Судебный дознаватель фараона

Глава 10

Он быстро миновал несколько ворот, площади, дворы и многочисленные коридоры, пару раз прошел через величественные залы со взметнувшимися к высоким потолкам огромными расписными колоннами. Нигде ему не преграждали путь. Видимо, стражу бывшего храма Амона уже предупредили о посетившем город дознавателе из столицы. За ним хвостиком семенила Тамит, о которой он поначалу забыл, потом безуспешно пытался от нее отвязаться, и, наконец, наплевал на ее преследование. Пусть побегает, если интересно. Впереди него топал стражник, еще у третьих ворот вызвавшийся проводить гостя в управление писцов храма.

— Адреса всех молодых неженатых писцов хранилища, живо! — без предисловий потребовал Гормери, едва оказался в тесной комнатушке, заставленной растениями в расписных горшках и статуэтками, подозрительно напоминающих запрещенных богов.

Вызвать бы сюда побольше дознавателей из кебнета храма Атона, чтобы они вычистили эту помойку!

Писец, сидевший за низким столиком, поднял на него изумленные глаза. И рот приоткрыл. Гормери показательно постучал ногтем указательного пальца по медальону.

— … тот самый, которого благословил Бэс…

Донёсся до него шёпот стражника, склонившегося над ухом писца. Тамит за его спиной хихикнула. А Гормери скрипнул зубами и все-таки сдержал закипающее раздражение. В конце концов, не важно почему они все ему подчиняются. Главное, чтобы делали это и дальше. И выполняли поручения со всей возможной расторопностью. А почему Атон важнее Бэса или любого другого старого бога он найдет время им всем объяснить. Потом, когда раскроет дело об исчезновении дочки ювелира. Благо, он уже почти у цели. Осталось выяснить, где живет проходимец-писец, смутивший сердце девицы. Как бы быстро этот парень не бегал, ему придется вернуться домой. Он подождет наглеца в его собственной гостиной комнате. И там ему придется раскрыть правду.

Писец поспешно подскочил, чуть не опрокинув столик, в два шага оказался у стеллажа, и наскоро перебрав свисающие на шнурках печати, вытащил три небольшие глиняные таблички, с нацарапанными надписями. После чего вернулся к столику.

— Пожалуйте, господин, вот неженатые писцы, все до двадцати пяти лет.

Он положил на стол первую табличку и прокомментировал:

— Вот Менна, 20 лет, сын писца Пеннут. Его отец и сам служит в храмовой сокровищнице уже 20 лет без малого. А Менна только три года. Окончил храмовою школу…

— Только адрес! — перебил его Гормери, который чувствовал, что теряет драгоценное время. Именно сейчас этот Менна или другой из трех, бежит домой, чтобы собрать вещи и раствориться в огромном городе. А может предупредить Неферет, что дознаватель вышел на их след. Второе было бы предпочтительнее. Это означает, что он имеет шанс застать их вместе, что сильно облегчит ему задачу. Ведь ему всего-то и нужно, что найти девицу. Все остальное, не его дело.

— А, ну так они с отцом и прочими домочадцами живут в квартале писцов. Спросите любого, вам тут же укажут на дом писца Пеннут. Его там все знают. Уважаемый человек и…

— Следующий, — рыкнул на него Гормери, которому хотелось поскорее узнать обо всех трех и пуститься в погоню.

— Ох… — писец неуверенно глянул на охранника, и тот быстро кивнул, подбадривая его. Тогда он положил на стол вторую табличку, — Писец Гормин, сын купца Меса…

— Этого я знаю, — заявила за спиной Гормери Тамит.

И он махнул рукой:

— Дальше.

— Чаи, — писец возложил на стол последнюю табличку, — Сын Судидиамона. Э…

Повисла пауза. Писец покосился на охранника,глянул затравленно на Гормери, вздохнул и принялся с интересом разглядывать что-то на полу.

— Продолжай! — потерял терпение столичный дознаватель.

Писец вздрогнул и пробубнил еле слышно:

— Чаи живет в доме отца. В районе жрецов. Это недалеко. Дом жреца Судидиамона там многие знают.

— Жреца? — Гормери склонил голову, с интересом разглядывая лысую макушку писца. Парики тут на службу не принято надевать. Дикий город, что еще сказать.

— Увы, Судидиамон ушел за горизонт уже как десять лет, — пробормотал писец так глухо, что у Гормери мурашки по спине побежали. Что-то с этим Судидиамоном было нечисто. Но на загадку 10-летней давности у него сейчас времени не было. Он схватил со стола грифель, нацарапал на ладони несколько ключевых слов, чтобы не забыть и, поблагодарив, пошел прочь. Нельзя терять время попусту.

— С кого начнем? — в огромном зале с толстыми колоннами, похожими на гигантские стебли тростника, расписанные и украшенные золотом, его нагнала Тамит.

Он удивился, поняв, что она все еще рядом, а не отстала, любуясь красотой. Когда бы ее сюда еще пропустили? А тут и правда было необычно: сумрачно, таинственно и величественно одновременно. Словно они попали в особенное место, где хранятся тайны мироздания. Храмы Атона, которые знал Гормери, больше походили на огромные площади под открытым небом, обнесенные высокими колоннами, чаще изображающими царя. Эти пространства были уставлены небольшими алтарями, на которых люди приносили дары богу или царской семье. Все открыто, все торжественно, но никакой таинственности. А здесь в игре света и теней на золоте, в тихих шорохах и колыхании ветерка между колоннами угадывалось легкое дыхание другого мира. Словно ты мог дотронуться до потаенного, только руку протяни. Гормери постарался не думать сейчас об этом. Не старые тайны ненужных богов сейчас должны быть важны ему, а сегодняшняя загадка вполне земной девицы. Он обязан ее найти.

— Начнем со жреца, — коротко ответил он и перешел на легкий бег. Время ускользало, унося с собой надежду найти Неферет по-быстрому. Он потерял уже не меньше получаса, — Ты знаешь, где район жрецов?

— Конечно, я поведу, — она выскочила вперед и побежала чуть быстрее. Так что ему пришлось поднажать.

— А что ты знаешь о втором писце? О сыне купца, как его…

— Гормин. Папаша его ткани возит из Финикии. Иногда продает ладан. К ним даже ходить не стоит. Скучная семья. Вряд ли они разрешили бы Гормину украсть дочку ювелира. Если бы такое случилось, уже бы и сватов заслали с дарами, и растрезвонили по округе о свадьбе. Партия-то хорошая, а купец своего не упустит. Да и Гормина этого я с детства знаю. Его, конечно, выучили на писца, сломав о его спину пять бочек розг. Только он как был увальнем, так и остался. Неферет на него не посмотрела бы даже.

— А если бы он стихи писал… легкого содержания?

— Гормин? — она даже замедлилась, и писец чуть не налетел ей на спину, — Разве что про охоту. Ее он обожает больше девиц. Но вообще стихи это вот совсем не его. Он скорее какую-нибудь пошлую шутку отпустит.

— Откуда ты так хорошо его знаешь?

— Ну… он мой сосед. Живем через улицу. В детстве я его часто била. Потом он окреп и часто бил меня. Можно сказать, я и драться-то научилась благодаря Гормину.

— То есть ты из купеческой семьи?

— По матери. Дед владеет судами.

Спрашивать, как богатый и влиятельный папаша позволил дочке выскочить замуж за чернокожего парня, скорее всего маджоя, Гормери посчитал неприличным. Да и зачем ему это знать. Атон свидетель, он использует ее знания городских улиц сегодня, в завтра постарается от нее отвязаться. Ее методы ведения расследования его совершенно не устраивают. Нет, их нельзя назвать совсем уж дурными, но от нее исходит опасность. Того и гляди опять выкинет что-то такое, что повернет все с ног на голову.

— Вот, — девчонка остановилась в начале длинной улицы, тянувшейся между высоких заборов богатых поместий. От Храма тут действительно было совсем недалеко. Буквально пару площадей. За спиной еще слышался шум базара, а впереди выложенная каменными плитами дорога, усаженная кустами пышно цветущего олеандра, а за ними высокие серо-желтые стены заборов, ограждающих богатые поместья.

— И что теперь? Как нам найти тут владения писца Чаи?

Сердце в груди сделало кульбит. Если уж Неферет и прячется от отца, то в одном из таких вот огороженных от мира домов. Наверняка, Чаи и есть тот, кого они ищут.

Вместо ответа Тамит побежала по дорожке. Тут, как и в Ахетатоне имена владельцев были гордо написаны на воротах. Но если им предстоит оббежать весь квартал, чтобы найти нужный дом, они вряд ли успеют нанести визит двум другим подозреваемым из списка до заката. Хотя скорее всего это будет и не нужно. Чаи богатый, одинокий, наверняка, не дурен собой. Что еще нужно девице, чтобы забыть о дочернем долге и пуститься во все тяжкие? Наверняка, ведь сидит возле пруда и разыгрывает из себя хозяйку дома. Хотя отец ее согласия не дал, и свадьбы еще не было.

— Нашла! — ускакавшая сильно вперед Тамит замахала ему руками, — Вот он дом жреца Судидиамона!

Подойдя, Гормери увидел слегка покосившиеся ворота, висевшие в некогда дорогой арке из настоящего гранита. На камне были выбиты красивые древние знаки, сообщающие, что дом и примыкающая к нему территория указом великого царя Небмаатра даруется жрецу храма Амона Судидиамону. Дознаватель с удивлением посмотрел на Тамит. Откуда эта девчонка знает древние знаки? Как она смогла прочесть то, что написано на табличке?

(Царь Небмаатра или Аменхотеп III — отец Эхнатона)

Та развела руками и усмехнулась:

— Пять лет в школе супруг Бога даром не проходят. Я много чего еще могу.

— Например?

— Зелье варю. Раны перевязываю. Танцую, но это совсем к делу не относится.

Она почему-то смутилась. Щеки ее стали темными, почти черными. Она выдохнула рвано. Гормери только плечами пожал. Такое впечатление, что танцы для Тамит — это что-то неприличное. Он-то как раз считает, что умение красиво двигаться — главное, что есть хорошего в женщине.

— Ладно, — он толкнул хлипкую дверь и шагнул внутрь, — Давай пообщаемся с этим Чаи.

Однако его постигло жестокое разочарование. Сад оказался запущенным, прудик почти высок. А беседка рядом с ним если все еще и стояла по прихоти бога, то должна была развалиться буквально на днях, до того ветхой и покосившейся она была. Рядом с беседкой на совершенно не к месту разбитых грядках копошилась дряхлая женщина. Увидев их, она с трудом распрямилась и удивленно вскинула седые брови.

— Что угодно юным гостям? — проскрипела она, вполне приветливо, — Уж не приятели ли вы моего Чаи?

— Разве он не один живет? — невежливо удивилась Тамит, а Гормери чуть под землю от стыда не провалился. Ну, что за манеры у этой девицы! Да и кто так начинает допрашивать незнакомого человека! Как с моста в воду. Хотя, скорее всего, это ее манера вести беседу.

— Так-то один. Семьи у него нет. Я его домоправительница. А раньше няней была…

Дознаватель невольно окинул взглядом заброшенный двор и еще более заброшенный сад. На месте Чаи он бы сменил домоправительницу, да и слуг тоже.

— И получается, что живем мы вдвоем. А Чаи сейчас вернется. Он за водой отправился.

Гормери устыдился. Выходит, парень содержит огромный дом, доставшийся ему в наследство вдвоем со старухой. Вот, в чем причина такого запустения. У них ни сил, ни времени не хватает на все это хозяйство.

Сам Чаи оказался крупным парнем с большими красными прыщами по всему лицу. Упитанным для такой тяжелой жизни, которую уже успел нарисовать в своем воображении дознаватель. Едва он вошел в узкие ворота, таща за собой осла, с боков которого гроздьями свисали кожаные бурдюки, полные воды, Тамит шепнула Гормери:

— Идем, это не он.

И дознаватель с ней тут же согласился. Этот Чаи не мог быть тем, кто несся от них быстрее ветра, а потом и вовсе растворился в воздухе. Такого вот увальня они бы точно догнали.

Чаи же застыл возле ворот в полной растерянности. И Гормери даже уловил его мимолетный порыв пуститься наутек, бросив и старушку домоправительницу, и осла, и дом с поместьем в руки нежданных визитеров. Но, видимо, вспомнив хозяйский долг, он заставил себя остаться на месте. Однако на лице его застыл ужас, смешанный с удивлением. С чего бы такая реакция? Гормери поставил бы на то, что парень как-то причастен к похищению статуэтки, иначе чего бы он задергался? Но это дело он отдал Анхатону, вот пусть он и разбирается.

— Вы же тот самый дознаватель из столицы? — Чаи скользнул взглядом по его надкушенному крокодилом медальону.

— Ой! — вскинулась над грядками старушка, — А я-то дуреха, подумала, что вы друзья. Уж простите меня, господин! Всему виной ваша молодость и моя слепота! Ведь вы такой юный, а уже добились высокого поста!

Она причитала, кланяясь. Тамит же фыркнула. Нет, ну надо же! Только избавился от раздражающего карлика, как судьба подкинула ему вредную девицу! Неужели ему теперь постоянно будет кто-то трепать нервы?

— И что, надеетесь свалить на меня кражу той статуэтки? — парень выставил ногу вперед и выпятил нижнюю губу.

Осел за его спиной пошевелил ушами и печально вздохнул. Разборки людей могли затянуться, а у него на спине висели тяжелые мешки с водой. Было от чего прийти в уныние. Гормери шагнул по дорожке к воротам.

— И не надо приплетать сюда мою семью! — по мнению дознавателя Чаи крикнул такое и вовсе без всякой логики. А потом еще и добавил, вибрируя на высоких нотках, — Я не отвечаю за деяния моего отца! Понятно?

— Мы уходим, — сообщил ему Гормери, хотя это и так было понятно, потому что они с Тамит уже практически вышли из ворот.

— Тем более, что он уже за горизонтом!

Прилетело ему в спину прежде, чем он оказался на улочке, усаженной цветущими олеандрами.

— До района писцов отсюда тоже недалеко, — сообщила Тамит, переходя на легкий бег.

Гормери последовал ее примеру.

— А что не так с отцом писца Чаи?

Она оглянулась, и он прочел на ее лице удивление. И ответил ей тем же.

— Мне кажется ты должен о таком знать. Из нас двоих ты писец храмового кебнета.

— И что с того?

— Разве это не ваша профессиональная обязанность выявлять и жестоко карать предателей истиной веры?

Вообще-то девчонка была права. Только в ее словах слышалась не то издевка, не то осуждение. Как будто это он на стороне хаоса, а не староверы с тысячами своих ложных богов.

— Как я понял, отец его был жрецом храма запрещенного бога?

— Его звали Судидиамон, — не меняя темпа бега напомнила Тамит, — И он не стал менять его на лояльное Судидиатон. Хотя так многие сделали десять лет назад.

— Упертый еретик.

— Он верил в своего бога.

— Но, во всяком случае его семье оставили поместье, — пожал плечами Гормери.

— Да, Чаи повезло. Не многие в нашем городе могут похвастать такой удачей.

— Что ты имеешь в виду?

Она снова посмотрела на него как на несмышленое дитя. Очевидно, в этом захолустье происходили более жестокие вещи, чем мог представить столичный дознаватель. Но это и понятно. Он вырос в городе царя и храма Атона. Однако в Уадже все было по-другому. Тут с давних времен находился очаг старой веры и многовековых темных традиций, которые пришлось ломать, выдирать из плоти прошлого с кровью, чтобы очистить будущее.

— Я имею в виду, что Чаи оставили поместье. Наверное, о нем просто забыли. Или никто из новой знати не положил на это хозяйство свой алчный глаз. Если попросишь, я потом покажу тебе гробницу его отца.

Вряд ли он попросит о чем-то подобном. Гормери не любил кладбища. Он молод, силен и думать о горизонте ему еще рано. А его предки похоронены в другом городе. Ведь семья переехала в Ахетатон всего десять дет назад. И все его близкие, слава богу и царю, живы. К чему же ему интересоваться чужими могилами? Да и кто так вообще делает? Это же ненормально! Что в сердце этой девицы?

— Вот, район писцов, — она остановилась на узкой утоптанной улочке, в пыли которой копошилось несколько голых ребятишек.

Все грязные, с сальным жгутиками локонов юности и размазанной по щекам черной подводкой для глаз.

Высоких глухих заборов вокруг не было. Скорее легкие ограждения, где из плетеной соломы, где из кирпича, не выше, чем по пояс, усаженные по верху цветущими растениями в глинных расписных горшках. За заборами виднелись дворы, устроенные по-разному, в зависимости от возможностей и пожеланий хозяев. Дома были чаще двухэтажными, с плоскими крышами, на которых словно корабельные паруса надувались полотна павильонов. Проблема была в том, что район писцов оказался куда больше жреческого и выглядел настолько плотно застроенным, что проходов между домами не предусмотрели. Не говоря уже о каких-то ориентирах.

— Ты знаешь, где живет писец Пенут? — Тамит потянула за руку мелкого голого мальчишку. Тот было скорчил плаксивую гримасу, но увидав на ладони девушки яркую бусину, тут же передумал рыдать и уточнил:

— Тот, который служит в храмовой сокровищнице, тетя?

— Именно он. Доведешь нас, получишь вот это сокровище. Обменяешь его на леденец в лавке сладостей. Идет?

Малец кивнул, схватил тетю на палец и потащил по пыльной дорожке. Побыстрее от приятелей, которые тоже могли включиться с сопровождение и отвоевать если не все вознаграждение, то его часть. А делиться честно заработанным леденцом мальчишка не желал. Спустя минут десять блужданий по лабиринту тропочек, проложенных, между похожими домиками и заборами, украшенными цветущими растениями, они остановились возле плетеного забора, за которым высился обычный двухэтажный домик. Мальчишка схватил бусину и унесся, быстро потерявшись среди домов. Гормери вздохнул. Надо было оставить ребенка, им еще назад возвращаться. Не хотелось бы плутать по району до следующего тура. Но что теперь сетовать. Он посмотрел за забор. По двору степенно гуляли с десяток кур, то и дело встряхивая короткими, падающими на бок розовыми гребнями. Двое козлят брыкаясь, играли с большим дворовым псом. В теньке растянулись пара серых кошек. Гормери усилием воли заставил сердце биться ровно. Домик этот до того напоминал его собственный, недавно оставленный в родном Ахетатоне, что на мгновение ему показалось, что из дверей сейчас выйдет матушка или бабуля. Но выскочила совсем другая женщина. Неприятная. С тонкими губами и маленькими злыми глазками, густо подведенными черным. На ее лысой голове белел домашний чепец. Скорее всего они видели мать искомого писца Менна, потому что женщине едва перевалило за 30. Старой она не выглядела.

— Вы кто? — ее резкий, низкий голос скорее походил на карканье вороны.

Она уже успела вылизать и Тамит, и Гормери взглядом, и все равно посчитала нужным спросить.

— Помощник писца циновки храма Атона из Ахетатона, — громко представился Гормери, с удовольствием наблюдая, как с женщины слетает ощущение, то она хозяйка не только дома, но и положения, — Я пришел поговорить с писцом храмовой сокровищницы Менна, сыном Пеннут.

— О, ну… — она огляделась, как будто означенный Менна мог находиться где-то поблизости, а потом развела руками и признала очевидное, — Его же нет.

— Вы мать писца Менна? — уточнил Гормери тем самым тоном, которым требовал на слушаниях показаний от свидетелей.

Женина кивнула.

— Назовите себя, уважаемая. Вы Небет Пер?

(Небет Пер — так древние египтяне уважительно называли хозяйку дома и мать семейства. Мужчины могли жениться несколько раз, в доме были слуги или рабы, держали даже наложниц, и над всем этим стояла хозяйка дома — царица этого маленького государства, чаще первая жена, реже мать хозяина дома).

— Да, я хозяйка дома, единственная жена писца Пеннута и мать писца Менна, — женщина выпрямила спину, выкатила вперед некрасиво обвислую грудь, вскинула острый подбородок и подобрала свои и без того тонкие губы, — Меня зовут Бекмут.

Гормери коротко кивнул и, отворив калитку, шагнул на территорию госпожи Бекмут. И тут же услышал шипение. То, которое ни с чем не перепутать.

— Ненавижу гусей! — буркнула рядом с его плечом Тамит, и, пожалуй, впервые за время их знакомства он был с ней согласен.

С улицы они эту гадину не заметили, но теперь выйдя из цветущих кустов, обрамляющих забор с внутренней стороны на них, вытянув шею, шипя медленно надвигалась здоровенная гусыня в цветном плетеном ошейнике.

(Гусей древние египтяне держали как домашних любимцев, наравне с кошками, змеями и обезьянами. Собака же считалась дворовым животным, в дом пса не пускали).

— Отойди, Раия, свои, — гаркнула хозяйка птице.

Та шикнула еще пару раз для приличия, но потом перестала угрожающе хлопать крыльями, и, все еще подозрительно косясь на незваных гостей, вразвалочку направилась назад по своим делам в кустики.

– Какая хорошая птичка, — попытался наладить контакт с хозяйкой Гормери.

— Победительница прошлогоднего конкурса на звание лучшего охранника, — не без гордости заявила госпожа Бекмут, — Обошла двух псов и павиана.

— Э… ну… — он развел руками, — тогда очень хорошо, что она такая у вас послушная.

— За это и призы получает. Сила богов во власти человека, — суровые черты лица Бекмут разгладились. Женщина, видимо, даже не поняла, как только что сказала против себя. Лет на пять в каменоломнях Куша наговорила. Но Гормери решил не применять метод запугивания. Вместо этого так же благожелательно ей улыбнулся и поинтересовался, — Давно ели вы видели вашего сына?

— Так утром. Он из храма еще не врнулся. И хозяина Пеннута нет. У меня и обед готов, а они задерживаются.

— Надолго?

Бекмут дернула плечами и покосилась на кусты, где засела ее крылатая поддержка. Но та, видимо, решила, что свой долг выполнила, и раз ее отослали, значит не стоит больше высовываться. А может просто обиделась. Гормери слышал, гуси — птицы чрезвычайно самолюбивые. И злопамятные.

— Так прийти должны были час назад.

— Да подумаешь, час, с кем не бывает! — Тамит вывернулась из-за Гормери, как змея из-под камня, и направилась к хозяйке дома той самой походкой охотницы: осторожной, но уверенной, — Наверняка, отец с сыном решили пропустить пару кружек в пивной лавке. Они ж часто так делают, да?

— Э… — Бекмут стрельнула на нее глазками, тут же поняв, что девчонка на ее стороне. Она своя, местная, хоть и полукровка, — Время от времени. А что такого? Разве мужчины не в праве отдохнуть после службы?

— И это их право никто не оспаривает, правда же? — она повернулась к Гормери, и, пользуясь, что женщина лица ее не видит, подмигнула, зараза.

Он кивнул, подавив желание улыбнуться. Девчонка знала, что делает.

— Но вот писец циновки из кебнета Ахетатона ждать не будет. Вы же понимаете, они не такие как мы с вами.

Бекмут стрельнула в Гормери подведенными глазками, и тот тут же изобразил столичного сноба. Даже сплюнул пренебрежительно в сторону кустов. Надеясь, что попадет в противную гусыню.

— А что надо-то? — женщина перешла на заговорщицкий шёпот и с надеждой глянула на землячку.

— Да ерунда, — отмахнулась Тамит, — Обычная проверка храмовников. Хотят осмотреть дом и комнаты писцов. Вдруг у вас алтарь со статуэткой Амона или Бэса.

— У… у нас? — выдохнула Бекмут с таким ужасом, что стало понятно, статуэтками старых богов дом напичкан так же, как зажаренная утка пряностями.

— Давайте так, — Тамит взяла женщину за руку, — Мы устали с дороги, и с удовольствием выпьем чего-нибудь освежающего. Посидим в тенечке минут десять. Вам ведь хватит этого времени?

— Да, госпожа… — с энтузиазмом закивав, хозяйка дома все-таки покосилась на нее вопросительно.

— Тамит, — запоздало представилась благодетельница.

— Госпожа Тамит! — выдохнула Бекмут и крикнула в сторону кухни, — Прохладительные напитки и фрукты моим важным гостям. Поторопись!

Гормери прикрыл рот рукой, подавив ухмылку. Девица оказалась более толковой, чем можно было вообразить. А что если и правда она опытный маджой. Кто разберет этих староверов из Уаджа с их правилами!