Стекло

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ. МАСТЕРСТВО ВЕНЕЦИАНСКИХ СТЕКЛОДЕЛОВ

Бывают такие исторически укоренившиеся репутации, которые навсегда закрепляют за определенными городами и странами славу достигнутых ими крупных успехов в той или иной отрасли материальной культуры. Валансьенские кружева, лионский бархат, дамасскую сталь, голландское полотно знают все. Знают и венецианское стекло.

В течение трех столетий, завершающих средневековый период истории, в годы светлой эпохи Возрождения, в пору всеобщего обновления и небывалого подъема творческих сил народов Европы, чудесные стеклянные изделия Венеции пользовались непревзойденной мировой известностью.

Такое положение явилось, несомненно, следствием многих причин исторического и социально-экономического характера. Богатейшее наследие, оставленное стеклоделами латино-эллинистической культуры, замечательное искусство, созданное на базе открытого ими приема выдувательной трубки, было подхвачено и творчески обогащено византийцами, которые после «крестоносного» погрома их столицы, знаменитой жемчужины европейского Востока, бережно перенесли огни своих печей на остров Мурано, перепоручив взлелеянное ими искусство талантливым, мудрым и практичным гражданам всемогущей тогда Венецианской республики.

Эти люди сумели оценить полученную ими драгоценность и подняли искусство художественного стеклоделия и престиж мастера-выдувальщика на небывалую высоту.

После падения Западной Римской империи и вторжения на ее территорию варварских племен для Европы наступили суровые времена. Новая социально-экономическая формация, приходившая на смену отжившему рабовладельческому обществу, сопровождалась на первых порах острыми политическими и идеологическими столкновениями, междоусобными войнами и небывалым религиозным фанатизмом, жестоко подавлявшим малейшие проявления свободной мысли. В этих условиях многие достижения материальной культуры, унаследованные от римлян, приходили в упадок. Важнейшие отрасли промышленности останавливались в своем развитии. Возникшие под влиянием римской цивилизации предприятия закрывались и постепенно разрушались.

Казалось, творческий дух, двигавший человечество по пути прогресса, потух, и люди стали забывать то, чему научились.

Такая же участь постигла и стеклоделие. Стекольные предприятия, насаждавшиеся в течение пяти веков римлянами на занимаемой ими территории, постепенно свертывали свою деятельность. Производство высокохудожественных стеклянных изделий, поднятое на большую высоту в первые века Римской империи, почти полностью забывается. Сохранившиеся стекольные мастерские во Франции, в Прирейнской области и в некоторых других частях Европы переходят на производство простейшей бытовой посуды — бутылок, кружек и бокалов — из стекла посредственного качества. Хотя господствовавшая христианская религия и противилась тому, чтобы в могилы помещали предметы домашнего инвентаря, однако в захоронениях V–VII столетий иногда встречаются простые стеклянные сосуды, украшенные прилепленными каплями и нитями. Но такие находки сравнительно редки. Римско-католическая церковь, под эгидой которой развивались средневековые искусства и художественные ремесла, считала хрупкие изделия из художественного стекла символом греха и не допускала применения этих сосудов при богослужениях. Стекольные мастерские, состоявшие в большинстве случаев при монастырях, были заняты почти исключительно производством мозаичных смальт и цветного листового стекла для витражей, получивших столь широкое применение в романской и готической архитектуре. Полое же стекло сохранилось в ассортименте стекольной продукции лишь в самых скромных размерах.

В таком примерно состоянии находилось в начале средних веков и стеклоделие Венеции — страны, которой суждено было сыграть выдающуюся роль в развитии этой отрасли прикладного искусства в Европе.

Посмотрим, как это произошло и в чем заключается главная заслуга венецианских стекольщиков.

Историю стеклоделия в Венеции можно разделить на четыре периода. Первый, охватывающий три столетия — X, XI и XII, — соответствует зачаточной стадии производства, выпускавшего простейшие вещи домашнего обихода; второй период — XIII и XIV вв. — является порой интенсивного развития стеклоделия, в результате которого оно заняло одно из ведущих мест в экономике государства; третий период — XV, XVI и XVII вв. — стадия невиданно пышного расцвета искусства стеклоделов, обеспечившего Венеции мировое господство в этой отрасли, и, наконец, четвертый период — XVIII в. — период упадка.

Такой периодизации мы и будем придерживаться, излагая материал.

Начало средневековья было временем полного упадка стеклоделия во всех западноевропейских странах, и лишь спустя пять-шесть веков после распада Римской империи появляются признаки возрождения этого производства. Имеются сведения, что в Венеции в X–XII вв. стекольное производство существовало, но в очень скромных масштабах, выпуская простейшие изделия бытового назначения, главным образом различные питьевые посуды и незатейливые предметы женского туалета, преимущественно бусы примитивных типов. Такое производство ни в художественном, ни в промышленном отношениях интереса не представляло и ничем не отличалось от находившегося на том же невысоком уровне стекольного производства других городов Западной Европы, в том числе и самой Италии, где тогда первое место по выделке стекла, как недавно установлено, занимал маленький городок Альтаре.

В таких, более чем скромных размерах стекольное производство существовало в Венеции примерно в течение трехсот лет, не ознаменовываясь сколько-нибудь значительными успехами, которые могли бы его вывести из застойного состояния.

Но с начала XIII в. обстановка меняется. Роль, сыгранная Венецией в четвертом крестовом походе, огромная добыча, доставшаяся на ее долю после разгрома Константинополя, и дипломатическое искусство ее правителей выдвинули Венецианскую республику на одно из первых мест среди прочих средиземноморских держав. Упорная вражда, которая в течение всего XII в. кипела между византийскими и венецианскими купцами, решалась в пользу последних, и торговое посредничество между Востоком и Западом окончательно перешло в руки молодой Адриатической республики.

Однако ее политические руководители понимали, что для поддержания престижа и экономического благосостояния страны одного превосходства в транзитной торговле, сводящейся к перепродаже чужих товаров, недостаточно. Необходимо создать собственную производственную базу и торговать своими товарами, что и было сделано в короткие сроки со свойственной венецианцам энергией и деловитостью.

Вскоре в ряду многих возникших таким образом в Венеции отраслей промышленности на одно из первых мест по своему экономическому значению в бюджете республики выдвинулась стекольная промышленность, которая вступает с начала XIII в. в полосу своего интенсивного развития.

Этому успеху способствовало несколько обстоятельств. Например, известно, что при занятии Константинополя венецианцам удалось вывезти и упрятать в сокровищнице собора св. Марка огромную коллекцию образцов византийского художественного стекла (рис. 53-57).

Рис. 53-56. Византийские сосуды из сокровищницы собора св. Марка, вывезенные венецианцами из Константинополя после его занятия крестоносцами в 1204 г.

Рис. 57. Византийский сосуд из сокровищницы св. Марка

Известен также факт переселения в Венецию большого числа греческих искусных мастеров-стекольщиков, бежавших из своего отечества от бесчинств крестоносного войска. Наконец, может быть, самым важным фактором явилась общая одаренность, артистичность натуры венецианцев, их склонность ко всякого рода изобразительным искусствам, которые позволили им при создавшихся благоприятных условиях творчески освоить и поднять на небывалую высоту великолепное искусство стеклодува, дающее фантазии художника неограниченный простор.

В силу всех этих условий и предпосылок, а также общего экономического подъема республики в Венеции с XIII в. уровень стеклоделия как в отношении качества изделий, так и объема выпуска начинает заметно расти.

Дальновидные правители республики сразу поняли, каким крупным источником государственных доходов может стать стеклоделие, если его правильно организовать. Прежде всего нужно позаботиться о монополизировании производства, запретить вывоз из страны сырых материалов стеклоделия, а особенно выезд за границу знаменитых, единственных в своем роде венецианских стеклоделов.

За соблюдение этих законов правительство начинает ожесточенную борьбу, которая длится около трех столетий.

Большой совет — верховный орган управления республикой — издает ряд следующих один за другим декретов, в которых стекольщикам, честно работающим во славу своего отечества, раздаются награды и всякого рода привилегии, а перебежчикам и нарушителям закона о сохранении тайн производства стекла сулятся жестокие кары, вплоть до смертной казни.

Уже с начала XIV в. всякий гражданин Венецианской республики, ставший стеклоделом, причислялся к привилегированным слоям общества, а в 1346 г. издается удивительное по тому времени постановление, гласящее, что брак между дочерью мастера-стеклодела и венецианским патрицием считается равным, а потомство, происшедшее от этого брака, сохраняет все права патрицианства. Смысл этого декрета находился в чудовищном противоречии с традициями венецианского феодального общества, в котором денежная аристократия образовывала совершенно обособленную, замкнутую касту. Очевидно, только уверенность в том, что экономическое благосостояние страны в значительной степени зависит от успехов стекольной промышленности, вынудило нарушить эту традицию.

Создавая вокруг мастеров-стеклоделов атмосферу особого почета и уважения, связывая их с отечеством прочными родственными узами и разного рода привилегиями, хитроумные правители Венеции крепили основу материального благополучия своей страны.

Примером того, каким большим почетом пользовались венецианские стеклоделы не только на своей родине, но и за границей, может служить тот факт, что французский король Генрих III, находясь в 1574 г. в Венеции, пожаловал всем первым венецианским мастерам-стекольщикам французское дворянство.

Но, очевидно, эта политика задабривания не достигала намеченной цели, так как уже с конца XIII в. во многих городах северной Италии — Падуе, Ферраре, Равенне и других — возникли стеклоделательные мастерские, в которых работали венецианские мастера-перебежчики, а с XV в. такие же центры производства стекла венецианского типа появляются в Германии (Нюрнберг, Кассель, Кёльн) и во Франции (Невер), также организованные специалистами, бежавшими из столицы Венецианской республики.

Пришлось прибегнуть к суровым мерам возмездия. В середине XV в. издается закон следующего содержания:

«Если какой-нибудь рабочий или мастер перенесет свое искусство из Венеции в другие места к ущербу республики, ему будет послан приказ вернуться.

Если он не повинуется, будут заключены в тюрьму лица, наиболее ему близкие, чтобы этим принудить его к повиновению.

Если он повинуется, прошлое ему будет прощено и ему будет устроена мастерская в Венеции.

Если, несмотря на заключение в тюрьму его родственников, он будет упорствовать в желании остаться на чужбине, за ним вслед будет отправлен агент, которому будет поручено убить его.

После его смерти его родные будут выпущены из тюрьмы».

Доподлинно известно, что эти угрозы весьма решительно приводились в действие. На улицах европейских городов нередко находили трупы венецианских стеклоделов, бежавших из родной страны ради корыстных целей и казненных по приказанию Совета десяти.

Эта зверская расправа продолжалась до XVIII в., когда в ней уже не было никакого смысла, так как к тому времени венецианское стеклоделие утратило безвозвратно свое значение.

Однако справедливость требует подчеркнуть, что правители Венеции подняли на столь большую высоту стекольное производство своей страны не только политикой золота и казней.

Огромное значение имела организационная сторона дела, замечательно хорошо продуманная и четко осуществленная. О ней необходимо сказать несколько слов.

Самым важным в этом отношении мероприятием явилось перенесение в конце XIII в. всех более или менее крупных стекольных мастерских за пределы города на маленький остров Мурано, расположенный в Адриатическом море, в двух километрах от столицы Венецианской республики. В изданном по этому поводу декрете предлагаемая мера оправдывалась соображениями санитарно-технического порядка и необходимостью устранить пожарную опасность, возникавшую от большого скопления в городе стеклоплавильных печей. А вернее было считать, что правительство, сосредоточившее в одном месте всех обладателей тайн стекла, облегчало себе задачу строгого контроля за ними.

В городе же разрешалось оставить лишь маленькие стекольные установки при условии, чтобы они располагались не ближе 15 шагов от жилых построек.

Под большими стекольными мастерскими, переводившимися на остров Мурано, очевидно, нужно было понимать такие, в которых проводилась варка и, следовательно, имелись относительно большие печи.

В этих же мастерских производилась и выработка художественной посуды, составлявшей впоследствии главную славу Венеции.

Малыми же стекольными мастерскими, получившими право остаться в городе, считались, по-видимому, такие, где стекло не варилось, а лишь обрабатывалось на пламени паяльных горелок с целью изготовления бус, бисера, пуговиц, искусственных драгоценных камней и прочих украшений женского туалета, словом, всей мелкой продукции, объединявшейся под общим названием «conteriа» и составлявшей вторую специальность венецианских мастеров. Она приносила огромный доход и была широко распространена в период от X до XV столетия. Некоторые исследователи (Анриво, Лабарт, Вавра) полагают, что в указанное время производство бус и прочей мелочи было в Венеции основным и в значительной степени вытесняло производство художественных посудных изделий.

Паяльная лампа, применявшаяся в этом производство, могла быть с успехом заменена примитивным «настольным» горном, состоявшим из чашки, наполненной углями, и трубки, в которую дули ртом. Трубка делалась из металла или тростника с глиняным наконечником.

Исходным материалом служили цветные палочки и трубочки, изготовлявшиеся в более крупных мастерских, где имелись стекловаренные печи. Такое разделение производства мелких стеклянных изделий, в первую очередь бус, на две стадии было обычным для всех времен и народов.

Большой интерес представляет организация труда стеклоделов острова Мурано. Все они разделялись на цехи. Во главе каждого из них стоял инспектор (guastaldo), имевший трех помощников.

В число обязанностей этой цеховой администрации входила оценка пробных образцов, выполненных учениками различных цехов на получение звания мастера. Требования, которым должен был удовлетворять ученик, экзаменующийся на мастера, были очень строгими и точно регламентировались соответствующей документацией. Самовольный переход рабочих из одной мастерской Мурано в другую не допускался. На это требовалось особое разрешение конторы, которая ведала распределением мастеров, являя собой некоторое подобие наших отделов кадров.

В XV в. жители острова получили свой особый суд, свою администрацию и даже свою монету.

Грозная венецианская полиция не имела права высаживаться на острове Мурано, где каждому гражданину разрешалось носить при себе по два ножа.

Это право, однако, было почему-то ограничено условием носить оба ножа в одних ножнах.

Наконец, в 1445 г. острову Мурано была оказана особая милость предоставлением права содержать в Венеции своего посла, что было равносильно признанию Мурано как бы самостоятельной политической единицей.

Итак, мы ознакомились с той обстановкой и теми мероприятиями, которые определили собой период стремительного роста венецианской стекольной промышленности в XIII и XIV в., увенчавшийся созданием беспримерного в истории по своей организованности, целеустремленности и высоте творческого потенциала центра художественного стеклоделия на острове Мурано. Этот маленький, дотоле никому не известный клочок земли, покрыл себя мировой славой. Он в течение трех веков служил главной экономической опорой своего государства и восхищал весь мир великолепием своих творений.

Рассмотрим теперь его прославленную продукцию.

Как уже указывалось, в течение начального периода существования стеклоделия в Венеции (X–XIV вв.) основным видом выпускаемых изделий были бусы, сперва чрезвычайно примитивные как по технике изготовления, так и по скромности своего декоративного убора, а впоследствии гораздо более сложные и дорогие.

Кроме бус, в эту пору венецианские стекольные мастерские выделывали и простейшую посуду, но этот вид продукции играл второстепенную роль.

Бусы занимают по своей распространенности на земле особое место среди прочих видов художественных стеклянных изделий. Кажется, нет ни одной страны, которая не ставила бы у себя этого производства, как только начинала заниматься стеклоделием.

Столь широкая популярность этого незатейливого стеклянного убора объясняется сочетанием его дешевизны с красотой материала, которая даже в таком простом изделии выявляется во всем блеске.

Стеклянные бусы отличаются чрезвычайным разнообразием.

Форма бусин для простейших изделий этого типа обычно шаровидная, но она становится весьма разнообразной, как только мы переходим к более высоким сортам. Форма бусины может быть овальной, цилиндрической, биконической, в виде двух усеченных конусов, сложенных своими большими основаниями, может состоять из нескольких круглых бусинок, спаянных в один стерженек, или представлять собой ряд продольных или поперечных долек. Наконец, она может очень далеко отклоняться от шарообразной, например имитируя зерна коралла или волчьи клыки или принимая какой-нибудь совершенно неопределенный характер.

Величина отдельных бусин колеблется в очень широких пределах — от 1-2 см в диаметре до размеров небольшого зерна.

Материалом для бус служат все виды стекла. В простейших бусах применяется обыкновенное, в большинстве случаев цветное, прозрачное или заглушенное стекло. Для более ценных сортов нередко используют составы стекол, подражающие природным декоративным материалам, например яшме, малахиту, ляпис-лазури, а иногда и драгоценным камням, чаще всего бирюзе.

В относительно ценных сортах бус с древних времен применяют стекло мозаичного типа, называемое «миллефиори», с включением в основную массу стекла разных декоративных элементов в виде правильных или неправильных по форме кусочков цветного стекла. Часто в этом случае на поверхности бусины располагают как бы отдельные яркие капли стекла, окруженные ободком другого цвета. Такие бусы, имевшие большое распространение в древности и служившие предметом широкого торгового обмена между странами, называют «глазчатыми».

О них нам еще придется говорить впоследствии.

Своеобразную группу представляют бусы, имитирующие природный жемчуг. Стеклоделы достигали в этом деле такого артистизма, что действительно бывало трудно отличить природный жемчуг от стеклянного. Для вящей убедительности мастера тщательнейшим образом воспроизводили все виды недостатков и неправильностей в форме, встречающиеся у природного жемчуга.

Наконец, укажем еще на пользовавшийся довольно широкой распространенностью прием украшения бус при помощи тончайших цветных стеклянных нитей, которые располагались на поверхности бус, образуя сложные узоры.

Итак, мы убеждаемся, как велико многообразие форм, величин и приемов декорирования бус, производство которых составляло одну из важнейших и доходнейших отраслей стекольного дела на острове Мурано. Но, как уже говорилось, наряду с производством бус теми же мастерами и по той же примерно технологии изготовлялись мелкие изделия несколько иного назначения, а именно: стеклярус, бисер, искусственные драгоценные камни, или «стразы», и другие подобные украшения.

Стеклярус представляет собой очень тонкие трубочки из цветного стекла длиной в 1-2 см с отверстием такого диаметра, чтобы могла проходить швейная игла, а бисер — совсем коротенькие отрезки таких трубочек, имеющие вид маленьких продырявленных зернышек размерами около 1-2 мм.

В отдельные периоды вышивание стеклярусом и бисером было столь модным занятием, что эта своеобразная стеклянная продукция требовалась в очень больших количествах и изготовление ее составляло весьма существенную часть выпуска заводов художественного стекла.

Что же касается до фабрикации искусственных драгоценных камней, то трудно себе представить, до какой степени оживленно в средние века шла торговля этим товаром в колониальных странах и какие огромные барыши наживали при этом владельцы стекольных предприятий.

Таким образом, вся эта мелочь, все эти маленькие кусочки разноцветного стекла, оформленные самым различным образом и являющиеся излюбленными деталями женского туалета всех времен и народов, составляли значительную группу изделий, обособленную по технологии производства от стеклянных изделий других типов и, по-видимому, отвлекавшую на себя немалую часть сил и бюджета предприятий острова Мурано.

М. В. Ломоносов, когда хлопотал об организации фабрики художественного стекла, основным доводом в пользу своего предложения выдвигал сбережение русского золота, которое тратилось на покупку за границей, главным образом в Венеции, бисера, стекляруса и прочей подобной мелочи. Конечно, этот довод не имел бы никакой силы, если бы золота на указанную мелочь тратилось мало.

Технология изготовления бус и прочих мелких украшений очень своеобразна и резко отличается от способов производства всех других видов стеклянных изделий. Мы уже имели случай частично ее описывать в главе о египетском стекле и будем еще о ней говорить, когда затронем стеклоделие Киевской Руси. Здесь же ограничимся некоторыми общими замечаниями.

При производстве обычных видов стеклянных изделий мастер-выдувальщик вынужден работать в непосредственной близости от стекловаренной печи, так как он ежеминутно пользуется расплавленной массой стекла. При изготовлении мелких стеклянных украшений стеклодувы работают в обыкновенных комнатах, на простом рабочем столе, и единственное оборудование, которым они пользуются, — это стоящая на этом же столе паяльная лампа. В паше время это — обычная газовая горелка с воздушным дутьем, работающая часто при помощи ножных мехов. Как упоминалось выше, паяльная лампа могла заменяться простейшим воздуходувным горном.

Такая принципиальная разница в обстановке и оборудовании рабочего места объясняется тем, что мастер-стеклодув, вырабатывающий бусы и прочую мелочь, пользуется не расплавленной стекломассой, а полуфабрикатом — стеклянными палочками и трубочками, изготовляемыми в значительном количестве в стекловаренных мастерских. Отсюда совершенно понятно, что именно мастерам, производящим conteria, было разрешено не переезжать на остров Мурано и работать в городе, так как их паяльные лампы или маленькие горны никакой серьезной пожарной опасности не представляли.

Техника производства бус на паяльном столе сводится к следующему. Конец заготовки, представляющий собой сделанную из цветного стекла трубочку или палочку, разогревают до размягчения, после чего путем раздувания, если пользовались трубочкой, или при помощи фасонных щипцов и ручной лепки, если пользовались палочкой, образуют на конце заготовки пустотелый или сплошной шарик со сквозным отверстием для нанизывания на нитку. После этого, в случае надобности, декорируют бусину лепными украшениями и разноцветными стеклянными нитями и отделяют от заготовки.

Может быть использован и другой метод формования бусины путем наматывания стеклянной нити или лепты на металлический стержень, который после извлечения оставляет в теле бусины нужное отверстие. Стеклянная нить или лента получается в этом случае также из палочки при оттягивании ее разогретого до размягчения конца.

Этими приемами, имевшими бесконечные вариации, изготовлялись в Венеции разнообразные типы бус.

Большим своеобразием отличаются производственные приемы изготовления бисера. Очень тонкие стеклянные разноцветные трубочки разрезают особыми ножницами на мелкие кусочки, не крупнее просяного зерна. Отломанные края этих кусочков очень остры и будут резать нитку, на которую бисер нанизывается. Для закругления режущих кромок есть один способ — нагреть бисер до размягчения, и тогда острые края заплывут. Но при такой операции бисеринки, несомненно, сплющатся и закроют имеющиеся в них канальцы. Чтобы этого избежать, бисер до нагревания тщательно размешивают с увлажненной смесью извести и мелко истолченного угля, пока все канальцы в бисеринках не заполнятся этой смесью. Затем бисер высушивают, смешивают с небольшим количеством песка и нагревают до «вишнево-красного каления» в медленно вращающихся чугунных барабанах. Острые кромки отдельных зернышек закругляются. После этого бисер охлаждают, промывают и высушивают. Остается только слегка отполировать его, так как при перекатывании в барабане с песком поверхность зерен теряет своя блеск. Полировку производят путем механического перемешивания бисера сначала с очень мелким песком, а потом с каким-нибудь тонким полирующим порошком, например крокусом (тонкой окисью железа, обожженной до 700°), глиноземом и т. п.

Этот метод был общеупотребительным еще в сравнительно недавнее время, в XIX столетии. Мы не знаем, отличался ли от него изобретенный венецианцами метод, которым они пользовались в конце средних веков. Думаем, что нет. Во всяком случае у нас нет никаких оснований считать, что в чрезвычайно устойчивой технологии производства различных видов художественного стекла, которая, как мы знаем, почти не изменялась на протяжении двух тысяч лет, методика изготовления бисера представляет собой исключение.

Интересно отмстить, что еще в XVIII в. секреты изготовления венецианского бисера не были широко известны в Европе. Во всяком случае М. В. Ломоносов, организовавший в 50-х годах XVIII в. свою фабрику цветного стекла, не имел этих данных и собирался для постановки бисерного производства выписывать специалиста из Венеции, но вскоре отказался от этого намерения, так как решил вопрос самостоятельно.

Как именно он решил этот вопрос, точно неизвестно. Может быть, проф. М. А. Безбородов, занимающийся изучением работ Ломоносова по стеклу, или проф. В. В. Данилевский, производящий раскопки на бывшей Усть-Рудицкой фабрике, расскажут нам об этом.

Остается еще сказать несколько слов о производстве искусственных драгоценных камней, которое одно время являлось едва ли не самым массовым и доходным среди производств других подобных мелких стеклянных украшений. Техника изготовления искусственных камней была почти такой же, как и при выделке бус. Нагревали конец стеклянной палочки и отформовывали граненый камешек при помощи щипцеобразной, раскрывающейся на две половинки формочки. После этого для придания камню надлежащего блеска его поверхность шлифовалась и полировалась вручную. Само собой разумеется, что здесь особенное внимание нужно было уделять составам стекол и красителям, чтобы добиться возможно более совершенного подражания природе. Справедливость требует сказать, что венецианские стекольщики оказались достойными последователями своих учителей-смальтоваров Византии — и с честью справились с задачей выплавки стекол самых разнообразных расцветок.

В настоящее время производство граненых искусственных камней полностью механизировано как в части горячей формовки, так и в стадии холодной обработки. Особенно славятся с давних времен этим искусством чешские стекольщики.

Начиная с XIII в. на передний план в Венеции постепенно выдвигаются другие виды изделий, главным образом сосуды.

К сожалению, до нас не дошло образцов сосудов, изготовленных ранее XV в., и о их форме можно судить лишь по изображениям стекла на картинах итальянских мастеров. По-видимому, стекло того времени не отличалось большим разнообразием форм. Обычно это были слегка расширяющиеся кверху стаканы и шарообразные графины с узким, длинным горлышком.

Позднее, в конце XV и начале XVI в., появляются формы, подражающие готическим серебряным сосудам. В стеклянных вазах и бокалах чувствуется стремление ввысь, ножки и чаши обычно украшаются вертикальными боровками. Получает большое распространение цветное стекло: иногда однотонное, а иногда разноцветное, так называемое «агатовое», представляющее собой плохо перемешанную массу, составленную из стекол разного цвета.

Входят в большую моду изделия из цветного и бесцветного стекла, украшенные живописью и позолотой. На чашах, флягах, кувшинах и бокалах мы видим написанные красками изображения сцен мифологического содержания, народных празднеств и т. п. Особенно были распространены так называемые свадебные кубки на высоких ножках, с портретами жениха и невесты. Иногда такой росписью и позолотой покрывалась вся поверхность сосуда, который после этого переставал походить на стеклянный.

Типичные образцы изделий этого периода из цветного и бесцветного стекла с росписью и позолотой или без такого рода украшений изображены на рис. 58-64. Кувшин, представленный на рис. 58, сделан из «агатового» стекла. Сосуд, показанный на рис. 64, сделан из бесцветного прозрачного стекла и украшен эмалью и золотом. Он представляет собой мощехранительницу. Обычно сосуды этого рода снабжались крышками, но, к сожалению, крышка эрмитажного экземпляра, который фотографировали для нашей книги, была утрачена.

Очень высоко ценились также венецианские изделия из белого «молочного» стекла, обычно расписанные красками и позолотой (рис. 60-61). В это время (XVI–XVII вв.) вся Европа была охвачена «фарфоровой лихорадкой», добиваясь воспроизведения этого нового, только что вывезенного из Китая материала — фарфора. Алхимики соревновались в открытии секрета его состава. Не убереглись от этого увлечения и стекольщики. Они пытались имитировать фарфоровую массу, прибегая к заглушенному всеми способами стеклу. Фарфоровая горячка продолжалась до начала XVIII в., когда состав китайского фарфора был открыт немецким специалистом Иоганном Бетьгером.

Рис. 58. Венецианский сосуд из агатового стекла

Рис. 59. Венецианский сосуд из цветного стекла

Рис. 60-61. Венецианские изделия из молочного стекла

Рис. 62-63. Венецианские сосуды с росписью и позолотой

Рис. 64. Венецианский сосуд с росписью и позолотой

Наконец, появляется интересный род декорировки изделий, названный впоследствии «кракелажем» от французского слова «craquer» — трещать, растрескиваться (рис. 65). Прием заключался в следующем. Во время раздувания стеклянной заготовки, закрепленной на конце выдувательной трубки, заготовку погружали на несколько мгновений в воду. Охладившийся и затвердевший поверхностный слой при этом растрескивался. Внутренняя же поверхность заготовки продолжала еще оставаться горячей, а следовательно, пластичной. Заготовку извлекали из воды и подвергали дальнейшим, обычным приемам разделки на выдувательной трубке: нагревали, раскатывали, вторично погружали, если требовалось, в стекло, обрабатывали вручную на верстаке, раздували в форме или без формы. Все эти манипуляции. свойственные методу выдувания, нам известны по предыдущим страницам. Образовавшиеся на поверхности изделия трещины при этом лишь несколько заглаживались, заплывали, но оставались хорошо заметными и создавали своеобразный сетчатый узор.

Рис. 65. Венецианский сосуд, исполненный в технике «кракле»

Во вторую половину XVI в., когда искусство венецианских мастеров достигло наивысшего уровня, форма сосудов все более и более совершенствуется. От этого периода до нас дошло множество образцов, не превзойденных по красоте форм и техническому совершенству отделки. В этих небольших, хрупких, элегантных вещах запечатлена черта большого стиля эпохи Возрождения. Замечательные декоративные свойства стекла, его прозрачность, чистота и пластическая выразительность использованы в этих изделиях с изумительным мастерством.

Типичными для этого периода изделиями были бокалы с простой, исполненной из тонкого бесцветного стекла верхней частью в виде широкой чаши или опрокинутого колокола на очень высокой ножке, имеющей вид балясины, т. е. напоминающей собой точеную колонку (рис. 66-68).

Рис. 66-68. Венецианские бокалы простой формы

Постепенно, однако, форма ножек начинает усложняться. На них появляются рельефные, лепные или выдутые украшения в виде звериных голов, масок и т. п. Затем на балясины начали налеплять пару крылышек, принимающих характер ручек. В XVII в. все эти украшения на ножке разрастаются в тяжеловесную барочную орнаментику.

Ясный профиль балясины сменяется необыкновенно искусным сплетением стеклянных змеевидных жгутов из бесцветного или цветного стекла, нагромождением листьев и лепестков фантастических цветов, гребешков, крылышек, птичьих голов, сочетающихся с элементами орнаментального характера. При этом чаша обычно остается кристально чистой, сделанной из прозрачного, тончайшего стекла, без единой отметины (рис. 69-75). Не подлежит сомнению, что основная идея, заложенная в композицию изделий этого рода, заключается в разительном контрасте между простотой чаши и сложностью ножки. Глядя на эти вещи, не знаешь, чему больше изумляться: безудержной фантазии художника или виртуозной технике мастера.

Рис. 69-74. Венецианские бокалы с ножкой сложного рисунка

Рис. 75. Венецианский бокал

Одновременно с такого рода бокалами мастера Мурано создают изделия самых разнообразных форм, например сосуды в виде цветов, птиц, слонов, львов, мышей, галер, гондол, колоколен. Иногда сосудам придают вид разных фантастических животных и чудовищ.

В таких сосудах алхимики, окружавшие науку ореолом волшебства и мистики, хранили свои лекарственные вещества (рис. 76).

Венецианский сосуд в виде фантастического животного

Литературные источники свидетельствуют об одном очень любопытном факте, характеризующем грубость нравов, царивших в правящих кругах средневекового общества. Необычайная хрупкость и изящество муранских изделий, которыми убирались обеденные столы феодалов, нередко вызывали в участниках пиршеств совершенно противоестественную реакцию, выражавшуюся в неудержимом желании перебить на куски эти великолепные творения рук человеческих. Такое дикое желание обычно приводилось в исполнение тут же за столом. В итоге это занятие вылилось, по-видимому, в своего рода спортивную забаву, развлекавшую пирующих аристократов. Появились даже чемпионы этого дела. Так, например, из мемуаров знаменитого средневекового писателя Жана Жуанвиля мы узнаем, что брат короля Людовика Святого граф д’Э имел обыкновение разбивать стеклянную художественную посуду при помощи особой, им самим изобретенной небольшой катапульты.

Событием огромной важности в истории венецианского стеклоделия было изобретение так называемого «филигранного» способа выработки стекла. Этот метод, так же как и изобретенный в латино-эллинистическую эпоху прием мозаичного стекла «миллефиори», отличается тем, что он вносит декоративный элемент непосредственно в массу стекла, создает рисунок в самом материале, внутри самих стенок изделий, а не на их поверхности. В стекле «миллефиори» вводимые в толщу его декоративные элементы имеют характер беспорядочно разбросанных зерен или кусочков цветного стекла; в стекле же филигранной техники эти элементы имеют вид белых или цветных нитей, образующих внутри стекла иногда очень сложный, но всегда правильный, симметричный рисунок.

Технический прием, которым достигается этот эффект, в течение долгого времени охранялся от разглашения. Он составлял тайну его изобретателей — мастеров-венецианцев и принес им поистине мировую, многовековую славу. Сущность его заключается в следующем.

Производство филигранных изделий разбивается на две стадии. Первая, подготовительная, охватывает собой приемы заготовки особых стеклянных стволиков, или палочек, служащих отдельными декоративными элементами, а вторая заключается в изготовлении самой вещи с надлежащим распределением и закреплением этих декоративных элементов в толще стенок изделия.

Рассмотрим первую стадию.

Стволики, имеющие обычно толщину от 3 до 6 мм и длину в 5-6 см, могут быть разных степеней сложности. Простейшие из них представляют собой сделанные обычным приемом вытягивания палочки из прозрачного или заглушенного, бесцветного или окрашенного стекла.

Более сложные стволики бывают двухслойными. Они получаются следующим образом: взятой из горшка на конце трубки наборке цветного стекла придают раскатыванием цилиндрическую форму, после чего ее опять погружают в расплавленное, но уже на этот раз бесцветное стекло и опять раскатывают, образуя более толстый, двухслойный цилиндрик. Растягивая такой цилиндрик, получают стволики нужной толщины двухслойного строения, т. е. с цветной сердцевиной и бесцветной, прозрачной оболочкой.

Наконец, самые сложные стволики изготовляются из только что описанных нами простых стволиков следующим образом. Берут специальную формочку, представляющую собой металлический или глиняный сосуд, имеющий форму и размеры обыкновенного стакана. В эту формочку, вокруг се внутренней поверхности, устанавливаются в стоячем положении простые стволики. Чтобы они не падали, на дно формы насыпается немного песку. Располагаются стволики в самых разнообразных сочетаниях, в зависимости от своих декоративных особенностей. Иногда вся окружность формы заполняется так или иначе подобранными цветными стволиками, иногда используются только белые, сделанные из молочного стекла и бесцветные стволики, иногда цветные и молочные стволики чередуются с бесцветными, образуя правильный, симметричный рисунок. После этого мастер выделывает из бесцветного прозрачного стекла небольшую цилиндрическую заготовку и, разогрев ее до полного размягчения, осторожно вводит в вертикальном положении во внутреннее, свободное от стволиков пространство формы. Затем сильным нажатием сверху он заставляет заготовку расшириться настолько, чтобы заполнить всю внутренность формы. При этом стволики глубоко вдавливаются в пластичную стеклянную массу и прочно закрепляются к ней. После извлечения заготовки с приставшими стволиками из формы мастер подвергает се обычным манипуляциям с чередующимися разогреваниями и раскатываниями. В результате получается толстый стеклянный столбик около 6-8 см в диаметре и примерно такой же длины.

Середина его состоит из бесцветного стекла, а наружная оболочка представляет собой довольно толстый слой, который пронизан продольно расположенными, самым прихотливым образом чередующимися разноцветными или молочно-белыми жилками.

Последняя операция сводится к разогреванию столбика до размягчения и к вытягиванию из него за одни или несколько приемов тонких стволиков толщиной от 3 до 6 мм.

Обычно вытягивание сочетают с закручиванием, тогда получаются стволики с нарядным, спирально переплетенным рисунком, узор которого может быть бесконечно разнообразным в зависимости от расположения в форме исходных цветных стволиков (рис. 77).

Рис. 77. Узорчатые стволики для изготовления филигранных стеклянных изделий

Этот изобретенный венецианцами классический метод изготовления декоративных элементов для филигранной техники имеет некоторые варианты.

Один из них представляет собой развитие изобретенного древними египтянами и подхваченного римлянами метода выделки мозаичных миниатюрных стеклянных украшений. При этом варианте обходились без формы, а разноцветные палочки складывались вместе в определенном порядке, образуя пучок, который подвергался нагреву и сваривался в одно целое, после чего вытягивался в палочки, подобно вышеуказанному.

Второй вариант, также выключавший применение формы, был заимствован из античной техники изготовления знаменитых «мурриновых» сосудов.

Цветные и бесцветные стволики, чередуясь в известном порядке, раскладывались вплотную один к другому на плитке, после чего мастер прокатывал по ним разогретую до размягчения цилиндрическую заготовку из бесцветного стекла. В результате получался уже известный нам по предыдущим вариантам полуфабрикат, т. е. столбик прозрачного стекла, облепленный разноцветными стволиками.

Дальнейшая обработка этого полуфабриката производилась точно так же, как и в предыдущих случаях.

Таким образом, мы познакомились со способами изготовления декоративных стволиков, служащих для получения филигранного стекла.

Обратимся теперь ко второй стадии этого своеобразнейшего производственного процесса — к тем приемам, которые приводят нас от простых, заготовленных описанным выше способом цветных палочек к эффектным, тончайшим, кружевным изделиям, честь изобретения которых принадлежит мастерам с острова Мурано.

Чтобы объяснить, как это делается, нам остается сказать немного, так как эта стадия производства очень похожа на только что описанный нами метод изготовления сложных стволиков.

Первоначально берут те или иные, простые или сложные, стволики и устанавливают их, как указывалось, в цилиндрическую форму, несколько большего размера, чем требовалось для изготовления самих стволиков (рис. 78). После этого мастер выделывает «баночку» соответствующего размера, которую и вставляет внутрь заготовленной вышеуказанным образом формы. Затем баночка раздувается до заполнения всего внутреннего пространства формы, и стволики вдавливаются в ее поверхность (рис. 79).

Таким образом, отличие этого приема от того, каким изготовляются сложные стволики, заключается лишь в том, что вместо сплошной стеклянной заготовки во внутреннюю полость формы вводят баночку, т. е. заготовку, имеющую внутри полость.

После извлечения из формы (рис. 80) заготовка раскатывается на плитке, чтобы стволики вошли еще глубже в ее стенки (рис. 81), вторично погружается в расплавленное стекло (рис. 82) и подвергается дальнейшей обработке повторными разогреваниями и раскатываниями, пока она не приобретет вида, показанного на рис. 83.

Затем конец заготовки, противоположный выдувательной трубке, захватывается и обжимается особыми щипцами, в то время как трубке придается вращательное движение. В результате концы стволиков сближаются, а сами они принимают винтообразное расположение (рис. 84). Окончательная подготовка к дальнейшим операциям завершается отрезанием той части заготовки, где собраны концы стволиков (рис. 85).

Рис. 78. Форма со вставленными в нее стеклянными стерженьками

Рис. 79. Раздувание стеклянной заготовки в форме со стерженьками

Рис. 80. Извлеченная из формы заготовка с приставшими стерженьками

Рис. 81. Обкатка заготовки со стерженьками

Рис. 82. Второй набор стекла на обкатанную заготовку

Рис. 83. Вторично раскатанная и удлиненная раздуванием заготовка

Рис. 84. Спирально закрученная заготовка

Рис. 85. Обрезка заготовки перед окончательным выдуванием

В тех случаях, когда рисунок должен, по мысли автора, располагаться не спирально, а продольно, закручивающего движения не делают, и стволики вытягиваются вдоль по оси изделия.

Полученная в результате всех этих операций заготовка оказывалась сделанной из стекла, заключающего в своей массе рисунок, состоящий из разноцветных или белых нитей.

Заготовка готова к дальнейшей обработке всеми возможными, известными уже нам приемами ручного выдувания. В руках искусного мастера она будет послушно принимать всевозможные формы: сужаться в одних местах, расширяться в других, причем рисунок ее ткани, т. е. того материала, из которого сделаны ее стенки, будет в соответствии с этим то сжиматься, то растягиваться, показываясь в самых затейливых вариантах (рис. 86) и поражая воображение нескончаемым разнообразием получающегося рисунка.

На рис. 87-99 показаны некоторые типичные изделия, исполненные в филигранной технике.

Рис. 86. Образцы узоров на филигранных стеклянных изделиях

Рис. 87-88. Венецианские изделия филигранной техники

Особенной популярностью пользовались одноцветные вещи, неизъяснимая прелесть которых состояла в скромности и изяществе их декоративного убора, заключавшегося в тончайших молочно-белых нитях, спирально, тесными рядами опоясывавших весь сосуд.

По технике наиболее совершенными считались так называемые «сетчатые» вещи. В них спиральное плетение белых нитей шло одновременно в двух противоположных направлениях, образуя тонкую сетку с квадратными или ромбическими ячейками. Особенно восхищало ценителей венецианского стекла наличие в центре каждой такой ячейки маленького воздушного пузырька. Такой «трюк» казался верхом виртуозности мастера. На самом же деле он получался в условиях данного технического приема сам собой, так сказать, автоматически.

Прием же изготовления «сетчатых» изделий состоял в следующем.

Сначала выдували тонкостенный шаровидный сосуд из обычного филигранного стекла со спиральными витками, направленными в одну сторону. После этого дно у него продавливали внутрь, образуя большое углубление, имеющее полушаровидную форму. Затем изготовляли вторую заготовку из такого же стекла, но со спиральными витками, направленными в противоположную сторону. Эту заготовку раздували внутри полусферического углубления первого сосуда до тех пор, пока стенки обоих сосудов не приходили в тесное соприкосновенно и спиральные витки не сливались в одну общую клетчатую сетку. Затем ненужные остатки первого сосуда осторожно обрезали по всей окружности и мастер приступал к обычной дальнейшей обработке полученной двухслойной заготовки, украшенной сетчатым филиграном.

Так как филигранная нить несколько выступает над поверхностью стекла, то каждая ячейка образовавшейся сетки представляет собой маленькое замкнутое пространство, заполненное воздухом. Как мы знаем, все манипуляции метода выдувания производятся при довольно высоких температурах, когда стекло находится в размягченном, почти текучем состоянии. Поэтому замкнутый в каждой ячейке филигранной сетки воздух собирается под влиянием сил поверхностного натяжения в одном центрально расположенном пузырьке.

Я вынужден извиниться за пространное изложение технологии филигранных изделий. Но этот род декорирования стеклянных сосудов пользуется столь широкой известностью и составил такую замечательную страницу в истории стеклоделия, что не может быть написано ни одной книги о художественном стекле, в которой этот прием не был бы показан с необходимой ясностью и полнотой. Но процесс настолько сложен, что кратко описать его не так легко.

Рис. 89-92. Венецианские изделия филигранной техники

Рис. 93-94. Венецианские изделия филигранной техники

Рис. 95-96. Венецианские изделия филигранной техники

Рис. 97-99. Венецианские изделия филигранной техники

Мы не составили бы полного представления о разнообразии художественной продукции венецианских мастеров, не назвав еще двух видов изделий: зеркал и люстр. Если не считать редчайших исключений в виде упоминавшихся выше единичных находок миниатюрных стеклянных зеркал античного времени, люди вплоть до XV столетия пользовались металлическими зеркалами, и венецианцам принадлежит честь открытия еще одной области применения стекла, где оно, может быть, более чем где-либо является незаменимым материалом.

Как подробнее будет показано дальше, мастерам Мурано удалось к началу XVII в. настолько усовершенствовать старый холявный метод получения листового стекла, что изготовление стекол большого размера сделалось совсем обычным явлением.

В начале XVII в. авторы этого изобретения были отмечены специальным постановлением правительства Венеции. Вскоре после этого производство туалетных зеркал становится одной из основных специальностей венецианских стеклоделов. Зеркальщики образуют в Мурано корпорацию, действующую на основании своего особого кодекса.

В 1665 г. по приглашению французского министра Кольбера венецианские мастера строят в городе Тур-ла-Виль первый в Европе завод, изготовляющий относительно большие зеркала из дутого листового стекла.

Характерная особенность венецианских зеркал — обрамление их богатой оправой, сделанной также из зеркального стекла и украшенной резьбой, гравировкой, позолотой, а иногда и драгоценными камнями (рис. 100). Это богатое убранство должно было подчеркивать редкостность и ценность предмета, изготовление которого не удавалось человечеству в течение многих веков.

Рис. 100. Венецианское зеркало

Известен один исторический факт, свидетельствующий о совершенно особом значении, которое в то время придавали стеклянным зеркалам, только что входившим в употребление. В 1600 г. правителями Венеции было поднесено Марии Медичи (по поводу ее бракосочетания с королем Франции Генрихом IV) зеркало шириной в 14 и высотой в 16 см, т. е. величиной с небольшую книжку. Золотая рама его, необыкновенно пышно скомпонованная, была декорирована множеством тончайших резных деталей, выполненных из ценных горных пород, и украшена гроздьями драгоценных камней — рубинов, изумрудов, сапфиров, алмазов. При инвентаризации королевских драгоценностей в 1791 г. эта вещь была оценена в 150 000 франков.

Характерно, что само зеркало было сделано не из стекла, а из горного хрусталя, что может служить лишним доказательством отсутствия в то время надежных методов получения вполне доброкачественного стекла даже таких небольших размеров.

В заключение скажем несколько слов о люстрах. Этот вид продукции получил широкое распространение в конце периода расцвета венецианского стеклоделия. Большой спрос на эти муранские изделия появился в Европе в XVII, особенно в XVIII столетии, когда они считались незаменимыми предметами убранства интерьеров, отделанных в стиле Людовика XV.

Венецианские люстры с их разнообразными декоративными элементами — гирляндами из цветов и листьев, гроздьями плодов, прихотливо изогнутыми рожками и розетками, выполненными обычно из бесцветного, идеально прозрачного и чистого стекла, производили чарующее впечатление. Металл применялся очень скупо, только там, где без него нельзя было обойтись, железная арматура была замаскирована соответственным образом ограненным стеклом.

Мода на венецианские барочные люстры продержалась до конца XVIII в. (рис. 101).

Рис. 101. Венецианская люстра

Перечень изделий, выпускавшихся муранскими мастерскими, следует считать на этом в общих чертах исчерпанным.

Наши читатели, вероятно, удивлены, что, в отличие от предыдущих случаев мы здесь ничего не сказали о химии стекловарения, о том, какими же составами стекол и какими красителями пользовались венецианцы при изготовлении их прославленных творений и что нового они внесли в эту область стеклотехники. Причина такого умалчивания заключается в том, что венецианцам действительно не было особой необходимости работать над составами стекол и красок, так как эта задача в основном была хорошо решена их предшественниками, стеклоделами античной эпохи и византийцами. Венецианцы получили все необходимые им рецепты по наследству.

Однако одну большую заслугу в этой области за ними, безусловно, следует признать. Они по-настоящему поставили вопрос о чистоте стекла — о его бесцветности и прозрачности. А оба эти качества достижимы лишь при условии применения исключительно чистых сырых материалов, свободных от всякого рода загрязняющих примесей, в первую очередь окислов железа. Чтобы добиться этого, муранские мастера не жалели никаких усилий и затрат. Помимо всяких мероприятий по очистке сырья, венецианцы иногда посылали свои корабли за песком на реку Бел, расположенную на финикийском побережье Средиземного моря, откуда тысячу с лишним лет тому назад брали все сырье стеклоделы эллинистического мира.

Венецианцы эпохи Возрождения, с их изысканным вкусом и высокоразвитым чувством прекрасного, отлично понимали, что главная прелесть стекла, дающая особенно утонченный эстетический эффект, — это его кристальная чистота, прозрачность и бесцветность. Поэтому во всех видах изделий, считающихся особенно типичными для муранского производства, — филигранные сосуды, высокие бокалы со сложными ножками и люстры, — венецианцы применяли главным образом бесцветное стекло.

Искусство венецианских стеклоделов, вызывавшее в течение нескольких веков восхищение всего мира, не могло, конечно, обойтись без подражания. Несмотря на строгие законы, охранявшие секреты муранских стеклоделов, многим из них удавалось перебираться за границу и организовывать в разных уголках Европы производства стекла венецианского типа.

Прежде всего это коснулось самой Италии, где стекольные центры, начиная уже с XII–XIII вв. образовались в ряде городов (в Альтаре, Тревизо, Ферраро, Падуе, Равенне).

С ХV в. заводы венецианского стекла возникают во Франции (в Пуатье, Невере) и в Германии (в Нюрнберге, Касселе, Кёльне).

В XVI и XVII вв. число европейских заводов, построенных по венецианскому типу, сильно увеличивается. Появляются предприятия в Риме, Флоренции, Неаполе, Милане и других итальянских городах, а также в Нидерландах и Англии.

Многие из этих новых предприятий выпускали столь высококачественную продукцию, что ее невозможно отличить от подлинной муранской. Да и едва ли подобные изделия можно было считать «подделкой». Ведь они обычно изготовлялись руками тех же муранских мастеров — учеников и продолжателей классической венецианской школы.

Итак, мы видим, как велика была слава искусства венецианских стеклоделов и какое огромное влияние имела стекольная культура острова Мурано на восстановление европейской стекольной промышленности после того упадочного состояния, в котором она находилась в эпоху средних веков. Поистине нужно признать, что в конце этого периода венецианские мастера выступили в роли учителей всей Европы.

Велик был в эти годы их авторитет, велика была слава и популярность замечательного искусства острова Мурано, и ничто, казалось, не предвещало изменений в этой обстановке. Однако уже приближался срок перелома, который на протяжении XVIII в. свел значение венецианской стекольной промышленности к самым скромным размерам.

Причиной этого отчасти явилось снижение художественных достоинств венецианских изделий, наблюдавшееся с конца XVII в. Благородные традиции прошлого начинают забываться. Формы становятся вычурными, декорировка перегружена деталями. Утрачивается простота, легкость, изящество. Вещи перестают нравиться и начинают постепенно выходить из моды, как и все имеющее отношение к изживающему себя барочному стилю.

В искусстве звучат новые веяния — приближается эпоха классицизма.

В это самое тревожное для венецианского стеклоделия время нарождается новый тип художественных стеклянных изделий. Пальма первенства в области стеклоделия переходит к Чехии, которая с конца XVII в. дебютирует на европейском рынке с продукцией своеобразного характера, представляющей собой тяжелые толстостенные сосуды, сделанные из великолепного бесцветного стекла и украшенные глубокой резьбой.

Эти массивные кубки — прямая противоположность хрупким, тонкостенным бокалам и чашам венецианских мастеров. Но стекло в них идеально прозрачно, а полихромная игра света в глубоких гранях превосходит все, что видели почитатели муранских изделий. Этим новым вещам нельзя было отказать в своеобразной мужественной красоте, их нельзя упрекнуть в недостаточном использовании непревзойденных оптических свойств стекла. Этот вид продукции, известный под названием «богемский хрусталь», показан на рис. 102-104.

Рис. 102-104. Богемский хрусталь

Иногда приходится выслушивать суждения, будто бы появление этих изделий было связано с открытием, заключавшимся во введении в состав стекла извести, т. е. окиси кальция, что якобы привело к стеклу невиданной чистоты, прозрачности и какого-то особенного блеска.

Подобные высказывания представляют собой чистейшее недоразумение. Известь всегда входила в стекло и сейчас является необходимым его компонентом, не считая некоторых особых составов, где она заменяется свинцом, барием, магнием или цинком.

Окись кальция как постоянный компонент золы участвовала еще в составе древнеегипетских стекол в количествах около 2-3%. Римляне вводили ее до 10%, что превосходит содержание этой окиси в современных нам стеклах, в том числе и в богемском хрустале.

Таким образом, понятие «богемский хрусталь» нужно относить не к какому-то особенному составу, который на самом деле соответствовал обычному, известному испокон веков известково-поташному стеклу, а к виду изделий, представляющих собой толстостенные сосуды простой формы, изготовленные из чистейшего, совершенно бесцветного стекла и обработанные глубокой резьбой или гравировкой.

Именно такого рода изделиям, выпущенным чешскими стеклоделами на европейский рынок в XVIII столетии, и было суждено в корне изменить вкусы европейского общества и полностью вытеснить когда-то знаменитые творения мастеров острова Мурано.