Статьи и проповеди. Часть 7 (30.10.2012 – 25.03.2013)

О благодати, о грехе и о Празднике (9 января 2013г.)

Что и как мы празднуем 7 января? Кто виноват в том, что Христос рождается для Крестной муки?

Выдалась минутка, и спешу написать вам, любезные друзья, о празднике. О Рождестве! Оно у нас и снежно, и морозно, и многолюдно. Но главное, оно — благодатно. Как старый сундук, наполненный сокровищами, это архаичное слово таит немало загадок. Несколько слов о благодати, если позволите. Всего несколько слов.

Что делает благодать? — Обличает грех.

Она врачует, умудряет, утешает. Но вначале — обличает затаившийся грех.

А что делает грех, обличенный и проявленный? — Он буянит и дебоширит, как разбуженный бандит во хмелю.

Если Ангелы радуются, то бесы воют. Если бесы хохочут, Ангелы плачут. И никогда не бывает так, чтобы и те, и другие радовались или плакали одновременно.

Не значит ли это, что у праздников, кроме хлопушек, гирлянд и дежурных поздравлений, есть еще одна — болезненная сторона? Как вам кажется, друзья?

Лично я думаю (не люблю слово «кажется»), что если праздник благодатен и проникает внутрь сердца, туда, где грех живет, то грех просыпается и берет в руку палку, как Каин — на Авеля.

А если праздник не благодатен (так только — мишура и сопливое сюсюканье), то грех продолжает спать и улыбаться во сне улыбкой сытого людоеда.

Невозможно побывать всюду. Но через окошко телевизионного экрана мы можем поглядеть на праздничные площади мировых столиц. А еще можно почитать и послушать о чем говорят, что поют, какие поздравления произносят. Потом рождаются выводы. Вот какими выводами хочу с вами поделиться.

На Западе — успешные попытки выгнать Христа из Christmas-а. У нас — небезуспешные попытки Христа на Christmas не пустить. Повсюду же — желание оставить только елку с конфетами и корпоративы. И не есть ли это — желание помириться с грехом и окончить изнурительное противостояние?

Ну, да. Именно это и ничто иное. «Грех нам друг, а Христа мы не знаем, и убедительная просьба не навязывать нам свое мрачное мировоззрение», — такой текст можно прочесть на лбу и на правой руке у многих. Только текст. Никаких цифр. Кстати, любой текст можно перевести в цифры, но не всякие цифры превращаются в текст. Впрочем, об этом не сейчас.

Настоящие праздники нужны для опечаленного человека, а капля печали нужна для празднующего. Печаль без праздников — путь к самоубийству, а праздники без нотки печали — сущее беснование. Ведь зачем мы солим пищу? Зачем добавляем перец, корицу и прочие специи в блюда? Если бы на столе было только сладкое, разве это не было бы пыткой и неестественностью?

И разве не печально, что Христос родился для Крестной муки? Ух, показали бы мне вы того, кто виноват в неизбежности Крестной Жертвы и крика «Или, Или, лама савахвани!» Я б ему…

Подхожу к зеркалу и вижу знакомые черты одного из виновников коллективного преступления. Ну, и сколько теперь нужно выпить шампанского, чтобы затушить тревогу? Мадам Клико, отворяй подвалы.

Мои мрачные теории о войне греха с благодатью, друзья, подтверждаются историей.

Звезда повлекла в путь волхвов. Волхвы растревожили Ирода. Не обрадовали, а растревожили. Вместо того, чтобы каяться, благодарить, поклоняться, Ирод решает Христа убить. Что же это такое? Это — действие благодати на осатаневшую душу.

Лучи благодати осатаневшую душу только жгут, только мучат. Никакого спокойствия, умиления или радости.

За окном — снег и мороз, а в доме у нас — елка в гирляндах. Но думаю я не о них. Я думаю о бесснежных зимах в Палестине; об Ироде, обдумывающем убийство Младенца в комнате дворца; о длинных тенях, которые бросает на стены комнаты горящая перед царем жаровня.

Ирод это — полюс безблагодатности. На противоположной стороне — Мария, Ангелы, Иосиф. Все остальное человечество — посередине.

Блаженный Августин говорит, что весь мир помещается между двумя крайними состояниями: любовь к себе до ненависти к Богу, и — любовь к Богу до ненависти к себе. Эти слова глубоки, и думать о них можно долго.

Я мучаюсь, друзья, от участившихся требований практической пользы. «Чего ты хочешь добиться? Зачем ты это говоришь и в чем смысл твоих слов?», — приходится слышать все чаще. Как будто так уж легко объяснять смысл, к примеру, музыки и доказывать ее необходимость.

Но смысл, думаю, в том, что мы не празднуем какое-то «просто Рождество», а празднуем Рождество по плоти Сына Божия, Христа Иисуса.

Смысл еще и в том, что если вы Христа любите, но наполняетесь радостью не полностью, если с недоумением обнаруживаете в себе особую печаль посреди самого торжества или после него — не удивляйтесь. Грех, который в нас, мешает полноте радости, и огонь на душевных алтарях коптит.

Сам праздник способен разбудить в душе нашей нечто, до тех пор спавшее и утаившееся. Благодатный праздник, друзья, всегда — опыт углубленного самопознания. Самопознание же — такое занятие, которое вовсе не всегда связано с приятными новинками. Оно скорее пугает или печалит, оно заставляет искать утешения от Духа. И поэтому вникать нужно не только в себя, но и в учение, причем — постоянно (см. 1 Тим. 4:16).

Ведет Иосиф под уздцы ослика. Сидит на ослике Молодая Мать с Младенцем Иисусом, и все они движутся в Египет, оставляя за спиной Святую Землю. Египет всегда был для евреев символом греха. Но вот в земле Израиля Христа ищут убить, а в Египте Ему будет спокойно. Странно.

Так грех и святость могут неожиданно поменяться местами в праздник.

На этом заканчиваю, любезные друзья, это краткое письмо. Таковы наши праздники. А каковы ваши?