Стас. Стратегия. Цикл Забытые Острова. Становление. Книга 2.

День 27. Часть 1

Стас, сборы и проводы — долгое утро, о. Победы.

Первые, кто ушел сегодня с острова, причем с самого раннего утра, как только рассвело — это группа с пополнением на Базу, вместе с которой вернулись туда назад для продолжения ремонта катера наши болгары-механики Огниан с Бояном. Одновременно с ними выехали также выбранный ещё с вечера финн Отсо, потом назначенный мною уже утром Ганс Кох — которого наугад спросил, не знает ли он других языков кроме своего родного. И услышав ответ немца, слегка даже обалдел:

— Испанский и английский — знаю на очень приличном уровне, могу даже писать и читать, но медленно. А если только разговорные — еще французский и датский. Кроме того, так как он очень похож на голландский с шведским, то и эти немного понимаю, — это Мариночка с утра на боевом рабочем посту, переводчиком отрабатывает свое назначение.

— Спроси — откуда он такой нашелся, в своем учебном подразделении? — удивленный таким ответом, задаю следующий вопрос.

— Один его дядя живет в Англии, а второй — на границе Испании и Португалии, — переводит она мне ответ, — вот всё детство там у них и прошло. И для общения со сверстниками пришлось учить языки, друзья, девчонки — быстро разговорный запоминается. А уже дома — и голландцы с датчанами, и французы в соседях всю жизнь рядом прожили.

— Вот и хорошо — теперь будет кому выполнять обязанности переводчика в разноязычной группе бойцов на Базе. Вернее, еще и эту нагрузку нести. Заранее ему об этом поведай, чтоб сразу в курсе был и помогал там остальным кто пока языков не знает.

Третьим направил бразильца Джулио, он, как оказалось, неплохо разбирается в технике и разном оборудовании, включая металлообработку. Как он рассказал, его отец там, дома, держит небольшой авторемонт в своем родном городке — так что и он пусть ещё в мехцехе посмотрит насчет всяких полезностей. Ну и последним на столь благое дело сам вызвался идти мой земеля — Виктор Серов, луганчанин. Дал и ему напутственное наставление — что там нужно делать, да как, это уж по возможности. Добавил ко всему уже сказанному в конце:

— Ну а все остальные подробности вам на месте расскажут наши Олег с Антоном, которые уже несколько дней там осматриваются. Старшим будет Олег Дробов — лейт из разведки ДНР, оружие там же получите, они нашли оружейку как память о прежних хозяевах острова. Пойдете двумя катерами — хоть и жалко расходовать бензин, но под парусами вы в один конец будете до вечера плестись. А так они назад уже к обеду вернуться успеют — на них и другие планы есть, много куда успеть нужно. И еще помните — остров База должен быть неприступен для посторонних, там техническая база нашего сообщества — то есть Большой Шанс на успешное выживание нас всех здесь.

Чувствую — ребята прониклись.

Вслед за ними ушла группа Маши — с четырьмя бойцами в качестве палубной команды, Иваном для оказания медицинской помощи, и Арвидовичем в роли капитана. На чем? Можно попытаться задать такой интересный вопрос. Да на вчерашнем же тримаране и отправились — это, на данный момент, самое быстроходное судно из всех имеющихся у нас, которое сможет сделать попытку найти этот остров, "драгоценно-светящийся". Блин, ну и название ему их глава придумал, как в том детским мультике — про волшебника "Изумрудного города", известного всем детям России. Американцы-то своим гордятся, который "из страны Оз". А нам наше, Волковское название ближе. Вместе с Машей, как руководителем и моим официальным представителем пошла группа вояк под руководством лейта Жени Грача — командиром отделения стрелков. И тройка молодежи из вчерашнего пополнения, испанцев Южной Америки. Или латиноамериканцев? Да какая разница, главное что и они тоже. Вот почему именно их выбрали? Так все просто — все трое выросли на берегах большой воды, кто у Тихого океана, а кто у Атлантического. И опыт хождения под парусами у всех у них есть — они, как сами признались, конечно не были участниками разных там парусных регат, но как обращаться со всякими шкотами да линями, в отличии от нас остальных, знают не понаслышке.

И еще, по совету опытных военных, своего рода Советников-наставников — Деда, отца Александра и Мишеля, решено не создавать отдельных подразделений из земляков и латиноамериканцев — а постоянно их перемешивать в выполнении боевых задач. И чувство локтя будет нарастать и быстрее в нашу среду вольются. Вот и начали воплощать задуманное.

Самовольно ли мы взяли "Изабель" — такое название было у этого красавца-тримарана? Конечно же нет — уже почти ночью, перед самим сном пришел в себя её хозяин, Михаил Гатц, как мы успели понять из найденных документов, написанных "закорючками" иврита, и меня дернул к нему на разговор Иван:

— Здравствуйте, Михаил. Вы меня понимаете?

— Ну ви таки подумайте, и тут бедного евгрея не узнают! — с кривой улыбкой на разукрашенном синяками и ссадинами лице, с нарочито одесским говором ответил тот.

— Слава богу, что не пришлось звать нашего переводчика — она, наверное, со своими детьми уже спит давно, умаялась — с облегчением ответил я, — извините, но есть срочный и не очень корректный вопрос. Нам завтра нужно будет попользоваться вашим судном. И очень бы не хотелось это делать без спроса.

— Очень нужно? — с него сразу слетела вся весёлость и картавость истинного представителя "великой нации".

— Очень! Приняли передачу от земляков, таких же как и мы, русских. Они просят срочной помощи — и бойцами с оружием, и медик там очень необходим.

— Только с двумя условиями — позволить посетить туалет, иначе рискую лопнуть. И рассказать — куда мы на гребне шторма попали, и что же здесь происходит.

Интерлюдия. Кардио-Хирург Михаил

— По поводу туалета есть всего два варианта — ведро, или топать с нашей поддержкой к внутреннему, это в подвал нужно.

— Как не претит мне мысль использовать подручную посуду, но, судя по своему состоянию, дойти куда нужно пешком я пока не смогу.

— Стас — мы выпустили из виду лежачих раненых, — пока Михаил справлялся со своими проблемами, Иван мне читает мораль, — а ведь суден-уток у нас и нет. Завтра же закажи несколько. Может, есть там не старые металлические — они тяжелые, а легкие какие, например, современные из пластика. Поищешь?

— А у вас тут и дети есть? — справившись с этим, очень необходимым для организма делом, и сев на кровать, с удивлением в голосе спросил больной, — мне это послышалось или таки правда?

Почти полчаса мы вчетвером, как раз в поисках меня подошла Маша и на ночное дежурство прибыла Вика Ойкова, пересказывали всю нашу эпопею, с самого первого дня пребывания здесь на ЗО — Забытых Островах. А в ответ было только слышно:

— Ну, нииихрена себе!!! Это ВСЁ правда? Вот вы даете! Вот это да!!!

Это Миша так реагировал на интересные ему моменты в нашей эпопее.

— Ндааа!!! Попали мы все! Как в детстве говорили на родном Привозе — обеими ногами, да и в маргарин, — выслушав всё, и немного молча полежав, выдал он, — как я с вас понял, вариантов будущего с нашим возвратом назад, домой, на Землю — не предусмотрено? Азохен вэй! Ведь я это правильно понял?

— Ну, пока мы этого точно не знаем, но за все эти дни тут, ни единого упоминания о такой возможности не встречали.

— К своему несчастью, или же радости — в свободное от работы время, реально зачитывался одним направлением литературы — это, как вы сами понимаете, кроме профессиональной литературы. Так называемое "попаданство". Да-да, не удивляйтесь! И там очень часто встречалось выражение с подобной формулировкой — "если нет возможности изменить сложившуюся ситуацию, значит нужно поставить всё вокруг так, чтобы оно принесло максимум пользы именно вам". Ну, или как дома на родине девушкам советуют вести себя при изнасиловании — "расслабится и получать удовольствие", меньше шансов на то, что потом вас не отправят в "леса вечной охоты". Короче — не убьют после развлечения. Значит, я правильно понимаю, наше общество, или, как вы говорите — сообщество, не такое и маленькое. Под сотню человек уже набралось. Так?

Во как — уже НАШЕ общество! Значит Михаил уже принял свое правильное решение — присоединятся к нашей группе. Очень хорошо — много медиков никогда не бывает.

— Извините — о себе и нас расскажу очень кратко, в голове всё же еще шумит, так просто этот шторм нам не прошел.

— Одна из ваших медсестер, Сара — уже приходила в себя, и немного рассказала, — передаю всё, что было уже той сказано.

— Тогда все намного проще, нас мой старинный друг Боря вызвал на срочную операцию на сердце. Кому и где — я точно не знаю, были только координаты в море, где нас должны были встретить. Можно спросить — почему вызвал именно меня с бригадой? А всё очень просто — Борька был соседом ещё в детстве, в Одессе, и постоянно выручал меня-ботана, когда соседская малышня принималась лупить "маменькиного сынка". Это меня тогда так все звали. Да и потом, когда стали постарше — много раз спасал от борзых парней с Привоза, пока они не поняли, что трогать меня не стоит. Вот с тех пор я ему и помогаю всегда — к тому же он очень даже прилично оплачивает подобные вызовы.

— Очень подозрительные мотивы для столь дальних вызовов на операции, вы не находить?

— Я же сказал — "очень прилично оплачивает". И минимальный гонорар за такой вызов минимум пять-восемь миллионов. И, сами понимаете, не гривен и не рублей. И даже таки не шекелей! А позапрошлый раз так вообще — подарили "Изабель", а она намного больше стОит, чем обычные зеленые фантики.

— И всё равно — почему именно ВАС? — въелась Маша в эту непонятку.

Хотя и мне самому было дико — дергать хирурга из самого Тель-Авива в Индонезию. Вот это — и было очень подозрительным.

— Не хотелось говорить, но уже тут скрывать мне нечего — основная масса этих пациентов были представителями дальневосточных триад и якудз. Сразу говорю — почему именно меня дергали, точно не знаю, есть только подозрения. Как я вывел из мельком оброненных охранниками фраз, никто из них не мог рисковать и ложится на операцию у себя на родине.

— А вы где их делали? Разве не в клинике?

— Вы угадали. В клинике, но частной, устроенной в подземном бункере времен войны — я даже не знаю, на каком острове он был расположен. За три часа до выхода на землю, нас всегда встречали в море на катере, мы переходили на него, и в каюте без иллюминаторов продолжали свой путь. Такой же была дорого и назад.

— Но почему именно ВЫ? — не унималась Маша.

— Я один, как намного позже смог понять, согласился на такие условия — мы же, высококлассные специалисты, такие привередливые. А я спец, без лишнего хвастовства, в первой двадцатке кардиохирургов мира. Вот так примерно, я и сам эти четыре года рассуждал, успокаивая и убаюкивая себя такими отговорками. Успокоил? Тогда я продолжаю.

Я просто слушаю, а Маша какие-то пометки в своем блокноте делает.

— Со мной было трое — это Изя или Израэл, врач-анестезиолог и кардиолог в одном лице, первый и главный ассистент. И две медсестры — Эмма, Эммануэла — старшая операционная медсестра и Сара, только недавно принятая по протекции, ещё обычная хирургическая, которую мы успешно натаскивали на помощь при выполнении подобных операций. Это именно мои люди. Остальные две девушки — уже австралийки, их Боря-Борух нанимал. Это Кейт Моуз и Симона Джонсин — они были в штате частной клиники на материке, медсестрами. Там на месте, нас ждало ещё два хирурга, вы можете спросить — зачем так много было врачей? Вот этого и не знаю — нас обычно в такие тонкости не посвящали, но операции подобного рода очень сложные. С собой на судно нам погрузили полный мобильный комплект аппаратуры и приборов для операций на сердце — всё только что купленное и проверенное, везли в ту клинику на замену. Боря решил воспользоваться этой оказией для ускорения доставки. А "Изабель" — моя личная яхта, подаренная всего год назад. Вот и всё. Пока мы лежачие — пользуйтесь всем что найдете, на своё усмотрение, как необходимо группе. Ну а потом, будем решать, где устраивать хирургическое отделение и палаты для возможных больных.

— Если так говорите — устраивать, значит останетесь с нами?

— Искать от имеющегося хорошего — проблематичное лучшее? Я этого уже не хочу. Мне с головой хватит и "земли обетованной".

— Михаил — а вы только на сердце можете делать операции? — это Вика интересуется.

— Ну вот не нужно думать, что я настолько уж "зазвездился", что не вырежу обычный аппендицит, или не вскрою фурункул. Может не настолько быстро, как остальные представители моей специальности буду всё делать, но нас отличает только узкая её часть, кто на чем специализируется. А так, разницы нет никакой для хирурга — что ему резать. Или ножевую рану, или искать и удалять пулю в теле, ну или осколок. Или на сердце операции делать.

— Очень хорошо, спасибо за разъяснение! Только один вопрос, но он более насущный, жизненный. Если мы встретимся с сообществом представителей Израиля, организованными евреями — вы все не захотите уйти к ним? Всё же своя нация, единоверцы, язык, обычаи, нравы?

— Ну, вот этого и не нужно! Там, на Земле, у нас особого выбора не было, или в Штатах пахать, как папе "Карло", или в Тель-Авивской частной клинике трудится. Особые условия, тебя чуть на руках там не носят. А вообще, моя, или же наша — ведь мы все шестеро евреи, только из разных стран, очень пакостная и завистливая нация. И вот тут, на этих островах, я совсем не думаю, что они станут строить свое общество из представителей других национальностей, или же освобождать их именно для этого. Так что не рассчитывайте, что вам удастся от нас избавится. Я имею надежду не только годовщину нашего попадания сюда отметить, но и ещё очень много десятилетних юбилеев.

— Извините, просто выскочило из головы — а когда вы сюда попали? Как давно?

— Могу ответить с точностью до минуты — вчера, в восемнадцать часов по местному времени мы вскочили в штормовой фронт. А в двадцать один тридцать поймали самую большую на тот момент волну, и после её удара в борт судна я потерял сознание. Вот и всё. А где была эта волна, ещё там, или уже тут, зачем нам теперь гадать.

— Значит, вы всего сутки как тут оказались? Это очень интересно!

Бойцы Евгения вооружились так понравившимися всем нам АВС-ками, и Наганами в качестве личного оружия. Я же хотел, чтобы они взяли с собой один ДТ — вдруг чего там случится, по пути, на что получил очень интересный ответ:

— Это просто так считается, что пулемет — это панацея во всех боевых стычках. А вот опытные солдаты считают, что и нет. Это только если есть неограниченные поставки патронов, можно лупить в белый свет, как в копеечку. Но выгоднее иметь самозарядные винтовки — и процент попаданий в разы выше, и бегать с ними проще и легче. Ну а о боеприпасах и вспоминать не стоит, насколько меньше их уходит за день боев.

Послушал парня, который уже четыре с лишним года живет в горниле перестрелок, больше чем вся прошлая Великая война, и оставил вопрос вооружения группы на его выбор. На судне была смонтирована своя радиостанция, совершенно незнакомый и мне и Максу австралийский вариант судовой УКВ рации. Но ведь "Изумрудный"-то слышали на КВ, значит опять наша пока единственная "Яшма" меняет свое место. Максим её по-быстрому установил, растянул антенну на мачте, и подключил к бортовой сети.

— Вам уже объяснили, как вести поиск?

А это Макс первым додумался — им подавать обычный сигнал тональностью, или же щелчком по микрофону, по которому наши две рации и будут по возможности определять, правильно ли идет наш "спасатель". И, как оказалось впоследствии, всего-то через каких-нибудь шесть часов, вышли они практически точно — поиски на месте завершились за час. А на будущее, как я решил, нужно искать в предложениях на "площадке заказов", что предоставляют нам "организаторы эксперимента", автоматические маяки, они, рано или поздно, нам всё равно понадобятся. И системы шифрования каналов радиосвязи, это обязательно, а то не все разговоры можно вести в открытом эфире. Об этом мы с Максом и Бексоланом только вчера говорили. Они вспомнят свои знания в этой сфере, дадут мне рекомендации — а уже потом я буду искать нужное в списках предложений.

— И зачем нам нужно заморачиваться всей этой шифровкой? — спросила меня Маша, что присутствовала в кабинете во время и этой беседы.

— Как ты не понимаешь, — первым ответить успел Макс, — далеко не всё, о чем даже Победа разговаривает с Базой, нужно слышать посторонним. А ведь есть переговоры между другими обществами. Тем более, мы же на Островах не одни — то та дружественная группа столкнется с бандитами, то другая напорется на врагов. А если никто из них ничего не поймет из переговоров, то им останется только одно — пеленговать расположение нашей станции, и идти проверять, что же тут творится. При том боятся, что они имеют риск напороться как на явных врагов, так и на просто сильных противников, с кем просто так не разойтись.

— Доходчиво ты все разжевал, даже очень. Спасибо, — поблагодарила она.

Стас и Иван: интересная беседа

На заре, сегодня утром, когда все ушедшие на задания, еще только готовились к отбытию по своим маршрутам, ко мне подошел Иван:

— Стас, тут такая интересная хрень выходит, даже не знаю, с чего начинать…

— А ты с самого начала и начинай, — вот и каламбур внезапно вышел.

— Как ты помнишь, у нас были подозрения, что или сам переход, переброска людей на Острова, или состояние этой планеты улучшает и ускоряет рано заживление и выздоравливание больных.

— Ты что-то накопал?

— Ага! Гриша-грек — ты ведь и сам знаешь, получил пять дней назад огнестрельное проникающее ранение мягких тканей, а Игорь так сразу два. Это когда остров этот отбивали и "орлов" здешних зачищали. Так вот, когда позавчера он уходил на Россию, то уже почти нормально работал рукой. Кто б другой мне это сказал, не поверил бы, но увидев его тогда, я поразился — как будто ничего и не было! Представляешь, так естественно он ею двигает, просто на автомате. Проверил у Игоря — рука почти зажила, осталось всего несколько дней, и уже он вернется в строй. Утром проверил состояние Унге и Ванды, ведь уходим минимум до вечера, а то и можем и назавтра вернуться, ведь пока не знаем как там всё повернется. И я не поверил своим глазам, правда я и не проктолог, но тех порывов, что были вчера днем, почти нет — зажили! Дальше — Мишель. Как ты помнишь и его рассказ, и результаты моих обследований, ему минимум ещё год восстанавливать свою ногу после ранения. А он уже ходит, да-да, пока только с тростью, хромает конечно, и сильно — но сам ходит! Сам! И, судя по выражению лица, травма не доставляет ему очень уж сильных неудобств, да практически вообще не мешает!

— Значит, я тебя понял так — все больные или раненые восстанавливаются здесь намного быстрее, чем дома. Правильно?

— Вот именно! В разы, в десятки раз быстрее. Михаил придет в себя — я и его к этой проблеме подключу, очень уж необычная и полезная она для всех нас. И уже сейчас, и в будущем.