Старшая школа Йокай 3

Глава 4

— Отец, у меня моральная дилемма, — Горо Кадзэ выглядел задумчивым.

— Ты уверен, что я дофига психолог? — старый цутигумо выглядел не очень хорошо выспавшимся.

— Нет, однако я вроде сделал что-то полезное и что-то не очень полезное одновременно. И не знаю, как к этому относиться.

— Ты при этом что-то разломал? — уточнил паук.

— Нет.

— Может, ты при этом кого-то убил?

— Да, разумеется.

— И, значит, еще и кого-то спас?

— Внезапно да.

— Тогда в чем дилемма?

— Я сделал то, что хотел, но меня почему-то не прёт, — признался Кадзэ, потирая виски пальцами.

— Значит, история еще не закончена, и переть тебя начнет существенно позже, — заключил Горо Хейзу. — И сейчас твоя задача — продолжать делать так, чтобы в будущем было веселее. Только и всего.

— Тьфу, а я уже развел тут рефлексию, — выдохнул Кадзэ.

— Ты мне главное скажи, — попросил старший цутигумо. — Ты когда кого-то там спасал и убивал — ты при этом думал, кто из них хороший, а кто плохой?

— Нет, конечно, — без задержки ответил сын.

— Тогда ты всё правильно сделал, — заключил Горо Хейзу. — Преследуй только свои интересы.

— Пап, у меня вчера был очень интересный экзистенциальный опыт, — проговорил Акаги Ёсиро за завтраком. За столом сидели двое: отец и сын.

— Не знаю, где ты нахватался таких слов, однако расскажи.

Младший карасу вкратце передал события вчерашнего вечера. Старший молчал.

— Я не вправе давать тебе оценку или советы, — наконец созрел он и отпил кофе. — Однако спасибо за информацию. Я передам куда надо.

— Что мне делать?

— То же, что и всегда, — резюмировал Акаги Сабуро. — Сам знаешь, после такого демарша она у нас не останется. Значит, мы просто находимся на том же месте в достижении наших целей, где были до этого. Без особых изменений.

— Но наша репутация…

— Тоже на том же самом месте, — жестко сказал старый ворон. — Всё в порядке.

— Константин-кун, — Ичика снова ждала меня у ворот. — Дело безотлагательное. Кицуки Казуя очень ждет тебя на территории храма. Я предупредила преподавателей, чтобы не ожидали тебя на занятиях. Присоединюсь к вашей приятной мужской компании позже, как только закончу со школьными делами.

Я открыл рот, чтобы спросить что-то очень очевидное, но закрыл его обратно. Ичика развернула в мою сторону блокнот, который держала в руке. На открытой странице было написано несколько иероглифов.

Мда, ну у нее и почерк…

«СРОЧНО НУЖНА ПОМОЩЬ МАГА С ЗАПАДА».

Ой.

Я быстро шагал по направлению к храму шинигами, перебирая мысли. Что такое в окружающем мире подозревала Ичика, если сообщила мне подобное даже не лично, а через написанное на листке бумаги?

На ручку от сумки быстро упала черная бабочка. Изгибом длиннейшего усика она показала, что идти нужно было не к додзё, а совсем уж на задворки парка — примерно туда, где у Хаято располагались скульптурные композиции.

— Нужно поспешить? — спросил я, не снижая темпа.

Бабочка покрутила усиками в разные стороны. Мол, если уж дошел, то так и иди.

— Казуя-кун, я здесь.

Шинигами вскочил с земли, на которой сидел, даже не подложив ничего под свой дорогущий костюм. Без сомнений, таким я его еще не видел.

— Ни слова вслух, — предупредил он, ставя барьеры.

Раз!

Два!

Три!

Да, ребята, что-то у вас совсем дерьмовое происходит.

— Всё, теперь можно заниматься делом, — под сенью тройного защитного барьера Казуя расслабил плечи. Бабочка спикировала с моей сумки и стала Кейтаро, на руке которого по-прежнему сверкали часы. Я нахмурился: выглядели оба очень утомленными. Под глазами обычно бодрого и моложавого шикигами залегли глубочайшие тени.

— Позвольте мне доложить, — произнес он.

— Конечно, рассказывай, — одобрил шинигами.

— Во-первых, здравствуйте, Кощеев-сан, — я видел, как его аж коробило от того, что он не может приветствовать меня привычно-церемонно. — Во-вторых, вам уже сообщили, зачем мы вас позвали.

— Доброе утро, Кейтаро-сан, — ответил я максимально коротко. — Вам нужен маг с Запада. Однако я не понимаю, почему я…

— Сначала введу вас в курс дела, потом станет ясно. Предлагаю сесть прямо так.

Терять было нечего. Я уселся на зеленую траву, бросив сумку рядом.

—…с тех пор прошло шестьдесят семь лет, — Кейтаро уже рассказал, как укрепляли печать для стихийного зла, что грозило стереть с лица земли не только архипелаг, но и огромную часть прибрежных территорий других стран. — Вчера обе печати, находившиеся на территории соседнего храма, были разрушены. Первую кто-то вскрыл снаружи. Это было сделано знающим лицом. То есть нужно было или точно знать, где расположены печати, или иметь об этом точнейшие указания. Казуя-сан, пожалуйста, расскажите о вчерашнем сражении.

— Если вкратце, то Хаято Синдзи и Хаято Хината заметили неполадки с печатью. Сразу же явились трое аякаси, среди них: блуждающий огонь, дух дзями собственной персоной и известная тебе онрё-онна, которая прокачала свой телекинез. Если вытащить онрё из Ёми еще куда ни шло, то откуда взялся блуждающий огонь, который очень редок и эпически зол, и яростный дух земли до кучи — никто не знает.

— Казуя-кун, — я нуждался в систематизации информации, — одну минуту. Мне нужен блокнот.

Я достал записную книжку, в которой было по-прежнему прискорбно пусто, и начал конспектировать.

«Со стороны шинигами: Синдзи, Хината».

— Какие у них силы? — спросил я.

Казуя сделал такое лицо, будто я предложил ему сожрать лимон.

— Я здесь как вызванный специалист, — напомнил я. — Не будет информации — вряд ли чем смогу помочь.

— Хината владеет воздушным элементом. Ее оружие — Шикаитачи, огромный веер, которым она посылает волны кимэ. Синдзи — мастер йайдо, духовное оружие — катана Мизуки. Орудует водой под давлением, — Казуя смирился, что придется раскрывать карты.

— Теперь противники, сначала пришельцы, потом те, которые под печатями, — я записывал.

— Онрё, сила — телекинез. Хака-но хи — блуждающий огонь, он частично стихийный, воздух плюс огонь. И дзями — это злой дух земли. Их в мире очень мало, как и хака-но хи. И нужно много знать о них и очень много с ними работать, чтобы разозлить их до такой степени.

— Дальше, — попросил я. Схема пока не рисовалась.

— Дальше трое аякаси мариновали обоих Хаято столько времени, сколько было нужно для полноценного вскрытия первой печати. Из нее вылез, извиняюсь за выражение, олгой-хорхой, это…

— Я знаю, кто это, — теперь я тоже будто съел лимон. Что за хрень?

—…и пока шинигами дрались с аякаси, олгой доломал вторую печать, под которой был один старый румынский вампир.

— Да у вас что за паноптикум под печатями, я вообще не понял?! — взорвался я. — Неужели не нашлось ничего попроще?!

— Не кипятитесь, Кощеев-сан, — вежливо произнес Кейтаро. — В свое время нужно было взять четыре очень сильных духа любого происхождения. Таково было требование предыдущего специалиста. У нас нашлись три гайдзина и один местный йокай. Они серьезно нарушили закон, а подобное заключение по меркам любой нечисти — несущественная трата времени. Проблему, которая встала перед нашим обществом, нужно было решать очень быстро. Мы не нашли ничего лучше. Мы до сих пор рефлексируем по этому поводу, однако если бы время вернулось в ту точку — вряд ли изобрели бы что-то более подходящее.

— Извиняюсь за свою вспыльчивость, — я остыл и закончил схему вчерашнего сражения. — Что было дальше?

— Дальше всё просто, — как ни в чем не бывало продолжил Казуя. — Хаято, подозревая, что не справятся с задачей сами, попросили своего храмового шикигами привести подкрепление. Тому удалось найти нескольких старшеклассников, и совместными усилиями они справились с ситуацией… однако по итогам все аякаси, и пришельцы, и сидевшие под печатями, были развоплощены. Это значит, что они вернулись — кто в страну желтого источника, кто в европейский ад, кто в монгольское небытие. И теперь двух печатей нет, а на их месте разрытая клумба с глициниями, которую Хината-сэмпай уже наверняка приводит в порядок.

— С этой частью истории всё? — уточнил я на всякий случай.

— Это только начало истории, — кисло улыбнулся Казуя. — Есть еще две печати, имеющие отношение к тому же стихийному злу, ради которого рисковал жизнью маг с Запада.

Он обвел рукой участок газона, который ровно ничем не отличался от других.

— Здесь, что ли? — я уже ничему не удивлялся.

— Именно, — кивнул шинигами. — И я очень хотел бы попросить тебя проверить, что с ними.

Приглашать дважды было не надо. Глаза полыхнули мертвенной зеленью. Я видел обе. И если одна была мерцающе-серой и не вызывала подозрений, то вторая…

— Казуя-кун, — я показал пальцем. — Одна печать вот, она серая. Вторая вот, и она будто с прожилками.

— Для меня они обе серые, — немедленно откликнулся тот. — Абсолютно одинаковые.

— Дело дрянь, — резюмировал я. — Я тут надолго.

— Что потребуется, Кощеев-сан? — Кейтаро приготовился записывать.

— Татами, одна штука. Термос с черным кофе с сахаром, два литра. Чистая вода, четыре литра, — перечислял я. — Старая футболка моего размера или больше. И лопата. Стальная или титановая. Это на ближайшее время. Потом я составлю небольшой список книг, которые срочно нужно будет доставить из любой доступной библиотеки, и… наверное, после школы я попрошу позвать сюда моих одноклассников. Танака Томоко. Акихико Изаму. Ханаваро Кавагути. И Кицуки Ичику, но она и так хотела присоединиться.

— Обед понадобится? — он даже бровью не повел.

— Скорее ужин, — вздохнул я. — Давайте с ним уже ближе к делу решим.

— Хорошо, тогда я пойду подготавливать требуемое.

Я смотрел в спину шикигами. Он мерными шагами удалялся в сторону усадьбы Кицуки.

— Казуя-кун, — негромко позвал я. — Вчерашняя история не закончилась. Если это что-то взялось разрушать печати, то на закате ждем гостей. И тот, кто их пошлет, точно будет знать, против чего их настраивать.

— Если кто-то посылает их специально, то он точно знает главное: наш отец, Кицуки Миямото, сию секунду в отъезде. То есть кто-то сливает информацию, и этот кто-то не последнее лицо в обществе.

— Готовьтесь к худшему, — посоветовал я. — Это не просто «не последнее лицо». Скорее всего, их куда больше одного. Потому что под вас копают.

— Под нас уже столько лет копают, Константин-кун, — горько улыбнулся он, — что мы готовы к чему угодно.

Кейтаро шел по дорожке, обвешанный всем требуемым. Большая фляга с водой, висящая на черенке лопаты, добавляла комизма его коренастой фигуре.

Я переоделся в предложенную рабочую одежду и налил себе кофе.

— Казуя-кун, ты останешься здесь?

— Если можно, я бы отправился по делам. Я могу попросить Кейтаро остаться.

— Да, было бы недурно.

Я зарисовывал схему расположения печатей относительно сторон света. Шикигами не болтал, отвечая исключительно на поставленные вопросы.

— Закат сегодня в 18 часов, — сверился он с поисковиком.

— Вот на нем и ждите сюрпризов, — откликнулся я, дописывая коротенький список литературы. — Кейтаро-сан, вот те книги, которые мне понадобятся в ближайшее время. А это записка — можно передать ее через Кицуки Ичику. Вместе будет веселее.

Я понятия не имел, зачем мне понадобятся мои друзья. Однако кое-что не давало мне покоя.

Если верить приблизительному расчету времени, то первая печать во владениях Хаято вскрылась почти сразу после того, как мы с Бай вчера уехали от них.

А во сне, как сейчас помню, я старательно раздалбывал какую-то плиту. И это было неспроста.

Происходящее нравилось мне всё меньше.

Если оба Хаято столкнулись с противниками, специально заточенными под противодействие конкретным бойцам с конкретными навыками, то и Кицуки, которых сейчас тоже оставалось двое, тоже в опасности. И если быстро добавить в уравнение переменных, то шансы на победу в сегодняшней мясорубке увеличиваются.

А что мясорубка будет — я уже не сомневался.

Печать, пронизанная жилками, очень не нравилась мне сразу по нескольким пунктам.

Во-первых, если та, которая была просто серого цвета, не пахла ничем, то от этой тянуло какой-то сухой травой. Похоже на запах стога, в который так хорошо падать летом в деревне.

Во-вторых, я сравнивал их полчаса и никак не мог понять, чем таким неуловимым они отличаются.

А в-третьих, хотя я и не умел снимать слепки ауры (и вообще не был уверен, что это возможно), однако мне казалось, что их ставили разные маги. Работа была неодинаковой. И я очень сомневался, что один человек с Запада сделал бы обе печати по каким-то разным принципам.

Кейтаро любезно доставил мне книги и ответную записку от друзей. Они передавали, что сразу после школы забросят вещи домой, переоденутся и придут ко мне. Вопросов не задал ни один.

К полудню я проголодался и напал на бенто.

К часу дня закончился термос с кофе.

К двум часам дня я при помощи призрачного гастарбайтера и принесенной лопаты создал пару небольших брустверов по краям печатей. Земля на одной из них масляно блестела, покрытая какой-то аурой. На второй же была абсолютно обычной.

К трем часам дня я убедился, что левая печать поставлена недавно.

К четырем часам дня я, облежав весь принесенный татами и выхлебав половину второго термоса с кофе, был абсолютно уверен: левая печать поддельная.

— Кейтаро-сан, пожалуйста, сообщите Казуе-куну, что я начинаю вскрывать одну печать, — попросил я. — Понятия не имею, что там находится, однако точно не то, что было. По итогам увиденного будем делать выводы: что чинить, а что ломать.

По тропинке ко мне шли все, кого я просил прийти. Изаму-кун шагал, засунув руки в карманы, и его поплывшая фигура намекала, что есть в этом мире что-то стабильное. Ичика-тян и Томо-тян выглядели как будто с тренировок. Широкая удобная одежда на обеих сообщала, что они готовы к чему угодно. Кавагути замыкал шествие. Хакама на нем были настолько новыми, что меня удавила крошечная жаба. А, ну да, не старые же ему надевать…

Оставалось последнее действие, намеченное для подготовки.

И я очень не хотел его делать.

«Привет! Давай сегодня встретимся в полшестого вечера у храма шинигами?»

«Да ты втянулся! Мы же там вчера были:)»

«Сегодня у Кицуки! Их храмовый шикигами обещал мне, что у них цветет какой-то редкий цветок. Не хочу пропустить».

«Как скажешь =*»

Я убрал мобильник.

— Кейтаро-сан, пожалуйста, встретьте одного из моих гостей. Она прибудет в шесть. Высокая, очень длинноногая, модно одета и с длинной сумочкой какого-то известного бренда. Я, правда, мужик и не запомнил, какого. Очень красивая. Кицунэ.

— Конечно, Кощеев-сан, — кивнул он.

Ну, теперь можно и…

— Привет, что за хрень тут происходит? — великанша была в своем духе.

— Вы присаживайтесь, в ногах правды нет, — указал я на остатки газона, который не успел перекопать мой рабочий.

Я рассказал ситуацию. Упомянул и о вчерашнем нападении на храм Хаято, и о печати, поставленной магом с Запада, и о каком-то стихийном злом духе, который был закрыт здесь много лет назад. Шинигами слушали меня особенно внимательно. Они по понятным причинам не одобряли мою болтовню, однако были полностью согласны: если сэмпаи Хината и Синдзи не справились без помощи, то что уж говорить о Кицуки, которые куда моложе и неопытнее. И хорошо бы эта помощь была не от случайных йокаев, а от тех, кто словом и делом доказал, что не тряпка.

— Я правильно понимаю, что сейчас ты собрался вскрывать поддельную печать? — уточнила Ичика.

Я кивнул.

— Не знаю, кто тут раньше был, однако теперь оно или пустое, или с кем-то послабее. Так или иначе, это не та печать.

Мои японцы смотрели на левый бруствер, вглядываясь до рези в глазах.

— Константин-кун, ты меня хоть убей, но я не вижу здесь того, о чем ты говоришь, — призналась Ичика.

— Представь, что справа у тебя серый слизняк, а слева серый, но с красными пятнышками, — посоветовал недзуми. — А ты не биолог, и поэтому для тебя они оба просто слизняки.

— Да, так годится, — помолчав, подытожила Ичика. — Вскрывай.

— Кстати, я забыл сказать, — повернулся я к ним. — В шесть вечера ждем сразу много гостей. Должны прибыть те, кого пошлет неназванный ломальщик печатей, и одна девушка. К ней есть вопросы.

— А с ней что не так? — Изаму-кун сделал стойку.

— Во-первых, это моя девушка.

Томоко и Кавагути синхронно глубоко вздохнули. Если Уэно была им еще хоть как-то знакома по школе, то наличие у себя еще кого-то я до текущего момента не афишировал.

— Во-вторых, если сегодня я выживу, то расскажу вам офигенную историю. Правда, вы в нее не поверите.

— Константин-кун, — вклинился Казуя. — А если в печати ничего, и вечером по нашу душу никто не придет?

— Тогда, если ты не против, мы просто нехило поужинаем за твой счет, — осклабился я.

— Да я буду счастлив, — улыбнулся он уголком губы.

Нервничаешь, железный мальчик?

Мои глаза полыхали. До заката оставалось еще полтора часа. Ичика рассадила всех в разумном отдалении так, чтобы была возможность прийти на помощь, но при этом не зацепило какой-нибудь шальной волной.

Я натянул маску и, взяв в руки косу, самым краешком лезвия начал подцеплять связующие энергетические нити. Печать была хотя и качественной, но весьма поверхностной. То, что под ней сидело, не имело своей целью немедленно выбраться.

С расстояния метров в шесть на меня смотрел какой-то странный йокай, смахивающий на бычка с человеческим личиком. Его блестящая кожа была изумительно бордового цвета.

Он наставил на меня закрученные длинные рога.

— Привет, — ненавязчиво поздоровался я.

— Это кудан!!! — вдруг истошно заорала Ичика. — Слушай его внимательно!

— Ты Кощей, а смерть кощеева в яйцах, — сдержанно изрекло то, что назвали куданом, и поскакало на меня.

— А… нет, стой! — попытался возразить я.

Впрочем, было поздно. Разогнавшийся кудан всю силу своих немыслимых рогов вложил ровно в один удар. Несмотря на контратаку, которая снесла врагу половину морды, этот удар достиг цели в виде моего паха.

ЭТО. БЫЛО. БОЛЬНО.

— Сцуко… — тоненьким голосом пропищал я.

КАК ЖЕ БОЛЬНО…

Так, спокойно, дыши. Вдох, выдох.

— Сукитвариволкипозорные, — выругался я. — Каждый, сука, раз… говорили мне дед с отцом… носи блядский гульфик… уф…

— Но как же смерть… — растерянно произнес опешивший кудан. — В яйцах…

— В яйце! Единственное, сука, число! Трудности блядь перевода!

— А, точно, — кудан почесал остатки морды копытом. — Так вот, о чем я. Семиголовый потомок Тиамат придет, чтобы спасти белую деву от оков.

Мы стояли вокруг бычьего тела. Произнеся странную фразу, йокай сразу же завалился на бок и издох. Багровая кожа истаивала и возносилась куда-то в страну Ёми. Рога теряли плотность. Он становился полупрозрачным, уходя туда, откуда его достали.

— А что он имел в виду? — нарушила молчание Томоко.

— К нам придет или какая-то белая дева, или потомок Тиамат, или у нас опять трудности перевода с куданьего, — ответил я. — Готовьтесь. Скоро закат.