Сведу тебя с ума

Глава 34

Свернув вправо, инстинктивно ускоряюсь, но не успеваю сделать и пары шагов, как он хватает меня за руку и дергает назад. Тащит в противоположную сторону и толкает к стене напротив двери с табличкой «Посторонним вход воспрещен».

Становится лицом ко мне и, сжав губы в тонкую полоску, смотрит поверх моей головы.

Я против своей воли дышу его запахом. Касаясь рецепторов, он обнажает то, что я привыкла прятать даже от самой себя. В носу неприятно свербит.

— Не боишься, что увидят?

— Как ты? — спрашивает тихо, и у меня внутри что-то с хрустом надламывается.

Зажмурившись, пытаюсь проглотить застрявший в горле ком. Из глаз брызжут слезы.

— Дженни, только без истерик, о’кей?

Какая истерика?.. Мне дышать больно. Мне чудовищно. Мне плохо…

— Я собирался тебе сказать — не успел.

— Когда сказать, Максим?.. Накануне вашей свадьбы?

— Ну — ну, потише, — с опаской смотрит по сторонам, — ты ведь взрослая девочка, Дженни. Не думала же, что я женюсь на тебе?

— Не думала. Но и понятия не имела, что у тебя готовая невеста и свадьба на носу.

— Она на лето планировалась. Обстоятельства изменились, и… пришлось ее перенести.

— Какой же ты урод, Данилов! — всхлипнув, качаю головой, — конченный…

Вижу, как дергается кадык на его шее.

— Может быть. Тебе же лучше выкинуть из головы все, что было и забыть обо мне…

Он поворачивает голову, и под воротом расстегнутой на три пуговицы черной рубашки мелькает серебряная цепь. На языке растекается фантомный вкус его кожи. Я помню, как цепляла ее губами, когда целовала его.

Дышать становится все сложнее.

— Ты за этим бежал за мной?

Я поднимаю глаза, и мы сцепляемся взглядами. У него буря внутри.

— Я не знал, что пригласили ваше агентство. Ты же понимаешь, я бы не стал этого делать, — говорит глухо.

— Она ничего не знает, да?.. — усмехаюсь невесело, — не думала, что скажу это, но мне ее жаль.

Дернувшись в сторону, предпринимаю попытку бегства, но его выставленная рука пресекает ее на корню.

— Не тебе меня судить, Жанна, — склоняется так, что я кожей лба чувствую его теплое дыхание.

— Ну, так иди к ней и будь счастлив… если сможешь.

Замираем оба на несколько мгновений, а затем я, толкнув его в грудь, проскальзываю между ним и стеной и иду в сторону выхода.

— Пришлю открытку на свадьбу! — говорю громко, не оглядываясь, — если не забуду.

Миную два лестничных пролета вниз, торможу, чтобы накинуть куртку и капюшон и вываливаюсь на улицу. Мокрое лицо тут же обжигает холодным ветром.

Стираю слезы обеими ладонями и бегу на стоянку, где ждет наш служебный микроавтобус.

— Все?.. — спрашивает водитель дядя Миша.

— Ага… Сейчас остальные придут.

Забираюсь на заднее сидение и занимаю место у окна. Заметив, что он поглядывает на меня через зеркало заднего вида, опускаю низко голову и делаю вид, что залипаю в телефоне.

На самом деле я внутри умираю. Я не знала, что моральные страдания могут причинять настолько сильную физическую боль. Мне страшно, что она может навредить малышу.

Начинаю дышать полной грудью. Запихав руку под куртку, кладу ладонь на живот. Он неестественно твердый, и это повергает меня в еще больший ужас.

Нахожу в сумке бутылку с водой, делаю несколько небольших глотков и, пристроив затылок на подголовник, прикрываю глаза.

Начинает отпускать. Спазм снизу живота проходит. Я не шевелюсь, а мозг разные мысли атаковать начинают.

В памяти всплывают обрывки фраз, намеки, которые я мимо ушей пропускала. Вспомнились и наши последние встречи. Я все на что-то надеялась и малодушно пыталась продлить свое липовое счастье.

Вот дура!

Услышав голоса, открываю глаза и лениво наблюдаю, как в машину грузят оборудование и инвентарь, как приходят наш диджей, ведущая и девчонки, с которыми я поругалась из-за Данилова.

Игнорируя меня, они залезают в автобус и садятся на сидение впереди меня.

Я снова закрываю глаза. Чувствуя моральное опустошение и бессилие, едва не проваливаюсь в сон.

Плевать. На все плевать.

Работать в агентстве осталось совсем немного. Наверное, до Нового года, а потом ни один костюм на меня не налезет.

С Максом чуть сложнее, конечно, но на него тоже скоро станет плевать. Закусив губу, кладу ладонь на живот. В моем ребенке он навсегда останется со мной. Точно не выберет другую мамочку, потому что она богаче.

Неожиданно меня захлестывает огромной волной щемящей нежности. Пожалуй, впервые с того момента, как я узнала, что беременна, приходит полное понимание, что у меня будет малыш. Теплый ароматный родной комочек.

И… блин… если он будет походить на отца, я не буду против… Даже, наоборот… Пусть мой малыш смотрит на меня глазами своего конченного папаши, пусть улыбается его улыбкой и пахнет как он.

— Его невесту зовут Стефания, — вдруг слышу я, — она единственная дочь владельца газовой компании.

Открываю глаза и вижу перед собой экран телефона Эммы. Развернувшись ко мне, она показывает фото невесты Данилова.

— Зачем мне эта информация?

— Я хочу, чтобы ты не искала врага там, где его нет. Я ведь не желаю тебе зла.

Аня, низко опустив голову, ковыряется в телефоне. Маринка, не бывшая свидетелем нашей стычки, недоуменно хмурится.

— Не трогай меня, — предупреждаю тихо.

Но Эмка сообразительностью никогда не отличалась. Развернувшись ко мне всем корпусом, принимается листать фото этой проклятой Стефании.

— Посмотри… Вот их уровень… Видела?..

— Убери свой телефон.

— Я же говорила тебе, что красивые и богатые женятся на красивых и богатых. Разве я тебя не предупреждала?

Не выдержав, ударяю ее по руке, и телефон летит через ее плечо и падает на колени Марины.

— Дрянь! — взвизгивает Эмма, — сучка бешеная!

— Эмма! Не лезь к ней! — срывается Аня, — ты же сама провоцируешь!

— Не твое дело! — тут же переключается на нее, — это наши с ней дела! Я говорила ей, чем все закончится, но она же у виска крутила, самой умной и неотразимой себя считала!

— А ну, успокоились, живо! — рявкает на нас дядя Миша, — а то пешком пойдете!

Эмма грубо выхватывает из рук ошалевшей Маринки телефон и отворачивается. Аня демонстративно от нее отодвигается.

До конца пути со мной никто больше не заговаривает. Закрыв глаза, я притворяюсь спящей, а перед мысленным взором образ его невесты маячит. Мой мозг все таки успел запечатлеть то, что совала под нос Эмма.

Она красивая. Тоже брюнетка и тоже с синими глазами. Зачем он изменяет ей?.. Решил погулять напоследок и не рассчитал со сроками?

Пф-ф… какой смысл думать сейчас об этом? Чем скорее я смогу отпустить его, тем быстрее смогу начать новую жизнь. Не такую беззаботную и счастливую, какую хотелось бы, но… я ведь теперь не одна.

— Что опять? — захожу в квартиру и заглядываю в нашу с Настей комнату, откуда доносится ор Лизы.

— Она взяла мое полотенце! — выпаливает раскрасневшаяся от злости подруга.

— Ты же сама говорила, что они у вас одинаковые.

— Но это мое полотенце! — трясет им перед моим носом, — эта новенькая меня достала!

— Ее Кристина зовут.

— Да какая разница?!

Подхожу к шкафу и, открыв дверцы, начинаю вынимать из него сложенную в стопки мою одежду.

— Ты чего? — оживляется Настя.

— Меняемся местами, — говорю Лизе, — я переезжаю к Крис, а ты сюда, к Насте.

Лиза, подпрыгнув на месте, повисает на моей шее и впечатывает свои губы в мою щеку. Настена молчит.

— Ура!.. Ура! Ура! Спасибо тебе, добрая женщина! Спасла жизнь новенькой и меня от тюрьмы.

— Больная…

В течение часа переносим наши вещи, после чего я принимаю душ и ложусь в постель.

— Я сплю на новом месте, приснись жених невесте, — шепчу детское заклинание и, уткнувшись лицом в подушку истерично смеюсь.

Я бы лучше тихо поплакала, но пока никак. Внутри все сковало холодом и заморозило слезы.

Лежу, глядя в располосованный лунным светом потолок, пока до слуха не доносятся звуки из прихожей. Крис с работы пришла. Она официанткой в рок-баре работает, возвращается сильно за полночь.

Слышу, как закрывается в ванной, как шумит вода. Начинаю ерзать от нетерпения. Невесть откуда взявшаяся потребность поделиться хоть малой частью своей обиды становится невыносимой.

Наконец, дверь открывается, и она неслышно заходит в комнату.

— Можешь не тихариться.

Кристина застывает на месте.

— Что ты здесь делаешь? А где Лиза? — включает светильник, и комнату заливает мутным желтоватым светом.

— Мы с ней местами поменялись. По обоюдному согласию.

— Это она попросила?

— Я.

— Ммм… — тянет Крис, начиная расчесывать свои мокрые волосы.

— Или ты против? — уточняю, уверенная, что нет.

Почему-то я уверена, что эта необщительная закрытая девчонка испытывает ко мне симпатию равную той, что испытываю к ней я. Более того, она сама полна тайн и загадок, которыми ей тоже не с кем поделиться.

Удивительно, но она первая, кому я рассказала о беременности. Поведала, действуя интуитивно, и ни капли об этом не жалею.

— Ну… я думала, о таком спрашивают… Но я не против.

Дернувшись, сердце в груди, ускоряет ритм. Вместе с этим возвращается боль.

— У Насти с Лизкой ладить лучше получается, поясняю свое решение, — и меня раздражают из болтливость и тупой юмор.

Слышу тихий хмык Кристины.

— Ну, это ты еще с моим юмором дела не имела.

Она мне нравится. Повернув голову, наблюдаю, как она расправляет постель и залезает под одеяло.

— Как на работе дела? — спрашиваю, пожалуй, впервые откровенно навязываясь на разговор.

— Нормально. Чаевых заработала. А у тебя? — спрашивает, подавив зевок.

— Мы на юбилее сегодня работали.

— На юбилее? Я думала, ты аниматор.

— Пять лет! У сына какого-то шишки. Там гостей как на похоронах Сталина было.

— Хорошо заплатили? — интересуется Крис.

— Согласно тарифу. Но хоть пожрать дали.

Говорю и чувствую, что не могу остановиться.

— Ммм… неплохая работенка, да? — зевает открыто, и я не выдерживаю.

— Слушай, а можно я сразу к сути, а то такими темпами мы до нее никогда не дойдем.

— Давай, — приподнимает голову.

— Этот пацан… у которого юбилей был… он, оказывается племянник папашки моего будущего бебика.

Крис, глядя на меня в упор, приподнимается на локте.

— Твоего бывшего? Он богатый?

— Ну, да… мудак мажористого вида.

— Он там был, да? Видел тебя?

— Видел. Сделал вид, что не знакомы.

— Как?.. Почему?

В горло вонзаются иглы, а глаза моментально наполняются слезами.

— Почему?.. Может, потому что стремно всем и каждому рассказывать, что у тебя был секс вон с той, в розовом костюме поросенка. А может, потому что он там с невестой своей был.

На последних словах мой голос просаживается, и приходит позднее сожаление, что я слишком сильно обнажилась.

— Невестой?! Ты не знала, что ли?! — шепчет ошарашенно.

— Не знала! — восклицаю сквозь слезы, — наверное, забыл сказать!

Выругавшись, Крис замолкает. Меня же натурально душат рыдания. Делаю несколько полных вдохов и вкратце рассказываю ей нашу историю.

Сил на то, чтобы признаться, как Макс меня унизил сегодня, уже не остается. Мне стыдно и нелогично хочется это разочарование пережить в одиночку.

«Ты же не думала, что я женюсь на тебе, Дженни»

Я не думала. Нет, конечно. А вот сердце мое в это верило.