Трехмерное марево тактического монитора горело вверху, закрывая собой посты боевой рубки. На глазах Симиру посреди облака, вокруг зелёной сферы Кафы, вспыхнули грозди крошечных цветных точек.

Значит, кому-то из марциан удалось вырваться на орбиту, подумал он. А части из них даже удалось сбежать. Челноки не могут совершать гиперпрыжки самостоятельно — а значит, марциане твёрдо знают, что их либо уже ждут у гиперперехода, либо будут ждать.

И то, и другое грозило если не сорвать всю операцию — во что Симиру не верил даже при самом благоприятном для марциан раскладе — то, как минимум, сорвать политическую её часть. А от политической части зависело очень многое.

Никто из марциан не должен был сбежать. Вавилонские эсминцы рассыпались по всей системе, чтобы взять под контроль все станции и гиперкорабли. На Кафе же спецназ Верховного Командования должен был захватить местные органы власти и военные объекты, в первую очередь — командные посты, радарные станции и объекты связи. Кафа должна была быть отрезана от сети — что удалось в полной мере сделать только сегодня. Марцианские корабли — когда они всё-таки отреагируют на внезапно замолкнувший узел сети — должны были встретить вавилонские корабли под командованием самого Анмокаани, якобы находящиеся здесь по просьбе «правительства суверенного Государства Кафа». На следующий день «правительство» Кафы должно было торжественно попросить Верховное Собрание Вавилонии принять их в Содружество государств — что Верховное Собрание, с не меньшей помпой, незамедлительно сделало бы.

Схема уже была многократно отработанной — на тех планетах, которые когда-то граничили с Вавилонией, а теперь были успешно присоединены. Галактический Совет мог до бесконечности делать заявления и вручать вавилонской делегации ноты протеста: Симиру подозревал, что эти ноты протеста делегация немедленно спускала в нужник. Принципы самоопределения, декларируемые галактическим правом и воспетые в галактической историографии, связывали их по рукам и ногам. А до тех пор, пока кто-то из великих держав Галактики не был готов решиться на открытую войну с Вавилонией, никто не станет нарушать статус-кво ради захудалой планетки, вдруг «пожелавшей присоединиться» к вавилонскому Содружеству.

Но никто не знал, насколько эта схема будет применима к Марции. И сейчас, глядя на разворачивающуюся над Кафой схватку и затухающие следы варп-прыжков, вице-адмирал Симиру Анмокаани думал, что она потерпела крах.

С другой стороны, кровожадно подумал он, так даже лучше. Своим отчаянным сопротивлением марциане развязали Вавилонии руки.

Поколение Симиру выросло в тени предыдущей большой войны. Великая Галактическая война, отгремевшая две сотни лет назад, была тем, ради чего существовали вавилоняне и Вавилония — войной с ненавистными Богами-Машинами и их соломанскими прислужниками, война за человечество и его будущее. Вавилонию приняли в Галактический Совет; Вавилония снабжала оружием всю Галактику, сцепившуюся с легионами Соломании. Вавилонские корабли стояли в одном строю с галактидами; вавилонские солдаты сражались с ними плечом к плечу. Слушая рассказы о Великой войне, тогда ещё маленький Симиру отчаянно жалел, что родился слишком поздно - на две сотни лет опоздав к моменту, когда вавилоняне нашли своё предназначение.

Великая война закончилась ничем. Две звезды превратились в сверхновые, и обе стороны решили, что худой мир лучше доброй войны. Галактика праздновала победу — впервые за больше чем полтысячелетия потомкам древней Лиги удалось победить и

принудить к миру Богов-Машин, вышвырнувших их когда-то из Солнечной Сферы. Но для Вавилонии этого было недостаточно.

Поколение Симиру выросло в ожидании другой большой войны. Но теперь это была война, в которой Вавилонии предстояло выбороть свою судьбу — судьбу привести человечество к полной и безоговорочной победе над машинами. Был только один путь к этой победе.

Галактика должна была объединиться под эгидой Вавилонии. Если потребуется — силой.

Другого пути быть не могло.

Сейчас он наблюдал за первыми залпами этой новой войны. Войны, ради которой существовала его Вавилония. Ради которой существовал он сам, адмирал Анмокаани, полководец человечества.

И какой иронией было то, что первый залп этой войны сделали марциане.

- Адмирал! - раздался оклик, и Симиру обернулся, поспешно стирая с лица раздражение: к нему широкими шагами спешила генерал Лааксоне. Её тёмно-серый мундир МГБ резко контрастировал с тёмно-синей формой Флота вокруг; на левой стороне груди поблёскивала планка с десятью генеральскими квадратами. - Что происходит?

Анмокаани нахмурился. Краем глаза он заметил за спиной генерала спешившего за ней командора Хальваари, своего начальника штаба. Золотой шнур на его плече казался серебряным в свете монитора.

- Части марцианских сил удалось покинуть планету. - бросил Симиру и отвернулся обратно, к тактическому монитору. - Челноки и истребители. Челноки ушли в прыжок и их местоположение неизвестно; истребители дают бой нашим кораблям.

- Неизвестно? - недоверчиво спросила Лааксоне. - Отследите их вектор! Перехватите их!

- К сожалению, генерал, - пожал плечами Симиру, - мы уже не сможем перехватить их. Скорее всего, они уже ушли в другой прыжок; но даже если нет, у нас нету средств, чтобы пускаться за ними в погоню. А теперь простите.

Лааксоне действовала ему на нервы. Начать стоило хотя бы с того, что генерал наотрез отказалась перейти на транспортный корабль вроде «Кяампелы», хотя тот был гораздо лучше приспособлен для руководства планетарным вторжением. Армейский генерал-лейтенант Мяакееле, штаб которого располагался на «Кяампеле», на условия не жаловался; но, видимо, генерал МГБ считала себя выше этого.

Кроме того, недовольно поджал губы Симиру, Лааксоне была из МГБ. У Министерства госбезопасности были крайне широкие полномочия — и осуществлялись они так, как считалось нужным. В ведении МГБ была и внешняя разведка, и контрразведка, и внутренняя безопасность; МГБ подчинялись внутренние войска и пограничные войска; и, наконец, МГБ занималось политической безопасностью. Симиру мало беспокоила судьба низших существ — подданных и неграждан — задумавших отплатить Вавилонии предательством; им стоило быть благодарными за то, что им вообще дозволено было жить и трудиться.

Но неприкосновенных для МГБ не существовало. Особенно среди военных. Умом Симиру понимал это: в его подчинении находилась мощь, способная уничтожать планеты. Такая мощь требовала пристального внимания сама по себе — даже от государства, которому он рождён был служить.

Но это ему не нравилось. Особенно если вспомнить, что немногим удавалось вернуться обратно из МГБ.

Почти никому.

Ему приходилось терпеть Лааксоне. Генерал командовала подразделениями МГБ и внутренних войск, занятыми в операции; им предстояло привести Кафу к новому порядку. Грубой силой или более тонкими методами, неважно. Но Лааксоне настаивала на том, чтобы совать свой нос в военную часть операции, и делать это постоянно.

- Нет средств? - переспросила Лааксоне. - Адмирал, эти выродки ставят под угрозу всю политическую часть операции! Если они доберутся до Марции, что тогда?

- Тогда схема сорвётся. - ответил Симиру. - И поверьте, генерал: мне это нравится не больше вашего. Но я ничего не могу сделать. У нас недостаточно данных о том, что они планируют делать. Ждут ли их у гиперперехода или нет; и если да — в каком составе? Вы не подумали, генерал, что с нами сейчас может сделать весь марцианский Флот метрополии?

Если он вообще способен что-то сделать, добавил Симиру про себя. Согласно последним разведданным, сразу перед переворотом в Марции, из двадцати дредноутов Флота метрополии на ходу было шестнадцать, а из тридцати двух крейсеров — двадцать четыре. Все до единого были бесповоротно устаревшими кораблями: самый новый крейсер, вошедший в строй пятнадцать лет назад, был крейсером ПРО, бесполезным в эскадренном бою. Большая часть кораблей Флота метрополии была старше тридцати лет - треть жизненного цикла ходовых приводов. Никакого боевого опыта: Флот метрополии не покидал пределов Марции уже много лет. Даже их командир, адмирал Зеро, до назначения командовала фалангой ударных крейсеров в Промежутке.

Могли ли марциане противостоять вавилонской военной машине, современной и прекрасно вышколенной, а главное — состоящей из более совершенных людей, чем они? Конечно, нет.

Но генералу Лааксоне незачем было об этом знать.

- Но вы должны сделать что-нибудь! - потребовала она. - Или вы так и собираетесь смотреть и ждать, пока марцианские выродки сбегут и предупредят свой флот?

- Разумеется, нет. - ответил Симиру; брови Лааксоне поползли на лоб. - Я уже принял меры.

В лучшем случае это было полуправдой. Симиру не мог отозвать разбросанные по системе пикеты эсминцев; у них были свои задачи в рамках операции. Но и пуститься в погоню за несколькими челноками он тоже не мог: супердредноуты, такие как его «Эрешкигаль», за такой мелочью не гонялись.

Но кое-что было в его силах.

- Всем кораблям, говорит «Эрешкигаль», - скомандовал он. - Приготовиться к снижению орбиты.

Он двинул рукой, и на тактическом мониторе тонкий обруч орбиты, занятой «Эрешкигаль» и её эскортом, сжался в три раза, пересекаясь с лентой орбит, по которой кружили яркие точки марцианских и вавилонских истребителей.

Глаза Лааксоне расширились от удивления.

- «Випуури» и «Нидаабе» сохранять нынешний строй. - распорядился Анмокаани. - Всем кораблям — готовность ПКО один, приготовиться к отражению истребительного налёта.

- Налёта? - переспросила Лааксоне, торопливо оглядываясь на него. - Вы считаете, что выродки осмелятся нас атаковать?

- Едва ли. - Симиру позволил себе улыбнуться, глядя на лицо генерала. - Но почему не осмелимся атаковать их мы ?

Лицо Лааксоне озарило понимание. Её глаза засияли от восхищения; губы расплылись в хищной улыбке.

- Адмирал, - сообщила из ходовой рубки командор Ютилаани, капитан «Эрешкигаль». - Ориентация завершена. Ждём команды к импульсу.

Командор Хальваари вопросительно глянул на него, и Симиру кивнул.

- Всем кораблям, - приказал вслух Хальваари; интерфейс тактической связи зажёгся вокруг правой руки начштаба, облекая её белым сиянием. - Импульс по команде флагмана.

Симиру поднял руку. Белые индикаторы интерфейса развернулись вокруг неё, раскрывшись, словно цветок из твёрдого света.

- Импульс через три, - скомандовал он. - Два. Один!

- Импульс! - отозвалась Ютилаани.

Супердредноут содрогнулся. Сверхмалая чёрная дыра, заключённая в ядре его ходового привода, начала разгоняться, понукаемая лучами заряженных частиц — и вместе с ней, разгоняясь, нырнула вниз «Эрешкигаль». Окружность орбитальной траектории вытянулась, превращаясь в эллипс, и супердредноут, вместе с крейсерами, окружавшими его, упал навстречу сиявшей в глубине гравитационного колодца.

Навстречу битве, которая вот-вот станет бойней.

***

- Держать строй! - приказала Фон, чувствуя, как ускорение вжимает её в кресло. - Фронтальные щиты к бою!

Истребители неслись навстречу друг другу, бесшумно рассекая пространство. Радар бил в пространство перед ней, нащупывая цель — и Фон вздрогнула, когда вернулся первый отклик.

- Контакт! - доложила лейтенант Конильяро, Гербера-Шесть.

- Контакт! - откликнулся Гербера-Десять.

- Готовность! - объявила Фон. Вражеские радары ударяли об её корпус, возвещая о неминуемом столкновении.

Отвернуть в космосе было невозможно.

Истребители столкнулись. Двадцать восемь энергоорудий выстрелили почти одновременно. Двадцать восемь новых звёзд вспыхнуло в космосе.

Двадцать три истребителя разлетелись в стороны, тут же кувыркаясь в пространстве, лицом к лицу с противником. Вспыхнуло ещё несколько разрознённых выстрелов, исчезнувших в пространстве и так и не дошедших до цели.

- Мы потеряли Герберу-Шесть, Герберу-Девять и Герберу-Шестнадцать! - выкрикнула Джованелли. Фон заскрежетала зубами, вдавленная в кресло перегрузкой; её двигатели работали в полную мощность, отменяя прежний вектор, чтобы снова броситься навстречу врагу. По краям зрения горело красное марево упавшего фронтального щита.

Фронтальный щит истребителя единственный мог остановить прямое попадание из главного орудия другого истребителя. Это был единственно возможный компромисс между огневой мощью и защищённостью: чтобы поразить цель, истребитель должен был развернуться к ней носом, становясь так же уязвим для другого истребителя. Фронтальный щит позволял выдержать такой удар.

Но в космосе угол в несколько градусов мог привести к поражению сравнительно незащищённой части корпуса, не прикрытой фронтальным щитом. Пилоту требовалось предугадать положение противника — точки на горизонте! - и развернуть истребитель так, чтобы поразить цель и остаться в живых. И уповать на удачу. Ведь противник пытался сделать то же самое.

От троих её людей удача только что отвернулась.

- Сомкнуть строй. - приказала Фон. Красное марево исчезло; она почувствовала, как вновь становится явью полусфера силового поля. - Второй заход!

Она снова бросилась навстречу врагу.

- Контакт!

- Контакт!

- Нет, нет, нет!!!

Энергоорудия вспыхнули. Копья белого света на доли секунды возникли в пространстве, с яркими вспышками ударившись об купола щитов. Фон развернула истребитель, следя за проносящимся мимо противником… только теперь заметив, что его больше не было. В строю вавилонян зияли бреши.

Здесь, в космосе, лишённое необходимости бороться с атмосферой, прямое попадание главного орудия просто испарило истребитель врага.

Внимание , пронеслось в мозгу Фон. Сбой в системе охлаждения главного орудия. Начать экстренный сброс тепла, перевести орудие на бортовую систему охлаждения.

Она включила тягу, тормозя перед новым заходом и глядя на удаляющиеся отметки вражеских кораблей — которые вдруг замерли в пространстве и снова рванулись вперед. Глаза Фон расширились.

Они действительно были куда лучше.

- Патрон! - Фон скосила взгляд; это была Хосино. - У меня система охлаждения сбоит!

- Пушка?

- Нет, второй двигатель!

Их осталось всего шестеро. После этого захода они потеряли ещё троих. Фиетта, Гербера-Четыре; Марцискиене, Гербера-Восемь; Дамиани, Гербера-Четырнадцать. Во вражеском строю тоже зияли бреши — вавилонян осталось девятеро. В последнем заходе они потеряли четыре истребителя... но, похоже, у оставшихся не было проблем ни с ускорением, ни с охлаждением, ни с оружием.

Выйти из боя? Фон сразу поняла, что это невозможно: с таким перегревом из прыжка выйдут расплавленные куски металла, и это в лучшем случае. Но принять бой…

Ещё немного, и их истребители расплавятся сами.

- Сомкнуть строй! - снова приказала Фон. - Гербера-Пять, держись!

- Есть! - дрожащим голосом выкрикнула Хосино.

«Фольгоре» рванулись навстречу вавилонянам. Фон почувствовала, как лучи вражеских радаров снова забарабанили по её корпусу… но вместе с ними ей послышалось что-то другое.

- … марцианским кораблям! - раздался почти неразличимый через помехи голос в её шлемофоне. - Говорит ... «Ангара»!

«Ангара»? Фон попыталась усилить сигнал; помехи не давали этого сделать. Но станция контролировала все орбитальные системы обороны Кафы; её должны были если не захватить, то уничтожить одной из первых.

Истребители сближались.

- ...вторжение, повторяю, вторжение! Всем, кто … слышит … немедленно!

- Контакт!! - выкрикнула Джованелли.

- Контакт! - отозвалась Фон. Перекрестие прицела зажглось на красном ромбе напротив неё.

Фон выстрелила.

И пронеслась мимо.

Она даже не почувствовала, как прежде, удара об щит; яркая вспышка не заглушила её зрение. Вавилонский истребитель даже не успел выстрелить — или успел, но не попал в цель.

Она успела раньше.

- ...захвачена спецназом … Вавилонии! - надрывался голос в наушниках, словно пытаясь перекричать треск помех. - … вавилонское вторжение! Всем … кораблям, немедленно … командованию ВКС Марции!

Строй вавилонян рассыпался. Не осталось даже строя; четыре истребителя, всё ещё уносившиеся вдаль по своим прежним векторам, мало были на него похожи. Её эскадрилии повезло. Почти все они попали в цель.

Но не все остались в живых.

Гербера-Пятнадцать, уничтожен. Гербера-Семь, уничтожен. Гербера-Два… уничтожена.

Сердце Фон будто оборвалось.

Джованелли была мертва.

- ...не можем … держаться … кто-нибудь! Сообщите … Марции! Сообщите … ! «Ангара» … отомстите … здравствует … Марция!

Голос будто ножом отрезало.

- Фон! ФОН! - это кричала Хосино. Её голос словно вырвал Фон из оцепенения. - Очнись!!! ФОН!!!

- Айша!.. - выкрикнула Фон и замерла. Словно огромная тень легла на неё, заглушая собой планету, её луну и даже солнце вдали. В пылу боя она забыла про гравилокатор и его показания; в схватке истребителей он был скорее мёртвым грузом.

Она подняла глаза, перевернув истребитель, и увидела, как, разворачиваясь по своей короткой оси, в одну плоскость с ними опускаются вавилонские корабли.

***

- Манёвр входа на орбиту завершён. Текущая высота 125 тысяч.

Симиру Анмокаани кивнул. «Эрешкигаль» зависла, падая по орбите над Кафой, и он уставился на четыре белые точки, убегающие прочь. От двадцати восьми истребителей осталось семь: четыре вавилонских корабля, над которыми уже зажглись опознавательные коды и сигналы… и три одинокие алые точки, полыхавшие неровным сиянием на экранах тепловизоров.

Марциане.

- «Випуури» докладывает о захвате целей. Три истребителя, направление три на сорок градусов к надиру, дистанция пять тысяч.

Симиру только улыбнулся. Победа марциан была пирровой — слишком много кораблей они потеряли в заведомо неравной схватке.

Ему не терпелось её отнять.

- «Випуури», - приказал он вслух. - Открыть огонь.

***

Фон дёрнулась в сторону за секунду до того, как ближайший к ним корабль начал стрелять. Яркие вспышки энергетических шпуров взрезали пространство, уходя в бесконечность и вспыхивая, когда распадались их магнитные поля. Фон отчаянно рванулась вверх, кувыркнулась и дала полную тягу.

Внимание. Сбой в системе охлаждения главного орудия. Сбой в системе охлаждения первого двигателя. Внимание!! Многочисленные сбои в бортовой системе охлаждения. Перегрев. Перегрев.

- Хосино! - безмолвно выкрикнула Фон; ускорение не давало ей даже раскрыть рта. - Айша!

- Фон! - раздался дрожащий голос Хосино. - Я не могу! У меня движок отказывает! Фон!

- У меня тоже! Что с Венево? Ты его видишь?

- Нет! - голос Айши был готов сорваться на крик. - В него попали! Он мёртв!

Фон перевернулась, отключая тягу и переводя дух. Красное марево тревоги пульсировало на краю зрения. В висках стучала тревога: перегрев.

Выстрелы энергоорудий били вокруг неё; ей удалось выйти из дальности точного прицеливания, но расслабляться она не могла. Ещё немного, и вавилоняне перенаведутся — особенно, если она продолжит держать прежний вектор. И тогда она умрёт.

Фон тяжело задышала. Даже сейчас, бешено думая, она не видела другого варианта. Выхода для неё не было. Прыжка истребитель не выдержит — она просто испарится на выходе из варп-пузыря. Одно точное попадание — и она всё равно испарится. Да, у неё есть щит; но выдержит ли щит?

Щит не выдержит. Орудия противокосмической обороны на кораблях мало чем отличались от тех, что стояли на истребителях. Больше дальность за счёт меньшей мощности — ПКО должна была поражать цели как можно дальше от корабля, особенно если эти цели были торпедоносцами или ракетоторпедами. Но орудий ПКО было много. Щит у Фон был один.

Нет, с пугающей ясностью поправила себя она. Щит у меня не один.

- Айша. - сказала она. Голос задрожал, но остался твёрд. - Ты можешь прыгать?

- Я не знаю… Наверное… - протянула Хосино и замолчала. Секундой позже она заговорила снова: - Мне удалось сбросить тепло, да, могу! Но…

- Тогда прыгай. - сказала Фон. - Сейчас же.

- Фон!.. - выкрикнула Айша.

- Сейчас же. - повторила Фон. - Я не прыгну. У меня навернулось охлаждение. Перегрев.

- Но ты умрёшь!!! - закричала Хосино. - Я тебя не брошу!!!

- Дура! - рявкнула Фон. - Мы должны предупредить Марцию!! Мы! Сказать им, что идёт вторжение!! Так сделай это!! Прыгай!!

- Но Риччени…

- Айша! - перебила её Фон; Хосино замолчала. - Сделай это. Разведданные об «Ангаре», об истребителях, кораблях… передай им всё это. Больше некому. Кроме тебя.

- Фон! - воскликнула Хосино.

Точка её истребителя застыла, кувыркаясь в пространстве. Фон обернулась, чтобы посмотреть на неё.

- Прыгай. - сломавшимся голосом попросила она. - Прыгай же!!

Ответа она не разобрала.

«Фольгоре» лейтенанта Айши Хосино вспыхнул, рванувшись вперед, и исчез.

Фон смотрела вслед медленно тающему гравитационному следу на том месте, где только что возник из ниоткуда пузырь искривлённого пространства. Она почувствовала что-то чужое на веках и моргнула, стряхивая его. Изображение перед глазами вдруг помутнилось, и она поняла, что это были слёзы.

Фон сглотнула. Теперь она осталась одна.

- Снять ограничитель сверхсветового привода. - сказала она вслух, стараясь не замечать, как вдруг пересохло её горло. - Код пилота — Два-Шесть-Два-Девять-Ноль-Ноль-Девять-Четыре, капитан Фонделина Крочесни.

Код принят. Ограничитель сверхсветового привода снят, капитан Крочесни. Внимание! Активированы аппаратные функции спасения пилота. Отключение невозможно.

Фон грустно улыбнулась последнему. Галактиды высоко ценили человеческие жизни — настолько, что стремились хоть ненадолго отложить смерть, любой ценой. Команда, зашитая в бортовой интеллект истребителя на аппаратном уровне, катапультирует её при гибели корабля… но только для того, чтобы она всё равно погибла через несколько часов.

Без воздуха, без помощи. Одна посреди враждебного космоса.

Фон вдруг захотелось, чтобы первый же выстрел вавилонской ПКО избавил её от страданий. Но как раз этого она и не могла себе позволить.

Иначе все их усилия будут напрасны.

***

- Зафиксирован варп-пузырь. Одна из целей ушла в прыжок.

Симиру недовольно поджал губы, глядя на рассеивающийся след на тактическом мониторе. Один истребитель всё-таки ушёл. Другой достали орудия «Випуури»; третий же светился в тепловизоре так, как возможно только при серьёзном перегреве. «Випуури» уже завершал прицеливание: последнего из марциан оставалось только добить.

Это не слишком-то интересно, кисло подумал он.

- Просчитать вектор прыжка этой цели. - скомандовал он вслух. - Доложить о готовности.

- Есть!

Видимо, подумал Симиру, ему всё же придётся нарушить инструкции и отправить в погоню один из кораблей эскорта. Даже один крейсер против истребителя — это, пожалуй, слишком; но так будет надёжнее всего.

А если им удастся найти их координаты встречи… Симиру глянул на генерала Лааксоне, с любопытством разглядывавшую происходящее на тактическом мониторе. Генерал будет рада: политической части операции ничего не будет угрожать, как и прежде. Если все беглые марциане будут мертвы.

- Последняя цель пришла в движение. - доложила оператор. - Вывожу на главный монитор.

Симиру обернулся обратно к монитору. Он ожидал, что марцианский истребитель попытается бежать, или ещё как-то разорвать дистанцию между ними, но это всё равно будет поистине жалким зрелищем. Своим ходом ему не убежать — расстояние и так неуклонно сокращалось за счёт разницы скоростей между истребителем и спустившимися с более высокой орбиты кораблями. Прыжок же с таким перегревом подобен самоубийству.

Он замер. И удивлённо уставился на внезапно сменившийся указатель вектора.

Указывавший прямо на его корабль.

***

Внимание!! Многочисленные сбои в бортовой системе охлаждения. Перегрев. Перегрев.

Лучи радаров целеуказания ударили в неё. Позади один за другим начали вспыхивать ушедшие мимо цели энерегетические шпуры. Луч, движущийся с очень высокой скоростью, казался почти мгновенным — и абсолютно невидимым в вакууме; она видела только вспышку на стволе орудия и другую вспышку там, где исчезало магнитное поле шпура.

Ещё один удар пришёлся во фронтальный щит. Фон даже не обратила на него внимания — ровно столько, сколько надо было, чтобы броситься в сторону, уходя от новых лучей.

Внимание!! Многочисленные сбои в бортовой системе охлаждения. Перегрев. Перегрев.

Тревожно пульсировали уже оба двигателя. Ускорение вжимало её в спинку кресла. Ещё немного, и «Фольгоре» действительно начнёт разваливаться на части. Вокруг неё.

Ещё немного!

Она дёрнулась в сторону снова, вильнув хвостом выхлопа и вспыхнув ориентационными двигателями. Огонь ПКО становился всё плотнее; ещё тысяча километров — несколько секунд! - и её встретит сплошная стена заградительного огня.

Им даже не придётся целиться.

Фон движением пальца сорвала предохранитель на левой панели и вдавила кнопку. Кнопку, функции которой она запрограммировала только что, пользуясь снятым ограничителем сверхсветового привода.

Двигатели словно отрезало. Их отдалённый грохот сменил надсадный гул, заглушающий всё вокруг, и вокруг неё начало сжиматься, смещаясь к синему cпектру перед ней, само пространство.

А затем её словно ударило огромным молотом, и система спасения пилота катапультировала её из рванувшегося вперед истребителя.

***

- Варп-пузырь! Вокруг цели!

- Прыжок?! - выкрикнул Хальваари, глядя на тактический монитор круглыми глазами. - По прежнему вектору?!

- Никак нет! Цель… продолжает движение! - выкрикнула оператор. - Стремительно набирает скорость!

- Сбейте её. - приказал Симиру, не сводя глаз с монитора. - Сбейте же!

- Есть!!

Это было невозможно, подумал он. Отключить ограничения варп-привода, не дающие кораблям выполнять подобные трюки, чтобы превратить истребитель в оружие…

Страшное оружие. На этом принципе были основаны противокорабельные ракетоторпеды — снаряды с одноразовой реактивной первой ступенью и столь же одноразовым крошечным варп-приводом, неспособным даже к сверхсветовому прыжку.

Не то чтобы это было необходимо.

Варп-пузыри неуязвимы для любого оружия. Настоящий пузырь невозможно даже заметить, не то, что попасть в него; даже сейчас орудия ПКО на «Випуури», «Нидаабе» и самой «Эрешкигаль» палили в пространство перед пузырём, тщетно пытаясь нащупать брешь в коконе искривлённого пространства.

Варп-пузыри не просто проходят через силовые щиты. Мощность при контакте настолько высока, что щиты просто исчезают.

Или выгорают совсем.

Тактический монитор вдруг ярко вспыхнул, цель прыгнула вперед, и «Эрешкигаль» сотряс исполинский удар.

***

Из своего короткого прыжка истребитель ST.99 «Фольгоре» вышел грудой раскалённого добела металла, сплавившегося вместе до неузнаваемости. Бортовой искусственный интеллект сгорел вместе с бортовой электроникой в момент прыжка. Варп-привод начал плавиться долею секунды позже.

И испарился полностью, когда пузырь столкнулся с бортовым силовым щитом «Эрешкигаль». Весь сектор щита тут же перестал существовать, не выдержав контакта с настоящим варп-пузырём; в тщетной попытке задержать его попросту расплавились все генераторы щита по борту супердредноута.

«Фольгоре» ударил в борт «Эрешкигаль», как молот разгневанного бога. Сила удара на скорости, сообщённой истребителю его бешеным разгоном и несколькими секундами сверхсветового полёта в искривлённом пространстве варп-пузыря, была такой, что верхние слои брони супердредноута испарились сразу же.

Истребитель вмял корпус многомиллионотонного корабля вовнутрь, уничтожив три бортовых энергоорудия «Эрешкигаль» и серьёзно повредив ещё два. Ударная волна прокатилась по всему кораблю, сминая переборки в окружающих отсеках, разрывая кабеля и трубы коммуникаций. Расчёты орудий и команды техников даже не поняли, что случилось.

Они были уже мертвы.

***

Пространство развернулось, и «Фольгоре» Айши Хосино вывалился из прыжка, сбрасывая облака отработанного хладагента. Тревожные сообщения пульсировали в её мозгу, пробиваясь через кроваво-красную пелену опасности.

Внимание!! Перегрев. Перегрев. проносилось в её сознании. Внимание!!! Первый двигатель, не отвечает. Второй двигатель, не отвечает. Внимание!!! Сбой системы охлаждения фронтального щита. Сбой системы охлаждения главного орудия. Внимание!!! Катастрофический перегрев сверхсветового привода. Прыжок невозможен.

Айша ошалело помотала головой. Дрожащими руками она нащупала забрало шлема и сдвинула его на лоб; изображение с камер и сенсоров исчезло, пропало и алое зарево. Даже панические сообщения бортового интеллекта будто притихли.

Я жива, подумала она.

Она прыгнула напрямик — не через несколько точек на краю системы, чтобы запутать возможного преследователя, как должны были сделать челноки и третье звено. Вместо этого прыжок — тридцать секунд полёта в искривлённом пространстве варп-пузыря — выбросил её у гиперперехода, ведущего к Марции.

И здесь никого не было. Автоматическая станция связи, заметив её истребитель, послала опознавательный сигнал и замолчала снова. Это был единственный признак того, что границы четырёхмерного пространства и гиперпространства, изнанки Вселенной, здесь были наиболее тонки.

Сложная инфраструктура вокруг гиперперехода была излишней. Сразу после перехода гиперкорабли уходили в варп-прыжок, доставлявший их к месту назначения — к Кафе или одной из безжизненных планет её системы. Задерживаться здесь было незачем.

Айша не могла даже связаться с кем-либо. Сеть дальней связи внутри системы была под контролем вавилонян; возможно, они уже контролировали и эту станцию. И тем более она не могла воспользоваться гиперпереходом сама; сенсоры её истребителя даже не видели его, не говоря уже о том, что интерфейс гиперперехода требовал куда большей мощности, чем могли предоставить термоядерные двигатели.

Даже если бы её «Фольгоре» не грозил развалиться на части.

Может, стоило рискнуть? Теоретически, она могла послать запрос станции, а та — перебросить его через гиперпространство к другой такой же станции, но в Марции. Но если об этом узнает кто-то другой, если станция не отрезана от сети, а просто не получает входящий трафик… то об ушедшем сообщении могли узнать вавилоняне.

И появиться здесь следом.

Айша уронила голову на руки. Стекло шлема ударилось об ладони в перчатках, громко скрипнув.

Она закрыла глаза.

Громкий звук оповещения гравилокатора вырвал её из оцепенения. Айша машинально надвинула забрало; её пальцы сами по себе пробежали по контактам, повинуясь несознательным сигналам мозга. Её снова окружило красное зарево тревоги, но она не обратила на него внимания.

Перед ней из ниоткуда возник корабль. Судя по очертаниям корпуса, едва различимым напротив черноты космоса, он был марцианским. Бортовой интеллект, проанализировавший гравитационный и тепловой следы корабля, сличил их с базой данных и дал утвердительный ответ: ударный крейсер «Дуче Бенедетто Понтекорво», 34ая крейсерская ударная эскадрилия, Флот метрополии ВКС.

Айша с облегчением выдохнула. Фон оказалась права.

Если бы только она осталась в живых.

Она почувствовала, как её нащупывает луч лазера. В шлемофоне раздался незнакомый голос:

- Неопознанный истребитель, назовите себя. - потребовал он. - Приём.

Айша сглотнула. Она включила транспондер; сигнал тут же ушёл навстречу неторопливо приближавшемуся «Дуче Бенедетто».

- Старший лейтенант Айша Хосино, позывной — Гербера-Пять, 629ая истребительная эскадрилия. - проговорила она. - Предыдущее место базирования — Кафа, в/ч 313668, авиабаза Демерджи…

- Вас понял. - отозвался связист «Дуче Бенедетто». - Вы далеко от дома, Гербера-Пять. Что здесь произошло? Приём.

Айша моргнула. Что-то жгло ей глаза.

- Это вторжение. - дрожащим голосом выговорила она. - Система Кафы под контролем Вавилонии.

Она бросила рукоятки и сжалась в кресле, обхватив себя руками. Слёзы каплями падали из её глаз, кружа под шлемом. Айша не слышала голоса связиста в наушниках, не слышала его вопросов; она уткнулась головой в грудь и зарыдала.

Фон! Почему ты оставила меня?!

***

- Они сбежали! - гневно воскликнула Лааксоне, втискиваясь в лифт вместе с Симиру и Хальваари. Глаза генерала метали молнии. - Ваши люди не смогли даже толком уничтожить горстку каких-то выродков! Теперь всё наше политическое прикрытие — псу под хвост, перкеле!!

Симиру подавил усталый вздох. Они с Хальваари незаметно переглянулись; командор на мгновение закатил глаза.

Симиру хорошо его понимал.

- Вы хоть понимаете, что это означает, адмирал Анмокаани?! - рявкнула Лааксоне, глядя на него в упор. Её палец угрожающе застыл в нескольких сантиметрах от носа Симиру. Тот глянул на него, прежде чем перевести взгляд обратно на генерала МГБ.

- Войну. - спокойно ответил он. - Которую марциане, к тому же, развязали сами. Они первыми напали на нас, госпожа генерал. Не мы.

- Если бы! - фыркнула Лааксоне. - Будь по вашему, адмирал, нас вообще не волновал бы такой пустяк: ни меня, ни — тем более! - руководство нашей державы. Не забывайте, с чьего дозволения вы действуете, Анмокаани!

- Можете мне поверить, не забываю. - ответил Симиру. Любой другой ответ мог стать фатальной ошибкой, когда твой собеседник — генерал МГБ.

- А теперь, - продолжила Лааксоне, - из-за вас и ваших коллег из армии и Верховного Командования, всё пошло насмарку! Мы годами выстраивали схему, понимаете?! Годами!! До тех пор, пока выродкам из Галактического Совета не до чего докопаться с точки зрения их международного права, мы вольны делать всё, что пожелаем! Вы же, адмирал, развязали войну . По абсолютно всем галактическим правилам!

- Первый выстрел в которой сделали марциане. - напомнил Симиру.

- Это не имеет значения!!! - заорала Лааксоне. - Никакого!!! Это, - она махнула рукой вокруг, - больше не наше внутреннее дело!!!

Лифт резко остановился.

Секунду Лааксоне зло смотрела на него. Затем генерал фыркнула и развернулась, выходя из лифта.

Симиру и Хальваари вышли следом за ней.

Они действительно думали, что этот фарс может продолжаться бесконечно, подумал Симиру. МГБ настолько привыкло к старой схеме, что не могло даже мыслить вне её.

Они просто трусы. За тонкой ширмой «внутренних дел» МГБ было всесильно; их руками Вавилония могла творить всё, что захочет. И они настолько привыкли к своей безнаказанности и всемогущести, что одна мысль о войне повергает их в шок.

Трусы, повторил про себя Симиру. Он улыбнулся.

Теперь настало время Флота.

«Эрешкигаль» здорово потрепало при столкновении. Команды контроля повреждений сейчас прочёсывали весь супердредноут дефектоскопами, ища повреждения от удара. Энергобатареи правого борта не работали; ударной волной сломало ускорители орудий, оборвало проводку и превратило в бесполезные куски компьютрония системы управления. Даже здесь были заметны последствия тарана — выпавшие панели на потолке и стенах, за которыми виднелись пучки проводов, труб и кабелей, потухшие светильники, нерабочие терминалы корабельной сети.

У люка, который вёл на ангарную палубу, суетилась команда техников. Заметив серый мундир МГБ, они поспешно вытянулись «смирно». Лааксоне даже не удостоила их взглядом, прошествовав мимо.

Симиру остановился перед ними. Четверо техников застыли, почти не дыша. Все они были подданными — даже не почётными вавилонянами; для ручной работы, в отличие от информационной, их было достаточно. Все четверо были перепуганы до полусмерти: если мундир МГБ был страшен сам по себе, то теперь перед ними стоял сам адмирал.

Симиру только кивнул им.

- Продолжайте. - распорядился он и переступил через комингс люка.

Низкородная шваль, подумал он, выходя на галерею ангарной палубы. Но, перкеле , это наша низкородная шваль.

С галереи открывался вид на ангарную палубу «Эрешкигаль»; огромные отсеки, разделённые отвесными стенами переборок, каждый из которых занимало несколько челноков. Даже тут, вдобавок к обслуге в разноцветных скафандрах, суетились команды контроля повреждений с дефектоскопами. Сами челноки даже не пошевелились при столкновении, принайтованные к палубе за стойки шасси.

Лааксоне нырнула в люк в переборке, разделявшей ангары. С той стороны раздался звон ступенек лестницы, пока генерал спускалась по ней.

Челноки на палубе были сдвинуты в сторону, освобождая небольшую часть палубы, посреди которой теперь лежал продолговатый белый цилиндр спасательного модуля. Вокруг него, наставив стволы гравивинтовок на модуль, стояли егеря корабельной охраны в бронекостюмах. Палубные техники собрались чуть поодаль.

Ближайший егерь вытянулся «смирно» и отсталютовал, завидев их. Лааксоне, разумеется, оказалась впереди; растолкав охранников, она подбежала к спасательному модулю и наклонилась, вглядываясь в чужие буквы галактического алфавита на боку модуля.

- Марция! - прошипела она и выпрямилась, откинув назад упавшие было на лицо тёмно-коричневые волосы. - Ну что ж, поздравляю, адмирал! Кого-то вам всё-таки удалось поймать.

Симиру молча сложил руки на груди, остановившись поодаль. Когда Ютилаани сообщила о захваченном объекте, похожем на спасательный модуль, он отправился посмотреть на него, и его содержимое, лично. Но Лааксоне, как всегда, не могла не увязаться следом.

- Откройте его! - скомандовала Лааксоне.

Егеря вновь подняли винтовки. Один из палубных техников подбежал к модулю и нагнулся, ища панель управления. Лааксоне пренебрежительно фыркнула, глядя на его поиски. Наконец технику удалось отыскать панель, и он потянул рычаг.

Многослойная капсула модуля распалась на четыре части, рассыпаясь и крошась в воздухе. Лааксоне брезгливо отступила назад, не сводя глаз с модуля, раскрывавшегося, как увядший цветок.

Внутри модуля, привязанная ремнями к сидению кресла-катапульты, лежала женщина. Тяжёлый лётный шлем с надвинутым забралом, неестественно большой по сравнению с облегающим тёмно-зелёным скафандром, скрывал её лицо. Руки женщины свисали с подлокотников кресла.

Плечо скафандра украшал шеврон — красно-зелёный с белой полосой сбоку. В верхнем углу разинула пасть львиная голова, обрамлённая крыльями.

Марция.

- Она жива? - только и спросил Симиру, глядя на марцианку. Техник кивнул и нагнулся к приборной панели.

- Так точно, господин адмирал. - отозвался он. - Она без сознания. Недостаток кислорода.

- Снимите шлем. - приказал Симиру.

Техник подчинился.

Шлем легко отошёл от высокого воротника, охватывавшего шею. Из-под него водопадом рассыпался по плечу марцианки хвост огненно-рыжих волос. И без того бледное остроносое лицо было абсолютно белым. Глаза марцианки были закрыты.

- Ты смотри. - протянула Лааксоне, подходя чуть ближе. - Какая милая.

Симиру готов был согласиться с ней. Надо было отдать ей должное: для галактидского выродка марцианка действительно была очень милой.

- И эта милашка сорвала все наши планы. - проворковала Лааксоне. - Всё наше прикрытие. Втянула нас в открытую войну… - она присела на корточки, вглядываясь в лицо бесчувственной марцианки с неподдельным любопытством.

А затем дала ей пощёчину. Голова марцианки безжизненно дёрнулась от удара. По белой щеке расплывалось алое пятно.

- Адмирал Анмокаани! - обьявила Лааксоне, резко поднимаясь на ноги. - Министерство государственной безопасности официально конфискует у вас задержанную. Она причастна к преступлениям против государственной безопасности Содружества государств Вавилонии и посягательству на территориальную целостность суверенного государства-кандидата на вступление в Содружество государств, а также к развязыванию и ведению агрессивной войны! Она в нашей юрисдикции, адмирал!

Она с вызовом посмотрела на Симиру, словно провоцируя его на отказ. Симиру ничего не сказал; вместо этого он снова посмотрел на марцианку, лежащую в кресле у ног Лааксоне.

Он мог отказать ей. На своём корабле он был в своём праве, а марцианка была военнопленной — в смысле, взятой в плен Флотом; Вавилония не признавала галактических конвенций о правах военнопленных. Но что ему делать с марцианкой?

И стоит ли это открытого конфликта с Министерством госбезопасности? Ведь Лааксоне могла довести дело до высочайшего уровня. И совсем не факт, что Верховное Командование вступится за самовольные поступки адмирала Анмокаани.

Марцианка сама по себе не имела ценности. Определенную ценность могло представлять содержимое её мозга, но у них и без того было достаточно разведданных о Марции, чтобы тратить время на такую мелкую сошку. К тому же, после этого она точно станет для них абсолютно бесполезной.

Кроме того, добавил про себя Симиру, она протаранила его корабль. Из-за неё погибли люди, которые ещё могли принести пользу Вавилонии. Погибли вавилоняне — истинные вавилоняне, находившиеся на постах в орудийных расчётах. До этого она и её соратники убили двенадцать истинных вавилонян — пилотов тех истребителей с «Кяампелы».

Какое ему дело до того, что дальше будет с ней?

- Хорошо. - сказал он вслух, оборачиваясь к Лааксоне. - Забирайте её. Она ваша.

Генерал широко улыбнулась в ответ.

- Поверьте, адмирал, - сказала она, сощурившись, - эта тварь ещё пожалеет, что посмела вмешаться в наши планы.

Симиру не нашёл, что ответить.

В этом он не сомневался.

II

Виэр вышла из трамвая, мельком глянув на серое, в грязного вида облаках, небо над городом. Прохладный мартовский ветер ударил ей в лицо, заставив её поморщиться и машинально придержать рукой тёмно-серый берет на макушке. Из-под берета выглядывали коротко стриженные белые волосы.

Она сошла с платформы, проводив взглядом тронувшийся вагон, и пошла вдоль улицы. Вечножёлтые листья деревьев шелестели у неё над головой. Мимо по улице ехали скутеры, оставляя позади себя алые точки стоп-сигналов на перекрёстках. Впереди улица расширялась; оттуда порывисто дул ветер, принося с собой кисловатый запах моря и суля столице Федерации, городу Вышеграду, дождь и слякоть, обыденные в этом полушарии весной.

Алея Кадетская тянулась до самого Верхнего города с одной стороны, другим концом убегая вниз, вдоль зелёных террас Маттерхорнского предместья. Вышеград стоял на прибрежных холмах: там, где нельзя было довериться геологии, строители вгрызлись в грунт массивными опорными плитами, которые то выдавались вперед, как бастионы доисторических крепостей, то сбегали вниз террасами к низине, лежавшей по ту сторону побережья. Из зелёных лент променадов, выходивших из центра столицы, Алея Кадетская была всего лишь одной из многих.

Но и одной из самых важных.

Виэр прошла вдоль чёрного с красными столбами забора, машинально отмечая лёгкое колебание воздуха сразу позади него — признак включённого щита. Дойдя до входа, она кивнула обернувшемуся к ней постовому и протянула руку к пробнику системы безопасности у чёрной калитки входа. Послышалось негромкое шипение.

Доступ разрешён, возникла надпись у неё перед глазами. Добро пожаловать, майор Къелльберг.

Виэр толкнула калитку.

Двор перед зданием был высажен другими деревьями — конусообразными и зелёными, нетипичными для этой планеты. Широкая дорожка вела к колоннаде входа. У подножия ступенек колоннады стояла, дожидаясь её, рослая фигура в чёрном пальто.

Она улыбнулась и подошла ближе, протягивая руку навстречу.

- Ты бы хоть люфтмобиль взяла. - вместо приветствия сказал Шелдон, пожимая её руку. - Я уже было подумал, что ты опоздала.

- У меня прямое метро, не забыл? - напомнила Виэр. - И две остановки на трамвае от «Политехники». Кроме того, - она бросила взгляд на здание за его спиной, - я ведь не опоздала.

- Ну, да. - согласился Шелдон. - Но люфтмобилем было бы быстрее. Пойдём.

Виэр закатила глаза. Переубеждать Шелдона, убеждённого лётчика, в этом вопросе было бесполезно. Конечно, напомнила она себе, Шелдон жил за городом, и его приверженность воздушному транспорту была понятна; но если бы не ограничения на посадку в центре города, он пользовался бы люфтмобилем повсюду.

Она покачала головой и последовала за ним вверх по ступенькам. Карниз колоннады над их головами венчали переливающиеся всеми цветами радуги буквы:

MINISTERSTWO OBRONY FEDERALNE

Они оставили верхнюю одежду в гардеробе у входа. Под пальто Виэр была в форме, как и требовалось — тёмно-сером мундире Сил Специальных Операций, под цвет берета, с шевроном ОГ 34 на правом плече. Воротник обрамляли чёрные с серебром петлицы майора ССО. С левой стороны груди китель украшала многоцветная орденская планка; взгляд Виэр задержался на пурпурном с двумя красными полосами пятнышке на её краю. Её губы дёрнулись в грустной усмешке.

Тогда она даже не успела пригнуться.

Шелдон был в гражданском. В перевёрнутой системе ценностей Минобороны и УВР это было высочайшей честью. Виэр, большую часть взрослой жизни проведшая в форме, совершенно не понимала этого.

Они пересекли пустой зал; шаги гулко отдавались на зеркальном полу. Колонны из розового мрамора подпирали высокий потолок. Широкая лестница из белого камня, укрытая посредине красным ковром вела на галерею выше и к лифтам. Вдоль стен свисали красные с белым и золотым драпировки.

Постовой-сергал с лычками взводного вытянулся «смирно» и отсалютовал при их приближении, поднеся руку к виску. Его чёрный берет (Территориальная Армия, Бригада охраны Генштаба) топорщился на затылке — там, где торчали длинные мохнатые уши. Кончик хвоста дёрнулся почти вертикально вверх. Светло-зелёные глаза уставились в точку где-то над головами Виэр и Шелдона.

Виэр отсалютовала в ответ. Сергал-взводный послушно опустил руку. Кончик хвоста дёрнулся из стороны в сторону у его ног.

Она кивнула и обернулась к Шелдону.

- Ты так и не сказал мне, что случилось. - напомнила она. Так и было: Шелдон позвонил ей час назад и велел собираться и ехать в Минобороны, не сказав при этом, зачем — только что это срочно.

Виэр резонно подозревала, что случилось что-то очень важное.

- Не мог. Я и сейчас не могу. - ответил Шелдон, глянув на неё. - Секретно.

- О.

Они завернули за угол. Шелдон провёл её по коридорам, углубляясь всё дальше и дальше внутрь здания. Виэр нахмурилась. Она знала этот маршрут.

Коридор закончился дверью лифта, выглядывавшей впереди. Перед ней, глядя прямо вперед глухими визорами шлемов, стояли двое солдат в тёмно-серых рефлексных бронекостюмах и с включёнными щитами.

Виэр удивлённо подняла бровь.

- Цефей. - произнёс Шелдон. Один из солдат кивнул, отступая в сторону. Дверь лифта открылась за его спиной.

Виэр, недоумевая, вошла в лифт вслед за Шелдоном. Двери закрылись, отрезая их от солдат снаружи, и лифт едва заметно тронулся вниз.

- Кабинетчики? - удивлённо спросила она. - Здесь?

Шелдон кивнул.

- Я говорил, что это срочно. - только и сказал он. Виэр покачала головой. Если агенты Службы безопасности Кабинета здесь, то…

Она попыталась не думать об этом.

Лифт остановился. Спуск вышел дольше, чем Виэр ожидала; она не удивилась, когда за открывшимися дверями был не тот коридор, к которому она привыкла. В том коридоре была деревянная отделка и обои на стенах; здесь не было ничего. Сплошной туннель из бежево-жёлтых стен и потолка, розовый кафель пола. Единственный свет исходил от торцевой стены вдали.

Шелдон повёл её вперед. Здесь он был определенно не в первый раз, заметила Виэр: люди, идущие по карте в голове, так уверенно не держатся. Даже секретчики вроде Томаша Шелдона, в прошлом — полевого агента Управления внешней разведки МОФ, а теперь — куратора ОГ 34 от разведки. Виэр была знакома с Шелдоном в обоих ипостасях.

Давно знакома, подумала она. Сколько уже было — десять лет? С тех пор Виэр дослужилась до майорских погон и нескольких Крестов «За доблесть», которые она даже могла надеть с парадной формой. Шелдон же из полевого агента переквалифицировался в кабинетного работника и примерного семьянина, обзавёлся люфтмобилем, прогулочным катером и загородным домом где-то в Замерах, за две сотни километров от Вышеграда, успешно отправил детей в университет (о конкурсе в который Виэр знала не понаслышке) и, что самое главное, больше не рисковал жизнью предки знают где.

У его домика даже был задний дворик. В отличие от Серафимы, родной планеты Виэр, здесь температура, атмосферное давление и состав воздуха вполне позволяли такое.

Они свернули за угол, неожиданно появившийся перед ними, оказавшись в тускло освещённом коридоре. В конце него, перед тяжёлой, будто люк на космическом корабле, бронированной дверью стояли ещё два солдата в тёмно-сером.

- Ликург. - сказал им Шелдон. Последовала длительная пауза; Виэр почувствовала, как что-то касается её лица, её глаз, словно проникает в мозг, и с трудом заставила себя расслабиться.

Проверка, сказала она себе. Просто обычная проверка. Тебе нечего бояться. Ты же не соломанский шпион, верно?

В противном случае гравипушка под потолком размазала бы тебя на месте.

- Проходите. - разрешил один из солдат. Его напарник отступил в сторону и тронул тяжёлую дверь входа.

Шелдон вошёл внутрь. Секунду поколебавшись, за ним шагнула Виэр.

И замерла в недоумении.

- В... Ваше превосходительство. - ошеломлённо выговорила она. Тяжёлая дверь комнаты с громким щелчком захлопнулась за её спиной.

Она щёлкнула каблуками. Рука дёрнулась к виску в салюте.

- Прошу вас, майор Къелльберг. - произнёс Герард Ястрземский, верховный канцлер Федерации. - Не нужно формальностей.

Виэр опустила руку.

- Так точно, Ваше превосходительство. - машинально ответила она. Что, машины побери, сам канцлер делает здесь, да ещё и лично?!

Но это объясняло все меры предосторожности.

Ястрземский кивнул ей. Глава Федерации сидел во главе стола посреди комнаты, единственный не в военной форме. Он сощурился, изучающе глядя на Виэр поверх сцеплённых пальцев.

Виэр смотрела в точку над его левым плечом. Этот навык у неё был отточен до мастерства. И совершенно не помешал ей рассмотреть остальных присутствующих.

Адмирал Миниато, министр обороны, сидела с левой стороны стола. Начальницу оборонного ведомства Федерации трудно было не узнать: пару месяцев назад она вручала Виэр последнюю из её медалей. Женщина, сидевшая рядом с Миниато, с длинным хвостом вьющихся коричневых волос — адмирал Фехервари, командующая группой войск «Центр» Военно-Космических Сил. Зелёные глаза Фехервари задержались на лице Виэр. ОГ 34 неоднократно пересекалась с подразделениями «Центра» на заданиях, но саму Фехервари она видела впервые.

По левую руку от Ястрземского сидел, можно сказать, давний знакомый — адмирал Конецлешский, начальник Управления внешней разведки. Он кивнул ей; Виэр удержалась от ответного кивка. В отличие от Миниато, Конецлешский вручал ей те медали, которые с парадной формой надеть было никак нельзя. Несколько инструктажей перед особо важными заданиями начальник УВР тоже проводил сам. Однажды Виэр даже пришлось лично докладывать ему после возвращения.

Весьма шапочное знакомство.

Последнего человека, сидевшего рядом с Конецлешским, Виэр не знала — но несколько раз видела на фотографии. В отличие от остальных, в чёрной форме ВКС, он носил такой же тёмно-серый мундир ССО, как и она — но на его левом плече, вместо чёрного щита ССО, был шеврон УВР, а в петлицах — тройные серебряные треугольники полковника.

Так вот каков полковник Гуменюк, подумала она. Она знала, что так звали начальника Третьего отдела УВР… но Третий отдел занимается Вавилонией, вспомнила она. Что Гуменюку делать здесь?

И зачем им понадобилась она? Виэр когда-то работала с Третьим отделом — незадолго после того, как перешла на службу в ССО. То задание закончилось тем, что её пришлось в буквальном смысле собирать по кусочкам. Она могла только надеяться, что нынешнее руководство «тройки» было компетентнее.

Но большую часть времени Виэр и Шелдон работали со Вторым отделом УВР. А начальницы «двойки», полковника Шафарик, здесь не было.

Зачем тогда было звать её?

- Агент Шелдон, вы можете быть свободны. - сказал Ястрземский. - Мы вызовем вас.

Шелдон кивнул.

- Удачи. - негромко сказал он, обернувшись к Виэр, и вышел. Дверь открылась, выпуская его в коридор, и закрылась вновь.

- Перейдём к делу. - продолжил Ястрземский. - Вы знаете, зачем мы позвали вас сюда, майор Къелльберг?

- Никак нет. - ответила Виэр и продолжила: - Разрешите предположить, Ваше превосходительство?

Ястрземский кивнул.

- Что бы это ни было, - проговорила Виэр, - это как-то связано с Вавилонией. А значит, и с войной в Марции. Другой причины, почему бы здесь присутствовал полковник Гуменюк, нету. - пауза. - Я права?

Сидевшие за столом переглянулись. Гуменюк пристально глянул на Виэр; во взгляде начальника «тройки» читалось любопытство. Её он видел впервые.

- Вполне. - ответил адмирал Конецлешский. - Майор, мы предложили вашу кандидатуру, учитывая ваш опыт совместной работы с УВР. Разумеется, большую часть времени вы работали с Вторым отделом, и, буду честен, полковник Шафарик очень лестно отзывалась о вас. Но, если мне не изменяет память, начинали работать вы именно с Третьим отделом. Верно?

- Так точно, господин адмирал. - ответила Виэр. Второй отдел Управления внешней разведки отвечал за cоломанское направление: шпионаж, диверсии, поставки оружия и скрытое влияние Соломании, межзвёздной империи Богов-Машин, в галактическом пространстве. В УВР «двойка» была одним из самых многочисленных, и самых влиятельных, подразделений: Федерация когда-то пережила соломанское вторжение и граничила с Соломанией до сих пор. Старые шрамы заживали трудно, но Федерация была твёрдо намерена не повторять ошибок двухсотлетней давности вновь.

Великая Галактическая война отгремела две сотни лет назад. Тихая война — война шпионов, диверсантов и агентов влияния — не прекращалась ни на секунду. Приграничные миры Федерации были в безопасности — там военная контрразведка сотрудничала с гражданской, а открыто или тайно симпатизировать соломанцам не осмелился бы даже сумасшедший. Но миры на краю Центра и системы Промежутка лихорадило постоянно.

Промежуток. Слишком большой и неучтённый, чтобы его можно было обезопасить полностью. Лишённый единых централизованных властей. Изобилующий неразведанными гиперпереходами — большинство которых вели глубоко в соломанское пространство. Слишком отдалённый даже от Центра, не говоря уже о Федерации, лежавшей далеко на галактическом западе от Промежутка.

Из Промежутка исходило всё. Шпионские интеллекты — Богами-Машинами незачем было полагаться на живых агентов для разведки. Диверсанты — когда им всё-таки приходилось положиться на что-то материальное. Соломанское оружие, совершенно неучтённое и сравнительно легкодоступное. Соломанская пропаганда — информация была оружием даже более опасным, чем гравивинтовки и ракетоторпеды. На жителей Промежутка, на краю свободной Галактики, зачастую даже не признающих Галактического Совета, изгоев среди изгоев, информация действовала как оружие массового поражения.

И — в Промежутке орудовали вавилоняне. У Вавилонии было больше выходов в Промежуток, чем в миры Центра. У Вавилонии было оружие — не менее неучтённое и ещё более дешёвое, чем могли предложить соломанцы. У Вавилонии была пропаганда, резонировавшая с душами и мыслями жителей Промежутка не хуже, — а то и лучше, — чем соломанская. Она даже сулила почти одно и то же.

Величие. Возмездие. Что с того, если ради этого нужно было продать душу дьяволу?

Конецлешский подался вперед.

- Ваше превосходительство?

- Продолжайте. - разрешил Ястрземский.

Начальник УВР обернулся к Виэр.

- Начиная с этого момента, всё, происходящее здесь, классифицируется как совершенно секретная информация, уровень доступа «Гаудете». Потребуется обновление ваших протоколов безопасности.

Виэр кивнула. Её рука нырнула в карман, доставая оттуда жетон. Она нажала на него, — над поверхностью жетона загорелась пятизначная цифра, - нажала ещё раз и протянула его Конецлешскому. Тот принял его и поднёс к краю стола; незаметное для Виэр движение рукой — и Конецлешский вернул ей жетон обратно.

Виэр снова нажала на жетон, держа его в руке. Знакомое ощущение чего-то чужого в её голове вернулось к ней, пока новые протоколы безопасности интегрировались в виртуальный интерфейс в её мозгу — в ту его часть, которая мгновенно убьёт её, стоит кому-то без спросу попытаться получить доступ к секретной информации в её голове.

Чужое присутствие исчезло. Над поверхностью жетона зажглось новое пятизначное число.

Она положила жетон обратно в карман.

- Я готова. - сказала она вслух.

- Полковник Гуменюк, прошу вас. - сказал Конецлешский.

Гуменюк кивнул.

- Три дня назад, - сухим голосом начал он, - Третий отдел получил сигнал от источника «Ультра».

Виэр недоумённо посмотрела на него, заметив удивлённые лица Миниато и Фехервари. Только Ястрземский и Конецлешский остались невозмутимы. Виэр не могла понять, почему.

- Прошу прощения, господин полковник, - спросила она, - но что такое источник «Ультра»?

- Наш главный источник информации о событиях внутри Вавилонии. - ответил Гуменюк. - Мы не знаем в точности, что он из себя представляет, но его информация неоднократно подтверждалась другими источниками внутри Вавилонии, включая агентурные данные, глубокие перехваты внутрисетевой информации, официальные и полуофициальные ведомости вавилонского правительства и косвенные данные. У нас есть основания доверять его информации сейчас.

Виэр понимающе кивнула.

- На этот раз информация источника «Ультра» касалась следующего. Прошу. - Гуменюк протянул руку, и посредине комнаты соткался из воздуха экран.

На экране была фотография женщины. Прямые рыжие волосы обрамляли белое лицо с высоким узким носом. Лиловые глаза смотрели прямо в камеру. Прямо на Виэр.

- Фонделина Крочесни, 969 года рождения. - произнёс Гуменюк; по его словам фотография уменьшилась, и сбоку от неё загорелись личные данные. - Капитан Военно-Космических Сил Марции — звание эквивалентно командор-поручику или подполковнику наших вооруженных сил. Командир 629 истребительной эскадрилии, до 28.02.1014 базировавшейся на планете Кафа. Пропала без вести 28.02.1014, предположительно — пытаясь дать бой подразделениям вавилонского Флота на орбите Кафы. Марциане считают её погибшей.

Женщина, начавшая войну, подумала Виэр, разглядывая правильное, с типично марцианскими чертами, лицо Крочесни. Она поймала себя на мысли, что не может свести с неё глаз, то и дело встречаясь взглядом с лиловыми глазами марцианки.

- Согласно информации источника «Ультра», Крочесни жива. - голос Гуменюка вырвал Виэр из оцепенения, и она отдёрнула голову от фотографии. - Всё ещё жива. В настоящий момент её продолжает удерживать вавилонское Министерство государственной безопасности. - Гуменюк двинул рукой, и досье Крочесни свернулось до размеров небольшого прямоугольника в одном из углов экрана. - В качестве подтверждения источник «Ультра» предоставил следующую запись.

Посреди экрана возникло изображение.

Виэр смотрела на него. Видео с камеры слежения шло всего несколько минут, но этих минут — даже с приглушённым звуком — ей хватило сполна.

На её лице не дрогнул ни один мускул. Но внутри ей хотелось вырвать.

За годы службы Виэр повидала многое. Но такой жестокости ради жестокости, как в этих десяти минутах записи, она не видела никогда. Даже в темнейших уголках Промежутка.

Потому что в Промежутке были люди, подумала она каким-то отстранённым уголком разума. А вавилоняне даже не считают нас за людей.

- Остановите запись. - проговорил Конецлешский. Его руки сжались в кулаки, костяшки пальцев побелели. Лицо Миниато сделалось белым, как полотно. На позеленевшую от увиденного адмирала Фехервари было просто жалко смотреть.

Гуменюк невозмутимо кивнул. Запись исчезла, сжавшись в точку.

- Запись датирована двумя неделями ранее. - сообщил он. - Источнику «Ультра» не известно ничего о нынешнем состоянии Крочесни. В сообщении говорится только, что она, скорее всего, всё ещё жива.

- Надолго ли? - спросила Виэр. Увиденное на записи опять всплыло перед глазами. Две недели?!

Великие предки, что тогда с ней сейчас ?!

- Сложно сказать. - ответил Гуменюк. - Но исходя из доступных нам сведений о вавилонской МГБ, им нет необходимости убивать её. Это слишком неинтересно . - на последних словах сухой голос полковника сделался каменным.

Виэр сглотнула.

- Крочесни удерживают здесь. - на экране зажглась трехмерная карта Галактики, на которой проступило синее облако Вавилонии. На дальнем конце этого облака, к галактическому востоку, загорелась яркая точка. - Согласно источнику «Ультра», там находится наблюдательная станция МГБ. Официально такие станции используются для снабжения кораблей Пограничных войск МГБ. Неофициально у нас есть подозрения, что туда отправляют тех, кто перешёл дорогу МГБ. Например, Крочесни.

- И эти подозрения чем-то подтверждены? - тут же спросила Виэр.

- До нас доходили слухи из других наших источников. - ответил Гуменюк. - К сожалению, подтвердить их было невозможно. Из МГБ не возвращаются, майор Къелльберг. Вы будете первой.

На карте, одна за другой, зажглись другие звёзды. Вереница сияющих белых точек протянулась через половину Галактики, огибая галактическое ядро и заканчиваясь на западе — в красном облаке пространства Федерации.

Виэр моргнула.

- Первой? - переспросила она. Гуменюк кивнул.

- Вашей группе, - вступил Конецлешский, - предстоит скрытно проникнуть в вавилонское пространство, взять штурмом эту станцию и вытащить оттуда Крочесни. Добыть записи о том, что МГБ делало с ней всё это время. И вернуться обратно.

Виэр пристально глянула на начальника УВР. То, что он предлагал, было подозрительно похоже на самоубийство: скрытно проникнуть в Вавилонию, пусть и с наименее защищённых её рубежей, чтобы вытащить пленницу, которая могла запросто не дождаться спасения — не говоря уже о возвращении в Федерацию…

Она перевела взгляд на экран. Портрет Крочесни в верхнем углу всё так же смотрел на неё. Выражение лица на портрете было почти беззаботным, но теперь Виэр показалось, что лиловые глаза умоляют её.

- Там двадцать прыжков. - сказала она вслух. - Нам понадобится тендер.

- Вы будете координироваться с подразделениями группы «Центр». - ответил Конецлешский. - Адмирал Фехервари лично ответственна за обеспечение операции.

- Мы вас прикроем, майор. - пообещала Фехервари. - Группа «Центр» в вашем распоряжении.

- Учтите, майор Къелльберг, - произнёс Ястрземский, глядя на неё из-за сцеплённых пальцев, - ваше задание черезвычайно важно. Ваш главный приоритет — Крочесни; если это невозможно, вы должны вернуть хотя бы слепок её сознания. Если это невозможно — хотя бы записи МГБ. Мы должны получить хоть что-то.

- В противном случае, - добавил Конецлешский, - вас никогда не существовало. Но вы и так об этом знаете, майор Къелльберг.

Виэр кивнула. Об этом она была хорошо осведомлена.

- Когда мы отправляемся? - спросила она.

- Когда ваша группа будет готова? - спросил в ответ Конецлешский. Виэр мысленно вызвала в голове список личного состава и их местоположения.

- В течение двадцати восьми часов. - ответила она. - Нам понадобится всё, что есть у Третьего отдела по нашей цели. Всё, что касается этих станций МГБ, расположения гиперпереходов, данных о вавилонских кораблях в этих системах…

- Мы в вашем распоряжении, майор. - кивнул Гуменюк.

- Приступайте к подготовке. - приказал Конецлешский. - Вы отправляетесь сразу после сбора.

- Мы полагаемся на вас, майор Къелльберг. - сказал Ястрземский. - Не подведите нас.

Это самоубийство, повторила про себя Виэр. Она оглядела сидевших перед ней; все они, даже молчавшая Миниато, смотрели на неё.

И это действительно очень важное самоубийство, если его санкционирует лично верховный канцлер Федерации.

Виэр вытянулась «смирно», щёлкнув каблуками. Её рука дёрнулась к виску.

- Так точно, - ответила она. - Ваше превосходительство.

***

Некоторые вещи просто нужно было сделать. Какими неприятными они не были.

Лейтенант Карьюлаани шёл по коридорам станции, засунув руки в карманы кителя. Уже не в первый раз за последние два месяца он думал о том, что представлял себе службу в рядах Министерства государственной безопасности — щита, меча и всевидящего ока Вавилонии — совсем не такой.

Служба! Для истинных вавилонян она была священной. Низшие существа могли служить ради материальных благ, или намереваясь выслужиться перед своими покровителями; для истинных вавилонян служба была их долгом. Не перед государством: перед всем человечеством, единственным истинным защитником которого была Вавилония.

Все молодые вавилоняне, получив среднее образование, выбирали между военной службой и службой государственной. Они были равноценны: в идеальной машине вавилонского государства было место для всех и каждой, а армия и флот ничего не стоили без надёжного тыла.

Но даже в идеальной машине могли попадаться бракованные детали, а в самом надёжном тылу — таиться вредители, саботажники и тунеядцы. И если для низкородной человеческой швали это было само собою разумеющимся, то для истинных вавилонян это могло расцениваться только как измена.

Большинство сверстников Карьюлаани отправились либо на военную службу — готовиться к неминуемой и долгожданной войне, либо на госслужбу — в одно из множества министерств, комитетов и управлений, регулировавших каждый миг существования Содружества государств Вавилонии.

Мяатти Карьюлаани попал в МГБ.

Он был приглашён на собеседование. Как он узнал позже, отдел кадров МГБ тщательно проверил не только его самого, но и всю его семью, большинство друзей и даже некоторых знакомых. Это было стандартной процедурой: на службу в МГБ не мог попасть каждый встречный-поперечный.

Он прошёл собеседование и попал в Академию МГБ, откуда и вышел, четыре года спустя, в новеньких погонах лейтенанта. Несмотря на погоны, боевого офицера из него не вышло, и втайне ото всех Карьюлаани вздохнул спокойно. Отправиться проходить службу во внутренних войсках МГБ, подавляя мятежи низкородных подданных, ему не грозило.

Но к выполнению остальных обязанностей он был более чем годен.

После выпуска его распределили в Южное территориальное управление МГБ, на должность младшего аналитика в следственном отделе. Ему дали понять, что со временем аналитическая работа может превратиться в практическую, если он будет держать ухо востро и делать то, что ему скажут. Карьюлаани последовал этому совету.

Два года спустя он неожиданно получил назначение сюда.

Поначалу Карьюлаани думал, что практика наконец нашла его — но спустя неделю на новом посту эти иллюзии развеялись, как утренний туман над равнинами его родной Ниниивы. Экипаж станции — все сплошь истинные вавилоняне — занимались тем, что развлекались и трахались, убивая время между визитами патрульных кораблей Погранвойск. Ничего общего с его работой в следственном отделе тут и близко не было.

Два месяца назад всё изменилось.

Карьюлаани дотронулся рукой до панели возле люка. Створки люка распахнулись, впуская его в караульное помещение.

Он сглотнул и переступил через комингс.

- А вот и он, легок на помине! - воскликнула лейтенант Вяартие, сидевшая за пультом в дальнем конце караулки. В полное пренебрежение служебными инструкциями она при этом взвалила ноги на пульт, являя миру пару давно нечищенных чёрных сапог. - Здоров, Мяатти! Никак опять к девушке идёшь, а?

Четверо караульных, сидевших вокруг, нестройно заржали. Вяартие запрокинула голову и захохотала вместе с ними, очень довольная собой.

Карьюлаани только развёл руками. Вяартие и караульные устраивали этот спектакль каждый раз, когда подходила его очередь. Даже шутки были одни и те же.

- Ну проходи уже, не задерживайся! - помахала рукой Вяартие. - Передавай привет, хорошо? Скажи ей, что мы ну о-о-очень скучаем!

Она снова издала смешок.

- Я постараюсь. - сказал в ответ Карьюлаани, проходя через караулку. Люк, к которому он направлялся, находился за спиной Вяартие.

Он притронулся к пробнику люка, спиной ощущая на себе взгляды четырёх караульных. Индикатор над пробником вспыхнул зелёным: люк распахнулся, разойдясь в стороны, и Карьюлаани вошёл внутрь. Он успел расслышать, как одна из караульных что-то говорит ему вслед, прежде чем створки люка захлопнулись, отрезая все звуки с той стороны.

Индикатор с другой стороны люка зажёгся рубиновым.

Карьюлаани тяжело вздохнул. Здесь его никто бы не услышал.

Он пошёл вперед по пустынному коридору, засунув руки в карманы, провожаемый камерами наблюдения. Вокруг него раздавался негромкий гул работающих систем жизнеобеспечения станции, ясно слышный в тишине. Когда-то, незадолго после прибытия сюда, Карьюлаани недоумевал, зачем на наблюдательной станции тюремный блок - ведь за дисциплиной тут принципиально никто не следил.

Теперь он уже не удивлялся.

Он прошёл мимо пустующей душевой, мельком глянув на потёки на стенах и полу. Душевая работала; в ней просто не было нужды. Тёмные прямоугольники пустых камер глядели на него из-за стеклянных перегородок. Его шаги гулко отдавались в пустоте коридора.

Карьюлаани свернул за угол ещё раз; камера в углу коридора проводила его, встретившись взглядами с другой камерой — над люком в конце коридора. Карьюлаани остановился возле него.

Некоторые вещи просто нужно было сделать. Какими неприятными они не были.

Он протянул руку к пробнику. Люк распахнулся, и Карьюлаани, переборов накатившее на него отвращение, шагнул внутрь. Его встретило негромкое жужжание медицинского жизнеобеспечения, перемешивавшееся с дробной капелью влаги на металлическом полу.

Люк закрылся за ним.

Фонделина Крочесни была распята на противоположной стене. Гвозди, вбитые в её запястья и ступни, держали её, не давая упасть; вокруг них чернела старая засохшая кровь. Кровавые потёки сбегали вдоль стены вниз, к окружавшей её металлической решётке в полу. Её голова безвольно свешивалась на плечо; грязные, спутавшиеся рыжие волосы падали книзу, закрывая её лицо.

Она была измождена. Кости проступали наружу, натягивая сухую, шелушащуюся кожу. Трубки внутривенного питания входили в её тело; система жизнеобеспечения отмеряла питательный раствор по капле, не давая ей окончательно умереть. С каждым днём это было всё труднее.

Карьюлаани подошёл ближе. Он сглотнул, разглядывая обтянутые кожей бедренные кости, тонкие иссушенные руки, почерневшие и скрюченные пальцы на руках, лишённые ногтей. На её груди темнели кровавые пятна.

Он остановился.

Она была почти мертва. Система жизнеобеспечения регулировала её дыхание, практически невозможное в таком положении, и обеспечивала минимально необходимые функции организма; но без этого Крочесни не прожила бы дольше нескольких минут. Масштабная полиорганная недостаточность и крайнее истощение убили бы её.

Человеческий организм весьма хрупок. Карьюлаани, выпускник Академии МГБ, знал об этом не понаслышке. Смерть от распятия обычно наступала в течение нескольких суток — от удушья, болевого шока, патологий внутренних органов и остановки сердца.

Крочесни провела в таком виде две недели.

Он с трудом сглотнул, глядя на распятую женщину снизу вверх. Грудь с выступавшими рёбрами едва двигалась в такт жужжанию системы жизнеобеспечения. Он мог разглядеть трубки, уходившие в её тело, и белый ошейник ограничителя, опоясывавший сухую, с выступающими позвонками, шею.

Некоторые вещи просто нужно было сделать. Какими неприятными они не были.

Карьюлаани отвернулся. Стремянка стояла в углу камеры, прислонённая к стене. Он сходил за ней и вернулся обратно, держа сложенную стремянку в руках. Всего три ступеньки. Этого хватало.

Он поставил стремянку перед распятой, содрогаясь от отвращения. Он ненавидел эту часть своей работы изо всех сил; но сегодня была его очередь.

Он встал на стремянку. Металлические ступеньки звякнули под его каблуками. Ему в нос ударил отвратительный запах давно немытого тела, плохо заживших ран и подступающей смерти. Карьюлаани сцепил зубы и заставил себя посмотреть вниз. Бёдра распятой были широко раздвинуты — исключительно из соображений удобного доступа.

Крочесни вдруг застонала. Это был едва слышный скрипящий звук, в котором с трудом можно было расслышать что-то человеческое. Она слабо двинула головой, пытаясь посмотреть на него, и Карьюлаани смог разглядеть её лицо, острое и осунувшееся.

Из-под полуприкрытых век на него смотрели опустевшие лиловые глаза. Когда-то они были лиловыми, покраснев от лопнувших сосудов и крайнего изнеможения. Уголки глаз слезились; вязкие слёзы стекали вниз по грязным щекам, но взгляд был лишен каких-либо эмоций, кроме пустоты.

Его рука потянулась в карман за одноразовыми перчатками, и он стал натягивать их, не сводя глаз с лица Крочесни. Даже раньше, когда она была более живой, он не мог понять, что не-вавилоняне находят друг в друге. Тогда Крочесни была миловидной — в этом не было сомнения; но она была недочеловеком, и в её лице не было даже малой толики утончённой красоты истинных вавилонянок.

Даже Вяартие дала бы ей тысячу очков вперед. А Вяартие была весьма красивой, если бы не её отвратительный (по мнению Карьюлаани) характер…

Но это ?

Его губы брезгливо дёрнулись. Некоторые вещи просто нужно было сделать. Карьюлаани было отвратительно даже прикасаться к ней, но по крайней мере, в перчатках ему не придётся мыть руки.

Придётся мыться целиком.

Он потянулся к ширинке брюк и расстегнул её. Закрыл глаза, стараясь игнорировать омерзительный запах, писк и шелест жизнеобеспечения и строго отмерянные негромкие вдохи распятой. Попытался вспомнить… что-нибудь. Что-нибудь хорошее. Что-нибудь, где были настоящие, живые женщины, истинные вавилонянки, хотя бы та же Вяартие, а не этот отвратительный, едва живой труп...

Он распахнул глаза.

Что он вообще здесь делает?!

Карьюлаани резко шагнул назад, едва не упав на пол. Сорвал перчатки с рук, разрывая их, и отшвырнул ошмётки в сторону.

Ему не было жалко Крочесни, ни на секунду — она была низкородной швалью, недочеловеком, галактидским выродком. Она была виновной в чём-то, иначе она не попала бы сюда — просто так в МГБ не попадает никто. А значит, в чём бы она не была виновна, за свои заслуги она поплатилась сполна.

Но сейчас… он снова взглянул на неё. Возможно, ему показалось, но глаза распятой будто расширились в удивлении.

Но сейчас она была попросту живым трупом.

В чём был смысл мучать живой труп?

Он пнул стремянку, отшвырнув её в сторону. Ответом ему было шипение и жужжание системы жизнеобеспечения, отмерявшей вдохи и удары сердца.

Карьюлаани развернулся и прошагал к люку, ткнув пальцем в пробник. Дождался, пока индикатор загорится зелёным, а люк распахнётся, и вышел наружу, не замечая смотревших ему вслед опустевших глаз.

На ходу он застегнул ширинку.

- Эй, Мяатти, уже? - удивленно спросила его Вяартие, когда Карьюлаани вышел из тюремного блока в караулку. Лейтенант запрокинула голову, глядя на него вверх тормашками; её короткие каштановые волосы упали вниз вокруг её лица. - Быстро ты сегодня! Ну и как?

Карьюлаани остановился. Вяартие села, выпрямившись в кресле, недоумённо приподняв бровь.

- Она почти мертва. - сухо бросил он, глядя мимо неё.

- Надо же, Мяатти! - воскликнула ему вслед Вяартие. - Не думала, что тебя так возбуждают мёртвые низкородные женщины!

Она громко рассмеялась. Следом за ней, оценив шутку, захохотали караульные.

Карьюлаани прошёл мимо. Он не обернулся.

***

Серо-белая башня станции МГБ казалась неподвижной. В космосе это впечатление было обманчиво. С каждой секундой её силуэт, замерший среди незнакомых звёзд, становился всё больше. Отсюда уже было видно широкий корпус станции, похожий на тарелку, и два паруса ходовых надстроек, торчащих из неё. Приблизив изображение, можно было даже разглядеть поблескивающие в далёком солнечном свете направляющие для ремонтных платформ поверх корпуса, чёрные жёрла ориентационных двигателей на верхушке ходовой надстройки, выставленную в пространство антенну передатчика дальней связи, мигающий опознавательными огнями стыковочный узел на борту станции.

Виэр убрала приближение. Камеры на забрале её шлема послушно сменили фокус.

Эзер обернулся к ней. Треугольная голова его боевой платформы уставилась на Виэр неподвижными глазами камер.

- Мы почти вошли в их радиус обнаружения. - сообщил он. Виэр кивнула.

- Приступим. - ответила она и огляделась по сторонам. Маркеры, светившиеся в пространстве, отмечали местоположение трёх других скутеров с остальными отрядами группы. - Всем Браво, доложить готовность.

- Браво-Три, приём.

- Браво-Девять, приём.

- Браво-Двенадцать, приём.

- Браво-Шесть, принято. - сказала Виэр и переключила режим связи. - «Силуэт», приём.

- Здесь, Браво-Шесть, говорите. - откликнулся «Силуэт». Узконаправленный лазерный луч на хвосте скутера бил в почти невидимую точку в пространстве, где выглядывал наружу дрон-наблюдатель невидимого корабля-охотника.

- Груз на месте?

- На месте, Браво-Шесть. Передаю управление.

Перед глазами Виэр зажёгся ещё один маркер, державшийся между двумя скутерами — её, Браво-Шесть, и Савано, Браво-Девять. Символ в углу зрения сообщил, что наведение управляемого снаряда, выпущенного «Силуэтом» несколькими часами ранее, было привязано к системам наведения её бронекостюма.

Виэр закусила губу и обернулась к станции. Пока что им везло. Станция соответствовала тем неполным планам и изображениям, бывшим в распоряжении Третьего отдела. Оставалось надеяться, что им настолько же повезет внутри.

Она дала приближение, вновь отыскивая антенну передатчика. Бронекостюм послушно обвёл её контуром, выделяя антенну на фоне остальной станции и космоса позади неё.

- Груз пошёл. - сказала она вслух.

И включила лазер наведения.

Тонкий луч ударил в антенну, и почти одновременно с ним управляемый снаряд вспыхнул неожиданно включившимся маршевым двигателем и рванулся вперед.

У станции почти не было щитов — работал только слабый противометеоритный барьер, защищавший от космического мусора и космического излучения. Тандемная боеголовка снаряда смяла его так, будто его не существовало.

Вспышка, и контур антенны исчез. Ударом снаряда его просто испарило вместе с куском корпуса. Во все стороны вокруг, отслеживаемые радарами скутеров, разлетелись крошечные обломки от попадания.

Времени не было.

- Всем Браво, - скомандовала Виэр, - «Архипелаг», «Архипелаг»! Начать штурм!

И она бросила скутер вперед.

Четыре скутера — рамы с двигателями, минимумом сенсоров и рукоятками для десанта — одновременно включили маршевые двигатели, бросившись навстречу станции. Лучи радаров ударили в них, отзываясь тревожными зуммерами. Несколько радаров почти сразу же разлетелись на части, уничтоженные снайперскими выстрелами.

Двести метров. Сто. Пятьдесят. Станция уже занимала собой полнеба.

Двадцать.

- ПОШЛИ! - рявкнула Виэр и оттолкнулась от скутера. Двигатели на её спине вспыхнули, посылая её вперед, и остальные бойцы отряда Браво-Шесть рванулись за ней.

Пять тросов выстрелили вперед, впиваясь в корпус станции. Пятеро бойцов — трое людей, кимарр и искусственный интеллект в боевой платформе — приземлились на него, тут же притягиваясь к корпусу подошвами ботинок бронекостюмов.

Маркер точки входа возник перед ними.

Виэр преодолела расстояние в несколько прыжков. Она застыла на маркере, чувствуя дрожь корпуса от ударов.

- Браво-Шесть, на позиции!

- Браво-Три, на позиции. - доложил Лейрик с другой стороны корпуса.

- Браво-Девять, на позиции. - сообщила Савано.

- Браво-Двенадцать, на позиции. - отозвался Саиш.

- Вход!

Виэр сорвала с пояса заряд и одним движением закрепила его на корпусе. Жестом отдала отряду приказ, повернула ручку предохранителя и оттолкнулась от корпуса.

Секундой позже корпус станции взорвался, и Виэр нырнула внутрь.

Её карабин взметнулся вверх ещё до того, как её ноги коснулись пола, повинуясь внезапно возникшему притяжению, и она начала стрелять. Пули прошили насквозь вавилонянку прямо перед ней, отбрасывая её к дальней стене.

Виэр шагнула в сторону, и рядом с ней приземлилась Макеенко, стреляя на лету. Шаг в сторону — следом за ней внутрь нырнул Симанис, вскидывая оглушительно заговоривший лёгкий пулемёт. Шаг в сторону — там, где только что стоял Симанис, приземлился Ллерву, упав на колено.

Её щиты вспыхнули тревожным голубым сиянием, и Виэр крутнулась на месте, вскидывая оружие. Пули разворотили горло, грудь и живот другой вавилонянки, только что стрелявшей в неё из пистолета. Её тело безвольной куклой отлетело назад, ударившись об люк за её спиной.

Последним нырнул Эзер, закупоривая дыру в корпусе оранжевой аварийной пробкой. Индикатор на забрале Виэр зажёгся зелёным, сообщая о восстановившемся атмосферном давлении в отсеке.

- Эзер! - выкрикнула она. - Где она?!

Эзер уже был у консоли, отшвырнув в сторону опустевшее кресло. Ему достаточно было одного прикосновения.

- В тюремном блоке, камера K-ноль-один-семь! - сообщил он. Словно по команде, люк за его спиной распахнулся настежь. - Туда!

- Макеенко, за мной! - приказала Виэр. - Симанис, Ллерву, оставайтесь здесь!

- Есть!

Виэр уже бежала внутрь, перехватив карабин. Макеенко поспешила за ней.

- Перехватил управление охранной системой. - сообщил Эзер, пока они бежали по тёмному коридору пустого тюремного блока. - Поспешите. Кстати, бортовой компьютер только что попытался вырубить здесь жизнеобеспечение.

- И как? - бросила на бегу Макеенко.

- Обижаешь! - гордо отозвался Эзер. Перед вычислительной мощью боевого искусственного интеллекта лоботомизированные экспертные системы вавилонян просто не имели шансов.

- Браво-Шесть, Браво-Три. - в наушниках раздались резкие тявкающие звуки, тут же заглушённые голосом автопереводчика: это был Лейрик. - Мы на командной палубе, движемся к командному посту станции. Сопротивления пока нет, приём.

- Браво-Шесть, Браво-Девять. - одновременно с ним доложила Савано. - Мы на диспетчерском посту. Стыковочный узел наш, сопротивление подавлено.

- Браво-Шесть, вас поняла. - отозвалась Виэр. - Продолжайте. Браво-Двенадцать, вы где?

- Это Браво-Двенадцать, - откликнулся Саиш; автопереводчик придавал его голосу щёлкающие металлические нотки. - У нас небольшая проблема.

- В чём проблема, Браво-Двенадцать? - тут же спросила Виэр. Они миновали душевую — белый прямоугольник среди теней и серых переборок, стены и пол в желтоватых и чёрных потёках.

- ...Кажется, мы на их продуктовом складу, Браво-Шесть. - недоумённо доложил тот. - Приём.

Савано прыснула по рации. Виэр и сама не удержалась от улыбки.

- Захватите мне помидоров, Браво-Двенадцать. - ответила она, заглядывая за угол. Никого: ещё один пустой коридор. Эзер предупредил бы её, но лучше было удостовериться самой. - Отбой.

Она кивком указала Макеенко за собой и побежала вперед, мимо запертых камер, пока не нашла нужную, с номером K017 на люке.

- Эзер, открывай! - приказала она, и люк распахнулся.

Виэр вбежала внутрь… и замерла, опустив карабин.

Фонделина Крочесни была ещё жива. Система жизнеобеспечения не давала ей умереть; Виэр видела трубки, входившие в измождённое тело, и размеренно двигавшуюся в такт писку и шелесту системы окровавленную грудь. Но без неё она не проживёт и минуты.

Что они с ней сделали? Виэр не могла отвести глаз от почерневших ран там, где когда-то были груди, от гвоздей, пробивавших запястья и ступни. Сколько она провела здесь, распятая на стене, прикованная к машине, продлевавшей её страдания?

- Курва мать… - прошептала Макеенко. Она подбежала к распятой, выпустив болтавшийся на ремне карабин. - Она же почти мертва!

- Я знаю. - выдавила Виэр. - Эзер!

- Слушаю.

- Свяжись с «Силуэтом». Пусть высылают челнок с медицинской командой. Живо!

- Слушаюсь.

- Нужна капсула жизнеобеспечения! - добавила Макеенко.

- Слушаюсь. - отозвался Эзер в последний раз.

Макеенко развернулась к Виэр.

- Великие предки, - проговорила она, - что с ней делали?!

Виэр сглотнула. Она видела небольшой пример на той записи, которую показывал Гуменюк, с его вечно невозмутимой миной. Ей вдруг захотелось, чтобы Гуменюк сейчас оказался здесь.

Голова Крочесни шевельнулась, чуть приподнимаясь. Опустевшие, слезящиеся глаза встретились с многоглазым забралом шлема Виэр, и Виэр отвернулась.

Она не могла выдержать этого взгляда.

- Эзер! - рявкнула она. - Пускай поторопятся!!

***

Тактическое ружьё оглушительно хлопнуло. Бежавший впереди вавилонянин рухнул на пол, отброшенный выстрелом. Тело, прошитое дробью, безжизненно ударилось об пол.

Но остальные успели убежать.

Лейрик досадно щёлкнул языком, разглядывая люк командного пункта станции, захлопнувшийся у сергала прямо перед носом. Труп вавилонянина, напоминавший окровавленную груду мяса, валялся посреди коридора.

С их стороны это было невежливо.

- Браво-Шесть, Браво-Три. - сообщил он, подбежав к люку с ружьём наготове. - Часть экипажа забаррикадировалась в командном центре. Приём.

- Ага, точно. - поддакнул Эзер. - Бортовой компьютер только что попытался начать цикл самоуничтожения. - раздалось электронное фырканье. - Наивные.

- И настырные. - зло бросила командир. Лейрик слышал её ругань в общем канале: что бы командир не нашла в тюремном блоке, она была сильно не в духе. - Браво-Три, выбейте им двери.

- Есть! - откликнулся Лейрик и обернулся к своему отряду: - Вы слышали?! Фарид!

- Есть!

Один из бойцов подбежал к двери; он прикрепил заряд ровно посредине люка, взвёл взрыватель и отбежал в сторону:

- Чисто! - выкрикнул Фарид, и Лейрик скомандовал подрыв.

Взрыв вывернул створки люка внутрь, превратив его в воронку со рваными краями. Дым ещё не успел рассеяться, как Лейрик нырнул в пролом, вскидывая ружьё и стреляя.

Он нажал спуск ещё до того, как его бронекостюм успел отметить цели. Тактическое ружьё хлопнуло несколько раз, заполняя командный центр дробью, отбрасывая ближайших ко входу вавилонян. Следом раздались выстрелы карабинов: за Лейриком в пролом бросился остальной отряд.

Командный пост был круглым помещением с рядами консолей, расходившихся концентрическими кругами от центра. Вавилоняне знали, что их вот-вот возьмут штурмом. У них было время вооружиться и занять позиции — в полном соответствии с правилами и инструкциями, в командном посту хранились карабины и пистолеты.

Отряд Лейрика смял их за секунды. Бойцы в рефлексных бронекостюмах рванулись вперед, ныряя в самую глубину командного поста, стреляя на лету. Защитники успели выстрелить несколько раз, и ответом им были вспышки щитов, принявших на себя удар.

В следующий момент они были уже мертвы.

- Браво-Три, Браво-Шесть! - раздался голос командира; Лейрик нажал на спуск снова, и ещё двух вавилонян отшвырнуло назад. Слева от него выстрелы пробили насквозь ещё нескольких противников. - Мы потеряли их главную! Нужен язык!

- Понял!

Ему хватило доли секунды, чтобы отыскать живого вавилонянина.

Оператор связи Эйэ Ляатиине не успела даже вскрикнуть, когда затянутая в перчатку бронекостюма рука припечатала её об консоль. Бронированные пальцы, чересчур длинные для человеческих, сомкнулись вокруг её черепа. От неожиданности Эйэ выпустила пистолет, который только что была готова пустить в ход.

Но она не успела даже поднять оружие.

- Где ваш командир? - спросил по-вавилонски синтезированный голос позади неё. Эйэ попыталась вырваться и закричала, когда пальцы сдавили её голову. - Где?!

- А-а-а-а! Реакторный отсек! - завопила она, притиснутая лицом к консоли. - Ручное самоуничтожение! Чтоб вы сдохли, выродки!!

- Браво-Шесть, Браво-Три. Главная движется к реакторному отсеку. - глядя на трепыхающуюся вавилонянку, сообщил Лейрик. - Хочет вручную запустить самоуничтожение. Приём.

- Браво-Шесть, поняла. - бросила в ответ командир. - Браво-Девять, займитесь. По возможности берите живой. Язык?

- Так точно.

- В расход.

Эйэ Ляатиине завопила от бессильной ярости. Её крик оборвался, когда бронированные пальцы сжались, одним движением раздавив её череп.

- Браво-Шесть, Браво-Три. Командный пост захвачен. Ждём дальнейших приказов. Приём.

- Продолжайте зачистку. - приказала командир. - Эзер, записи?

- Сломал их доступ. - откликнулся Эзер. - Начинаю загрузку. Там в командном всё поломано или ещё что-то осталось?

- Это поправимо. - ответил Лейрик. Труп вавилонянки скатился с консоли, и он брезгливо переступил через него. - Браво-Шесть, вас понял.

Он оглянулся к своему отряду и кивнул, вытянутым забралом шлема указав на выход.

- Продолжаем зачистку.

***

Полковник Хайню Миениине бежала по коридору, сжимая в руке пистолет. Коридор уходил вглубь станции, к цилиндрической камере реакторного отсека. В отличие от остального экипажа, Миениине сразу поняла, что произошло: это помогло ей выиграть время и добраться до четвёртой палубы, где находились шлюзы реакторного отсека, прежде чем нападавшие вломились в систему станции и отключили лифты. Бортовой компьютер всё ещё предпринимал тщетные попытки сопротивления — и был неспособен что-либо сделать. Для этого он был слишком примитивен.

Но коридору не было конца. Четвёртая палуба находилась в самой широкой части станции, а шлюзы реакторного отсека, как назло — не поблизости от лифтов. Планировка станции была рассчитана для максимального использования её внутреннего объёма, но уж никак не для удобства суицидальных станционных командиров.

А другого выхода не было. Миениине не знала точно, кто именно напал на станцию: но она точно была уверена, что это были галактиды. А где галактиды — там и их отвратительные машины, жалкие подобия рукотворных соломанских богов. А значит, надеяться на бортовой компьютер было нельзя.

Оставалось только одно. Сделать всё самой. Уничтожить станцию вручную. Уничтожить все данные о том, что здесь происходило. Вместе с собой.

Марцианка уже давно наскучила Миениине: забавляться с ней в конце концов стало чересчур однообразно. Будь у неё с десяток таких марцианок, было бы куда интереснее, но руководство МГБ передало ей только одну. Какая жалость!

Её нужно было убрать, напутствовали её. Засунуть в самый дальний уголок, который у нас только есть. Но ни в коем случае не убивать — во всяком случае, не сразу.

Сперва марцианка должна была поплатиться.

Миениине облизнулась. Радостные воспоминания нахлынули на неё, заставив сердце биться чаще. У неё было полтора месяца, полтора прекрасных месяца, чтобы вдоволь поразвлечься с марцианкой. Она даже не помнила её имени; не то, чтобы низшее существо вроде неё заслуживало имени. Но она помнила её лицо в последний раз, когда они виделись: круглые от ужаса глаза, когда-то бывшие лиловыми, слёзы, заливающие белое лицо, окровавленные губы и рот, заходящийся в отчаянном крике.

После этого Миениине приказала распять её. Она совершенно утратила к марцианке интерес, препоручив её младшим чинам. Всё равно марцианка не протянула бы больше двух-трёх недель; Миениине даже не пришло в голову облегчить её страдания.

Но в последние дни она даже подумывала навестить марцианку снова.

Увы.

Миениине остановилась у поворота, выглянув за угол. Чисто. Никого не было. Громко гудели системы жизнеобеспечения, то и дело прерывавшиеся грохотом и дрожью от гравипуль, прошивавших переборки, прежде чем взорваться.

Ничего, подумала она. Галактидским выродкам осталось недолго.

Она побежала дальше по коридору. Скорее всего, галактиды уже заметили её пропажу. Ей придётся быть быстрее.

Она завернула за другой угол. Хлопнула ладонью по панели люка, перекрывавшего коридор. Люк не поддался.

Это было ожидаемо.

Она потянула за ручку, и люк медленно поддался, щёлкнув запорами. Она налегла на него, разводя створки шире в стороны…

- СТОЯТЬ!!! - рявкнул электронный голос у неё за спиной.

Тембр и громкость внешних динамиков была рассчитана так, чтобы на доли секунды оглушить человека или другого разумного, заставить замешкаться и застыть; но Миениине была истинной вавилонянкой. Подобные трюки на неё не действовали.

Она резко обернулась, отпуская люк… и замерла, уставившись на фигуры в бронекостюмах, с оружием наперевес, несущихся к ней через коридор. Ближайшая из фигур уже вскидывала карабин, целясь в неё.

Но не выстрелила. На такой дистанции Миеннине некуда было бежать: гравивинтовочную пулю не обгонишь. А значит, её хотели взять живой.

Ухмылка вдруг исказила лицо Миениине, и она одним движением вскинула пистолет.

И приставила его к виску.

- СТОЙ!!! - заорала бегущая на неё фигура, поднимая карабин.

Миениине оскалилась ещё шире и нажала на спуск.

***

- Браво-Шесть, Браво-Девять. Вражеский командир покончила с собой. Приём.

Поручик Малгожата Савано уставилась на труп вавилонянки, безвольно лежащий у её ног. Выстрел гравипистолета снёс ей половину черепа; перед глазами Савано было кровавое месиво над уцелевшей нижней челюстью. Оно будто насмехалось над ней.

Точь-в-точь как безумный оскал вавилонянки.

Савано отвернулась.

- ...Вас поняла, Браво-Девять. - после недолгой паузы ответила Виэр. - Двигайтесь дальше. Заминируйте реакторный отсек и уходите оттуда.

- Браво-Шесть, вас поняла. - выдохнула Савано. Она обернулась к стоявшей рядом Хлирени; кимарра едва заметно кивнула. - Виэр, я облажалась.

- Брось. - отмахнулась Виэр. - Заканчивайте побыстрее и бегом обратно. Борт с «Силуэта» стыкуется через пятнадцать.

- Как наша цель? - спросила Савано.

- Плохо. - сказала Виэр. - Очень. Шевелись.

- Труп?

Последовала короткая пауза.

- Обыщите. - приказала Виэр. - И бросьте её.

- Есть. - ответила Савано и, обернувшись, кивнула ожидавшей Хлирени.

***

Первым, что услышал Карьюлаани, был громкий удар. Палуба станции заходила ходуном у него под ногами, и ему пришлось схватиться за стену, чтобы не упасть. Рукоятки для невесомости, на случай если станция вдруг утратит искусственную гравитацию, чего в норме не должно было произойти, пригодились для чего-то.

Потом Карьюлаани услышал рёв сирены, эхом разносившийся по отсекам, и даже через него — другие удары об обшивку станции, где-то на краю слышимости.

А затем сирена оборвалась, будто задушенная, и Мяатти Карьюлаани побежал.

В своём отвращении он успел далеко уйти от тюремного блока, и неожиданная тревога застала его в коридоре — на полпути к жилому отсеку. Поэтому он развернулся, оттолкнувшись от стены, и побежал обратно. В караульном помещении, по крайней мере, был пульт управления охранной системой… и оружие. Не то чтобы Вяартиэ и остальные когда-либо собирались его применять — да и против кого?

Вокруг него эхом разносились звуки пальбы, знакомые ему со стрельбища Академии: гравивинтовки. Выстрел из такой мог прошить станцию насквозь из конца в конец. Карьюлаани помнил, что для таких случаев пули гравиоружия снабжаются крошечным подрывным зарядом, превращавшим гиперскоростную бронебойную стрелу в дождь безобидных осколков… но это было не самое важное. Тревога была настоящей.

Станцию брали штурмом.

Карьюлаани не нужно было долго думать. Сама по себе станция не представляла особой ценности: таких наблюдательных постов, разбросанных по рубежам Вавилонии, было полным-полно. Официально ничем, кроме наблюдения за гиперпереходами и снабжения кораблей Погранвойск они не занимались. Штурмовать такую станцию, а особенно — находящуюся так глубоко внутри вавилонского пространства, просто не было смысла.

А значит, они пришли за Крочесни. Никакого другого объяснения Карьюлаани не мог найти.

А значит, этого нельзя было допустить.

Он попытался вызвать Вяартиэ. Ответом ему было гробовое молчание. Не останавливаясь, Карьюлаани попытался связаться с командным постом — и тоже безрезультатно: перед глазами появилась надпись «НЕТ СВЯЗИ».

Он остановился. У него не было оружия. Не было связи. Не было даже никакой возможности узнать, что ждёт его дальше. В следующем коридоре, в следующем отсеке.

И — по логике вещей — за ним, скорее всего, следят. Карьюлаани затравленно озернулся, взглядом ища ближайшую камеру наблюдения, и зарычал от бессильной злобы.

Нельзя было допустить чего? И как? Что он мог сделать, сломать Крочесни шею голыми руками?

Надо было сделать это раньше.

Карьюлаани снова зарычал и побежал обратно, свернув за угол на первой же развилке. Оружейная должна была быть неподалёку отсюда. Можно было надеяться, что туда успеет добраться кто-нибудь ещё.

Он свернул за угол… и оказался лицом к лицу с пятью стволами гравивинтовок, смотревших ему в грудь.

Мяатти Карьюлаани не успел даже моргнуть.

***

- Браво-Шесть, Браво-Двенадцать. Цель нейтрализована в коридоре 16С. - доложил Саиш и опустил карабин. Тело вавилонянина отшвырнуло на несколько метров, забрызгав коридор кровью. Одна из пуль оторвала руку у плеча; та безжизненным свёртком валялась у стены.

Саиш покачал головой.

- Браво-Шесть, вас поняла. Обыщите труп на предмет внешней памяти и двигайтесь дальше, как поняли.

- Браво-Двенадцать, вас понял. - отозвался Саиш, кивком указав сержанту Кушнир и старшей спецу Чиаурели на труп.

- Поторопитесь. - добавила Виэр. - Группе вавилонян удалось завладеть оружейной. Мы следим за ними на камерах; они движутся к тюремному блоку. Перехватите их. Браво-Шесть, отбой.

- Браво-Двенадцать, вас понял. - снова ответил Саиш.

Он опустил карабин — KTA-M 21, укороченный вариант линейной гравивинтовки для близких дистанций и самообороны — и снял с плеча свою снайперскую винтовку. KCTA-R 41, «Секач», тяжёлая шестимиллимитровая гравивинтовка…

Саиш любил свою винтовку. Как учили его много лет назад хорунжие-инструктора в учёбке Мобильной пехоты, винтовок было много, но только одна из них была его. Тогда он принял этот совет близко к своему второму сердцу.

Но на таком задании… Он бросил взгляд на вавилонянина, изрешёченные останки которого обшаривали Кушнир и Чиаурели. На таком задании его винтовка пропадала зря.

Майор сразу сказала им, что задание будет крайне сложным. В таком случае, размышлял Саиш, это была далеко не самая сложная его часть.

Этого было достаточно, чтобы не расслабляться.

- Сняли внешнюю память. - доложила Чиаурели. - Господин хорунжий.

Саиш кивнул. В массивном округлом шлеме, окружённом бронированным горжетом рефлексного бронекостюма лидонской модели, жест выглядел донельзя нелепым.

- За мной. - приказал он и побежал вперед.

***

Лейтенант Аахёёни мог считать, что ему повезло. Когда внезапно зазвучавшая тревога столь же внезапно захлебнулась, они с каптёрщицей, фельдфебелем Рюютэ, были заняты своими делами на рабочем месте последней. Сказать, что Рюютэ была недовольна, означало не сказать ничего — но поэтому, когда поочередно пропала связь сначала с караульными в тюремном блоке, а затем с командным постом станции, они без проблем смогли облачиться в бронекостюмы и вооружиться. Оружейник, старший фельдфебель Кяаурисмэ, тоже оказался на своём месте.

Бронекостюмы! Аахёёни в здравом уме не мог представить себе, что они когда-нибудь вообще понадобятся — а тем более для того, чтобы отбивать штурм станции, находящейся в глубоком тылу! Но они были в рабочем состоянии — вавилонская техника делалась на века. Кроме того, он подозревал, что Рюютэ занималась их наладкой исключительно от скуки.

Теперь скучать не приходилось.

Их отряд — семь человек, включая самого Аахёёни, Рюютэ, Кяаурисмэ, а также капрала Эскэлиини и рядовых Исётаали, Яаккёлэ и Кююсиинэ — бежал по коридору к тюремному блоку. По пути Аахёёни и Рюютэ отстреливали камеры, оборачивавшиеся им навстречу; понять, что нападавшие первым делом получили доступ к системам наблюдения станции, было нетрудно. Даже так Аахёёни был уверен, что их заметили.

Ему не оставалось ничего, кроме как положиться на внезапность.

Нападающих было мало. Внезапность была на их стороне: они застали экипаж станции врасплох, перехватили управление бортовыми системами и теперь могли зачищать станцию, отсек за отсеком. Даже истинные вавилоняне оказывались бессильны перед врагом в рефлексных бронекостюмах и с гравивинтовками. Но у нападавших была цель; и Аахёёни не мог представить себе никакой цели, кроме полудохлой марцианки в тюремном отсеке.

Если им повезёт, они смогут смять нападавших в тюремном отсеке, убить марцианку и продать свои жизни подороже. Остальное уже не будет иметь значения.

Аахёёни не хотел даже думать о том, что будет, если им не повезёт.

- Контакт! - крикнула Яаккёлэ; воздух над их головами разорвала очередь, и Аахьёни инстинктивно пригнулся. - Пулемёт в караульной!

- Понял! - Аахёёни, не останавливаясь, вскинул винтовку, стреляя вперед, по красному очертанию пулемётчика в распахнутом люке. Его отряд начал стрелять одновременно с ним.

Пули с грохотом разрывали воздух, пробивая переборки насквозь, заставляя всю станцию мелко дрожать от эха каждого попадания. Пулемёт рявкнул ещё несколько раз и затих; алый силуэт исчез. Глаза Аахёёни под забралом шлема удивлённо расширились: неужели они его достали?

- Огонь на подавление! - выкрикнул он. - Кяурисмэ, Исётаали, со мной!

- Есть!

- Есть!

Впервые за многие месяцы их совместной службы экипаж станции чувствовал себя единым целым. Впервые они почувствовали себя солдатами.

Впервые они почувствовали себя вавилонянами.

Одним прыжком Аахёёни оказался на изрешёченной переборке рядом с люком, одной рукой упираясь в потолок; подошвы его сапог приклеились к переборке. Он глянул на застывшего напротив Кяурисмэ; фельдфебель-оружейник кивнул ему, и Аахёёни сорвал с крепления помехопостановочную гранату, взвёл её, швырнул в люк и — отсчитав до трёх — нырнул в люк, стреляя на ходу.

Он не расслышал новые выстрелы снаружи только потому, что очередь из пулемёта ударила его в живот, отшвырнув его к стене. Мир вспыхнул красным тревожным цветом — упавшего щита, пробитой брони, боли.

А затем лейтенанта Аахёёни поглотила тьма.

***

Тяжёлая снайперская гравивинтовка KCTA-R 41 «Секач» стреляла короткими очередями по три пули — три оперённых бронебойных стрелы калибра шесть миллиметров, выпускаемых с задержкой в доли секунды между выстрелами. Одной пули было недостаточно, чтобы поразить цель, защищённую силовым полем щита — даже для тяжёлой винтовки, и KCTA-R 41 не была исключением.

Первый из вавилонян даже не успел ничего заметить, когда пули ударили в его щит, вспыхнувший голубым — а затем его голова разлетелась вместе со шлемом, разорванная одновременным попаданием двух гиперскоростных пуль.

Четверо оставшихся вавилонян развернулись к стрелку, как один, но Саиш оказался быстрее — винтовка дёрнулась в его руках, словно живая, и несколько раз рявкнула очередями. Два вавилонянина, бегом сорвавшиеся с места, рухнули назад, мёртвые: но последние двое уже бежали вперед.

Щит Саиша вспыхнул — пули задели его; лидонец отшатнулся, отпрыгивая назад, и вскинул винтовку обратно к плечу.

Он нажал на спуск чуть раньше, чем вавилоняне выскочили из-за угла, и три пули прошли над плечом одного из них.

Саиш упал вниз. И выстрелил.

Три пули ударили одного вавилонянина молотом в грудь, вспышкой голубого света пробив его щит. Ещё три отшвырнули другого к стене, оторвав ему руку и разорвав броню и искусственные мускулы бронекостюма на боку.

Он был ещё жив, когда Саиш подошёл к нему и выстрелил ему в голову.

- Браво-Двенадцать, цели уничтожены. - сообщил он. - Браво-Шесть?

В динамиках раздалось шипение.

- Кушнир! - крикнул он. Остальной отряд должен был отрезать вавилонянам пути к отступлению, зайдя сзади. Это не понадобилось, но Саиш решил перестраховаться.

- Никого! - отозвалась сержант. Саиш выбежал за угол; Кушнир и остальные навели оружие на распахнутый люк. Переборки вокруг зияли рваными краями дыр от не успевших самоликвидироваться пуль.

В два прыжка Саиш подскочил к люку, бросив винтовку болтаться на ремне. Вместо неё он перехватил карабин, рукой махнул Кушнир и бойцам, и нырнул в люк, целясь перед собой.

И оказался лицом к лицу с капралом Симанисом. В прямом смысле слова: капрал был без шлема, и на Саиша смотрело его тёмное, с тусклыми зелёными глазами, лицо.

- Здравия желаю. - машинально поздоровался Симанис и опустил пулемёт. В ответ Саиш отвёл в сторону карабин, борясь с желанием надавать капралу по шее за отсутствие шлема.

- Что тут случилось? - спросил он, отходя в сторону; за ним в люк протиснулись Кушнир и капрал Недбайло, обводя помещение поблёскивавшими камерами шлемов.

Тело одного из вавилонян лежало у стены. Округлый нагрудник бронекостюма был вмят внутрь. Другой вавилонянин, тоже в бронекостюме, валялся в углу напротив. За спиной Симаниса были свалены в кучу окровавленные тела караульных: без брони, в обычной повседневной форме, у них не было ни шанса против гравивинтовок. В стенах зияли рваные отверстия; на потолке была яркая оранжевая заплата аварийной пробки.

ТЕЛЕГРАМ

Канал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками

Книжный Вестник

Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)

Поиск книг

Свежие любовные романы в удобных форматах

Любовные романы

О психологии, саморазвитии и личностном росте

Саморазвитие

Детективы и триллеры, все новинки

Детективы

Фантастика и фэнтези, все новинки

Фантастика

Отборные классические книги

Классика
ВКОНТАКТЕ

Цитаты, афоризмы, стихи, книжные подборки, обсуждения и многое другое

Книжный Вестник
БИБЛИОТЕКИ

Библиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории

Любовные романы

Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров

Фантастика

Самые популярные книги в формате фб2

Топ фб2 книги