Стадия Рождения

Глава 6. Бежим

Тревогу так и не включили, однако нас уже ожидали на выходе из тоннеля. О чём намекали приглушённые голоса впереди.

Да, наитупейшая затея – вот так, сломя голову, лезть в узкое пространство. Хотя свои плюсы в этом тоже есть.

Ну, в первую очередь, выход вёл сразу за город и до кучи – в необходимом для нас восточном направлении. И даже, несмотря на недостаток в виде засады на другом конце, всё равно являлся наиболее приоритетным для побега. Скакать по незнакомому лабиринту с хвостом из местных дружинников – ну такое себе удовольствие.

— Делать-то что теперь? — прошипел рыжий.

«Милицию вызывать! — захохотал я про себя. — Драться, конечно, будем, какие у нас ещё варианты? Может, и мне немного кровищи перепадёт».

Хотя самое лучшее приобретение уже лежало у бати в рюкзаке. Мудак Чен слегка покрыл моральный ущерб, сполна он заплатит, когда я трахну его дочку.

Да, да, я ребёнок, мне нельзя… Да задрало! В первую очередь, я генерал армии демонов, а уже потом всё остальное. Настало время показать этим людишкам своё истинное лицо!

«Да твою мать, что же так страшно-то?! — я неуверенно поёрзал задницей в коляске и допил остатки компота. — Ржавый, сходи, что ли, посмотри, что там творится вообще?»

И вдруг мама ни с того ни с сего как закричит: «Троп-троп-троп-троп-троп», да так громко, что я не удержался и вскрикнул.

Чуть позже я, конечно, успокоился,разобрался, когда увидел в её руках специальное для этого приспособление. Ну да, люди на то и венец творения природы, что могут приспособиться к любым условиям.

Что-то типа трубочки с шариком внутри. Изделие даже чем-то напоминало уменьшенную копию барабана «Там-там», только с внутренней колотушкой, которая, судя по всему, ещё при этом и крякала. Мама попросту потрясла её в руке…

Да это же гениально! Тем более в таком месте, как Дубна. Сейчас нам помогут выбраться из западни, притом наши враги.

«Фух, ну вроде немного отпустило. Мама, давай ещё разок, для верности».

Но все вдруг притихли. Катька даже глаза прикрыла, чтобы лучше слышать. Как вдруг снаружи долетело: «Троп-троп-троп-тр…»

— Три, или четыре? — тут же переспросил отец.

— Вроде четыре, — шепнула мать.

— Да не, три! — замотала головой Катюха.

— Так сколько?! — уже раздражённо зашипела мать.

— Щитыле, — не выдержал я.

— Точно? — на полном серьёзе переспросила меня она.

— Угу, — с непробиваемым лицом, кивнул я в ответ.

«Троп. Троп-троп», — отстучала очередное послание мать, и все вновь притихли.

— А-а…а, — донёсся снаружи чей-то крик, а затем прогрохотала очередь.

— Валим! — скомандовал отец и, подхватив коляску, рванул вперёд.

«Э-э-э, спокойно, Шумахер! Вдруг там корень впереди торчит!» — мысленно прокричал я, как вдруг гонка закончилась.

В следующее мгновение я снова оказался на попечении Ржавого, хорошо хоть Катюху ещё оставили. Она снова заняла положение сидя, используя руку, как упор, и внимательно следила за в ходом, в то время как «солнцем поцелованный» пялился на её обтянутый штанами зад.

«И кто из местных Богов послал нам этого кретина?» — я даже глаза закатил от возмущения.

Ну а так как он находился у меня в пределах досягаемости, то тут же получил ногой в зад. В моём случае, конечно, не сильный, но, надеюсь, хотя бы обидный.

Снаружи едва наступили сумерки. По ощущению, будто грозовые тучи на небо набежали. Вроде как всё ещё достаточно светло, чтобы не использовать фонари, но нас, находящихся в паре метров от выхода, с улицы уже невозможно рассмотреть.

С другой стороны, нам прекрасно видны любые силуэты на более светлом фоне. И сейчас на нём разразился настоящий спектакль теней.

Вначале выскочил человек и грохнул из ружья куда-то в сторону. А в следующий момент к его ногам упала шестилапая туша. Чуть вдалеке сухо отработал пистолет мамы, а следом по ушам ударила винтовка Катюхи.

Снова вдалеке раздался человеческий крик, которому тут же вто́рили Троперы, при том в несколько гло́ток.

— Уходим! — крикнул в глубину тоннеля отец и рыжий, убрав обрез на бедро, схватил коляску и помчался наружу.

«Нет, вот такие пробежки, мне определённо не нравятся», — я вцепился в дугу перед собой и молился всем, кого только смог вспомнить.

Батя, покачивая на локтях ружьё, припустил трусцой рядом с нами. Катюха шла позади и уже сжимала в руках пистолет, контролируя пространство за спиной. А вот мамы что-то не видно.

Нет, я уверен, что она жива, да и батя бы её вот так просто не бросил. Всё сводится к тому, что она в разведке…

Хлоп! Где-то впереди прозвучал одиночный сухой выстрел, и батя тут же остановил нас. Ружьё в мгновение ока оказалось прижато к плечу, а отец перешёл на плавные шаги и скрылся в кустарнике.

Собственно, мы сделали то же самое, просто коляска не позволяет обозревать пространство позади. Однако шелест веток, а вскоре и их появление перед лицом объяснили происходящее.

Катюха накинула на голову капюшон, с привязанными поверх кусочками, разных оттенков зелёного, тряпочек. Рыжий тут же взял на контроль пространство за её спиной. А я снова поднёс поилку ко рту, вот только та оказалась пустая.

«Бесит, блин!»

— Фьють, — коснулся уха лёгкий свист, и мы вновь выскочили на тропу.

Порядок движения моментально вернулся в исходную, и на этот раз мы бежали довольно долго, как вдруг сзади послышался собачий лай.

— Сука! — сквозь зубы выругался отец и остановился, что-то при этом доставая из кармана.

Мы продолжили движение, а потому я уже не видел, что он там делает. Теперь с фронта меня прикрывала Катюха.

Скорее всего, батя заметает след, например, сыплет перец, чтобы отбить нюх у собак. Возможно, даже какую-нибудь растяжку ставит. Оно и правильно, преследователь наглеть не должен, только в этом случае будет шанс оторваться.

Столкновение произошло ближе к посёлку, что стоял на болотах, к которому мы так спешили. Противник не дурак и прекрасно знает свои слабые места. Ну и достаточно крепко подумать, прикинув направление нашего бега, чтоб сделать необходимые, правильные выводы.

Люди здесь в постоянной боевой готовности, а это опыт, на который не получится наплевать.

Нет, будь у меня полноценный симбионт, я даже сейчас ушатал бы всех до единого, притом в одно лицо. Однако пока никак, лишь крепче за ручку держусь, ну и не ору на весь лес, что тоже плюс немалый.

Мама вынырнула откуда-то слева, и мы сразу остановились.

— Человек десять, — выдохнула та. — Одна пятёрка перекрыла вход в деревню, вторая к болотам ушла, наверняка обе обходные тропы перекроют.

— Позади тоже около десятка идёт, — покачал головой отец. — Может, в обход получится?

— Нет, — вступил в разговор Саня, придерживая себя за раненный бок. — Они тогда ещё больше людей подтянут, наверняка в посёлке ребят уже подняли.

— Тоже верно, — кивнула мама. — Ты как вообще?

— Хреново, пальцев не чувствую, — грустно усмехнулся тот. — Может, коктейль Витькин виноват, не знаю.

— Ну, я специально побольше вколол, — пожал плечами батя.

Катюха тем временем молча проверила повязку, но менять ничего не стала.

— Ему бы капельницу, — поморщилась она, когда оторвалась от созерцания раны.

— Позже, — геройски отмахнулся тот, но всё же видно было, что ему действительно плохо.

— Я предлагаю внаглую через посёлок пройти, — наконец предложил отец. — Пятерых мы как-нибудь одолеем.

— Без крови не обойдёмся, походу, — согласно кивнула мама, но как мне показалось, немного грустно.

— Ждите сигнала, — буркнул отец и скинул рюкзак, а затем вдруг потянул из коляски мой меч.

«Вот это я понимаю подход, максимально кровавый, — одобрил я. — «Жаль я всего этого не увижу».

Мама вытянула два ножа, также освободилась от лишней ноши, а мы быстро убрались с тропы.

На этот раз Катюха выбрала в качестве упора небольшое дерево, за которым, собственно, и установили мою коляску. Рыжий плюхнулся рядом, но стволы обреза продолжали контролировать округу.

— Меня сейчас вырубит, — вдруг пробормотал он и постучал себя по щекам.

— Держись, родной! — потрепала его по макушке Катька. — Сейчас братишка с Машкой быстренько разберутся с засадой, и мы на болота уйдём. Там тебя подлечим, потерпи немного, хорошо?

— Му, — как-то невнятно ответил он.

— Говори, Саня, что угодно, только не молчи.

— Нормально, держусь пока, — пробормотал он и вылил немного воды себе на голову.

Прошло не менее пятнадцати минут, когда вдалеке завыла собака. Катюха тут же бросилась помогать рыжему подняться, а вскоре мы снова рванули вперёд по тропе.

Правда, теперь мне приходилось держать не только себя, но и вещи родителей, которые уложили в моё транспортное средство. Нет, я не против, когда такой шухер, могу вести себя хорошо. Самому бы только не вылететь вслед за тяжёлым скарбом.

Батя встретил нас у деревни, до которой, оказывается, не так много и оставалось. Мы снова заняли боевой порядок и поспешили на другой её конец.

Вокруг только крыши лежат, из-под которых просматриваются остовы печей, густо поросшие вьюнком. Чуть впереди кирпичный домик, с частично провалившейся внутрь крышей. Природа довольно быстро взяла своё, как только люди покинули это место. Вон, даже посреди бревенчатых развалин, уже макушка ёлки виднеется.

Мама ожидала нас у крайнего дома, а впереди, вместо леса, виднелась лишь чахлая поросль ивы, которая плавно переходила в ровную, покрытую зеленью гладь.

— Так, разбирайте вещи, дальше с коляской никак, — заявил отец и вытряхнул содержимое на землю. — Это ещё что? То-то я думаю, мешок тяжелее стал.

— Эт я, бать, — тут же сознался я.

— Догадался уже, — усмехнулся тот. — Молодец! С паршивой овцы, хоть шерсти клок.

«Ни фига себе клок! Да я еле допёр эту статуэтку из спальни. Чистая медь, килограмма на три потянет», — подумал я в ответ: «Оно мне скоро сильно пригодится – буду учить вас химии, мать её! Или то физика была? Не помню, короче».

Вещи быстро расхватали, а отец взял нож и сделал две прорези в рюкзаке.

— А ну, сына, полезай, — растопырил он его передо мной.

Спорить здесь глупо, решение верное, потому я быстро переместился в импровизированную переноску и повис на отцовской спине. После этого мы тут же двинулись вперёд.

Кустарник преодолевали, максимально пригнувшись, а как только перед нами осталось лишь открытое пространство, вообще легли.

Даже находясь на крепкой, отцовской спине, я почувствовал, как заходила почва. Вот о такой смерти я никогда даже не задумывался. Это ведь охренеть можно — утонуть в грязи!

«Так, голова, молчать! Думай о хорошем… А-а-а, вашу мать! У кого так сильно вода чавкнула?!»

— Они наверняка на тонкий остров пойдут, — шепнула мама, когда поравнялась с отцом. — Мы его по дальней тропе обогнём.

— Саня такой крюк не выдержит, — прошипела Катюха, которая услышала предложение.

— Бля, — всё же удержался и выдал батя. — Укол больше нельзя – вырубится.

— Волокушу надо, — предложила мама и посмотрела на рыжего. — Или ты до старого пня дотянешь?

— А где это? — уточнил тот бледными губами.

— Дотянет, — заверила её Катька, на том совещание и было закончено.

Сколько мы так ползли, не знаю. Слышно было только тяжёлое дыхание, да периодическое хлюпание воды. Ну и некое, мерное покачивание постоянно сопровождало каждое движение.

— Всё, смотри, что с ним? — буркнула мать, а вскоре батя стянул меня со спины, и я наконец смог лицезреть место под названием «Старый пень».

Короче, ничего интересного, лишь старый, почерневший от времени пенёк, притом даже небольшой. Однако место под ним оказалось довольно сухим и относительно твёрдым. Видимо, корневая система поддерживала жидкую почву.

— Я не дойду, точно, — устало выдохнул Саня. — Устал, сил больше нет.

— Не ной, — отвесила ему несильную пощёчину Катька.

— Угу, — стиснув зубы, кивнул тот.

Ну, я как-то даже немного зауважал парня. Действительно терпит, молодец. В темноте не так уж и заметно, какого цвета его лицо, да впрочем, он и так бледнолицый дальше некуда.

— Ночью они сюда не полезут, побоятся, — произнесла мама. — Так что давай, отдыхай.

Саня словно дожидался разрешения и отключился мгновенно. Вот, ещё секунду назад смотрел на ковыряния бати под повязкой, и уже голова повисла на ослабевшей шее.

Отец скинул с пояса аптечку, чиркнул бензиновой зажигалкой и вручил последнюю Катюхе. В другую руку она взяла пакет с физраствором.

Батя тем временем вытер руки тампоном, который хорошенько вымочил в самогоне, немного подождал и повторил процедуру ещё раз, уже новым тампоном. Затем настала очередь локтевого изгиба на руке Сани, куда вошла игла.

Дальше понеслась перевязка. Грубые швы, можно сказать, на ощупь, какая-то мазь на рану и всё это с обеих сторон. В завершении ещё пара уколов, и батя наконец отвалился на спину. Ну да, новую повязку, соответственно, тоже наложил.

— Спите, я подежурю пока, всё равно ведь не усну, — предложила Катька.

— Угу, — кивнул отец. — Если что – толкни.

Ночью происходила какая-то возня, но я так крепко спал, что даже близко ничего не понял. Впрочем, и поспать нам удалось всего ничего. Даже солнце ещё не поднялось, а мы уже продолжили движение.

Саня выглядел куда как лучше, чем вчера, зато боль никуда не делась, напротив, стала ещё ярче. На этот раз батя выдал ему какие-то таблетки, после которых дело пошло лучше, но всё же не так хорошо, как хотелось бы.

Слава богам, что путешествие продолжили в вертикальном положении. Но это я рано радовался, так как на то были свои причины.

Жёсткая тропа вскоре изменилась и превратилась в бурую воду. Однако мама передвигалась уверенно, лишь предупредила, чтобы мы не смели ступать в сторону. После чего вся наша компания погрузилась в воду по самые яй… По пояс.

Никакой слеги она не использовала, ориентировалась исключительно по кочкам и одиноким, почерневшим стволам деревьев. В один такой момент, мы вообще развернулись на сто восемьдесят градусов, и некоторое время петляли, будто и вовсе дорогу не знаем.

Я только диву давался, как она настолько лихо ориентируется, лишь иногда останавливаясь, чтобы присмотреться к деталям. Будь я один, уже давно бы покоился в жиже на неизвестной глубине. И думаю, что подобные мысли сидели в голове у каждого из нас.

Надеюсь, и этот секрет я со временем раскрою, а пока буду просто терпеть холодную, скользкую жижу в рюкзаке. Ну, ей-богу, будто памперс переполнен, фу, мерзость какая!

Привал был организован спустя несколько часов. Мне вновь перепала какая-то каша из консервы, которую мама заботливо погрела и перемяла вилкой.

Саню опять перевязали, обработали спиртом, зелёнкой, сделали очередной укол и поставили капельницу. На это ушли запасы из аптечки Катюхи. Странно, ведь у рыжего она тоже имеется, хотя какая разница, если к завтрашнему дню мы не покинем болота… Короче, капец Ржавому, а мне нужно над кем-то издеваться, так что нельзя ему умирать.

— Здесь нас точно искать не станут, — уже спокойно, не таясь, произнесла мама. — Но там, в пустошах, нас опять могут ждать.

— Сколько выходов с болота? — серьёзно призадумался отец, — Вроде как три было?

— Семь, — усмехнулась мать. — Но там два из пяти практически в одном месте выходят, ну а ещё два только в определённые сезоны проходимы.

— Похоже, мы на одном из них, — предположил Саня.

— Нет, там бы мы по самую шею сейчас лезли, — неутешительно отозвалась мать. — Этот самый очевидный, если знать, что у нас раненный. В общем, уверена, его на сто процентов перекроют.

— Если Троперы позволят, — добавил отец.

— А нам хрен редьки не слаще, — отмахнулась та.

— Ну и что предлагаешь? — раздражённо спросила Катюха. — Я его не брошу.

— Ты нет, — покачала головой мама. — И Сёму тоже не бросишь. А вот мы вас — да.

— Хочешь по сезонной тропе их обойти? — уточнил отец её планы. — Согласен, может сработать.

— В любом случае вернёмся мы вон оттуда, — указала она рукой направление. — Здесь последний шанс свернуть с этой тропы и не спорьте! — мама строго посмотрела на Катю. — Вот вам ещё один физраствор и антибиотик, мы максимум на два дня. Если не вернёмся, смотри, на тропу сойдёте вот здесь, а там всё время забирайте левее, примерно тысячу шагов, затем будет резкий поворот вправо, возле лежачего чёрного дуба, ты сразу поймёшь и дальше прямо до самого конца. Не забывай ощупывать дно, прежде чем ставить ногу.

— Я не справлюсь… — начала было Катя.

— Молчи, дура! — сухо осадила её мама. — Если бы я так думала, то не доверила тебе Сёму. Всё получится, главное – думай и смотри, болото само подскажет. Никаких поспешных решений, поняла?

— Да.

— Умница, — мать погладила золовку по волосам и поцеловала в лоб. — Не переживай, мы обязательно вернёмся.

Вскоре они с отцом сошли с небольшого острова и почти сразу погрузились по самую шею. А спустя несколько минут их вообще невозможно было рассмотреть.

Время не просто потянулось, оно остановилось, замерло, замёрзло, если угодно.

Ну, допустим, Сане хорошо, покой и крепкий сон идут на пользу. А мне-то что делать?

Ну ладно, для начала я вздремнул, затем прошёлся по крохотному острову. Снова вздремнул. Немного подонимал Ржавого, ковыряя травинкой у него в носу, но Катюха быстро меня отогнала от спящего тела товарища.

Вскоре в мои руки попалась лягушка, которая обеспечила занятие на ближайшие минут двадцать. Затем пришлось искать следующую, ввиду кончины подопытной.

Да, я такой, люблю издеваться над слабыми. В конце концов, не стоит забывать, кто здесь верховный демон. Но и это занятие быстро наскучило, потому я вернулся к глумлению над раненым.

Операция «разукрашка» завершилась не очень болезненным шлёпаньем по заду. Я даже посмеялся немного, представив, как оно выглядело со стороны, и что бы на это сказал Люций. Хотя, кто его знает вообще, каким образом он сам развлекается? Наверняка там происходят кульбиты похлеще.

Короче, кое-как до вечера время скоротали, а ночью пришла Лилит.

Я едва успел уснуть, как Катюха тут же разбудила меня и уставилась с ехидной улыбкой.

«Слышь, смертная, ты чё, на жизнь насрала?!» — по привычке мысленно проклял её я и крайне удивился, когда так ответила.

— Ты кого смертной назвал, прыщ?!

«Твою мать, Лилит, сдурела совсем? Разве можно так над детьми издеваться?»

— Мне можно. Слушай сюда, мелочь пузатая.

«Сука, я тебе глаз вырежу, ещё раз меня так назовёшь!», — совершенно серьёзно пригрозил я.

— Хорошо, тугосеря… Да ты отвали от волос… Пусти, говорю…

«Ещё вопросы будут?»

— Псих малолетний! Совсем уже?..

«Ты чего вообще припёрлась посреди ночи?»

— Иди в жопу, Кот, ничего тебе теперь не скажу.

«Ой, обидели мышку – напи́сали в норку. Я ведь сейчас встану вообще».

— Может, мне тебя в болоте притопить, пока не поздно?

«Пф-ф, напугала ежа голым задом, думаешь, я не знаю, где тебя после смерти искать? Чё припёрлась, говори уже или катись!»

— Твои родители погибли… Ай, ты совсем больной, ты чем в меня кинул?!

«Дохлой жабой. Ещё одна шутка в сторону родоков, и я за себя не ручаюсь».

— И что ты сделаешь?

«Для начала самоубьюсь, а затем сама всё узнаешь».

— Да ладно, не психуй, они в двух часах к югу от вас. Решили утра дождаться. Я тебе скажу: они серьёзные воины, тебе до них ещё… Да ты задолбал жабами кидаться!

«От темы уходишь».

— Короче, завтра к обеду вы уже выберетесь на пустоши.

«Замечательно, но я сомневаюсь, что ты завладела тушкой моей тётки, чтобы сказать об этом».

— Шаришь… Да прекрати, блин, у тебя их там склад, что ли?

«Не, штуки две ещё осталось».

— В общем, в соседнее племя вам нельзя, делай что хочешь, но вы должны пересечь пустоши.

«Зачем?»

— За мясом! Сказано тебе: «нужно» — исполняй. После будут дополнительные инструкции.

«Нет, так дело не пойдёт, выкладывай всё».

— Ну, скажем так, Крейн хоть в чём-то оказался прав.

«Я что, должен стать великим воином? Освободить человечество от Троперов? Эй, ты слышишь, нет?! Да чтоб тебя черти дрючили! Свалила, овца! Или они тебя и так… И-эх, как теперь заснуть-то опять?»