Стигмата

Старший спец Ллерву, стоявший возле трупов караульных, кивнул ему. Он тоже был без шлема, демонстрируя вытянутое серое лицо и глаза, жёлтые с расширенными чёрными зрачками. Голову кимарра обхватывал жёсткий гребень, начинавшийся на лбу и спускавшийся к затылку.

- Шумовка. - ответил Симанис, имея ввиду помехопостановочную гранату. - Хорошо я успел шлем снять, а то бы всё.

- Где майор? - спросил Саиш, обернувшись к нему. Вместо ответа Симанис ткнул пальцем себе за спину — туда, где позади пульта охраны зиял распахнутый люк, уводивший в тёмный коридор тюремного блока.

- Док и Эзер с ней. - добавил он.

- Что там?

- Плохо. - только и сказал Симанис. - Док и майор ждут медицинскую команду с «Силуэта». Браво-Девять их встретят.

Саиш кивнул. Вне необходимого человеческая анатомия мало его интересовала, но судя по реакции майора — и остальных людей в группе — в тюремном блоке произошло что-то действительно ужасное.

Большего ему знать и не требовалось.

- Всем Браво, внимание, говорит Браво-Шесть. - раздался в наушниках голос Виэр. - Системы наблюдения не обнаружили, повторяю — не обнаружили выживших членов экипажа во всех отсеках станции. Сопротивление подавлено, повторяю — подавлено.

Симанис с облегчением выдохнул, расслабив плечи. Кушнир и Недбайло опустили оружие. Сержант откинула визор шлема; из-под стекла выглянули голубые глаза.

- Браво-Три, завершить обход и ждать дальнейших приказаний. - добавила майор. - Браво-Шесть, отбой.

***

Медицинская команда ворвалась в тюремный отсек, пробежав мимо Виэр и Эзера. Звук их бегущих шагов эхом разносился по отсекам. Двое медиков тащили белый овал камеры жизнеобеспечения.

Виэр проводила их взглядом. Первая часть операции прошла почти идеально, подумала про себя она; а ведь проникнуть внутрь станции, взять её под контроль и пустить в расход весь экипаж было сложнее всего. Они управились чуть больше, чем за полчаса.

Но вторая часть обещала быть сложнее, чем они думали.

- Все данные выгружены в память «Силуэта». - отрапортовал Эзер. Виэр обернулась, встретившись взглядом с глазами-камерами боевой платформы. Пластины на угловатой морде Эзера шевельнулись. - Что-то не так?

- Ничего, Эзер. - ответила она. - Спасибо.

- Как скажешь. - отозвался Эзер и замолчал. Виэр отвернулась.

Зачем? думала она. Зачем вавилонянам было делать с Крочесни такое ? Какой был смысл? Виэр не гнушалась насилием — даже в эпоху сканирования разума грубые методы имели свою пользу. Но такую бессмысленную жестокость ради жестокости, пытки ради пыток, она не могла понять.

Она даже не могла назвать вавилонян животными. Ни одно животное в Галактике не было способно бессмысленно истязать себе подобных. Только разумные существа были способны на такое.

От одной мысли об этом Виэр мутило.

В проёме люка появилась фигура Савано. Виэр обернулась к заместительнице; та вошла в полутёмный коридор, тут же подсвеченная системами бронекостюма.

- Реакторы заминированы. - доложила она. Виэр отстранённо кивнула. - Виэр, я…

- Брось. - только и сказала Виэр. - Если здесь кто-то и облажался, то это я. Теперь я жалею, что не приказала вам пристрелить её…

- Зачем нам вообще было брать их главную живой? - спросила Савано. - Чтобы потом тащить её через всю Галактику, в Федерацию?

- Зачем в Федерацию? - словно невзначай спросила Виэр. - Десять минут, и она бы у меня всё в красках расписала. Под запись.

- Но мы и так уже скопировали их записи. - встрял Эзер. Виэр и Савано недоумённо уставились на него. - А что?

- Чистосердечное признание командира МГБ многого бы стоило. - пояснила Виэр. - Но если она предпочла разнести себе голову, а не сдаться…

- И неизвестно, выудили бы мы что-то из её головы. - заметила Савано.

Виэр кивнула. Методы защиты секретной информации шли бок-о-бок со сканированием разума, позволявшим эту информацию выудить; и хотя нельзя было с точностью сказать, какой был допуск у того или иного вражеского офицера, действовать приходилось основываясь на предположении, что такой допуск есть.

- Записей должно быть достаточно. - сказала она. - И самой Крочесни…

Она умолкла. Крочесни, почти мёртвая, каждый миг существования которой нёс мучения и ничего, кроме мучений…

Виэр надеялась, что она выживет. В конце концов, она была в надёжных руках: Макеенко Виэр без колебаний доверяла свою собственную жизнь. Но даже Макеенко была не всесильна.

Крочесни нужно было собирать заново. Так когда-то собрали заново саму Виэр; в результате она получилась лучше, чем до той провальной операции. Но в глубоком тылу противника это было невозможно: её необходимо было доставить в Федерацию, и доставить как можно скорее.

А для этого Крочесни должна была выжить сейчас.

- Браво-Шесть, говорит «Силуэт». - вдруг ожили наушники; Виэр предостерегающе подняла руку, хотя Савано и Эзер были на том же канале. - Виэр, у нас проблемы.

Виэр напряглась.

- «Силуэт», Браво-Шесть. - твёрдо проговорила она. - Что за проблемы?

***

- Командир, здесь что-то не так.

Командор-капитан Ляуккаани, командир сторожевого корабля VL-11907 «Cуумигаани» Погранвойск МГБ, обернулся от начавшего формироваться тактического монитора к своему офицеру связи, лейтенанту Хяалми.

- Что именно? - спросил он, пересекая мостик. Хяалми обернулся к нему; на лице связиста были удивление и тревога одновременно.

- Я только что послал опознавательный сигнал станции. - ответил он, указывая на повисший над консолью экран дальней связи. - Второй раз после того, как не получил ответа на первый. Станция не отвечает.

- Не отвечает? - недоумённо переспросил Ляуккаани. Это было невозможно, подумал он: в пределах системы дальная связь практически мгновенна. Зная координаты приёмника, можно было за несколько секунд передать практически любой объём данных — большая часть задержек была связана с аппаратными и программными ограничениями, а не со скоростью распространения сигнала.

Координаты наблюдательной станции в этой системе Ляуккаани, естественно, знал. Тем более, что прибытие «Суумигаани» в эту систему было запланировано ещё месяц назад, при составлении маршрута их патруля!

- Передай наш координатный импульс. - распорядился он, наклонившись над плечом связиста. - Может, они нас потеряли.

- Есть. - ответил Хяалми. Руки связиста сами собою двинулись над поверхностью консоли. Ляуккаани следил за символами, возникавшими на экране, втайне надеясь, что всё так и есть. Что экипаж станции просто проворонил их сигнал (два раза?), потерял их местоположение (а ведь они тоже должны знать о маршрутах патрулей!), или слишком занят… чем бы то ни было. Чем мог быть занят экипаж станции в дебрях космоса?

На борту «Суумигаани» не было времени бездельничать — у сторожевика был сравнительно небольшой экипаж, но и он был занят управлением кораблём, хозяйственными работами и политинформацией, иногда — одновременно. Ляуккаани безгранично верил в действенность хозработ и политинформации для поддержания дисциплины. Но на станциях, где часть функций можно было отдать экспертным системам, темп жизни был гораздо размереннее.

Но не настолько же!

«Суумигаани» вздрогнул. Гравилокаторы сторожевика выбросили в пространство импульс, безошибочно сообщавший их координаты в пространстве на всю систему. Теперь станция просто обязана была отправить запрос на эти координаты — тем более, что не заметить их мог только слепой: сейчас «Суумигаани» должен был светиться на всех гравилокаторах, как праздничный фейрверк в День обретения Пути.

- Импульс ушёл. - негромко сказал Хяалми. Ляуккаани кивнул, не сводя глаз с экрана.

Ну давайте, думал он. Отвечайте. Отвечайте же!

Секунды проходили мимо, сменяя друг друга на внутренних часах Ляуккаани. Экран дальней связи молчал.

Ответа не было.

Ляуккаани выпрямился и обернулся к тактическому монитору. Сфера пространства вокруг гиперперехода, с вращавшейся по орбите вокруг него автоматической станцией связи, уже давно была детально обследована, а пассивные гравилокаторы — отметили звезду системы, три планеты вокруг неё и их орбиты. Но остальная информация будет приходить к ним по крупице, повинуясь законам физики и световой задержке сигнала.

«Суумигаани» мог, при необходимости, остаться здесь на несколько часов — к тому времени импульс радара дошёл бы до станции и вернулся обратно, предоставив Ляуккаани более чёткую картинку произошедшего. Точно так же за несколько часов мог дойти световой сигнал со станции — если у них вышел из строя передатчик дальней связи и они отчаялись настолько, что предпочтут посылать запросы по медленной связи, в космос, где никого может и не оказаться…

Но это было маловероятно. А у него был график, и график надо было соблюдать: «Суумигаани» должен был пополнить запасы хладагента и продолжать следование дальше по маршруту. Нескольких часов на выяснение обстоятельств медленным, световым путём у него не было.

- Навигация, - вслух сказал Ляуккаани, - рассчитайте прыжок к станции. Боевая…

Пусть это будет всего лишь сломавшийся передатчик, подумал он про себя.

- ...Орудийные системы к бою.

***

- Вражеский корабль только что дал координатный импульс. - сообщил «Силуэт». - Видимо, поняли, что станция не отвечает на их опознаватели.

Виэр закусила губу. Случилось то, чего она боялась больше всего: в разгар операции в системе появился вавилонский корабль.

Это было большой проблемой.

- Они могли обнаружить нас? - спросила она. Сейчас нельзя было даже понять, что это за корабль: находясь в режиме малозаметности, «Силуэт» не мог воспользоваться своими гравилокаторами в активном режиме, ограничиваясь только пассивным сканированием. Но даже его хватило, чтобы заметить след гиперперехода — и, тем более, вспышку координатного импульса.

Но вновь прибывший корабль мог пользоваться своими средствами обнаружения гораздо свободнее.

- Сомневаюсь, - ответил «Силуэт». - Но вам лучше ускориться. С минуты на минуту они будут здесь.

- Без тебя знаю. - бросила Виэр. - На всякий случай готовься к бою.

- Принято. - ответил корабль. - Отбой.

Виэр обернулась к Савано и Эзеру и переключила канал.

- Браво-Шесть всем Браво. - сказала она. - К станции движется вражеский корабль. Приготовиться к отходу. - она снова переключила канал. - Малго, бери своих и Браво-Двенадцать и грузитесь на борт.

- Есть. - кивнула Савано и выбежала из коридора.

- Эзер, ещё раз проверь заряды. Будь готов подорвать по моей команде.

- Понял. - ответил Эзер. - Мне тоже грузиться?

- Пешком сзади побежишь. - пообещала Виэр. - Ты со мной.

- Понял. - эхом отозвался он. Виэр снова переключила канал:

- Макеенко! - крикнула она. - Надо отходить! Поторапливайся!

Ответа Виэр не расслышала.

***

- «Поторапливайся»?! - негодующе выкрикнула Макеенко. - Курва мать, Виэр, я военфельдшер, а не плотник!!

Но сейчас штабс-хорунжий Лейла Макеенко всерьёз думала освоить эту профессию.

Капсула жизнеобеспечения стояла на полу, открытая и подготовленная; полупрозрачная крышка была откинута, а шланги и трубки торчали наружу, будто выпущенные кишки. Проблема была в том, что Крочесни нужно было ещё поместить внутрь.

А для этого нужно сначала было снять её со стены, отключить от жизнеобеспечения, поместить в капсулу и подключить к жизнеобеспечению капсулы. За всё это время Крочесни могла отдать предкам душу раз эдак пять — от болевого шока, от любого резкого движения, от того, наконец, что без искусственной вентиляции лёгких она задохнётся за считанные секунды.

Но выбора у Макеенко не было.

- Айри, держи её! - приказала она. - Лаксальт, Кухарчук, Шанявский, на подхвате!

Айри шагнула вперед: с ростом чуть выше двух метров в холке сергалке не нужна была стремянка, чтобы мягко, но надёжно придержать распятую Крочесни за плечи. На стремянку взбежала сама Макеенко, держа в руках мультитул.

Она приставила мультитул к шляпке гвоздя, торчавшей из правого запястья Крочесни, и нажала кнопку: электромагнит щёлкнул, и она отдёрнула инструмент. Окровавленный гвоздь с мокрым хлюпающим звуком вышел из раны. Ещё щелчок — и гвоздь рухнул вниз, отозвавшись негромким звоном.

Крочесни дёрнулась. Рука Айри тут же двинулась, перехватывая её правую руку у локтя, пока Макеенко, перегнувшись через неё, потянулась к гвоздю в левой руке. Щелчок — и она точно так же вытащила и другой гвоздь. Нажала на кнопку мультитула, отключая электромагнит; гвоздь упал на пол, звякнув по металлу.

- Лаксальт, ноги! - скомандовала Макеенко. Она повернула голову Крочесни и отбросила спутавшиеся рыжие волосы в сторону, обнажая шею. От злости у неё потемнело в глазах.

Вавилоняне были совершенными варварами. Начать можно было с того, что трубку искусственной вентиляции лёгких они просто-напросто врезали Крочесни в шею. Хвала предкам, что они хоть внутривенное правильно воткнули…

Внизу раздался новый щелчок. Губы Крочесни издали слабый стон; она вдруг осела вниз, повиснув в руках Айри.

- Кухарчук, придержи её!

Кухарчук торопливо бросился вперед, подхватив Крочесни внизу; вдвоём с Айри они держали её, пока Лаксальт вытаскивала последний гвоздь. Ноги Крочесни безвольно упали вниз; она тихо охнула, вдруг широко распахнув глаза.

Блядь! выругалась про себя Макеенко. Только этого ей сейчас не хватало — чтобы Крочесни умерла от шока. Или, ещё хуже — от разрыва сердца.

- Лаксальт, Шанявский, капсула! - зарычала она. - Айри, Кухарчук, ждать моей команды!

Она глубоко вдохнула. Теперь самое сложное.

Она потянулась к трубке ИВЛ, выходившей из шеи Крочесни, и вырвала её.

Крочесни дёрнулась. Из горла вырвался надрывный хрип: она тщетно пыталась вдохнуть и не могла — отёкшие лёгкие просто отказывались работать.

Макеенко вытянула трубку внутривенного из её запястья. Нагнулась вниз, торопливо вытягивая другие трубки, уходившие Крочесни под рёбра и в живот, регулировавшие её печень и почки.

- Давай! - рявкнула она и соскочила со стремянки.

Айри подхватила Крочесни под руки; Кухарчук перехватил её за ноги, и вдвоём они сняли её с покрытой кровавыми подтёками стены. В слабом свету ламп под потолком мертвенно-бледное тело казалось почти прозрачным. Они торопливо подбежали к капсуле, неся задыхающуюся Крочесни, и уложили её внутрь: Лаксальт и Шанявский нагнулись над ней, вставляя трубки в тело. Макеенко бросилась к ним, оттолкнув Лаксальт и вставив трубку ИВЛ капсулы в отверстие в шее Крочесни.

Окровавленная грудь Крочесни дёрнулась. Руки Макеенко двигались сами собой; внутривенное, кровь, печень, почки, катетеры… Грудь Крочесни дёрнулась снова, но уже гораздо плавнее. В изголовье капсулы зажглись мониторы заработавших датчиков показателей жизненно важных функций. Цифры были далёкими от нормы… но отличными от нуля.

Макеенко отстранилась назад и выдохнула.

Они успели.

- Закрыть капсулу. - приказала она. Лаксальт послушно захлопнула прозрачную крышку капсулы; раздалось негромкое шипение.

Экспертная система капсулы должна была заработать сама: состояние пациентки было крайне тяжёлым, и капсула была запрограммирована делать всё возможное, чтобы оно оставалось стабильным. Самое трудное было позади.

Остальное было просто сложным.

- Виэр, - проговорила она, - у нас получилось. Валим отсюда.

***

- Прыжок завершён. - доложила навигатор; пузырь искривлённого пространства вокруг «Суумигаани» распался, словно выплюнув сторожевик наружу. - Расстояние до станции пятьдесят тысяч.

Тактический монитор начал стремительно обрастать новыми деталями: сенсоры, пока ещё в пассивном режиме, начали ощупывать пространство вокруг лучами радаров. Очертания планет возникли одними из первых; рядом с ними — наброски спутников. Но все они были далеко: наблюдательная станция вращалась в точке либрации L2 между звездой и второй планетой системы, одинокая и относительно неподвижная.

Одинокой она была и сейчас.

Ляуккаани нахмурился, глядя на монитор. Что-то здесь было не так: станция упорно молчала — несмотря на то, что «Суумигаани» едва не стучался ей в шлюз. Пятьдесят тысяч километров — шестая часть световой секунды - по меркам открытого космоса с трудом могли считаться средней дистанцией.

Они должны были хотя бы послать запрос, подумал он. Хотя бы радаром или лазером. Нельзя же быть настолько слепыми, чтобы не видеть только что вышедший из варп-прыжка гиперкорабль, чёрт возьми, в упор!

Что-то здесь было не так. Совсем не так.

- Гравилокаторы в активный режим. - приказал он. - Ракетоторпеды?

- Заряжены, готовы к бою! - доложили с боевой. Ляуккаани кивнул. Сторожевики вроде «Суумигаани» строились в том числе для борьбы с малозаметными кораблями-охотниками, и оснащались мощными гравилокаторами и ракетоторпедами, способными поразить цель, даже полностью закрытую экранирующим все виды излучения маскировочным полем.

Но ему ещё ни разу не приходилось пускать это оружие в ход.

Тактический монитор словно вспыхнул, когда гравилокатор «Суумигаани» послал вокруг себя первый активный импульс. Ляуккаани сощурился, наблюдая за всё более чёткой картинкой, проступавшей на мониторе.

Всё когда-нибудь случалось в первый раз.

***

- Браво-Девять, на борту. - сообщила в наушниках Савано. - Ждём вас, Браво-Шесть.

Коридоры станции были вымершими. То тут, то там валялись окровавленные трупы вавилонян, брошенные там, где их настигли гравивинтовочные пули. Меньше чем за полчаса ОГ 34 превратила станцию в побоище.

Мы отлично поработали, подумала про себя Виэр. Эта мысль приятно грела душу.

- «Силуэт»! - вслух потребовала она. - Что с тем кораблём?

- Начинают разгон, вектор на перехват станции. - отозвался «Силуэт». - Судя по ИК и массе ходового ядра, это сторожевой корабль типа S, так что у нас могут быть проблемы.

- Насколько большие? - спросила Виэр. Она свернула за угол; Макеенко, Эзер и медицинская команда с капсулой спешили за ней.

- Настолько, что у типа S ракетоторпедное вооружение и очень хороший гравилокатор. - сухо пояснил «Силуэт». - Которым он прямо сейчас лупит в пространство со всей дури. Так что у нас могут быть большие проблемы.

- Ничего, - отмахнулась на бегу Виэр. - Мы его отвлечём.

- Я надеюсь. - без тени иронии откликнулся корабль. - Жду. Отбой.

- Отбой!

Распахнутый люк стыковочного узла замаячил впереди; возле него тоже валялись двое мёртвых вавилонян. Виэр перескочила через них и вбежала внутрь стыковочного узла. Один из шлюзов длинной полукруглой галереи был распахнут; из него выглядывала Савано.

- Виэр! - крикнула она.

Виэр отшатнулась в сторону; мимо неё пробежали Макеенко и двое медиков — Айри и Лаксальт. Они несли капсулу жизнеобеспечения; под прозрачной крышкой, словно запечатанная в хрустале, лежала Крочесни. Капсула успешно ввела её в искусственную кому и проводила срочное нанохирургическое вмешательство.

Она должна выжить, подумала Виэр. Во что бы то ни стало.

Она вбежала внутрь челнока. Макеенко и Айри уже суетились между двумя рядами сидений, заполненных пристёгнутыми бойцами; Виэр протиснулась мимо них, руками держась за поручни на потолке десантного отсека, к закрытому люку кабины. Постучала ногой.

- Кораньи! - рявкнула она. - Стартуем!

- Есть, командир! - молодцевато отозвался пилот с той стороны люка. - У нас проблемы?

- Никаких проблем, только лети побыстрее! - огрызнулась Виэр, усаживаясь на сидение и пристёгиваясь. В дальнем конце отсека нырнули внутрь Эзер и Савано; двое других медиков уже успели занять свободные места и пристегнуться.

- Есть! - отозвался Кораньи. - Уважаемые пассажиры, челнок отправляется в рейс по маршруту: «Станция МГБ - «Силуэт»». Осторожно, двери закрываются…

Виэр снова пнула люк.

- ...и вам тоже спасибо. - обиженно пробурчал пилот, и челнок вздрогнул.

Шлюз захлопнулся. В дальнем конце отсека погас свет. Раздался негромкий рокот: челнок отходил от станции на маневровых двигателях.

- Заряды готовы к подрыву. - сообщил Эзер. - Жду твоей команды.

Грохот маневровых затих. Секундой спустя челнок вдруг бросило вперед, когда Кораньи включил полную тягу маршевых двигателей, отменяя вектор станции.

Самое время для отвлекающего манёвра.

- Эзер, - приказала Виэр, - поджигай.

***

- Тепловой след! - раздался голос оператора с поста ИК; Ляуккаани резко обернулся к нему, а затем — к вспышке на тактическом мониторе. - Возле станции! Вывожу вектор! - на тактическом мониторе загорелась красная стрелка, уходившая в пространство мимо станции.

Реактивный двигатель, недоумённо отметил про себя Ляуккаани. Но что делать здесь реактивному кораблю? Куда ему лететь?

- Продолжайте поиск. - приказал он. - Сосредоточьтесь в конусе возможных векторов этого теплового следа!

- Есть!

Тепловой след на мониторе вспыхнул ярче: корабль отменял вектор, приданный ему станцией, отчаянно разгоняясь, уходя всё дальше и дальше мимо неё. Ляуккаани сощурился, внимательно следя за растущей стрелой вектора, дрожавшей из стороны в сторону.

А затем наблюдательная станция вдруг ярко, невыносимо ярко вспыхнула, и тактический монитор в одночасье заволокла статика. Когда «Суумигаани» сумел перевернуться, направив в пространство уцелевшие сенсоры, станции больше не существовало.

Ядерные заряды, установленные Малгожатой Савано в реакторном отсеке, позаботились об этом.

***

Томаш Шелдон проснулся от звука зуммера, настойчиво поющего в его правом ухе.

Он недоумённо сел на постели, тряхнув головой. Зуммер не унимался; больше того — в успевшем инициализироваться после сна виртуальном интерфейсе пульсировала алым надпись «СРОЧНЫЙ ВЫЗОВ :: МИНИСТЕРСТВО ОБОРОНЫ :: ЗАЩИЩЁННЫЙ КАНАЛ».

Шелдон застонал и глянул на часы. Четыре утра.

Это должно было быть действительно срочно.

- Шелдон, говорите. - передал он, не раскрывая рта, и встал с постели. Не к чему было зазря будить Эльку, да ещё и в такую рань.

- Господин Шелдон, - раздался после недолгой задержки голос штабного интеллекта, - с вами хочет говорить министр обороны Миниато. Это касается операции «Архипелаг».

Шелдон замер, одной рукой в рукаве халата. Он отчётливо услышал, как застучало его сердце.

- Что случилось? - спросил он.

- Соединяю вас с госпожой министром. - ответил интеллект. - Хорошего вам дня.

Перед глазами Шелдона зажёгся символ «ОЖИДАЙТЕ». Он запахнул халат; руки почему-то отказались подчиняться ему. Дверь балкона с тихим шелестом распахнулась сама; прохладный ночной ветерок ударил ему в лицо.

Последнее сообщение от ОГ 34 поступило три дня назад. Тогда Виэр и её люди должны были приступить к операции — проникнуть внутрь вавилонского пространства, совершенно незамеченные, чтобы потом вернуться обратно. При условии, что всё пройдёт как задумано.

На это полагаться не приходилось.

А что теперь? Им удалось вернуться? Или Миниато всего лишь собиралась сообщить ему, что операции — а значит, Виэр и остальных, - больше не существовало ?

Неизвестность. В своей нынешней работе Шелдон больше всего ненавидел именно её.

- Господин Шелдон, - символ ожидания исчез, сменившись голосом Миниато в ухе. - Десять минут назад мы получили сообщение с «Маттерхорна».

Шелдон сглотнул. Супердредноут «Маттерхорн» был флагманом группы войск «Центр»; адмирал Фехервари, лично отвечавшая за прикрытие и обеспечение «Архипелага», отнеслась к делу черезвычайно серьёзно и отправилась сопровождать ОГ 34 до точки невозврата лично. Но до этого связь осуществлялась самим «Силуэтом», а не его сопровождающими из «Центра».

- Что случилось? - проговорил он вслух. - Что с ОГ 34?

- Они в порядке. - сказала Миниато. - На момент отправки сообщения «Силуэт» уже двигался дальше по коридору. «Маттерхорн» сообщает, что они спешили и не могли задержаться для сеанса связи.

Шелдон почувствовал, как с его плеч будто свалился огромный груз. Они были в порядке. Виэр была в порядке.

Но отчего такая спешка?

- Они в пути? - спросил он. - Когда они будут здесь?

- Согласно расчётам «Силуэта» и «Маттерхорна» - сегодня к вечеру. - ответила Миниато. - На борту «Силуэта» Фонделина Крочесни.

Вот оно что, подумал Шелдон. Он с облегчением облокотился на поручень балкона. Звёзды, мерцавшие в ночном небе, смотрели на него будто с укоризной.

Им удалось, сказал про себя Шелдон. Им действительно удалось.

Ему вдруг стало мучительно стыдно за то, что он даже сомневался.

***

«Силуэт» вынырнул из гиперперехода, на ходу передавая опознавательный сигнал кружившей вокруг автоматической станции. Сигнал ещё не успел дойти до столицы, повинуясь аппаратным ограничениям дальней связи, когда корабль-охотник ОГ 34 включил сверхсветовой привод и прыгнул вперед, к кружившей внизу гравитационного колодца системы планете.

Он прибыл на высокую орбиту одновременно с опознавательным сигналом и сообщением, требовавшим расчистить путь. Пока служба управления полётами, заранее уведомлённая Министерством обороны и, к их удивлению, лично канцлерской администрацией, торопливо перенаправляла орбитальные и атмосферные полёты, «Силуэт» перевернулся хвостом вперед, сбрасывая скорость и снижая высоту. Он совершил виток вокруг планеты, прежде чем дать ускорение по противоположному вектору и выйти на геостационарную стыковочную орбиту.

Даже самые маленькие гиперкорабли были слишком огромны, чтобы пережить посадку на планету. Военная диспетчерская служба начала уводить «Силуэт» на стыковку с одной из станций ВКС, круживших над столицей, когда от корабля-охотника отделился и рухнул вниз одинокий десантный челнок. После недолгого манёвра схода с орбиты он почти сразу же начал тормозить, сбрасывая скорость для плавного входа в атмосферу.

Челнок вошёл в атмосферу через полчаса. Едва успев погасить скорость и убрать поле термозащиты, он перешёл на гиперзвуковой режим, уже через десять минут оказавшись в воздушном пространстве столицы Федерации. Но вместо того, чтобы направиться на посадку на межорбитальный космодром в Трешанках, обслуживавший все орбитальные рейсы в системе, или же на военный космодром ВКС в Новом Двуре, он развернулся над городом и приземлился на крыше Главного военного госпиталя Вооружённых Сил в Фортеце-Белянской, на дальней окраине Вышеграда.

***

Виэр выбежала из челнока под сумрачное вечернее небо. На посадочной площадке стоял нестерпимый жар, исходивший от раскалённой обшивки челнока. Порывы холодного весеннего ветра едва пробивались сквозь сплошную завесу горячего воздуха.

Следом за ней из челнока выпрыгнула Савано. За ней показался угловатый силуэт платформы Эзера; он торопливо отскочил в сторону, давая дорогу Макеенко и медикам с их немыслимо ценной ношей — капсулой, в которой покоилась Фонделина Крочесни.

Для Виэр она сейчас была важнее всего на свете.

Двери госпиталя раскрылись, выпуская наружу три фигур в белом — дежурного врача и двух фельдшеров. Они поспешили навстречу капсуле, и Виэр подбежала к ним. Позволить себе стоять в стороне она не могла.

Придержать Макеенко за руку тоже не мешало.

- ОГ 34? - выкрикнул врач, подбегая к капсуле. В петлицах его белого одеяния поблёскивали серебрянные капитанские треугольники; на плече был шеврон медицинской службы. - Что с пациентом?

- Состояние крайне тяжёлое! - крикнула в ответ Макеенко. - Пока стабильное!

- Тяжёлое?! - врач наклонился над крышкой капсулы. Белые волосы упали ему на глаза. В следующую секунду его лицо побелело, сделавшись одного цвета с халатом.

- Великие предки, - воскликнул он, - что с ней?! И что вы с ней сделали?! - рявкнул он, развернувшись к Макеенко. - Где тот идиот, который так делает интубацию для искусственного дыхания?!

Лицо Макеенко перекосилось. Бронекостюма она не снимала, весь обратный полёт проведя с Крочесни в лазарете, и сейчас была опасно близка к тому, чтобы заехать врачу в лоб. После чего того придётся соскребать с посадочной площадки шпателем.

- Хорунжий, смир-на!! - рявкнула Виэр, вклинившись между Макеенко и врачом. - Спокойно, доктор, это были не мы. Это сделали вавилоняне.

- Вавилоняне? - недоумённо переспросил врач. Он обернулся на Крочесни, лежавшую в капсуле, а затем снова перевёл взгляд на стоявшую перед ним Виэр: - Причём здесь вавилоняне?!

- Я не могу вам рассказать. Секретно. - прервала его Виэр. - Но это неважно. Ей нужна помощь, понимаете? Она действительно в очень тяжёлом состоянии.

- Вы что, - перебил её врач, - везли её сюда из самого Промежутка?!

- Из самой Вавилонии. - голубые глаза врача расширились. - Я правда не могу вам сказать. Но ей надо помочь. Её надо обследовать. - она протянула руку и потрясла его за плечо. - Понимаете?

- Я… Да. - немного ошалело кивнул врач и обернулся к двум госпитальным фельдшерам: - Готовьте операционную! - и, когда они побежали, он обернулся к медикам «Силуэта»: - За мной!

Они поспешили внутрь госпиталя: белые халаты фельдшеров, четвёрка медиков с белым овалом капсулы, и врач, бежавший рядом. Макеенко шагнула было следом за ними, но остановилась и виновато обернулась к Виэр.

- Беги. - разрешила Виэр. - Она и твой пациент. Только следи за руками, хорошо?

- Есть. - тихо отозвалась Макеенко и побежала следом. Виэр проводила её взглядом, пока бронированная спина Макеенко не исчезла за захлопнувшимися дверями госпиталя.

Ей самой хотелось сейчас бросить всё и побежать за ними. Но в этом не было никакого смысла: она бы попросту мешалась у врачей под ногами.

Яркий свет вдруг озарил посадочную площадку. Порыв ветра ударил Виэр в спину, и она обернулась, машинально прикрыв глаза рукой.

Чтобы увидеть, как на площадку напротив её челнока, сияя гравиподвеской, опускается бронированный силуэт борта №1.

***

Красный индикатор над входом в операционную погас и сменился зелёным. Несколькими долгими мгновениями спустя дверь бесшумно отъехала в сторону, и наружу вышел давнешний врач. Платиново-белые волосы скрылись под шапочкой; надо лбом торчала наружу одна непослушная прядь. Хирургическая маска, только что стянутая вниз, болталась вокруг плотно застёгнутого воротника врачебного халата.

Он обернулся и застыл. Голубые глаза вновь расширились в недоумении.

- Доктор. - сказал канцлер Ястрземский, поднимаясь с кресла в коридоре. - Что с вашим пациентом?

Взгляд врача метнулся к Виэр, вставшей с соседнего кресла. Она виновато пожала плечами. Прибытие Ястрземского тоже застало её врасплох.

Канцлер был на редкость тактичен. Он поздоровался с Савано и Эзером (и последнее уже было из ряда вон выходящим), пригласил Виэр пройти с ним внутрь и привёл её сюда. Он ни словом не обмолвился ни об операции, ни о её деталях. Даже с четырьмя агентами Службы безопасности Кабинета в гражданском, перегородившими коридор, разглашать настолько секретные сведения было неразумно.

И тем не менее, в присутствии Верховного главнокомандующего Федерации Виэр чувствовала себя ужасно неловко.

- Ва-Ваше превосходительство… - выдавил врач. - Я… не… простите. - он сглотнул. Видимо, он тоже был не в своей тарелке.

Ястрземский определенно умел заставать людей врасплох. Впервые Виэр подумала, каково приходилось его подчинённым.

- Простите. - повторил врач и кашлянул. - Состояние пациентки крайне тяжёлое. Почти все её внутренние органы не функционируют без внешнего вмешательства. Крайнее истощение, сроком от нескольких недель до одного месяца. Многочисленные повреждения верхних и нижних конечностей: запястья и стопы перебиты, плечевые и бедренные суставы сильно вывихнуты. Большинство рёбер сломаны. Мышечная атрофия вместе с механическими повреждениями мышц, преимущественно верхних и нижних конечностей. Многочисленные следы насилия, за несколькими исключениями довольно старые, от двух недель.

Он остановился, переводя дух. Только сейчас Виэр заметила, что её руки сжались в кулаки.

Слушать это перечисление спокойно она не могла.

- В настоящий момент пациентка находится в искусственной коме. - негромким голосом продолжил врач. - Но её тело в слишком тяжёлом состоянии, чтобы поддерживать жизнедеятельность без посторонней помощи. Даже с внешним жизнеобеспечением она не проживёт дольше нескольких дней, если вывести её из комы: повреждения внутренних органов слишком серьёзны.

Он умолк.

Виэр почувствовала солёный вкус во рту. Она отстранённо притронулась рукой к губе и удивлённо уставилась на капли крови, застывшие на перчатке.

- Ваши рекомендации? - ровным голосом спросил Ястрземский. Его лицо оставалось всё таким же невозмутимым.

Виэр вдруг захотелось возненавидеть его за это.

- Восстановление полноценного функционирования на данный момент возможно только при интенсивном протезировании и аугментации. - ответил врач. - Необходимо полностью заменить все внутренние органы искусственными: мы не можем вырастить новые без медицинских данных пациента и, боюсь, с такими повреждениями это будет невозможно. Потребуется полная замена костей и мышц конечностей, включая верхний и нижний пояса, и усиление остального скелета. Будет необходима реконструкция нервных окончаний, реконструкция эпителия, замена крови, возможно понадобится клеточная терапия...

- Но она будет жить?

- После такой реконструкции? - переспросил врач. - Да. Будет. Ей понадобится некоторое время на адаптацию, но она снова будет жить.

Виэр сглотнула. Список, только что перечисленный врачом, был гораздо обширнее, чем её собственная реконструкция — когда-то, давным-давно, когда подпоручика Къелльберг собирали по частям здесь же, в Главном военном госпитале!

Великие предки , Фон, подумала она. Что с тобой сделали?

- Хорошо. - кивнул Ястрземский. - Доктор… простите, как вас зовут?

- Андриевский, Ваше превосходительство. Капитан медицинской службы.

- Очень приятно. Доктор Андриевский, вы сможете выполнить такую операцию?

Андриевский замешкался. Он ошеломлённо моргнул несколько раз, будто пытаясь осознать услышанное.

- Я… Мне понадобится помощь, - начал он, - и сама операция…

- Вы получите её. - тут же заверил его Ястрземский. Виэр изумлённо обернулась к нему. - Любая помощь, которая вам понадобится. Любые средства, любые специалисты. Скажите, и вы получите.

Виэр моргнула, не веря своим ушам. Ястрземский ничуть не переменился в лице. Но ей почудилось, что в его голосе слышалась сталь.

- Делайте всё, что угодно, но она должна жить!

III

Два месяца назад

Марция падала в усеянной звёздами бездне космоса.

Даже с высоты в семьсот тысяч километров планета казалась завораживающей — шар из зелёного мрамора, подёрнутый белым маревом облаков. Сине-зелёная гладь океанов окружала неровные зелёно-коричневые пятна материков, увенчанные молочной белизной полярных шапок. Полоса терминатора медленно ползла по планете, разделяя день и ночь, но даже на дневной стороне можно было разглядеть блестящие огни городов.

Цивилизации.

Глазам Мальхии Зеро сейчас представало её сердце.

Командующая ВКС Марции стояла посреди мостика «Серениссимы», флагманского дредноута Флота метрополии, сложив руки за спиной. Золотой крылатый лев на её плече поблескивал в слабом сиянии тактического монитора, облаком висевшего у неё за спиной. Адмирал смотрела прямо перед собой, поверх голов операторов ходовой рубки, на передний экран, на котором мерно вращалась такая близкая — и такая далёкая — Марция.

Островок жизни в глубине космоса. Бастион цивилизации — цивилизации, бережно пронесённой сквозь световые года в горечи поражения и отчаянии Исхода. Оазис среди пустоши, лежащей между галактическими рукавами, перекрёсток галактических путей. Все курсы вели в Марцию, гласила древняя пословица — в Марцию, лежащую на полпути между роскошью и спокойствием Центра и бескрайними просторами Промежутка.

Марция была одной из первых планет, заселённых беглецами из Солнечной Сферы, сразу после Исхода. Флоты беженцев, последних остатков древней Лиги, рассеивались по галактике, следуя неизведанным тогда ещё гиперпереходам. Будущим марцианам повезло: планета, избранная командиром их корабля, великой Сан-Марко, вращалась вокруг звезды, к которой вели сразу шесть гиперпереходов.

Марция пережила многое. Даже отсюда Зеро могла разглядеть очертания ударных кратеров, оставшихся после орбитальных бомбардировок соломанцев во время Великой войны, две сотни лет тому назад. Прохладный климат Марции, ничем не похожий на тот, которым наслаждались предки марциан на летописных Кампании и Массаве, а до них — на доисторической Земле, после этого обстрела стал ещё холоднее. Тогда Марция восстала из пепла, как восставала раз за разом до того — и стала сильнее, чем когда-либо.

Зеро не знала, что случится теперь.

- Адмирал. - раздался в её ухе голос бортового интеллекта «Серениссимы». - Доклад от контр-адмирала Квадрини: «Аффондаторе» и 54ая эскадрилия завершили манёвр входа на орбиту и находятся в пятидесяти тысячах позади нас.

Зеро моргнула. Изображение на переднем экране застыло.

- Адмиралу Квадрини продолжать сближение до пяти тысяч. - приказала она. - Ждать дальнейших указаний.

- Так точно. - ответил дредноут, приняв её приказ. Зеро бросила ещё один взгляд на застывшую планету перед ней и двинула рукой, приказывая изображению исчезнуть.

Жребий был брошен, подумала она. Ещё неделю назад.

Они с Габриэле давным-давно поклялись всеми силами поддерживать друг друга во всех своих начинаниях — клятва гораздо сильнее и гораздо серьёзнее супружеской. Их союз был сам по себе необычен: он был политиком, бывшим префектом, бывшим министром и бывшим спикером Верховного Совета, лидером оппозиции; она была адмиралом, флотоводцем Марции, ветераном миротворческих кампаний и пиратских рейдов в Промежутке, командующим Флота метрополии. Но тем необычнее была его крепость… и тем необычнее казалась их любовь друг к другу.

Когда на Пьяццале Серениссима лилась кровь, когда Габриэле связался с ней той ночью, она сделала то, что не осмеливался сделать ни один марцианский военачальник со времён Консулата — приказала Флоту метрополии выйти на низкую орбиту над Сан-Марко. C высоты в тысячу километров шестнадцать дредноутов были видны невооружённым глазом даже днём; для их бортовых батарей тысяча километров, даже с учётом атмосферного сопротивления, была едва дистанцией плевка. Стоило Зеро отдать команду, и Флот метрополии легко повторил бы разрушение Сан-Марко двухсотлетней давности, когда соломанский флот сравнял древнюю столицу Марции с землёй. С той разницей, что соломанцам тогда понадобилось три захода.

И Зеро была готова без колебаний отдать такой приказ.

Она не знала, что заставило Берлиньери капитулировать. Были ли это её дредноуты, или страх перед взбунтовавшимися марцианами, но президент принял их ультиматум и должен был объявить об отставке. Полчаса спустя президента Берлиньери и его правительства не стало.

Что бы не думали их недоброжелатели, в её с Габриэле планы это не входило. Преёмственность власти должна была быть соблюдена, хотя бы для приличий: это был неписанный закон марцианского политикума. Берлиньери должен был уйти в отставку; Национальное Собрание, где президентская Партия национальной солидарности рассыпалась на части уже после с первых выстрелов на улицах, должно было назначить новые выборы; и Габриэле, — оратор, предводитель, пророк революции, - должен был победить. По сравнению с предыдущими этапами плана это нетрудно было обеспечить.

Вместо этого страна была обезглавлена. Габриэле, — оратору, предводителю, пророку революции, — пришлось взять на себя ответственность за Марцию; слова «с тяжёлым сердцем» в кои-то веки не были фигурой речи. И когда Габриэле попросил её возглавить Военно-Космические Силы, она без колебаний согласилась. Половина ВКС была влюблена в неё; другая половина была в ужасе от её решимости. Лучшей кандидатуры и быть не могло.

А затем Кафа замолчала. Только три дня спустя Зеро удалось отправить на разведку крейсер - который вернулся с горсткой марцианских военных на борту и страшными новостями о Вавилонии и вавилонском вторжении.

И о войне.

В космосе нету границ и преград. Единственными узкими местами были гиперпереходы, связывавшие звёзды, и даже там вавилонян удалось только задержать — ровно настолько, сколько потребовалось им, чтобы расчистить второпях выпущенные мины. Из двенадцати кораблей, отправленных к гиперпереходу, вернулось два. Авангард вавилонян стёр их в космическую пыль.

Марция была в одном прыжке.

- Доклад от адмирала Фальке: вражеский флот маневрирует для входа на орбиту, высота 682 345 километров. - сообщил голос «Серениссимы». - Продолжаю наблюдение.

Зеро нахмурилась. Крейсера Фальке были в четырёх световых секундах от основных сил Флота метрополии, в разведывательном полёте. Она обернулась к тактическому монитору: силуэты восьми крейсеров горели впереди по орбите, между красными отметками и векторами вражеских кораблей и созвездием Флота метрополии. Синие облака разных оттенков вокруг кораблей отмечали радиусы их электромагнитных сенсоров, подчинённых скорости света и световой задержке сигнала.

Дальняя связь позволяла командиру заглянуть за световой горизонт, получая разведданные о вражеских манёврах в реальном времени. Но даже так Фальке рисковал — привлечь внимание противника и не успеть сменить курс, ввязавшись в заведомо проигрышную схватку с превосходящими силами.

Красные отметки вавилонских кораблей ярко горели на мониторе. Разведчики смогли уточнить показания гравилокаторов и координаты выхода из прыжка, а также получить данные с радаров и ИК. Картина, собранная и составленная бортовыми интеллектами, заставила Зеро нервно прикусить губу. Во рту вдруг пересохло.

Манёвр снижения орбиты завершали шестнадцать вавилонских супердредноутов. Данные с базы ВКС идентифицировали их, как корабли класса «Мяарду»; более точное определение было невозможно, но достаточно было того, что один «Мяарду» перевешивал дредноут класса «Кампионе» на более чем три миллиона тонн.

Зеро моргнула, убирая из поля зрения возникшие профили кораблей. Она и так знала их почти наизусть. Это мало чем помогало: разведданные по ВКФ Вавилонии — как и по Вавилонии вообще — оставляли желать лучшего. Военной разведке приходилось полагаться на открытые источники — то, что вавилоняне сами предоставляли в общий доступ — и показания сенсоров, часто полученные через третьи руки. Доклады и сообщения о действиях вавилонян в том же Промежутке носили такой же характер и запросто могли как преуменьшать, так и преувеличивать угрозу.

Толку от них было немного.

- Передай Фальке, чтобы продолжал наблюдение. - сказала она вслух. - Но пускай не увлекается. Как только ему покажется, что его заметили и собираются на перехват - пусть немедленно убирается оттуда.

- Так точно.

Вавилонские супердредноуты окружали отметки меньших кораблей; восемь тяжёлых крейсеров, шедших в одном ордере с шестнадцатью ударными крейсерами, восемь крейсеров ПРО, и девять эскадрилий эсминцев. Крейсера вавилонян должны были связать боем её крейсерские силы, оставив дредноуты и корабли ПРО без прикрытия от эсминцев — но эсминцы были не самой большой проблемой. Эсминцы Зеро ещё могла понять: у большинства космических сил в Промежутке не было ни одного корабля тяжелее.

Главной проблемой будут супердредноуты.

Зеро ничего не знала о противоракетной обороне противника — но, к сожалению, слишком много знала о своей. Её пять крейсеров ПРО были в достаточно хорошем состоянии: все они за последние годы прошли ремонты с модернизацией систем управления. Она также собиралась использовать часть крейсеров и эсминцев для усиления противоракетной обороны — и поэтому не могла позволить вавилонянам связать их боем. Но каждый «Мяарду» нёс три орудия главного калибра, дававшие ему вес залпа в двадцать шесть ракетоторпед.

У её дредноутов — девятерых «Кампионе», четырёх более старых «Фундаторе» и трёх «Репуббликах» - было всего по два главных орудия. На «Репуббликах» стояли барабаны автоматов заряжания большей вместимости, чем у «Кампионе» и «Фундаторе», но это было слишком незначительное преимущество.

И — у неё был «Аффондаторе». Недостроенный линейный крейсер класса «Ардите», на который у Министерства обороны времен министра Вайткевичуйте попросту не хватило денег. У «Аффондаторе» никогда не было ни главных орудий, ни систем управления огнём, ни даже большей части бортовых батарей; вместо них его достроили с минными аппаратами и погребами, больше похожими на огромный эсминец, чем на минный заградитель.

Она держала линейный миноносец в резерве — вместе с практически невооружёнными заградителями. Их сложно было использовать для агрессивной постановки мин — ниши, традиционно занятой эсминцами и крейсерами; но в оборонительной позиции они будут незаменимы. Близость Марции и разница в скоростях вынуждали Флот метрополии к обороне: нападающие корабли всегда будут быстрее обороняющихся, выходя из прыжка на более высокой орбитальной скорости.

Оставалось понадеяться, что Флот метрополии доживёт до использования мин. Законы орбитальной механики, ставившие нападающие и обороняющиеся силы в неравные условия, гласили, что противники рано или поздно сблизятся друг с другом.

Останется ли к тому времени кому сражаться с их стороны?

Зеро закусила губу. Она не знала. Она не знала слишком многого, чтобы чувствовать себя увереннее. Всё, что у неё было — неточные разведданные, устаревшие корабли и экипажи, никогда не видевшие настоящего боя. В последние годы сложно было выбить финансирование даже на эскадренные учения.

А теперь она должна была повести их в бой.

- «Серениссима», - сказала она вслух. - Сообщи всем командирам эскадрилий, что я жду их для совещания через десять минут.

- Так точно, госпожа адмирал. - отозвался дредноут. - Прикажете подготовить флагманский конференц-зал?

- Будь так любезен. - ответила Зеро. Она прошла под тактическим монитором, блестнувшим на золотых застёжках и петлицах её мундира, к выходу из мостика — мимо полукруглых консолей боевого информационного центра и боевой рубки. Постовой у люка вытянулся «смирно», поднеся руку к козырьку; Зеро вернула салют.

Она вышла из люка в уставленный шкафчиками скафандров коридор, соединявший мостик с лифтами и флагманским конференц-залом. Здесь, глубоко внутри бронированной цитадели дредноута, царило фальшивое спокойствие — такое, под которым невооружённым глазом можно было разглядеть сковывающий сердце страх перед неизвестным.

Зеро не могла закрыть на него глаза. Но у неё не было выбора, кроме как встретить страх лицом к лицу.

Жребий был брошен. Слишком многое было поставлено на кон.

***

- Адмирал! - раздался оклик, и вице-адмирал Ханс Фальке обернулся к тактическому монитору и оператору БИЦ, вскинувшей голову над консолью. - Новый гравитационный след, в арьергарде вражеского флота!

Фальке сощурился, глядя на вспыхнувший на тактическом мониторе символ — в противовес силуэтам остальных вавилонских кораблей, уже очерченных пассивным радаром и ИК. Символ был достаточно крупным для линейного корабля — линейного крейсера или дредноута, возможно — супердредноута; с такого угла гравилокаторы не могли дать точную картинку. Но одного этого символа было достаточно, чтобы Фальке всерьёз обеспокоился.

- ИК, постарайтесь разглядеть его получше. - скомандовал он. - «Виттория», продолжай передачу.

- Так точно. - отозвался крейсер «Дуче Виттория Саммаркони», флагман 34ой крейсерской ударной эскадрилии. Прямо сейчас передатчики дальней связи передавали каждую новую крупицу данных оставшемуся позади Флоту метрополии в реальном времени. Большая часть массива этих данных состояла из обновлений и уточнений по мере того, как сенсорная картинка становилась всё чётче даже в пассивном режиме.

Но ещё один корабль был из ряда вон выходящим. Видимо, до последнего момента он скрывался в середине вражеского строя, скрытый следами ходовых приводов других вавилонских кораблей — или же сенсоры и дроны «Дуче Виттории» его попросту проглядели.

Такое тоже могло случиться.

- Не вижу цель с этого угла. - отрапортовал пост ИК. - Меняю высоту дронов.

Фальке кивнул, глядя на монитор. Вавилонская фаланга, окруженная крейсерами и эсминцами, падала по орбите на две с половиной секунды впереди его эскадрилии. Ещё немного, и крейсерам придётся менять вектор, чтобы не попасть под обстрел из главного калибра противника. Им повезло: вавилоняне вышли из прыжка в миллионе километров над Марцией и были вынуждены сделать целый виток, чтобы снизить орбиту — дав Флоту метрополии время на то, чтобы перестроиться и выслать вперед разведчиков.

Вавилоняне могли снизиться и ниже — к лунной орбите и дальше к стационарной — но сделав это, они потеряли бы своё преимущество в скорости по сравнению с Флотом метрополии, который был бы готов прижать их сверху. Кроме того, они не знали, в каком состоянии находилась противокосмическая оборона Марции — и это, добавил про себя Фальке, было хорошо, поскольку сейчас планетарная ПКО оставляла желать лучшего.

Марции нужно было время. Марции нужно было всё время во вселенной, но Флот метрополии и адмирал Зеро не могли дать Республике этого. Всё, что они могли сделать — дать Марции хоть что-то. Хоть какое-то время, чтобы подготовиться к войне.

Фальке боялся думать о том, что для этого потребуется.

- Дроны на позиции. - доложил ИК. - Начинаю поиск цели.

Позади раздались шаги, и Фальке повернул голову: это была капитан Кавалиускайте, командир «Дуче Виттории». Она подошла ближе, устало двинув плечами.

- Их зона поражения в ста семидесяти тысячах. - сообщила она. - Нам придётся тормозить, и скоро.

- Знаю. - кивнул Фальке. - Разворачивай нас на ста двадцати пяти и держи ухо востро. «Виттория», передай остальным кораблям.

- Так точно. - подтвердил крейсер.

- Мы не успеем сменить вектор со ста двадцати пяти. - возразила Кавалиускайте. - Войдём на лишних двадцать тысяч в их зону поражения. Слишком большой риск.

- Знаю. - снова ответил Фальке. - Хорошо. Разворот на ста пятидесяти.

- Есть. - ответила Кавалиускайте.

Фальке поднял глаза к тактическому монитору. Крошечные точки дронов парили над и под эскадрилией, передавая показания своих сенсоров кораблям. Запаса хода у них практически не было: перед разворотом придётся вернуть дронов на борт, или им ни за что не угнаться за разгоняющимися крейсерами. А значит, они потеряют несколько минут сенсорных данных, которые могли потом понадобиться Флоту метрополии.

Но Кавалиускайте была права. На такой дистанции задержка сигнала систем управления огнём главного калибра составляла примерно четыре секунды. Этого было слишком мало, чтобы эффективно выполнять манёвры уклонения, и поэтому рисковать своими кораблями, углубляясь в зону поражения главного калибра вавилонских супердредноутов, Фальке тоже не мог.

Не сейчас.

Красный символ неизвестного корабля на тактическом мониторе мигнул, и Фальке уставился на возникший вместо него силуэт. Перед его глазами возникло окно профиля.

Новый силуэт принадлежал транспортному кораблю.

Фальке тяжело выдохнул. Это не был ещё один супердредноут, как он опасался — но с другой стороны, транспортный корабль мог оказаться ещё хуже. Невооружённому транспортнику нечего делать в эскадренном бою — если только он не нёс на борту истребители и перехватчики, малые корабли, неспособные самостоятельно пользоваться гиперпереходами.

А значит, все предположения адмирала Зеро и штаба Флота метрополии о противоракетной обороне вавилонян оказались перечёркнуты в одно мгновение.

- «Виттория». - сказал Фальке и облизнул внезапно пересохшие губы. - Срочно передай эти данные на «Серениссиму». Сообщи, что у вавилонян могут быть перехватчики.

- Так точно. - ответила «Дуче Виттория». Секунду спустя голос корабля заговорил вновь: - Господин адмирал, адмирал Зеро созывает всех командиров эскадрилий для совещания. Через десять минут.

Фальке задумчиво кивнул. Совещание могло означать только одно: их время стремительно подходило к концу. Вавилоняне вот-вот начнут разгоняться для удара. Бой вот-вот начнётся.

Космос не терпел суеты. Даже не скованные ограничениями дельта-V, корабли всё равно требовали времени на разгон, торможение, смену вектора и орбиты. Вечность ожидания ради скоротечных мгновений ужаса.

Но ужас всегда был рядом.

- ИК, возвращайте дронов на борт. - приказал он вслух. - Эскадрилии готовиться к развороту и торможению на полной мощности. «Виттория», подготовь передатчик для телеприсутствия.

Он кивнул Кавалиускайте и прошёл вглубь мостика, к рубке связи. Тактический монитор с горящими в нём силуэтами вавилонских кораблей промелькнул у него над головой. Золотая львиная голова на плече мундира на мгновение вспыхнула серебром.

Вокруг него «Дуче Виттория Саммаркони» содрогнулся и начал разворачиваться, готовясь к торможению.

***

- Вражеские разведчики отступают. - вслух заметил начштаба контр-адмирал Вяалкаами, глядя на новые вектора на тактическом мониторе.

Адмирал Миинэ Эскяалиине приоткрыла глаза, лениво подавшись вперед в кресле. Вяалкаами возвышался у сияющей сферы монитора, заложив руки за спину; свет волюметрического изображения оттенял его плечистую фигуру. Это, подумала Эскяалиине, само по себе было незабываемым зрелищем.

- Уже? - спросила она. - Что делает их флот?

- Перестраивается в боевой порядок. - сообщил Вяалкаами, даже не глянув на монитор. - Готовятся к сближению.

- Ага. - хмыкнула Эскяалиине и потянулась, зевнув. Зажмурившись, она поднялась с кресла, вытянувшись во весь рост, и опустила руки, глянув на Вяалкаами в упор.

Начштаба не повёл и бровью.

- Ну что же. - добавила Эскяалиине. - Не станем их задерживать.

Вяалкаами улыбнулся и кивнул, отступая в сторону и давая адмиралу пройти к тактическому монитору. Заложив руки за спину, Эскяалиине уставилась на изображение внутри сферы, не без удовольствия разглядывая свой флот.

Нет. Не флот. Официально соединение кораблей под командованием Миинэ Эскяалиине называлось «оперативной тактической группой №433»: Верховное Командование любило такие расплывчатые названия. Но факт оставался фактом: ядром ОТГ-433 был бронированный кулак из шестнадцати супердредноутов класса «Мяарду», «Ниинурте» и «Куурняаги».

Шестнадцать супердредноутов. От одной мысли о мощи, находящейся под её началом у адмирала Эскяалиине начинала кружиться голова.

То, что ей предстояло вести их в первое эскадренное сражение Флота Вавилонии после Великой галактической войны, заставляло её всю дрожать. Даже то, что её противником будут не соломанцы, а всего лишь марцианский Флот метрополии, не омрачало её восторга и нетерпения.

Так будет даже лучше, повторила она себе. Марциане слабы. Но их поражение послужит уроком всем, кто впредь осмелится противостоять Вавилонии. И у галактики не останется выбора.

Подчиниться. Или умереть. Эскяалиине даже не знала, что именно предпочла бы она.

Но в неминуемой будущей войне не будет места слабым.

- Вызови командиров эскадрилий. - бросила она, не оборачиваясь. - И приготовиться к сближению.

- Слушаюсь. - проронил за её спиной Вяалкаами.

Эскяалиине хмыкнула.

Марциане даже не догадывались, что их ждёт. Эскалиине не имела обыкновения недооценивать противника — пусть даже противником были всего лишь галактиды, да ещё и на устаревших кораблях. Вес залпа марцианских дредноутов — дредноутов! - был меньше, чем её кораблей, но ракетоторпеда всё равно была ракетоторпедой. Если командир марциан поступит так, как поступила бы на её месте Эскалиине — как можно быстрее сократила бы дистанцию и вышла на огневой рубеж раньше противника — то эти дредноуты могли заставить ОТГ-433 попотеть.

Вот только Эскалиине не собиралась дать марцианам сделать этого.

- Адмирал? - произнёс Вяалкаами, и она обернулась, встретившись лицом к лицу со своими командирами эскадрилий.

Она кивнула им. Разумеется, это были всего лишь волюметрические изображения — но изображения, почти неотличимые от реальности. На таком расстоянии, да ещё и по лазерной связи, разницу было не заметить.

Вице-адмирал Хёвиини, вторая эскадрилия, супердредноут «Муусмяану». Вице-адмирал Анмокаани, третья эскадрилия, супердредноут «Эрешкигаль». Контр-адмирал Сяаукоони, четвёртая эскадрилия, супердредноут «Аямасяагну». Вице-адмирал Нююте, командир дивизиона тяжёлых крейсеров, крейсер «Вяасиикё». Контр-адмирал Исёмаани, командир дивизиона ударных крейсеров, крейсер «Асяакку». Командор Лиинкёёли, командир дивизиона эсминцев, эсминец HV-35196. И — Эскяалиине с трудом сдержала принебрежительную ухмылку — командор Нуумиини, командовавшая дивизионом перехватчиков на борту транспортника «Тяасмеету».

Немногих здесь она хотела бы видеть в момент своего триумфа. Меньше всего, конечно, крейсерских адмиралов Нююте и Исёмаани, но крейсерские были неизбежным злом. Супердредноуты были вершиной военной мысли в Галактике, но даже они оставались уязвимы без прикрытия. Задачей крейсеров, эсминцев и перехватчиков было обеспечить это прикрытие — и не мешаться у неё под ногами.

А ведь ещё был Анмокаани. Она бросила взгляд на командира третьей эскадрилии; тот кивнул и глянул на неё в ответ. Эскяалиине негромко фыркнула.

Она и так была зла на Анмокаани: подумать только, этот выскочка посмел начать войну, не удосужившись даже уступить эту честь старшей по званию — и, при этом, умудрившись упустить горстку марцианских истребителей, бежавших с Кафы. Не то, чтобы старшую по званию спрашивали: приказы, согласно которым «Эрешкигаль» с четырьмя крейсерами отправилась оказывать поддержку захвату Кафы, прибыли с самого верха — прямиком из штаба Верховного Командования.

У Эскяалиине было куда меньше причин злиться на Верховное Командование. В конце концов, именно госпожа командующая Туваайте лично удостоила её высокой чести повести ОТГ-433 в бой.

В момент её, адмирала Эскяалиине, триумфа. Так и быть, она позволит остальным купаться в лучах её славы. Но если «Эрешкигаль» в бою накроет залп вражеской фаланги, она не станет долго об этом жалеть.

Адмирал Миинэ Эскалиине улыбнулась и оглядела командиров эскадрилий, смотревших на неё.

- Господа, - произнесла она вслух. - Пора закончить эту войну.

***

Адмирал Зеро движением руки вызвала изображение с тактического монитора на проектор флагманского конференц-зала. В тёмном помещении волюметрическая сфера вспыхнула, будто огромная лампочка, отбрасывая тени на переборках. Сидевшие вокруг стола командиры эскадрилий Флота метрополии подняли глаза к ней. Их контуры слабо светились в темноте.

Зеро заметила, как изображение адмирала Фальке на несколько секунд неестественно замерло и ожило вновь. «Дуче Виттория» и 34ая крейсерская всё ещё были за пределами светового радиуса остального флота; Фальке был вынужден вести передачу по дальней связи. Но он был здесь.

Можно было приступать.

- Корабли вавилонян вышли на нашу орбиту и в настоящий момент идут на сближение. - сказала она вслух, обращаясь к остальным. - С учётом их ускорения и наших орбитальных скоростей, огневой контакт ожидается через, - она сверилась с таймером, - тридцать две минуты, пятьдесят семь секунд. При сохранении прежнего ускорения их линейные корабли выйдут на дистанцию поражения энергоорудий ещё через двадцать семь минут после вступления в огневой контакт. К этому моменту мы можем понести слишком большие потери, чтобы эффективно продолжать бой.

Она сделала паузу.

- Именно это нам и необходимо.

- Но это самоубийство. - заметила вице-адмирал Таккинарди, командир 12ой — второй — эскадрилии дредноутов. - У вавилонян преимущество в тоннаже, весе залпа и — согласно последним данным — плотности ПРО. Резонно предположить, что мощность их бортового залпа также превышает нашу, даже с учётом возможных потерь. Кроме того, по мере уменьшения дистанции их плотность огня возрастёт за счёт тяжёлых крейсеров. Если вавилоняне решат удерживать дистанцию, нас просто расстреляют издали. Если вавилоняне продолжат сближение — нас сначала расстреляют издали, а потом добьют. Какой смысл тогда сближаться с ними?

Зеро кивнула. Проблема была ещё и в том, что на системы охлаждения, а значит — плотность огня и скорострельность её дредноутов полагаться не приходилось. Даже в штатной эксплуатации корабли, самым новым из которых было больше тридцати лет, сопровождали перегревы, отказы и поломки. Никто не мог гарантировать, что в разгар сражения часть кораблей просто-напросто не откажется стрелять.

В штатной эксплуатации избыточное тепло можно стравить, а программные ошибки и аппаратные поломки — устранить. В бою же на это просто могло не хватить времени, и Таккинарди это знала.

Они все знали.

- Нас всё равно расстреляют, даже если мы станем выдерживать дистанцию. - возразил контр-адмирал Кварио, командир 24ой эскадрилии дредноутов — четвёртой в фаланге. - Вес залпа у нас всё равно не дотягивает до целой фаланги «Мяарду», мы всё равно перегреемся и обломаемся рано или поздно, а у кого-то, - здесь Кварио недвусмысленно глянул на контр-адмирала Сакагами, командира 15ой — третьей — эскадрилии, - откажется стрелять половина бортовой батареи. Зачем тогда оттягивать неизбежное?

- А вы, Кварио, - едко поинтересовалась Таккинарди, - собираетесь вавилонян таранить? Если не ошибаюсь, облом системы последний раз был именно в вашей эскадрилии, и именно на вашем «Дуче Людовико». Как бы на этот раз у вас ещё и сверхсветовой не сдох…

- А что я? - огрызнулся Кварио. - На себя бы посмотрели! Кто на последних манёврах травил литий, как левиафан в брачный сезон? У меня хоть не перегревается от каждого чиха…

- Господа. - подняла руку Зеро, пресекая начавшуюся было грызню между командирами. - У нас нет времени на пустые перебранки. Я знаю, в каком состоянии наши корабли, но других у нас нет. Поэтому наша задача — принять огонь вражеской фаланги на себя и постараться нанести супердредноутам максимально возможный ущерб. Всеми наличными силами.

- Тем не менее, госпожа адмирал, - вежливо заметила Таккинарди, - мы не сможем вывести из строя всю вражескую фалангу. Скорее всего не сможем. - поспешно добавила она. - Что тогда?

- Есть несколько вариантов. - ответила Зеро. - Вариант первый: наши дредноуты сумеют нанести вражескому флоту достаточный ущерб, чтобы большинство их кораблей вышло из строя, сделав дальнейшие действия противника невозможными. Эта задача также ложится на крейсерские силы, - добавила она, глянув на адмиралов Фальке и Мартинелли, командовавших дивизионами крейсеров. - Вариант второй: наши дредноуты не сумеют нанести вражескому флоту достаточный ущерб, и большая часть вражеских супердредноутов останется полностью боеспособной. В этом случае самая важная часть задачи ляжет на контр-адмирала Квадрини.

Квадрини поёжился, втянув голову в плечи. Командиры эскадрилий разом обернулись к нему, будто впервые заметив присутствие чужака в своей стае.

Соперничество линейных офицеров с крейсерскими было одной из славных традиций ВКС — ещё сильнее обострившейся после Великой войны, когда военная доктрина Третьей Республики стала придавать большее значение экспедиционным силам, дальним рейдам и защите торговли, а линейный флот отошёл на задний план. Зеро и сама заработала свои адмиральские петлицы, командуя эскадрилией крейсеров в Промежутке; новое назначение в Флот метрополии, на неизведанную территорию, позволило ей изучить славные традиции соперничества в ВКС с обоих сторон.

Но нелюбовь линейных и крейсерских офицеров не шла ни в какое сравнение с тем, что и те, и другие испытывали к вспомогательному флоту. Квадрини спасало только то, что, прежде чем переместить флаг на «Аффондаторе» и получить под своё начало эскадрилию минных заградителей, контр-адмирал командовал дивизионом эскадренных миноносцев. Экипажи эсминцев одинаково уважали и крейсерские, и линейные офицеры. Экипажи вспомогательных кораблей они едва считали за людей.

Дивизионом эсминцев теперь командовал бывший заместитель Квадрини, старший капитан по фамилии Вышниаускас. В случае, если Флот метрополии потерпит поражение, защищать Марцию выпадет именно ему. Впрочем, мрачно подумала Зеро, то же самое случится, если Флот метрополии одержит победу.

Что бы не понималось под победой.

- Задачей кораблей адмирала Квадрини, - сказала она, - будет массированный запуск мин на встречной траектории с кораблями противника. Именно поэтому наиболее оптимальным для нас вариантом будет дальнейшее сближение — минные заградители практически не вооружены и не защищены. И именно поэтому они, вместе с «Аффондаторе», будут до последнего момента находиться в резерве. Ими нельзя рисковать.

Она подняла руку к тактическому монитору.

- Наши крейсера и эсминцы будут разделены на две группы. - сказала она; силуэты кораблей на тактическом мониторе зажглись зелёным и голубым, разойдясь в пространстве сферы монитора. - Первая группа, под командованием адмирала Фальке, должна будет вступить в бой с вражескими крейсерами и эсминцами. Вы ни в коем случае не должны позволить им добраться до кораблей второй группы и резерва. Противник, скорее всего, разделит свои силы и постарается связать вас боем. Не дайте ему этого сделать.

- Вас понял, госпожа адмирал. - кивнул Фальке.

- Вторая группа, под началом контр-адмирала Мартинелли, будет занята противоракетной и противокосмической обороной. Вашей главной задачей будет прикрытие фаланги от ракетоторпед противника. По мере сближения и уменьшения интенсивности огня переместите крейсера ПРО для прикрытия кораблей резерва. - Мартинелли молча кивнул, и Зеро обернулась к сидевшему рядом контр-адмиралу Дисенцо, командиру дивизиона эсминцев: - Адмирал Дисенцо, скоординируйтесь с адмиралом Фальке. Вы поведёте эсминцы первой группы.

- Есть. - ответил Дисенцо. Они с Фальке переглянулись, кивнув друг другу.

- Адмирал Квадрини, вы ждёте моего приказа для начала минной атаки. - повторила Зеро. - Применение мин первой группой остается на усмотрение её командиров, но вы, Квадрини, действуете только по моему приказу. Вы поняли?

- Так точно. - негромко сказал Квадрини.

- В случае, если нам не удастся вывести большинство кораблей противника из строя, уцелевшие эсминцы второй группы перейдут под ваше командование. - добавила Зеро. - Используйте их, как посчитаете нужным, но помните: вы должны будете завершить начатое и нанести противнику урон, несопоставимый с продолжением активных действий против Марции. Любой ценой. Не считаясь с любыми потерями. Вы сделаете это, адмирал?

Квадрини сглотнул. Его медно-рыжая макушка казалась поблекшей в тусклом белом свете тактического монитора. Адмирал втянул голову в плечи, словно пытаясь спрятаться в высоком воротнике кителя; одинокие золотые прямоугольники на петлицах тускло блестнули.

Но он не мог, подумала Зеро. Никто из них не мог.

- Д-да. - выдавил он. - Да. - тут же повторил Квадрини гораздо твёрже. - Я сделаю это.

Зеро кивнула. Теперь она могла только надеяться.

- Наши задачи ясны. - сказала она, снова обратившись ко всем присутствующим. - Я хотела бы сказать что-то одобряющее, господа адмиралы. Действительно хотела бы.

И это было правдой. Зеро не знала, что будет дальше. Не знала, что произойдёт через полчаса: даже с самыми лучшими разведданными невозможно с точностью предугадать, как поведёт себя противник. Не знала, что произойдёт через час. Никогда ещё будущее не было для неё настолько туманным — и настолько устрашающим.

Всё, что ей оставалось — надеяться. На себя. На своих командиров. На свои корабли и их экипажи. На то, что в самый ответственный момент не произойдёт облома системы или отказа ускорителя, катастрофического перегрева или аппаратного сбоя. На то, что Фальке удастся удержать вавилонские крейсера подальше от фаланги — и подальше от «Аффондаторе» и минных заградителей. На то, что плотности их ПРО окажется достаточно. На то, что адмирал Квадрини справится с поставленной ему задачей. Даже при самом худшем исходе из возможных.

- Но я не могу. - продолжила она. - К сожалению. Я знаю только одно.

Каким же тяжёлым было это знание.

- Если мы не справимся, у Марции нет будущего.

***

- Пятнадцать минут до выхода на огневой рубеж. Дистанция до вражеского флота семьсот двадцать тысяч и сокращается.

Адмирал Миинэ Эскяалиине только усмехнулась, глядя на cближавшиеся силуэты кораблей. Тусклые алые облака окружали ОТГ-433 и марцианский флот — дистанции поражения орудий главного калибра. На большей дистанции задержка сигнала делала наведение ракетоторпед, полагавшихся на подсветку цели лучом лазера, практически невозможным: у противника было слишком много времени, чтобы сменить положение и заставить выпущенные ракетоторпеды потерять цель. Донаведение приводило к дополнительной задержке сигнала, и бой на сверхдальних дистанциях полностью утрачивал смысл — а задержка между сигналом и откликом только возрастала, чем дальше корабли находились друг от друга.

За световой горизонт можно было заглянуть. Через него просто нельзя было стрелять — если, конечно, предполагалось попасть во что-то. Ракетоторпеды не могли полагаться на своё собственное наведение, как мины — их головки самонаведения слишком легко дурачили средства радиоэлектронной борьбы, в изобилии применяемые кораблями. Длинные траектории упрощали и наведение ПРО — у ракетоторпеды было недостаточно дельта-V для продолжительных манёвров уклонения.

Фаланги линейных кораблей должны были сближаться до дистанции в две световых секунды и меньше, подсвечивать противника лазерами систем управления огнём и готовиться к неминуемому ответному удару. Нельзя было ни спрятаться, ни бежать: законы орбитальной механики были непреклонны. Единственным способом бегства был варп-прыжок, но и он был жестом отчаяния.

Так было раньше. Ракетоторпеда была изобретена ещё до Великой Галактической войны: дешёвая первая ступень для совершенно неуправляемой — но крайне разрушительной — варп-торпеды, пробивавшей корабельные силовые щиты. Соломанское превосходство в электронной борьбе свело первые ракетоторпеды на нет: космическим войскам пришлось вернуть лазерное командное наведение со свалки истории, чтобы иметь хотя бы приблизительно равные шансы. После Великой войны это стало аксиомой.

Эскяалиине улыбнулась ещё шире. Как и любые другие, эта аксиома была неполной.

К сожалению для них, марцианам только предстояло это узнать.

Силуэты вражеских кораблей мигнули на тактическом мониторе. Эскяалиине одобрительно кивнула — две минуты, вовремя! - и повернулась к стоявшему рядом Вяалкаами:

- Очень любопытно. - сказала она и протянула руку; в сфере монитора загорелись силуэты кораблей в арьергарде марцианского флота. - У этих пятерых ускорение ниже, чем у всего остального флота. Как будто они тормозят нарочно.

- Резерв? - предположил Вяалкаами. - Вот этот, посредине, по массе похож на один из их дредноутов…

- Сомневаюсь, - задумчиво возразила Эскяалиине. - Он легче «Кампионе» где-то на полмиллиона тонн. А остальные тянут разве что на ударные крейсера. Это резерв; но что это за резерв?..

- Приказать J-14991 изучить их детальнее? - спросил Вяалкаами. Эскяалиине отрицательно мотнула головой; золотистые волосы на мгновение упали ей на глаза.

- Не стоит. - мягко сказала она. - Пока ещё слишком рано раскрывать все наши карты.

Монитор, обновляясь, мигнул снова. Эскялиине обернулась к нему. Их и марциан всё ещё разделяли семьсот десять тысяч километров пространства.

Она подняла руку. Её рукав облёкся белым сиянием командного интерфейса тактической сети.

- Всем кораблям, говорит адмирал Эскяалиине. - произнесла она. - Открыть огонь.

***

- Двенадцать минут до выхода на огневой рубеж. - сообщил голос «Серениссимы». - Дистанция до вражеского флота семьсот две тысячи и сокращается.

- Первая группа начала постановку мин. Время до огневого контакта крейсеров — семь минут.

Адмирал Зеро недовольно поджала губы. Семь минут было чересчур маленьким интервалом для крейсеров, но за всё приходилось платить. Эскадрилии Фальке пришлось тормозить, выходя на траекторию остального флота, затем — снова разгоняться, уже вместе с остальными крейсерами и эсминцами первой группы.

Через четыре минуты после крейсеров в бой вступят дредноуты.

- Адмирал! - тактический монитор вспыхнул оранжевыми сигналами, расходившимися от вавилонских супердредноутов. - Выбросы тепла от вражеской фаланги!

Зеро недоумённо уставилась на сигналы. Рядом возникли окна с данными тепловых сенсоров; согласно расчётам штабных интеллектов, выбросы тепла примерно соответствовали тепловыделению при… стрельбе из главных орудий.

Но вавилоняне всё ещё были в двенадцати минутах!

- ИК докладывает о тепловых следах в двух тысячах километров от вражеской фаланги! - выкрикнула оператор ИК. На тактическом мониторе зажглось созвездие ярких огней, тут же ощетинившееся предполагаемыми векторами — и все из них указывали навстречу Флоту метрополии.

Громко взвыла сирена.

- Адмирал! Нас подсвечивают лазером!

Зеро остолбенела.

Вавилоняне только что выстрелили. Не дойдя до огневого рубежа.

- Всей фаланге вдруг! - рявкнула она. - Противокосмической обороне к бою!

Палуба «Серениссимы» задрожала под ногами; дредноут менял курс. Силуэты остальных кораблей фаланги сдвинулись следом за ним в манёвре уклонения. Сирена, предупреждавшая об облучении, резко оборвалась.

И тут же завыла снова.

- Подсветка! Тепловые следы меняют вектор!

- Продолжать манёвры! - выкрикнула Зеро. Строй Флота метрополии рассыпался; вместе с дредноутами поспешно меняли позицию крейсера второй группы. Перекрывая друг друга, вспыхивали сферы и конусы поражения орудий ПКО и противоракет.

Оранжевые звёзды тепловых следов, нёсшиеся впереди вавилонского флота, ярко вспыхнули и как один сменили курс.

***

Четыре сотни ракетоторпед, подгоняемые ярким звёздным сиянием своих двигателей, устремились навстречу Флоту метрополии.

Орудия главного калибра дредноутов представляют собой линейные гравиускорители, смонтированные вдоль длинной оси корабля, занимающие большую часть его длины. За несколько секунд каждое из таких орудий разгоняло пятиметровый снаряд ракетоторпеды с нуля до почти пятисот километров в секунду. Барабаны автоматов заряжания позволяли орудию за полминуты сделать от четырёх до восьми выстрелов. Такой выстрел невозможно замаскировать: дредноуту, ведущему огонь из главного калибра, приходится сбрасывать хладагент — или рисковать расплавить направляющие ускорителей.

Каждый из вавилонских супердредноутов был построен вокруг трёх таких орудий — максимально разнесённых друг от друга, чтобы одно успешное попадание не уничтожило их все. За полминуты главная батарея супердредноута класса «Мяарду» могла дать залп в двадцать четыре ракетоторпеды калибра 52 см — по восемь выстрелов с каждого орудия.

Маршевые двигатели ракетоторпед запускались непосредственно перед выстрелом — термоядерные установки были компактными, надёжными и проверенными тысячелетиями человеческой истории. Выйдя из ствола, ракетоторпеды тут же давали тягу, начиная разгон к цели. К моменту, когда сенсоры Флота метрополии узнали о запуске, ракетоторпеды уже были в четырёх тысячах километров от выпустивших их кораблей.

Фаланги линейных кораблей Флота метрополии и ОТГ-433 к тому моменту разделяли ещё шестьсот восемьдесят тысяч километров — чуть больше двух световых секунд. До выхода обоих фаланг на огневой рубеж оставалось ещё двенадцать минут.

Чтобы пересечь это расстояние, ракетоторпедам хватило одиннадцати.

***

Марцианские дредноуты, разорвав строй, сменили векторы, отклоняясь на несколько сотен метров от прежней траектории. Только это их и спасло.

Рой противоракет, выпущенных пятью крейсерами ПРО Флота метрополии, сумел прорядить почти половину из четырёхсот вавилонских ракетоторпед. Шквал огня энергоорудий ПКО, на доли секунды ярко вспыхнувший в пространстве, остановил ещё почти сотню снарядов. В своём долгом полёте, корректируя курс следом за лазерными лучами систем управления огнём, ракетоторпеды истратили почти весь излишек дельта-V, предназначавшийся для манёвров уклонения на конечном отрезке траектории.

Но оставшиеся ракетоторпеды поразили цель.

На рубеже в двадцать пять тысяч километров первые ступени, истратившие весь запас хода, заглохли и отпали, кувыркаясь позади своей ноши — коротких, чуть больше двух метров, цилиндров варп-торпед. Султаны холодного газа ориентационных двигателей вспыхнули вокруг них, почти незримые в пустоте космоса.

И сто восемьдесят два крошечных варп-привода, неспособных даже развивать скорость выше световой, вспыхнули и рванулись вперед.

***

«Серениссима» содрогнулась, когда торпеды, вырвавшись из разорвавшихся коконов искривлённого пространства, ударили в её борт. Плазменные шпуры боеголовок пробили обшивку, уничтожая всё на своём пути. Несколько торпед прошли выше и ниже цели; но остальные попали в бок дредноута, оставляя раскалённые добела борозды в обшивке, искорёженные и оплавленные переборки, уничтоженные отсеки. Одна из торпед выбила три бортовых энергоорудия и пост управления огнём плутонга. Другая испарила нижний хвостовой резервуар хладагента по левому борту. Несколько пробили броню в хвостовой части дредноута, неподалёку от ядра ходового привода, но безрезультатно; предохранители вовремя среагировали на скачок напряжения, и корабль даже не почувствовал этого. Ещё две торпеды уничтожили бортовой минный аппарат вместе с постом управления и один из бесповоротно выгоревших излучателей силового щита.

На мостике «Серениссимы» ревела сирена. Экран контроля повреждений вспыхнул каскадом рубиново-алых огней тревоги. Тактический монитор пульсировал красным: тактическая сеть непрерывно передавала данные о повреждениях остальных кораблей фаланги.

Но все они были целы. Пока целы.

Зеро впилась взглядом в монитор, побелевшими пальцами вцепившись в поручень вокруг него. Доклады кораблей вспыхивали перед её глазами один за другим. Крейсера и эсминцы первой групы, нёсшиеся впереди, вошли в контакт с вавилонянами; силуэты на тактическом мониторе то и дело вспыхивали алым. Толстые огненные светлячки мин вспыхивали перед ними, устремляясь навстречу противникам.

Алое облако огневого рубежа, окружавшего фалангу дредноутов, поглотило вражеские линейные корабли.

- Говорит «Серениссима». - прорычала Зеро; командный интерфейс вспыхнул вокруг её руки. - Всей фаланге, огонь!

Шестнадцать лазерных лучей ожили, и Флот метрополии, впервые за почти двести лет, дал свой первый залп.

***

Только тринадцать марцианских дредноутов сумели выстрелить. «Репубблика», головной корабль класса, едва начала цикл стрельбы, когда его прервали предохранители: вавилонские торпеды уничтожили несколько её баков с хладагентом, чудом не зацепив сами орудия. «Дуче Энрика Джиампаоло» потеряла одно из двух орудий; от избыточного тепла попаданий перегрелось второе, и раненный дредноут панически стравливал раскалённый литий из ствола. У «Дуче Людовико Маммолити», флагмана контр-адмирала Кварио, произошла фатальная ошибка в системе управления огнём — то, что в ВКС коротко и ёмко называлось «облом системы».

Но остальные корабли дали залп. У марцианских дредноутов была куда меньшая батарея главного калибра: всего по два орудия у каждого, с шестизарядными барабанами на «Кампионе» и «Фундаторе», и восьмизарядными — на «Репуббликах». Навстречу вавилонской фаланге рванулись всего сто шестьдесят четыре ракетоторпеды.

Перехватчики и противоракеты вавилонян смели их все. Только пять марцианских ракетоторпед миновали первый рубеж вавилонской ПРО. У них было больше дельта-V для манёвров уклонения, но лишь двум ракетоторпедам удалось прорваться через огонь энергоорудий, встретивший их.

Одна торпеда попала в «Муусмяану», прочертив широкую полосу вдоль спины дредноута: флагман второй эскадрилии ОТГ-433 наполовину ослеп, когда шпур термоядерной плазмы испарил половину его сенсоров верхней полусферы. Вторая торпеда разбилась об борт «Лахяамму», флагмана адмирала Эскялиине, заставив супердредноут содрогнуться.

Лазерные лучи систем управления огнём двух фаланг впились друг в друга, как невидимые копья, и дредноуты выстрелили снова.

***

Тактический монитор озарял лицо Ханса Фальке кроваво-красным. «Дуче Виттория Саммаркони» дала залп из носовых энергоорудий, испарив нёсшийся ей навстречу вавилонский эсминец. Батареи ПКО дробно вспыхнули, перехватывая рванувшиеся к крейсеру мины.

«Дуче Виттория» повернулась вдоль оси, давая ещё один залп по носу, попав прямо в борт развернувшемуся для бортового залпа вавилонскому крейсеру. Тот успел выстрелить: попадания энергоорудий размазались по перегруженным щитам верхней полусферы. «Дуче Виттория» развернулась снова, подставляя недобитому врагу нижнюю полусферу, а затем — резко повернулась бортом к противнику, ярко вспыхнув маневровыми двигателями.

Кавалиускайте среагировала моментально. «Дуче Виттория» не успела ещё завершить разворот, как восемь её бортовых энергоорудий разом вспыхнули, ударяя в борт вавилонянина, почти раскалывая его пополам. Только что шедший наперерез силуэт потемнел; ходовая вавилонского крейсера была ещё цела, но последним залпом «Дуче Виттория» обезглавила его, пробив броню и буферные отсеки до самой жилой зоны и мостика в её глубине.

Позади кораблей Фальке дредноуты дали новый залп. Это было хорошо, отметил Фальке про себя: фаланга всё ещё была позади него.

Иначе он бы обеспокоился.

- Всем кораблям разворот через две тысячи. - скомандовал он. - Приготовиться к минной атаке!

Подтверждения возникали перед его глазами. Группа, разбившаяся на звенья и поредевшая, одновременно кувыркнулась, отстреливаясь от начавших маневрировать в ответ вавилонян. Носовые энергоорудия «Дуче Виттории» выстрелили снова; один из шпуров прошёл вскользь по борту вражеского эсминца, развернувшегося к крейсеру навстречу. Его ведомый дёрнулся было вперед, но не успел даже начать ускорение, подставившись под главные орудия шедшего рядом с Фальке «Дуче Бенедетто Понтекорво».

Третий эсминец развернулся навстречу, но в этот момент ходовые приводы крейсеров и эсминцев Фальке дали импульс, сменяя их вектор. Эсминец в панике выстрелил — сегмент бортового щита «Дуче Бенедетто» мигнул — и рванулся вбок.

Прямиком под бортовой залп летевшего на левом фланге крейсера «Монтебеллуна».

Силуэт эсминца на мониторе не потух. Он просто испарился.

Вавилонские крейсера ускорялись им навстречу после разворота. Крошечные дротики эсминцев рассыпались перед их строем, разбившись звеньями попарно, ведущий и ведомый. Перед кораблями Фальке зажглись, расходясь, конусы поражения минных аппаратов.

- Пуск мин по моей команде. - предупредил он, глядя на то, как приближались силуэты вавилонских кораблей. «Дуче Виттория» задрожала под ударами вражеских носовых энергоорудий; два крейсера - «Ирпино» и «Сатриано» - выпали из строя, потускнев; перед глазами Фальке вспыхнули доклады о повреждениях. Он зло сжал зубы: «Ирпино» потерял весь правый борт и утратил управление, бесконтрольно вращаясь вокруг своей оси, а у «Сатриано» отказали силовые поля, удерживавшие ядро ходового привода. Крошечная чёрная дыра высвободилась из их плена, вмяв ходовой отсек внутрь приливными силами и разорвав крейсер надвое.

Края конусов поражения коснулись первых вавилонских эсминцев.

- Пуск! - приказал Фальке, и минные аппараты его кораблей разом выплюнули рой ярко-оранжевых светлячков — самоходных мин — навстречу вавилонскому дивизиону. Вавилонские корабли выстрелили в ответ.

В отличие от ракетоторпед, самоходные мины были больше похожи на маленькие космические аппараты, чем на снаряды. Куда более умные, они компенсировали недостаток дальности и ускорения более высоким запасом манёвренности и универсальностью применения. Атакующая мина бросалась к врагу, не обращая внимания на радиоэлектронные уловки и увиливая от огня энергоорудий. Оборонительная мина могла таиться в космосе годами, сводя излучения к минимуму, пока она не обнаруживала противника — или не получала команды для первого и последнего атакующего броска.

Орудия ПКО с обеих сторон вспыхнули, отстреливая приближающиеся мины. Крейсера и эсминцы брызнули в стороны, меняя вектора, обмениваясь бортовыми залпами. Но некоторые мины нашли свои цели.

И цели перестали существовать.

Тактический монитор «Дуче Виттории» пульсировал красным. Бесперестанно выла сирена. Воздух на мостике уже был спёртым и чересчур горячим; системы охлаждения едва справлялись с перегревом от энергоорудий.

- Минные аппараты заряжены. - доложила «Дуче Виттория», и Фальке кивнул. Крейсер сотрясся ещё раз; щиты вдоль его левого борта вспыхнули и погасли от перегрузки. Кавалиускайте развернула корабль вокруг оси, подставляя целый борт противнику, и дала ещё один импульс, меняя вектор движения — прямо следом за маневрирующими вавилонянами.

Только половина крейсеров сумели повторить этот манёвр. Из трёх эскадрилий, бывших в распоряжении Фальке, уцелело шесть кораблей; один из них, «Россореджио», не сумел сманеврировать вовремя и был отрезан, тщетно отстреливаясь от летящих наперерез ему вавилонян. От тридцати эсминцев первой группы осталось шестнадцать; к счастью, флагман Дисенцо всё ещё был среди них.

Вавилонян было больше. Им не было нужды разделять свои силы; из шестнадцати ударных крейсеров в строю было ещё девять.

Но это, зло подумал Фальке, ненадолго.

- Пуск! - выкрикнул он.

Минные аппараты по обеим бортам крейсеров выстрелили, выпуская новые мины — тут же вспыхнувшие яркими огнями маршевых двигателей и бросившиеся вперед, следом за вавилонскими кораблями. И на этот раз те не выпустили мины в ответ.

Восемнадцать мин бросились к вавилонским крейсерам. Те успели среагировать, открыв огонь батарей ПКО; но дистанция была слишком короткой, а марцианские мины — на счастье! - оказались чересчур умны.

Шесть мин вспыхнули звёздами, испаряясь под выстрелами энергоорудий. Двенадцать вспыхнули пульсарами, и кинжалы варп-торпед вонзились в борта вавилонских крейсеров.

Пять из них погибли мгновенно.

***

Второй залп оказался более успешным, чем первый. Дистанция между фалангами неуклонно сокращалась. «Репубблика» сумела восстановить охлаждение главной батареи; «Дуче Энрика», окутанная облаками раскалённого лития, смогла достаточно остыть для стрельбы из единственного оставшегося главного орудия. Только «Дуче Леонардо» всё ещё не мог стрелять, поспешно устраняя последствия облома системы. Зеро отстранённо подумала, каково сейчас было её командиру — и, конечно же, самому Кварио: лев, сильнее всех рвавшийся в бой, сам оказался посмешищем.

«Серениссима» задрожала от исходящих выстрелов, когда оба орудия её главной батареи выпустили новые снаряды. Сто восемьдесят шесть ракетоторпед устремились навстречу вавилонским супердредноутам.

И вавилоняне выстрелили в ответ.

Огненные созвездия снарядов миновали друг друга. Залп Флота метрополии выглядел редким и незаметным по сравнению с пылающим оранжевым облаком вавилонян. Ракетоторпеды разошлись в стороны, и с обеих фаланг и их эскортов сорвались крошечные точки противоракет — и яркие огни перехватчиков с вавилонской стороны.

Зеро вцепилась в поручень мостика.

Им повезло. Перехватчики и противоракеты вавилонян сумели проредить только часть залпа. Ещё часть уничтожили орудия ПКО. Но семьдесят ракетоторпед нашли свои цели, и Зеро оскалилась, глядя на вспыхнувшие на тактическом мониторе следы варп-пузырей — и кроваво-красные следы попаданий.

А затем волна вавилонского залпа накрыла их с головой.

На этот раз противоракетная оборона Флота метрополии оказалась эффективнее — но её всё ещё оказалось недостаточно. Противоракеты сработали успешнее всего: вместо четырёхсот ракетоторпед до дистанции поражения энергоорудий ПКО дошло меньше трёх сотен. Огонь ПКО начал редеть — перегрев некоторых установок был чересчур высок — но даже так энергоорудиям удалось уничтожить ещё полсотни вавилонских снарядов.

Остальные выстрелили.

И попали в цель.

«Серениссима» дёрнулась, когда плазменные шпуры варп-торпед ударили в неё, испаряя обшивку, уничтожая бортовые батареи, буферные отсеки и корабельные коммуникации. Дредноут завыл и загудел под их ударами, будто раненный ардуинский левиафан; тревожные сообщения осыпали мостик, окрашивая его кроваво-красным.

«Репубблика» погибла мгновенно. Три торпеды пробили её носовую оконечность, пройдя в нескольких метрах от бронированной цитадели и начисто уничтожив одно из орудий главного калибра. Дредноут пережил бы это увечье — но ещё пять торпед вонзились в хвост корабля, пробивая броню, буферные отсеки и силовые поля, удерживавшие чёрную дыру в ядре ходового привода, насквозь.

«Дуче Чезаре Центовенти» раскололся пополам. Первая же торпеда обезглавила корабль и всю 15ую линейную эскадрилию, пробив повреждённый участок корпуса и пройдя сквозь буферные отсеки и бронированную цитадель вокруг мостика. Остальные торпеды довершили начатое, и их попадания разорвали многомиллионотонный дредноут надвое.

«Дуче Джульетта Лаццарони» потеряла ход и всю главную батарею за секунды до того, как ещё шесть торпед пробили её насквозь, и корабль превратился в полумёртвый остов, дрейфующий по прежнему вектору и окутанный стремительно рассеивающимися облаками воздуха и хладагента.

Некоторые торпеды прошли мимо целей. Это случалось. Но это ничего не изменило. Из двенадцати дредноутов Флота метрополии не осталось ни одного, который не был бы серьёзно поврежден.

Но почти все оставшиеся ещё могли стрелять.

***

Миинэ Эскяалиине яростно выругалась, ненавидящим взглядом впившись в тактический монитор. Сводки повреждений бежали перед ней длинными рядами цифр и острых, прямых букв и диакритиков вавилонского алфавита. Она зарычала, отмахнувшись от них рукой. Она и так видела, что случилось с её кораблями.

Она и так видела, что этим марцианским выродкам удалось попасть в неё! Удалось попасть дважды!!

У «Лахяамму» недоставало всех щитов по левому борту. Броня супердредноута была изрыта искорёженными и оплавленными бороздами. Половина бортовой батареи была уничтожена. В носовой оконечности, между вторым и третьим орудиями, зияли раскалёнными краями дыры.

К счастью, её флагману повезло. Главная батарея «Лахяамму» оставалась целой и готовой к бою. Многим другим кораблям повезло куда меньше: «Аямасяагну» потерял одно из орудий главной батареи и едва не потерял второе. «Ансяари», ведомый второй эскадрилии, потерял ход и теперь дрейфовал, совершенно неуправляемый. «Негууни» осталась без всех энергоорудий по правому борту и докладывала о проблемах с перегревом — одна из марцианских торпед испарила верхний бортовой бак с хладагентом. Полуслепой на одну полусферу «Муусмяану» едва не лишился хода сам — но если его ходовому приводу повезло, то две другие торпеды испарили несколько жилых отсеков, пробив бронированную цитадель и лишь на несколько метров не зацепив мостик, и уничтожили погреб одного из трёх главных орудий. Нестерпимым жаром и ударной волной смяло и сплавило вместе барабан автомата заряжания; расчёт орудия получил тяжёлые ожоги, едва не сварившись в скафандрах заживо.

Эскяалиине зло стиснула зубы. Как они посмели?!

- Вяалкаами! - прорычала она. - Прикажи Нююте и его бездельникам включиться в бой!

- Есть! - резко кивнул начальник штаба. Его командный интерфейс зажёгся, передавая приказы. Эскяалиине злобно обернулась к тактическому монитору, глядя на содрогающиеся от попаданий марцианские дредноуты. Три из них уже вышли из боя.

Её оскал превратился в ухмылку, и она подняла руку. Белый ореол интерфейса возник вокруг её запястья, и она провернула руку, отдавая приказы.

Они дорого заплатят за свою дерзость, подумала она. Каждую секунду их оставшихся жизней.

Лазеры систем управления огнём впились в марцианские корабли. Зуммер сирены облучения, огласивший мостик «Лахяамму», сообщил, что марциане сделали то же самое.

Но теперь цели изменились.

***

- Фальке! - рявкнула Зеро, глядя на меняющие вектор корабли вавилонского флота. - Они подключили тяжёлые крейсера! Займись!

- Чем?! - огрызнулся Фальке. - У меня тут всего двадцать кораблей!

- Чем угодно!! - зло выкрикнула Зеро. - Если они начнут стрелять, у нас будет на полсотни проблем больше!!

- А-а-а-а, машины подери!!! - зарычал Фальке. - Займусь! Отбой! - он прервал связь. Зеро зло ударила кулаком по поручню мостика. Тяжёлые крейсера могли нести линейные гравиускорители главного калибра, хотя они и были короче — и имели меньшую дистанцию поражения — чем орудия дредноутов и линейных крейсеров. Но теперь, когда фаланги сходились всё ближе, это уже не имело значения.

Ещё десять минут, подумала Зеро. Вавилонские супердредноуты были почти в одной световой секунде от её кораблей. Ещё десять минут — и они войдут в дальность стрельбы бортовых энергоорудий.

Пережить эти десять минут будет сложнее всего.

- Адмирал! - Зеро ошеломлённо дёрнулась; это был Квадрини. - Нас освещают вавилонские лазеры!

Удивлённые возгласы операторов раздались почти одновременно.

Лицо Зеро побелело. Они, должно быть, разглядели «Аффондаторе» и заградители… но зачем бы им было атаковать их сейчас, пока её дредноуты ещё были целы? Или командир вавилонян даже не считает её дредноуты угрозой?

Или же она считает большей угрозой «Аффондаторе»?..

- Квадрини, не вступайте в бой! - выкрикнула она и переключила канал, вызывая выстроившиеся перед ней крейсера ПРО. - Мартинелли! Прикрой Квадрини и его корабли! Ни одна торпеда не должна попасть в них, ты понял меня?!

***

Тяжёлый крейсер «Вяасиикё» задрожал, корректируя курс, разворачиваясь навстречу израненной фаланге марцианских дредноутов. Лазер системы управления огнём зажёгся, отыскав цель, освещая её незримым ультрафиолетовым сиянием. На борту марцианских кораблей, должно быть, завывали сирены, предупреждая об облучении… но ни один из их лазеров не коснулся корпуса «Вяасиикё».

Вице-адмирал Ляуури Нююте хмыкнул, сложив руки на груди. Марциане были либо настолько тупы, что не считали его дивизион угрозой (на такой дистанции и с их повреждениями — зря, очень зря), либо — что более вероятно — у них просто не хватало кораблей, чтобы вести огонь по ещё восьми целям. Неизбежным недостатком командного лазерного наведения было то, что корабль мог одновременно вести огонь только по одной цели. Энергоорудия, с их независимыми постами управления огнём по каждому борту и по носу, были лишены таких ограничений.

У его тяжёлых крейсеров — кораблей класса «Ветехиини» - было всего по одному орудию главного калибра, да ещё и меньшей длины — а значит и меньшей мощности — чем у любого из супердредноутов. Для задачи, которая стояла перед тяжёлыми крейсерами ВКФ Вавилонии, этого вполне хватало: тяжёлые крейсера предназначались для независимого патрулирования и охоты на крейсера противника — в том числе и линейные крейсера, строившиеся галактидскими державами до сих пор. Поэтому, несмотря на меньшую дальность и меньший вес залпа, ракетоторпеды калибра 52 см на «Ветехиини» ничем не отличались от тех, что на линейных кораблях.

По данным разведки, у ВКС Марции было два линейных крейсера; ещё один они так и не достроили. Нююте фыркнул; в этом были все галактиды — ослабевшие, размякшие, настолько одержимые деньгами, что не были готовы выделять их даже на оборону. Оборону! Проще было сразу признать поражение и упасть перед машинами на колени.

Тяжёлые крейсера Нююте должны были заняться марцианскими линейными крейсерами... если бы они были здесь. Новейшие корабли марцианских ВКС так и не появились: вместо них марциане выставили какое-то старьё, разве что не разваливающееся на ходу. Нююте был разочарован; но ещё больше он был разочарован, когда адмирал Эскяалиине — по настоянию Исёмаани и Лиинкёёле, несомненно! - решила придержать его крейсера вместе с кораблями ПРО, не позволив им вступить в бой с крейсерами противника. Теперь Исёмаани и Лиинкёёле несли потери, сцепившись с марцианами; но адмирал всё ещё держала тяжёлые крейсера в резерве.

До последнего момента.

Громко зажужжал зуммер облучения, едва не заставив Нююте подпрыгнуть в кресле. Он подался вперед, опёршись об подлокотники, глядя на вспыхнувший алым тактический монитор посреди мостика.

- Ряухаале! - рявкнул он командиру «Вяасиикё». - В чём дело?!

- Адмирал! - отозвался Ряухаале. - Нас облучают радаром! Четырнадцать источников, дистанция — пятьдесят тысяч и сокращается!

- Откуда?! - зарычал Нююте, вскакивая с кресла. Он уставился на сияющую волюметрическую сферу монитора, выискивая марцианских наглецов: это не могли быть дредноуты, они не пользовались радаром, но тогда…

Нююте остолбенел, уставившись на стаю крошечных дротиков, рвавшуюся к «Вяасиикё» и его дивизиону. На его глазах один из дротиков вспыхнул и исчез, угодив под бортовой залп ударного крейсера… но остальные упрямо продолжали путь на всё более высоком ускорении.

- Всем кораблям! - выкрикнул он. - Противоминный манёвр! Приготовиться к минной атаке!

***

Командная рубка эсминца едва могла считаться мостиком. Здесь не было ни огромной сферы тактического монитора, как на других кораблях, ни отдельных секций ходовой, боевой и информационной частей. Утопленные в пол консоли операторов теснились вдоль переборок и посреди рубки — в которой едва можно было выпрямиться, не ударившись головой.

Ни в какое сравнение с мостиком более крупного корабля это не шло. Но эсминец был едва-едва три сотни метров в длину, примерно половину которых занимала ходовая часть. Остальное пространство приходилось использовать как можно более эффективно.

Адмирал Дисенцо сидел за консолью, вслушиваясь в грохот ускоряющегося корабля вокруг него. На экране перед ним — крошечной копии больших тактических мониторов — веер его эсминцев стремительно сокращал дистанцию до начавших манёвры уклонения тяжёлых крейсеров. Он не чувствовал перегрузок, разумеется — искусственная гравитация и компенсатор инерции заботились об этом, как и всегда. Но кораблю от этого было не легче: законы механики можно было смягчить, но нельзя было обмануть.

- Ударные крейсера меняют вектор, - торопливо говорил голос адмирала Фальке у Дисенцо в ухе. - Я задержу их, но ты тоже поторопись.

- Торопиться подставиться под залп тяжёлого дивизиона? - едко переспросил Дисенцо. - Ханс, ты сумасшедший.

- Махнёмся? - весело предложил Фальке. Даже под этим напускным весельем голос старшего адмирала дрожал от напряжения. - Раз уж у тебя, Гаспаре, кишка тонка...

- Вот ещё! - фыркнул Дисенцо в ответ. - Так я тебе и уступлю шанс погеройствовать… Кроме того, ты не успеешь. Летай и стреляй.

- Не успею. - кисло согласился Фальке. Его голос будто окаменел. - Смотри куда летишь. Отбой.

Гаспаре Дисенцо сглотнул. Слова Фальке пришлись как нельзя более к месту.

- Отбой. - пересохшим горлом выдавил он и снова перевёл глаза к экрану: тяжёлые крейсера были всё ближе. Ещё каких-то десять тысяч метров…

Они не пытались уйти. Крейсерам не хватило бы времени на разгон. Но в маневрировании их ничего не ограничивало.

И в огневой мощи.

- Всем кораблям вдруг. - скомандовал Дисенцо. - Приготовиться к минной атаке, пуск на десяти!

- Пуск на десяти, есть!

- Пуск на десяти, так точно!

Подтверждения рассыпались перед его глазами. Дисенцо смёл их все одним движением век. Кое в чём он действительно завидовал Фальке и крейсерским адмиралам: на большом мостике можно было не бояться информационной перегрузки.

Веер тяжёлых крейсеров перестроился, развернувшись носами к приближающимся эсминцам. Те бросились врассыпную за несколько секунд до того, как носовые энергоорудия крейсеров разом вспыхнули.

Три эсминца погибли мгновенно. Остальным повезло. Пока повезло. Они рванулись вперед, увеличивая тягу, буквально пожирая последние сотни километров до заветного огневого рубежа, то и дело бросаясь из стороны в сторону.

Десять тысяч.

- Пуск!

Эсминец задрожал. Минные аппараты по обоим бортам выстрелили одновременно, выбрасывая навстречу тяжёлым крейсерам мины.

Орудия крейсеров вспыхнули вновь. На мгновение их злоба показалась адмиралу Гаспаре Дисенцо тщетной.

А потом четыре термоядерных шпура пронзили эсминец насквозь, и его не стало.

***

Эсминцы и крейсера проектировались, исходя из разных задач. Оба типа кораблей несли на борту минные аппараты и мины; но крейсера должны были действовать в отдалении от баз и кораблей снабжения, в одиночестве или в составе звена или эскадрилии, и полагались на энергетическое вооружение, не требовавшее боезапаса. Но батареи энергоорудий требовали больше энергии: более мощного (а значит — более долговечного) ходового привода, больших запасов хладагента.

Эсминцы были куда экономнее крейсеров. Они были меньше. Они требовали меньших расходов на снабжение и содержание. И они были не менее — или даже более — эффективными в бою, чем крейсера. Мину можно было сбить. Но у эсминцев было много мин.

Марцианские эсминцы типа «Венаторе» идеально отражали эту философию. Они были сравнительно недорогими в постройке и нетребовательными в обслуживании — насколько могут быть недорогими и нетребовательными гиперкорабли. Для Марции, последние полвека отчаянно экономившей на обороне, эти качества были особенно важными.

И у каждого из них было восемь минных аппаратов.

Группа адмирала Дисенцо насчитывала четырнадцать кораблей. Один из них был уничтожен огнём бортовых батарей вавилонского ударного крейсера. Ещё три погибли, попав под носовые энергоорудия тяжёлых крейсеров. Из десяти эсминцев, вышедших на дистанцию пуска, после следующего залпа вавилонян осталось только четыре.

Но в следующий момент на дивизион адмирала Нююте обрушились восемьдесят марцианских мин.

Орудия ПКО сбили несколько из них. Но для самоходных мин, и для их боевой нагрузки, расстояние до вавилонских кораблей было слишком малым.

Шестьдесят три варп-торпеды вспыхнули на гравилокаторах. Сорок девять из них попали в цель.

Тяжёлые крейсера ВКФ Вавилонии «Вяасиикё», «Сяуукё», «Икютиирсё» и «Ряауумё» погибли мгновенно.

***

Адмирал Зеро выдохнула, наблюдая за вспышками варп-пузырей и темнеющими силуэтами тяжёлых крейсеров на тактическом мониторе. Атака увенчалась успехом. Вавилонский тяжёлый дивизион не выстрелил.

Но это была слишком маленькая победа.

Израненная и поредевшая фаланга Флота метрополии выстрелила снова. Почти одновременно с ней дали залп вавилонские супердредноуты.

Вавилонских ракетоторпед стало меньше, отстранённо отметила Зеро. Несколько супердредноутов выстрелило всего одним или двумя орудиями, а два — не смогли выстрелить вообще. Но даже поредев, вавилонский залп всё ещё был намного тяжелее того, что сумели выпустить страдающие от перегрева и вражеских попаданий марциане.

И часть этого залпа теперь устремлялась навстречу кораблям адмирала Квадрини.

Противоракеты и орудия ПКО встретили их на полпути. Даже часть установок дредноутов открыла огонь по рвавшимся к арьергарду ракетоторпедам. Орудия, установленные на минных заградителях и противоракеты «Аффондаторе» вступили в бой последними, и из полутора сотен ракетоторпед, предназначенных для 54ой эскадрилии минных заградителей, до целей дошло меньше десяти.

Но в это время остальные вавилонские снаряды настигли свои цели, и фаланга Флота метрополии рассыпалась на части.

***

Адмирал Миинэ Эскяалиине торжествующе зарычала, глядя на поблёкшие силуэты марцианских дредноутов. Из двенадцати кораблей, уцелевших после второго залпа, в бою осталось едва четыре израненных остова.

Четыре дредноута потеряли управление. Два раскололись пополам под ударами торпед. Ещё два прекратили существовать вообще, когда чёрные дыры их ходовых приводов смяли их и начали пожирать изнутри.

И всё же их резерв был почти нетронут. Эскяалиине задумчиво поджала губы. Эти пять кораблей были очень важны для марциан, если ради них они были готовы пожертвовать прикрытием своей фаланги.

А затем тактический монитор вспыхнул красным, и марцианские ракетоторпеды обрушились на фалангу ОТГ-433.

***

- ...адмирал! Адмирал!! Зеро!!!

Мальхия Зеро застонала и помотала головой. Адмиральская фуражка свалилась с неё, покатившись по полу и упав тульёй вниз. Золотая львиная голова, печально звякнув, упала с плеча, повиснув на одном ремне.

Удар отшвырнул её к переборке, ударив об одну из консолей мостика. В ушах гудело; перед глазами шли круги, а зрение то и дело шло помехами. Виртуальный интерфейс ежесекундно сбоил, дрожа и дёргаясь.

Она попробовала двинуть рукой. Белый ореол командного интерфейса вспыхнул, возвращаясь к жизни, мигнул и погас.

- Зеро!!! Мальхия!!! Да отвечай же!!!

Она оттолкнулась от стены, зашипев от боли. Аварийное освещение заливало потемневший мостик тусклым зелёным светом. Вокруг мигали консоли. Сфера тактического монитора посреди мостика потухла.

Вокруг неё раздавались негромкие стоны. Одна из операторов выкарабкалась из-под консоли, глядя на неё остекленевшими от шока глазами.

Цитадель, отупело подумала Зеро. Они пробили цитадель.

Пошатываясь, она прошла через полутьму мостика, не обращая внимания на стоны, вскрики и возгласы вокруг неё. Её ладонь ударилась об погнутый поручень вокруг проектора тактического монитора.

Негромкий свист коснулся её ушей. Значит, мостик всё-таки был пробит. Недостаточно для того, чтобы их вытянуло в космос, но слишком близко.