Сто тридцать четвёртый «М»

Салюкамаэ. (ч.2) Червивыми тропами

— Салллюкамайэ, бль… — Дэнч сплюнул под ноги и натянул шлем с затылка обратно на голову, замыкая систему дыхания на фильтры.

— Ну, что там? — спросил стоящий чуть позади него Бур.

— Это не просто вонь, это, мнять, адова эссенция кристаллизованного смрадного говнища!

— Эй! Сейчас твоя очередь была! — возмутился Бур на смешки от стоящих вокруг клонов.

— Короче, нам туда не нужно, — махнул рукой по направлению к зазывно торчащему справа от основного тоннеля, в свете фонариков, зеву очередного отнорка сети пещер, пронизавших непотухшие вулканы как червоточины. — Тянет как с нашего сортира на Корусанте. Идём дальше.

Я хохотнул, смотря на помотавшего головой Скара, и молча последовал за парнями. Шли мы стандартной цепочкой.

— Надо было Кеноби с собой брать, — фыркнул я в эфир спустя десяток минут шатаний до очередной развилки.

— Чёйта вдруг? — спросил замыкающий цепочку Скар.

— А у него нюх на подобные вещи.

Дружный гогот, даже от идущего в десятке метров впереди Заура, был мне ответом. Ну да, "нюх" сейчас наше, можно сказать, всё.

Проводника мы нашли, но ввиду его немного некондиционного теперь состояния — взять с собой не могли. Тот викуэй, что был найден в качестве проводника, оказался стар и почти слеп, но обладал рядом других особенностей. Как он сам хвастался — в этих пещерах он мог ходить вслепую, ориентируясь на… нюх! Естественно, пока мог ходить, ибо попавшему под завал старику отрезало ноги. Как у него это получалось — только местная Сила и знает, потому что снимать шлем в этих катакомбах потухших и действующих кальдер вулканов было своеобразным способом суицида. Из-за подвижек почвы водоносные слои вскрывались, образуя сеть подземных озер прямо в пещерах. Воняло всё это дело страшно.

Задумка на самом деле была проста — запускались дроны, коих в автоматическом режиме с камер снаружи контролировал Бур, после них уже мы проходили по нарисованной ими карте сетей разломов и пещер, эпизодически нюхая "откуда тянет". Коридоры с отсутствующей тягой, как и те, откуда не воняло совсем — обследовались максимально тщательно.

Дэнч вообще совершил за несколько дней натуральный подвиг — перелопатил тонны трудов по вулканам и геологии так, что мог смело защищать докторскую степень. Благодаря ему лазили мы не везде, а только по участкам наиболее стабильных пластов, не подвергавшихся изменениям — то бишь там, где гипотетически мог ныкаться или оставлять следы наш джедюкский беглец.

Наше и так незавидное положение осложнялось ещё и тем, что до выхода на поверхность приходилось возвращаться почти сутки с лишним, ночуя под землёй. А всё потому, что прямо сейчас мы были за условной линией фронта в тылу противника. Ну как в тылу. Аванпост дроидов видели. Сами они в пещеры не спускаются — им было проще подорвать все обнаруженные выходы на поверхность и натыкать мин, где только можно. КНС правильно не боялись прохода ВАР по тоннелям — там, где были выходы на поверхность, в принципе, ничего не было. Никаких важных… да вообще никаких объектов. Как, собственно, под вопросом было и само прохождение массива. Выходы оборонять легко, инфраструктуры нужной нет, без техники развивать наступление нереально, а редкие вылазки можно и потерпеть. Ну и на примере Салюкамаэ обнаружилась странность или, скорее, слабость самой армии дроидов — под землёй мехи терялись. За прошедшую неделю осторожных плутаний по пещерам мы не один раз натыкались на болванчиков В1, исчерпавших заряд батарей. Покопавшись в логах, Бур с интересом заметил, что это патрули. Что они делали так далеко или, вернее сказать — глубоко — было неясно, но смутная угроза ощущалась чем дальше, тем сильнее. Ощущение скользкого взгляда из пустоты темных переходов, анфилад редких пещер с кислыми озерами и разломов всё чаще царапало инстинкты, чем дальше и глубже мы спускались по промоинам лавовых шахт, конца и края которым не было видно.

Скар, остановившись на секунду, размеренно отстегнул очередной ретранслятор, влепив паучка в стену над головой, где тот незамедлительно щелкнул клешнями-фиксаторами и закрепился, включившись.

— Предпоследний, — рыкнул он раздраженно, ибо полчаса назад чуть не сверзился в пролом под ногами, чудом зацепившись за выступ. Впрочем, само чудо откликалось на "Дэнч" и было до саркастичности язвительным после того, как настала очередь Скара снимать шлем.

— Ещё час, привал, и отходим на промежуточный лагерь, — говорю, прислушиваясь к гулу стен.

— Кэп.

— Что, Деня? — оборачиваюсь на Дэнча, скинувшего с плеч "кричалку" — портативный сонар, которым "прозванивалась" толщина породы и "просвечивались" на относительно небольшую глубину самые вонючие проходы.

— По идее надо "вякнуть" вон там, — указал он рукой в сторону так и стоящего в авангарде, на выступе, Заура. — Тут пласт расширяется и, судя по электронике, воздух пригоден для дыхания, где-то сифонит наружу.

— Делай, — говорю и отхожу немного вбок от прохода узкой, но высокой — метра четыре — пещерки.

Бумкнул поставленный на выступ, откуда благоразумно отшугнулся Заур, бидон установки сонара.

— Ухи! Пять, четыре, тр… — дальше предупреждение Дэнча я уже не слышал, ибо выключил внешние микрофоны.

"Кхррвяк-як-як…" — разнеслось по пещерам эхо затихающей акустической волны, и только я собрался включить наушники, как заметил, что наш бомбер вскинул руку в жесте "внимание!". Не понял.

— К бою! Дэнч? — перехожу на внутреннюю связь, вскинув карабин в сторону необследованного прохода.

— Командир, движущаяся аномалия, триста право вниз, расстояние сокращается.

— Бур, дроны?

— Пусто!

— Дэнч, дай ещё!

— Есть! Сейчас.

"Кхррвяк-як-як…"

— Ну? — спрашиваю, слегка вспотев, потому что связи с поверхностью у нас нет, точнее есть, но ближайший взвод торчит как раз на промежуточном лагере, до которого бежать, случись что — часа четыре, если бросить экипиру и рюкзаки.

— Остановилось. Уходит! — напряженно всматривающийся в монитор Дэнч на автопилоте отстегнул с пояса накладную противопехотную мину и замер, пытаясь прикинуть, куда её понезаметнее приткнуть.

Скар выщелкнул ограничитель на роторнике и встал посреди прохода, перекрыв весь сектор обстрела собой одним. Бур же молча шмыгнул ему за спину, выщелкивая оставшегося единственного штурмового разведдрона из сумки с приблудами.

Заур сделал шаг вправо, замерев возле стены пещеры, выцеливая движение в темноте и опустил на прорезь шлема допприбор к излучателю ИК для ПНВшки.

Пригнувшись, подбираюсь в пару шагов к нему.

— Бур, свет, — и дождавшись парой секунд спустя пролетевшего над плечом штурмдрона, скомандовал: — Прямо сто, ставим датчики и отходим. Дэнч, Бур, спина, Скар центр, Заур право, я лево, работаем.

В принципе, сектора можно было не распределять — раньше мы так и ходили, но, во-первых, я хотел потянуть пару секунд, давая возможному неджедаю уйти, а дрону подсветить проход, и во-вторых — напомнить всем порядок отхода. Иногда, как сейчас, например — лучше перебдеть, тем более сейчас мы с Зауром шли в качестве простых стрелков.

У наших разведдронов с легкой руки Бура и по опыту Атракена был огромный плюс — они летали достаточно медленно, но бесшумно. Собственно, это помогло нам прямо сейчас.

— Контакт тридцать прямо! — рыкнул в ухо Бур, отслеживая картинку с такт. дэки.

— Беглый неприцельно, — говорю и зажимаю спуск.

Рядом короткими в пустоту отстреливается Заур, сзади по нарастающей раскручивается роторник Скара. В темноте вырисовывается, цепляемый шлемом, абрис хищного силуэта непонятной твари.

— Светошум! — выкрикивает Заур, отправляя в полёт гранату.

Успеваю проматерить мудака мысленно, ибо газ в пещере может сдетонировать, в связи с чем и стрелять надо с опаской. В доли секунды вспоминаю, что состав смеси пригоден для дыхания…был…сто метров назад.

— Нет! — успевает крикнуть Дэнч.

"ФсьюкПстАХ!!" — говорит светошумовая граната, разрываясь и вспугивая явно дикую подземную тварюшку размером с медведя.

— Прекратить огонь! — говорю вслед улепетывающему нечту, через секунду, поднимаясь, добавляю: — Цель неразумная. Дэнч, что случилось?

Вопрос не праздный, ибо наш бомбер свесил руки с карабином, замерев в позе явно не для боя.

— Деня?

— Чть… - цикнул он вместо ответа, прислушиваясь.

— Бля, Дэнч, зае… - успел открыть рот Скар, не опуская роторника с прохода, куда убежала неизвестная подземная тварь.

— Гул, — как-то отрешенно, с потусторонними нотками, обронил Дэнч. — Бежим.

Самые хреновые догадки в доли секунды пронеслись в голове. Кто сказал, что громкие звуки вызывают лавины только на поверхности в горах? Вероятность осыпи под землёй хоть и меньше, но тоже совсем не нулевая, и. да, блин, нам просто не повезло.

— Все назад!!! — ору уже не своим голосом, потому что не то, что гул, а шелест и хруст ломаемой породы был уже явно слышен, казалось, отовсюду.

— Нельзя!!! Вперёд!!! — резко окрикивает Дэнч, а я с ужасом наблюдаю, как в нашу сторону из того прохода, откуда мы пришли, смешиваясь с огнём от сдетонировавшей мины, несётся страшное в свете ПНВ пылевое облако.

С места срываюсь в бег, молясь всем известным богам — лишь бы не извержение, лишь бы не извержение. Господи, спаси, только бы пронесло…

POV Канцлер Палпатин. Корусант.

В личном кабинете канцлера царила привычная уютная атмосфера. Тёплый свет разливался по всему помещению, не оставляя шанса для хоть сколько-нибудь густой тени. Шкафы и полки, немногочисленно находившиеся вдоль стен, приютили множество статуэток самых известных скульпторов галактики, а несколько картин, в основном пейзажи, завершали внешний облик комнаты, которая словно нашептывала посетителям о безобидности и интеллигентности её хозяина.

Выбивался из общего ощущения лишь рабочий стол. Нет, он не был уродливым или слишком вырвиглазным по цвету, просто его массивность и едва уловимая на грани сознания агрессивность незаметно подчёркивали ощущение незыблемости и власти того, кто обычно сидел за этим столом.

Абсолютное большинство зашедших в кабинет и не заподозрит всей работы проведённой для создания правильного мироощущения посетителей этого помещения, позволяющего влиять не только на сознание, но даже на подсознание посетителей для получения нужных результатов в ходе бесед.

Лишь единицы сделают выводы об обстановке и ухмыльнутся про себя, посчитав, что раскусили хитрого канцлера, но даже ни на шаг не приблизятся к осознанию истинной причины такого интерьера. Ведь владельцу этого кабинета нет нужды в столь грубом, по его мнению, воздействии на разумных для плетения интриг. Просто Палпатин считал всё это забавным. Имеет же самый могущественный ситх галактики право на маленькие шалости.

Впрочем, его сейчас это не волновало. Всё внимание было переключено на доклад, что недавно пришел по закрытому каналу. Небольшая… нет, называть это проблемой было бы слишком, скорее, маленький курьёз привлёк внимание канцлера. Одна пешка в его глобальной игре решила начать свою собственную партию. Мелочь, сколько таких было и сколько ещё будет, но именно из-за таких мелочей и рушатся самые безотказные планы. Решение об её устранении уже давно было принято, и сейчас доклад лишь был подтверждением того, что всё идёт по плану. Прекрасно.

Палпатин выключил голографический экран, отображавший наисекретнейшие строки текста, и встал с кресла. Следовало привести себя в порядок перед очередным собранием галактического совета. Нет, выглядел он как всегда великолепно, скорее требовалось перенастроиться на нужный лад.

Небольшая уборная, спрятанная за тайной дверью, идеально подходила для данной цели. Зеркало в половину роста исправно отражало белоснежную улыбку канцлера, хотя для него самого она казалась оскалом. Незаметным, неуловимым, но оскалом. Микроизменения в положении уголков губ, скул, прищура глаз, и вот, добродушная улыбка заботливого дядюшки готова. Нужно больше самоконтроля. Он ведёт слишком опасную игру, чтобы прокалываться в таких мелочах.

Внезапно освещение моргнуло. Всего на мгновение, но этого мгновения хватило для того, чтобы Палпатин уловил ощущение приставленного к его горлу ножа и размытое, на грани реальности, отражение клона в полном обмундировании, что приставил этот нож к его горлу. Канцлер не испугался, может, сердце и стало биться на пару ударов в минуту чаще, но отнюдь не от страха. Это было непередаваемое ощущение для того, кто не взаимодействовал с Тёмной стороной. Предвкушение, упоение, удовлетворение — это были лишь жалкие слова, не способные передать и сотой доли всего лишь отголосков того чувства, что завладело Палпатином на мгновение.

Давно Тёмная сторона не передавала ему столь явных посланий. Даже смешно. Подобное в последний раз было перед тем, как он одолел Дарта Плэгаса. И даже тогда оно было не столь ясным. Что ж, ему будет о чём подумать на досуге, а сейчас дела. Пора на собрание.

End POV