Стас. Стратегия. Цикл Забытые Острова. Становление. Книга 2.

День 26. Часть 3

Во! А вот для этого в моей Буханке есть домкрат, это второй, запасной, что я на всякий случай постоянно с собой возил — десятитонный гидравлический. Обдумаем, из чего сможем изготовить саму конструкцию пресса, и на катамаране отвезем грекам в помощь.

Не знал я тогда, что это будет один из наших товаров, как и сахар, имеющих постоянный спрос в обменном фонде на торговой площадке.

— А что наши 'сахаропромышленики' говорят? Он ещё будет? — задал вопрос Вьенгу.

— Да, конечно. Им там не менее чем пол сезона придется провести, это если не больше. Кампучиец, который в помощниках у Ситарама, ходил по соседним островам, проверяя, что есть там полезного. Так и на них нашлись нужные пальмы, теперь двух котлов для выпаривания уже мало, просят еще хоть один заказать и привезти, и если есть — помощников, объем найденных к обработке растений большой, они тоже, как и на масле, сами уже не успевают.

Предлагаю отправить к ним Криши и Пьятбура, тогда Амадеви освободится от котлов, посадив к ним тайца, и будет помогать мужчинам с соплеменником собирать свежий сок.

А после того, как вернулись от парусника, меня взял в оборот Паулус:

— ГлАва, ми ест прОблем, — разговаривает через пень-колоду, часть исковерканных русских слов, а часть шведско-немецких, дальше уж буду рассказывать как понял — всю ходовую доску из контейнера мы вчера уже забрали. Там её и немного было, а осталась только от пяти сантиметров толщиной, и больше. И брус на половину высоты контейнера, от десяти сантиметров и выше, весь широкий.

Переводит пока Илона, и видно, что даже и ей такую исковерканную речь расшифровывать трудно, нос крутит. Мне явно было нужно подождать — моя Марина до обеда определяет своих детей к беременной подруге под присмотр, а потом снова приступит выполнять свои обязанности и секретаря и переводчика.

— А у вас есть какие-то предложения по поводу этой проблемы?

— Потребность в ходовой тонкой доске очень большая, нужно же и мебель в дом делать, и одновременно нам и окна с дверьми нужны, но распустить то, что у нас осталось, у нас не на чём. Нельзя ли выписать хотя бы каретку с рабочими колесами и двигателем для ленточной пилы? Очень она нам нужна.

— Хорошо, найду и возьму, но тогда с вас монтаж второй электростанции, рядом на ручье.

Потом, в заказе, так как решил, что это дело нам очень необходимо, нашел в предложениях рабочую часть ленточной пилы ПЛП-9, но взял вариант с двигателем всего на пять киловатт, так как другой, уже большей мощности, было просто неоткуда пока запитывать.

На радостях, что я это сделаю, все наши строители несколько часов, двумя бригадами, ударно потрудились. На ручье за 'Домом', одна из них собрала и установила привезенную с Шерстистого армейскую установку. И это только для того, чтобы было от чего работать пилораме. А вторая, выгрузив половину содержимого из контейнера, достала большие брусья для основы, по которой будет ходить весь тот механизм.

— Мне пришло в голову такое предложение, — уже перед заказом снова подошел Паулус, на моё счастье, уже Маринка рядом и нормально переводит, — всё, что сейчас у нас есть в контейнере, мы используем только для себя, своих личных нужд. Но ведь есть много плавника, и хорошего — целыми деревьями, который выбрасывает морем на берег. Как мы уже все знаем, с Вами вчера связывалось два больших сообщества ваших земляков, и это значит, что есть на этих островах и другие, дружеские нам группы. А доска — всегда и всем нужна, для самых разных бытовых и строительных нужд, особенно в этих, практически безлесных местах.

Можно плавник пока собирать вблизи Дома, потом расширяя зону его поисков, все крупные деревья и бревна на этом острове. Передвинув контейнер немного дальше, сделать из него сушильную камеру, куда будем закладывать нарезанные доски — для их частичной просушки. А мокрые бревна будем складывать в тени, чтобы они сами сохли, начав распиловку пока тех, которые давно на берегу, и уже готовы к использованию. В качестве топлива для сушки предлагаю использовать только остающиеся обрезки и опилки. Сначала готовить доску для себя, а потом, когда она понадобится другим, и для них тоже. А все ветки и обломки, опять же, пойдут на кухню, там ведь их много нужно.

А у меня сразу в голове щелкнуло слоганом — Как нужна кому доска, не достанет вас тоска — бревна иль плавник везите, и дощечки получите! Мы его высушим, распустим, и уже другим снова на что-то сменяем. И будем делать с бревна меновой товар уже с прибылью, минус усушка-утруска-опилки- и наша маленькая маржа, в качестве платы за работу. Такой себе, небольшой, но очень нужный нам всем тут 'гешефт' будет. Снабдим всех друзей материалом для построек, которых, и это уже всем ясно — по любому нужно всегда и много.

— Спасибо, Паулус, вы очень хорошее предложение придумали! — поблагодарил его за идею.

После того, как катамараны и лодки разошлись по своим маршрутам, опять прикатили Федорович с батеней. Все, кто в это время был не занят, снова обступили его 'лимузин', стоят-смотрят, даже кое-кто ладонью гладит по крылу — это у них явно ностальгия по технике. Мы-то, с Машей и Саней вблизи его уже рассматривали, а остальные, ещё утром, и не успели толком ничего увидеть, а пока раненых возили — уже не до того было. Но одно дело — видеть издалека, мельком, а другое — вот так, совсем рядом. Что-то, со всей этой лодочно-морской жизнью стали забывать — что ещё и машины в мире бывают. Э-эх-ха! Где же ты моя, любимая 'буханка'! Жаль, но, видно, не бывать тебе более машиной, нет для тебя простора, где применить можно.

— Ну и как техника, — спрашивают парни у Деда, — много топлива жрет? А как она с удобствами?

Ну, он и развернулся:

— Удобства? Примерно так, как и в консервной банке по стиральной доске спускаться. Это же армейская техника, а им такая роскошь противопоказана, только и того, что полноприводный вездеход, с высоким клиренсом, то есть расстоянием от дороги до мостов, и весом всего до тонны. Но впятером, приподнимая зад-перед, по очереди, вполне можно вытащить её из промоины или болотца. Ну, вообще-то, у неё есть лебедка с приводом от коробки, так что самое главное, это найти за что зацепить её крюк. Мы в свое время сменили тут родные сидения на "оппелевские", поклеили шумку, обработали хорошо — и бегает уже сорок семь лет как новенькая.

Сколько жрет? Ну, в базовом-то варианте, когда стоял ещё первый движок, тридцатка запоровская, то от десяти литров и выше на сотку шло. Когда начали на заводе комплектовать сороковкой-сорокопяткой — от одиннадцати-двенадцати и более, а вот когда в болото рухнешь, то и двадцать-тридцать литров в час съедало, пока выкарабкаешься. Ну а мы, хрен знает когда сюда сунули дизелёк, один и четыре литра, и резко стало выходить всего пять-семь на соточку. Примерно такой, как завод в свое время опытную партию выпустил, но её-то в серию не запустили, решили что воякам и родного всего на несколько выездов хватит. Это же одноразовая тачанка, приблизится она к врагу — может, а уже убежать, увы, но далеко не всегда. Я ещё встречал комплектацию с пятидесяти семи миллиметровой безоткаткой, нам на одну операцию придали три таких. Так они подползли на триста метров, влупили три или четыре залпа, и экипажи сразу драпать стали, видать опытные уже были. Туда сразу ответка прилетела, вот один металлолом и остался.

А сейчас, зарывшись в песок по самое дно, включаешь первую, пониженную, и оба моста — и выбираешься даже груженым.

— А как это она у вас уже сорок семь лет? — раздался вдруг вопрос, — ведь права можно иметь с восемнадцати, а вам шестидесяти пяти нет в упор.

— Мне тогда, в семьдесят втором, очень повезло. Я-то мелким был, одиннадцать лет всего, но о технике на колесах не просто мечтал, бредил ею. Вот мне на день рождения, как вы сейчас говорите, "на днюху", старшого брата одноклассник, он прапором в автобате был, списал разбитую в хлам эту машинку, и задарил просто тонной металлолома. Там места живого не было, мы все деньги, что ухитрялись собрать, или летом заработать, в неё вкладывали. Семь лет приводили в такой вид, сами всё почти делали, только батя немного при нужде помогал. Я ведь из-за неё и ступень мопед-мотоцикл проскочил, зато уже в шестнадцать рулил по поселку, на зависть всем пацанам. И опыт этого восстановления привил мне любовь делать что-нибудь своими руками на всю жизнь. Так что помогла старушка. Теперь и здесь она нам послужит-побегает.

Тут он увидел девчат, которые с полными тазами шмоток топали вниз, вдоль ручья ближе к морю, они на общую стирку собрались.

— Глава, ты не против, если к тебе так обращаться? Потому что я заметил — когда говорят "Шеф", тебя это коробит.

— А почему не просто — Стас?

— Ну, хотя бы потому, что ты среди всех тех, которые тут живут, пользуешься самым большим авторитетом — потом уделишь нам внимание, и расскажешь, как вы в свое время так организовывались. И обращаться по имени к руководителю неприлично — это просто подрывает его авторитет.

— Ну если так, то называйте Головой! — смеюсь сам над собой.

— Не Головой, ты ж не председатель колхоза, а Главой Общества. Есть тут у меня одна придумка, я её делал себе для двойного применения, это бак-барабан из нержавейки. Я его сначала сделал как емкость под воду, из двух сваренных бачков от старых круглых стиралок. А когда в первую же осень надоело очищать картошку от земли — перед закладкой в подвал на зиму, подварил небольшие ребра, и вышел галтовочный барабан. Предлагаю вам его взять напрокат — и сделать стиральную машинку, такого себе самопального типа.

— И как же её смастерить без электроники?

— Ну ты и дал, электронику ему ещё подавай. Стиралку-автомат захотел получить, и ещё, наверное, промышленную, чтобы за раз половину всех вещей в неё всунуть? Не выйдет такое. "Корова дает молоко, а курица не может, как бы она не старалась!" Тут можно только самое простейшее применить. У бачка, кстати — он на восемьдесят литров будет, есть крышка, которая очень плотно закрывается, с защелками, как на армейских ящиках. Я соорудил из двух труб на подшипниках ролики, куда он ложится. Под картошку ставил под углом повыше, и если аккумулятор заряжен, то крутил эту конструкцию двигатель от автомобильных дворников. И ручка там есть, вручную вращать, всё же мне было проще и быстрее покрутить барабан, чем пальцами счищать всё налипшее.

— Ну и как мы из этого сделаем стиралку? Не представляю?

— Если есть такое желание, то пока Саша с тобой поговорит, я и привезу всё. Так как?

— Поможете потом всё запустить — будем благодарны, девочкам уже очень тяжело такую толпу занятых мужиков обстирывать.

Так, через час, мы и обзавелись простейшей стиральной машиной — но пока сам не увидел, даже и не представлял, что это и как. А тут — обычная прямоугольная рамка из брусков, стоит наклонно на невысоких ножках. В опорах, прикрученных сверху и снизу на бруски, запрессованы подшипники в каких вращаются две длинные дюралевые трубы, сантиметров пяти-шести диаметром. Снизу на них приклепаны шайбы-упоры, на которые и ставится упомянутый бак, и надеты резиновые кольца — кстати резина из колес старых детских машинок, это явно чтобы не так сильно гремело и шумело. А сверху на одном валу был закреплен шкив, и рядом с ним небольшой движок.

— Вот и всё — налили пару-тройку ведер воды, кинули стирку, и порошок ну или нарезанное мыло. И включайте, — это он, Дед, нас уже обучает.

От дома уже была протянута переноска низковольтная, от того выхода, что я и освещение подключал, и пробный прогон пошел. Включили, таратайка закрутилась — практически беззвучно, и… больше ничего.

— Пусть минут десять-пятнадцать покрутится, потом открываете крышку, и полощите, можно это и в проточной воде делать. Но лучше выкопать сливную яму для мыльной воды, чтоб она фильтровалась, и не засирать сразу и ручей и море у его устья. Рыбу этим только отпугнем. И еще: для полоскания вручную нужен овальный таз большого размера, или сделать его из дерева, как в старину корыта делали.

Паулус посмотрел на это, подхватил пару своих помощников, и через пятнадцать минут две ночвы, то есть деревянные корыта, стояли рядом с машинкой, на невысокой подставке. Чтобы девчата, что в наряде по хозяйственному отделению по графику ходили, не стояли в "любимой сексуальной позе". Так, в течение часа была успешно разрешена проблема чистых вещей. Вот бы такой бак иметь второй, уже для механического полоскания, но нечего сильно губу раскатывать, и так всё прекрасно, девочки очень довольны.

— Давай, о себе немного расскажу, — это батеня начал разговор, пока Федорович ездил за бачком, — я в прошлом был кадровый военный, в девяносто первом уже капитана получил. Во время выхода первой группы гражданских из Грозного в самом конце декабря, был в составе эвакуаторов архива Северо-Кавказского отдела ГРУ, работавшего по всей забугорной Азии. Моя часть тогда находилась в городе, и мы все срочно вывозили свои семьи. Но не смогли их уберечь от чечен — на выходе трассы из ущелья нас встретили бойцы трех тейпов, самых непримиримых в то время по отношению к русским. Спаслось очень мало, и военных, и гражданских, мы прикрывали отход транспортной колонны с документами до последнего, меня одного, полуживого, Дед на себе полста километров по горам нес, а наши семьи, все там остались. Потом, спустя два года, все эти три тейпа, до последнего младенца, вырезала "Бешеная Гадюка", которая смогла тогда выжить.

— А кто она, эта "Гадюка"?

— Тогда — была молоденькой, девятнадцатилетней девочкой, училась на военке, кто — не знаю, лично не знаком, с ней Дед до сих пор дружит. Она приезжала с детьми к мужу, в гарнизон, это все мои о ней знания. Девочка очень шифрованная, но её позывным до сих пор чечены своих новобранцев пугают. После госпиталя меня комиссовали, по ранению, и я чуть не сошел с ума, живя весь в воспоминаниях о семье. Потом пришел к Богу, окончил семинарию, и получил маленький приход в Алтайском селе, где все эти годы и вел свою жизнь.

Ну вот, у нас и ещё один, хоть бывший, но военный. То ни одного не было, то за эти дни, как повалило — вот сколько же их пришло к "нашему двору"? И, если здраво рассудить, то такие кадровые пополнения, явно не к добру, как бы пощупать нас в ближайшее время не попытались, да круто так, просто за нежное вымя.

— Маша, зови всех вчерашних новичков, будем знакомится, — попросил малу.

Буквально через пять минут собралось десять человек — это из той толпы все оставшиеся Дома люди, которых только вчера привезли. Вот и думай, в этой группе тоже большинство мужчин пришло — на шесть девушек-женщин целый десяток мужиков. Так скоро нас всех будет поровну, и тех, и других, не знаю, к добру это, или нет. Но лишь бы не было большого перекоса в любую из сторон — вот тогда уже могут быть проблемы.

— Кто понимает или разговаривает на русском?

Отозвалось сразу шестеро — по трое, мужчины и женщины. Уже немножко легче общаться будет.

— Марина — поговори с теми, кто меня не понял, и проведи опрос, с заполнением карточек, медицинской и общей, они вот лежат, — передал ей часть листочков, с заранее написанными всеми теми вопросами, что мы им задаем, — возле твоего стола места на четыре стула как раз и хватит. Ну а вы присаживайтесь уже поближе ко мне.

Это я остальных пригласил на знакомство и беседу.

— Ну что, будем знакомиться? Я — Станислав, или просто Стас — Глава сообщества острова 'Победа'.

Мне досталось работать с двумя пожилыми болгарами, тридцатилетним парнем, или мужчиной, как он представился — моим ровесником. Хотя на взгляд ему больше двадцати пяти — двадцати шести в упор не дашь. И две женщины с молоденькой русской девчонкой из Новосибирска, студенткой второго курса иняза.

— Будем знакомы — я Бранко Радович, болгарин — мне пятьдесят восемь лет, — первый из пожилых представляется.

И в таком ключе пошло наше знакомство.