Сведу тебя с ума

Глава 31

На следующий день после теста, я проснулась от того, что меня тошнит. Словно мой организм только и ждал официального подтверждения своего нового статуса, чтобы познакомить меня со всеми прелестями беременности.

Я беременна!

Осознание и принятие отчаянно борются с паникой и ужасом. А ребенок Данилова, устроившись в моем животе, изматывает меня токсикозом.

Мне постоянно хочется плакать и спать, и совершенно не хочется есть в первой половине дня.

Но зато вечером… я съедаю двойную порцию ужина и потом перед сном, когда девчонки засыпают, пробираюсь на кухню. Чтобы сделать себе два бутерброда.

— Лиза, ты хочешь добавки? — спрашиваю, оглядываясь через плечо.

— Нет, — отмахивается от меня и, припав грудью к столу, обращается к Насте, — она реально странная, за весь вечер может и слова мне не сказать…

— Себе на уме, — поддакивает она.

— Да — да…

У нас новая соседка, и девчонки от нее не в восторге. Теперь Лиза вынуждена делить комнату, которую до этого считала только своей, с молчаливой незнакомкой, плевавшей на ее порядки.

— Я думала, нас должны были поставить в известность, что подселяют еще одну квартирантку.

Выложив в свою тарелку остатки риса и котлету, возвращаюсь за стол.

— Кто должен был поставить тебя в известность? — интересуюсь с улыбкой, — вспомни, когда мы искали квартиру, хозяйка сразу сказала, что планирует поселить здесь четверых.

— То есть, у нас спрашивать вообще не надо было? — вскидывается Лиза.

— Тшш… — одергивает ее Настя, кивая в сторону комнаты, в которой прячется наша новая соседка, — услышит…

— И пусть слышит!..

— Купишь свою квартиру и будешь сама решать, кому с тобой жить, а кому нет, — отрезаю я, демонстративно утыкаясь в телефон.

Ну, правда, достали!.. Последние дни только и говорят, что об этой Кристине. То молоко не на ту полку в холодильнике поставила, то трусы сушиться не туда повесила, то посмотрела не так. А по факту она ничего не сделала, чтобы заслужить такое обращение.

Да, неулыбчива и немногословна. Неохотно идет на контакт и все делает по-своему. Но разве это можно ставить ей в вину?

Надувшись, Лиза встает из-за стола и, быстро помыв за собой посуду, уходит в ванную принять душ. Настя тоже больше со мной не заговаривает и вскоре скрывается в нашей с ней комнате.

Я остаюсь один на один со своей тоской, которая, воспользовавшись моим одиночеством, снова вгрызается в горло.

Привычно растерев шею ладонью, открываю в телефоне контакты и смотрю имя Макса в них.

Надо позвонить и сообщить, но я уже вторую неделю не могу решиться сделать это. Я боюсь, что его реакция добьет меня.

Зарывшись пальцами в волосы, царапаю кожу головы. По телу идет озноб.

Позвонить?.. Прямо сейчас?..

Рано или поздно все равно нужно будет — почему не сегодня?..

Господи, да этот монолог я веду с собой ежедневно, и сдуваюсь в последнюю минуту, каждый раз перенося разговор на завтра.

Хватит, устала от неопределенности!

Убрав за собой после ужина, тихо, стараясь не привлекать ненужного внимания, одеваюсь в прихожей в куртку и ботинки и выскальзываю за дверь.

На улице настоящий мороз, пахнет снегом и скорой зимой. Выдохнув клубок пара, вынимаю из кармана телефон и нажимаю на зеленую кнопку.

Слышу несколько коротких гудков, и вызов сам сбрасывается.

Застыв, некоторое время смотрю на экран телефона, и повторяю попытку.

Два коротких сигнала и… тишина.

Да, ну… Заблокировал?!

Макс, ты больной?!

Продолжая гипнотизировать взглядом список имен в моем телефоне, хрипло смеюсь.

Больной ублюдок!.. Ненормальный!..

Тихий смех переходит в истеричный хохот. Задрав голову к черному ненастному небу, я смеюсь до слез.

Он, что думает, я навязываться стала бы?! Писала бы слезливые эсемески и слала свои фоточки?.. Он так плохо меня знает?!

Боже…

Боже мой, какой он дурак!

Уронив голову, слизываю с губ соленые слезы.

А затем, яростно растерев лицо, разворачиваюсь и решительно шагаю к дому.

Я должна беречь себя. Мое здоровье залог здоровья моего малыша. Кроме меня никто о нем не позаботится.

Захожу в квартиру, тихо раздеваюсь и иду в ванную. Берусь за ручку, но дверь в этот момент открывается, и я нос к носу сталкиваюсь с нашей новенькой Кристиной.

— Напугала! — выпаливаю, хватаясь за сердце.

Отхожу в сторону, чтобы она могла выйти и ловлю на себе ее внимательный взгляд.

Улыбаюсь. Крис даже не пытается ответить тем же, но в глазах ее мелькает что-то похожее на жалость.

А вот этого не надо… Ни жалости, ни сочувствия, ни сострадания. Я к тебе не лезу, и ты меня не трогай.

Закрывшись изнутри, смотрю на себя в зеркало. Конечно, она поняла, что я ревела. Это видно по покрасневшим глазам и воспаленной коже щек. Надеюсь, блондинка не из болтливых — не станет выяснять у девчонок причину моих слез.

Нет, на нее не похоже.

Открыв холодную воду, тщательно умываю лицо и чищу зубы. Затем, сняв с сушилки пижаму, переодеваюсь и направляюсь в нашу с Настей комнату.

— Это ты на улицу ходила? — шепчет, вылезая из-под одеяла.

— Спи.

— Зачем?.. Олигарх приезжал? Вы же расстались…

— Спи, Настя!..

— Пф-ф… Что у тебя происходит? Ты какая-то странная в последнее время.

Залезаю в холодную постель и отворачиваюсь к стене. Закрыв глаза, кладу ладонь на низ живота.

Оттуда идет странное тепло, и в горле снова вырастает шип.

Твой папаша конченный придурок… Надеюсь, от него ты унаследуешь только гениталии.

Да, пусть это будет мальчик. Мой сын…

Выкатившаяся из уголка глаза горячая слеза, проделывает дорожку по виску и впитывается в подушку. Закусив обе губы изнутри, делаю продолжительный вдох.

Переживем… Как-нибудь справимся.

А Макс… Не моя вина, что он останется в неведении. Он сам отгородился от этой правды.

Засыпаю, но сплю очень плохо. Сон поверхностный, прерывистый, наполненный жуткими кадрами.

Я вижу Данилова. Холодно усмехаясь, он идет мимо меня с другой девицей. Потом мне снится, что она сидит у него на коленях, зарывшись пальцами в его черных волосах, страстно целует в губы. А он трогает ее задницу и смотрит при этом на меня.

В три ночи я просыпаюсь, в темноте шастаю по квартире, потом долго ворочаюсь и засыпаю только под утро, чтобы снова увидеть его с другой.

Просыпаюсь поздно, поняв, что проспала первую пару, лежу неподвижно под одеялом еще полчаса, и еле дожидаюсь, когда все уйдут из дома.

Едва за Лизой закрывается дверь, как я подрываюсь с кровати и несусь в туалет, чтобы опорожнить желудок.

Ополоснув рот и лицо, поднимаю глаза к зеркалу и криво усмехаюсь:

— Доброе утро, малыш.