Суд Джульетты

Глава 3

Андрей приказал Старцевой дожидаться его возле выхода из метро «Белорусская». Никуда особо не торопясь, по дороге он заправился, попил кофейку в баре, поболтал со знакомой барменшей и только потом отправился на встречу. Когда он подъехал, студентка уже была на месте и внимательно изучала объявления на столбе. На остановившийся возле нее джип не обратила внимания. «Наверное, думает, я на метро прикачу», — решил Андрей. Ему пришлось просигналить несколько раз, пока Старцева додумалась обернуться.

— Привет, — радостно выдохнула Аня, забираясь в машину.

— Виделись, — буркнул Андрей. — Давай рассказывай, куда ехать-то. А главное, зачем, — добавил он со значением.

— Поселок Иваньково. Это по Ленинградскому шоссе, примерно километров двадцать от Кольцевой. Представляете, там прямо во время венчания произошло убийство. Мне сообщил мой приятель Гарик Данилов, он студент ВГИКа и подрабатывает, снимая на видеокамеру разные семейные торжества.

«Так я и знал, — тоскливо подумал Андрей, рассматривая карту автомобильных дорог области. — На деревенских свадьбах частенько случаются такие истории. Какой-нибудь одноклассник невесты, тайно влюбленный в нее все десять школьных лет, не смог пережить измены и ткнул жениха ножом в живот. А жених, который известный бизнесмен, наверное, крупнейший местный самогонопроизводитель». Глупо, что пошел на поводу у этой Старцевой. И чего его понесло на ночь глядя? Был бы умнее, уже приканчивал бы сейчас третью порцию суши.

— А кого убили? — безразличным тоном спросил Андрей.

— Не знаю. Гарик говорил по мобильному, слышно было плохо, а потом и вовсе связь прервалась. Приедем — узнаем.

— Странная какая-то история. А он, часом, не пошутил, режиссер твой? — подозрительно спросил Андрей. Он уже был готов повернуть назад. — Не сказал, как фамилия бизнесмена?

— Мирошников, кажется.

— Мирошников? Виталий? — От неожиданности Андрей слишком резко крутанул рулем и проехался по поребрику.

— Да, кажется.

Андрей с любопытством глянул на сидящую рядом с ним девушку. «Да, — подумал он. — Журналистка, у которой первый рабочий день начинается с такого события, просто обречена на великое репортерское будущее».

От Анны не укрылась странная реакция Андрея.

— А почему ты так удивился? Он что, твой знакомый?

— Ты что, милая, с клубники свалилась? Великого Мирошникова не знаешь?

— Не знаю.

— Ну ты даешь! Молоко каждый день пьешь, твороги-йогурты лопаешь, а главного кормильца не знаешь. Виталий Мирошников, хозяин молочной империи «ВитаМир», сети розничных магазинов, молочных баров «Планета Витаминия», меценат, друг детей, обладатель всевозможных премий и титулов. Ну знаешь, это очень нужно постараться, чтобы не знать такую персону.

Аня стыдливо уставилась в окно. Как назло, в глаза ей тут же бросился огромный плакат, с которого прямо на девушку пялился розовощекий упитанный мальчиш с характерными молочными «усами». Перед ним лежал раскрытый букварь, а рядом стоял огромный пакет молока. Надпись над картинкой гласила: «Молоко особое витаминизированное. Молоко «АВС» — витаминная азбука». Ане стало окончательно стыдно за свою необразованность.

— У бизнесмена такого уровня, должно быть, много врагов, — предположила она.

— Скорее конкурентов. Мирошников подмял под себя весь молочный рынок. Доля остальных производителей молочных продуктов ничтожно мала. Да и существуют они только потому, что Мирошников не хочет нарушать антимонопольное законодательство. А иначе бы он их всех давно скупил, чтобы под ногами не путались. Вот это событие! Ты даже не представляешь, что сейчас начнется.

— Постой, — перебила его Аня, — мы ведь не знаем, кого убили. А вдруг не Мирошникова.

— А кого же еще, — Андрей пожал плечами. — С бизнесменами такого уровня частенько случаются подобные неприятности. Мирошников мешал очень многим. Единоличный лидер своей империи, генератор идей и блестящий управленец одновременно — само по себе большая редкость. Без него «ВитаМир» рухнет очень быстро, и десятки больших и малых бизнес-акул ринутся в бой, чтобы отвоевать себе кусочек жирного мирошниковского пирога. Предстоит величайший передел собственности, что очень даже отразится на экономике всей страны.

Остаток пути они проехали молча. Андрей включил радио и настроился на любимую волну «Радио-Jazz». Передавали восхитительную вещицу «Рэг кленового листа», написанную великим Скоттом Джоплином сто с лишним лет назад, но не утратившую ни капли волшебного очарования. Рэгтайм звучал в обработке современного пианиста, и Андрей, имеющий собственную версию произведения, внимательно прислушивался, пытаясь уловить мельчайшие нюансы исполнения. «Старик Скотти не одобрил бы твой сумасшедший темп, приятель, — вынес вердикт Андрей. — Он не любил тех, кто ломает рэг ради достижения дешевого эффекта». Андрей был фанатичным поклонником джаза и в юности даже мечтал стать пианистом, но родители — хвала Господу, что он не сирота! — сумели отговорить, убедив, что у него не тот характер, не то воспитание, не тот цвет кожи и вообще для музыканта он слишком интеллектуален. Андрей стал журналистом, обожал свою профессию, но до сих пор с удовольствием играл в любительском бэнде и иногда выступал в джазовом клубе под псевдонимом Кид Панч.

Тяжелые грозовые тучи нависли над горизонтом, и вскоре первые капли дождя мелким бисером покатились по ветровому стеклу. Зашелестели «дворники». Дорожный указатель оповестил о повороте на Иваньково. Они ехали по раскисшей грунтовой дороге, с грустью наблюдая картины полнейшего упадка. Ветхие, покосившиеся дома за кривыми, давно не крашенными заборами, заброшенные огороды, поросшие бурьяном в человеческий рост, пустые улочки и мертвая тоскливая тишина. Ни рокота машин, ни мычания коров, ни шумных сельских разговоров. Жизнь деревни теплилась едва-едва. Большинство домов стояли необитаемыми, и лишь в немногих доживали свой век древние старики и старухи.

— Что за странное место выбрал Мирошников для женитьбы? — вслух недоумевал Андрей. — Зачем он приехал в это умирающее село?

За время путешествия они не встретили ни одного человека. Только рыжая лохматая собака какое-то время с интересом трусила рядом с машиной, пока не скрылась в одном из дворов.

На самой окраине деревни, сразу за мостом, пересекающим обмельчавшую речушку, они увидели небольшую каменную часовню с погостом. Неожиданно много машин, выстроившихся вдоль ограды, указывали на то, что приехали они, пожалуй, не зря. Осторожный Андрей не стал подъезжать к центральным воротам, а остановился чуть в стороне, откуда отлично просматривалась небольшая площадь перед входом в часовню. Первым, кого он увидел, был сам Виталий Мирошников. Низко склонив голову, он неподвижно сидел на мокрых каменных ступеньках, устремив взгляд куда-то в землю. В руках Виталий держал пышный свадебный букет из белых роз.

На место происшествия уже прибыла оперативная группа и бригада «Скорой помощи», хотя, если верить информации, переданной приятелем Анны (а она пока подтверждалась), в ее услугах нуждались разве что очевидцы трагедии. Андрею не раз приходилось бывать в подобных ситуациях, и у него имелась давно отработанная схема действий.

— Посиди пока в машине, — не терпящим возражения тоном сказал он Ане. — А я узнаю, что к чему.

«Хорошенькое дело, — про себя возмутилась девушка. — Я буду сидеть в машине, а он — работать на событии чуть ли не государственного масштаба. Ну и жук этот Ветров. Я и глазом не успею моргнуть, как он сделает крутой материал и в очередной раз прославится. Ну уж, дудки».

У входа в часовню стоял пожилой милиционер. Андрей поздоровался с ним за руку, перебросился парой слов и беспрепятственно вошел внутрь, чуть не столкнувшись с выходящим из часовни симпатичным парнем с длинными вьющимися волосами, собранными в пучок. Тот на секунду притормозил возле неподвижно сидящего Мирошникова, наклонился было, но вдруг передумал и, не сказав ни слова, пошел к машине.

«Хватит сидеть, надо действовать», — решила Старцева. Она выбралась из джипа и огляделась. Строгая, скромная по форме и внешней отделке часовня, к тому же давно не ремонтированная, смотрелась, тем не менее, величавой и неприступной. Вдоль железной кованой оградки росли густые, давно не стриженные кусты сирени. Во дворе виднелся выложенный из камня колодец, закрытый почерневшей от старости крышкой. Рядом валялась ржавое погнутое ведро с оторванным днищем. Сразу за часовней в стремительно надвигающихся сумерках угадывались контуры надгробных памятников и вертикали мрачных деревянных крестов старого заброшенного кладбища. За его оградой неприступным черным войском выстроились могучие вековые сосны.

Бог мой! Какое жуткое место! Аня физически ощутила, как по спине пробежала дрожь. Захотелось вернуться в машину, а еще лучше домой. Но девушка постаралась прогнать позорные, недостойные крутого репортера мысли. Она достала новенький блокнот, отогнула жесткую обложку и приступила к описанию места происшествия и действующих лиц.

«Итак, приступим, помолясь. Место действия — пос. Иваньково, старая часовня, построена в? веке (необходимо уточнить). Время происшествия: Гарик позвонил примерно в пять, значит, так и запишем — 17.00. Присутствующие — жених Виталий Мирошников, известн. бизнесмен, рядом с ним болтается телохранитель (судя по ширине плеч и размеру кулака). Остальные, похоже, прячутся в машинах. Машин — 7, а еще одна — такси. Жертва —?».

Аня перечитала запись и осталась недовольна — какая-то грубая мешанина детективного романа и протокола комсомольского собрания. Особенно ей не понравился жирный вопрос напротив слова «жертва». Кого убили?

— Ты чего вылезла? — услышала она за спиной голос Андрея. Шеф вернулся за сигаретами. — Я, кажется, велел тебе сидеть в машине.

— Еще чего. — Девушка уже позабыла недавние страхи. — Это мой материал, я и буду работать. Ты сам мне сегодня говорил, что у репортеров материалами делиться не принято. Вот ты и сиди в машине.

Андрей не ожидал от стеснительной студентки столь наглого по форме и содержанию выпада. Он прикурил сигарету, почиркал зажигалкой и уселся за руль.

— С удовольствием, — заявил Ветров. — Иди, работай. А я погляжу.

Аня бросила в рот подушечку жевательной резинки и смело попылила к месту происшествия. Она легко перемахнула низенькую оградку и направилась к центральному входу в храм. Однако не тут-то было — дорогу ей преградил милиционер.

— Вы куда это собрались, гражданочка? — строго спросил он. — Там специалисты работают, вы что, не видите? Посторонним вход воспрещен.

— Я журналистка. Газета «Репортер». Я бы хотела узнать подробности трагедии, побеседовать с очевидцами, со специалистами.

— Я вам русским языком, гражданочка, сказал: посторонним вход строго воспрещен! Отойдите от линии оцепления на два метра. Не мешайте работать бригаде. Все подробности узнаете завтра в пресс-центре МВД. Он для того и создан, чтобы журналистов информировать.

Все ее попытки объяснить, что подробности нужны ей сегодня, сейчас, а завтра информации будет грош цена, ни к чему не привели. Старый мент был неумолим и постепенно терял терпение. Так обидно! Ведь Аня видела, как легко попал на место преступления Андрей.

Что ж, не удалось проникнуть в часовню, попробуем поговорить с очевидцами. Стыд и позор — ей до сих пор не удалось узнать, что же случилось. Хороша репортерша, ничего не скажешь. Она набралась смелости и подошла к Виталию Мирошникову. Тот продолжал неподвижно сидеть под дождем, не обращая внимания на то, что под ним натекла целая лужа, а костюм превратился в совершеннейшую тряпку.

— Извините… я журналистка газеты «Репортер», — робко начала Аня. — Я хотела бы задать вам несколько вопросов.

Мирошников поднял голову и пустыми, невидящими глазами уставился на нее. Казалось, он даже не услышал ее вопроса.

— Пошла к черту, — вдруг громко и очень внятно произнес он. — Макс!

Выходит, услышал. Словно из-под земли перед Анной выросла могучая фигура верзилы охранника. Не говоря ни слова, он грубо оттер ее плечом. Подвергнуться нападению такого монстра, да еще на скользкой лестнице, совсем небезопасно. Девушка чудом не рухнула прямо на землю. В эту минуту ей очень хотелось расплакаться, но она взяла себя в руки и предприняла еще одну попытку раздобыть нужную информацию. Аня увидела, что из белого «мерседеса» вышла темноволосая женщина в элегантном светло-зеленом костюме. Лицо не выражало ни паники, ни грусти, только непонятное ожесточение. Ее сопровождал молодой привлекательный мужчина и предупредительно держал над головой своей спутницы зонтик. Они шли прямо к часовне.

— Журналистка Старцева. Газета «Репортер», — протарахтела Аня свое заклинание, до сих пор бесполезное. — Я хотела бы узнать подробности происшествия.

Женщина даже не взглянула на Аню и прошла мимо, оставив за собой шлейф запаха дорогих духов. Мужчина с зонтиком едва поспевал за ней, но все же обернулся и вежливо произнес:

— Извините, мы все очень расстроены и не можем отвечать на вопросы.

Очередная попытка разузнать хоть что-нибудь о случившемся провалилась не менее позорно, чем все остальные. Она ни на что не годится, это ясно. Стучать в наглухо задраенные окна лимузинов и ждать, пока скажут «Войдите!», унизительно, а главное — бесполезно. Ничего не остается, как вернуться в машину и просить помощи у Андрея. Она медленно поплелась к джипу. Но Андрея в машине не оказалось — он сидел в такси и о чем-то оживленно беседовал с водителем.

— Ну, как успехи? — спросил он, вернувшись.

— Да никак, — мрачно ответила Аня. — Я ничего не смогла узнать. Шикарная тетка из белого «мерса» даже не взглянула на меня, мент попросил не мешать работать, а Мирошников просто послал. И правильно сделал. Я лезу в душу к людям, которые только что пережили сильнейший стресс. Так что же все-таки случилось?

Андрей не успел ответить. Распахнулись двери часовни, санитары бодро выкатили тележку и повезли ее к санитарной машине, уже готовой принять печальный груз. Анна все поняла сама. Отвратительного вида грязная простыня, укрывающая тело, не могла скрыть ни густых белокурых волос, ни белого платья, шелковой волной свисающего до самой земли. В одну секунду происходящее перестало быть для Анны просто приключением, сенсационным материалом, который поможет сделать ей блестящую карьеру.

Сейчас она охотно бы пожертвовала своим будущим, только бы никогда не видеть эту девушку, погибшую на собственной свадьбе.

До города оставалось не больше десяти минут езды, когда безобидный летний дождь неожиданно превратился в настоящий ливень. Застигнутые непогодой водители вмиг приутихли и с опаской поглядывали на черный джип, который продолжал мчаться на огромной скорости, оставляя за собой шлейф водяных брызг. Ветров и Старцева торопились в редакцию. Машину слегка заносило на мокром асфальте, но Андрей движением руля мастерски возвращал ее на нужную траекторию. При этом он успевал говорить по телефону.

— Лидочка, привет, это Ветров. Послушай, ты не могла бы немного задержать выпуск? Мы везем улетный материал, и есть большая вероятность, что наша газета будет единственной, кто об этом сообщит. — Андрей говорил сладко-сладко, как заправский подлиза. — Кто «мы»? Я и моя практикантка, Старцева. Через пятнадцать минут будем в редакции. Ну, максимум через двадцать. Клянусь здоровьем моего ноутбука.

Срывать сроки сдачи номера в печать считалось для Ветрова хорошей традицией, и хотя причиной сегодняшней головной боли Лидочки Годуновой был не он, суть дела от этого не менялась. Андрей внимательно выслушал все, что сказала Лидочка (а речь ее изобиловала выражениями, которые считаются непечатными), вежливо попрощался и сунул мобильник в карман.

— В 22.00 мы должны быть в редакции. Лидочка пообещала оторвать мне башку, если опоздаем хоть на минуту, — сообщил Андрей. — И она выполнит свое обещание, будь уверена. Ее боится сам Гудковский, который не боится ни чиновников, ни олигархов. Эй, ты что там делаешь?

Аня, раскрыв записную книжку, быстро строчила, не обращая внимания на то, что машину в очередной раз занесло на скользком повороте.

— Послушай, — обратилась она к Андрею. — Заголовок я предлагаю такой: «Убийство на свадьбе: заказ или ритуал?», подзаголовок: «Невеста бизнесмена Виталия Мирошникова отравлена на собственной свадьбе. Самому жениху удалось избежать смерти благодаря счастливой случайности». Ну как, не слишком театрально?

— Нормально, — согласился Андрей, с трудом сдерживая смех. — Только у Лидочки не будет времени разбирать твои каракули. На-ка, возьми мой ноутбук.

От предложения Старцева не отказалась. Она пристроила на коленях миниатюрную «тошибу» и принялась за работу. Аня вела себя так, словно всю жизнь работала в экстремальных условиях.

— Полунина Анастасия, девятнадцать лет, — тем временем пересказывал ей Андрей добытые сведения. — По предварительным оценкам экспертов, смерть наступила в результате отравления сильнодействующим ядом, скорее всего, из группы цианидов, учитывая быстроту действия. Яд был подмешан в бокал с вином, из которого по очереди должны были пригубить жених и невеста. Первой вино отпила невеста. Жених не успел, так как яд подействовал мгновенно. Это и спасло ему жизнь.

— Девушка погибла случайно? Настоящей жертвой должен был стать Мирошников?

— Неизвестно, — пожал плечами Андрей. — Согласись, это довольно необычный способ устранения конкурента. И как видишь, неэффективный. С другой стороны, я вообще не представляю, за что можно убить человека прямо на собственной свадьбе. Не понимаю. К чему эта показуха, эти театральные эффекты? Будто кто-то обчитался дешевых детективов и решил воплотить их в жизнь.

— А что тебе рассказал таксист? Что он делал на свадьбе? — Анна задавала вопросы, продолжая проворно стучать по кнопкам клавиатуры.

— Это довольно странная история. — Андрей пощелкал зажигалкой и закурил. — Он исполнял роль отца невесты. Накануне свадьбы девушка заказала такси на целый день, а когда таксист приехал, рассказала, что сегодня у нее свадьба, а ее родители, к сожалению, не могут присутствовать. И попросила, чтобы он сыграл роль ее отца. Собственноручно купила ему костюм и оплатила день работы. По двойному тарифу, между прочим. Мужик не мог нарадоваться выгодному заказу. И вот такой облом. Знаешь, по-моему, он единственный из всей компании, кто искренне горевал. Остальные попрятались в машинах и были опечалены только тем, что им предстоят бесконечные допросы и связанные с этим неприятности. Хотя, возможно, я и ошибаюсь.

— Таксист рассказал, что произошло на свадьбе?

— Ничего путного. Сплошные эмоции. Девушка выпила вина из ритуальной чаши и тут же упала замертво. Как в сказке, — добавил Андрей с усмешкой. — Гораздо больше его впечатлило… ну, все приметы указывали на то, что ничем хорошим свадьба не закончится. В конце концов так и вышло.

— Какие приметы?

— Когда они заходили в часовню, невеста споткнулась на ступеньках. Потом, во время церемонии, она уронила кольцо — самая дурная примета, какую только можно придумать. Ах да, и самое главное. По дороге на свадьбу их остановил гаишник и оштрафовал за превышение скорости.

Любая, даже самая разумная женщина подсознательно верит в приметы. Старцеву дурные предзнаменования также впечатлили.

— Чушь, — отрезал рационально мыслящий Ветров. — На лестнице я тоже споткнулся. Во-первых, скользко из-за дождя, а во-вторых, там одна ступенька выщербленная. Кольцо уронила, потому что волновалась, с девушками такое часто случается на свадьбе. А вот в гаишника верю безоговорочно. Это примета железная. С утра с гаишником пообщался — считай, день пропал, — добавил он без тени усмешки.

Анна продолжала трудиться. В условиях, которые смело можно было назвать боевыми, и в состоянии цейтнота. Тем не менее, работалось ей легко и споро, мысль не терялась, а нужные слова сразу находились, словно кто-то надиктовывал их на ухо.

— Не удалось выяснить, кто присутствовал на свадьбе? — спросила она.

— Из родственников — мать и сестра. Остальные — близкие друзья. Народу немного, человек десять. Кстати, когда я заходил в церковь, нос к носу столкнулся с героем одного из своих репортажей. Денис Круглов, если я не ошибаюсь.

— Длинноволосый красавчик? — уточнила Аня и, припомнив историю, которую Андрей рассказал ей сегодня в редакции, спросила: — Он что, тоже автоугонщик?

— Да нет, — усмехнулся Андрей. — Это совсем другая история. Прошлой весной во время алкогольно-наркотической вечеринки золотой молодежи от передозировки героина скончался сынок одного высокопоставленного чиновника. Дело было за городом, на даче этого самого Дениса Круглова. Разразился жуткий скандал, так как среди участников пирушки оказались детки очень известных родителей, в том числе и Лина Станкевич, дочка полукриминального дельца Бориса Станкевича. — Аня кивнула. Несмотря на свою слабую просвещенность в делах бизнеса, это имя было ей знакомо. — Родители погибшего мальчика требовали расправы, искали козла отпущения. Единственным, за кого некому было заступиться, оказался Денис Круглов. Парнишка и протрезветь не успел, как очутился под следствием по обвинению в непредумышленном убийстве. Ему грозила тюрьма, и надолго. Но неожиданно в дело вмешался Борис Станкевич и быстренько уладил все вопросы — и с родителями погибшего мальчика, и с правосудием. Он хоть и уехал в Штаты лет десять назад, но связи с родиной не терял, и прикормленные чиновнички у него имелись абсолютно во всех структурах власти.

— А в чем причина такой трогательной заботы о Круглове? Он что, его внебрачный сын?

— Все намного проще. Оказывается, дочка всемогущего Станка чуть ли не с детства влюблена в Круглова. А для папы любая ее прихоть — закон. Вот он и постарался. Кстати, вскоре после этого Круглов и Станкевич поженились. Уж не знаю почему. То ли у Круглова после счастливого освобождения проснулась пламенная любовь ко всем без исключения Станкевичам, то ли он просто сообразил, что подобное родство может оказаться весьма полезным в будущем. Такой вот хеппи-энд у довольно грязной истории.

— Интересный случай, — согласилась Аня. — Но какое это имеет отношение к убийству Насти Полуниной?

— Скорее всего, никакого, — пожал плечами Андрей. — Просто странно, когда второй раз встречаешь человека при таких трагических обстоятельствах.

Рискованная гонка Андрея Ветрова увенчалась успехом — к зданию расцвеченного неоновыми огнями бизнес-центра, где располагалась редакция газеты «Репортер», они подъехали без пяти десять. Оставшихся пяти минут хватило, чтобы пересечь просторный вестибюль, подняться на восемнадцатый этаж и добежать до комнаты «выпускников». Опытная Лидочка сразу оценила убойную силу привезенного материала.

— Ого! — присвистнула она. — Неужели тот самый Мирошников? За что же его так? — Она повернулась к Ане: — Молодец, Старцева! Отличная работа. Извини, Андрюша, — Лидочка обратилась к Ветрову, — но этот материалец пойдет на первую полосу, а твоего охочего до науки наркокурьера придется отправить в загон. Не обижайся. Дружба дружбой, конечно, а первая полоса одна. — И, не дожидаясь прощения Ветрова, обратилась к макетчикам: — А ну, ребятушки, за работу. Быстро!

Аня с восторгом наблюдала, как созданное ею творение обретало самостоятельную жизнь. Вот оно, свершилось! С седьмого класса она мечтала стать журналисткой. Сначала писала заметки в школьную стенгазету, участвовала в бесконечных литературных конкурсах, потом печаталась во всевозможных «Вестниках», «Хрониках», «Голосах» и везде, где удавалось пристроить свои детские произведения. После школы Аня приехала в Москву штурмовать престижный факультет журналистики, не имея при этом ни денег, ни влиятельных знакомств — ничего, кроме веры в себя и невероятного упорства — единственное, что могла противопоставить отчаянная провинциалка самоуверенным столичным деткам, имеющим по десятку репетиторов и приезжающим на экзамены на собственных авто. Пусть не сразу, но она добилась своего. И вот еще одна цель достигнута. Завтра утром ее материал появится на первой полосе лучшей газеты. Завтра утром миллионы людей прочтут ее репортаж и узнают имя журналистки Анны Старцевой. Есть от чего закружиться голове! Все сегодняшние неприятности и даже мысли о несчастной Насте Полуниной ушли на второй план. Аня откровенно наслаждалась своим триумфом.

Из состояния блаженства ее вывел невыносимый Ветров.

— Ты сейчас похожа на О. Бендера, который прочитал в газете, что он отделался легким испугом, — сообщил Андрей со своей противной улыбочкой. — Не забывай, кое-кому пришлось умереть, чтобы обеспечить тебе сенсацию. Ладно, поехали домой. Если хочешь, подвезу.

Еще бы не хотеть! Аня снимала квартиру на окраине города, в Северном Бутове, и добраться туда, особенно ночью, было непросто. Узнав, где она обитает, Андрей присвистнул и предложил перед дальней дорожкой чего-нибудь пожевать. Пешком они дошли до Тишинского переулка, где в подвальчике одного из старинных особняков приютился уютный бар с романтическим названием «Ночное рандеву». Несмотря на поздний час, Аня и Андрей с трудом отыскали свободный столик — кафе пользовалось успехом у обитателей густонаселенного бизнес-центра, арендовать помещения в котором было в деловых кругах последним писком моды.

— Отличное место, — пояснил Андрей. — Живая музыка, хорошая кухня и совсем недорого. Заказывай, не стесняйся. Я угощаю.

— Я не ем по ночам, — гордо ответила девушка. — Разве что стакан сока.

— Не ешь по ночам, не куришь, ведешь здоровый образ жизни. Молодец. Уважаю прогрессивных людей. Ну а я как-нибудь по старинке.

И, ничуть не стесняясь, он заказал себе котлету по-киевски, с аппетитной, хрустящей корочкой, порцию жареной картошки, обильно политой кетчупом, и бутылку пива. Аня пришла в ужас, увидев это безобразие, — она действительно была яростной сторонницей здорового образа жизни, и не в последнюю очередь из-за пресловутой склонности к полноте (каждый съеденный на ночь бутерброд напоминал о себе на следующее утро внезапно уменьшившимися джинсами).

— Кажется, кто-то обещал отвезти меня домой, — робко напомнила Аня.

— А я и не отказываюсь.

— Ты что, собираешься ехать пьяным?

— Бутылка пива, не смеши меня, — искренне расхохотался Андрей. Ему доводилось садиться за руль после куда более обильных возлияний. — Впрочем, если ты так опасаешься за свою драгоценную жизнь, топай пешком, я не навязываюсь.

— Знаешь, Андрей, я все думаю об этой девушке… Насте. — Аня поспешила сменить тему разговора. — Почему она погибла. Действительно ли она — настоящая жертва или умерла только потому, что первой выпила вино, предназначенное жениху. Если так, представь, каково сейчас Мирошникову. Знать, что из-за тебя погибла любимая женщина, остаться в живых только потому, что она умерла. Я думаю, это преступление будет раскрыто. Мирошников не пожалеет ни денег, ни связей, чтобы найти убийцу.

— Да не будет он ничего искать, — спокойно ответил Андрей, потягивая пиво. — И другим не даст.

— Почему не будет? — опешила Аня.

— Потому. Замнет скандал, чтобы, не дай бог, ничего в прессу не просочилось. В большом бизнесе свои законы и свои правила игры. Для них что главное? Реноме. И Мирошникову совсем ни к чему, чтобы его зарубежные партнеры или инвесторы прознали, что в его семье случилась такая, мягко говоря, неприятность. Сама подумай, кто доверит свои капиталы человеку, в окружении которого есть «экземпляр», способный заявиться на свадьбу с цианистым калием в кармане и без всяких проблем пустить его в дело. Да, конечно, Мирошников искренне огорчен, потрясен и все такое, но, тем не менее, он не пожалеет ни денег, ни связей, чтобы история поскорее заглохла.

— Постой, — сообразила Аня, — а ведь действительно… Выходит, убийца был на свадьбе!

— Не факт. Если яд подсыпали прямо в бокал, значит, убийца действительно присутствовал на церемонии. Но если отраву намешали в бутылку, тогда убийца мог сделать свое дело заочно. Только вот установить сей факт затруднительно.

— Почему?

— Ребята из следственной группы сообщили по секрету, что бутылка странным образом исчезла с места преступления.

— Значит, на свадьбе присутствовал сообщник убийцы, он и спрятал бутылку.

— Не знаю. И знать не хочу, — отмахнулся Андрей. — Убийцы, сообщники, какие-то отравленные бутылки. Не увлекайся. Между прочим, уже почти двенадцать, а завтра некоторым на работу. Давай поехали.

Пустынными улицами, освещенными лишь окнами домов, они вновь вернулись к бизнес-центру, где Андрей припарковал свой джип. Открывая дверцу автомобиля, злыдень Ветров на всякий случай уточнил:

— Ну как, рискнешь? Или пешком потопаешь? Все-таки Северное Бутово, не Южное. К утру будешь.

Аня не удостоила шутника ответом. Недолго раздумывая, она забралась в уютный салон и с удовольствием устроилась на удобном кожаном сиденье. «К хорошему привыкаешь быстро», — подумала девушка.

— Мужественный поступок, — усмехнулся Андрей. И вдруг притворно забеспокоился: — Боюсь, как бы нашей тете Лиде не пришлось в третий раз перекраивать первую полосу. — Андрей передразнил Старцеву: — Предлагаю заголовок: «Роковая случайность или конкурентная борьба?» Подзаголовок: «В автомобильной катастрофе погибла восходящая звезда отечественной журналистики Анна Старцева. За рулем машины-убийцы находился ее коллега репортер Андрей Ветров».

Аня сама удивлялась, как она могла смеяться после всего, что ей довелось сегодня пережить. Должно быть, журналистский цинизм — это болезнь, и болезнь заразная.

Уже далеко за полночь Аня наконец-то добралась до дому. Открыла дверь своим ключом и, стараясь не разбудить спящую соседку, прокралась на кухню. Девушка снимала однокомнатную квартиру на паях с подругой — отдельная была ей не по карману, а житье в университетской общаге с вечно занятым душем и попойками через день за три года учебы осточертело ей до невозможности. С Иркой Калинкиной Аня училась в одном классе в родной Твери — это единственное, что сближало девушек. В остальном они были совершенно разными. Если Аня приехала в столицу одержимая одной целью — получить образование, найти работу и наконец-то выкарабкаться из унизительной бедности, то Ирка ни о чем таком не помышляла. Все эти Анькины феминистские наклонности она считала блажью, побочным эффектом чтения пропагандистских статей в модных женских журналах. Кстати, глянцевую макулатуру тоннами покупала именно Ира. Но читала избирательно, в основном разделы, посвященные приручению мужчин, так как, не стараясь оригинальничать, свое счастье видела в удачном, обеспеченном замужестве. Успехи, правда, имела более чем скромные. Избалованные столичные мальчики охотно проводили время в обществе хорошенькой веселой провинциалки, но любые попытки обозначить дальнейшую перспективу их отношений приводили к одному результату — мальчики спешно прощались и исчезали навсегда. Несмотря на солидную разницу в мировоззрении, девчонки жили дружно, не ссорились и не дрались и по мере необходимости поддерживали друг в друге веру в лучшие времена, которые непременно наступят.

После вечернего пиршества с очередным бой-френдом Ирка, как обычно, оставила горы грязной посуды, — вот еще одна счастливица, которая спокойно объедается по ночам без малейшего ущерба для фигуры. В другой раз Аня взбесилась бы и обязательно устроила взбучку неряхе, но сейчас даже обрадовалась. Не спеша перемывая посуду, она постепенно успокаивалась и наконец-то смогла проанализировать события сегодняшнего дня. В целом начинающая репортерша осталась собой довольна. Еще вчера она была обыкновенной Анькой Старцевой, двадцати двух лет от роду, не первой красавицей — это правда, зато начисто лишенной проблем, как бы повыгоднее пристроить свою красивую рожу, и не самой лучшей студенткой — это тоже правда, зато именно она почти целый день провела бок о бок с кумиром пишущей молодежи Ветровым, запросто с ним спорила и огрызалась и вообще чувствовала себя на равных. Но это так, подробности. А самое главное — именно она раздобыла информацию об убийстве на свадьбе. Завтра их газету раскупят неслыханными тиражами, в этом будет и ее заслуга, и сам Гудковский похвалит и пожмет ручку — Ветров твердо обещал.

Аня проговорила про себя все эти глупости и вдруг обнаружила, что ничуть не успокоилась и никуда не исчезло жуткое видение красивой девушки в свадебном платье, полуприкрытой грязной казенной простыней. Начинающая журналистка поняла, что просто не сможет успокоиться, пока не узнает, кто совершил чудовищное преступление. Решение пришло мгновенно. Андрей сказал, будто Мирошников сделает все, чтобы замять дело. Что ж, а она постарается придать расследованию максимальную огласку и не допустить, чтобы убийца остался безнаказанным. Андрей ее поддержит, она уверена. Ветров — супержурналист, настоящий профессионал и своей работой давно доказал, что никого и ничего не боится.

День был долгим и напряженным, и Аня Старцева уснула, не успев коснуться головой подушки. Засыпая, она, совсем как в детстве, прошептала: «Скорей бы завтра».