стихи

запирает крылатку на десять висячих замков,

и выходит в каналы с намерением утопиться

он болезненно стар, что спасает от злых языков,

но отнюдь не способствует смелости броситься с пирса.

а в прохладных каютах матросов терзают цинга

и тоска по невестиным рюшам под тяжестью юбок.

он стоит на мосту, ароматом заморских сигар

подкрепляя решимость. но где-то в прохладных каютах

юнга тихо лелеет в губах капитанскую плоть.

слишком молод, чтоб спать в одиночку. на палубе жарко.

он становится сумрачен. солнце устало стекло

по Венеции сонной, на торсе его задержалось

и коротким лучом подтолкнуло. красавицы взгляд

стал последней наградой за нежность к цветущим глубинам.

он едва улыбается. в темных каютах царят

бездыханность и ласка. но солнце, что плавно убило

казанову, уходит на мягкое дно вместе с ним,

вспоминая любовниц, любовников, их ароматы,

их оргазмы, их стоны. «усни, мой любимый, усни» –

юнга шепчет. он солон. он – непобедимый романтик.

2001/02/06