Станция Озерки

Глава 11

Марк вышел в библиотеке. Не простой, а их собственной, куда людям вход был заказан. Старинное здание в центре города открывало свои двери только акудзинам.

Он любил это место. С детства считал его волшебным, наполненным магией. Частный музей с ресторанчиком для своих. Элитный клуб, куда можно было войти только по приглашению или по праву рождения.

Марк огляделся и улыбнулся, даже не пытаясь скрыть волну удовольствия, накрывшую с головой. Пол, стены, потолок, стойка администратора у противоположной от входа стены — все в панелях темного дерева. Витражные окна, старинные люстры и бра с мягким желтым светом. Из холла вело две двери. Налево библиотека с читальным залом, занимающая часть первого и весь второй этаж. Направо ресторан, работавший днем только пару часов на бизнес-ланч, и вечером, начиная с одиннадцати часов и до глубокой ночи, а-ля карт.

Он обогнул стойку, кивнув администратору, и вошел через двойные витражные двери в вытянутое прямоугольное помещение, в конце которого стояла массивная барная стойка. В ресторане сейчас было немного народу. Столы стояли в два ряда — у стены и у окна, а между ними образовывался широкий проход с красной ковровой дорожкой. Тут и там стояли кадки с пальмами, сквозь оконные витражи проникал рассеянные лучи летнего солнца.

Коллеги уже были здесь. Кирилл задумчиво глядел перед собой, отрезая небольшие кусочки от сочного бифштекса, а Ворон уминал рагу, не заботясь при этом как выглядит со стороны. А выглядел он так, будто не ел целые сутки к ряду.

Марк сел рядом с Кириллом, скривился в сторону Ивана и заказал у подоспевшей официантки кофе и стейк.

— Тебя в твоих Озерках не кормят совсем? — спросил он Ворона.

Иван оторвался от еды, вытер жирные губы салфеткой и усмехнулся. Почему-то у него это получалось как-то слишком гаденько.

— А я там не живу, — ответил он.

— А как же легенда? — удивился Кирилл.

— А что легенда? Хорошая легенда, — пожал плечами Ворон, отодвигая тарелку. — Дом в аренде, я прыгаю туда с утра из своей квартиры. На машине еду на работу. Возвращаюсь так же. Для подержания статуса местного иногда кошу траву и по ночам не выключаю свет на веранде.

— А если кто из соседей нагрянет? — не унимался Кирилл.

— Ну во-первых, у меня там репутация конченого кретина. Ко мне никто и за солью не сунется. Во-вторых, на входе висит камера с датчиком движения. Если кто ступит на порог, мне придет оповещение, — Иван растянул губы в довольной улыбке, наблюдая их реакцию.

— Умно... — протянул Марк. — Так какие новости и какой план?

— Э-э-э, нет. Мне вообще вся эта тема не нравится. Я подмогу не просил, но у начальника свое особо важное мнение на сей счет. Так что я вообще не знаю, как мы может друг другу помочь. Дело ясное, что дело темное. Я вообще предлагал Константинову забить на это и представить, что орудует человеческий маньяк.

— Но он не человеческий, — возразил Кирилл. — Он наш.

— Он не наш, — парировал Иван. — Он мудак, которому закон не писан.

— И ты не хочешь его найти и обезвредить? — Кирилл наклонился к Ивану и пристально посмотрел на того.

— Ты чего такой весь правильный? — Ворон напротив вжался в спинку дивана. — Мне кого бояться тебя или Демона?

— Еще раз назовешь меня Демоном, сломаю челюсть, — пригрозил Марк. — Перестань паясничать и выкладывай, что там происходит.

Ворон картинно закатил глаза:

— Ну ладно, если барин требует, так и быть... Короче, я там пока вы с орнитологом разбирались мозги почистил кому надо. Начали рыскать на той тропе, по которой вероятно ушла Зоя. Обыщут озера, для начала палками — там мелко, и прилегающий лес. А орнитолога я допрашивал, между прочим, потому что этот дядька любитель закатов и рассветов. Особенно очень ранних рассветов, поэтому мог что-то видеть или слышать.

— Но ничего не видел и не слышал, — констатировал Кирилл.

— Я бы о нем не забывал, — Ворон вдруг стал донельзя серьезным, будто стряхнул с себя лишнюю шелуху и остался лишь хороший спец. — Он все окрестности облазил, наблюдая за птичками. При этом перемещается по лесу бесшумно. Я бы на него подумал, если бы не чуял его страх.

— А что по поводу медзаключений? — осведомился Кирилл.

— Ну подправили слегка, чтобы людишки не задавали лишних вопросов, — отмахнулся Иван и набросился на кусок торта, который ему подали.

На пару минут возникла тишина, все занялись едой и своими мыслями. Марк пытался анализировать информации, но так и не смог выдавить из себя ни одной умной мысли. В итоге решил, что пусть этим занимается башковитый Кирилл и Ворон, который в этом деле уже давно.

— А что свидетели? — наконец задал очередной вопрос Калинин.

— Свидетелей ноль. Я за этот год, наверное, всех кого можно, опросил, — отвечал, Ворон, жуя. — Но вообще я думаю, что делал это только для собственного успокоения. Акудзину ничего не стоит стереть память свидетелям, да и почуять человека маньяку раз плюнуть, так что свидетелей этот гад нам не оставил. Увы и ах!

— Как долго будут прочесывать местность? — осведомился Марк, глядя на часы. Время близилось к вечеру, а искать что-то по темноте дело гиблое.

— Сначала взяли основной маршрут, потом расширяют радиус постепенно, — отозвался Ворон вполне приветливо. Скоро созвон, но сомневаюсь, что чем-то порадуют.

Словно назло Ивану в его кармане зазвонил телефон. Он положил ложку и удивленно уставился на экран. Пару минут он слушал собеседника и наконец посмотрел на коллег:

— Свезло. Нашли что-то. Я прыгаю к себе, а вы оплатите счет и давайте за мной.

Сказал и тут же испарился. Кирилл засмеялся, а Марк стиснул зубы и достал бумажник.

— Вот наглый засранец, — проворчал он, положил под тарелку несколько крупных купюр и последовал за Вороном.

***

Спустя время они втроем стояли на плотине, и смотрели как милицейские на лодке о чем-то переговариваются с водолазами недалеко от плотины.

Солнце медленно, но верно клонилось к закату, раскрашивая верхушки деревьев в красноватое золото. Лучи его еще серебрили тёмную мутную воду прудов. Стояла безветренная тишина, нарушаемая лишь тихими разговорами зевак и сотрудников милиции.

— Что за установку ты дал, что так оперативно сработали? — спросил Кирилл Ворона.

Тот пожал плечами и вдохнул полной грудью вечерний воздух:

— Установка как установка. Я умею быть убедительным.

— Ага, — хмыкнул Марк. — Теперь тебе придется быть убедительным, чтобы убедить эту толпу, что труп женщины вполне себе нормальный труп.

Все трое одновременно посмотрели на толпу, собравшуюся на берегу возле заградительной ленты.

— А вдруг пронесет и окажется, что она утонула сама по себе? — с надеждой в голосе, спросил Иван.

— Ты чего такой наивный?

— Демон, ты злой, дай помечтать, — съязвил Ворон.

На этот раз Марк не обратил внимания на новое прозвище. Он наблюдал за водолазами, которые начали вытаскивать тело на берег, что было непросто. Здесь берега были обрывистые, рваные, хоть и невысокие, поросшие камышом и ряской.

Словно по команде все смолкли, вытянув шеи, чтобы увидеть тело женщины. Едва водолазы начали ее поднимать, акудзины синхронно выругались. Даже для у утопленника тело Зои выглядело странно — серая словно бетон кожа, кроваво-красные глаза, будто залитые яркой краской.

Раздался вой. Завыл муж жертвы. Опустившись на колени, он наблюдал за тем, как тело тащили подальше от воды.

— Накройте ее чем-нибудь! — крикнул Иван своим коллегам, и повернувшись к другим коллегам добавил уже тише. — Это попадос. Я не переставляю, как это объяснить толпе и как отловить всех свидетелей.

— Вот Зойка допилася! — крикнула какая-то старушка из толпы. — Аж посерела вся и сосуды лопнули!

— Змий зеленый до добра не доводил никогда! — вторила ей другая. — Муж мой покойный не даст соврать.

— Ага! — отвечал кто-то еще. — Теперь только в закрытом гробу хоронить. Тьфу!

— Кажется, они сами себе сейчас все напридумывают, и ничего делать не надо будет, — усмехнулся Марк.

— Я бы не был так в этом уверен, — резко возразил Кирилл. — Это первый шок, и в такое могут поверить немногие. Пересудов будет тьма. Остынут и начнут анализировать. Так что надо действовать.

— Командуй, начальник, — отозвался Марк, оценив сказанное.

— Эй, а чего это он начальник? Я тут уже год прозябаю, — нахмурился Иван.

— Будешь еще год прозябать, если не заткнешься и не послушаешь умного акудзина, — угрожающе прошипел Марк.

Ворон усмехнулся, но промолчал и жестом предложил Кириллу продолжать.

— Марк, у тебя камера на телефоне нормальная? — спросил Калинин.

— Не жалуюсь, — ответил Марк и в ответ на требовательный взгляд Кирилла протянул коллеге свой смартфон.

— Десятки, говорят, безупречно контролируют сущность, — продолжал Калинин. — Марк, иди на тот берег и проанализируй толпу, посмотри их эмоции. Искать надо того, у кого эмоций нет. Акудзин не может видеть акудзина.

— Понял, принял.

— Иван, займись своими коллегами, пусть накроют тело. Поработай с их мозгами. Нам надо доставить тело в Еленовку и сфабриковать документы для местного морга. У нас три дня, потом надо отдать тело родственникам.

— Понял, принял, — в тон Марку ответил Иван.

— А я постараюсь снять всех, кто сейчас здесь находится, чтобы было проще чистить память. Доложу Константинову и запрошу поддержку. Работы тут слишком много для троих.

Мужчины кивнули. Ворон тут же направился к милицейским и сходу начал раздавать указания, при этом как бы ненароком касаясь людей. На деле он просто мимоходом давал им установки, чтобы они делали то, что нужно ему.

Кирилл включил запись на телефоне и начал снимать толпу, стараясь никого не пропустить, а это было нелегко. Казалось, тут собралась добрая треть Озерковского района.

Марк, недолго думая, пошел через плотину на противоположную сторону. Ему понравилась уверенность Кирилла. Калинин точно знал, что делает, быстро ориентировался в ситуации, в то время как сам Марк не понимал, что надо делать, а Ивану, кажется, было все равно. Впрочем, Воронов оставался для него загадкой. Наглый, откровенно злобный говнюк, вызывал смешанные чувства. С одной стороны очень хотелось его придушить, а с другой он казался не таким простым, будто тоже прятался за личиной акудзина, которому плевать на всех, а на людишек тем более.

На другом берегу было тихо и спокойно, а густой кустарник, разросшийся у воды, позволил Марку спрятаться от людских глаз. Убедившись, что выбрал надежное укрытие, он потянулся к сущности и мир вокруг потерял краски, приобрел монохромность.

Марк оглядел толпу на другом берегу и сконцентрировался на людях, пытаясь уловить их эмоции. Он переходил от одного к другому, цепляя ручейки эмоций. Сейчас в толпе преобладал страх, печаль, изумление, возбуждение и даже гнев, такая гаденькая злоба, будто они считали, что так этой женщине и надо.

Марк скривился. Эта какофония чужих чувств будто оставляла горький привкус во рту, хотя акудзины и не могли чувствовать вкус рецепторами. Просто он в очередной раз убедился, что в этом мире злость, ненависть и страх правят балом, и это почему-то взбесило. Однако он быстро пришел в себя, вспомнив о том, что в данной ситуации радость будет испытывать лишь ненормальный с психическим диагнозом. Например, маньяк.

Но их маньяк был акудзином. Все сомнения теперь отпали. Оставалась лишь малость — найти и обезвредить. Марк невесело усмехнулся. Легко сказать, да как оказалось, сделать это трудно.

Он еще раз убедился, что среди толпы зевак нет ни одного существа, чьи эмоции ему не удалось прочитать. Вернул глазам нормальный вид и отправился искать Кирилла.

Калинин ходил с его смартфоном по кругу и пытался отбрыкиваться от вопросов любопытствующих. Наконец он закончил запись и повернулся к Марку, который ждал немного в стороне.

— Ну что?

Марк развел руками:

— Пусто. Его тут нет.

— Ясно, — ответил Кирилл, ни капли не расстроившись. — Не сомневался, что этот гад умен.

— Кирилл! — окликнули его из толпы.

Повернувшись на голос, мужчины увидели Лену, которая улыбалась и махала им рукой.

— Что за заноза, — улыбнулся Марк.

— Она журналистка, так что не удивлен, — Кирилл махнул рукой человеку, стоящему в оцеплении, чтобы пропустил девушку.

— Я знаю, что вы сказали, что сообщите, что да как, но мой информатор сообщил, что тут такое, и я не могла это пропустить, — затараторила девушка, при этом пытаясь заглянуть за их спины, туда, где тело уже упаковали в мешок и грузили в карету скорой помощи.

— Информатор? — опешил Кирилл.

— Ну да, — строго ответила Лена, выпрямившись и оправив жакет. — У каждого нормального журналиста есть свои информаторы.

Марк не сдержал смеха, чем вызвал укоряющий взгляд Кирилла, и смущенный взгляд Лены. В это время к ним подошел Воронов. Он скользким взглядом оглядел Лену с головы до ног и повернулся к коллегам:

— Я так и не понял, кто из вас двоих ее трахает?

Лена покраснела и набрала в легкие воздуха, чтобы что-то сказать наглецу, но Кирилл ее опередил. Он схватил Ивана за воротник и развернул лицом к себе.

— Закрой рот, иначе утоплю в этом болоте, — прошипел он так, что Марк еле разобрал слова.

— Остынь, — Марк положил руку Кириллу на плечо. — Не видишь, он юродивый, ему лечиться надо. Вот сейчас доставит труп в Еленовку, заодно заглянет к психиатру.

— Так Ершов тоже из наших? — удивлённо воскликнула Лена, кажется, позабыв об оскорблении.

— Из ваших, из наших, — улыбнулся Иван и похлопал Кирилла по руке в знак примирения. — Сейчас Кирюша тебе все расскажет, а мне и правда пора ехать.

Кирилл наконец отпустил Ворона и, взяв Лену за руку отвел в сторону, но то и дело бросал на Ершова-Воронова грозные взгляды.

— Так бы сразу и сказал, что его блондиночка, — проворчал Иван, поправляя воротник рубашки.

— Ты поосторожнее с ней, — загадочно проговорил Марк. — Ты даже не представляешь, кто ее отец.

— А кто? — сощурился Ворон, в его голосе послышалось любопытство.

— Лучше тебе не знать, — серьезно ответил Марк, нахмурившись для пущего эффекта.

— Ну ладно, — больно легко согласился Иван. — Тогда я в местный морг, оттуда тело забрать проще. Со своими поработал. В Еленовку позвоню по дороге. С вас все эти зеваки и доклад начальству.

— Угу. На созвоне, — кивнул Марк и направился к Кириллу и Лене.

Калинин уже говорил по телефону с Константиновым, объясняя ситуацию, а Лена что-то быстро строчила в своем блокноте, казалось позабыв обо всем. Потом она внезапно убрала блокнот, достала фотокамеру и начала фотографировать все, что можно сфотографировать, включая влажную траву, камыши, и закатное солнце над прудом.

— Ну что? — спросил Марк, только закончившего разговор Кирилла.

— Оперативники уже прыгают в озерковский дом этого засранца. Я разослал им видео.

Кирилл оглядел толпу и замер, подняв согнутую в локте руку с оттопыренным указательным пальцем, будто его осенила какая-то гениальная мысль.

— Что? — спросил Марк, заглядывая коллеге в глаза.

— У меня есть идея, — медленно проговорил Калинин, будто до конца еще не оформил идею у себя в голове. — Найди укромное место и позвони Богданову, пусть прыгают к тебе, так быстрее.

Сам он отправился к коллегам Ершова-Воронова, по дороге, прося толпу не расходиться. Марк одобряюще хмыкнул, и пошел исполнять поручение. План Кирилла был понятен. Под видом опроса и сбора данных всех присутствующих на берегу, можно легко почистить всем память. Установка будет элементарная — тело женщины ничем не отличалось от тела обычного утопленника — никакой серой бетонной кожи и кровавых глаз.

Все-таки Калинин выбрал правильную профессию. А вот Марк пока не понимал, что он делает в Седьмом отделе, но твердо решил, что это дело поможет довести до конца.