Стерва, которая меня убила

Глава 24

Самолет стоял в нескольких десятках метров на мелководье. Я смотрел сквозь стекла на живописный песчаный берег, на сосновый лес, полого поднимающийся вверх, слушал невообразимую тишину и не верил, что живу.

– Я все-таки посадил его! – выдавил я из себя, стаскивая с головы наушники и откидывая их в сторону. Безумная радость переполняла меня. Я почувствовал, что хочу плакать.

Амбал поднялся на ноги. Он был смертельно бледен.

– Ну, дирижабль, – произнес он и не нашел, что еще сказать.

Приборная панель, датчики, штурвал, рычаги – я смотрел на все это уже другим взглядом, как на театральную декорацию. Я снова стал земным человеком, который привык смотреть на самолеты, высоко запрокинув голову и прикрыв глаза ладонью.

– Сматываем, – прошептал Амбал и, покачиваясь, вышел из кабины.

Я боялся шелохнуться, чтобы не разрушить ауру счастья вокруг меня. Я наслаждался этими удивительными мгновениями возвращения к жизни. Страшная тяжесть стекала с моих плеч, будущее вмиг стало прозрачным и далеким.

– Уходим! – повторил Амбал и кинулся открывать дверь. – Мы тонем!

Я стал выползать из кресла и только сейчас почувствовал, как ноют мышцы и суставы.

– Командир! – позвал я, глядя на неподвижное тело. – Я посадил его!! Я все-таки посадил его!!

Он приоткрыл глаза, попытался улыбнуться, но получилась болезненная гримаса.

– Штанишки сухие? – едва слышно произнес он и снова вырубился.

– Его надо вынести! – крикнул я Амбалу.

– К черту! – отозвался он из салона. Дверь поехала в сторону и скрипнула на рычагах. – Он все равно уже не жилец!.. Ах, черт! Вода ледяная!

Эйфория быстро улетучивалась, земная жизнь принялась грузить своими проблемами. Амбал портил мне настроение.

– Ты предлагаешь оставить его здесь?

– Конечно, – ответил он, как само собой разумеющееся. – Не создавай себе новых проблем, он сейчас умрет.

Нижний край люка оказался вровень с уровнем воды, и по ковру потекли струи. Прозрачная стекловидная масса быстро захватила весь салон и принялась штурмовать порожек служебного отсека.

– Послушай, мы не можем оставить его здесь!

Амбал отмахнулся. Он заталкивал в карманы пиджака бутылки с текилой и джином. Я смотрел, как вода заливает служебный отсек. Пластиковый стаканчик, кем-то брошенный на пол, уже плыл и покачивался, как поплавок.

– Прощай, братва! – сказал Амбал покойникам и, шлепая ботинками по воде, пошел к выходу.

Я от злости врезал кулаком по перегородке. Перед тем как опуститься в воду, Амбал обернулся и посмотрел на меня.

– Не ушибся? – спросил он и осторожно сошел по стремянке. Лицо его исказилось от нестерпимого холода, рот раскрылся в безмолвном крике, когда он опустился в воду по грудь.

Я начал вытаскивать командира из кресла. Поднять его под мышки мне не удалось – он вывалился из кителя и сполз к педалям. Тогда я потащил его по полу волоком.

Вода забралась уже в кабину экипажа. Я опустился на колени, взвалил безвольное тело на плечо и с криком, с каким штангисты берут рекордный вес, встал. Пошатываясь, побрел к выходу. Амбал, подняв руки к голове, шел вброд и не оглядывался. Я кинул прощальный взгляд на салон, затем сел на край люка и съехал в воду.

Странно – я вдруг уловил отголосок недавнего прошлого, когда был маленьким, бедным и слабым человечком. Все, что меня окрыляло и заставляло совершать сильные поступки, стремительно тонуло в озере вместе с самолетом. Я еще раз обернулся и понял, что не ошибаюсь. Да, это была вершина идиотизма, но мне вдруг снова захотелось воспарить в небо на неуправляемом самолете и смотреть, как корчится на полу от страха Амбал, как молится на меня и умоляет спасти его жалкую жизнь… «Дудки! – подумал я. – К прошлому возврата нет. Я уже не смогу жить как раньше».

Вода действительно была очень холодной. Озеро наполняли горные реки, которые еще совсем недавно были ледниками. Я почувствовал, как сердце замерло у меня в груди. Хорошо, что дно было песчаным и относительно ровным. Командир тяжело обвис на моем плече, его ноги и голова касались воды. Боясь ненароком утопить командира, я сбросил его с плеча, обхватил за грудь и потащил на плаву, будто буксируя.

– Все! Все! Пошел! Пошел! – вдруг закричал Амбал.

Он уже стоял на берегу лицом ко мне, и я сначала подумал, что он столь эмоционально комментирует мой подвиг. Но до моего слуха донесся шум, всплеск, и, обернувшись, я увидел, что самолет, нахлебавшись воды и отяжелев, стал сползать назад, на глубину. Еще были видны его белая крыша, киль и кончики лопастей; словно акульи плавники, они резали поверхность воды, погружаясь все глубже. Из недр салона пузырями вырывался воздух, отчего самолет казался живым существом. Ухнув в последний раз, он скрылся под водой окончательно. Вода еще пузырилась, крутилась воронками, но агония продолжалась недолго, и вскоре поверхность озера остекленела, будто ничего и не было.

Выбившись из сил, я выволок командира на песок и повалился с ним рядом. Амбал как-то очень по-домашнему развешивал мокрую одежду на сучьях поваленной сосны, оставшись в трусах и бронежилете.

– Как шеф? – спросил он, внимательно рассматривая бурые пятна на рукаве своей рубашки. – Дышит еще?

Ему было все равно, и я не стал отвечать. Склонился над лицом, приблизился щекой к губам командира, но дыхания не уловил.

– Командир, – шепнул я и взял его за плечо.

Наверное, его обескровленное сердце остановилось из-за холодной воды. Я не испытывал сильных чувств. Все мои эмоции остались в утонувшем самолете. Тупость и безразличие хлынули на меня, спасая психику от запредельной нагрузки.

Я отволок командира в замшелые заросли и прикрыл валежником.

– Не умирай, – сказал Амбал, продувая ствол «макарова». – Твоей крови на нем нет. Мы сделали все, что могли.

Солнце ушло туда, где ему было просторнее. На тяжелое, неподвижное, как гигантская капля, озеро опускался вечерний туман. Горы, обступившие его со всех сторон, были покрыты густыми, непроходимыми лесами.

– Возьмись-ка, – сказал Амбал, подавая мне край своих штанов, и принялся выкручивать их.

Мне показалось, что стылый воздух пахнет костром.

– Ты, конечно, не пилот, – говорил Амбал, широко расставив ноги, чтобы вода не капала на них. – Это мне стало понятно, когда ты на посадку заходить начал. Но я молоть языком не буду. Твои дела меня не интересуют… Эй, осторожнее, разорвешь!

«Она приземлилась меньше двух часов назад, – думал я. – Если шлепнулась на воду, то сейчас наверняка сушит вещи и греется».

– Ты только помоги мне выловить эту курицу, – продолжал Амбал, снимая с себя бронежилет и рассматривая рваные дырки на нем. – По такому лесу, да с тяжелым чемоданом она вряд ли далеко уйдет. А хозяевам брюликов я обязательно про тебя шепну. Они ребята щедрые, отблагодарят по полной программе… Договорились?

Я молчал. Амбала очень смущали дырки в бронежилете. Он смотрел на них и хмурился. Мое внимание вдруг привлек тихий рокот. Я поднял голову и посмотрел на чистое небо.

– Да это же вертолет! – крикнул Амбал и, отшвырнув бронежилет в сторону, побежал к озеру, зашел по колено в воду и задрал голову. – Он где-то рядом!! Это наверняка мои ребята!! Они ищут меня!!

Он несколько раз выстрелил в воздух. Когда эхо от выстрелов улеглось, наступила тишина.

– Вот же черт! – раздосадованно произнес Амбал, выходя на берег. – Не услышал. Но ничего, он скоро опять здесь появится. Квадратами прочесывает… Ты тоже не стой, ори во всю глотку! Сухую одежду и горячий чай гарантирую.

– Почему ты решил, что это твои ребята?

Амбал почесал подбородок, хитро глядя на меня.

– Потому что я сопровождал слишком дорогой груз. Слишком!

Он принялся напяливать на себя мокрую одежду. Морщась, натянул брюки, потом рубашку. Вдруг он замер, вскинул руку с часами и приложил их к уху.

– Кажется, заработали! А я думал, кранты! Надо было сразу воду вытряхнуть… Тихо! Последние новости…

Его часы издавали какой-то странный звук, напоминающий возню шмеля в спичечном коробке. Оказывается, в корпус был вмонтирован портативный приемник. Раскрыв рот, Амбал слушал эфир.

– «…по скудным сообщениям, поступившим с борта… – дублировал Амбал диктора, – пассажиры вынудили летчиков изменить курс… убили командира, завязалась перестрелка… Наиболее вероятная версия на этот час: самолет получил повреждения… рухнул в одном из горных районов Северного Кавказа… Шансы, что кто-либо из экипажа или пассажиров уцелел, ничтожны… Поисковые работы затруднены в связи с тяжелой обстановкой в Чечне…»

Лицо амбала все больше и больше вытягивалось от недоумения.

– Значит, это все-таки были не твои ребята, – сказал я, показывая пальцем в небо.

– Слушай, – недовольным голосом произнес Амбал, опуская руку. – У этих журналистов мозги хоть немного варят? Или они несут в эфир все, что взбредет в голову? Пассажиры убили летчиков! Лечь и не встать! Это что ж получается? Я, пассажир, убил командира?

– Именно так все и подумали. И мотив железный: хотел прикарманить брюлики и свалить с ними за границу.

– Похоже на правду, – ответил Амбал и как-то странно взглянул на меня, словно хотел спросить: а что еще люди могут подумать?

– Тебе надо быстрее выбираться отсюда, – посоветовал я, – а потом выступить на телевидении с громким опровержением.

– Конечно! Уже бегу! – замахал Амбал руками. – Да меня слушать не станут и сразу за решетку упекут. Как я докажу, что не убивал командира? Самолет утонул, все следы и отпечатки смыты.

Он сел на бревно и затосковал от самой безрадостной перспективы.

– А ты на самом деле в него не стрелял?

Я думал, что Амбал разорвет меня на части, но он вдруг опустился на колени и трижды перекрестился.

– Вот тебе крест!

Наверное, я ему поверил.

– Тогда тебе лучше исчезнуть.

– Что? Исчезнуть?

– Вот-вот! – подтвердил я. – Один черт, все уверены, что мы погибли. Нас нет! Мы бесплотные тени! Без фамилий и имен!

Я перешагнул через сосновый ствол и помахал рукой.

– Ты куда? – удивился Амбал.

– Туда, куда улетают души умерших. Меня больше нет на этом свете. Второй раз умирать – слишком много для одной жизни.

– Почему второй раз?

– Долго рассказывать…

Я обернулся. Амбал смотрел на меня нехорошими глазами и, встретив мой взгляд, тотчас опустил голову.