Старший дознаватель

Глава 2

Глава вторая.

Сентябрь 1993 года.

Граница на замке.

Я не мог пропустить этот момент, правда пришлось побегать по, забитому многоголосой толпой, залу вылета аэропорта «Шереметьево −2». Огромный зал международного терминала был заполнен отъезжающими гражданами, тележками с грудами чемоданов, коробок, баулов.

Шорохов Василий Ильич, бывший директор НИИ «ГИПРОШахт», задолжавшего Заводу и еще куче кредиторов, и нынешний генеральный директор инжинирингового центра, чистого от долгов, как слеза младенца, стоял, во главе своего семейства, состоящего из молодой, красивой жены, очаровательной дочки — дошкольницы, у стойки регистрации «Аэрофлот — российские международные авиалинии», среди других российских путешественников, готовых перелететь из слякотной России в солнечный Майями. Тележка, над которой возвышались пять модных пластиковых чемодана, обмотанных в несколько слоев пищевой пленкой. Девочку за руку держала еще одна женщина, на вид, около сорока лет, одетая, не в пример, скромнее, чем директор и его жена, вероятно нянька или какая-то родственница, взятая на карибский курорт в качестве помощницы. Как и большинство людей, стоящих в очереди, семейство Шорохова выглядели радостными и беззаботными.

Я наблюдал за фигурантом и его близкими с расстояния в десяток метров, растворившись в соседней очереди. Наверное, милиционер в форме, с папкой под мышкой, стоящий на регистрацию рейса в Барселону выглядел несколько странно, но меня никто ни о чем не спрашивал, в это время, в нашей стране, случалось и не такое.

Вот господин Шорохов небрежно положил на стойку перед девушкой — сотрудницей «Аэрофлота», стопку паспортов и цветастых билетов, ставит на ленту транспортера тяжёлый, солидный чемодан, барышня что-то набивает на клавиатуре, «зависает» на какое-то время, набирает запрос еще раз, зовет свою коллегу, очевидно, старшую смены, после чего коллега создает запрос лично.

Эта процедура длится несколько минут, лицо Шорохова перестает выглядеть, как лицо ребенка на новогоднем утреннике, он пытается, вытянув шею, как гусь, заглянуть на монитор, но тот слишком велик и длины шеи «гуся» не хватает.

Бинго! — старшая смены повелительным жестом показывает Шорохову, чтобы тот убирал со ленты свой чемодан и отошел в сторонку, к свободному терминалу, куда, вскоре, подходит еще один «старший», судя по виду мужчины в синей форме, самый главный начальник.

Судя по жестикуляции Шорохова, он объясняет аэрофлотовским чинушам, что в Кемерово он не последний человек, и если…

Моя душа радуется, наши с Русланом старания не пропали втуне. Получив информацию от бывшей, и очень обиженной супруги, Шороховой Алины Степановны, о том, что ее муж с новыми домочадцами улетают в теплые страны, на сказочный остров Гаити, где собираются провести на берегу океана незабываемый месяц.

Признаюсь, что пришлось нелегко, трижды мы с Русланом посетили билетное агентство на улице Первой революции, где после ругани с руководством, переговоров с Москвой и Кемерово, «Аэрофлот», все-таки, аннулировал билеты, приобретенные гражданином Шороховым В. И. на рейс Москва — Майями и Майями — Москва.

Между тем, устав слушать крики, красного от ярости, Шорохова, аэрофлотовское начальство молча покинуло своего негодующего оппонента, скрывшись за дверями «Служебное помещение».

Сказав что-то успокаивающее своим спутницам, которые, судя по растерянным лицам, ничего не понимали, мужчина в длинном кожаном плаще бросился к стоящим в углу кабинкам таксофона, потом к стоявшему недалеко, киоску сувениров. Побегав несколько минут, мой фигурант купил где-то карточку для таксофона, после чего начал куда-то звонить. Очевидно «человек из Кемерово» забыл, что в ввиду разницы часовых поясов, в далеком сибирском городе стоит глубокая ночь, во всяком случае, разговоры с абонентами были короткими, достаточными лишь для того, чтобы ответить «…ты с ума сошел! Знаешь, сколько сейчас времени? Звони утром, все!».

Но директор НИИ не был бы тем, кем был, если бы он сдался, после неудачных телефонных переговоров. Подхватив тележку и своих женщин, Шорохов, вертя головами во все стороны, двинулся по зданию международного терминала, явно, что-то разыскивая. Покинув, хихикающую мне в спину очередь на Барселону, я двинулся вслед за интересующим меня семейством, незаметно догнав их и пристроившись у Широкого за спиной, в то время, когда он, зависнув у расписания вылетов, негромко рассуждал сам с собой о вероятных альтернативах.

Я не зря приехал в «Шереметьево» заранее — перед началом регистрации на рейс в Майями, я зашел в местный линейный отдел, где представился милицейскому начальству, показал бумаги и попросил содействия. Начальство в лице дежурного майора ничего не поняло, но по рации связалось со своими бойцами и попросило меня подстраховать, самим ничего не делать, но за плечом, с суровым видом, постоять.

Представительство авиакомпании «Дельта Эр Лайнс» было обозначена большим фанерным баннером, темно-красного цвета, с синим треугольником. Когда мы с лейтенантом и сержантом из ЛОМа, которых я отловил в зале вылета и, сославшись на команду дежурного по отделу, мобилизовал в свой «отряд», подошли поближе и постучались в пластиковую дверь, Шорохов как раз оформлял билеты.

Старшим кассиром у «Дельтовцев» в вечерней смене, был мужчина, лет сорока на вид, наш соотечественник, одетый в синие брюки и белую рубашку с коротким рукавом. Черный, узкий галстук и черный бейджик на груди, делал его похожим на американского проповедника, что толпами сейчас бродили по Святой Руси, вербуя новую паству для своих странных учений.

— Что вы хотели? — «старший» кивнул знакомым милиционерам и посмотрел на меня.

— Прочитайте. — я протянул постановление суда о наложении ареста на имущество гражданина Шорохова в связи с находящимся в производстве суда гражданского дела по иску гражданки Шороховой А. В. к гражданину Шорохову В. И. о разделе совместно нажитого имущества.

— Прочитал. И что? — старший кассир недоуменно поднял взгляд от бумаги.

— Шорохов — вон тот мужчина, приобретший, только что у вас четыре билета на рейс до Нью-Йорка.

— Возможно, я не знаю. — флегматично пожал плечами мой собеседник.

— Его деньги входят в имущественную массу, подлежащую аресту, поэтому вы обязаны эти деньги…

— Дайте угадаю — уверен, что мы обязаны его доллары передать вам? — ехидно заулыбался работник американского авиаперевозчика.

— Вы совсем «плохой», что ли? — возмутился я: — Там, внизу, посмотрите внимательно, указаны реквизиты суда, куда вы и должны перечислить эквивалент полученной суммы долларов, по курсу Центробанка.

— Мы американская компания, поэтому не под…

— Если вы сейчас скажете какую-то глупость, я вас задержу и в отделении вам до утра буду объяснять, что на территории России все обязаны выполнять ее законы, без исключения…

«Кассир» улыбаясь, открыл рот, чтобы что-то сказать, но я достал из-за брючного ремня черные браслеты и, с металлическим треском, провернул дужку наручников, демонстрируя, что через пару секунд она сомкнется вокруг запястий «американца». Местные «менты» за моей спиной одобрительно молчали, наверное, их тоже достали иностранцы и их… прислуга(?), плюющие на местные законы.

— Я уверен, что вы по паспорту гражданин РСФСР, поэтому мне даже не придется беспокоить америкосовского консула. Кстати, девочку вашу я тоже заберу с собой, за невыполнение законных требований представителя власти.

— Вы не имеете права закрывать наше представительство! — наконец-то моего собеседника проняло.

— Я его и не закрываю. Я просто задержу вас и вашу коллегу за невыполнение судебного решения. А потом позвоню в наши и американские корреспондентские пункты в Москве и расскажу, как американская авиакомпания игнорирует решения российских судов и помогает злостному алиментщику скрыться за границей, оставив бывшую жену без средств к существованию.

Чего не любят мелкие чинуши и прочие, небольшие, начальники? Они очень не любят скандалов, которые доносятся до ушей их руководителей, ибо, какой ты старший кассир, если не сумел погасить на месте вероятный скандал, тем более связанный с нарушением прав женщин?

Похожий на проповедника «кассир» думал не долго — кивнув мне и буркнув «о кей», мужчина взял у меня экземпляр определения суда и скрылся за дверью представительства, а через минуту девочка –кассир, высунувшись красивой головкой из окошка кассы, стала громко кричать в спину удаляющегося Шорохова:

— Василий Ильич, подойдите к кассе, вам не правильно билеты оформили!

Через пять минут Широков бил матовое, закрытое окошко кассы представительства авиакомпании и, брызгая слюной, орал: — Суки, отдавайте мои доллары!

Уважаю, молодец, я тоже не хранил свои деньги в рублях, сразу меняя полученную наличность на «вечнозеленые», поэтому июльское обнуление советских денег, когда «старые» купюры меняли на сумму, эквивалентную тридцати пяти долларам, а с остальными деньгами ты мог делать все, что тебе хочется, меня не коснулось от слова совсем.

Но ладно, на любви к наличным долларам мое уважение к Шорохову заканчивалось, а вот нарушение общественного порядка на объекте авиационного транспорта, попытка повредить имущество иностранного юридического лица…

— Гражданин, что вы тут устроили?

— А, милиция! — Шорохов обрадовался: — Приставляете, что эти сволочи делают? Они мои деньги за четыре билета в США забрали, а потом сказали, что билеты неправильно оформили потом показали какую-то бумажку, сказали, что деньги конфискованы, а теперь закрылись и не открывают…

— И правильно сделали. — я кивнул, опешившему Шорохову: — Не вы, а американцы. Они вот эту бумагу получили, что ваше имущество арестовано, а наличные деньги — это тоже имущество. Вы вот здесь распишитесь, что копию определения получили и езжайте к себе, в Сибирь, там в суде голос повышайте, а здесь вы можете только пятнадцать суток заработать, поверьте, это, за дебош в аэропорту, очень быстро схлопотать.

— Какой суд? Какой арест? — Шорохов выхватил у меня бумагу, черканул авторучкой короткую подпись на втором экземпляре определения и уткнулся взглядом в бледный, машинописный текст.

— Какой суд? Какое имущество⁈ — директор, со злостью, скомкал казенную бумагу: — Я эту суку урою! Я ее с голой жопой взял из ее гребаного института культуры, всю жизнь, тварь, с моих рук ела! Ну я ей устрою…

— Вои и правильно, езжайте к себе и устраивайте, все, что хотите. — лейтенант из местного отдела начал аккуратно подталкивать буяна в сторону выхода: — А сейчас успокойтесь и….

— Да какой «успокойтесь»! — сибиряк вырвался из рук милиционера: — У меня билеты из Майями до Доминиканы и обратно оплачены, у меня бунгало в отеле выкуплено. Вы даже денег столько не видели, сколько я потратил на отпуск. Ребята!

Шорохов понизил голос:

— А может быть я вам десять тысяч дам, и вы с этими вопрос порешаете? Пусть они сделаю вид, что бумагу позже получили?

— Десять тысяч –чего? — перешел на деловой стиль ведения переговоров сержант

— Ну не долларов же… — возмущенно фыркнул Шорохов.

Сержант, судя по, мгновенно закаменевшему лицу, посчитал, что взятка в три доллара и тридцать центов на брата даже для голодного российского милиционера унизительная цифра, поэтому, ухватив Шорохова под руку, он потащил его в сторону выхода из здания международного терминала.

— Спасибо, брат, выручили. — я проводил взглядом спину, пытавшегося упираться, Шорохова, пожал руку лейтенанту и постучал пальцем в закрытое окошко кассы, где, за матовой, полупрозрачной поверхностью замерли тревожные тени: — Можете открываться его уже увели.

Из окошка выглянула хорошенькая кассирша с испуганными глазами:

— Я он не вернется? А то нам еще два часа работать, а я боюсь.

— Вы работайте спокойно, если что, я здесь какое-то время посижу. — я показал на сиденья поодаль: — А вы, лучше, деньги перечислите, куда я сказал, чтобы ему не было смысла к вам ломится.

А мы отсюда перечислить не можем, но я факс в офис сейчас наберу, а через час к нам инкассаторы приедут, и я почти все деньги отдам.

— Ну, значит, я часок и посижу, пока инкассации не будет. — я махнул девушке рукой и двинулся к окну, где в ряд стоял десяток жестких кресел, сцепленных друг с другом.

Тремя часами позднее. Локация — съемная квартира в Мытищах.

Ну, где час, там и два. Я дождался окончания работы представительства, подхватил симпатичную кассиршу, которую звали Аня, и на французской малолитражке домчал барышню до станции метро «Медведково». Возможно, девушка ожидала чего-то большего от навязчивого провинциала, но все закончилось у спуска под землю, я даже телефон у барышни не взял, просто удачная экспроприация денег гражданина Шорохова меня настолько вдохновила, что я готов был дарит всем людям добро.

Вторым получателем добра была Наташа, которая, дуясь на меня, что весь день и вечер провела одна, попыталась сослаться на усталость и ночное время суток. Слушать девушку я не стал и стал одаривать ее добром, пока, в три часа ночи, мы оба не отрубились.

Следующий день. Локация — Мытищи.

На междугородний переговорный пункт мы поехали вместе с Наташей, так как бабулька- хозяйка квартиры отключила «девятку», чтобы исключить междугородние звонки со своего домашнего телефона, а Наташа заявила, что сидеть одной дома она категорически отказывается.

— Привет. Как у тебя дела? — мой жизнерадостный голос резко контрастировал с заспанным баском Руслана в трубке.

— Да как… Задолбался вчера в этом Кемерово, целый день здание и имущество описывал. Слушай, я не знаю, куда ты эту тетку, бывшую жену, спрятал, но я бы на ее месте нос наружу не высовывал. У на и за гораздо меньшее, в сотни раз, убивают.

— Вот, поэтому я тебе и не говорю, где она прячется…

— Ты что такой бодрый?

— Я вчера в Шереметьево поехал, хотел посмотреть, как Шорохова на рейс не пустят…

— И что?

— Посмотрел, позлорадствовал.

— Слушай, если этот хмырь всю эту историю раскопает…

— Да мне по барабану –я ему потом сам все, в лицо расскажу, когда я его разорю. Его же никто не заставлял наш Завод кидать? А Шорохов мне лично, в лицо, обещал, что если мы не будем с арестами и прочими вещами торопится, он с Заводом полностью рассчитается. Так что, пусть рассчитывается. Самое смешное потом было…

— Когда потом?

— Руслан, ты меня не перебивай, я не буду с места на места перескакивать. После того, как Шорохова на рейс «Аэрофлота» не пустили, этот умный парень побежал искать альтернативный маршрут. Короче, он еще четыре тысячи долларов потратил на билеты — купил их в штатовской авиакомпании дельта, сегодня бы утром улетел.

— А почему — «бы улетел»?

— Так я за ним проследил, и в кассу этих американцев постановление суда всучил. Ну, пришлось немного поскандалить, наручниками погреметь… В результате, «Дельта» Шорохова с полетом «побрила», билеты забрала, а деньги должны вам, на расчетный счет перечислить, через день-два поступит.

— Сколько ты говоришь денег? — Руслан, чувствуется, ободрился.

— Четыре тысячи долларов по курсу Центробанка, сам считай. Хорошо, что ты вчера имущество конторы Шорохова описал. Я ему вчера определение под роспись вручил, он сегодня сообразит и помчится домой, в Кемерово, имущество прятать…

— Ты мне бумагу с подписью должника в получении не забудь отдать. — деловито напомнил мне Руслан: — Так он понял, кто ты такой есть?

— Нет, еще не понял, я к нему с местными «ментами» подходил, он решил, что я из аэропортовских — я в форме был и просто ему бумагу из суда вручил, сказал, что, мол, мы ее получили и оказываем содействие суду.