Стерва, которая меня убила

Глава 22

Самолет парил среди облаков над горами, покрытыми ослепительными ледниками. Амбал приводил в чувство командира. Я ругался с инструктором.

– Поставь ноги на педали! – сказал инструктор.

Я услышал, как он чиркнул спичкой, а потом с шумом выдохнул в микрофон. Закурил, наверное.

– Они у меня там уже давно стоят! – огрызнулся я.

– Умница, – похвалил инструктор. – Теперь давай с тобой определимся с высотой. Что там под тобой?

– Естественно, горы и облака, а не статуя Свободы!

– Понятно. Теперь посмотри на свою приборную панель. Второй прибор сверху видишь? Что на нем?

– Пять тысяч двести. Это высота?

– Конечно, высота, золотой мой! Теперь мы определимся со скоростью. Найди прибор в правом ряду. Он похож на часики с одной стрелочкой. Что стрелочка показывает?

– Пятьсот десять.

– Великолепно. Теперь мы должны немного довернуть самолет, иначе ты проскочишь мимо озера. Посмотри на панель, которая находится у тебя под левой рукой.

– Там, где рычаги?

– Еще левее, золотой мой! Что ты там видишь?

– Колено командира.

– Гм… Редчайший образец безнадежного тупицы, – негромко произнес инструктор – вроде как кому-то другому. – Ну, ладно. А между коленом командира и рычагами что ты видишь?

– Панель, светящиеся кнопки, круглая ручка…

– Стоп! А вокруг этой ручки шкалу видишь? Теперь возьмись за эту ручку и осторожно поверни влево.

– Что значит «осторожно»?

– Это значит, что ее не надо крутить, как пробку от водочной бутылки! Поверни на один щелчок!

Я взялся за ручку и чуть повернул ее. В этот же момент самолет стал плавно крениться на левый бок.

– Да! – закричал я, испытывая неуемный восторг. – Поворачивает!

– Только имей в виду, – ответил инструктор, – чем сильнее ты повернешь эту ручку, тем сильнее будет крен и, соответственно, круче поворот.

Амбал, глядя на мои старания, усмехнулся и покачал головой. Он по-прежнему был уверен, что я продолжаю дурачиться.

– Я чувствую, что ты уже окончательно освоился с управлением, – сказал инструктор. – Теперь поверни ручку вправо до цифры «десять» и держи ее до тех пор, пока я не скажу вернуть ее на ноль.

– Делаю! – ответил я.

Самолет послушно накренился вправо. Я чувствовал себя почти счастливым. Огромная махина слушалась меня.

– Уже заходим на посадку? – спросил Амбал.

– Корректируем курс, – с умным видом ответил я.

– Как там у тебя дела? – спросил инструктор. – Ставь ручку на ноль.

– Поставил, – доложил я. – А вы меня видите на своих радарах?

– Видим, дорогой, – ответил инструктор. – И слышим. И любим тебя.

– Тогда не забудьте заранее предупредить, когда будем подлетать к озеру.

– Обязательно. Но пока у нас есть время, займемся совершенствованием твоего летного мастерства. Под левой рукой у тебя находятся два рычага с желтыми набалдашниками. С их помощью летчики управляют двигателями. Сокращенно – РУД. Если потянуть их назад, тяговая сила уменьшится, скорость уменьшится. Толкнешь вперед – скорость увеличится.

– Ага, проще говоря, это газ!

– Ну да, – согласился инструктор. – Если тебе так понятнее, то пусть будет газ. Если ты сядешь, тебе надо будет обязательно выключить и зафлюгировать двигатели…

– Что сделать? – не понял я.

– М-м-м… Впрочем, тебе вряд ли это пригодится, – со странной интонацией произнес инструктор. – Давай не будем отвлекаться. Попробуй увеличить скорость, сдвинь РУД вперед.

Я взялся за рычаги и попытался толкнуть их вперед. Они не поддались. Я взялся за них двумя руками – безрезультатно. Тогда я встал, уперся коленом в приборную панель и приналег на рычаги изо всех сил.

– Ничего не получается! – крикнул я инструктору. – Их заклинило!

– Ах да! – вспомнил инструктор. – Я забыл тебе сказать. Сначала надо снять фиксатор.

– Не забывайте больше ничего, пожалуйста! – недовольным голосом сказал я. – Иначе я тут все переломаю!

Я поднял флажок фиксатора вверх и вместо того, чтобы сдвинуть рычаги вперед, потянул их назад. Прежде чем я понял, что натворил, гул двигателей стал стихать, нос самолета стремительно пошел вниз. Я почувствовал, что съезжаю с кресла. Прямо перед моими глазами вспыхнуло красное табло с надписью: «Скорость мала».

– Эй! – закричал я, нажав кнопку вызова. – Тут что-то случилось. Самолет падает!

– Ты что, РУД назад потянул?

– Вроде да!

– Чучело! Вперед их! Вперед до упора! И ничего больше не трогай! – закричал инструктор.

Я толкнул рычаги. Моторы дружно взревели, нос приподнялся. Но я заметил, что горы словно подросли.

– Кажется, я задену вершину, – пробормотал я.

– У тебя какая высота, Нестеров?

– Четыре двести.

– Ишак ты самаркандский! Девятьсот метров потерял! Посмотри на ручку, которой ты поворот делал! Посмотрел?

– Посмотрел!

– Видишь там колесико?

– Где «спуск-подъем» написано?

– Да! Крути его осторожно на «подъем»! И смотри на вариометр!

– А это еще что такое?

– Над спидометром! Прибор со стрелкой! Он показывает скорость набора высоты! – Инструктор начал нервничать. – Крути колесико, пока стрелка не встанет на цифре «десять».

– Кручу! – ответил я. – Нос поднимается!

– Какая высота?

– Четыре четыреста… Четыре семьсот… Пять тысяч ровно… Все, проскочили гору!

– Выравнивай! Крути колесико на «спуск», пока вариометр не будет ноль показывать.

– Все, выровнял! – ответил я. Пот струями лился по моему лицу, руки дрожали. – Ноль на вариометре!

На панели вспыхнуло зеленое табло с надписью: «Стаб. Н». Зеленый, наверное, лучше, чем красный. Я немного успокоился.

– Теперь нажми на кнопку с надписью «H»!

– Нажимаю!

– Желтым цветом загорелась?

– Загорелась.

– Тогда можешь перекреститься, – посоветовал инструктор.

Я попытался расслабиться и даже прижался к спинке сиденья. Руки тряслись с такой силой, словно накануне я крепко выпил. Капли пота щекотали грудь. Приборная панель плыла перед глазами.

– Ты живой там, воздушный ас? – спросил инструктор.

– Пока да.

– Тогда не молчи.

– А что говорить?

– У тебя дети есть?

– Нет.

– А жена?

– И жены нет.

– Это лучше, – произнес инструктор. – В прошлом году, помню, хоронили летчика-испытателя. У него тоже ни жены, ни детей не было.

– Что значит «тоже»? – возмутился я.

– Да это я так, к слову. Готовься, сейчас снижаться начнем.

В салон зашел Амбал, как-то странно посмотрел на меня.

– Что это с тобой? – спросил он.

– А что со мной? – испугался я.

– Глаза ввалились. Бледный какой-то.

– Засыпаю за рулем, – ответил я.

– Ты это перестань! – сказал Амбал и погрозил мне пальцем.

– «Аэролайн» тридцать один – две семерки! – позвал меня инструктор. – Семьдесят километров до озера! Снижаться будем со скоростью двадцать метров в секунду.

Я вытер мокрые ладони о рубашку.

– Готов! – доложил я.

– Первое: убирай РУД назад до упора! Ты хорошо меня понял? Назад! До упора!

Я взялся за рычаги, мысленно произнес: «Господи, спаси меня!» – и потянул рычаги назад.

– Теперь плавно крути колесико на «спуск», пока стрелка вариометра не дойдет до отметки «двадцать».

Нос самолета стал опускаться вниз. Я почувствовал, как пол подо мной начал проваливаться.

– Ты должен видеть впереди две пологие горы, – продолжал инструктор. – Откорректируй направление так, чтобы проскочить между ними, над седловиной… Какая сейчас скорость?

– Четыреста двадцать.

– Прекрасно. Так и держи.

– А до озера далеко?

– Оно находится как раз за этими двумя горами. Как только ты проскочишь между ними, начнется самый ответственный момент.

– А разве он еще не наступил? – жалобно произнес я.

– Слушай внимательно! – не стал меня успокаивать инструктор. – Я получил сводку от метеорологов. Тебе повезло, будешь садиться против ветра. Но не повезло в том, что на озере много птиц.

– А туда нельзя никого послать, чтобы их разогнали? – с надеждой спросил я. – Какого-нибудь лесника? Или туриста?

– Нельзя, – сквозь зубы ответил инструктор. – На подлете к озеру ты включишь фары. Впрочем, можешь это сделать сейчас. Над головой у командира находятся четыре тумблера. Два включают фары, два выпускают их.

– А шасси когда выпускать? – перебил я.

– Они тебе не нужны, бестолочь! – постепенно выходя из себя, произнес инструктор. – И не перебивай меня! Опусти все тумблеры вниз… Ну, справился?

– Справился, – ответил я, дотянувшись до верхней панели.

– Теперь все время смотри на высотомер. Когда снизишься до высоты три тысячи, мы должны будем пролететь в горизонте, чтобы не задеть седловину. Три тысячи – и ни метра ниже!

– Может, на всякий случай подняться выше?

– Я тебе сейчас так поднимусь, так поднимусь! – сорвался на крик инструктор. – За седловиной до озера плевком достать можно. Как ты потом с высоты снижаться будешь? В пике войдешь?

– Понял, понял, – попытался я успокоить инструктора. – Ровно три тысячи!

– Какая сейчас высота?

– Три тысячи шестьсот…

– А на вариометре где стрелка стоит?

– На «пятнадцать».

– Я же сказал тебе: двадцать метров в секунду! Двадцать! Увеличивай тангаж!

– Что увеличивать?! Бандаж?

– Колесико крути на «спуск», тупица!

– А вы не ругайтесь!

– Ты еще у меня вякать будешь?! – вспылил инструктор. – Мерку с тебя снять успели? Место на кладбище подыскал?

– У вас дурные шутки… Я лечу прямо на ложбину… Она приближается!

– Высота?

– Три сто… Три тысячи… Три тысячи!

– Все, выводи в горизонт! Добавь РУД на половину хода! И крути колесико на «подъем», пока стрелка на вариометре не встанет на ноль.

– Сейчас, сейчас… – бормотал я, осторожно сдвигая рычаги вперед.

– Это все надо делать быстро, чучело! Ты очень долго думаешь!

Самолет снова начал приподнимать нос. По обе стороны от меня плыли поросшие лесом пологие горы. Казалось, что они совсем рядом и самолет вот-вот заденет их крыльями. И тут я увидел озеро. Большое зеленое пятно появилось неожиданно, словно из-под земли. На его ровной поверхности отражались солнце и облака. Оно было удивительно красивым, и открывшееся мне зрелище, несмотря на драматизм ситуации, на мгновение заворожило меня.

– Вижу! – закричал я. – Озеро! Прямо по курсу!

– Все, снижайся! – приказал инструктор. – Быстро убирай РУД назад! До упора! Колесико на «спуск»! Крути! Крути его, мать твою!!

– Кручу! Уже «двадцать» на вариометре! – запаниковал я.

– Еще крути! Сделай тридцать метров в секунду!

Я осторожно добавил еще. Нос самолета продолжал опускаться. По полу покатилась пустая бутылка, оставленная Амбалом. Мне уже казалось, что мы сваливаемся в пике, а проклятая стрелка вариометра дошла только до отметки 25.

– Сколько? – хрипло крикнул инструктор.

– Двадцать пять!

– Я же сказал «тридцать», урод!

– Да я уже в кресле удержаться не могу! Я съезжаю под приборную панель!

– А ты что, не пристегнулся? – обалдевшим голосом спросил инструктор.

– А вы не сказали! – закричал я, пытаясь вытащить из-под себя лямки привязного ремня.

Самолет под крутым градусом пикировал на озеро. Это было жуткое ощущение. Мне казалось, что мои кишки поднялись вверх, опутали легкие и не дают мне дышать. Дверь вдруг с грохотом распахнулась, и в кабину ввалился Амбал. Чтобы удержаться на ногах и не упасть на приборную панель, ему приходилось держаться за дверную ручку.

– Ты что творишь, летун! – заорал он. – Там трупы по салону катаются!! Ты как рулишь, дирижабль дырявый!!

– Отцепись! – взвыл я, дурными глазами глядя то на спидометр, то на высотомер, то на вариометр. Цифры мельтешили перед моими глазами, я уже не соображал, где высота, а где скорость снижения.

– Ты довел до тридцати?! – кричал мне в уши инструктор.

– Да-а-а-а!! – ответил я, вторя вою моторов.

– Ты нас угробить хочешь, поганка зеленая?! – атаковал меня с другой стороны Амбал.

– Пошел вон, не мешай! – крикнул я ему, по ошибке надавив на тангенту связи.

– Что?! – возмутился инструктор. – Я тебе мешаю?!

– Да не вы! – сходя с ума, завыл я. – Мне террорист мешает!

– Может, тебя переключить на полковника ФСБ Пронько?

– Не надо! Умоляю! Не хочу Пронько! Что мне делать дальше? Мы летим прямо на озеро! На вариометре зашкалило! Там больше тридцати!

– Это не самое страшное, что больше тридцати, – ответил инструктор, тяжело дыша. – Плохо то, что при такой скорости от вас мокрого места не останется и придется всех в братской могиле…