Статьи и проповеди. Часть 7 (30.10.2012 – 25.03.2013)

Пойдем к Новорожденному (4 января 2013г.)

Когда рождается ребенок, не идем ли мы в дом к родителям, неся подарки в руках и в устах — поздравления?

А видя перед собой дитя, это маленькое чудо, требующее заботы и ласки, не желаем ли мы ему счастья, богатства, успеха и прочих вещей, столь ценимых в нашем взрослом мире?

«Интересно, что будет с тобой?», — могут спрашивать внимательные из нас, не надеясь услышать ответ. «Кем ты вырастешь, и что получится из тебя?»

Ведь не исключено, что радостный отец подбрасывает под потолок и нежно ловит на руки будущего Эйнштейна, или Александра Великого, или Марию Калласс.

А может случиться, что ничего великого не выйдет из этого мальчика или этой девочки. Да и не страшно. Всем нельзя быть великими. Вернее, человек велик и без всемирной известности. Человек Богом любим и призван через тесные ворота временной жизни войти в блаженную вечность. Чего же боле?

Лишь бы мы не агукали будущему убийце, или торговцу наркотиками, или иному злодею (злодейке), невесть как из нежного дитяти, превратившегося в порождение ехидны.

Но вот мы идем в тот дом, где Мария поет колыбельную Божьему Сыну. Он избрал Себе Мать, нашел кроткую душу и чистое лоно. Он нашел Дверь, через которую смог войти в человеческий мир.

И вот Он лежит на Ее руках, и привыкает узнавать Ее голос.

Что мы подарим Ему? Конфеты, погремушки, подгузники, фланелевые пеленки и яркие одежки… Да, мало ли с чем можно войти в дом, где есть новорожденный! Тем более — зимой! Елки, гирлянды, шарики, тысячи безделушек с праздничной распродажи.

Нет. Иосиф не пустит нас к Ребенку со всей этой чепухой. Он скажет: «Здесь были волхвы и уже приносили подарки. Золото, ладан и смирну. Больше ничего нести не надо».

— А можно мы подойдем к Ребенку и возьмем Его на руки?

— Подойти к Нему — то же, что «взойти на гору Господню и стать на святом месте Его» (Пс. 23:3) Вы

слышали, кто может это сделать?

— Откуда нам знать? Мы — неученые люди.

— «Тот, у которого руки неповинны и сердце чисто — то получит благословение от Господа и милость от Бога, Спасителя Своего» (Пс. 23:4-5) У вас чистые сердца и неповинные руки?

Мы молчим и пятимся к двери, пряча за спину далекие от непорочности руки. Это так естественно для людей, шедших повеселиться, но случайно ступивших на святую землю, не разувшись. И это при том, что глаза наши видят не более того, что видит кошка или пес. А если бы мы имели измененный взгляд и видели Ангелов, склонившихся над колыбелью? Мы бы умерли со страху. Нет, нужно, не поворачивая спины, пятясь и кланяясь, отходить к дверям и быстрее бежать отсюда.

Голос Иосифа остановил нас.

— Вы бы хотели знать, зачем Он родился и кем Он будет?

— Да, но.

— Люди суетны и праздны. Им интересно знать будущее наперед. Подойдите и спросите.

— А Он ответит?

— Спросите Мать. Она умнее всех мудрецов. Она — Живая Книга.

И мы со страхом, не дерзая ослушаться, пошли к молодой Матери, стараясь не скрипнуть ни единой половицей.

— Он не родился, чтобы наслаждаться счастьем, — сказала задумчиво Мария, глядя не на нас, а на Сына. «Он не будет писателем или воином, — тихо продолжила Она, — не будет жить во дворце, не станет путешественником или ученым. Но Он будет Жертвой за всех».

На этих словах и Ребенок глянул на Мать. Глянул умно и тревожно, и потянулся к Ней ручками, как делают дети, прося защиты. Она же взглянула уже на нас тем взглядом, которым смотрит на мир с Владимирской иконы. Слезу мы заметили в глазах у Нее. Слезу, в которой отражался слабый блеск настольной лампы. И нам стало стыдно.

Там, за нашей спиной, где были всего лишь двери, взгляд Марии, казалось, видел все человечество, которое будет выкуплено из рабства греху кровью ее Сына. И взгляд ее говорил: «Понимаешь ли ты, за какую цену будет куплено твое временное счастье и вечное блаженство? Понимаешь ли ты вообще хоть что-нибудь?»

Когда скрипнула дверь, и пришел черед скрипеть под ногами снегу, мы долго не шли, но пятились. Было страшно поворачиваться спиной к дому, где оставался Он.

Шум праздника вернул нас к привычной жизни. Люди резали коньками лед залитого катка, в воздухе было много смеха и музыки, всюду пили глинтвейн и с деревьев свисали гирлянды.

Какая-то компания молодежи чуть не сбила нас с ног. «Вы уже были там?», — закричали они нам на ухо, имея в виду дом, из которого мы возвращались. «Мы тоже сейчас пойдем!»

«Не берите с собой ничего. Там не нужны подарки», — сказали мы им. Но они нас не услышали. Они удалились, играя в снежки и так заразительно хохоча, что мы сами невольно улыбнулись. Одним ртом. Только ртом, но не глазами.