Средиземноморский роман

ГЛАВА ПЕРВАЯ

— Не могу поверить.

Кристина в бессильной злобе смотрела через стекло на человека по ту сторону банковской стойки. Никаких сомнений, очередь позади нее теряет терпение. Ее противник выглядел усталым. Он качал головой и пожимал плечами.

— Это безумие, — запротестовала она.

Клерк оставался тверд как камень.

— Вам следовало составить распоряжение. Таковы правила. — Он позволил себе самодовольно усмехнуться. — Эти правила разработаны для вашей собственной безопасности, мисс… э-э… Говард.

Клерку не было нужды сверяться с банковской карточкой. Спор с Кристиной продолжался не меньше пятнадцати минут. Ее имя он, должно быть, уже выучил как свое собственное.

Но он оставался официален до мелочей и явно гордился собой. Ему доставляло удовольствие демонстрировать, насколько она бездумна и недальновидна. Да и что еще ожидать от девушки? — словно говорили его манеры. А главное, его манеры говорили: он один здесь распоряжается. И не намерен отступать от правил. Кристина немало повидала любителей покомандовать, но этот превосходил всех.

— Вы определенно пальцем не шевельнете, чтобы помочь вашим клиентам, не так ли? — сладко проговорила она.

Нет сомнений, этот крючкотвор одержал верх. Но она не собирается уползать, не высказав всего, что о нем думает. Этого требует ее самоуважение.

Клерк выглядел настороженным. В другом, совершенном мире сейчас полагалось бы выйти управляющему банком и сказать: «Кристина, девочка моя дорогая, почему ты не обратилась ко мне?». И увести ее, торжествующую, за собой, оставив ничтожного клерка в смятении. Она вздохнула и встряхнула копной мягких каштановых волос. Но в этом мире нет совершенства. И у нее нет знакомого управляющего банком.

— Вы собираетесь представить запрос на выдачу денег, мисс Говард? — решительно спросил клерк. На этот раз он не вспоминал ее фамилию. Ее негодование по крайней мере смутило его. Еще не победа, но уже кое-что.

Топот ног за спиной стал звучать подобно ударной группе оркестра.

— Да, конечно, — произнесла она.

— Тогда заполните эту анкету. И эту.

— Еще карточки? Но я уже…

Он снова был на коне. И самодовольно улыбался.

— Мы должны проверить. Это в ваших собственных интересах. Таковы… — Он замолк под ее испепеляющим взглядом.

— Не повторяйтесь, — сухо сказала Кристина. — Таковы правила. Согласна. Давайте вашу чертову анкету.

Он подал две. Она склонилась над бумагами, проворно заполняя их. Женщина за спиной в отчаянии вздохнула, но на клерка произвела впечатление быстрота, с которой Кристина справилась с заданием.

— Благодарю вас, — произнес он.

Забрав бумаги, он поставил на свободных местах все мыслимые штампы и вручил Кристине обрывок бумажки с двумя — или даже тремя — печатями.

— Подойдите завтра.

Кристина презрительно осмотрела его.

— Вы принимаете меня за дурочку. Если заведете эту канитель, деньги не придут и через неделю.

У клерка хватило совести покраснеть. Но он сделал вид, что не ощущает этого.

— Откуда вам знать?

— О, я знаю, — с горечью ответила Кристина. — Я уже встречалась с бюрократами.

Клерк торопливо сунул ей еще несколько бумажек. Это были какие-то проспекты. Кристина рассеянно подхватила их, по-прежнему обжигая его взглядом.

Он изобразил ослепительную улыбку.

— Вы всегда можете перевести свои накопления в наш филиал.

Кристина скептически сощурилась. Ослепительная улыбка растаяла. Клерк с важностью сложил бумаги и постарался говорить уверенно:

— Мы обязательно сообщим вам, мисс Говард, когда придут деньги.

— Не сообщите, — без всякого выражения ответила она.

Клерк попытался спорить:

— Уверяю вас…

— Вы не сможете. Стоило прочитать хоть одну из восемнадцати анкет, которые мне пришлось заполнять в трех экземплярах, и вы бы обнаружили, что я не указала адрес в Афинах. Так что я сама свяжусь с вами.

— Такой вариант предусмотрен, — произнес он с патентованной уверенностью.

Кристина не унизилась до ответа. Она отвернулась от стойки. Очередь снова ожила. Стоявшая следом женщина шагнула к окошку, но клерк все еще смотрел вслед длинноногой юной англичанке с разлетающимися выгоревшими волосами и средиземноморским загаром.

— Мисс Говард, — окликнул он.

Кристина обернулась. Еще одна анкета? Нет, на этот раз он вспомнил свой кодекс вежливости.

— До свидания.

В ответ Кристина лишь фыркнула.

И вихрем вылетела из банка.

Вихрь был столь силен, что вращающаяся стеклянная дверь едва не расплющила физиономию выходящему следом клиенту. Вежливый служащий, сопровождавший его, с трудом предотвратил удар. Он был потрясен.

Глаза обоих мужчин, однако, проводили удаляющуюся Кристину с сочувственным пониманием. Оба они оказались свидетелями ее препирательств с клерком.

— О, месье! — воскликнул служащий. Он явно опасался праведного гнева достойного клиента.

Но достойный клиент не обратил на него внимания. Он по-прежнему смотрел вслед стройной фигурке, рвущейся сквозь толпу. На лице его отразилась откровенная смесь восторга и сожаления. Давно знавший его служащий понимающе улыбнулся, однако тут же согнал улыбку с лица и поклонился клиенту сквозь стекло.

Вырвавшись на яркий солнечный свет афинского утра, Кристина не замечала ничего. Она была зла как сто чертей.

Деньги ее, а не банка. Они — итог многих часов напряженной, если не изматывающей, работы. Предмет ее гордости. А банк не позволяет получить их! Она подошла к краю тротуара и стала смотреть на сверкающую, парящую и воняющую бензином ленту металла и дыма, называемую утренней афинской пробкой. Ярость, которая до сих пор раздирала ее, внезапно прошла. Сейчас она была растерянна и обеспокоена.

Достойный клиент, прохаживающийся у банка, заметил колебания Кристины, медлившей на краю тротуара. Не став подзывать машину, он опустил руку. Забавная девушка.

Кристина ничего не замечала. Дрожащими пальцами она отбросила назад упавшие на глаза мягкие прямые волосы. Мужчина уловил в этом жесте нервозность. Глаза его потемнели.

Мгновение поколебавшись, он пожал плечами и подошел к ней.

— Могу я чем-нибудь помочь?

Кристина вздрогнула от его голоса и резко повернула голову. Слова были вежливы, но тон нетерпелив.

К ней обращался мужчина в безукоризненном кремовом костюме. Среди ее знакомых не было ни одного с такими отглаженными стрелками. Или разговаривающих с такой резкостью, словно противореча себе.

— Что? — отсутствующе переспросила она. Мужчина приподнял брови.

— Вид у вас несколько встревоженный.

Какой-то чудак. По его нетерпеливому тону можно подумать, что он торопится избавиться от нее. Хотя избавляться придется ей… Кристина приподняла солнечные очки, чтобы получше рассмотреть незнакомца. Обследование было и откровенным и обстоятельным.

Не лишенное приятности властное лицо. Рост выше, чем у нее, хотя Кристина считала себя высокой женщиной. Кожа смуглая, чуть не оливковая. Очень темные волосы и густые широкие брови. Вдобавок ко всему мощный нос, стальная челюсть, скульптурно вылепленные губы, в очертаниях которых самообладание борется с чувственностью, и сонные полуприкрытые глаза.

Очень сексуальный мужчина, подумала Кристина. От него веет притягательностью, словно жаром из приоткрытой печи. На мгновение у нее перехватило дыхание.

Кристина даже испугалась. Обычно она не мыслила такими категориями. Фактически за последние шесть лет у нее появилось множество знакомых мужчин, но что-то не помнится, чтобы первой реакцией хоть на одного из них был участившийся пульс в знак признания мужской силы. Она мгновенно почувствовала себя женственной, хрупкой и уязвимой.

Ее васильковые глаза расширились. Этого еще не хватало! Уязвимость означает слабость, а Кристина не считала себя слабой. Она очень напряженно работала, чтобы завоевать независимость, и банковский счет был ее гордостью.

— Встревоженный? — переспросила она.

Незнакомец внезапно улыбнулся. Что за ослепительная улыбка…

— Ну, вы едва не снесли дверью мой римский профиль, — пояснил он, указывая на импозантное здание банка, из которого оба только что вышли.

Кристина поежилась и даже слегка покраснела.

— Простите, пожалуйста, я не заметила. Я имею в виду, не заметила вас.

Мысли путались под его взглядом. Присмотревшись, Кристина заметила, что сейчас он совсем не выглядит нетерпеливым. Скорее сонным… и благодушным. Она приободрилась.

— Я просто задумалась, — созналась она, пытаясь говорить спокойно и размеренно. — Мне сказали, что нельзя получить собственные деньги. Боюсь, я вышла из себя.

Мужчина усмехнулся.

— Я видел. Или по крайней мере уловил конец разговора. Кажется, вы требовали справедливости.

Кристина загрустила.

— Возможно, и так, но следовало лучше держать себя в руках. Как только я начала стучать кулаком по стойке, у клерка пропала всякая охота помогать мне.

Мужчина снова улыбнулся. Опасная улыбка, в испуге подумала Кристина.

— Может быть, просто хотел, чтобы вы пришли снова? — предположил он. — Вы определенно осветили весь зал.

Кристина встряхнула головой. Его слова вызвали у нее легкое изумление и даже замешательство.

— О, не думаю. Он просто решил, что я ничего не понимаю.

— Так и есть, — довольно развязно подтвердил незнакомец. — Но вы понимаете хотя бы то, что не клерк за стойкой устанавливает правила?

Кристина презрительно фыркнула.

— Ему не следовало злорадствовать из-за этого. Незнакомец сделал удивленное лицо.

— Откуда вы знаете, что он злорадствовал? Возможно, был просто смущен и постарался скрыть смущение, чтобы сохранить свое достоинство? Поверьте мне, — голос незнакомца был полон иронии, — последнее дело для мужчины — сказать «нет» такой красавице. Это противно природе.

Кристина заморгала. Красавице? Слишком откровенный комплимент. Она в замешательстве посмотрела в его глаза и увидела пляшущие там огоньки.

— Не нужно смеяться надо мной, торопливо проговорила она. — В любом случае я расплачиваюсь за свой дурной характер. Учитывая, что сейчас у меня двадцать долларов до конца недели.

Мужчина поднял брови.

— Хорошенькое дельце.

Кристина внезапно рассмеялась. Смех ее был настолько веселым и заразительным, что проходившая мимо женщина с ребенком улыбнулась в ответ. Но незнакомец не смеялся. Напротив, глаза его прищурились. Какое-то мгновение лицо его ничего не выражало.

— Вы сможете выжить? — Вопрос почему-то прозвучал как обвинение.

Кристина пожала плечами.

— Не знаю.

Казалось, мужчина принимает какое-то решение.

— Нда… хотелось бы узнать немного больше. Пойдемте, я угощу вас кофе, и мы все обсудим.

Кристина с настороженным любопытством поглядела на него. Несмотря на приглашение, не смотря на очаровательную улыбку, казалось, что он идет против своих правил и даже в некоторой степени зол на себя.

Это ее почему-то успокоило. Незнакомец вовсе не выглядит странствующим донжуаном. В противном случае Кристина не потратила бы на него ни минуты. Даже если учесть, что внешность бывает обманчива, ничего страшного не случится. Она современная девушка и сумеет поставить на место мужчину, вздумавшего пофлиртовать. Все же желание выпить кофе боролось с привычным нежеланием подчиняться чужим приказам. Кофе победил, но лишь на время.

— Благодарю вас, — произнесла она, не в силах, впрочем, скрыть досаду.

Ее сомнения не укрылись от него.

— Хотя обычно вы не пьете кофе с незнакомцами? — с улыбкой уточнил он. — Чувствую, это мне следует благодарить… Полезный опыт. Думаю, нам сюда.

Он взял ее под руку. Всего лишь легкая поддержка, слабое прикосновение пальцев к голому локтю, но Кристина ощутила его всем телом. Она в испуге вскинула на него глаза. Мужчина, казалось, не заметил произведенного эффекта. Возможно, такой эффект он производил на всех женщин и привык к нему. Вид у него совершенно спокойный. В отличие от нее, с усмешкой подумала Кристина.

Незнакомец привел ее в одно из модных кафе, в которое Кристина вряд ли зашла бы сама. Даже имея полный кошелек денег, она ограничивала себя местами, куда заходили студенты и молодые путешественники. Но мужчина словно никогда в жизни не покидал широких бульваров. Похоже, роскошь — его привычка.

Поглядывая на него из-под ресниц, Кристина поняла, насколько не ошибалась относительно его элегантности. Легкий светлый костюм выглядит безукоризненно, несмотря на городскую пыль. Рубашка свеженакрахмалена, пестрый галстук из чистого шелка.

Если бы и понадобились дополнительные подтверждения ее догадке, их дал официант. В кафе сидело множество нарядных женщин в обществе изысканно одетых мужчин, звону чайных ложек вторило позвякивание дорогих бус, тем не менее Кристину и ее неизвестного спутника немедленно проводили к лучшему столику. Рядом росло небольшое апельсиновое дерево, благоухающие цветы которого успешно соперничали с уличной гарью.

Сначала Кристина подумала, что официант просто наметанным глазом опознал богатого клиента. Но когда он в обращении употребил слово «месье», она поняла, что здесь ее спутника знают.

Незнакомец усадил Кристину, затем сел сам в удобное плетеное кресло справа от нее.

Взглянув на официанта, он что-то быстро сказал по-гречески. Его греческий не был похож на речь француза. Кристина, чье знание языка оставалось несовершенным даже после пяти лет работы в стране, слушала со смешанным чувством восторга и зависти.

Официант записал заказ и с легким поклоном удалился. Она особо отметила поклон. Официанты в открытых кафе, даже на шикарных бульварах, редко кланяются своим клиентам. Следовало бы потребовать объяснений, но сначала нужно разобраться с другим вопросом.

— Откуда вы знаете, что я хочу кофе с булочками? — возмутилась она, как только официант отошел. — Вы не спрашивали. Видите ли, я уже достаточно большая, чтобы заказывать самой.

Мужчина откинулся на спинку кресла, небрежно положив руку на плетеный подлокотник. Да, к комфорту ему не привыкать. Он с одобрительным видом наблюдал за ее воинственностью.

— Но почему не я? Это для меня удовольствие, — учтиво возразил он. — Вы уже согласились на кофе. И я решил, что при вашем недостатке средств любая поддержка приветствуется. — Он бросил взгляд на массивные наручные часы. — В такое время вы нигде не найдете полный английский завтрак. Боюсь, даже здесь. Для ленча еще слишком рано. И я подумал, булочки и печенье заполнят пробел, пока мы обсуждаем, что делать дальше.

Оставалось либо признать справедливость его доводов, либо противостоять тому озорному благодушию, с которым он приглашал присоединиться к нему. Но Кристина продолжала сопротивляться.

— Если принесут греческий кофе, сладкий как патока, я встану и уйду, — пригрозила она.

Он громко засмеялся.

— Договорились.

Но кофе оказался колумбийским, с чудесным ароматом. Кристина закрыла глаза и вдохнула легкий пар, поднимающийся из чашки в ее ладонях, наслаждаясь горьковатым запахом. Она признательно улыбнулась и встретила взгляд незнакомца. В карих глазах играли искры.

— Уйдете? — мягко спросил он.

Кристина вздохнула.

— Кофе — моя самая большая слабость, — смущенно призналась она.

На его губах мелькнула улыбка.

— Хотелось бы и мне так отдаваться своим слабостям.

По необъяснимым для себя причинам Кристина отвела глаза.

— Я остаюсь, — торопливо проговорила она.

Она старательно поблагодарила официанта по-гречески, с некоторым удовлетворением заметив, как у ее спутника поднялись брови. Официант улыбнулся в ответ и поставил перед ней стакан ледяной воды и корзинку со свежими булочками на льняной салфетке.

— Итак, кофе — ваша самая большая слабость. Это такой пустяк… — Мужчина пододвинул к ней изящную сахарницу и сливки. — Не слишком много возможностей для других грешков?

Кристина решила, что не стоит углубляться в этот вопрос. Она небрежно откинула упавшие на глаза волосы и сухо ответила:

— Хватает.

Она налила себе сливок. Он стал накладывать в свою чашку сахар. На третьей ложке она удивленно вскинула брови, вызвав легкий смешок.

— Старая латиноамериканская привычка, — пробормотал он. — Мой бразильский дядюшка говаривал, что кофе должен быть черным как ночь, горячим как огонь и сладким как любовь.

— О! — воскликнула Кристина, откидываясь назад.

Она торопливо отодвинула от себя сахар. Неизвестно почему кровь прилила к ее щекам.

— Вы оттуда приехали? Из Латинской Америки? Мне казалось, вы — француз, — произнесла она, решив перевести разговор в более безопасное русло.

Вероятно, он понял ее уловку. В глазах мелькнула усмешка, хотя Кристина не была в этом уверена.

Но ответил он серьезно:

— О, у меня есть и французский дядюшка. Моя родословная — настоящий коктейль. Долгая история. Не буду утомлять вас.

Итак, данная тема закрыта для обсуждения. Почему-то это обеспокоило Кристину. Она позволила себе состроить недовольную гримасу.

Как ей показалось, он поколебался, затем добавил:

— Полагаю, мне следует представиться. Меня зовут Люк-Анри.

Возникла странная, томительная пауза. Он посмотрел на нее с ожиданием, даже с вызовом. Кристина была удивлена. Должна ли она знать это имя? Оно ей ничего не говорит — разве что явно французское.

Ее внезапно заинтересовало, знают ли его другие люди в кафе. Она осмотрелась. Кое-кто из нарядных женщин поглядывал в их направлении.

Это завистливые взгляды, поняла Кристина. Итак, она не единственная, кто не может устоять перед его обаянием. Впрочем, слабое утешение.

Она заново рассмотрела его. Потрясающе, но ее спутник, кажется, самый привлекательный мужчина, какого она только встречала. Уж точно, самый привлекательный мужчина во всем кафе.

Она медленно выговорила:

— Люк-Анри? Должно ли это что-то значить для меня?

Его сонные глаза улыбнулись.

— Надеюсь, нет.

— Но почему? — в испуге спросила Кристина. Мужчина откинулся на спинку кресла, утреннее солнце играло на его иссиня-черных волосах, лоснящихся как шерсть ягуара.

— Редко удается поговорить с женщиной, чья самая большая слабость — кофе. Думаю, нам лучше беседовать вне времени и пространства. Чтобы сохранить исключительность нашей встречи.

— Вы имеете в виду, мы больше не встретимся и можем быть честны друг с другом?

Он сделал испуганное лицо.

— Вы остры на язык.

Она весело рассмеялась. Его губы растянулись в ответ.

— Лучше все-таки знать, с кем имеешь дело. — Она поставила локти на стол, сцепила пальцы и положила на них подбородок. — Конечно, я могу выдумать для вас что угодно. И вам придется поверить.

Это задело Люка-Анри.

— Вы собираетесь так поступить?

Кристина казалась заинтригованной.

— Искушение велико, — призналась она. Ее голубые глаза мечтательно затуманились. — Скажем, я… дочь кофейного плантатора.

Он откинул назад голову и залился смехом. Это был добрый и веселый смех, эхом откликнувшийся в сердце Кристины. Она вздрогнула. Ощущение не было неприятным, но возникло внезапное чувство опасности, словно, зайдя за угол, вдруг обнаруживаешь себя на краю пропасти.

Испугавшись, она чопорно выпрямилась, решив бросить игру, смысла которой не понимала.

— С другой стороны, наверное, лучше не продолжать. Меня зовут Кристина Говард. — Она энергично протянула руку через стол. Люк-Анри взял ее и, к ее удивлению, обследовал на отсутствие колец. Его пальцы были длинными и прохладными. Кристина внутренне задрожала от его прикосновения.

К счастью, он не заметил ее реакции и столь же энергично пожал руку.

— И чем вы занимаетесь в Греции, мисс Говард? Кроме ожидания денег, конечно.

Она восприняла комментарий с улыбкой и отхлебнула кофе.

— Туристка? — подсказал он.

Кристина вспыхнула. Ее греческий не настолько плох.

— Конечно, нет. Я работаю.

Возникла небольшая пауза. Странная усмешка заиграла на его губах.

— Кажется, я оскорбил вас. Позвольте принести извинения…

Не похоже, что он часто извиняется, подумала Кристина. Но не сказала этого. Да и не собиралась. Люк-Анри тихо засмеялся.

— В Афинах так много молодых красивых девушек, путешествующих без гроша в кармане… Множество студенток, которые думают, что смогут прожить воздухом и классикой, пока осматривают виды Древней Греции. Неудивительно, что я принял вас за одну из них.

Их глаза встретились. Кристина внезапно почувствовала, что край пропасти начал осыпаться под ногами. И он снова назвал ее красивой!

— Я не такая дура, — выпалила она. Он состроил скептическую мину.

— Не такая, — настаивала Кристина. — А денег нет, потому что мой банк все перепутал, не более. Я не студентка. Я — практичная женщина и никогда в жизни не пыталась жить воздухом и… чем там еще?

— Классикой, — пробормотал он.

В уголках его глаз сейчас явно таился смех. Он словно наслаждался собой.

— Приношу свои извинения. И где же вы… э-э… работаете?

Кристина внезапно усмехнулась.

— Я — матрос.

Как и предполагалось, эта новость потрясла его. Он заморгал.

— Кто? — Люк-Анри встряхнул головой и отхлебнул кофе. Затем снова встряхнул головой. — Странно. Мне послышалось, вы сказали «матрос».

— Именно так.

Челюсть у него не отвалилась, но выглядел он все равно ошарашенным. Насладившись реакцией.

Кристина намазала булочку маслом, откусила и начала с удовольствием жевать.

— Но почему?

— Это такая же долгая история, как ваша родословная, — с притворной застенчивостью произнесла она.

На темном лице мелькнуло недоверие, он словно не привык слышать отказы. Его брови сошлись вместе.

— Вы собираетесь торговаться, Кристина Говард?

Вид у нее был крайне невинный. Он не поддался на обман.

— Мое фамильное древо в обмен на вашу необычную карьеру, идет?

— Ладно, хотя у меня нет привычки рассказывать людям все, а вы явно не любите говорить о своей семье, — согласилась она. — Итак…

— Начнем с вас, — твердо прервал он. — Рассказывайте.

Кристина поджала губы.

— Вы — первый. А то потом откажетесь.

— Какое недоверие, — простонал он. Но в уголках губ по-прежнему пряталась улыбка. — Ну хорошо. Моя мать — француженка. Дед был безумным исследователем, вечно путешествовал и всюду таскал за собой семью. Тетя Моника вышла замуж за бразильского теннисиста, который провел половину жизни в джунглях вместе с индейским племенем. Крайне энергичный субъект и, возможно, еще более безумный, чем мой дед. По крайней мере так говаривал мой отец.

— А чем занимается ваш отец?

Грусть набежала на его лицо.

— Боюсь, занимался.

— Мне жаль, — пробормотала Кристина.

Ясно, что он любил своего отца.

— Он тоже был исследователем?

— Нет. — Казалось, Люк-Анри вернулся мыслями из прошлого. — Нет, отец был скорее… Думаю, вы бы назвали его администратором.

— Чиновником, — перевела Кристина. Люк-Анри сделал испуганную гримасу. Потом на лице появилась улыбка.

— Да, можно сказать и так.

— А вы? Исследователь или чиновник? Или ни то, ни другое?

— Мы так не договаривались, — запротестовал он, но затем ответил: — Безусловно, чиновник. У исследователей ужасно неустроенная жизнь. А я люблю комфорт.

Но что-то в его словах — не говоря уже о широких, мускулистых плечах — подсказывало Кристине, что ее снова дразнят. И это ей не очень нравилось.

Он выжидательно посмотрел на нее.

— А вы? Как вы стали матросом?

— О, очень просто. Это цена свободы.

Он был поражен.

— Я много слышал о моряках, но ни разу не слышал, чтобы кто-то, кроме судовладельца, имел много свободы.

Кристина заново оценила его незаурядность.

— Здесь вы правы, — согласилась она.

— Но для вас это свобода? Вы сбежали из монастыря?

Она со смехом покачала головой.

— Почти. Из пансиона благородных девиц. Слышали о таких?

Его глаза засмеялись.

— Сожалею, но нет.

— Не сожалейте. Это не тот опыт, который стоит приобрести.

— Если опыт такой плохой, почему родители не забрали вас оттуда?

— Родительница, — быстро поправила Кристина. — Мама думала, я буду безумно счастлива в пансионе, где девочки должны сдавать кучу экзаменов. Она даже не пыталась отдать меня в другую школу. А я не просила. Там не так уж плохо. Просто скучно.

— Скучнее, чем матросская жизнь? — спросил он с ноткой недоверия в голосе.

Кристина вскинула на него назидательный взгляд.

— Матросы путешествуют. Пока я не приехала сюда, все путешествия были в школу и из школы. — Она еще откусила от булочки. — Но школа давно в прошлом.

— Не так давно, — сухо заметил он.

Кристина покачала головой.

— Не обманывайтесь. Я старше, чем выгляжу.

— В этом вы правы. На вид вам лет двенадцать.

Он наклонился вперед и смахнул крошки с ее подбородка. Кристина задохнулась от гнева. Он снова сел, блестя глазами.

— Вот так. Станем опять взрослыми.

Ее залила краска.

— Благодарю вас. Вы очень любезны, — со злобой проговорила она.

Он не изображал непонимания и разразился смехом.

— Не стоит благодарности. Итак, вы сбежали в море двадцать лет назад. Как вы жили с тех пор?

Кристина презрительно фыркнула.

— Я зарабатываю на достойную жизнь. — Она сердито посмотрела на булочку в руках. — По крайней мере когда банк позволяет получить мои деньги.

Люк-Анри покачал головой.

— Кто же тот дурак, который нанял такую девушку в матросы?

— Я прекрасно справляюсь, — с обидой возразила она.

Он поймал ее взгляд. У него удивительные ресницы, заметила она, темные и густые, очерчивающие блестящие глаза словно тушью.

— И прекрасно выглядите, — мягко прибавил он. У Кристины перехватило дыхание. Снова! Она фыркнула и отвела глаза.

— Стоит посмотреть на меня в рабочей одежде… — произнесла она слегка напряженным голосом.

— Готов представить. Не удивлюсь, если остальная команда бросает при этом работать.

Кристина насупилась.

— Я не завожу романов с коллегами, — отрезала она.

Казалось, он восхищен.

— Тогда с кем же вы заводите романы?

— Я не… — горячо начала она и тут же осеклась, но было уже поздно. Она просто подставилась. Люк-Анри просиял и даже не пытался скрыть своего триумфа.

— Неужели? Я нахожу вас очень интересной. Кристина поборола выступивший румянец и пронзила его злым взглядом.

— Если вы еще раз назовете меня красивой девушкой, я умру со смеху, — объявила она.

— Из-за того, что я щедр на комплименты, к которым вы не привыкли?

— Откуда вы знаете?.. — Она снова осеклась и снова слишком поздно. На этот раз сердиться приходилось на себя.

Его взгляд был спокоен.

— Женщин, привычных к комплиментам, они не злят, — ласково объяснил он. — Вы не привыкли — и злитесь. Сколько вам лет, Кристина?

— Двадцать три.

— Разве? — со смехом усомнился он.

Кристина заскрипела зубами.

— А теперь расскажите о судах, на которых работаете.

Кристина перестала испепелять его взглядом.

— В основном частные яхты. Или туристские суда, которые вывозят аквалангистов.

— Но работа сезонная. Что вы делаете зимой?

Кристина слегка замялась. Наконец кое-что можно скрыть.

— Это мое дело.

Она обнаружила, что Люк-Анри изучает ее из-под нахмуренных бровей. Не заметно, чтобы он остался разочарован. Скорее, чем-то озабочен — но, кажется, не собирается говорить чем.

— Вы — странная девушка, — отрывисто произнес он.

— Женщина, — поправила она.

На его лице внезапно вспыхнула улыбка.

— И еще более странная женщина.

Интересно?.. Нет. Кристина не собиралась спрашивать, что он имеет в виду. Даже не думала спрашивать.

Откусив булочку, она спокойно проговорила:

— Ничего странного. Я работаю, ем, сплю, как все остальные.

Сонные веки приподнялись.

— Вы очень ошибаетесь. Совсем не как все остальные.

В голосе не было провокации, но Кристина снова напряглась и неприязненно сощурилась. Словно кошка пробежала между ними.

После долгой паузы она сказала первое попавшееся:

— Вы меня совершенно не знаете.

Он выдержал ее взгляд.

— Неужели?

Кристина внезапно затрепетала и отвела взгляд.

— Нет. Не знаете. Вспомните, это разговор вне времени и пространства.

— Вы обиделись на меня, Кристина?

Кристина вспыхнула.

— Не смешите. Конечно, нет. Я могу себя защитить. — Она открыто посмотрела ему в глаза, что стоило немалых усилий. — Послушайте, мне даже не обидно оставаться одной в городе, когда негде переночевать. Можете ли вы сильнее обидеть меня?

В его глазах появилось странное выражение.

— Сказали бы мне.

— С какой стати? — слишком громко произнесла она.

Несколько посетителей в испуге оглянулись. Мужчина за соседним столиком даже опрокинул стакан с водой. Сверху упал «Уолл-стрит Джорнэл», и жидкость начала впитываться в газету. Посетитель выглядел крайне смущенным, когда подбежал официант вытереть стол.

Кристина, давно замечавшая взгляды из-за соседнего столика, не сконфузилась.

— Теперь ему придется изображать что-то другое, чтобы подслушивать.

Глаза Люка-Анри без всякого интереса пробежались по немолодому мужчине в темном костюме.

— Подслушивать? Думаю, вы ошибаетесь. Скорее, он ждет кого-то.

Она покачала головой.

— Нет. Он пришел вскоре после нас и выбрал этот столик намеренно. И просто делал вид, что читает газету, а сам ни разу не перевернул страницу.

Тень раздражения легла на лицо Люка-Анри. Но он сказал лишь:

— Тогда у него было не слишком увлекательное утро.

Он взглянул на часы, затем жестом подозвал официанта и попросил счет.

— Большое спасибо за завтрак, — произнесла Кристина, стараясь держаться официально. — Мне пора идти.

— Нет, — повелительно возразил Люк.

Она промолчала, удивленно подняв бровь.

Он лениво улыбнулся.

— По крайней мере позвольте ссудить вас деньгами на ночлег.

Кристина сохраняла невозмутимость.

— Ссудить? Вы имеете в виду — дать, поскольку мы больше не встретимся? Спасибо, нет. Я смогу устроиться на ночь где-нибудь на полу. А вечером поищу работу в нескольких кафе на набережной.

Он быстро заговорил:

— Считайте меня братом. Надеюсь, я могу что-то сделать для сестры… или для племянницы, если бы она у меня была постарше.

Кристина спокойно посмотрела на него.

— Я не чувствую себя вашей сестрой. Или племянницей.

Глаза его вспыхнули. Кристина поняла, что сделала ошибку. Она отодвинула чашку и стремительно встала.

— Я искренне благодарна вам за предложение. Но я привыкла сама расплачиваться по счетам. Всегда так делаю. Так что спасибо, нет. — Она спрятала руки. — Интересно было с вами познакомиться. Счастливо оставаться.

Он тоже встал. Лицо его потемнело. У такого хозяина я бы дрожала от страха, подумала Кристина. Слава Богу, она работает не на него.

Вид у Люка был мрачнее тучи. Он открыл бумажник и достал толстую пачку банкнот.

— Не делайте глупостей. Возьмите деньги.

Мужчина за соседним столиком не знал, куда смотреть. Уголком глаза Кристина поймала выражение его лица — смесь жуткого смущения и восторга. Она обнаружила, что симпатизирует ему. Люк-Анри явно не замечал производимого впечатления или не заботился, что думают о нем люди. Зато несчастный человечек за соседним столиком был слишком восприимчив и к тому, и к другому. От такого контраста Кристина почему-то еще больше разозлилась на Люка-Анри. Она наклонилась через столик.

— Прочисть свой слух, — медленно прошипела она. — Я не твоя сестра.

— Это верно, будь ты моей сестрой, я бы вбил в твою голову хоть немного разума, — процедил Люк-Анри сквозь зубы. Он явно был полон праведного королевского гнева и не видел резона его умерять.

— Наконец-то вы меня не удивили, — подлила Кристина сладкого яда. — «Разумно» только соглашаться с вами, не так ли?

Люк в ярости фыркнул. Затем прямо у нее на глазах укротил свой гнев, как человек укрощает в себе дикого зверя. Он явно хотел что-то сказать, но удержался и крепко сжал губы.

— Вы упрямы, мисс Говард. У меня просто не хватает аргументации, — произнес он наконец. — Пожалуйста, будьте благоразумны…

— Не нужно меня опекать, — спокойно отрезала Кристина.

Они испепеляли взглядом друг друга через стол, словно дуэлянты. Затем он улыбнулся. Это не была одна из его ослепительных улыбок. Это был разящий удар.

— Вам нет нужды беспокоиться об ответной плате. Женщины приходят ко мне по собственной воле.

Мужчина за соседним столом вспыхнул. Кристина тоже. Но от этого раздражение ее не ослабло ни на йоту, хотя она не забывала, что находится в людном месте, и в отличие от своего самонадеянного противника не могла пренебречь производимым впечатлением. Ярость охватила ее как лесной пожар, но она стерла ее с лица и одарила противника самой застенчивой улыбкой.

Она потянулась за деньгами и взяла их у него из рук. Мужчина за соседним столом содрогнулся, откинулся на спинку кресла и вытянул под столом ноги.

Глаза Люка-Анри превратились в щелки.

— Только не я, — тихо процедила Кристина. Прищуренные глаза явно дразнили ее. Кристина улыбнулась. Затем отступила назад и резким движением подбросила бумажки высоко в воздух.

Они все еще падали на остолбеневшего хозяина, когда она пробежала между столами и скрылась.