странно прекрасен мой нежный цветок суицид
(я не о: пулях, веревках, карнизах, колесах),
он зарождался, когда пробивались резцы
в алом атласе тогда еще девичьих десен.
он выпускал свои тонкие стебли, когда
я колотилась по лужам троянской лошадкой.
знаешь, как славно его лепестками гадать:
любит-не любит. жениться меня приглашали...
после – женились, забыв что цветочек-жетон
много удушливей всяких любовных объятий.
я не дарила его никому, даже той,
что целовала меня до сиреневых пятен.
я берегла его, как берегла бы дитя,
если б смогла разродиться из чувства протеста.
о, безобразно-спокойный закон бытия:
самому тонкому нерву становится тесно
в самой просторной норе. так, от жен уходя,
мне оставалось казаться стервозной и скользкой.
и нимфоманно-грошовой, и в чем-то позорной, хотя
нежность к цветку беззастенчиво лузгала кости,
и, наконец, дорезвившись до детских резцов,
лопнула больно, звеня в полувлажной гортани...
я пополняю собой батальон мертвецов,
таю, таю тебя, ангел, и медленно таю.
2001/11/20