Спросишь опять - отвечу “да”

Они подвинулись поближе к столу, наклонившись вперёд, чтобы лучше видеть. Фрэнсис открыл конверт, перевернул его и постучал по столу, пока не выпало его содержимое: три фотографии и карточка с молитвой Св. Архангелу Михаилу. Все четверо сидели неподвижно, пытаясь разобрать, что на фотографиях.

Первая фотография была снимком красивой белокурой женщины с длинной, стройной шеей. Следующей была фотография двух загорелых молодых людей, сидящих на трибунах старого стадиона Ши. На третьем фото был Питер, примерно в детсадовском возрасте. Все фотографии были пожелтевшими и в тёмных пятнах.

“Ты уверен, что они предназначены для тебя?” - спросила Лена после долгого молчания - “Его адвокат в этом уверен?”

“Что с ними случилось?” - спросила Кейт, поднимая фотографию, на которой был Питер - “Повреждены водой?”

“Это пятна пота” - сказал Фрэнсис - “Я видел эти фото раньше”.

Тот день вернулся к нему из памяти. Жара. Запах пожара в Бронксе. Ежеминутные звуки сирен, лязг и гудение. Это были сумасшедшие годы, и, оглядываясь назад, он иногда удивлялся, почему так тяжело впрягся в эту работу.

Он часто вспоминал, как гнался, преследовал подозреваемых по переулкам, в темных подъездах, вверх по лестнице. Почему он не делал вид, как другие? Почему он не отворачивался, чтобы потом сказать, что подозреваемый сбежал? Ему бы все поверили.

Спустя многие годы он вспоминал некоторые из этих ситуаций и понимал, что лишь чудом остался в живых.

Он взял фотографию Анны и повернулся к Питеру: “Он показал мне это фото в 1973 году. В июле. Мы были в патруле. Он держал его в подкладке своей фуражки”.

Он коснулся карточки с молитвой и фотографии, на которой Брайана был с Джорджем: “Это тоже”.

“Это фото Брайан, должно быть, добавил позже” - сказал он, беря в руки фотографию Питера.

Фрэнсис помнил Питера в том возрасте: странный ребёнок, который всегда сидел на валунах позади двора со своими солдатиками, и что-то шептал про себя, заставляя их сражаться друг с другом.

Может быть и странный ребёнок, но отец любил его, носил его фотографию в подкладке фуражки. Чтобы он мог смотреть на него, когда его патрульная машина простаивала, или когда был тяжёлый день, или когда ему становилось страшно.

“Почему он послал их тебе?” - спросил Питер - “Почему не мне?”

Он пристально разглядывал свою детскую фотографию.

“Я не знаю” - сказал Фрэнсис.

Может быть, он послал их Фрэнсису, потому что только Фрэнсис знал, как дороги были эти фотографии для Брайана - чтобы он это объяснил Питеру.

Молодые полицейские в наши дни, вероятно, держат все свои фотографии на телефонах.

А может, Брайан таким образом извинялся перед Фрэнсисом за роль, которую сыграл в его жизни. Возможно, он пытался сказать, что должен был сделать для него что-то большее, будучи его напарником в течение шести душных недель летом 1973 года.

Или он пытался сказать, что всё помнил. Что не забыл, даже на расстоянии стольких лет и многих миль, что однажды у него была другая жизнь.

Или, может быть, он вообще ничего не пытался сказать, а просто хотел отправить фотографии по почте тому, кого они не расстроят. Потому что не хотел их выбрасывать, после того, как они защищали его на всех его дежурствах. Эта стройная женщина была женщиной, на которой он женился. И этот мальчик был их мальчиком.

А возможно, ему просто надо было убрать эти изображения из дома на случай, если бы вошла Сюзи, чтобы растереть кукурузный крахмал между пальцами его ног.

Никакой сопроводительной записки не было, и всё, что когда-то было написано на обороте фотографий, давно стёрлось.

“Что будет с пеплом?” - спросила Лена.

“Его отправят на адрес моей мамы” - сказал Питер - “Она привезёт прах сюда, чтобы похоронить рядом с его матерью. Джордж это предложил”.

“Это довольно легко” - добавила Кейт - “Они просто откроют небольшое место на том же участке”.

“Лучше, чем сидеть на чьей-то полке” - подумал Фрэнсис.

Постепенно все начали двигаться со своих мест.

Лена встала первой и вынула из холодильника несколько свиных отбивных. Она достала панировочные сухари с верхней полки, достала яйца.

Через минуту, пока Кейт продолжала рассматривать фотографии, Питер встал, чтобы помочь Лене. Не задавая вопросов, он вытащил несколько яблок из миски, нарезал их и бросил в кастрюлю с маслом, чтобы размягчить для соуса. Он наклонил голову и посмотрел в окно на детей, которые играли на валунах.

“Кейт” - сказал он через плечо и показал подбородком на что-то происходящее снаружи. Они посмотрели друг на друга и улыбнулись. Френсис знал, что они горды за своих детей.

А потом он заметил то, чего никогда раньше не видел: Питер был в порядке. И Кейт была в порядке. Лена была в порядке. И он, Фрэнсис Глисон, был в порядке.

И всё, что произошло в их жизни, существенно им не повредило, несмотря на то, что они когда-либо об этом думали. Он ничего не потерял - он только выиграл.

Относилось ли то же самое к Питеру? К Кейт? Да. И да.

Были ли бы они такими же замечательными, если бы не всё, что случилось? Была бы их жизнь полнее и счастливее? Глядя на них сейчас, он понимал, что вряд ли.

Впервые он почувствовал, что Питер - часть его семьи.

“Эй” - сказала Лена, подходя сзади и кладя руки ему на плечи. Он почувствовал, что она снова смотрит на фотографии, поэтому тоже посмотрел на них.

“Знаешь, что я думаю?” - спросила она.

“Что?” - спросил Фрэнсис.

Лена сильнее сжала его плечи. Она наклонилась так, что он почувствовал тепло её лица на изгибе своей шеи: “Думаю что, нам повезло больше, чем многим людям”.

Фрэнсис позволил этим словам накатить на него волной. И когда он выпрыгнул из чёрной воды, и вздохнул полной грудью, небо казалось более синим, чем когда он провалился в пучину.

“Что ты об этом думаешь?” - спросила Лена. Мягкость её голоса контрастировала с силой её рук.

“Да” - ответил Фрэнсис. И повторил: “Да”.