Сурт - Повелитель Зверей. Том 1. Часть 2 (СИ)

Глава 45 Наказание Спарка и испытание Сотека (Часть 3)

Густой туман медленно застелил весь пол, а потом начал подниматься к потолку, становясь с каждым мигом бледнее и бледнее.

Сотек наблюдал за танцующим пламенем, пока не почуял лёгкий, невероятно манящий аромат. Змей резко приподнялся и замотал головой. И в этот момент из чаши выстрелил столб тумана. Он быстро покрыл потолок, а после, словно дикий зверь, бросился на рептилию.

Рогоносец оказался внутри пурпурного вихря, из которого резво выскакивали дымчатые силуэты змей и ловко опутывали его. И не успел Сотек опомниться, как практически всё его тело окутал туман. Недоумевая, что происходит, он задёргался в попытке сбросить покров, но, когда дымка добралась до головы, потомок драконов застыл. Его слуха коснулось нежное, успокаивающее и такое родное шипение. Через миг рот змея наполнился сладостью, и сердце рептилии бешено застучало. Сотек несколько раз мотнул головой, не желая смыкать глаза, но, как бы ни старался, через несколько вдохов он погрузился в транс. И в тот же миг всё вокруг изменилось.

Пурпурный туман сменился бледно-чёрной мглой, а каменный пол превратился в сухую потрескавшуюся землю. Подул пробирающий насквозь ветер, и сонливость как рукой сняло. Сотек потряс головой, проморгался и, когда увидел знакомые скрюченные силуэты деревьев, что скрывались в бледно-чёрной мгле, и потрескавшуюся сухую землю, насторожился, понимая, что никак не мог ни с того ни сего оказаться в этом месте.

Пока Сотек хмурым взглядом водил по сторонам, справа раздалось приглушённое шипение, и рогоносец дрогнул. Он повернулся в сторону, где деревья своими ветвями создавали арку, и снова услышал змеиный зов. Всё его естество задрожало.

Шипение, такое родное для Сотека, прозвучало вновь, и он двинулся с места. Змей медленно прополз через арку, и перед его взором предстала огромная туша. Юный рогоносец застыл, позабыв, как дышать. Он узнал израненное тело своего сородича, своего родителя; и, когда тот открыл глаза, сердце Сотека забилось быстрее, а сам он глубоко вдохнул.

Могучая рептилия, увидев Сотека, тяжко вздохнула и протянула нежным женским голосом:

— Сы-ы-ын.

В этот момент у гордого потомка драконов из глаз полились слёзы, и он прошипел:

— Хс… Хс (Ма… Мама).

— Да-а-а, — сказала змея и, сделав усилие, приподняла голову.

— Хс-с-с-с (Ма-ама-а-а-а)!

Сотека поглотил водоворот радости, а текущие слёзные ручьи замерцали. Рогоносец уже хотел бы ринуться к родителю, но тут раненая изрыгнула кровавый поток и пробила им землю перед Сотеком. Теперь мать с сыном разделяла глубокая пурпурная лужа, от которой юный рогоносец не мог оторвать взгляда.

— Соте-е-ек! — раздался приглушённый детский голос за спиной рогоносца.

Сотек оторвался от лужи и обернулся к природной арке.

— Сы-ы-ын, — вновь привлекла внимание отпрыска змея, и тот повернулся, — ты должен выпить это, и я буду жи-и-ить, а ты станешь сильнее…

— Хс-с, хс (Я понял, мама)! — незамедлительно ответил Сотек, и мерцающие слёзы хлынули ещё сильнее из его глаз.

Молодой рогоносец потянул голову к пурпурной луже, но на полпути остановился, вновь услышав позади себя зов мальчика. Он резко обернулся и разъярённо зашипел, недовольный тем, что его отвлекают от воссоединения с матерью.

Змей подождал несколько вдохов, однако из арки так никто и не вышел, но когда он начал поворачиваться к луже, вновь раздался детский крик, пронизанный болью:

— СОТЕ-Е-Е-ЕК!

И змей ощутил острую головную боль. Он узнал этот голос, вспомнил имя, которое дал ему хозяин. Однако лишь на миг.

— Сы-ы-ын, поторопись, — пролился мёдом в уши Сотека нежный и тёплый голос змеи, и головная боль с воспоминаниями растворились, а ручейки слёз истончились. — Мне недолго осталось… Ты ведь не хочешь остаться один в этой холодной, жуткой пустоши, полной опасных мест и монстров, верно? Не хочешь остаться слабым, верно?

— Хс-с, хс (Не хочу, мама), — согласился Сотек.

— Тогда пей скорее, и я буду жить.

— Хс, хс (Да, мама)! — ответил змей, переполненный детской радостью, и вновь потянул голову к пурпурной луже.

Сотек уже готов был высунуть язык, но вновь застыл, почувствовав, как его рот, а затем и всё тело пронзила бодрящая прохлада. В этот момент в голове рогоносца всплыла мягкая улыбка мальчишки, который через миг завалился без сознания.

— Нужно лишь лизнуть, — напомнила о себе змея, — и я снова буду здорова, а ты наполнишься си-илой.

Сотек встряхнул головой.

— Ну же, сын. Давай. И ты больше никогда не останешься один… — продолжала лить мёд в уши рептилия.

Сотек дрожал всем телом и потряхивал головой.

— Хс-с (Соте-ек)! — раздалось в его уме громоподобное шипение. — Хс-с (Вспоминай)!

Голова юного рогоносца разрывалась от боли, а мерцающие слёзы потекли из его глаз с большей силой.

— Сы-ын, тебе нужно…

Сотека снова коснулся сладкий голос, но гордый потомок драконов не стал его слушать и отдёрнулся от лужи.

— Сын, — недовольно прикрикнула змея.

— Со, те-ек… — раздался тихий, словно предсмертный, голос мальчишки одновременно с возгласом рептилии, и юный рогоносец, всё вспомнив, яростно зашипел на свою мать.

— Сын, ты…

— Хс-с (Нет)! — тяжело дыша и продолжая реветь, ответил Сотек.

— Сын, — снова вскрикнула змея и спокойно продолжила: — выпей и станешь сильнее, сможешь спасти меня…

— Хс (Нет)! — поднял Сотек на родителя решительный взгляд.

— Разве ты, — начала змея, поднимаясь, — не боишься одиночества⁈

— Хс (Нет)!

— Разве ты, — все раны на теле рептилии начали затягиваться, — не желаешь силы⁈

— Хс! Хс-с-с (Желаю! Но я не буду пить)!

— Пей!

И на Сотека обрушилась водопадном духовная сила. Он склонился лишь наполовину и решительно ответил:

— Хс (Нет)!

— Пей! Иначе умрёшь!

Давление усилилось, и чешуя на теле Сотека начала трескаться, а мышцы напряглись до предела.

— Хс (Нет)!

И из лужи выстрелили туманные верёвки. Они опутали голову юного рогоносца и начали тянуть его вниз. Однако змей не сдавался. Ему казалось, что его разрывает на части, но эта умопомрачительная боль лишь придавала гордому потомку драконов сил.

— Пей, сын. Для нас, потомков драконов, сила — всё.

— Хс, хс-с, хс. Хс (Да, ты права, мама. Но), — чуть слышно начал Сотек. — хс-с-с-схс-с, хс-с… Хс, хс-с-с-с-с (я лучше откажусь от силы и умру, чем предам его… Того, с кем я решил связать свою жизнь)! — И верёвки порвались одна за другой, а шипение его усилилось. — Хс, хс-с-с-с-с-с (Того, кто один во всём мире может мне приказывать!) — И он, превозмогая удушающее давление и сводящую с ума боль, начал медленно, но верно подниматься. — Хс-с-с. Хс. Хс (Таково моё решение. Такова. Моя)… — Сотек гордо поднял голову и, смотря в огненные глаза родителя, во всё горло прошипел: — ХС-С-С-С-С-С-С-С (ВО-О-ОЛЯ-Я-Я)!

И с этим воплем все раны на теле молодого рогоносца зажили, а давление развеялось под натиском дикой волны его духовной силы.

Последняя слезинка оросила жадную до воды землю, и Сотек пробасил слова:

— Прощай, мама…

Он развернулся и прополз через природную арку. В тот же миг его накрыла тьма, и Сотек резко открыл глаза. Увидев перед собой пурпурному жидкость, отдёрнулся от чаши и свалился обессиленный на застеленный бледным дымчатым ковром пол и крепко заснул, а туман продолжил валить из чаши и вскоре полностью заполнил комнату.

Когда Сотек проснулся, он ничего не смог вспомнить, и всё началось по новой. Одна и та же иллюзия повторялась до тех пор, пока змей не перестал забывать. И тогда она менялась: то втягивала в битву на смерть с мертвецами; то ставила перед выбором: сила и жизнь или смерть вместе с хозяином; то подсылала змей-искусительниц, что пытались соблазнить и хитростью склонить к тому, чтобы выпить чудо-эликсир; то заковывала в шипастые магические цепи, которые с каждым мгновением стягивались всё туже и туже… Однако молодой рогоносец не сдавался, и, пусть и не сразу, но ему каждый раз удавалось разорвать порочный круг. Его воля крепла, а духовное тело становилось сильнее. Однако и пурпурный туман не думал отступать. Он продолжал втягивать рептилию в свои всё более изощрённые иллюзии, как только та просыпалась. И лишь запасы энергии Жизни оберегали тело Сотека от истощения до самого конца…

Таиль выскочил за ворота Священной территории и отправился домой. Там он закинул в зачарованном тайник со всеми накоплениями мешочек с малыми кристаллами Жизни, вооружился заранее подготовленными лопатой и кожаной сумкой и двинулся за пределы города.

Несколько часов под палящим солнцем Таиль собирал травы. Сорвав очередной цветок и закинув в сумку, он смахнул со лба проступивший пот и отправился обратно. По пути молодой наг водил взглядом по сторонам в надежде отыскать что-нибудь ещё, пока не заметил среди колышущейся на ветру зелёной травы ярко-жёлтый цветок.

Таиль подполз к растению и обрадовался:

— Вот так удача!

Юноша аккуратно выкопал с корнями цветок с лазурными листьями. Осматривая растение в дрожащих руках, он с улыбкой пробормотал:

— Этот потянет на целый кристаллик Жизни на рынке. Наконец-то я смогу отдать долг и забрать её!

Парень достал из кожаной сумки простенький на вид зачарованный сундучок и аккуратно положил в него ценное растение. Спрятав шкатулку обратно, он помчался обратно в город, однако до ворот так и не добрался…

— Здаров, парень, — хищно оскалился наг-воин со шрамом поперёк левого глаза. — Мы тебя уж обыскались, а ты, оказывается, погулять вышел.

— Я же сказал, что сам приду, когда соберу всю сумму… — нахмурился юноша и покрепче сжал в руках лопату, наблюдая, как ещё двое из семьи Скорпус заползают ему за спину, заключая в треугольник.

— Прости, но главарь уже устал ждать. Парни, крутите.

И двое кинулись на должника. Таиль наотмашь с разворота зарядил лопатой одному по лицу, и тут же его спину обожгло хлыстом. Юноша с криком выронил орудие и рухнул лицом в землю. Он попытался встать, но на него уже навалился второй и связал руки, а затем поднял.

— Ах ты шлюший выродок, — разъярился мужик с кровоподтёком во всю щёку и зарядил кулаком под дых пленнику.

Таиль на несколько секунд потерял способность дышать. Наг со шрамом подполз к парню и беспардонно залез в его сумку.

— Ох ты, — присвистнул одноглазый, — зачарованная шкатулка!

— Отдай! — процедил сквозь зубы Таиль.

— Это на лечение моего бойца, — хмыкнул лысый мужик и, открыв сундучок, снова присвистнул.

В этот момент из теней наг появились безликие, сотканные из тумана их копии и взяли «хозяев» на удушающий. Таиль снова упал на землю, а через миг вновь оказался в чьих-то руках.

— Шкатулка, — воскликнул парень. — Нужно её забрать!

— Забудь, — кратко ответил замотанный в чёрные ткани полузмей, проносясь мимо городских ворот.

Таиль удивился, услышав знакомый голос:

— Господин Хаким⁈ Это ведь вы, да⁈ Прошу, мне нужна та шкатулка! Давайте вернёмся!

— Закрой глаза и задержи дыхание, — проигнорировал тот просьбу парня, по телу которого пополз чёрный туман.

— Но это очень важно! Там… — Туман добрался до головы Таиля, и высказанные слова обернулись мычанием.

Хаким нырнул вместе с раненым в тень ближайшего дома и через минуту вынырнул недалеко от северного входа на территорию храмов и спокойно прошёл через врата. Никто и не думал его останавливать: стражи узнали особую одежду Храма Теней.

— Кхе-кхе… Что, Храм Лекарей⁈ — удивился Таиль, когда чёрный туман развеялся.

Хаким молча прополз внутрь и остановил первого попавшегося знахаря:

— Господина Римара видела?

— Н-нет! — вздрогнув, ответила витающая в мыслях юная розоволосая нага.

— А кто видел?

— Н-не знаю… — замотала головой напуганная внешним видом Хакима девушка.

На несколько мгновений воцарилась тишина, а затем её нарушил звук чего-то капающего. Знахарь перевела взгляд на пол и увидела кровь. Страх тут же сменился беспокойством.

— Вы ранены⁈ — взглянула она в бездонные чёрные глаза.

— Не я, он.

И Наиль шмякнулся со вскриком на мраморный пол, словно мешок с мясом. Римар ловким движением разрезал верёвки, и руки парня будто безвольно сползли, раскрыв длинную глубокую рану, что шла вдоль всего позвоночника.

— А поаккуратнее нельзя⁈ — огрызнулся Наиль и попытался встать, но лекарь тут же попросила его не двигаться.

Хаким снова его проигнорировал и подскочил к другому знахарю, что появился из-за угла, а девушка разорвала рубаху и, забыв обо всём, сосредоточилась на раненом.

— Та-ак, позвоночник не задет… — бормотала полузмея, осматривая рану: — стенки покрыты коркой… — Нага принюхалась. — Горелое — значит, элемент Огня…

Она накрыла Таиля молочной сеткой и сосредоточилась. Через десяток вдохов развеяла технику и с облегчением пробормотала:

— Внутренних повреждений нет.

А затем достала из Пространственного хранилища нужные для врачевания снадобья и предметы.

— Так, закуси. Будет больно, — произнесла девушка-змея, поднеся ко рту парня деревяшку, испещрённую золотыми линиями. Таиль тут же вгрызся в неё, и нага строго добавила: — И запомни: на спину переворачиваться нельзя. И постарайся не дёргаться, иначе я не смогу нанести мазь.

— Умву! — подал голос Таиль.

— Отлично!..

Лекарь вздохнула, откупорила бутылёк и лёгким движением разлила снадобье по всей длине раны. Тёмно-синяя жидкость забурлила, а корка зашипела. Таиль выпучил глаза, сжал руки в кулаки до крови и замычал, изо всех сил стараясь не перевернуться. А это ему очень хотелось сделать: у него было ощущение, будто голодный рой насекомых буквально сжирает его плоть.

Из глаз парня текли слёзы, а сам он находился на грани потери сознания. Лишь благодаря деревяшке в зубах этого до сих пор не произошло.

— Ты молодец, осталось немного. Ещё чуть-чуть, — мягко произнесла застывшая с лопаточкой и мазью наготове девушка, не отрывая взгляда от быстро испаряющейся жидкости, что растворяла корку и утаскивала энергию Огня за собой.

И как только последняя капля снадобья исчезла, она несколькими чёткими движениями нанесла мазь на размякшие стенки и, взяв нитку с иголкой, принялась зашивать рану.

Таиль сопел как разъярённый бык. Боль уже не была такой сильной, зато к ней добавился жуткий зуд, который раздражал настолько, что парню так и хотелось разодрать на спине кожу и достать всю ту мерзость, которая это ощущение вызывала.

— Ну вот и всё, — вздохнула молодая нага и смахнула испарину со лба. Она достала розовую пилюлю и, протянув ладонь ко рту парня, с улыбкой произнесла: — Обмен.

Таиль выплюнул дощечку, и лекарь закинула ему в рот снадобье. Затем она собрала всё обратно в хранилище и сказала:

— Как зуд пройдёт, можешь вставать.

— А ничего, что я по середине прохода лежу?

— Ну, я тебя всё равно перенести не смогу, — пожала нага плечами, — так что — да.

— А перевернуться-то хоть можно? Хотелось бы увидеть лицо моей спасительницы.

— Тебе пока что не стоит шевелиться, — как можно спокойнее ответила лекарь, бледные щёчки которой налились краской.

— Ну, хорошо. Имя-то хоть назови.

— Т-ты первый… — кротко произнесла нага и, потупив голову, затеребила от волнения мантию.

— Таиль я-я-я-я-я-я…

— А⁈

Девушка встрепенулась, повернулась вслед удаляющемуся голосу и увидела, как поток света исчезает за поворотом, что вёл в глубь храма.

— Таиль, да?.. — пробормотала юная нага и хихикнула, а потом отправилась по своим делам.

Римар притащил Таиля в алхимическую и установил магический барьер на вход.

— Так, герой-любовник-сестролюб, спина ещё болит?

— Да, в смысле нет! — ответил парень, услышав голос Верховного лекаря, и вытянулся по струнке смирно, но в спину стрельнуло с такой силой, что он непроизвольно распластался на полу.

Старик, подползая, молча сложил несколько печатей и положил ладонь, окутанную молочной энергией, на центр спины парня. И Таиль от боли забыл, как дышать.

Спустя секунд десять Римар убрал ладонь:

— Выдыхай и поднимайся.

Таиль, к собственному удивлению, выдохнул и, не ощущая ни боли, ни даже швов на спине, поднялся.

— Лови! — окликнул парня Римар и бросил тому рубаху. — Одевайся и за работу. У нас меньше двенадцати часов. На тебе обработка трав.

— Постойте! — накинул Таиль рубаху и продолжил: — Я сейчас не могу. У меня есть…

— Айран в безопасности, — перебил старик. — Завтра я отведу тебя к ней. А сейчас — за работу.

— Что? Сестра у вас⁈ Да что…

— Уши оборать?

— Н-нет, — тряхнул головой взволнованный юноша, глаза которого засияли радостью. — Я понял.

— Травы на столе у теплицы… — Римар залез в кровать, похожую на огромную пиалу, и добавил: — Там на десять порций. Вперёд! А я посплю пока…

— Всё понял! А… — уже было ринулся к столу Таиль, но остановился: — что готовим-то?

— Зелье Поа-а-аверва-ания ВЖизни, — зевая и потягиваясь, ответил Римар и, улёгшись, в полудрёме добавил: — Разбуди, как первые две сделаешь. У тебя полтора часа…

— П-понял… — удивлённо вздохнул Таиль и в сопровождении звучного храпа взялся за дело.