Судьба демона

ГЛАВА 17

У света огня Бригида сидела на коленях рядом со Стефаном, разматывала окровавленные полоски ткани на его ноге, стараясь не задевать его волосатое бедро, а смотреть только на рану, не выше. Туника, которую он носил, была длинной, все прикрывала, но если он подвинется…

Она еще не была так близка к мужчине, кроме Каспиана, но и они не бывали так близко. Но она не ощущала тот жар в животе, только румянец на лице.

— Ты не должна это делать, — прошептал Стефан.

Она взглянула на его лицо, но он смотрел куда угодно, но не на нее, пока она покрывала рану мазью, которая отгонит заражения и заживит. К счастью, мамуся сложила немного в ее сумку.

— Рана может заразиться, если я не помогу.

Он забрал у нее чистые бинты и мазь.

— Я за годы справился с множеством ран. Я же работаю с Демоном.

Он отвернулся от нее, и Бригида сцепила ладони на коленях.

— Тебя часто ранят?

Он рассмеялся, но без веселья.

— Можно и так сказать.

Лошади не могли его так ранить, верно? Они казались послушными, кроме Демона. Почему он часто ранился?

Она не успела спросить, он перевязал рану быстрее, чем смогла бы она. Ее рот раскрылся.

— Откуда ты знаешь, как это делать?

Все еще спиной к ней Стефан надел штаны.

— Мама научила. Она была целительницей.

Была — то есть, умерла? Что говорили в такой ситуации?

— Жаль слышать это. Так есть только ты и твой отец?

Его спина напряглась.

— Отца тоже уже нет в живых, — его сдавленный тон был не похож на обычный тон Стефана, словно слова обжигали его, и боль шипела под его веселой маской.

Она встала в неловкой тишине, не зная, что делать. Вопросы задавать не стоило? Его напряженные ответы означали, что разговор закончен? Она оскорбит его, если спросит?

Стефан повернулся и снова улыбался. И был одет, слава Мокоше.

— Хватит моих трагедий, — он отряхнул ладони. — Где наш лордик? Что-то он долго кормит и поит лошадей, — он тряхнул головой. — Я знал, что нельзя ему это доверять. Наверное, Демон наступил ему на ногу.

Теперь и Бригида поняла, что Каспиана долго не было.

— Может, ему не подошел ужин?

Стефан подавил смешок и вытер глаза.

— Я не должен смеяться, но очень хочу, — он прошел, хромая, к двери и схватил свой плащ. — Я проверю его.

— Нет, — она взяла его за руку и осторожно отвела к кровати. — Мне все равно, как хорошо ты перевязываешь раны, тебе нужно отдыхать. Я его проверю, — она опустила чашку горячего чая на столик у кровати, а еще большой кусок ржаного хлеба, копченое мясо и козий сыр.

— Повезло ему, — Стефан улыбнулся и взялся за еду, приподняв брови.

Он вдруг скривился, хотя пару секунд назад все было хорошо.

— Думаю, и другая моя нога болит… Может, тебе стоит проверить…

Она шлепнула его, закатив глаза.

— …просто проверить…

— Стефан! — возмутилась она, невольно рассмеявшись.

Ухмыляясь, он приподнялся на подушках, чавкая мясом.

— Что? К такому можно привыкнуть.

Она скрестила руки и недовольно смотрела на него.

Стефан тяжко вздохнул и махнул на дверь дома.

— Я буду в порядке. Приведи лордика, пока он не замерз насмерть. Или пока его не растоптал Демон.

Оглянувшись на Стефана, проверяя, что у него было все, что нужно, Бригида надела плащ, подняла капюшон и вышла наружу искать Каспиана.

Убывающая луна была красивой. Небо было ясным, и звезды искрились сверху. Это контрастировало с теми ужасами, что они видели сегодня.

Одеяло чистого снега покрывало землю, и ее сапоги хрустели им, пока она приближалась к открытой двери амбара. Серебристый свет луны падал на землю, лошади подняли голову в стойлах, тихо поприветствовали ее.

Было тихо. Слишком тихо.

— Каспиан? — робко и негромко позвала Бригида.

Ее сердце трепетало в груди. Это было глупо. Лошади выглядели спокойно. Если бы была опасность, по ним было бы заметно.

И все же воздух ощущался полным напряжения, может, из-за близкой смерти.

— Тут, — позвал Каспиан, сидя на куче сена в темном углу амбара.

Она рассмеялась. Так он был в порядке.

— Почему ты сидишь в темноте? Лошади навредили?

— Я просто хотел немного побыть один, — он глубоко дышал, отклонившись на стог сена.

— Мне оставить тебя?

Он фыркнул.

— Не глупи, — он махнул ей подойти.

Она села рядом, ее пальцы задели его ладонь. Он обвил теплой ладонью ее ладонь, и приятная дрожь пробежала по ее коже.

— Ты такая красивая в свете луны, — сказал он, в дыхании ощущался спирт. Он пил? Где он нашел выпивку?

Но его прикосновение согревало ее. Так было всегда, эта ночь не была исключением. Она переплела пальцы с его.

— О чем ты думал в эти мгновения уединения?

Он повернул к ней голову, взгляд был мягким.

— А если мы убежим вместе?

Его дыхание со спиртом ударило по ней.

— Это глупо, — она отодвинулась. — Нам нужно найти твою маму и беса, и…

Он прижал ладонь к ее лицу, большой палец погладил щеку. Ее спину покалывало.

— После этого, — его ладонь скользнула на ее шею, опуская капюшон, притягивая Бригиду ближе. — Зачем переживать о твоем мире, моем мире? Оставим их и найдем другой.

Его большой палец медленно гладил ее шею, она хотела закрыть глаза от этого ритма, ощутить, как он спускается по ее спине.

— Почему ты такая красивая? — он тряхнул головой и улыбнулся. — Я тебе это говорил? — он склонился ближе.

Что-то твердое до боли надавило на ее бедро. Пустая бутылка лежала возле его ноги. Бригида нахмурилась.

— Где ты это нашел?

Он прижал палец к ее губам.

— Нигде, — он посмотрел на дом и рассмеялся. — Только не говори Стефану. Ему это не нравится — напоминает об отце.

Лошадь тихо заржала, и Каспиан обвел линию ее челюсти, поднял подбородок. Мокоша, он был красивым. Волосы с оттенком золотых пшеничных полей, глаза цвета утреннего неба. Широкие плечи и руки с мышцами от тренировок с мечом. Ладони, которые знали твердость рукояти меча и нежность кисти.

Она мечтала об его губах на ее, о жаре летних лучей на ее губах, о ласке его прикосновения на коже. Она гадала, как будет ощущать его тело на ее, и каким будет священный союз Мокоши и Перуна на земле. Она мечтала об этом, да, и часто.

Но в ее мечтах она не представляла запах спирта, его невнятные слова или гнилое сено, куда он ее тянул. Она не представляла пустую бутылку между ними и его растущую привязанность к выпивке.

Бригида отпрянула, слабо улыбнулась.

— Нам нужно внутрь.

Он улыбнулся ей, удерживая ее взгляд, но ничего не изменилось. Он склонился снова, ее сердце колотилось в груди, по коже побежали мурашки. Что-то сжалось внизу, но слезы выступили на глазах, холодили в зимнюю ночь.

В ее мечтах она не представляла, что, когда он будет ее целовать, это будет пьяный мужчина в темноте. Их мгновения были полны эмоций, а теперь самый важный миг мог стать пьяной ошибкой?

Она выбралась из его рук, но он поймал ее за запястье.

— Бригида…

Она отдернула руку, смотрела на пространство между ними с потрясением.

— Что ты делаешь?

Он покачал головой, взгляд прояснился.

— П-прости, я не хотел…

— Не надо, — она подняла руку.

— Я поспешил, — мрачно сказал он, потер рукой лицо.

Поспешил? Так он думал? Она подошла к нему.

— Ты мог поцеловать меня в любой момент за последние недели, Каспиан. Я хотела этого. Желала этого. Мечтала об этом, — сказала она, склоняясь ближе, и его рот раскрылся, брови приподнялись. — В любой миг за недели, но не когда ты выпил.

Он облизнул губы и покачал головой.

— Просто…

Она снова подняла ладонь.

— Нет. Тебе не нужно напиваться, чтобы поцеловать меня. Я жду большего… требую большего, чем прикосновения бормочущего дурака в темноте.

Она не ждала его ответа.

— Я иду внутрь.

Без слов Бригида развернулась и ушла в дом.