Спящая красавица

Глава 13

Единственным признаком присутствия здесь Лорел оказалось письмо, которое я обнаружил в сборнике рассказов, озаглавленном «Вечные ошибки». Оно было напечатано на фирменной бумаге «Сейвмор» и подписано «Том». Я стал у лампы и принялся его читать, а Элизабет смотрела на меня.

"Драгоценнейшая моя Лорел!

В аптеке дела идут хорошо, и у меня много работы. Мне не хочется возвращаться вечерами домой — я часто подменяю своих коллег в вечернюю смену. Лучше работать вечерами, чем возвращаться в пустой дом. Днем все еще куда ни шло, а вот по вечерам становится невмоготу. Когда мы поженились, я, бывало, лежал рядом с тобой, ты спала, а я чувствовал себя счастливейшим человеком на земле. Я лежал и считал твои вдохи и выдохи... Я чувствовал себя королем...

Но иногда мне казалось, что ты переставала дышать, и меня охватывал ужас, который проходил, лишь когда я снова слышал твое дыхание. Для меня самое главное в жизни — это чтобы ты продолжала дышать.

Так было, так остается и сейчас, Лорел. Если ты не можешь жить в этом доме, давай его продадим. Только скажи слово, и я дам объявление о продаже. А мы снимем квартиру или что-нибудь купим — ты только скажи. Не хочешь жить в Лос-Анджелесе — не надо. Проработав в «Сейвморе», я могу устроиться где угодно. Я так и сделаю, если ты вернешься. Я не тороплю тебя с ответом, Лорел. Подумай. Мне надо лишь одно — чтобы тебе было хорошо. Если в твоем мире снова найдется место для меня, я опять стану самым счастливым человеком на земле. Я опять почувствую себя королем.

С любовью, Том".

Я дал письмо Элизабет. Когда она прочитала его, я увидел в ее глазах слезы. Она попыталась смахнуть их пальцами, но, увидев, что я смотрю, отвернулась.

— Что с вами?

— Мне их так жалко.

— Вы же вроде не одобряли Тома.

— Да, он не пара Лорел. Он устроен просто, а она сложно.

— Такое сочетание бывает плодотворным...

— Наверное, но это не тот случай. Он думает, что, если переехать в другой дом или сменить работу, все наладится.

— Он упорный человек. Я и не подозревал это. Если бы я проявил в свое время хотя бы половину его упорства, я бы не развелся с моей женой.

Она вдруг бросила на меня взгляд, не вязавшийся с ее слезами, и он пронзил меня, будто лазерный луч. У меня чуть сильнее забилось сердце, и я подумал, не оплакивает ли она заодно и свою судьбу.

Элизабет перевернула письмо.

— Тут что-то написано. Это почерк Лорел.

Элизабет стала читать вслух:

— Ты прелесть, и я люблю тебя. Я всегда любила тебя. И никого другого. И я вернусь. И мы купим другой дом — или квартиру, если дом будет нам не по карману. А может, заведем и ребенка. Но ты должен дать мне время, Том. Со мной случаются страшные приступы отчаяния. Даже с тобой. Но я борюсь с депрессией...

Элизабет замолчала. В глазах ее снова блеснули слезы.

— Я не плакала многие годы, — сказала она. — Что это на меня нашло?

— В вас проступило человеческое, — предположил я.

— Не смейтесь надо мной! — Ее голова качалась из стороны в сторону, как у ребенка.

— Смеяться лучше, чем плакать.

— Не всегда. Особенно, если есть причина плакать.

Повернувшись ко мне спиной, она подошла к окну.

Наплыв чувств сделал ее фигуру прекрасной. Узкая талия, сильные бедра, стройные ноги.

Далеко в море холодным сиянием светилась вышка.

— Словно пожар на корабле, — сказала Элизабет голосом ребенка, делающего открытие. Затем она добавила холодным взрослым тоном: — Старая тема. Люди сжигают за собой мосты. В нашей семье мы поступаем с размахом. Мы сжигаем корабли и разбрызгиваем по морю нефть. Американский подход.

Чувства, пробужденные в ней письмом Тома и неотправленным ответом Лорел, она топила в иронии. Я подошел к ней почти вплотную.

— Вы восприняли аварию слишком близко к сердцу.

— Наверное.

— Лорел тоже.

— Знаю. — Но ей хотелось поговорить вовсе не о Лорел. — Эта авария заставила меня еще раз вспомнить прожитые годы. Меня с детства приучили относиться к жизни как к постоянному приобретению. Не денег. Их у нас хватало. Приобретения очков — как в теннисе. Учиться лучше всех в классе. Завести как можно больше друзей. Выйти за лучшего из женихов. И так далее. Но все это не приводит к добру, если ваша победа означает поражение других людей. Или если оказывается, что правила игры вовсе не те, что вам казались.

— Я не очень вас понимаю.

— Я хочу сказать, что иногда ты думаешь, что выигрываешь, а на самом деле проигрываешь. Я давно проиграла и в общем-то понимала это, но мне не хватило мужества жить, исходя из этого. У меня был в Нью-Йорке молодой человек, который женился бы на мне, если бы я захотела, но этот брак не приносил очков. Мы просто любили друг друга. Я вышла за Бена, потому что шла война, а он был моряк и собирался стать главнокомандующим Тихоокеанским флотом. И еще потому, что так хотел мой отец. Он занимался нефтяным бизнесом и поставлял горючее флоту. Наш брак был из тех, что называют «династическими», и в его основе лежала взаимная выгода. Только я вот проиграла.

— Что вы проиграли?

— Жизнь. Я осталась с Беном, а жизнь ушла... Мне бы бросить его в первый же год, но я не могла сознаться себе, что проиграла. Я боялась настроить себя против отца. Но теперь именно отец сделал то, что я должна была сделать еще тогда.

— А что случилось в первый год вашего замужества? Пожар на корабле мужа?

— Это тоже, но главное состояло в другом. Я потеряла Бена еще до того, как он потерял корабль. Впрочем, он никогда не был моим. У него была любовница, когда он за мной ухаживал, и он не порвал с ней и после женитьбы. Мужчинам, наверное, такие нравятся, но я, увидев ее, пришла в ужас. Она и по-английски говорить толком не умела.

— Вы были с ней знакомы?

— Видела однажды. Она навестила меня в нашем новом доме в Бельэр. Бен был в море, и я жила там одна. В один прекрасный день, она возникла у меня на пороге с маленьким мальчиком и сказала, что ей нужны деньги. Я спросила, кто она такая, и она ответила — любовница Бена. Она так спокойно это сказала, что я даже не смогла рассердиться. По крайней мере, пока рядом с ней был мальчик. Я дала ей деньги, и она уехала в маленькой старой машине. Реакция наступила позже. Я не могла оставаться в этом доме. Мне хотелось его поджечь. Как-то я вошла в кабинет Бена с банкой бензина. Я хотела облить им пол, мебель, его книги и чиркнуть спичкой. В последний миг я передумала. Но я решила, что все равно не смогу там жить. Я переехала к родителям и сдала дом Джеку с Мариан. Джек как раз окончил школу связистов на востоке и переехал на западное побережье, чтобы поступить на корабль Бена. Через несколько недель корабль прибыл в Лонг-Бич, постоял там пару дней и отбыл с мужем и братом на борту. А затем случился этот пожар недалеко от Окинавы, и морская карьера Бена на этом закончилась. Это случилось примерно через месяц после того, как я чуть было не облила бензином кабинет Бена. Мне казалось, что эти события как-то связаны.

— То есть, вам казалось, что это вы подожгли корабль?

— И да, и нет. С тех пор как меня посетила та женщина, я была немного не в себе. Я была уверена, что мальчик — незаконный сын Бена, хотя она и сказала, что это не так.

Она смотрела на освещенную вышку так, словно ее холодный свет в зараженном море был символом ее жизни.

Она подошла ко мне вплотную. И застыла, словно сама себя напугала. Я положил руки ей на плечи.

— Не надо, — отчаянно прошептала она.

— Почему? Это лучше, чем поджигать корабли или дома. Или лить нефть в море.