Супермен должен умереть

Глава 2

Супермены, как вы понимаете, это название народное, неофициальное. Собственно говоря, настоящих суперменов нам так и не завезли. В том плане, что никто не умел летать со скоростью звука или чуть быстрее, замораживать дыханием озера, стрелять из глаз лазерными лучами или, тем паче, держать на своей спине целый тектонический разлом. Официальное название было «некстмены» или «люди некст». Была такая теория, что товарищи, типа встретившихся мне той ночью, заползли на следующую ступень эволюции и в будущем мы такие будем все. Тоже довольно странная теория, кстати говоря, но человечество всегда было сильно по части странных теорий.

Общее место множества версия было только одно — болезнь. Точнее даже так — Болезнь. Про нее принято писать с большой буквы и говорить с этакой многозначительностью, что вполне объяснимо. Ведь по сути это была не болезнь и даже не эпидемия. Это была пандемия. Симптомы ее были многочисленны и разнообразны и практически никогда не появлялись все вместе. Кашель, насморк, болезненные выделения всего, что только способен выделить человеческий организм, отеки, язвы, опухоли… Неизменной была только высокая температура, которую невозможно был сбить. Она-то и была основной причиной смертности.

Вакцины не существовало, и за полгода, пока Болезнь шагала по планете, ее так и не сумели придумать. Лечение не помогало никакое. Ты заражаешься, хреново себя чувствуешь от трех до четырнадцати дней, и если тебя не прикончат симптомы и всяческие сопутствующие обстоятельства, то впадаешь в кому, длящуюся от двенадцати до сорока восьми часов. После чего ты либо выходишь из нее и медленно восстанавливаешься, либо…

Сюрприз.

Не выходишь из нее вовсе.

Спастись от этой хрени было нельзя. Костюмы полной биологической защиты, американские, самого высшего класса и баснословной стоимости, показали свою полную защитно-биологическкую несостоятельность еще во время первой вспышки, которую пытались локализовать в Латинской Америке. Правительства разных стран, штабы их армий, несколько миллиардеров, укрывшихся в герметичных бункерах под землей сумели только оттянуть свою участь. Но в итоге зараза добралась и до них. На мой взгляд, это было первое и единственное доказательство теории всеобщего равенства.

В общем, я веду к тому, что заразились этой штукой все. А выздоровели только три четверти. Не такая уж катастрофа, скажете вы, но если перейти на, так сказать, сухой язык цифр, это означало, что за полгода население планеты уменьшилось где-то на два с половиной миллиарда человек.

Носителя так и не выявили.

Последними больными стали космонавты, спустившиеся с орбиты уже после того, как на Земле все вроде бы закончилось. Их было трое, выжил один.

Американец. Сейчас он важная шишка в НАСА, а по совместительству — Полковник Арканзас, умеющий замораживать все вокруг себя где-то в радиусе пятидесяти метров. Некоторые, впрочем, говорят, что семидесяти пяти, но не все ли равно.

Первые супермены появились где-то через год после эпидемии, и было бы глупо не заметить, что тут есть некоторая связь.

Собственно, все теории конспирологов крутятся вокруг того, откуда взялась сама болезнь, но ничего особо интересного тут нет, набор стандартный. Божественные силы, инопланетяне, секретные разработки ЦРУ, ФСБ, МОССАДа, масонов, сионистов, северных корейцев (тут надо подставить тех, кого вы больше всего не любите), а то и сама мать-природа взбунтовалась, решив, что человечеству пора бы поумерить свои амбиции и оставить экологию в покое.

Доказать, как вы понимаете, никто ничего не мог (а кто знал, тот, естественно, молчал, хихикая в затянутый стерильной перчаткой кулачок), что не мешало сторонникам разных теорий устраивать холивары и поливать друг друга грязью на телевидении, в интернете и при личных встречах.

Я переболел этой хренью еще во младенчестве, поэтому никаких подробностей не помню. Нашей семье тогда повезло — я выжил, родители выжили, даже обе бабушки уцелели. Родители и сейчас в порядке, только живут они за восемь тысяч километров от сыночка, поехавшего покорять Москву.

Мысли о покорении Москвы, застрявшем на этапе «найти приличную работу», заставили меня отвлечься, и подумать о будущем, которое стало еще более туманным, чем раньше, и папка с рабочей документацией, которую я удерживал под потолком, просто тыкая в нее пальцем, упала на пол. По счастью, застежка выдержала и бумаги по всему кабинету не разлетелись.

Это, вероятно, исчерпало долю везения, отпущенного мне на этой неделе, потому как дальше дела пошли неважно.

Я снова указал рукой на папку, и она поднялась в воздух, чтобы красиво (ну, так мне хотелось думать) спланировать мне на стол, как дверь в кабинет распахнулась и на пороге нарисовался Славик.

— О, — сказал Славик, и дверь закрылась, оставив его в коридоре.

Я вздохнул и заставил папку зависнуть в воздухе. Славик не обманул моих ожиданий, и дверь снова открылась.

Славик аккуратно вошел в кабинет, медленно приблизился к папке, застывшей на уровне его лица, и провел над ней рукой.

— Лески нет, — констатировал он.

— Нет, — согласился я.

— Магниты?

— Возможно.

— То есть, не магниты? — уточнил он.

— Не совсем.

— И в чем фокус?

— Я — супермен.

— Смешно, — Славик гоготнул и хлопнул по папке ладонью. Я такого не ожидал, поэтому утратил контроль и документы в очередной раз повстречались с полом. — Надеюсь, я ничего не сломал?

Славику было тридцать лет. Он носил очень узкие джинсы, лососевого цвета рубашку, коричневые мокасины и бороду канадского лесоруба, при условии, что канадский лесоруб стал бы каждую неделю отдавать по сто долларов за ее укладку. Если он чего и мог сломать, так это представление о том, что борода и брутальность идут по дороге жизни рука об руку.

Но человеком он был неплохим и мы с ним дружили. Насколько вообще могут дружить двое взрослых мужчин в этом непростом современном мире.

— Итак, — Славик плюхнулся в свободное офисное кресло и закинул ноги на мой стол. — В чем же фокус?

— Я же сказал, я обладаю суперспособностями, — сказал я.

— И как давно ты их обрел, о мой скрытный, но такой могущественный друг?

Я бросил взгляд на виджет рабочего стола, показывающий точное время.

— Примерно четыре часа назад.

— С пылу, с жару, так сказать.

— Ага.

— И при каких обстоятельствах они у тебя открылись?

— Мною пытались проломить стену дома. Не слишком удачно.

— Угу, — Славик извлек из кармана адскую машину, известную под названием «электронная сигарета» и выпустил такой клуб пара, что на мгновение я перестал его видеть. — А если серьезно?

— Я предельно серьезен, — сказал я, махнул рукой, и папка взлетела на мой стол, чуть не перевернув кружку с остывшим кофе. — Правда, над приземлением надо еще поработать.

— Телекинетика, значит?

— Угу.

— Самый распространенный среди некстменов скилл, кстати.

— Я в курсе.

— Якут может удерживать в воздухе грузовик.

— Что делает его незаменимым специалистом при разгрузке фур.

— Жонглер способен манипулировать тридцатью предметами одновременно.

— Зато у него не хватило креатива придумать себе менее очевидное прозвище.

— А каковы твои пределы?

— Понятия не имею. Я только начал экспериментировать, а тут ты…

— Можешь продолжать при мне, — разрешил он.

— Не, мне лениво.

— И что ты будешь делать дальше?

— Сначала допью кофе, а потом захвачу мир. Хочешь быть моим наместником в Австралии?

— Почему именно в Австралии?

— Австралия далеко.

— ОК, — согласился он. — А если серьезно?

— А если серьезно, то у меня нет выбора, — вздохнул я.

По идее, все некстмены должны быть зарегистрированы в установленном законом порядке. И когда очередной супермен получает свой скилл, у него есть сорок восемь часов, чтобы подать заявку в соответствующие инстанции. Если, конечно, этому не препятствуют обстоятельства неодолимой силы, каждое из которых будет рассматриваться теми самыми соответствующими инстанциями в индивидуальном порядке.

Скажем, если скилл ты получил где-нибудь в тайге, откуда за сорок восемь часов до очагов цивилизации просто не добраться.

Не прошедший регистрацию некстмен ставит себя вне закона. И даже если он не собирается надевать бордовую мантию и становиться суперзлодеем, пытаясь вести свой прежний образ жизни, милые ребята из управления Н все равно начнут на него охоту.

Рано или поздно, но они его найдут. Потому что у них есть сканеры, доблестный капитан Харитонов и Безопасник, считающийся неформальным главой всех некстменов русскоговорящего пространства.

Злодеем быть весело, но небезопасно. Толкала может подтвердить.

— Эники уже идут за тобой, — зловещим голосом возвестил Славик.

— Черта с два. У меня еще куча времени.

На самом деле, инициация очередного супермена уже не вызывает у человека каких-то сильных чувств. Это сравнимо с выигрышем в лотерею. Да, люди редко выигрывают, и в твоем окружении, скорее всего, таких людей нет, однако новость, что кто-то все-таки урвал большой куш, тебя не особенно удивляет. Если есть лотерея, значит, кто-то должен в нее выигрывать, не правда ли?

И если способности некстмена невелики, а сам он не стремится совершать великие подвиги и нести возмездие по имя Луны, то после регистрации он вполне может продолжать свою обычную жизнь, ходить на работу, пить пиво, сидеть в интернете. Если не случится какой-то глобальной катастрофы, то никто его на подвиги не позовет.

Это как институт с военной кафедрой окончить. Вроде ты и офицер, но если не начнется война, то никто из окружающих об этом так и не узнает.

Конечно, если твой скилл силен и особенно опасен или особенно полезен, то тебя призовут служить родному государству независимо от твоего желания. Сначала будут уговаривать, а если уговоры не подействуют, начнут вынуждать, создавая тебе и окружающим невыносимые для жизни условия. Но это не мой случай. Телекинетиков вокруг столько, что они друг друга на мой капот сбрасывают, и каждый из них покруче меня в разы, если не на порядок.

Но если я не хочу еще раз встретится с капитаном Харитоновым, то зарегистрироваться мне все-таки стоит.

После работы я направился в МФЦ.

Это такая колыбель бюрократии, где «все вопросы в одном окне», но не больше одного вопроса за один подход, и то после того, как вы полчаса в очереди отсидите.

По моему вопросу очереди не было, но отсидеть все равно пришлось минут сорок, потому что нужного мне специалиста не было тоже. Не самая востребованная услуга, стало быть.

Когда специалиста таки нашли, им оказался тучный и начинающий лысеть мужчина лет сорока. Выглядел он очень уставшим, хотя было непонятно, где успел так утомиться. Разве что в каком-то другом МФЦ подрабатывает.

«Одно окно» мне тоже не обломилось, бюрократ проводил меня в отдельный кабинет. Ну, как кабинет…

Помещение размером с туалет, только вместо унитаза стол и два стула. Стены белые, кафельные, пол серый и тоже кафельный. Свет яркий и довольно неприятный.

На столе лежал планшет, а в углу не особо скрывалась камера видеонаблюдения.

Не такая, как здесь, у вас. Обычная камера, не шпионская и дешевле раз в десять. И всего одна, в отличие от. Да, если вы не в курсе, я вижу все ваши камеры. Все шестнадцать. Никакой реакции не будет? Ну ладно, тогда я продолжу.

Бюрократ сел за стол, тут же ухватил планшет, и, не отрывая от него взгляда, пробубнил:

— Должен вас предупредить, что наша беседа записывается.

— Если вы не продадите запись первому каналу, то ничего страшного, — заверил я его.

— Угу, — сказал он, продолжая пыриться в планшет. — Значит, вы хотите заявить, что вы — некстмен?

— Было такое намерение.

— Тогда я также должен вас предупредить, что ложное заявление будет расцениваться, как административное правонарушение и на вас может быть наложен штраф.

— Штраф крупный? — спросил я.

— Пять тысяч.

— Это еще по-божески.

— Так вы будете заявлять?

— Буду. Заявляю. Никто не знал, а я — Бэтмен.

— Молодой человек, вы тратите мое время.

— Ну, на пять тысяч-то я могу погулять.

— Я сейчас позвоню охране, и вас выведут, — сказал он. — И заявку не приму. И если вы на самом деле некстмен, то в результате у вас будут проблемы покруче, чем штраф в пять тысяч. Так что еще раз подумайте, прежде чем снова начнете острить.

— Ладно, — сказал я. — Теперь серьезно. Я некстмен.

— И когда вы об этом узнали?

— Сегодня утром.

— А точнее?

— Около восьми.

— Понятно, — он сделал очередную отметку на планшете. — И каков ваш талант?

— Я могу передвигать предметы.

— Я тоже могу, — сказал он и подвигал планшетом. — Смотрите, он сдвинулся.

— Ну и кто тут теперь острит?

— Значит, вы телекинетик, — сказал он. — Самый…

— Распространенный скилл, я знаю.

— Максимальный вес предмета, которым можете манипулировать?

— Двухкилограммовый диск от составной гантели, — сказал я. Нашел его в кабинете, он там какие-то бумаги в шкафу придавливал.

— Расстояние?

— Метров десять, примерно.

— Класс Д, первая стадия, — пробормотал он.

— Это хорошо или плохо?

— Зависит от того, чего вы от инициации ожидали, — сказал он. — Талант со временем развивается, но вторым Безопасником вы не станете.

— Разве Безопасник телекинетик?

Он пожал плечами.

— Откуда мне знать? Желаете продемонстрировать свое умение?

— А надо?

— Необязательно.

— Тогда не желаю.

— Паспорт, — бросив короткий взгляд в мои документы, он сделал еще пару пометок в планшете. — Можете идти.

— То есть, это уже все?

— Заявка принята, — сказал он. — Вы свой долг исполнили, теперь ждите. С вами свяжутся.

— Может быть, дадите мне на прощание какой-нибудь ценный совет? — спросил я.

— Дам. Не выпендривайтесь.

Но если вы думаете, что эта история о скромном молодом человеке, который не выпендривался, то черта с два вы угадали.

Это совсем не такая история.