кемп увез с собой все, что смог прикарманить — как говорили, примерно полторы тысячи фунтов, хоть не знаю, откуда это стало известно; был дан приказ о его аресте. Предполагали, что он уплыл — то ли в Австралию, то ли в Канаду.

— Надеюсь, поймают, — произнес дядя. — Он заслужил пожизненную каторгу.

Негодование было всеохватно. Не могли простить его вечную шумливость и неистовость, то, что он высмеивал всех, и то, что угощал всех в трактире, устраивал пикники, имел такой прекрасный выезд и так лихо заламывал свой рыжий котелок. Но худшее услышал мой дядя от церковного старосты в ризнице вечером в субботу. В течение двух последних лет Кемп встречался с Рози Дрифилд почти каждую неделю в Хэвершеме и проводил с ней ночь в трактире, владелец которого вложил деньги в одну из сомнительных затей Лорда Джорджа, а узнавши о своей потере, выложил все как было. Он бы еще стерпел, обведи Лорд Джордж других, а не его, так по-доброму, по-приятельски относившегося к Кемпу; но тут уж не было удержу.

— Он вместе с ней, вероятно, и убежал, — сказал дядя.

— Я этому не удивлюсь, — сказал церковный староста.

После ужина, когда горничная занялась уборкой, я пошел в кухню поговорить с Мэри-Энн. Она была в церкви и тоже все вызнала. Не думаю, чтоб в тот день прихожане особенно чутко внимали дядиной проповеди.

— Викарий говорит, они вдвоем убежали, — сказал я, помалкивая о сведениях, известных мне.

— Еще бы, как же иначе, — сказала Мэри-Энн. — Она только им и бредила. Стоило ему поманить пальцем, так готова бросить кого угодно.

Я потупился. Я страдал от горьких сожалений, был зол на Рози и считал, что она дурно со мной обошлась.

— Наверное, нам не видать ее больше, — едва выговорил я, поскольку комок подступил к горлу.

— А на кой она нам, — бодро добавила Мэри-Энн.

Когда я изложил то, что счел нужным, миссис Бартон Трэфорд вздохнула, но не могу сказать — удовлетворенно или огорченно.

— Ну, во всяком случае с Рози покончено, — промолвила она, встала и протянула мне руку. — И почему эти литературные светила так неудачно женятся? Такая жалость, такая жалость. Большое спасибо за все, что вы сделали. Теперь хоть ясно, что к чему. Самое главное, нет помех работе Эдварда.

Эти реплики показались мне не очень связными. Без сомнения, она потеряла ко мне всякий интерес. Мы вышли из вокзала, я посадил ее на автобус, идущий по Кингс-род в Челси, а потом отправился пешком к себе домой.