Старообрядцы и евреи. Триста лет рядом

ОБЩИЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЯ СТАРООБРЯДЦЕВ О ЕВРЕЯХ

У старообрядцев разных регионов в общем и целом с довоенного периода сложились следующие представления о евреях, которое они донесли вплоть до наших дней: их типичным занятием была торговля (стереотип «еврей – торгаш»); евреи умеют сохранять клиентуру, охотно ссужая деньги и отпуская товары в долг; с другой стороны, они часто обманывают в торговле (стереотип «еврей – обманщик, мошенник»); евреи – богатые, умеют хорошо жить, охотно одалживали деньги старообрядцам (стереотип «еврей – богач»); их специфическая черта – трусость (стереотип «еврей – трус, не умеет воевать»). На современном этапе мы обнаружили у наших старообрядческих респондентов формирование еще одного стереотипа: «еврей – либерал». «Еврейство и либерализм – это как партия и Ленин, близнецы-братья», – сообщил нам один из наших московских респондентов. По его словам, один из важных деятелей московской старообрядческой общины (сам придерживающийся либеральных взглядов) «ругает русских и хвалит евреев» за то, что они либералы.

Стереотипное представление о евреях как о богачах сформировалось практически во всех старообрядческих общинах, в которых работали исследователи. Н. Душакова зафиксировала в Тирасполе такое мнение: «Многие старообрядцы с евреями работали, потому что евреи были очень богатые. Они такая нация – все богатые, бедных среди евреев нет». Практически все старообрядцы в ответ на вопросы исследователей говорили о евреях как об искусных торговцах. В городе Прейли (Латгалия) информанты сообщили С. Амосовой: «У каждого еврея (еврей есть еврей), у каждого были торговли, они на хозяйстве не жили, у них не было хозяйства, какая-то лавочка, каким-то занимались, вот как сейчас: умеешь жить – будешь жить». Один из информантов Е. Королевой сказал: «Кто русский умеет торговать? Надо как евреи» (деревня Санаужа, Латгалия). Евреев уважали также и за то, что в трудную минуту они могли одолжить деньги: «Всем давали в долг: бери хоть бочку селедок, будут деньги, разберемся. Таких людей надо поискать» (деревня Анчкины, Латгалия).

С другой стороны, как мы упомянули выше, в старообрядческой среде сформировалось также и стереотипное представление о евреях как о мошенниках, которые могут «втюхать» любой ненужный товар: «Я тебе на долг дам, на вексель дам – все равно он тебе что-нибудь вклянчит, он тебе будет клянчить и клянчить, пока вклянчит» (село Малта, Латгалия). Во времена Первой Латвийской республики (1918–1940) таких евреев-торговцев или их приказчиков называли «зазывалы-кивалы» (город Резекне, Латгалия).

В западных губерниях евреи часто держали шинки и торговали алкоголем, и отсюда еще один стереотип: «еврей – значит шинкарь, спаивает христиан». По всей видимости, старообрядцам было крайне нежелательно пить алкоголь, приготовленный или проданный евреями. Так, решения так называемого Польского собора федосеевцев (1751) наказывали двенадцатидневным постом и ежедневной сотней земных поклонов тех, что пили пиво и «горелое вино» (то есть водку) «из рук жидовских». Кроме того, согласно решениям этого собора, тот, кто был вынужден купить на рынке продукты у иноверцев – евреев и католиков, – должен был исполнить сто поклонов, а если покупка была сделана без острой необходимости, то наказанием было сто земных поклонов в моленной. Такие запреты свидетельствуют о существовании реальной практики, и мы находим подтверждающие это позднейшие свидетельства. Например, в Куниче (Молдова), по свидетельству С. Придорожного, старообрядцы до войны охотно посещали трактир местного еврея, гуляли в нем и даже прятались от румынских жандармов. Тогда же (до Второй мировой войны, при румынской власти), по свидетельству липованина ВТТ, старообрядцы-липоване из буковинских сел Липованы и Старая Жадова (современная Черновицкая область Украины) посещали еврейский шинок.

Информантка А. Ф. («Федоровна») из старообрядческой деревни Ваненки (Верхокамье, 1997) сообщила, что евреи «врачами работают. У нас была врач еврейка, она за свою веру крепко держалась». Как мы видим, здесь работает еще один стереотип: «еврей – значит врач». Впрочем, когда мы говорим о «стереотипах», очевидно, что они в той или иной мере отражают действительность.

Старообрядцы, чьи детство и молодость пришлись уже на послевоенное время, как правило, говорили о евреях в более положительных тонах, нежели респонденты довоенной эпохи. Возможно, сказывался тот факт, что из‐за катастрофы, которая произошла с советскими евреями в годы войны, старообрядцы уже не испытывали с ними торгово-экономической конкуренции. Кроме того, влиял и взятый государством курс на формирование «советского человека», для которого этническое происхождение не имеет значения. К тому же крайне редко кому из наших респондентов удавалось в то время соблюдать религиозные обряды, так что и мотив религиозного противостояния евреев и старообрядцев практически отсутствовал.

Наш респондент Сергей Кириллович (1936 г. р.) рассказывал, что в поселке Висим в Свердловской области – родине писателя Мамина-Сибиряка, – в котором он провел свое детство и молодость, отношение к евреям было вполне спокойным:

По его словам, в советские времена, когда детям нельзя было принимать участие в религиозной жизни, национальные и религиозные различия не имели никакого значения.

Староста одной из беспоповских поморских общин Бобруйска (Могилевская область Беларуси) сообщил нам:

В. Шамарин, часто общавшийся с евреями в своем родном Петербурге, выделил любовь к детям как одну из отличительных еврейских черт. «Дети для них всё», – сообщил он. ААК (Санкт-Петербург) рассказал нам, что его тетя считала евреев образцом для подражания и говорила: «У евреев надо учиться».

Впрочем, в старообрядческом фольклоре, как мы покажем ниже, образ евреев был не таким положительным.

ЕВРЕИ КАК ЧАСТЬ СТАРООБРЯДЧЕСКОГО ФОЛЬКЛОРА

Несмотря на распространенность дружеских и деловых контактов, о которых мы будем говорить в главе 4, на бытовом уровне старообрядцы, как правило, оценивали евреев довольно традиционно для консервативных христиан – в негативном свете. Прежде всего здесь, конечно, играли роль традиционные для православия и многих других направлений христианства обвинения евреев в участии в распятии Христа, а также так называемый кровавый навет – представления о якобы существовавшем у евреев обычае использования христианской крови в ритуальных целях. На наш взгляд, негативное отношение старообрядцев к евреям было основано преимущественно на сугубо теоретической неприязни к евреям, кровавом навете и идее об ответственности евреев за распятие Христа. При ближних контактах эта «удаленная» неприязнь, как правило, замещалась позитивным отношением к евреям как к «хорошим соседям иной веры».

Стоит отметить, что актуальность еврейского вопроса варьируется в зависимости от места проживания старообрядцев: условно говоря, в пределах бывшей черты оседлости она выше, чем в других регионах. Если же говорить о современном старообрядчестве, несомненно, играют роль образование, происхождение и даже политические взгляды нынешних древлеправославных христиан. Старые стереотипы характерны для потомственных старообрядцев, тогда как новообращенные могут отличаться как экстремальным радикализмом, так и более либеральным взглядом на «инородцев», в том числе и евреев. Так, во время нашей экспедиции в Украину в 2018 году в Каменце-Подольском (Хмельницкая область) один из авторов книги присутствовал на своеобразном диспуте о вине иудеев в распятии Спасителя. Местные потомственные старообрядцы белокриницкого согласия признавали вину иудеев в казнях Христовых, тогда как либерально настроенный и образованный старообрядец N из Москвы отрицал эту вину и пытался переубедить присутствующих.

Согласно данным, собранным этнографом Александром Чувьюровым, у старообрядцев разных ареалов проживания существовали пословицы, связанные с евреями. Так, старообрядцы Польши говорили: «Православный боится поляка, поляк трепещет перед жидом, а жид трясется перед старовером». Как мы видим, в этой пословице евреи предстают одной из наиболее значительных этнических групп, перед ними «трепещут» католики-поляки. Сильнее их только сами старообрядцы, которых боятся даже евреи. Ко второй половине XX века относится пословица коми-старообрядцев: «Когда хохол родился, еврей заплакал». Говорилось это о жадных, по их мнению, гастарбайтерах из Западной Украины, перещеголявших в этом качестве даже евреев.

В селе Кунѝча (Молдова) в беседе со старообрядцами о сходстве между ними и евреями мы услышали две пословицы: «Чем еврей объегорит старообрядца, пусть лучше старообрядец объегорит еврея» и «Еврей всегда остается евреем». Е. Королева зафиксировала в Латгалии поговорку «голова как в еврея», означающую хорошо, качественно и сметливо думающего человека: «У ней, у бухгалтера, голова была как в еврея: она с тобой говорит и считает» (село Малта). Кстати, тут можно вспомнить и аналогичное еврейское выражение «а идише коп» («еврейская голова»): так обычно говорили на идише об умных евреях.

Старообрядцы Даугавпилса (Латгалия) говорили о ловком, пронырливом и предприимчивом человеке: «Как еврей между каплями пройдет». А вот высказывание, отражающее представление о трусливости евреев: «Охрана кругом ходит, а все равно еврея в штанах носит, когда ты каждую минуту дрожишь, так это тоже не совсем радостно». Протоиерей Меркурий Сосин из Кишинева (РПСЦ) в своих воспоминаниях заметил: «Левитами должны быть левиты, а аронами – ароны». Смысл этого высказывания с ярко выраженным библейским окрасом аналогичен смыслу поговорки «всяк сверчок знай свой шесток»: священнослужитель прибегнул именно к нему в рассказе о том, что, несмотря на свое простое происхождение, он все же стал священником.

Проживавшие в поселке Лёмты (современная Республика Коми) в XIX веке старообрядцы негативно воспринимали термин «староверы», утверждая, что этим понятием называются «жиды, а не мы. У нас вера древлеправославная». Такой же точки зрения придерживались и старообрядцы поселка Радуль (Черниговская область Украины), считавшие, что они исполняют старые обряды христианской веры, но само христианство – это новая вера по сравнению с иудаизмом, поэтому «староверами» нужно называть евреев (иудеев). Такой точки зрения придерживаются далеко не все старообрядцы: многие из них, особенно беспоповцы, считают термин «староверы» вполне легитимным для обозначения своей веры и ее адептов.

Так как обвинение евреев («жидов») в распятии Христа – общее место старообрядческого фольклора, этот топос мы рассматривать не будем: большинство респондентов рассказывало об этом без каких-либо интересных деталей. Тем не менее отдельные старообрядческие вариации этого сюжета, безусловно, представляют для нас интерес. Особенно они любопытны в тех регионах, где реальных евреев старообрядцы практически не видели. Информантка А. Ф. («Федоровна»; 1997) сообщила, что

Очевидно, начало рассказа старообрядки контаминировано библейским нарративом о гибели египетского фараонова воинства в Красном море во время бегства евреев из египетского плена. Так в сознании информантки конца XX века место египтян занимают некие «жиды».

А вот рассказанная информанткой М. К. Денисовой (поселок Лемтыбож, Республика Коми, 1996) еще одна любопытная легенда, связанная уже с событиями после распятия:

Устинья Андреевна из села Егварь (Верхокамье, 1997) на вопрос исследовательницы Елены Смилянской о том, кто такие евреи, кратко ответила: «Дак нехрещеные». На вопрос о том, нет ли на них какой-либо вины, респондентка сообщила, что евреи «плохо делают, видно, они, видимо, как сказать? – не жалеют никого или чо? Вредные такие».

Евреи упоминаются и в старообрядческих представлениях о Страшном суде. Один из белорусских поморских наставников сообщил нам, что, согласно преданию, во время Страшного суда «каждый, воскреснув, возьмет свой могильный крест (поэтому его ставят в ногах, чтоб встать и сразу увидеть) и пойдет на Страшный суд. И вот тогда евреи возопиют и начнут каяться. И Бог будет судить евреев, и какую-то часть простит и пустит в Рай».

Еврейская тема проявляется в фольклорных представлениях старообрядцев даже в таких деталях, как форма повязывания женщинами-старообрядками головного платка. Е. Смилянская зафиксировала: «Платок нельзя завязывать двумя концами вперед – жидовки доили корову сразу два сосца в одну руку – спешили быстрее посмотреть, как Христа распинали» (Анастасия Дмитриевна, духовница деревни Ваненки, 1988). В отличие от женщин-новообрядок, старообрядки обычно подкалывают платок булавкой, и в приведенной выше этиологической легенде мы видим стремление старообрядцев обосновать обычай, одну из отличительных черт, неочевидных для внешнего наблюдателя. Характерно, что легенда передается наставницей-беспоповкой – женщины-наставницы у поздних беспоповцев часто имеют больше духовной власти, чем мужчины-простецы.

Традиционный фольклор староверов Латгалии, проанализированный Е. Королевой, сохранил представление о том, что евреи прокляты Богом за распятие Христа. Кроме того, в этом регионе по наши дни сохранились ругательства, использовавшиеся по отношению к евреям или скупым людям: «пархатый жид», «змей пархатый», «жид греховный», «жидовина» и «еврюга». В Тирасполе старообрядка Н. рассказала нам, что термин «жид» можно расшифровать как «житель Иорданской долины». С другой стороны, слова «жид» и «жидок» (без дополнительных прилагательных) в Латгалии и некоторых других регионах традиционного проживания старообрядцев, как правило, не носили и не носят пейоративной коннотации.

Отец Сергий Бедный из Новозыбкова (Брянская область) сообщил нам, что до войны в Новозыбкове существовало ругательство «свинья малостовская». Его бабушка рассказывала, что оно произошло от названия района города, «где жиды жили», – Малостовка. Там действительно находился еврейский квартал, санитарные условия в котором оставляли желать лучшего. По словам новозыбковского журналиста Арона Эпштейна, писавшего под псевдонимом А. Вольный, в Малостовке царила

По свидетельству липованина ВТТ, село Старая Жадóва (Черновицкая область) называлось в шутку «Жидова», поскольку там проживало очень много евреев.

В городах Субате и Лудза (Латгалия) респонденты сообщали, что старообрядцы старались не брать у евреев мацу, подарки, еду и воду. По сведениям Н. Душаковой, работавшей в старообрядческих общинах Молдовы и Приднестровья, в случае если кто-то из старообрядцев брал что-то у евреев, подарок надо было с лихвой «отдаривать». Возвращение дара было в данном случае важно для соблюдения границы общения с иноконфессиональным населением. Однако это предписание соблюдалось далеко не всегда: в других областях той же Латгалии, как нам известно из других источников, старообрядцы охотно одалживали у евреев деньги и брали от них подарки и еду.

Практически повсеместно у старообрядцев, если в доме гостил (и тем более ночевал) еврей, следовало тщательно вымыть место, где он спал, ручку двери, за которую он брался, и т. п. Из этого, во-первых, следует, что, несмотря на все предубеждения, евреям все же разрешалось ночевать в домах старообрядцев; а во-вторых, возможно, что подобные «очистительные» практики применялись по отношению не только к евреям, но вообще к любому нестарообрядческому посетителю.

И. Магин записал сведения информантки 1921 года рождения в деревне Димитришки (Северная Литва):

Здесь интересно также отметить, что приехавший в гости к старообрядцам еврей соблюдал кашрут и ел только из своей посуды.

По мнению А. Чувьюрова, важнейшими нормативными документами, регулирующими отношения беспоповских старообрядцев-федосеевцев Нижней Печоры и Перми с внешним миром и со своими единоверцами, были епитимийники. В этих источниках, представляющих собой сборники церковных правил, приводился перечень различного рода отклонений от норм христианского благочестия. Среди прочего, в епитимийниках была и такая статья:

Из этого следует, что все же в общине, по-видимому, существовал запрет на совместные трапезы с евреями; как часто он нарушался, остается вопросом. С другой стороны, учитывая, что в этих двух удаленных регионах практически не было евреев, вполне возможно, что упоминание о «жидах» было добавлено в епитимийники скорее из неких дидактических соображений, а не из‐за реальной опасности тесных контактов с ними.

Н. Душакова зафиксировала в старообрядческом селе Плоское (Одесская область), что старообрядцам «вообще не велено с евреями общаться». Правда, сразу после этого респондент рассказала исследовательнице о случаях контактов с евреями, тем самым подчеркивая, что они были неизбежны. Кроме того, респондент добавила, что у евреев нельзя ничего было брать, а только давать, чтобы «я с ними связана не была». Другой респондент из Тирасполя эмоционально сказал: «Евреи Христа не признают, какое может быть с ними общение!»

У старообрядцев бытовали традиционные для всех православных представления о том, что «еврейские кучки» (то есть Праздник кущей, или Суккот) приносят весной холод. Здесь интересно то, что Суккот на деле празднуется осенью, в то время как весной отмечается праздник Песах. Однако народная старообрядческая традиция именует весенними «еврейскими кучками» именно Песах – по всей видимости, по той причине, что в дни празднования Песаха евреи собирались большими группами, то есть «кучковались». Старообрядец белокриницкого согласия Алексей Белас из Новозыбкова сообщил нам о том, что местные старообрядцы говорят: «Когда холодает перед Пасхой, значит – жиды сели на кучки; все старые [прихожане] до сих пор говорят: „Завтра жиды садятся на кучки“, т. е. будет холодать».

Как мы уже говорили, иногда в старообрядческих устных рассказах возникает мотив использования евреями христианской крови. Нет нужды напоминать читателю, что это один из наветов против евреев, который не соответствует реальности: еврейская религия с ее тщательно продуманным кашрутом и законами чистой и нечистой пищи исключает употребление крови вообще, а уж тем более человеческой, в каких бы то ни было целях. Для нашего исследования, однако, интересно проследить, как это мифологическое представление было отражено в фольклоре старообрядцев.

В Северной Литве и Латгалии старообрядцы рассказывали исследователям, что евреям необходима «русская кровь» для ритуальных целей, в частности для изготовления мацы. Информантка 1935 года рождения сообщила И. Магину, как в литовской деревне Федаришки ходили слухи о том, что евреи

В этом смысле фольклорные представления старообрядцев не слишком отличаются от легенд других христиан относительно кровавого навета. С. Амосова зафиксировала от старообрядки в Латгалии такой сюжет: «Евреи рождались слепыми, и родился ребенок, ему мазали кровью глаза, чтоб они видели». «Но это фантазия!» – добавила в конце рассказа старообрядка и засмеялась, показывая, что сама она в это не верит. По словам Амосовой, она лишь однажды зафиксировала такой сюжет в беседе со старообрядкой, а бóльшую часть такого рода рассказов слышала от латгалов. Возможно, легенды о «кровавом навете» в этом регионе были заимствованы старообрядцами у своего католического окружения – латгалов и литовцев.

Одна молодая старообрядка в Тирасполе рассказала нам еще более интересный сюжет: по ее мнению, «спать с евреями нельзя, в одной постели нельзя», так как они, подобно вампирам, пьют кровь (по этой причине она отвергла предложение ухаживавшего за ней еврея). Впрочем, в регионах совместного проживания евреев и старообрядцев сюжет о кровавом навете был у старообрядцев значительно менее популярен, чем у остальных христианских конфессий.

В Федаришках И. Магин также записал любопытный сюжет о порченых «жидовских баранках и булках», продававшихся в «Поняделях» (вероятно, это искаженное название литовской деревни Паминеле). Согласно сообщению информантки, до войны евреи торговали, среди прочего, баранками и булками. Однажды местные жители перестали их покупать – после того как кто-то якобы увидел обложенного ими больного еврея. Бойкот явно длился недолго: информантка говорит в интервью о том, что «жидовские баранки» были «хорошие, вкусные», что значит, что она их ела, по всей видимости, как до бойкота, так и после. Похожие сюжеты о том, что заболевшие люди якобы прикладывают к своим больным точкам продаваемые ими съедобные товары, существуют и у других народов.

Иногда представления старообрядцев о евреях проникали и в топонимику. По сведениям наших информантов, принадлежащих к часовенному согласию, один из резких поворотов дороги к старообрядческому поселку Эржей (Тува) именуется «Еврейским поворотом». Возможно, он был назван так по аналогии с «тещиным языком» – тяжелой, крутой и каменистой частью горной тропы. Отец Сергий Бедный (РПСЦ) сообщил нам, что жители города Злынка в Брянской области используют название «Срулев переулок». Этот «народный топоним» образован от популярного еврейского имени Израиль (которое на идише могло иметь форму Сруль) и фактически означает «Еврейский переулок». Раньше в этом месте некогда находилась синагога и проживали злынские евреи. Любопытно, что там же располагалась и моленная поморских старообрядцев-беспоповцев.

Одну из центральных старообрядческих церквей России в Москве некоторые старообрядцы иронично называют «синагогой». Как объяснил наш информант, это произошло в связи с тем, что в ней подвизается довольно много принявших старообрядчество евреев (или просто московских интеллигентов, которых потомственные старообрядцы иногда принимают за евреев). Кроме того, по его же словам, именно евреи во многом помогли привести церковь в порядок в 1990‐е годы. А. Е., другой из наших старообрядческих информантов, сообщил, что про эту церковь распространяют слухи, якобы она представляет собой «еврейский приход, что здесь почти все жиды, ну, я имею в виду выкресты», а еще – что один из старообрядческих деятелей называл ее «машиной, полной жидов»; при этом сам А. Е. такое мнение не разделял.

В Бобруйске один из поморских наставников сообщил нам, что у «прогрессистов-каббалистов» в синагоге под порогом спрятано Евангелие, чтобы каждый входящий еврей мог попирать его ногами. Отметим, что прогрессивный иудаизм и еврейский мистицизм (Каббала) – два совершенно разных явления, которые принципиально не могут друг с другом сочетаться, поскольку прогрессивный иудаизм отвергает Каббалу. Вообще сюжет о том, что под порог молитвенного дома кладется какая-либо презираемая священная книга, которую нужно попирать ногами, распространен и в других религиях и конфессиях.

Нам удалось зафиксировать и несколько современных юмористических сюжетов, связанных с евреями. Вот, например, совсем короткий анекдот, выложенный на сайте «Самарское староверие» в комментариях к статье старообрядца Алексея Рябцева (основателя малого толка неопасхалистов), связанной с проблемой времени празднования Пасхи: «Позвольте вас спросить, как христианин христианина. Вы талмудист или каббалист?» А один из наших собеседников-старообрядцев из Брянской области, уже после завершения интервью, внезапно пошутил: «Принять иудаизм трудно. Это труднее, чем принять старообрядчество на Рогожке». Такую шутку могут понять лишь те читатели, что знакомы со строгостью нравов и неуклонным соблюдением традиционных предписаний в Рогожской слободе в Москве.

СТАРООБРЯДЦЫ ПРОТИВ ЕВРЕЕВ

В 1870 году российское правительство в корне изменило в лучшую сторону отношение к старообрядцам, проживавшим в Российской империи, – и причиной тому отчасти была их экономическая конкуренция с евреями. Дело в том, что власти стали понимать: старообрядцы западных губерний Российской империи гораздо более лояльны по сравнению с католическим местным населением. В частности, они, в отличие от бунтарей-поляков, поддержали правительство во время Январского восстания 1863–1864 годов. Кроме того, в письме, которое Министерство внутренних дел разослало всем губернаторам в 1870 году, указывалось, что в экономической сфере старообрядцы «парализуют вредное влияние <…> еврейского населения». Таким образом, правительство видело в старообрядцах также и силу, способную ограничивать значимость местных евреев (как на западе страны, так и в других ее регионах). По мнению С. Таранца, тем не менее

Стоит отметить, что многие старообрядческие купцы и предприниматели на протяжении XIX века были вынуждены перейти в единоверие и принять священство господствующей синодальной церкви. Так, например, октябрьский императорский указ 1854 года обязывал всех лиц торгового сословия предъявлять при объявлении гильдийских капиталов справку о принадлежности к синодальному православию или единоверию: только в этом случае торговцы сохраняли купеческое звание и сословные привилегии. Те же, кто был старообрядцем и не желал изменить вере отцов, мог пользоваться купеческим свидетельством на временном праве или переводился в мещане; это влекло за собою такие «неприятности», как, например, рекрутчина. Известный купец-старообрядец Владимир Сапелкин в 1854 году, за десять лет до смерти, принял единоверие и все свои средства посвятил его утверждению среди старообрядцев Рогожского богаделенного дома. В 1853 году перешли в единоверие купцы-федосеевцы братья Ефим и Иван Гучковы. Есть и множество иных примеров. Скорее всего, предпринимателей-единоверцев можно считать представителями старообрядческих деловых кругов, хотя сами старообрядцы считали их отступниками.

Известно, что увлеченные черносотенными антисемитскими идеями старообрядцы иногда принимали участие в еврейских погромах. Одним из первых, в котором принимали участие и старообрядцы, был Балтский погром 1882 года. В ходе него было разорено 976 еврейских домов, 278 лавок и 31 винный погреб. Общая сумма убытка достигла полутора миллионов рублей; 211 человек было ранено, в том числе 39 тяжело; 12 человек было убито или умерло от последствий погрома; отмечено более 20 случаев изнасилований. После погрома началось следствие, в рамках которого арестовали и осудили более 50 человек.

Конфликтная ситуация сложилась в конце XIX века в городе Стародубе Черниговской губернии (современная Брянская область), где традиционно проживали значительные общины евреев и старообрядцев. Именно о Стародубском погроме и участии в нем старообрядцев нам известно подробнее всего. 22 июня 1889 года Стародубская городская дума, по предложению купца Тимофея Гладкова, издала постановление о запрещении торговли в воскресные и праздничные дни. Спустя два года постановление было отменено, что вызвало недовольство православного населения, считавшего, что за этим решением стоят «еврейские дельцы». И действительно, евреям, которые и так не могли торговать в субботу (поскольку на нее приходится праздник шаббат, запрещающий всякую деятельность), отсутствие торговли и в воскресенье приносило серьезные убытки. На заседаниях городской думы в 1891 году друг другу противостояли две группировки: старообрядческая, настаивавшая на запрещении торговли в христианские праздники, и еврейская – добивавшаяся разрешения на торговлю в эти дни. Во время одного из заседаний напрямую столкнулись представители этих направлений – купцы Гладковы и еврей Лейба Либерман. Как позже утверждал Либерман, Гладков сказал ему, что «может подстроить погром», а купцы-старообрядцы в открытую угрожали: «Надо вас (евреев. – Авт.) порозгонять, как в других городах порозгоняли!»

В ближайшее воскресенье, 29 сентября 1891 года, на Базарной площади стали открываться еврейские лавки, в то время как русские остались закрытыми. Собравшиеся на площади недовольные сначала стояли отдельными группами, а потом объединились в толпу. Один из мальчиков в толпе в какой-то момент пожаловался, что его якобы «побили жиды», – и начался погром. Толпа била окна и двери в синагогах, громила мебель в домах купца Лакшина и других евреев, разбила трактир Берхина, а также двухэтажный дом Файбусовича, в котором помещалась банкирская контора Айзенштадта. Был подожжен и сгорел до основания дом мещанина Осипенко, в котором жил и торговал еврей Аришавский. Огонь быстро распространился на соседние здания, вскоре запылал весь Ранний базар, на котором было уничтожено 10 домов и 29 лавочек, принадлежавших не только евреям, но и христианам. Во время другого пожара на Базарной площади была разбита и подожжена принадлежащая еврею Гордону лавка, в которой торговал железным товаром еврей Минкин. Полицейские сначала пытались сдерживать толпу, но их сил явно было недостаточно. В беспорядках участвовали главным образом жители Стародуба, но ко времени пожара на Раннем базаре в город прибыли группы крестьян из окрестных деревень. Большинство стародубских евреев спряталось от погромщиков и, как следствие, не пострадало, но некоторые были избиты и ранены; были сожжены и разрушены их дома и лавки, а часть товаров похищена. Порой действия погромщиков носили символический характер и направлены были на сознательное нанесение ущерба. Погром продолжался весь день и закончился только к следующему утру.

1 октября в Стародуб вошел вызванный по случаю беспорядков из Брянска 163‐й батальон пехотного Дорогобужского полка. На месте был произведен осмотр еврейских домов, подвергшихся погрому. Общий характер повреждений был таков:

В феврале 1894 года к ответственности за погром в Стародубе было привлечено 23 человека, преимущественно старообрядцев (включая упомянутого выше купца Гладкова, который стал, по-видимому, одним из зачинщиков погрома).

Еще один погром, напрямую связанный с темой этого раздела, состоялся в Гомеле в 1903 году. Несмотря на то что основную массу погромщиков составляли белорусы и солдаты расквартированных там частей, местные старообрядцы также приняли активное участие в избиении евреев и грабеже лавок.

В Витебске в начале XX века существовало черносотенное «Общество старообрядцев и правых». Крупный финансист и меценат, нижегородский купец беглопоповец Н. Бугров состоял в известном своим антисемитизмом «Союзе русского народа». По сведениям писательницы Веры Жаковой, Бугров не только финансировал еврейские погромы, но и заточил в старообрядческом Малиновском скиту под Нижним Новгородом сына еврея-аптекаря Зильберштейна, которого там затравили собаками. Впрочем, эти обвинения отвергаются старообрядческими исследователями.

Волна еврейских погромов прокатилась по всей Российской империи в октябре 1905 года после оглашения Высочайшего Манифеста об усовершенствовании государственного порядка (т. н. Октябрьский манифест). Практически везде погромы проходили по одному и тому же сценарию: обрадованные манифестом социал-демократы, в числе которых было множество евреев, устраивали демонстрации, навстречу которым с кольями в руках шли крайне правые монархисты. В результате столкновений, всегда заканчивавшихся в пользу более многочисленных монархистов, происходили избиения демонстрантов, перераставшие в погромы – как правило, в местах компактного проживания евреев и старообрядцев. Ситуация была парадоксальной, поскольку манифест даровал свободы представителям обеих общин, а не только одним евреям.

Еще 24 января 1905 года, то есть до провозглашения манифеста, в Ветке (Гомельский уезд Могилевской губернии) состоялась демонстрация социал-демократов, значительную часть которых составляли евреи. От дома местного пристава толпа прошла к центральной площади. Когда она поравнялась с чайной, где стояла группа старообрядцев, пристав обратился к ним с просьбой «утихомирить» демонстрантов, якобы желавших создать свое «жидовское царство». Группа старообрядцев ринулась на демонстрантов с кольями и дубинами в руках и стала избивать их до полусмерти; за эту силовую акцию пристав дал им пять рублей на водку. 18 участников демонстрации были арестованы.

В Новозыбкове о манифесте государя стало известно 18 октября: телеграмма о даровании прав и свобод была распечатана в типографии Гольмерштейна и распространена по всему городу. В тот же день толпа манифестантов-социалистов (история сохранила фамилии их предводителей: Медведев, Лифшиц, Фрумкин, Фурм и Баум) освободила из полицейского управления как политических, так и уголовных преступников. Следующая манифестация была назначена на 12 часов следующего дня, а новым городским головой было решено избрать студента Фрумкина.

Старообрядцы (включая единоверцев) попытались разогнать демонстрантов, но безуспешно. На следующее утро на центральной площади города стали собираться любопытствующие, в том числе как евреи, так и старообрядцы. Поначалу между обеими группами шла мирная беседа, однако после выкрикнутого кем-то лозунга «Бей жидов!» евреи и социал-демократы стали разбегаться, а толпа старообрядцев начала громить лавку еврея Белодубровского. После того как один из старообрядцев был ранен, дело приняло совсем стихийный характер. Со всего города стало сбегаться русское население, начиная громить дома уже не только евреев, но и социал-демократов русского происхождения. В полдень на Базарную площадь ворвались казаки, и после этого начался уже настоящий еврейский погром, затронувший дома всех евреев, принявших участие в освобождении арестованных 18 октября. Несколько социал-демократов (в том числе и евреев) были убиты. Спокойствие окончательно воцарилось лишь 21 октября.

Есть любопытная история, связанная с этим погромом. По словам искусствоведа Любови Корнюковой, исследовавшей коллекцию икон из Новозыбкова, старообрядческая купеческая семья Подрябинниковых-Кондратьевых спасла во время погрома еврейскую семью. Для этого они выставили в своем окне Казанскую икону Божьей Матери – и толпа погромщиков прошла мимо, поняв, что в доме живут православные. Интересная деталь: так как все это делалось в спешке, икону случайно выставили вверх ногами, но толпа погромщиков все равно прошла мимо. После этого события семья Подрябинниковых-Кондратьевых стала считать икону чудотворной. Позднее икона была передана в Государственный исторический музей.

Новозыбковцы рассказывали нам, что, по воспоминаниям стариков, погромщики также порвали свитки Торы, стоявшие в одной из синагог города: «Деды говорили, что [погромщики] зашли в синагогу, заповеди ихние порвали, нехорошо». По словам жителя соседнего города Суража Б. И. Либенсона, старики рассказывали ему, как во время погрома в Клинцах и находящемся рядом с ним селе Ардонь некоторые евреи прятались в старообрядческих домах.

В 1905 году в Стародубе вновь произошел погром с участием старообрядцев. Во главе погрома стояли полиция, лидер местного отделения «Союза русского народа», старообрядец купец Гладков и некий босяк Шаройка. Евреи, узнав о предстоящем погроме, приуроченном ко времени Казанской ярмарки, своих лавок открывать не стали. Это не остановило погромщиков, которые стали разрушать еврейские магазины, дома, ломать мебель, распарывать перины и грабить винные склады в центре города. Однако к месту погрома вскоре «явилась еврейская организация самообороны, состоящая из 150 человек молодых евреев, и револьверными выстрелами разогнала толпу громил и рассеяла по улицам города». На прошедшем после погрома судебном процессе был осужден и приговорен к возмещению убытков бездомный бедняк Шаройка, купец же Гладков смог выйти сухим из воды и был оправдан «за бездоказательностью улик».

Приняли старообрядцы участие также и в погромах в Витебской и Ковенской губерниях: по сведениям литовского историка Дарюса Сталюнаса, в Двинске (современный Даугавпилс) в 1905 году старообрядцы собрались громить евреев за то, что те уничтожили портрет царя. В том же году старообрядцы приняли участие в погроме в литовском городе Йонава неподалеку от Ковно (современный Каунас): по некоторым сведениям, предлогом для начала погрома послужили антиправительственные митинги и попытки помешать сбору рекрутов в армию, организованные евреями-социалистами.

А вот обратный случай: революционер Александр Шляпников, старообрядец из поморской семьи, неоднократно пытался защищать евреев от погромов. 18 октября 1905 года он был сильно избит погромщиками во Владимире после того, как был выпущен из тюрьмы. Сам революционер вспоминал:

На одном из митингов 2 ноября того же года владимирские рабочие решили протестовать против погромов: они отправились на телеграф, откуда послали владимирскому губернатору телеграмму: «Муромский Рабочий Комитет требует прекращения черносотенской бойни. Будет поступлено своим судом. Член Комитета Шляпников».

Редким мрачным пятном в совместной истории евреев и старообрядцев Святска, ныне опустевшего села на Брянщине, был погром начала XX века. Вот что об этом писал Иван Абрамов в очерке «Старообрядцы на Ветке» (1907):

Под «заповедями», которые были «порезаны», наверняка имелись в виду находившиеся в каждой синагоге свитки Торы. Во все времена и во всех странах именно они, как правило, становились первой символической жертвой врывавшихся в синагоги погромщиков: свитки рвали, жгли и портили, лишая тем самым еврейскую общину одного из самых главных ритуальных предметов, без которого невозможно нормальное отправление культа. Видимо, это святотатственное действие произвело сильное и тяжелое впечатление на местных старообрядцев.

Следующая волна страшных погромов прокатилась по территории бывшей Российской империи уже во время смуты 1917–1920 годов. По сведениям израильского историка Леонида Смиловицкого, некоторое количество старообрядцев принимало участие в погромах генерала С. Булак-Балаховича в 1917 году. С другой стороны, по сведениям Ю. Глушакова, в деревне Монастырёк (современная Могилевская область) старообрядцы укрывали евреев во время антисоветского мятежа, организованного меньшевиком В. Стрекопытовым в марте 1919 года, и последовавшего вслед за ним погрома. После установления советской власти и вплоть до наших дней, насколько нам известно, таких масштабных конфликтов между старообрядцами и евреями, как в царское время, больше не было.

ЕВРЕИ ПРОТИВ СТАРООБРЯДЦЕВ

Несмотря на дружественные в целом контакты старообрядцев с евреями, иногда эти две группы находились и в конфликтных отношениях. Приведем пример. В «Записке о бессарабских раскольниках» публицист И. Аксаков рассказал о Волковском посаде в Бессарабии, стоящем в устье Дуная и населенном преимущественно старообрядцами:

После проведения государственного межевания волковцам осталась самая незначительная часть устья – Гусинский ерик, где, по их словам, почти и не водилось рыбы. При этом новый контракт на ведение рыбного промысла был заключен с откупщиком-евреем, который получал за все воды дунайских устьев, в том числе и волковского, 20 тысяч рублей серебром в год. Жители посада обратились с просьбой пересмотреть этот вопрос к бессарабскому генерал-губернатору графу Воронцову и генерал-лейтенанту Федорову, однако на момент пребывания там Аксакова проблема так и не была решена.

Иногда евреи помогали властям в преследованиях старообрядцев. К примеру, 30 ноября 1853 года писатель П. Мельников-Печерский, выполняя задания правительства по искоренению старообрядчества, совместно с шестью евреями-будочниками (низшими полицейскими чинами) взломал дом книготорговца Головастикова, проведя там обыск и изъяв множество икон. В 1839 году в Режице (современный Резекне) решением властей была закрыта старообрядческая моленная на Вокзальной улице. Участие в ликвидации моленной приняли и евреи: старообрядцы с горечью смотрели, как книги и иконы-святыни складывались на возы и увозились в полицейское управление ломовыми извозчиками-евреями.

В 1978 году в Хакасии произошло знаменательное событие: группа геологов обнаружила старообрядческий поселок Тиши на реке Абакан, в котором в полной изоляции от советской власти жила семья Лыковых. В нем большевики появились лишь один раз, летом 1918 года, когда отряд красноармейцев ворвался в поселок, удивляя местных жителей обилием оружия и новой формой. Карп Осипович Лыков, которому тогда было семнадцать лет, вспоминает: «Люди вроде русские, а знаки и одёжа жидовские». Не очень понятно, что тут имелось в виду: вполне возможно, что Лыков принял за еврейский символ пятиконечную большевистскую звезду. По его словам, ворвавшиеся искали сбежавших колчаковцев и устроили обыск в поселке. Найдя в доме Лыкова колчаковские деньги, командир отряда попытался обвинить того в потворстве белогвардейцам, но потом оставил в покое.

В 1918 году по Печорскому краю кровавой волной пронесся красный террор. Одним из наиболее «прославившихся» красных командиров этого времени был австрийский еврей Мориц Мандельбаум, грабивший в том числе и старообрядческие храмы. «Этот Мандельбаум своими жестокими и преступными действиями восстановил против Советской власти печорское население, которое даже в 1923 г., в бытность мою на Печоре, с ужасом и ненавистью вспоминало о нем», – писал один из видных деятелей ВЧК М. Кедров. Против произвола большевиков в феврале 1919 года был поднят мятеж под началом старообрядческого псаломщика Н. Шахтарова. Известно также, что в антибольшевистских выступлениях активное участие принимали и другие старообрядцы.

Неприятный опыт контактов с евреями-революционерами был у одесской старообрядки Пелагеи Ивановой (впоследствии под именем Персида ставшей игуменьей Казанского женского монастыря в Куниче). Она была арестована большевиками в 1920 году. Пелагея Ивановна вспоминает:

Остается, пожалуй, лишь с горькой улыбкой заметить: спасибо, что не расстрелял.

Отметим, как и в предыдущем разделе, что в советское время конфликты между евреями и старообрядцами носили случайный и бытовой, а не массовый и иделогическо-религиозный характер.

ОТНОШЕНИЕ СТАРООБРЯДЧЕСКИХ ИНТЕЛЛЕКТУАЛОВ К ЕВРЕЯМ

Одним из видных российских политиков XX века был Александр Гучков (1862–1936), лидер партии «Союз 17 октября», член Государственного совета и военный министр Временного правительства. Существуют разные версии его происхождения. Его отцом был старообрядец-федосеевец, позднее перешедший в единоверие, а матерью – француженка Корали Петровна, урожденная Вакье, принявшая православие. Некоторые исследователи утверждают, что на деле Корали Вакье – обрусевшая французская еврейка. К примеру, уже упоминавшийся С. Фомин называет Гучкова «сыном старообрядца и еврейки Лурье»; о еврейском происхождении матери Александра Ивановича писали также и публицисты Муртаз Тарамов и Сергей Наумов. Впрочем, эти предположения представляются недостоверными: насколько нам известно, французский негоциант Пьер Вакье, отец Корали и дед Гучкова, переселившийся в Новороссию еще во время губернаторства графа Воронцова, евреем не был.

Как политик Гучков занимал достаточно резкую антисемитскую позицию. По его инициативе в 1908 году Третья дума приняла «пожелание… о недопущении евреев-врачей на военно-медицинскую службу»; по всей видимости, он считал евреев настолько никудышными солдатами, что предлагал «заменить для евреев воинскую повинность денежным налогом». После убийства Столыпина в 1911 году Гучков заявил:

В контексте нашего исследования интересно, что Гучков был кузеном бабушки предпринимателя и благотворителя Дмитрия Зимина, выходца из смешанной старообрядческо-еврейской семьи, о котором мы подробнее расскажем в главе 6.

Поскольку еврейское Священное Писание – Танах – совпадает с христианским Ветхим Заветом, некоторые старообрядческие интеллектуалы интересовались иудаизмом. Проживавший в Ростове-на-Дону библиофил-старообрядец Стефан Севастьянов (1872–1944) среди прочего собирал и книги еврейской тематики: нам известно о двух принадлежащих ему изданиях, которые продавались в 2022 году на одном из российских антикварных аукционов. Одним было редкое исследование русского публициста и доктора медицины, автора множества очерков по еврейскому вопросу Давида Флисфедера «Евреи и их учение об иноверцах» (1874). Вторая книга – работа публициста, историка и общественного деятеля Макса Шац-Анина под названием «Темпорализм: Опыт философии еврейской культуры» (1919). На обеих книгах стоял штемпельный экслибрис «Стефан Севастьянов»; вполне возможно, что в его собрании были и другие книги по иудаике.

Отношение старообрядцев к евреям резко ухудшилось после событий 1917 года. Коммунистическая идеология воспринималась ими как порождение еврея Карла Маркса, а еврейское происхождение Троцкого, Зиновьева, Свердлова, Каменева, Урицкого и многих других видных большевиков производило общее впечатление повального участия евреев в революционной деятельности. Нет нужды говорить о том, что в действительности это было не так: евреи принимали активное участие в революции, однако именно русский народ выступил ее основной движущей силой.

Не только Октябрьский переворот, но и Февральская революция многими старообрядцами воспринималась резко отрицательно. Весьма показательна в этом аспекте была опубликованная в 1918 году трилогия Никифора Зенина, первая часть которой, «Чаяния иудейства», была посвящена критике большевистской и коммунистической доктрины, которую автор воспринимал как порождение еврейской мысли. Евреев автор именует исключительно «жидами», но делает это «не для оскорбления, а потому, что они сами себя так называют („ид“); так они зовутся по-славянски, по-французски и на многих других языках». Более того, Зенин просит читателей не думать, что он – «жидоненавистник (юдофоб)»:

Далее Зенин дает анализ коммунистической идеологии:

По мнению Зенина, евреи также стремились и к мировому господству:

Вот еще одна весьма симптоматичная цитата:

Одним из наиболее интересных старообрядческих авторов, в трудах которого часто фигурировали евреи, был уже упомянутый нами в главе 1 Федор Мельников. В 1911 году он написал крайне любопытный полемический трактат «Участие иудеев и иноверцев в делах церкви», в котором обвинил синодальную церковь в более чем тесных связях и контактах с евреями. С его точки зрения, это крайне негативно ее характеризовало. После революции и Гражданской войны Мельников жестко ополчился против «жидо-коммуны» (так антисемиты стереотипно называли советскую власть, якобы состоявшую из одних евреев). Так, в одной из листовок под названием «Самодержавным комиссарам» (февраль-март 1921 года) он пишет:

Аналогичные резкие выпады против евреев вообще и революционных деятелей в частности можно найти и в других листовках Мельникова этого периода.

В 1930‐е годы, спустя довольно много лет после революционных событий, отношение Мельникова к евреям несколько смягчилось. Особенно ярко это можно видеть в его полемическом трактате «Нужна ли вера в Бога», направленном против большевистской атеистической пропаганды. Сочинение вышло в книжной серии «Опровержение безбожия», издававшейся до Второй мировой войны в Румынии.

Образ евреев в этой работе трактуется двояко. С одной стороны, автор видит в них основных носителей вульгарной атеистической пропаганды: действие трактата проходит во время одного из диспутов в Томске, куда приезжают реальные исторические фигуры, знаменитый советский идеолог Емельян Ярославский (настоящее имя Миней Губельман) и Исаак Гойхбарг. В какой-то момент, чтобы лишить слова старообрядца Шалаева (под псевдонимом скрывается сам Мельников), председатель диспута записывает выдуманные фамилии будущих ораторов – и все они выглядят карикатурно-еврейскими: Розеншлюм, Герштейн, Брюкин, Дуткин, Шлемкевич и Шамшанович. Таким образом, евреи здесь выступают как ярые и воинствующие носители антирелигиозной пропаганды. С другой стороны, одним из трех участников диспута, осмелившихся хоть как-то возразить Губельману, был некий молодой еврей, сообщивший, что «верить в Бога он научился с детства и что ей учит великий мудрец Соломон, которого еще никто не превзошел в мудрости»: «Если мы не будем верить в Бога, – неожиданно заключил свою речь еврей, – то мы все перережем друг друга, и все погибнет».

Таким образом Мельников хотел подчеркнуть, что его работа отнюдь не носит антисемитский характер, а показывает, что в еврейской среде были как атеисты, так и верующие люди. На наш взгляд, здесь нашли отражение реальное участие Мельникова в одном из антирелигиозных диспутов и встреча с пропагандистом Ярославским-Губельманом.

Два учителя-еврея в советской школе упоминаются в полемическом трактате Мельникова «Ответ на вопрос безбожников: Откуда взялся Бог? (Беседа учителя с пионерами в советской России)». С ядовитым сарказмом Мельников пишет:

Достаточно сложно понять, что имел в виду полемист, говоря о том, что два еврейских учителя пытались «вырвать с корнем Моисееву печать». На наш взгляд, речь могла идти об обрезании, которое охарактеризовано в Послании апостола Павла к Римлянам как «печать праведности через веру» (4:11). Отсюда, видимо, и язвительное упоминание о коновале.

Пожалуй, единственная работа, где фигура агитатора-еврея предстает ярко выраженным злом, – еще один трактат Мельникова «Откуда произошла вера в Бога? Публичный диспут в советской России». Автор показывает в нем религиозную дискуссию между старообрядцем Демьяном Лукичом и евреем Альтшуллером, который, будучи побежден оппонентом, с угрозами удаляется. Присутствующие на этой беседе начинают вспоминать, как

В конце диспута Демьян Лукич окончательно убеждает всех присутствующих в вере в Бога и начинает вместе с ними петь молитву «Царю Небесный». Тем не менее торжество нарушается появлением Альтшуллера с вооруженным отрядом:

Однако даже в этой резкой работе не акцентируется внимание на национальности Альтшуллера, и в тексте ни разу не употребляется слово «еврей». Лишь в заключительном эпизоде председатель именуется «иноплеменником».

Из старообрядческой крестьянской семьи происходил художник и журналист Лука Злотников (1878–1918). Отметим, кстати, что Злотников – типичная еврейская фамилия, когда-то указывавшая на профессию ее носителя (ювелира); она крайне нехарактерна для старообрядцев. Окончивший художественно-промышленную школу Императорского общества поощрения художеств в Санкт-Петербурге, Лука Тимофеевич почти всего себя посвятил делу «борьбы с иудейством». Последний номер издававшегося им сатирического журнала «Паук» вышел в марте 1913 года с сообщением, что «при существующих административных и цензурных условиях борьба с иудейством невозможна». В 1914 году Злотников стал активным членом «Общества изучения иудейского племени» и иллюстрировал выпускавшиеся этим обществом брошюры, а незадолго до начала Первой мировой войны выступал с лекциями «Иудей в искусстве».

21 мая 1918 года художника арестовала Петроградская ЧК. Причиной стало опубликованное несколькими петроградскими газетами «Предписание Главного Штаба „Каморры Народной Расправы“ всем представителям домовых комитетов», присланное в том же месяце в редакции по почте. Текст «Предписания» гласил:

В ходе следствия выяснилось, что вся «Каморра Народной Расправы» состояла из одного Злотникова, и вскоре он был расстрелян. Так нелюбовь к евреям привела этого талантливого художника к гибели.

А вот другой парадокс: протопоп Аввакум с его протестом против властей порой воспринимался революционерами как идеологический предтеча их движения. Лев Троцкий в 1935 году, находясь в Мексике, писал в дневнике:

В статье «Об интеллигенции» (1912) Троцкий цитировал запомнившуюся ему фразу Аввакума: «Русачок маленький в огонь влезет, а благоверия не предаст». Правда, необходимо отметить, что, процитировав протопопа, революционер тут же с осуждением отозвался о старообрядческом фанатизме и их «ревности о букве», так что его отношение к старообрядчеству в общем и целом не было положительным.

Негативную оценку евреев, связанную с их участием в революции, отчасти подтверждают и современные старообрядцы. Так, один из респондентов Н. Душаковой из Тирасполя сообщил: «Ленин – он же еврей, масонство, все это придумал, галстуки – это красное пламя». Однако при этом «евреев в партию не принимали. Они себе поменяли все имена и отчества, все… Но в партию все равно не принимали».

В 1920‐е годы среди православных верующих ходили слухи, что советская власть закрывает и отбирает у них церкви, чтобы в дальнейшем передать их в пользование евреям. Так, в одной из сводок ГПУ о проявлениях антисемитизма в городе и деревне за 1926 год упоминалось: «Среди же беспоповцев Урала (старообрядцы) до сего времени пользуются популярностью разговоры на тему об отбирании церквей под синагоги». В действительности, конечно, причина закрытия православных храмов в молодом атеистическом государстве была не в этом. Более того, в конце 1920‐х – начале 1930‐х годов синагоги тоже стали массово закрываться и передаваться в государственное пользование.

Некоторые выходцы из старообрядческих семей, однако, поддерживали революционное движение в России. Одним из таких был Александр Шляпников, большевик с 1903 года, первый народный комиссар труда РСФСР. Как отмечал сам Александр Гаврилович в автобиографии,

По всей видимости, именно поэтому, став революционером, он начал активно заступаться за евреев как за другое преследуемое по религиозному принципу меньшинство. О том, что он лично принимал участие в защите евреев во время погромов, мы рассказывали выше. Во время своей революционной деятельности Шляпников постоянно контактировал с революционерами еврейского происхождения. В своих воспоминаниях он рассказывает также, что во время Первой мировой войны получал от Горького документы о преследовании евреев в России и отвозил их в Америку. Эти сведения вызвали волну негодования в Европе и в особенности в Америке, где традиционно было сильное экономическое еврейское лобби. Это значительно ослабило положение России и сказалось на дальнейших контактах с европейскими и американскими правящими элитами. Впрочем, необходимо отметить, что рожденный в старообрядческой традиции Шляпников, по всей видимости, порвал с религией еще в самом начале своей революционной деятельности.

СТАРООБРЯДЦЫ И СТАРООБРЯДЧЕСТВО ГЛАЗАМИ ЕВРЕЕВ

Если среди старообрядцев иногда можно встретить антиеврейские настроения, то все наши респонденты-евреи отзывались о своих старообрядческих соседях крайне положительно, подчеркивая их дружелюбие, приверженность семейным традициям, религиозность и многое другое. Ни один из них не отзывался о старообрядцах негативно. Одно из самых распространенных у евреев клише, связанных со старообрядцами, – что те не пьют и не курят. К примеру, соседка-еврейка сказала одному из наших респондентов-беспоповцев: «Вы же не русские, вы – староверы, а русские все пьяницы». Религиозные старообрядцы действительно не курят и пьют крайне мало по сравнению со своим окружением, однако представление о них как об абсолютных трезвенниках все же преувеличено.

И. Мондрян (Оргеев) сообщил нам:

Информант также сообщил нам, что за трудолюбие старообрядцев-липован называют «бородатыми экскаваторами»: такое прозвище они получили уже в наше время, когда стали массово выезжать за границу (в Евросоюз) на дорожные работы.

В Тирасполе многие евреи с уважением говорили нам о том, как старообрядцы истово веруют; особое впечатление на них производило соблюдение постов. Одна из местных респонденток отметила, что у старообрядцев часто бывали «чисто еврейские имена» – возможно, имея в виду такие ветхозаветные имена, как Аввакум, Авраам (Авраамий), Исаак, Илия, Самуил и некоторые другие (впрочем, в наши дни подобные имена в старообрядческой среде не очень популярны). Старообрядец С. Придорожный сообщил нам, что молдавские евреи очень уважительно относились к тому, что старообрядцы, несмотря на преследования, сохранили свою веру:

Одна из наших еврейских собеседниц в Тирасполе сообщила:

Как мы видим, респондентка особо подчеркнула традиционную патриархальную семейственность старообрядцев, а также закрытый характер их общины.

Другая рассказала нам историю о том, как ребенком случайно попала на службу в расположенную по соседству старообрядческую церковь:

Московский краевед Ефим Улицкий, живший в районе Преображенского старообрядческого кладбища, поддерживал дружеские контакты с проживавшими там старообрядцами. По его словам, один из лидеров общины сказал ему при встрече: «Мы – две гонимые нации». Сам Ефим Наумович сообщил нам, что, по его мнению, евреи и старообрядцы были движущей экономической силой дореволюционной России.

Один из раввинов Кишинева в беседе с нами упомянул о «деревне Кагул», в которой якобы существует большая община славян-иудеев. Учитывая, что в молдавском городе Кагуле проживало и проживает множество старообрядцев, вполне возможно, что в этом свидетельстве можно увидеть искаженное представление евреев о местных старообрядцах.