Стать звездой нелегко

5

Лялька слабо пошевелилась. Грязные лапы типа прилипли к ее телу. Подонок спал, заливисто храпя на всю комнату. Стараясь не дышать, она потихоньку выползла из-под его вонючего тела. Рядом валялась почти разорванная пополам юбка и туфли со сломанным каблуком. Ларискиного блайзера не было видно, нижнего белья тоже. С омерзением она набросила на себя грязную чужую майку. Дверь в комнату оказалась закрытой. Лялька подошла к балкону, видимо, его Олег называл террасой. Он действительно походил на террасу — широкий, увитый остатками летней зелени. Легко повернув ручку, Лялька на цыпочках вышла на балкон. Резкий холод обдал почти голое тело. Рядом оказался балкон соседней квартиры. Между ними до самой земли спускалась водосточная труба. Лялька свободно дотянулась до нее рукой. Спортсменкой она никогда не была. Но в школе, на физре, по канату забиралась и спускалась шустро. Здесь, правда, совсем другое дело. Выбора все равно не оставалось. Труба выглядела не старой обшарпанной, как у нее в доме, а вроде новенькой. Ухватившись за нее, Лялька перелезла через балкон. Холод металла, который Ляльке пришлось обнять руками и ногами, охлаждал горевшее нутро. Все-таки труба прогибалась под тяжестью ее тела, немного раскачиваясь. Возможно, ей это просто казалось от страха. К удивлению, путь вниз был недолгим. Исцарапанными в кровь ногами девушка ступила на землю.

«Все, блин, сейчас я им устрою», — зло подумала Лялька и тут же растерянно остановилась. Куда бежать в таком жутком виде? К Виталию? Рассказывать, как ее изнасиловали, потому что согласилась пойти сама?

Оглядываясь в сумерках осеннего утра, она миновала ограду особняка и, пройдя по двору, дернула дверь старого дома. Дверь открылась, и Лялька оказалась в полутьме разрисованного убогого подъезда. В такой ранний час жители еще спали. Лялька, озираясь, поднялась на один пролет и увидела стоявшего у окна человека. Он курил, глядя на темную, не проснувшуюся улицу, и аккуратно стряхивал пепел в баночку из-под майонеза.

В свете тусклой лампочки ей бросилась в глаза крупная надпись на спине его майки: «Не стреляйте в журналиста!»

Лялька кашлянула, человек спокойно обернулся. Это был парень лет двадцати пяти, с шапкой густых волос.

— Привет, — пробормотала Лялька, стараясь прикрыть руками почти голую грудь.

— И тебе тоже, — удивленно рассматривая растрепанную девушку, протянул парень. — Ты откуда?

— От верблюда.

— А мне кажется, от медведя, — пошутил он.

— Ты действительно журналист или чужую напялил? — поинтересовалась она.

— Положим действительно, тогда что?

— Поможешь мне?

— Смотря в чем?

— Ну, куртку какую-нибудь дай и…

— Денег? — с иронией произнес парень.

— Только на метро.

— Пойдем. — Парень решительно загасил окурок.

Лялька замотала головой.

— Сюда вынеси.

— Чего ты боишься? Меня Геной звать. — Парень протянул ей руку. — А тебя?

— Не важно, — не желая больше врать, бросила Лялька.

— Может, кофе хочешь выпить на дорожку?

— Уже раз попила, — огрызнулась Лялька, но, проглотив горькую слюну, почувствовала дикое желание выпить чего-нибудь горячего и жалобно попросила:

— Вынеси, пожалуйста…

— Да поднимись ты, — вновь услышала она его голос, но упрямо промолчала.

Гена спустился с кружкой черного кофе и расческой, куртку он набросил себе на плечи.

— На. — Он протянул ей керамическую кружку. — Потом здесь оставишь. Мне надо на работу бежать. Может, тебе еще что-нибудь нужно?

Лялька сделала глоток горячего кофе и вдруг неожиданно для самой себя разрыдалась. Она так долго старалась держаться, что сейчас нервы сдали.

Собравшийся было уходить парень обнял ее за плечи и растерянно проговорил:

— Ну что ты, успокойся. Всякое бывает.

От таких сочувственных слов Ляльке стало еще хуже, и она зарыдала громче, плечи у нее содрогались от плача. Гена еще крепче прижал ее к себе. Он был коренастый, крепкий, невысокого роста. Лялька чувствовала его тугие мышцы.

— Хочешь, я набью ему морду? — не сомневаясь, что ее обидел мужчина, предложил Гена.

Он заставил ее выпить весь кофе, а потом, подняв, как пушинку, усадил на подоконник, закутав в свою куртку.

— Расскажи, тебе легче будет.

Лялька как на духу разом выпалила ему обо всем: как за сестру себя выдавала, как Виталия, что против Генкиного дома живет, обманула и как ее два подонка всю ночь мучили, вымогая сведения о фирме «Бебилюкс».

— Причесывайся, поехали, — строго объявил после ее рассказа журналист.

— Куда? Не хочу! — запротестовала она.

— Дурочка, ты что, не понимаешь, они тебя теперь в покое не оставят! Сама же говоришь, на камеру снимали, фотографировали. На память, думаешь, о встрече с тобой?

— А куда поедем?

— К нам в редакцию, — твердо произнес он, но, передумав, замотал головой. — Нет, сначала в клинику.

— Это еще зачем? — Лялька испуганно вытаращила глаза.

— Экспертиза нужна. Для официального обвинения.

— Какая еще экспертиза?

— Ну, медицинская, — смущаясь, Генка стал объяснять, что следы спермы остались во влагалище у Ляльки. Прошло совсем мало времени.

— Не поеду, — заупрямилась Лялька.

— Что ты как ребенок! Даже четырнадцатилетние соглашаются, чтобы гадов наказать, а ты взрослая совсем. Стесняться нечего! Я тебе это как мужчина и как журналист заявляю.

— Ладно, — поддалась Лялька.

В клинике в такой ранний час почти никого не было.

— Вам к кому?

Генка пихнул Ляльку в бок.

— К гинекологу.

— Вы вдвоем? — поинтересовалась старуха-регистраторша и забормотала себе под нос:

— Сейчас моду развели: как рожать, так вдвоем ходят.

— Вдвоем, вдвоем, — подтвердил Генка.

— Пойдемте. — Регистраторша, заполнив карточку, провела их к кабинету.

— Вы тут посидите, — строго остановила она Генку, рвавшегося войти первым.

— Я первым хочу поговорить с врачом, — твердо возразил журналист и без церемоний влетел в кабинет.

Выйдя, он кивнул Ляльке:

— Тебе объяснять ничего не придется, заходи.

Врач с любопытством посмотрела на Лялькин наряд.

— Берите салфетку и ложитесь, — натягивая резиновую перчатку, изрекла она.

— Где взять? — Лялька обвела кабинет глазами.

— С собой не принесли?

— Может, и инструмент для осмотра тоже с собой приносить?

— Может, — улыбнувшись, не рассердилась врач. — Что вы ко мне с этим? Нам тоже не нравится. Тогда хоть трусики под себя подложите.

Лялька подложила под себя разорванную юбку. «Объяснять, что трусов тоже нет?» — подумала она.

— Может, вам успокоительного вколоть?

Лялька покачала головой.

— Как хотите. За результатом пусть муж через недельку придет.

— А может, через месяц? — вновь огрызнулась Лялька.

— Это опять не ко мне, — спокойно заявила врач. — Советую вам все же хоть валерьянки выпить.

Они вышли на улицу. Москва уже проснулась. У метро бойко шла торговля. Женщины с барахлом наперевес, озираясь на милицию, предлагали свой товар.

Генка протянул ей сотню.

— Может, хоть какой-нибудь свитер купишь. Мы в редакцию ко мне едем. Я с одним нужным человеком условился. Он попросил тебя сразу привести, пока ты деталей не забыла. Под диктофон все расскажешь.

Лялька презрительно, как обычно, посмотрела на небольшую купюру. Генка смутился:

— Больше нет… пока.

И Ляльке стало вдруг неудобно перед этим небогатым парнем.

— Спасибо, я тебе отдам, — неожиданно для себя пробормотала она.

Тетка с байковым, почти лыжным костюмом страшно обрадовалась покупателям.

— Зачем тебе эти штаны? — удивился Генка. — Бери только кофту, да пошли.

— Нет, нет, — заторопилась Лялька, — штаны обязательно.

Ледяной ветер задувал под рваную юбку. Голые ляжки и ягодицы давно заледенели.

— А носков ни у кого нет? — крикнула Лялька, и тут же к ней подскочила девица с пачкой мужских носков.

— Это же мужские? — возмутилась Лялька.

— А те что, зимой прозрачные подавай? — проскрипела та прокуренным голосом, но, увидев туфли, надетые на босую ногу Ляльки, тут же заткнулась. — В этих-то потеплее будет, — сочувственно произнесла она, — утром уже снег шел.

И, увидев сомнение на лице Ляльки, заверила:

— Я те дешево отдам.

Лялька махнула рукой и тут же влезла в теплую одежду. Начес костюма приятно касался раздраженной кожи. Огромного размера носки пятками вылезали из туфель. Лялька выглядела как медвежонок, выпущенный из зоопарка.

К многоэтажному зданию, где размещалось несколько газетных редакций, они подъехали на троллейбусе. Гена на ухо сказал что-то строгому охраннику в пятнистой форме, и тот пропустил Ляльку без документов.

Человек, которого пригласил Генка, должен был приехать через полчаса. В редакции никого не было. Журналист разместил Ляльку за чужим столом и снова согрел для нее чай. Сам, усевшись за компьютер, включил монитор, вставил дискету в щель и стал стучать по клавиатуре.

— Ты номер квартиры точно запомнила? — сосредоточенно глядя на какие-то списки с фамилиями и адресами, появившиеся на экране, спросил он.

Чай разморил Ляльку, от бессонной ночи глаза слипались. Тут, в редакции, было уютно и тепло. Лялька изо всех сил старалась не закимарить, смотрела на журналиста: густые огненно-рыжие волосы и зеленые, прозрачные глаза, широковатый, чуть курносый нос, — он явно не походил на героя ее романа. Но Лялька чувствовала к нему огромное доверие и готова была подчиняться.

— Есть! — вдруг радостно воскликнул Генка. — Иди сюда.

— Да я ничего не понимаю в компьютерах, не научилась… — с сожалением протянула девушка.

— Читать ты тоже не научилась? — строго спросил Генка.

Лялька неохотно поднялась с кресла.

На белом экране появилась надпись:

«Олег Верников». Далее следовал указанный ею адрес и телефон.

— Только действительно ли это тот самый человек, которого ты знаешь? — проговорил Гена и продолжил: — Я думаю, что твоя сестра прямо сейчас может находиться в опасности.

Лялька схватила телефонную трубку.