Станция Озерки

Глава 16

Вечером Марк уже был свеж и бодр и явился на ковер к начальству, куда прибыли и коллеги. Они расположись в кабинете Константинова на тех же креслах, что и в прошлый раз. Казалось, с того дня их так и не убирали, хотя они мешали ходить. Впрочем, акудзинам «обойти» такие препятствия труда не составляло.

Константинов сидел в кресле мрачнее тучи. Казалось, вот-вот начнет метать гром и молнии, и в кабинете начнётся ливень.

— Ну рассказывайте, — потребовал он тоном, не терпящим возражений. — Про Примакова я уже читал, выходит у нас второй псих, которого даже Демон не может почувствовать?

— Ментальной защиты нет ни у того, ни у другого, иначе бы я к ним не смог прыгнуть, — подтвердил Марк, крутя в руках стакан с кофе.

— А если обманули? Ну или один из них обманул? — Константинов обвел тяжелым взглядом всех троих.

Друзья переглянулись. Такое им в голову не приходило.

— Я не думаю, — отозвался Кирилл. — Слишком они безэмоциональны. Акудзин нельзя почуять, но мы обычно не психи и не роботы, так что эмоции зачастую отражаются на лицах.

— Калинин, ты с каких пор в мозгоправы заделался? — ехидно осведомилось начальство.

— Ни с каких, я просто предполагаю, — с вызовом ответил Кирилл.

— Угу, предполагает он. А у нас очередная пропажа, которая так и не нашлась. Да, Ворон?

— Ага, — улыбнулся Иван.

— И что ты лыбишься?! — наконец взорвался Константинов. — Лыбится он! У тебя за полтора года ни хрена нет на ублюдка, а тебе смешно!

— Возможно, есть его кровь, но это не точно, — все так же улыбаясь ответил Иван.

— Так-так, — начальство тут же успокоилось и приобрело донельзя серьезный и заинтересованный вид. — Подробности.

— На месте предполагаемого преступления нашли следы крови. Кто-то наткнулся на корягу, которая притаилась в высокой траве. Теперь надо выяснить, чья это кровь. Если Семенова, то она ни о чем нам не скажет. Ну кроме того, что он ранен. Если не его, то предполагаемого преступника, и если он когда-нибудь светился по людским каналам, то мы его вычислим. По своим тем более. Наша база ДНК есть в Еленовке.

— Ага, есть. К Прохоровой сами пойдете, — угрюмо заявил Константинов. — Эта баба охраняет базу и истории болезни похлеще Цербера. Никто, кроме нее и врачей Еленовки этих данных и не видел.

— С ней как-нибудь договоримся, — усмехнулся Марк.

— На себя что ли возьмешь? — в тон ему усмехнулся Константинов. — Смотри как бы она тебя за яйца не взяла. Я серьезно, Демон. Она девятка и очень сильная стерва. Она тебя в бараний рог скрутит.

— Его? — захохотал Ворон. — Он же десятка!

— А она красивая, хитрая баба! Это пострашнее любой десятки будет, — серьезно сказал Константинов и покачал головой. — Что еще?

— Ничего, — продолжил докладывать Иван. — Тело не нашли. Водолазы все прочесали. Следы ботинок Семенова вели только в сторону пруда и там обрывались. Там были еще одни отпечатки, их сняли, но там они какие-то стандартные, поэтому проверять обувь каждого мужика не выйдет.

— То есть, это точно мужик?

— Сорок третий, — ответил Ворон. — Я не встречал женщин с таким размером. Но главное, этих следов не нашли на тропинке, ведущей к пруду. Людишки очень удивились. Цитирую: будто второй тут из воздуха появился или приземлился с неба.

— Есть еще кое-что, — выступил Кирилл. — Я получил протокол допроса Зотова, соседа и свидетеля. Так вот он сказал, что они договорились пойти на рыбалку вчера утром, когда встретились на рынке. А рынок в Озерках стоит на станции. Я решил проверить показания подруги Трофимовой...

— Которую в пруду нашли? — спросил Константинов.

— Да. Так вот я немного проявил сущность...

— Ой ли?

— Хорошо, я сильно напугал эту женщину, зато она вспомнила, что договорилась о встрече с Трофимовой на пешеходном переходе через пути, где они случайно столкнулись.

— Ищейка, а ты мне случаем на свидетельницу не давил? — ехидно уточнил Иван.

— Нет, — нахмурился Кирилл. — Я просто задал ей один вопрос.

— И она прям так быстро все вспомнила? — усмехнулся Иван.

— Ты хочешь обвинить в чем-то Кирилла? — оскалился Марк.

— Демон, тише, — примирительно поднял руки Ворон. — Просто людишки, увидев страшного красноглазого демона, могут со страху рассказать, что видели, как Баба Яга утопила жертву в ступе.

— Так, оставить лирику! — грохнул лапищей по столу Константинов и снова повернулся к Кириллу. — Что ты хочешь этим сказать?

— Что эта тварь обитает на станции.

В кабинете воцарилось молчание. Друзья ждали, что скажет начальник, а начальник сидел, опустив голову, и задумчиво крутил в пальцах карандаш.

— Значит так, — Константинов обвел всех троих взглядом, задержавшись на каждом. — Результат ДНК отработать, если это кровь не Семенова. Демон, продолжаешь наблюдение на станции, только по-тихому. Ты там и так наверняка уже всем глаза намозолил. И не сбрасывайте со счетов психов.

Последнюю фразу Константинов сказал, угрожающе глядя на Кирилла.

— Я не сбрасываю, — растерялся тот.

— Ну и правильно.

— Есть еще кое-что, — неуверенно сказал Кирилл и уткнулся в свою тетрадь, нервно перебирая страницы.

— Очередная гениальная мысль? — поддел Ворон.

— Между прочим, его мысли довольно логичные, — снова заступился за Кирилла Марк, хотя знал, что защита Калинину не требовалась. Кирилла вообще не волновало, что о нем думают другие, он просто выполнял свою работу и выполнял ее хорошо.

— Я просто подумал, почему он не убивает с ноября по март, — робко начал Кирилл. — Почему такая сезонность?

— А он зимой улетает в теплые края, — хохотнул Ворон.

— Уволю! — стукнул кулаком по столу Константинов и грозно зыркнул на Ивана. — Не в тёплые края, а на севера скорее!

— Зачем? — не понял Марк.

— Например, на вахту, — предположил Кирилл. — Но тут два варианта — либо он дачник, либо вахтовик.

— Тогда дачник, — заявил Ворон. — Этих в Озерках как говна...

— Отставить!

— Как рыб в наших прудах, — исправился Ворон.

Константинов пригрозил подчиненному кулаком и повернулся к Калинину:

— Но всех дачников и вахтовиков не проверишь. Так что узнаем мы это только, когда на него будет что-то еще. Давай, вижу у тебя есть еще гениальные мысли.

— Не мысли, просто... Просто мне не дает покоя дело Алевтины Сафоновой. Она будто лишняя среди жертв. С другой стороны, ее исчезновение девяносто девять процентов дело рук маньяка. Зачем ему понадобилась хорошая девочка из хорошей семьи? Таких у него с восемьдесят четвертого не было.

— Я же говорил для чего, — заметил Марк и все посмотрели на него непонимающе. — Использовать.

— Как? — все равно не понял Константинов.

— По-разному, Олег Дмитриевич, по-разному, — грустно усмехнулся Голицын.

— Так. А ну прекратите мне это! Всех выпивает, а эту решил в секс-рабыню превратить? Надеюсь, она тоже мертва.

Все трое подняли головы и посмотрели на начальство, выпучив глаза.

— Лучше смерть, что такие мучения, — пояснил Константинов, ничуть не смутившись. — Сексуальное насилие бьет по психике, не каждая выберется потом. А если он ее пьет периодически, то я ей вообще не завидую. Испытывать безумный страх каждый день... Лучше сдохнуть.

— Думаю, что Алевтины больше нет, — ответил на это Кирилл. — Но я все равно не понимаю, почему он выделил из толпы именно ее.

— Вот и думай дальше. Но сдаётся мне, ответа не найдешь. Так что найдите мне этого ублюдка, и тогда спросим лично у него!

***

— Зинаида Никитична! — рявкнул Ворон, который сегодня весь день играл роль капитана Ершова. — Меня ваша конопля уже достала!

— Я что с ней сделаю, с окаянной?! — в сердцах воскликнула озерковская наркобаронесса.

— Что хотите! Я Николаю две недели назад сказал избавиться от нее совсем, а не просто скосить! Что толку от этих покосов?

— А когда ж ему этим заниматься? Он же работает!

— Работает, — передразнил старушку Ворон. — Метет свои перроны с утра до ночи! Без выходных и праздников.

— С выходными, но так устае-е-ет, — покачала головой Зинаида Никитична, жалея сына.

— Устает он! Я тоже устаю от жалоб наших соседей. Лидия опять приходила, говорит, вы молодежь стращаете.

— Лидка, потаскуха, нагуляла невесть от кого, воспитанием не занимается, а я значит виноватая?

— Товарищ майор, может вы объясните гражданке, в чем она не права? — Иван повернулся к Марку, который зашел поболтать перед тем, как снова отправиться на свой наблюдательный пункт на заброшенной пожарной каланче.

— А вы, капитан, им предъявите распространение наркотиков и отправьте в места не столь отдаленные, если по-русски не понимают, — флегматично отозвался Марк.

— Не надо! — воскликнула женщина и вскочила со стула. — Исправимся, товарищ майор, сегодня же все перекопаем!

Марк ничего не ответил. Кивнул на дверь, и Зинаида Никитична поспешила скрыться, пока «майор» не передумал.

— Не район, а сборище дегенератов, — простонал Ворон и уронил голову на стол.

Марк, потягивая кофе, уселся напротив.

— Да ладно тебе, не все так плохо. Ты же сам говорил при нашей первой встрече, что она знахарка, так может конопля для каких-нибудь лечебных целей ей нужна, вот и сопротивляется.

— У нас не Нидерланды, где каннабисом насморк лечат, — Ворон поднял голову и положил кулак под щеку. — А ты чего приперся? Работать мне мешаешь.

— Да ну! Смотри не перетрудись. Мне одному торчать на станции скучно, вот и решил поболтать.

— Ну давай поболтаем, — легко согласился Иван. — Кому понадобилось двенадцать газонокосилок в Озерках?

— Тому, кто много косит? — улыбнувшись предположил Марк.

— Не смешно, — скривился Иван.

— Барыгам на перепродажу, — выдвинул другую версию Марк.

— Да всех барыг уже за рога взяли. Эти людишки вообще работать не хотят.

— Так заставь. Акудзин ты или где? — усмехнулся Марк. — Ну или внуши начальству передать это дело кому-нибудь из твоих людских коллег.

— Меня мама учила не злоупотреблять своими возможностями, — сдержанно проговорил Иван.

— Ага, меня тоже. Но еще учила, что в некоторых обстоятельствах надо ими пользоваться по максимуму.

— Я ими пользуюсь в другом деле, — угрюмо отвечал Иван. — Озерки встали на уши. На каждом углу теперь орут, что у них завелся маньяк.

— То есть столько лет молчали, а тут вдруг начали орать? — недоверчиво сощурился Марк.

— Так раньше пропадали маргиналы, а сейчас... Сафонова в прошлом году, Семенов в этом... Короче, я не знаю, что делать. Волна пошла, и мы не в силах ее остановить.

— А Константинов, что думает?

Ворон махнул рукой и скривился:

— Он не думает. Он орет. Думать — наша работа. Где, кстати, главный думальщик?

— С Леночкой встречается, — заговорщицки подмигнул Марк.

— Вот зараза. Мы тут работаем, понимаешь ли, а он блондиночку шпилит!

— Может и не шпилит. Он же ей эксклюзив обещал. Быть может к концу этой истории, она и вознаградит его за информацию, но вряд ли сейчас.

— Надо его на путь истинный наставить. Не баба должна использовать мужика, а наоборот, — заявил Ворон с видом знатока.

— А взаимовыгодное сотрудничество ты не рассматриваешь? — криво усмехнулся Марк.

— Нет...

Он хотел еще что-то добавить, но отвлёкся на письмо, пришедшее на почту. С каждой прочитанной строчкой улыбка Ворона становилась все шире, и шире.

— Что там тебя так развеселило? — наконец не выдержал Марк.

— Это кровь не Семенова! Точнее, она там тоже есть, но не только его! И этой второй в людских базах нет. Короче, сейчас распечатаю, бери этого Казанову и дуйте в Еленовку. Хоть ноги Прохоровой лижите, но пусть пробьёт по нашей базе.

— Спасибо, но такого фетиша у меня нет, — скривился Марк. — Воспользуюсь старым дедовским методом.

— Это каким? — поинтересовался Иван, протягивая Марку распечатку с анализом.

— Красноречием, — заявил Марк и набрал Кирилла.

***

Через пятнадцать минут он стоял один перед кабинетом Прохоровой Жанны Игоревны. Кирилл сказал, что задержится. Судя по звукам на заднем фоне, работа его сейчас интересовала меньше всего. Марк улыбнулся. Вот уж не ожидал. Кирилл выглядел акудзином, у которого на личном фронте тихо как на кладбище ночью.

Он постучал, но не дождавшись ответа, открыл дверь и вошел. Прохорова сидела за рабочим столом и увлеченно что-то набирала на клавиатуре. Услышав, что кто-то вошел, она подняла глаза, ее брови лишь слегка приподнялись и она снова уткнулась в монитор.

— Чем могу помочь, господин Голицын?

— Добрый день, Жанна...

— Игоревна. На двери кабинета написано, — надменно отвечала та.

— Да, я видел, — слегка улыбнулся Марк и подошел ближе. — Я тут по делу, хотя, признаюсь, предпочел бы просто заглянуть на чашечку кофе.

— Кофе нет. Есть чай. Зеленый.

— Тогда просто по делу, — дружелюбно отвечал Марк. — По делу озерковского маньяка. Надо пробить ДНК по базе. Поможете?

Она наконец оторвалась от экрана, откинулась на спинку кресла и положила руки на подлокотники. Словно царица на троне.

— Нет, — коротко бросила она.

— То есть вы не хотите, чтобы поймали маньяка? — опешил Марк.

— Хочу, — кивнула Прохорова. — Но учитывая новые полномочия Седьмого отдела, мне нужен официальный запрос, подписанный Константиновым и председателем Правления.

— А Ланской здесь причем? — удивился Марк. — Константинов хоть сейчас подпишет, но сколько мы будем ждать, пока Ланской нас примет? Он вообще сейчас во Франции на какой-то конференции, насколько я знаю. А нам быстро надо, у нас вопрос жизни и смерти.

— Вопрос жизни и смерти у меня, господин Голицын, обычно в реанимации стоит. А тут формальность.

— Вот именно: формальность! — начал закипать Марк. — Пробейте по базе, а я вам потом принесу ваши бумажки!

— Господин Голицын. Я не знаю, как у вас в Седьмом отделе, но в Еленовке мы действуем согласно букве закона, исключая экстренные случаи, — парировала Прохорова с важным видом.

— Так у меня тоже экстренный случай! — повысил голос Марк, чем заставил Прохорову усмехнуться.

Она посмотрела на него снизу вверх, даже сидя на кресле, и развела руками:

— Ничем не могу помочь.

— Это саботаж, — прошипел Марк.

Он обогнул стол, взялся за подлокотник, резко развернул кресло к себе и наклонился к женщине неприлично близко:

— Послушай меня внимательно. Я все равно добьюсь своего рано или поздно. Но речь идет об ублюдке, убивающего людей и, если широкая общественность узнает об акудзинах, я сделаю так, что ты будешь первой ведьмой, которую сожгут.

— Более витиеватых угроз у вас, Голицын, нет? — надменно отвечала она, вжавшись в спинку кресла.

— Есть, но не хотелось бы угрожать столь очаровательной стерве, — прошипел Марк. — Не знаю, какие у тебя проблемы, но ты своим упрямством можешь подставить всех нас.

Она испарилась. Просто прыгнула, не вставая с кресла. Марк удивленно открыл рот и выпрямился, но тут же услышал ее голос за спиной:

— Моя проблема в таких как вы, Голицын. Беспринципных засранцах, которые добиваются своего силой и грубостью. Наглеют и требуют, хотя я вам ничего не должна. Поэтому покиньте мой кабинет немедленно.

Марк медленно повернулся и так же медленно приблизился к ней. Он усмехнулся и склонил голову на бок.

— Ну и кто этот мудак?

Он дернулась будто от удара током и поправила прядь волос, выбившуюся из прически.

— Не понимаю, о чем вы.

— Понимаешь. Такой стервой женщина становится только от обиды или хронического недотраха.

Прохорова открыла рот и выпучила глаза, но Марк не дал ей послать его по всем известному адресу. Он резко притянул ее к себе и поцеловал. И она ответила, поупиралась немного для приличия, но ответила. Страстно, грубо, будто убить хотела, а не поцеловать.

Тогда он задрал ей юбку, приподнял за бедра и усадил на стол. Стащил с себя футболку через голову и широко улыбнулся, глядя как она пытается одолеть маленькие пуговки на блузке.

Марк приник губами к ее шее, и она застонала так, будто эта простая ласка была для нее самой желанной на свете. Тогда он положил ее стол и вошел, не давая опомниться. Она закусила губу, чтобы не закричать, а Марк продолжал наращивать темп, любуясь ее белым влажным телом.

Он определенно соскучился по женской ласке. И даже, если ему придется все-таки бегать за бумажками, он ей это простит. Но то будет потом, а сейчас он планировал насладиться ей сполна.