Стюардесса

Глава 22

После пережитого приключения пассажиры быстро угомонились. Уже через полчаса полета, выпив немереное количество кофе и спиртного, многие накрылись пледами и задремали.

Динка с Танькой набегались, пока удовлетворили все прихоти своих пассажиров. А Динка сейчас и сама бы не отказалась глотнуть коньячку.

Заглянув в бизнес-класс, она увидела, что седого господина нет на месте, и едва сумела дождаться Таньку, чтобы расспросить о нем. Как только та вернулась на борт, Дина набросилась на нее.

Удивленная Танька старательно пересказала весь свой диалог с седовласым и сообщила, что он передумал лететь.

— Это точно? — вцепилась ей в рукав Динка.

— Сто процентов. Я его дежурному сдала, тот его прямиком к таможне повел.

— А багаж?

— Да он без багажа был, с одним портфелем.

— Странно, — пробормотала Динка.

— А что странного?

— Ну ты, к примеру, в Париж с собой что взяла бы?

— А мы и так в Париж летим, — фыркнула Танька и выразительно крутанулась перед Динкой, демонстрируя форменный китель и юбчонку. — А еще у меня тушь и пудра в сумочке.

— Ну мы другое дело. Мы по работе и на несколько часов…

— А может, и он на несколько часов, — возразила Танька. — У меня один знакомый в Африку на месяц уезжал с «дипломатиком». А в нем зубная щетка, смена белья и пара носков. А все остальное он на месте купил.

— Может быть… — Динка открыла бар, откупорила бутылку коньяка и налила два бокала. — Давай выпьем.

— А ничего не будет? — испугалась Танька.

— А кто узнает? — хмыкнула Динка.

Они закусили лимончиком и с наслаждением вытянули ноги. Динка скинула туфли. До обеда оставалось еще больше часа, можно немного расслабиться.

Сашка Смирнов никак не мог сосредоточиться. Мысли все время возвращались к странному седому пассажиру, рядом с которым он оказался в автобусе. Где-то он его уже видел, и это смутное воспоминание почему-то очень беспокоило. Оно было из разряда тех, которые от греха подальше загоняют в самые глубокие дебри подсознания.

Может, этот седой благообразный господин как-то связан с предвыборной кампанией Любаши? Может, встречались мельком на каком-нибудь рауте?

Когда Сашка был свободен, Любка обязательно тащила его с собой то на презентацию, то на званый ужин. Он ненавидел эти светские тусовки, но послушно следовал за женой.

Маленькая, худенькая, сильно накрашенная, с утянутой на скулах кожей, над которой уже несколько раз трудились пластические хирурги, Любка походила на юркую мартышку. Сашка терпел прикосновение ее цепких лапок, она буквально висла на его руке. А ей доставляло огромное удовольствие появляться рядом с молодым, статным, симпатичным летчиком в красивой форме, которого она с гордостью представляла всем знакомым:

— Это мой муж, бортинженер Александр Смирнов.

Слово «бортинженер» и форма с нашивками производили на присутствующих магическое впечатление. Вокруг тут же начинались разговоры о народе, об интеллигенции, о величии нации, о приоритетных технологиях.

Сашка не участвовал в этих беседах. Он молча поглощал угощение и щедро баловал себя выпивкой. Любка молчала, позволяя ему напиваться всласть в качестве компенсации за бездарно потраченный вечер. Потом она просто брала благоверного под ручку и волокла к машине. Это если Сашка мог двигать ногами. А если не мог, то его бесчувственное тело грузили в «мерседес» два охранника.

Седой господин с напряженным, пугающим взглядом если и появлялся на каком-нибудь рауте, то только в качестве представителя конкурирующей стороны. Сашку хоть и не посвящали в тонкости интриг вокруг семейного бизнеса жены, но он прекрасно все видел и слышал. Конечно, только то, что ему позволялось. И возможно, увидев седого, Сашка автоматически занес его в реестры памяти в качестве враждебной стороны.

Нет, поразмыслив, Сашка пришел к выводу, что этого седого все-таки знавал раньше, еще до женитьбы, еще тогда, когда он не был таким седым и благообразным. А видел Сашка его совсем недавно, на приеме в мэрии… Седой точно был там, и Любку даже с ним знакомили, но Сашка не мог вспомнить ни его имени, ни рода занятий.

Нужно спросить у жены, когда вернется из рейса. У нее память цепкая, особенно на деловые знакомства. И объяснение этому интересу найдется: увидел знакомое лицо и подумал, может, Любке важно знать, что этот господин улетел в Париж? Любка назовет его имя, и тогда Сашка сумеет вспомнить наверняка…

Впрочем, зачем ему это? Почему это так мучительно важно? Что за дело ему до случайного человека? Мало ли людей он раньше знал, а потом позабыл?

Да тысяча примеров: ребята с параллельного потока в институте, шпана, с которой он связался после… А у шпаны были приятели и у тех тоже дружки… Это как круги по воде от брошенного камня — круг знакомств разрастается, в него включаются все новые и новые лица. Многих из них и в жизни-то видишь единственный раз…

Но этот седой по возрасту не тянул на институтских знакомых и приятелей криминальных дружков. Он мог быть, например, братом ректора или случайно забредшим в институт приятелем декана…

Тогда он не был седым… Когда? И какого цвета были его натуральные волосы? Что-то билось в мозгу, какая-то мысль, но она все время ускользала…

— Слышь, командир, я выйду на пару минут, — сказал он Косте.

Как-то даже язык не поворачивается называть его командиром…

— Да иди, — не поворачиваясь, ответил тот.

Сашка медленно, тщательно вглядываясь в лица дремлющих пассажиров, прошел сначала бизнес-класс, лотом экономкласс…

Странно, седого господина среди пассажиров не было.

Сашка вернулся обратно, продолжая всматриваться в пассажиров.

— Ты кого-то ищешь? — спросила его Динка.

Они с Танькой уютно расположились в своем закутке. Бутылку Танька успела спрятать, но Сашка заметил блюдце с нарезанным лимоном и два фужера.

Танька перехватила его взгляд и скорчила уморительную рожицу. Конопушки собрались на носу в кучку, а рыжие стриженые кудряшки делали ее похожей на сорванца Тома Сойера. Такой взгляд действовал безотказно: мужчины обычно от него впадали в детство, воспринимая Таньку как приятеля детских шалостей.

— Никому не скажешь? — проканючила она. — Мы по чуть-чуть… для сугреву…

— Да ладно, — махнул рукой Сашка. — Я не фискалю, тем более Костику.

— Так кого ты ищешь? — повторила свой вопрос Динка.

Она напряженно смотрела на него, словно ей очень важно было получить ответ. Хотя, наверное, ему просто показалось. Какая ей разница?

— Пассажиров вроде не хватает, — пошутил он.

Но Танька неожиданно кивнула:

— Точно! Этот дедуля решил остаться.

— Какой дедуля? — не понял Сашка.

— Ну седой. Он тебя про бомбу спрашивал, помнишь?

— Нет, — с усилием выдавил Сашка. — Не припомню…

— А что он спрашивал? — вдруг оживилась Динка.

— Да чепуху, — отмахнулась Танька. — Сашка рассказывал, что у нас вместо бомбы баксы нашли и икону.

— Ага, — сказала Динка и широко улыбнулась. — Класс!

— Ты не знала, что ли? — спросила Танька. — Саш, сколько там гринов было?

— Не знаю, не считал, — буркнул он.

…Едва Смирнов ушел, Динка вновь наполнила бокалы и махнула сразу до дна. Удалось! Сработало! Гип-гип, ура!

Когда пассажиров отвели от лайнера, она уже побоялась, что все затеяла зря — с такого расстояния ничегошеньки не разглядеть… И тут вдруг удача! Сашку угораздило распустить язык как раз рядом с клиентом! Как по заказу! Никто и не заподозрит, что все подстроено!

Динка раздувалась от гордости: ай да я! Ай да умница!

Решение пришло спонтанно. И как все внезапное, оказалось более удачным, чем запланированное.

Увидев на борту седого, Динка едва поборола желание убежать куда глаза глядят. Но всю жизнь бегать не будешь… И родителей не хотелось ставить под удар… Итак уже слишком много людей пострадало из-за того, что сверток, за которым охотятся бандиты, находится у нее в сумочке.

Она больше не мечтала тратить эти проклятые доллары, покупать на них шубы или кожаные шмотки. Ей больше не хотелось ни в круиз, ни новую квартиру… Какой она еще совсем недавно была дурехой!

Теперь хотелось только одного: поскорее избавиться от проклятого свертка. Пока он у нее в сумочке, это все равно что бомба замедленного действия: рано или поздно рванет.

Бомба! Это выход!

Как раз перед полетом Динка купила в аэропортовском киоске новый будильник. Она давно подыскивала именно такой: массивный, с пружинным заводом и громким механическим звонком. Модные электронные своим комариным писком могли не разбудить спящую богатырским сном Динку.

Этот старомодный урод с оглушительным тиканьем и сыграл отведенную ему роль часового механизма. Причем с блеском!

Но человек никогда не бывает доволен всем. И Динку постоянно беспокоила глупая мысль о том, что теперь ей снова придется искать по всей Москве такой же будильник…

Да и произошло все совсем не так, как представляла себе Динка. Она была просто уверена, что сверток вынесут из самолета, положат на виду у всех на землю, а потом выстрелят по нему из водяной пушки. Динка видела такое в каком-то боевике. И ей представлялось, как эффектно от удара мощной водяной струи лопнет сверток и как взлетят вверх и закружатся над взлетно-посадочной полосой зеленые заграничные бумажки…

И седого господина тут же хватит инфаркт или инсульт… И поделом гаду!

Но действительность оказалась куда прозаичнее. Никаких тебе водяных пушек, и даже как действует робот-манипулятор посмотреть не удалось… Костя рассказал, что собака не учуяла взрывчатку в найденном пакете, поэтому робот служил только для подстраховки.

А Динке так хотелось посмотреть на фээсбэшника, обнаружившего ее «бомбу». Особенно обидно было, что никто не узнает, что это она, Диана Лебедева, совершила гражданский подвиг и вернула государству бесценный раритет. Ведь икона рублевской школы наверняка считается национальным достоянием. Это Достояние спасла от эмиграции скромная стюардесса лайнера Ил-62.

Динка огорченно вздохнула. Никто не даст ей ни медали, ни ордена. Даже простого «спасибо» никто не скажет. А если узнают, что она столько времени прятала это национальное достояние, да хотела притырить сто тысяч, то вместо «спасибо» скажут кое-что и покрепче…

Тогда он не был седым… Но цвет волос у него был все же каким-то странным… Сашка не мог представить себе его ни блондином, ни брюнетом. И рыжим не был этот странный господин…

Пегий! Сашку аж подкинуло на месте. Он едва сдержался, чтобы не крикнуть во весь голос: «Пегий!»

И тут же по коже побежали мелкие мурашки, даже скулы свело от внезапного озноба. Странно, здоровый, рослый мужик, а при одной мысли о пегом его бросило в дрожь. Но у Сашки Смирнова были все основания для страха.

Тогда он еще не был Смирновым, дружки знали его не по фамилии, а по кличке Аванс. Это он придумал являться в патронируемые фирмы дважды. В первый раз они забирали не все, оставляли немного «на развод», устанавливали таксу, так сказать, брали аванс. А заодно присматривались и прикидывали. Во второй же раз набег был дерзким и опустошительным, все выгребалось подчистую — и добыча составляла гигантские суммы.

Ведь после первого визита фирмачи расслаблялись, памятуя, что в одну воронку снаряд дважды не падает. И тут они жестоко ошибались. Именно во второй раз Сашка с дружками мог поживиться и оргтехникой, и солидным содержимым сейфов…

И восемь лет назад Сашка Аванс имел честь быть представленным пегому, или, как его уважительно называли матерые авторитеты, Папе…

Об этой уголовной разборке долго говорили в столице. Дело было громким, но никаких следов, как водится, не нашли.

Сашка и его ребятки нечаянно увлеклись, влезли на чужую территорию. Впрочем, тогда криминальный мир еще только начинал раздел зон влияния, и многие территории оставались спорными, за них шла настоящая война, они постоянно переходили из рук в руки, и Аванс, воспользовавшись этой сумятицей, вклинился на чужой пятачок. Пока «законные владельцы» выясняли друг с другом отношения, Сашкины ребята успели «состричь купоны» со всех крупных и мелких фирмочек.

И однажды старенькую «ауди», на которой ездили Сашкины ребята, прижал к обочине солидный джип. Оттуда появились крепкие качки и недвусмысленно предложили следовать за ними.

Приехали они на окраину Москвы в небольшой частный ресторанчик. Рядом с ним уже были припаркованы штук десять иномарок. И Сашка изрядно струхнул, поняв, что их привезли на разборку.

Перед входом ребят обыскали, отобрали стволы. Сашка видел, что стол в холле завален изъятым оружием.

В зале ресторана за богато накрытым столом сидели человек десять, остальные жались вдоль стены. По бокам от них, у двери, у каждого окна стояли серьезные ребята со стволами. Сашку и его друзей подпихнули к жмущимся вдоль стены.

Люди за столом молча смотрели на них. А во главе стола сидел пегий Папа. Его сразу легко было узнать по необычному цвету волос и по уверенным, хозяйским манерам.

Сашка слышал уже раньше о существовании жесткого и всесильного авторитета под такой кличкой, но никогда не думал, что судьба может свести их лицом к лицу.

— Все собрались? — спросил Папа и утер губы крахмальной салфеткой.

Человек за его спиной по-холуйски согнулся и зашептал ему на ухо, указывая на стоящих.

Тогда Папа внимательно посмотрел на каждого, и, когда очередь дошла до Сашки, тот содрогнулся от холодной стали в его взгляде.

— Не хотите жить как люди, — вздохнул Папа. — Учишь вас, учишь. А вы все крысятничаете. Уроды.

Он отвернулся к холую и что-то тихо приказал ему. Тот моментально подскочил к шеренге и принялся сортировать стоящих через одного, словно исполнял команду «на первый-второй рассчитайсь!».

Сашка оказался в числе тех, кого выдернули вперед. Он в страхе не мог отвести взгляда от Папы, а тот в задумчивости барабанил пальцами по столу. Потом вновь осмотрел две шеренги, словно генерал свою армию, и все поневоле подтянулись и подравнялись.

Пару секунд Папа словно колебался, а потом взмахом руки велел Сашкиной шеренге отойти на другой конец зала, к окнам.

А потом со всех сторон раздался грохот одновременных выстрелов. Вторая шеренга рухнула на пол, люди корчились в предсмертных судорогах, кровь брызгала на стены. Воздух наполнился едким запахом пороховой гари. Сашка зажмурился.

Каждую секунду он ждал, что сейчас боевики развернутся в их сторону, и он тоже получит свою порцию смертельного свинца.

Но выстрелы стихли. Папа поднялся, глянул на сбившихся в кучку, перепуганных парней и усмехнулся:

— Обосрались? Ничего, подмоетесь. Впредь умнее будете.

Он вышел из ресторана, за ним его свита. Должно быть, от вида крови даже у них пропал аппетит.

Сашку тогда выкинули за кольцевой дорогой. В тот вечер он потерял двух своих дружков и с ужасом думал, что было бы, если бы они с Витасем поменялись местами…

Теперь пегий стал седым и солидным. Впрочем, солидности ему и тогда было не занимать, не зря же для всей криминальной Москвы он был не меньше чем Папой. Эдакий крестный отец молодой российской мафии. Даже кличку свистнули у итальяшек.

Интересно, что делает авторитет в правительственных приемных? Знают ли там о его былых подвигах? О том, сколько на нем крови? Каким бизнесом он теперь промышляет, отошел ли от прежних дел? И главное, что мучило Сашку: узнал ли он его?

Вероятности мало. Тогда Аванс был двадцатидвухлетним разгильдяем, а теперь стал вполне приличным человеком, бортинженером. Для Папы он тогда был одним из многих, бледным пацаном, ждущим своей участи. А тот был для Сашки богом всемогущим.

И все же… Не хотелось бы, чтобы его прошлое всплыло, особенно в период Любкиной предвыборной кампании.