Судный день

ГЛАВА 45

— Иди к нему, — сказал я, когда Чендлер ушел, пытаясь сдержать свою ревность к тому факту, что он получил возможность увидеть ее задницу. К черту бумажные трусики. Если бы это был Лео, мне пришлось бы вырвать его гребаные глазные яблоки. Чендлер, Каспиан, Татум и Энистон приехали из Айелсвика, как только я рассказал им о случившемся. Я также позвонил миссис Мактавиш, чтобы она приехала за Киараном. Исла подсыпала в чай успокоительное, чтобы вырубить ее и Эндрю, и она могла помочь Сэди вывести Киарана из дома. Она была хороша. Я дал ей это понять. Она блестяще прошла проверку. Ей повезло, что Сэди выстрелила в нее. Я бы не позволил ей так легко отделаться. — Ты нужна Линкольну.

Она посмотрела на дверь, потом на меня, колеблясь. Она колебалась, потому что я только что поделился с ней чем-то сокровенным. Я сказал то, что никогда не думал, что скажу. А теперь она отстранялась.

У нее была такая манера позволять своему чувству вины поглощать ее. Она думала, что, желая нас обоих, она подводит нас. Она думала, что мы нуждаемся в ее выборе, чтобы каждый из нас чувствовал себя важным. Она не понимала, что, не сделав выбор, она сделала нас самыми счастливыми мужчинами на свете. Мы можем любить одну и ту же женщину и наблюдать, как она любит нас в ответ.

— Моя милая, идеальная голубка, — мой большой палец провел по ее губам, потому что я никак не мог не прикоснуться к ней, зная, что она так себя чувствует. — Я в порядке. Иди, — я не сводил с нее глаз.

Я хотел поймать ее в ловушку в этот момент. Я хотел завернуть ее в пузырь и никогда не отпускать. Но это было эгоистично, а если это сработает, если мы втроем будем одним целым, то эгоизму не будет места.

— Я люблю тебя, — она выдохнула, затем сглотнула. Моя челюсть застыла. — Думаю, я люблю тебя с той ночи, когда ты вытащил меня из ванны, — она выглядела такой храброй, такой сильной, даже когда ее голос дрожал. — И не смей притворяться, что ты меня не любишь.

Это были всего лишь слова, полный рот слогов, заполнивших тихую пустоту пространства. Но они имели силу луны, вызывая приливную волну эмоций, обрушивающуюся на меня.

Мои губы дрогнули.

— Я бы не посмел.

Облегчение нахлынуло на нее, расслабляя плечи.

— Тогда скажи это.

Они были там, обжигали мое горло, сидели на кончике языка. Мои губы разошлись, чтобы произнести их. А потом…

— Пожалуйста, — сказала она. Ее язык высунулся, чтобы смочить губы. — Сэр, — биение ее пульса дрожало на дне горла.

Трахните. Меня. Эти слова были как щелчок двух пальцев, заставивший мой член взреветь.

— Иди, — я сосредоточился на своем дыхании. — Твоя киска может быть болезненной, но твой рот, похоже, работает просто отлично, — я пригнулся, приблизив губы к ее уху. — Уходи сейчас же. Пока я не засунул свой член в это милое маленькое горлышко.

— Мы еще не закончили, — сказала она через плечо, уходя.

— Верно, голубка. Мы еще далеко не закончили.

Если две души продолжают находить друг друга, возможно, им не суждено быть врозь.

Я отпустил ее.

Она нашла дорогу назад.

Линкольн мог бы сказать то же самое. Он тоже однажды потерял ее. А потом вернул ее.

Ей нужна была его буря.

Ей нужен был мой покой.

И мы оба нуждались в ее огне.