Судебный дознаватель фараона

Глава 27

— Уже так поздно, а я не молод знаешь ли… — ворчал Анхатон в такт топоту ног носильщиков его палантина.

Гормери усмехнулся и, пользуясь тем, что карлик, скрытый занавесями его не видит, закатил глаза. Немолодого и уставшего он нашел в спальне его дома наслаждений с тремя голыми девицами и в такой изогнутой позе, что иные молодые акробатки позавидуют. Так что сочувствия он к нему не испытывал. Он понятия не имел сколько лет царедворцу, но в свои 23 он так изгибаться не мог.

Они быстро добрались до дома вдовы Хорит. Конечно, Гормери мог бы навестить ее самостоятельно, но ему казалось важным продемонстрировать Анхатону и то, что произошло с домом, и то, что случилось с хозяйкой. Дознаватель подозревал, что царедворец сведущ во всех этих загадках куда лучше его самого. Возможно, окажись на месте Верховный жрец Бекет-Атон, он пригласил бы его. Но тот, к сожалению, задержался в пригороде, погрязнув с запутанном деле расхитителей гробниц.

На стук в ворота вышла женщина средних лет.

— Хорит совсем плоха, — сообщила она, пропуская их внутрь.

Оказалось, что она соседская прислуга, работает в доме напротив, и направлена сюда хозяйкой, госпожой Сененмут, которая сочувствует бедственному положению несчастной вдовы.

— Все слуги ее покинули в одночастье! — округлив глаза, сообщила женщина.

Хорошо, что настоящую правду на этой улице пока не знают. Иначе Хорит умирала бы в одиночестве.

— Ну надо же! — не то ужаснулся, не то восхитился Анхатон, проходя мимо зала с выжженными стенами, — Это она сама устроила?

Гормери лишь плечами пожал. Его сейчас занимала другая информация. Вернее, ее отсутствие.

Вдова Хорит все такая же изможденная, какой он запомнил ее вчера, лежала на большой кровати в спальне с высоким потолком и стенами, расписанными, впрочем, не слишком умело, розовыми кустами. Над головой ее из открытого люка струился прохладный вечерний ветерок. Губы женщины спеклись в одну сухую корку, лицо и руки прорезали кровавые трещины, волосы спутались, а веки вспухли настолько, что уже не открывались.

— Что-то с ней не так, — глубокомысленно заявил Анхатон.

— Рад, что ты заметил, — Гормери склонился к несчастной женщине, послушал ее дыхание.

Оно было слабым и прерывистым.

— Хорит, — позвал он, — Вы меня слышите?

Дыхание на мгновение сбилось, женщина сглотнула.

— Где Тамит? Она пропала в подземелье!

Веки ее дрогнули, она застонала.

— Я могу помочь! Скажите, куда вы дели Тамит⁈

— Ты не понимаешь… — голос ее слетал с опаленных губ подобно шелесту сухих листьев. Безжизненный, почти призрачный, — Это не я… это все она…

— Она? Что⁈ — Гормери наклонился ниже к нечастной женщине, — Она⁈ Кто⁈

— Мы ошиблись. Мы смогли вызвать демона из Дуата, но она не смогла его удержать.

— Демонов не сущ… — дознаватель закрыл себе рот ладонью. Спорить с умирающей не только жестоко, но и глупо. Надо узнать у нее как можно больше, пока она не шагнула за горизонт.

— Как вы вызвали демона?

— С помощью фигурки Хонсу. Той, которую прислал царь! Другая не годилась. Старинная…

Она втянула носом воздух и закашлялась. Из глубоких трещин на щеках и шее выступили капельки крови.

— Сначала мы хотели привязать демона к фигурке и вернуть царю. Но она убедила нас привязать демона к себе. Сказала, что сможет его удержать. Что чувствует его. И станет лучшим оружием против царя… Но потом все сломалось!

— Почему?

Хорит сглотнула, едва заметно мотнула головой, прошелестела едва слышно:

— Не знаю… не успела понять… возможно все дело в тебе. Ты ей нравишься, и демону, похоже, тоже. Почему-то… До тебя он ведь людей только жрал, а ты… что-то с ним случилось. Кажется, он борется за тебя с ней. А потому уничтожает ее Ка, и Рен, и Ба… скоро от человека в ней только Хат и останется.

Ка, Рен, Ба — части человеческой сущности (души) в Древнем Египте. Как и Хат — телесная оболочка.

— Где она? Как мне ее найти? Я еще могу ей помочь! Надо изгнать демона назад в Дуат.

Она вздрогнула, глаза ее неожиданно распахнулись, показав страшные кроваво-красные белки.

— Слишком… поздно… — выдохнула она и, выгнув спину, замерла.

— Дуреха, — с сожалением вздохнул Анхатон, о котором Гормери успел забыть.

Он подошел к ложу вдовы Хорит, накрыл ее страшные распахнутые глаза ладонью и закрыл ей веки. Гормери отвернулся.

— Надо распорядиться о похоронах, — услыхал он за спиной. И кивнул, соглашаясь.

— Где ты держишь писца, который выкрал статуэтку Хонсу из сундука ювелира?

— В подвале управление маджоев, разумеется. У них там тюрьма, — Анхатон потопал вон из комнаты и уже в коридоре, поймав соседскую прислугу за локоток принялся перечислять, к кому ей сходить, что сказать и что сделать. Гормери не стал вслушиваться. Теперь он понимал, что время понеслось ему навстречу. Если бы он знал тогда, едва они столкнулись с Тамит на улице. Если бы понимал, что именно рядом с ней всегда появляется темная нечто в его голове. Видимо, это и был демон. Если бы он только доверился своему чутью, ведь все в нем кричало, что с девчонкой что-то не так. И эти ее пламенные речи. Конечно, она одержима богами предков, она пожертвовала собой, чтобы обрести могущественное оружие против ненавистного царя, который запрещает ей поклоняться старым богам. Она добыла это оружие из самого Дуата. Но переоценила собственные силы. И вот теперь погибает. Стоит ли ее спасать? Гормери не сомневался, что стоит. Ведь он видел ее живую, пылкую, страстную в своем желании добиться правды, юную, смелую. Он слышал ее живой человеческий смех и сделает все, чтобы не отдать его темной сущности из Дуата. Он спасет в Тамит человека. Спасет ее бессмертный Ах, который сохранит ее личность в бесконечности.

Ах — часть человеческой сущности, которая считается частью бога, бессмертная частичка, которая сохраняется даже у грешников.

Чаи просидевший двое суток в подвале управления маджоев Восточного города, выглядел изможденным. Как будто его тут не поили, не кормили, а заодно и спать не давали. Хотя может оно так и было. Правил содержания узников в Уадже Гормери не знал. Чтобы расположить к себе молодого писца, не привыкшего к таким лишениям, он сходил к бочке и вернувшись с кувшином полным воды, поставил его перед ним на грубо сколоченный стол.

Чаи тут же ухватился за кувшин трясущимися руками и принялся жадно пить, проливая воду на пыльный пол камеры.

Дознаватель заставил себя терпеливо дожидаться, пока парень напьется. Хотя мышцы его то и дело сводили судороги нетерпения. Тамит может быть прямо сейчас превращается в демона. Необратимо, навсегда. А он вынужден играть с этим дураком в доброго следователя. И все же он понимал, что если он теперь надавит, то мальчишка замкнется. Они же все идейные, из тайного общества. И противление столичному дознавателю почитают доблестью. Нет, его надо расслабить, показать, что он друг, желающий помочь. Что сейчас не так уж далеко от истины. Ему и правда плевать на всю их компанию, ему важно вытащить из передряги дочь маджоя. Желательно не слишком пострадавшей. Накажет он ее потом. Очень сильно накажет. Розгами отходит взбалмошную девицу, за то что рискнула своим прекрасным существом, бессмертными Ба и Ах ради цели, которую ей достичь не под силу. Надо же, решила свергнуть царя! И что дальше? У нее есть план, кем заменить великого Неферхепрура Эхнатона? Наверняка же нет. Разве можно подвергать страну такой опасности, как безвластие? Нет ничего страшнее, чем отсутствие правителя у народа. История помнит ужас, перенесенный предками, когда небо мешалось с землей, Река текла в обратную сторону, храмы рушили, гробницы вскрывали, а вместо царя, храма и закона правили шайки разбойников и оголодавших рабов. Вот во что может превратиться освобождение. И если уж начинать переворот, то перед тем, как искать оружие, нужно найти того, кто готов взять власть крепкой рукой. Не хочет, а именно готов. Вряд ли юная увлеченная девчонка способна распознать такую личность.

Наконец, Чаи напился и поставил кувшин на шаткий стол.

— Что теперь со мной будет? — голос был у него хриплым, надломленным.

— А сам-то как думаешь? Ты участвовал в государственном заговоре с целью свержения царя.

— Нет! — его глаза испуганно округлились, — Я ж только статуэтку выкрал. Ну, из сундука.

— Зачем?

— Так это… — он почесал лысый затылок, который за двое суток, без должного бритья уже покрылся темным пушком, — Хонсу бог-покровитель нашего общества. Вы же знаете, мы из общества Луны.

Он вытянул руку, показав ему татуировку на запястье. Гормери никак не мог понять, разыгрывает Чаи из себя дурочка, или таков и есть. С одной стороны, почему бы и нет. Но с другой, вряд ли совсем простофилю приняли бы писцом в сокровищницу храма. Хороших мест в Уадже не так уж и много, наверняка ведь на работу берут лучших.

— И я все равно не понял, зачем ты стащил статуэтку из сундука ювелира? Тебе кто-то приказал это сделать?

Парень опустил голову. Насупился. Приготовился запираться.

— Слушай, я понимаю верность обществу, красивые слова, песни в пещере…

Чаи вскинулся, глянул на него пытливо.

— Да-да, я был на собрании и все слышал. Очень торжественно. Только вот на каменоломни ты поедешь в одиночестве. И там намного, намного хуже, чем в этом подвале. А твои приятели продолжат жить как раньше. Кутить, веселиться, и посещать ваш подземный храм раз-два в неделю. Ты готов выступить их руководителем и отвечать один за всех?

— Я⁈ — в глазах молодого писца вспыхнул ужас, — Да какой я руководитель? Я и не знаю никого из них. Я ж только в первом круге. Кража была моим посвящением, понимаете! Менну мой начальник, сказал, чтобы я выкрал статуэтку бога Хонсу, потому что негоже, чтобы такое сокровище переправили на украшения. Ну, он же Бог! Как можно!

— И ты выкрал статуэтку. Что дальше?

— Мену отдал, конечно. Он обещал поставить ее на должное место в наш подземный храм.

— Как в этом храме спуститься из зала, где проходят собрания в другие помещения?

Чаи уставился на него с непониманием. Стало очевидно, что парень этого не знает.

Гормери терял с ним время. Он уже повернулся, чтобы уйти, но потом вспомнил еще кое о чем:

— А как ты узнал, где держат Неферет?

— Дочку ювелира? Так Менну сказал. Он еще переживал, что из-за придурка Рамосе, который ее похитил, все и завертелось. И что надо бы рассказать вам про то, что девицу удерживают в доме Мерире, тогда и от нас отстанут. Вот я и сказал, когда Бэс… ну то есть господин Анхатон начал меня запугивать. Только он не остановился, когда я про Неферет рассказал, все равно до правды докопался.

— Где мне искать Менну? Если он подтвердит твой рассказ, я передам тебя на поруки жрецу Аменхотепу. И пусть он решает, что делать с писцом, который выкрал ценность из его хранилища.

— Он меня уволит, — разочарованно протянул Чаи. Видимо, и правда был ума недалекого.

Гормери нетерпеливо постучал костяшками пальцев по столешнице, напомнив:

— Все же это лучше, чем каменоломня в Куше. Где Менну?

Странно, какими беспечными бывают преступники. Казалось бы, из дома сбежал, использовал запрещенное вещество «Черная ночь», состоишь в тайном обществе, тебя ищут, так тебе должно быть начеку и кидаться наутек от каждого шороха. А Менну мирно спал в тени деревьев, прямо посреди заросшего сада. Даже похрапывал.

Как и указал Чаи после побега из родительского дома Менну скрывался у него. Придумано неплохо, поскольку никто его искать тут и не подумал. Но так расслабиться, чтобы спать посреди сада, когда тот, кто может сдать тебя, сидит в подвале управления маджоев — это Гормери счел даже наглостью. Неуважением к дознавателю. Сначала он встряхнул его за рубаху как следует, а когда непонимающий ничего спросонья парень забрыкался, то с силой прижал к земле и обыскал. На всякий случай, чтобы и ему черной дрянью в нос не прилетело. А этот нахал мог бы напасть, поскольку в его браслете он тут же обнаружил потайную нишу, заполненную подозрительным черным порошком. Отойдя, он кивнул маджоям. Двое из шести сопровождавших его, схватили Менну под руки и, еще раз встряхнув, поставили на землю.

Тут Гормери мысленно надавал себе тумаков, потому что Хорит из подземелья втащил именно Менну. А он понятия не имел, что это тот самый тип, которого он разыскивает уже не первый день. Когда он понял, кто его схватил, то напустил на себя безразличие, будто бы ему и правда все равно, что с ним может случиться. Но Гормери видел, что это только поза. У парня поджилки тряслись не меньше, чем у Чаи в подземелье.

— Мне плевать на все, что ты сделал. И на то, что подбил Чаи выкрасть статуэтку бога Хонсу и на то, что ты не последний человек в обществе Луны. Все что я хочу знать, как мне найти Тамит.

Гормери проговорил это твердо, не сводя с него взгляда. Но под конец речи, казалось, тот удивился.

— Это та придурошная, что ли? Дочь маджоя? Я ей не пастух!

— Хватит! — рявкнул дознаватель, а маджой, державший парня, почувствовав правильность момента встряхнул его еще раз.

Тот клацнул зубами и недобро усмехнулся.

— Потише. Если я откушу себе язык, чем смогу сказать, где девица?

— Говори, — потребовал Гормери, — Она скрылась в подземном храме.

— О! — он еще раз усмехнулся и писец с трудом сдержался, чтобы не съездить ему кулаком по наглой физиономии, — В таком случае, вы ее уже не найдете. Вы же видели вдову Хорит. И понимаете, с чем имеете дело. Не стоило отпускать девчонку одну в подземелье.

— Хватит играть со мной, — потеряв терпение, он шагнул к парню и угрожающе сжал кулаки, — Вдова Хорит мертва, но она успела мне все рассказать. Я знаю о демоне, знаю, что она его удерживает в своем теле и знаю, насколько это опасно. Я хочу ей помочь, ясно? Иначе эта тварь пожрет ее и вырвется на свободу! Ты этого хочешь? Тогда никто не будет в безопасности.

Кажется, парня проняло. Во всяком случае он перестал усмехаться и в миг побелел. Даже губы превратились в бескровные ниточки.

— Не думаю, что ты хочешь в это лезть, дознаватель, — прошептал он, — Это не просто преступление. Это… сущность из другого мира. С ней никто уже не может сладить. Девчонка обречена. И мы не в силах ей помочь.

— Я прошу дать мне попробовать, — он уже готов был не требовать, а умолять, — Просто скажи, где она. Она мне доверяет.

— Она никому не доверяет. Все что ты знаешь о ней — это игра!

— Просто скажи, где ее найти.

— Если хочешь погибнуть — воля твоя. В конце концов, может та даже лучше. Ты слишком много успел узнать, — он вдруг сдался. Плечи его обмякли, и он пробормотал, — За зеленой колонной у дальней стены есть вход. Он незаметен, надо отодвинуть плиту в полу. По ступенькам вниз.