Супермен должен умереть

Глава 16

— Это Ольга, — представил девушку Виталик. — Именно Ольга и никак иначе. Она су… сканер. Просто сканер.

— Очень приятно, — сказал я.

— Это Артур, — сказал Виталик. — Он немножко идиот и, возможно, когда-нибудь станет одним из самых опасных людей на планете. Если доживет.

— Интересная рекомендация, — улыбнулась Ольга и посторонилась, открывая нам проход в квартиру. — Не стойте в подъезде.

Это была типичная ипотечная однушка, из мебели только самое необходимое, простое, из известного шведского магазина. Мы прошли на кухню, Ольга включила чайник и выставила на стол печенье и конфеты. Сразу стало как-то уютно и по-домашнему, и продолжалось это, наверное, секунд двадцать, пока из-под куртки Виталика не вывалился дробовик.

Который и вернул меня к реальности.

— Извините, — смущенно сказал Виталик. — Наверное, надо было его в прихожей оставить.

— Наверное, вообще не стоит с этой штукой средь бела дня разгуливать, — сказала Ольга. — А если тебя полиция остановит?

— Фигня, отстреляюсь, — сказал Виталик и унес дробовик в прихожую. Ольга пока разливала чай.

— Тридцать пять лет, а все такой же дурак, — сказала Ольга, когда Виталик вернулся.

— Мы довольно давно знакомы, — пояснил мне Виталик.

— А ты так и не поумнел.

— Просто я су… эксцентричный.

— Слишком много ошибок в слове «дебил», — сказала Ольга. — Артур, должна предупредить, сканер я так себе. На госслужбу меня не позвали, сказали, скилл недостаточно развит.

— Да это, наверное, не так важно, — сказал я. — Вблизи-то он работает?

— Конечно.

— И вы можете посмотреть на меня прямо сейчас? Ну, как сканер?

— Могу, — сказала она. — И давай на «ты».

— Угу, — сказал я.

Она прищурилась и посмотрела на меня. Потом прищурилась еще сильнее. Потом перестала щуриться и смотрела уже нормально.

— Ты некст, — сказала она. — Но я это, вроде бы и так знала. Довольно сильный некст, один из самых сильных, которых я видела, правда, видела я не слишком многих. Что я еще могу сказать?

— А теперь? — я достал из кармана глушитель, щелкнул тумблером и положил коробочку на стол. Ради чистоты эксперимента мы решили не говорить Ольге, какой эффект эта хреновина должна выдавать.

— Эмм… Ничего не изменилось, — сказал Ольга секунд через двадцать. — А должно было?

— Вообще-то, да, — сказал я, чувствуя легкое разочарование. Неужели Кукольник Джо меня надурил? А что это за хрень тогда, и почему он держал ее в кармане?

— Батарейки сели? — предположил Виталик. — Или не нагрелась еще? Инструкция к этой штуке не прилагалась?

— Забыл уточнить в магазине, — сказал я. — Куда тут вообще батарейки пихать-то? Она ж неразборная.

— И на каком источнике питания она тогда, с позволения сказать, работает? — поинтересовался Виталик. — Потому что если какое-то устройство что-то делает, оно должно на это энергию откуда-то брать. Физика, бессердечная ты сука.

— Мы ж не знаем, сколько она потребляет.

— Да мы вообще ничего не знаем, — сказал Виталик. — Она, может быть, вообще одноразовая, и тот парень ее уже использовал. А тебе отдал, чтобы ты тупо отвял.

— А зачем он тогда меня предупреждал, что она вредная?

— Для достоверности, например, — сказал Виталик.

— Ребят, а вы где это вообще взяли? — спросила Ольга.

— Да Джокер на гоп-стопе у лоха одного отжал, — объяснил Виталик в свойственной ему деликатной манере. — Но кто тут лох по итогу, это вопрос спорный.

Нет, фигня. Ситуация, в которой я получил эту штуку у Кукольника Джо, не располагала к вранью. Просто мы что-то не так делаем. Он ее в кармане носил? Может, так и надо?

Я забрал глушитель у Виталика, вертевшего его в руках в поисках отверстия, куда можно засунуть батарейки, снова включил и сунул в карман.

— А так?

— Нет, ничего, — виновато развела руками Ольга. — Хотя…

— Что?

— Подожди немного, — сказала она.

Мы все немного подождали, попивая чай и хрустя печеньем. Потом она снова прищурилась.

— Ты как бы тускнеешь, — сказала она. — Я не знаю, как это видят другие сканеры, я вижу что-то типа аур вокруг тела. Когда я смотрела на тебя первый раз, твоя аура была очень яркой. А теперь нет. Сейчас я бы сказала, что ты такой себе некст.

— Но все еще некст? — уточнил я.

— Да.

— Давайте еще подождем, — сказал Виталик.

Мы еще подождали, и через минуту Ольга сообщила, что больше не видит во мне супермена.

— Нет ауры, — сказала она. — Теперь ты обычный человек.

— Поздравляю, — сказал Виталик. — Добро пожаловать в клуб.

Я сунул руку в карман и щелкнул тумблером, выключая глушитель. Во-первых, Кукольник Джо предупреждал, что это вредно и не стоит пользоваться им слишком долго, а во-вторых, действительно, неизвестно, насколько у него батарейки хватит.

— Снова разгорается, — констатировала Ольга.

— Итак, это работает, — сказал Виталик. — Что будешь делать дальше, джокер? Пустишься в бега и тебя никто никогда не найдет?

— Нет, — сказал я.

— Почему?

— Потому что мир разваливается на части и люди пальцами затыкают дырки в плотине, уже стоя по колено в воде, — сказал я. — И когда плотину прорвет, накроет всех. Некуда бежать.

— И какой план?

Я ткнул пальцем в глушитель.

— Надо бы пообщаться с ребятами, которые это сделали. Потому что, кажется мне, они знают о происходящем больше других.

— И с готовностью тебе все это расскажут, — хмыкнул Виталик. — Они, вообще-то, таких, как ты, убивают.

— А Кукольник?

— Кукольник — это вопрос, — сказал Виталик. — Но, согласись, тут есть определенная логика. Чтобы убить супермена, нужен другой супермен. Хотя это несколько противоречит декларируемым ими взглядам и отдает двойными стандартами и лицемерием. Однако, кто мы такие, чтобы упрекать в лицемерии секту, пытающуюся спасти мир?

— Что за Кукольник? — спросила Ольга.

— Чувак, которому эта хреновина раньше принадлежала, — сказал Виталик. — Он, типа, тоже супермен. Кстати, о птичках, джокер. Как ты собираешься решать с боссом?

— Мне с ним решать нечего, — сказал я. — Я на него не работаю.

— Но ты же понимаешь, что одиночки в этом мире не рулят от слова «совсем», — сказал Виталик. — Без серьезной организации, которая стоит за твоей спиной, ты никто и зовут тебя примерно так же. Даже Ветер Джихада, уж на что он чокнутый и фанатик, это понимает и собирает там у себя целую армию. Грядет конфликт, и сейчас, если ты не собираешься смотаться за границу и продаться какому-нибудь ЦРУ, а это идея заманчивая, но труднореализуемая, я вижу только три стороны конфликта. Лига, до которой тебе не добраться и которая тебя, скорее всего, шлепнет, управление, из которого ты сбежал, и Стилет, которого ты прокинул. Я уже говорил тебе, что ты мастер по части заводить себе друзей?

— Что я могу поделать, если они все мне не нравятся?

— Это, джокер, и есть реальная жизнь. В которой девяносто девять процентов людей вынуждены мириться с тем, что им не нравится. Начиная с соседа в опен-спейсе и заканчивая климатом. Мне вот русская зима не нравится, и что?

— Чемодан — вокзал — Сомали, — сказал я. — Человек с твоей специальностью может найти работу где угодно.

— Не все же определяется только работой, — сказал Виталик. — Так какую сторону выберешь?

— В управление вернусь, — мрачно сказал я. В принципе, Стилет мне то же самое советовал.

Он ткнул пальцем в глушитель.

— Отберут.

— Придумаю что-нибудь.

— Ну ты тоже тот еще стратег, — сказал Виталик. — Хотя, в принципе, это типичная для России ситуация. Базарим о судьбах мира, сидя на кухне и не имея никакой возможности на что-то повлиять.

— Угу, — сказал я. Внезапно за спиной Виталика обнаружилась тонкая серебристая линия, похожая на медленный поток текущей куда-то вниз по стене ртути. Интересный у Ольги чай…

Я перевел взгляд на другую стену и обнаружил еще несколько таких линий. Еще одна была на потолке и заканчивалась в районе светильника…Ага.

— Хьюстон, Хьюстон, у нас проблемы, — сказал Виталик. — Ты чего в потолок пялишься?

— Я, кажется, начал видеть электричество, — сказал я.

— И давно это у вас, пациент?

— Вот только что, — я заглянул под стол. Так и есть, линия, пролегающая за спиной Виталика, заканчивалась розеткой.

— И это…

— Скилл Разряда, — сказал я. — Это такой некст из управления.

— Я в курсе, — сказал Виталик. — Видел его с боссом пару раз.

Я не стал изображать удивление. Но и упоминать о участии Разряда в разборке с Кукольником Джо тоже не стал. Интересно, как там у него сложилось? Успел он очухаться и убраться оттуда до прибытия Безопасника, или сейчас неприятные беседы в помещении без окон с кем-то ведет.

Несколько раз моргнув, мне удалось отключить видение электрических схем. Полезный скилл, как для электрика, например, который в старой чужой проводке без чертежей вынужден разбираться.

— Очень ты смешно глаза пучишь, — сказал Виталик. — Водички попей, может, отпустит.

— Уже отпустило, — сказал я.

Виталик похрустел печенькой.

— Знаешь, — сказал он. — Меня давно интересует, по какому принципу вы получаете свои скиллы. Почему именно вы и почему именно такие скиллы.

— Думаю, рандомно, — сказал я. — Или у тебя есть какая-то интересная теория?

— Нету, — вздохнул он. — Тоже думаю, что рандомно. Просто иногда мне кажется, что скиллы, в массе своей, достаются не очень хорошим людям. Вот босс, он, вроде как, бизнесмен, а до этого был вполне себе бандос, и теперь свою империю строит. Ну, как может, так и строит. Суховей по первости заказными убийствами зарабатывал, да и сейчас не гнушается. Ловкач… ну ты в курсе. Факел вообще был маньяк, хорошо, что его наконец-то пристрелили.

— Ты просто не на той стороне, Виталик, — сказала Ольга. — Я тебе не раз говорила.

— А где она, та сторона? — драматически воздев глаза к потолку вопросил Виталик. — Вон Разряд, который вроде как на госслужбе, а вторую зарплату на нашей же стороне и получает. Тут самый приличный человек — это Безопасник, который патриот и все ради страны и госбезопасности. Ну, тоже, как может, конечно. А так — у всех свои шкурные интересы.

— Так это ж не в скиллах проблема, — сказал я. — Проблема в том, что люди в большинстве своем такие. Со своими шкурными интересами.

— Или вот, например, ты, — он обвиняющее ткнул пальцем в мою сторону. — Хороший ли ты человек, джокер?

— Мне ли судить?

— А кому еще? Это очень удобная позиция для ухода от вопросов, на которые не хочется отвечать. Но сделал ли ты что-нибудь хорошее с тех пор, как получил свой скилл? Хорошее не для себя, а вообще, без выгоды? Помог ли ты хоть кому-то?

— Нет, — сказал я. — С тех пор, как я получил свой скилл, у меня и минуты свободной не было на то, чтобы маску соорудить, темный плащ накинуть и территорию по ночам патрулировать. И все вокруг так часто твердят, что я — потенциально один из самых опасных людей на планете, что я уже и сам начал в это верить. И что ты мне предлагаешь делать? Свою команду мстителей собирать или что? Пойдешь ко мне Соколиным Глазом?

— И правда, Виталик, что ты насел на человека? — спросила Ольга.

— Потому что кому многое, сука, дано, с того многое и спросится, — сказал Виталик. — И вот я спрашиваю. Если он сам себя не спрашивает, так я спрошу.

— А если я не такой умный, как ты, и просто не знаю, что мне делать? — спросил я. — Если я не вижу места, к которому надо силу прикладывать? Вот механизм, он как-то работает, но я понятия не имею, как. Если я влезу, то могу напортачить с такой же вероятностью, как и сделать лучше. Ну, примкну я к Безопаснику, прищучим мы твоего босса, станет от этого кому-нибудь лучше? Ты знаешь? Я — нет.

— Мальчики, успокойтесь, — попросила Ольга.

— Да мы спокойны, — заверил ее Виталик. — Это у нас просто полемика.

— А шкурный интерес у меня один — я хочу, чтобы меня в покое оставили, — сказал я. — Но фиг там, этого уже ни при каких раскладах не будет. И скиллами меня пичкают такими, с которыми Махатмой Ганди точно не станешь. А мне, между прочим, нравилась моя прошлая жизнь, нормальная, без вот этого всего. Нравилась моя работа, с которой меня заставили уволиться, нравилась моя машина, которую мне раздолбали свалившимся с крыши трупом, нравилось то, что у меня было свободное время, в которое меня не тыкали железками, не жгли огнем, не били током и не пытали такими вот вопросами.

— Ладно, признаю, может, я немного и погорячился, — сказал Виталик. — Но мир…

— Разваливается на куски, я в курсе, — сказал я. — И вообще, мне, наверное, пора.

— Обиделся, что ли?

— Нет, — сказал я. — Но мы сейчас слишком близко к тому месту, где меня засечь могут, и я не хочу вас обоих подставлять. Вдруг сейчас Безопасник в дверь постучит, а мы тут на кухне сидим и дробовик ты в прихожей оставил.

— Так включи эту штуку и не парься, — сказал Виталик.

— Мне настоятельно рекомендовали воздержаться от частого ее использования, — сказал я.

— Ну, учитывая обстоятельства, могли и наврать.

— Могли. Но лучше не рисковать. К тому же, вдруг батарейка сядет.

— Насколько я понимаю, ты теперь сам себе батарейка.

— И все же… — я встал из-за стола. — Ольга, спасибо. И извини, если что не так.

— Да что уж там…

— И куда ты пойдешь? — скептически спросил Виталик.

— Перекантуюсь где-нибудь пару дней, потом управлению сдамся, — сказал я.

— Еще один отличный план, — сказал Виталик, тоже вставая. — Ладно, пойдем, покатаемся.

— Тебе-то это зачем?

— Потому что я хороший человек, — сказал Виталик. — А в движении тебя сканеру засечь будет труднее. Особенно если это будет движении в сторону от Москвы. У меня, по счастливой случайности, в той стороне как раз домик в деревне есть.

— Я с вами, — сказала Ольга.

— Чего вдруг? — спросил Виталик, и я мысленно согласился с его вопросом.

— Потому что есть у меня стойкое ощущение, что без меня ты в очередные неприятности влезешь, — сказала Ольга. — Как бывало уже много раз, когда тебя вовремя не одергивали.

— Да что может случится? — спросил Виталик. — Со мною джокер и дробовик.

— Вот как раз это меня и беспокоит.

— Если ты не знаешь, что делать, можно начать с малого, — сказала Ольга, когда мы погрузились в машину и Виталик аккуратно выехал из двора. — Помогать тем, кто рядом.

— Отлично, — сказал я. — Вы рядом. Чем я могу помочь? Может, гвоздь кому надо согнуть или сеанс электрошоковой терапии устроить?

— Не надо так буквально.

— Теория малых дел — это прекрасная теория, — провозгласил Виталик. — У нее есть только одна проблема — она ни хрена не работает. Нет, на большой дистанции, когда у тебя впереди лет пятьдесят-семьдесят, ты вполне можешь творить добро, заражая других своим дурным примером, и, может быть, к концу твоей жизни мир станет чуточку лучше. Но на пороге глобальной катастрофы, а тебе никогда не переубедить меня, что мы не стоим на этом пороге, у тебя тупо не хватит времени.

Я одолжил у Виталика его нетбук и сейчас заводил себе новый почтовый адрес. Не зная, что делать дальше, решил начать с малого.

— С чего вы все взяли, что катастрофа неминуема? — спросила девушка.

— Ольга у нас гуманист, — объяснил Виталик. — И идеалист вдобавок. Она верит во все лучшее в людях и с надеждой и оптимизмом смотрит в будущее. Я ей даже в чем-то завидую. Где-то в глубине души. Хотя вся история человечества говорит нам об обратном. Как только в потные ручки человечества попадает новое оружие уничтожения, оно тут же пускает его в ход.

— В середине прошлого века у человечества появилось ядерное оружие, — сказала Ольга. — Но ядерной войны не случилось.

— Зато случились Хиросима и Нагасаки, — сказал Виталик. — Расскажи о надежде и оптимизме тем двумстам тысячам погибших.

— Была война…

— Добро пожаловать на планету Земля, — сказал Виталик. — Если ты не в курсе, тут всегда ведется какая-нибудь война. Ситуация сейчас накалена до предела, и стоит только в каком-нибудь очередном Сараево пристрелить очередного Фердинанда, тут-то все и начнется.

— Я все равно в это не верю, — сказала Ольга. — В природе все разумно устроено. У любого явления есть противовес и сдерживающий фактор.

— Человечество давно переросло природу и не ждет от нее милостей, — сообщил Виталик. — К тому же, эта теория сработает только в том случае, если скиллы имеют природное происхождение, в чем я сомневаюсь. Скиллы появились после эпидемии, а чем была вызвана эпидемия?

— Неизвестным пока фактором.

— Да-да-да, столько лет прошло, а он все еще пока неизвестен, — сказал Виталик. — Скорее всего, это был какой-нибудь боевой вирус, вырвавшийся из-под контроля благодаря обычному разгильдяйству. Минус два с половиной миллиарда. И только человечество сумело оправиться от этого удара, как появилась новая напасть — супермены.

Я зарегистрировал почтовый ящик и стал размышлять над текстом письма. Почему-то мне казалось, что вариант «Здравствуйте. Вы убиваете суперменов, а я как раз супермен» будет неуместен. Но как вообще выходить на контакт с такими людьми?

Я вбил в тему письма кодовое слово, написал «Здравствуйте» и задумался.

— Но ведь не все они плохие, — сказала Ольга. — Ты просто работаешь на того, на кого работаешь, вот и видишь все в черном свете. Там, где есть суперзлодеи, обязательно найдутся и супергерои.

— Ну да, — сказал Виталик. — Это как раз один из наихудших сценариев. Потому что пока супергерои будут разбираться с суперзлодеями, окружающее их мирное население будет вымирать такими рекордными темпами, что твоя эпидемия позавидует. Вот представь себе, если в центр города выйдет этот парень с его каменными игрушками, только уже не один, а при поддержке, скажем, Суховея и моего босса. Это ж типичная рейд-группа, если ты понимаешь, о чем я. Каменюки танкуют, босс поддерживает, Суховей наносит массовый урон. Выезжают против них танки, а что моему боссу танк? Он ему дуло под углом в девяносто градусом загнет и на этом вся войнушка кончится. Конечно, там еще и Безопасник сразу прискачет, но мы уже видели, что он тоже бывает несколько… неэффективен.

— И зачем бы твоему боссу такое устраивать?

— Террор, например. Акция устрашения с целью продиктовать свою волю.

— А зачем ты работаешь на столь невменяемого человека?

— Из-за денег, — сказал Виталик. — К тому же, когда я начинал, там все было не так запущено. А теперь еще попробуй соскочить.

— Так приди в управление и сдай его с потрохами, — предложил я.

— Кому? Разряду? — хороший вопрос. — Знаешь, я все чаще прихожу к выводу, что супермен супермену глаз не выклюет. Взять вашу последнюю вылазку, сколько вы там народу покрошили? А супермены все живы, даже тот, который проигравшую сторону представлял.

— Я не крошил.

— Но соучаствовал.

— Они первые начали убивать, — сказал я.

— Да какая уже разница, кто первый начал? Вы в детском саду, что ли? Игрушки в песочнице делите? Хотя, иногда я думаю, что как раз этим вы и занимаетесь. Парнишка с камнями — игрушка, ее поделили. А люди — песочек, его просыпали.

— И кто тут еще идеалист?

— Я не идеалист, — сказал Виталик. — Я бы там вообще всех поубивал.

— Хорошо так рассуждать, когда точно знаешь, что там не окажешься.

— Может, вам уже остановить машину и подраться? — спросила Ольга. — А потом дальше поедем?

— А смысл? — вздохнул Виталик. — Если по-честному, то я его уделаю, потому что масса. Если как обычно, то он меня, потому что скиллы.

«Здравствуйте, есть информация о происходящем в Москве. Интересно?» — написал я по-английски и занес палец над кнопкой «отправить».

— Тогда останови у какого-нибудь магазина, — попросила Ольга. — Хоть продуктов возьмем. У тебя ж там наверняка жрать нечего.

— На рынке местном закупимся, — сказал Виталик. — Там мясная лавка со свининой есть, я из нее такой шашлык забабахаю — пальчики оближешь. Я ж понимаю, что ты только ради этого с нами и поехала.

— У меня впереди два выходных, а вылазка на природу никогда не повредит, — сказала Ольга.

— А где работаешь? — спросил я.

— В поликлинике. Педиатром.

— А, — сказал я, отбрасывая колебания и движением пальца отправляя письмо адресату.

— Странно звучит в наше время, да? Когда люди практически перестали болеть, а для всего остального есть супермены-целители.

— Что, совсем перестали? — спросил Виталик.

— А ты когда последний раз болел?

— Я ж пиво пью, оно защищает, — сказал Виталик.

— Видимо, в том числе и от рака, — сказала Ольга. — Нет, я рада, что люди стали более здоровыми. Намного более здоровыми. Просто я раньше и подумать не могла, что профессия врача может войти в список невостребованных.

— Ну, это ж логично, — сказал Виталик. — Была эпидемия. Хилые и больные умерли, мы остались.

— Странно, что хилые и больные и рождаться перестали, — сказала Ольга. — Вы знаете, что три года назад министерство здравоохранения отказалось от вакцинации? Что прививки детям делать больше нет смысла, потому что они и так не болеют?

— Так это ж прекрасно, — сказал Виталик.

— За последние четыре года смертность от рака снизилась на девяносто процентов, — сказала Ольга. — То же самое с инфарктами и инсультами. Средняя продолжительность жизни подскочила чуть ли не на десяток лет и продолжает расти.

— Не знал, — сказал Виталик.

— Это потому что ты в жизни вообще мало чем интересуешься, — сказала она.

Нетбук у меня на коленях издал звук открываемой бутылки пива — а какой еще вариант оповещения мог быть выбран на нетбуке Виталика — и на иконке почтового ящика появился значок непрочитанного письма. Что-то они быстро.

— И как официальная медицина объясняет эти весьма позитивные изменения? — поинтересовался Виталик. — Общим улучшением экологической обстановки, которого так и не произошло?

— Нет, примерно, как и ты, — сказала Ольга. — Изменение организма выживших в результате эпидемии впоследствии воздействия эпидемии. Это если кратко.

— Это все наверняка как-то связано, — сказал Виталик. — Одни стали жить лучше и здоровее, у других еще и скиллы прорезались.

Я открыл письмо.

Оно оказалось коротким и написанным по-русски, хотя я и писал на английском.

«Ты кто? Откуда знаешь этот адрес? Что с Кукольником?»

«Информация за информацию», — написал я и немедленно отправил.

Но если вы думаете, что это история о том, как модой человек написал пару писем и тут же получил ответы на все интересующие его вопросы, то черта с два вы угадали.

Это совсем не такая история.