Свет без тени

Глава XIII

Маюми не могла поверить в случившееся. Ей все казалось, что это был дурной сон. Но сны со временем тускнеют и забываются, а тот вечер Маюми помнила отчетливо, до мельчайших подробностей. Явь и бред смешались в ее голове, и она уже ничего не понимала. Ясно было только одно: с Наоэ происходило что-то неладное.

Надменный, холодный Наоэ… Бесстрастный медик… Маюми всегда казалось, что в этой бесстрастности кроется совсем иное – одиночество. Безысходное горькое одиночество. Отчаянная тоска, взывающая к состраданию. Постороннему человеку это могло казаться надменностью. Возможно, его щемящее одиночество и привлекало Маюми.

Но тот кошмарный вечер… Неужели это был он – высокомерный доктор Наоэ?! Безвольное лицо, отсутствующий взгляд, обмякшее тело. «Или укол так подействовал? – подумала Маюми, вспоминая катившуюся по столу пустую ампулу. – Что же он ввел себе? И была-то там капелька, а что сделалось с человеком!»

Однако Маюми никому не сказала ни слова. Да и кому расскажешь такое? Подруги засмеют. А Ютаро – не будешь же делиться этим с Ютаро!

Перед ее глазами неотступно стоял Наоэ: опустившись на колени, он умоляет: «Не уходи!» И чем отчаяннее она пыталась вырваться, тем настойчивее он сжимал ее ноги. Собрав последние силы, ей удалось наконец оттолкнуть его.

Наоэ лежал на кровати ничком, голова бессильно свесилась вниз. Он так и заснул, не в состоянии пошевелиться.

Подождав минут двадцать, она оделась, причесалась и собралась уходить. Стоя в дверях, негромко окликнула Наоэ, но ответа не последовало. Тогда Маюми, вернувшись, прикрыла его одеялом и вышла из квартиры.

Досада и разочарование грызли ее.

«Что же все-таки случилось? Может быть, – спрашивала она себя, – он не посмел овладеть мною из-за того, что я любовница Ютаро? Побоялся переступить черту?»

На какое-то время эта мысль утешила ее, но потом сомнения нахлынули с новой силой. Может быть, он сумасшедший?

Ей казалось, что прежде она понимала Наоэ. Теперь же он превратился в загадку.

Ютаро приходил к Маюми раза два-три в неделю – как правило, через день, а иногда навещал ее каждый день. Вырваться из-под бдительного ока мадам Рицуко было отнюдь не просто; приходилось придумывать различные уловки – то совещание, то деловую встречу.

Но с того вечера прошло уже несколько дней, а Ютаро не появлялся, чему Маюми была, в общем-то, рада: она еще не успела прийти в себя, да и совесть у нее нечиста.

Но к концу недели Маюми забеспокоилась. Обычно отсутствие Ютаро, даже довольно долгое, не волновало ее, особенно после того, как она получала от него деньги, однако сейчас Маюми себе места не находила.

«А вдруг он что-нибудь узнал?» Эта мысль преследовала ее постоянно, и каждый раз это «а вдруг?» повергало ее в панику. Проще всего было спросить самого Наоэ; ведь если бы что-то и стало известно, то только от него, сама Маюми держала язык за зубами. Но она никак не могла решиться на это. Ей было жутко. Она боялась Наоэ. Чувство, будто ее неотвратимо затягивает таинственный водоворот, не покидало ее ни на миг.

Наконец Маюми не выдержала. Хорошенько все обдумав, она решила позвонить Ютаро. Домой звонить было нельзя, к телефону могла подойти Рицуко, и Маюми позвонила в клинику утром, когда его вероятнее всего можно было застать на месте.

Трубку сняла секретарша.

– Вас беспокоят из фармацевтической фирмы «Дайке». Будьте любезны, попросите к телефону господина Гёду.

Вообще Маюми старалась звонить как можно реже, но иногда – раза два-три в месяц – ей все же приходилось связываться с Ютаро, и, чтобы не вызывать подозрений, Маюми звонила якобы от фирмы «Дайкё». Хоть клиника и не маленькая, но служащих не так уж и много, к тому же большинство – женщины, создания болтливые. А если кому-нибудь станет известно о «пассии» главного врача, непременно найдутся «доброжелатели», которые тут же сообщат мадам Рицуко.

В действительности никакой фирмы «Дайкё» не существовало, но название звучало вполне правдоподобно. Если бы Рицуко заподозрила что-то неладное, Ютаро всегда мог бы отговориться, что она ослышалась. Но пока все шло гладко и фирма «Дайкё» «процветала». Каждые три месяца Ютаро придумывал новое название и записывал его в телефонную книжку Маюми. Порой, окончательно запутавшись, Маюми называла «фирму», прекратившую «существование» еще полгода назад. Тем не менее хитрость удалась. Рицуко ничего не знала.

– Как вы сказали? Фармацевтическая фирма «Дайкё»? – дважды переспросила секретарша, потом переключила аппарат. Главный врач был у себя в кабинете.

– Слушаю вас, – отозвался сипловатый голос Ютаро. Он явно понял, что это Маюми, но почему-то отвечал сдержанно и немногословно.

– Папочка, в чем дело?

– А что такое?

– Давненько не появлялся. Я даже волноваться начала: не случилось ли чего. Вот и решила позвонить.

– А-а… Спасибо.

«Может, у него в кабинете Рицуко? Как-то странно он разговаривает…»

– Когда придешь?

– Сегодня, к сожалению, не получится. Давайте договоримся… ну, скажем, на завтра или послезавтра.

– Не получится?

– Хорошо, я сделаю все, что в моих силах.

Маюми представила, как Ютаро при этих словах вежливо склонил голову, и хихикнула.

– Учти, если не придешь, – сказала она, – найду себе кого-нибудь другого!

– Что вы, что вы, не стоит беспокоиться по этому поводу.

– Что ты мелешь, папочка?! – расхохоталась Маюми и повесила трубку.

Ютаро приехал к Маюми, как и обещал, на другой день.

Не успев войти, набросился на нее, всю обслюнявил, но опять потерпел фиаско.

– В заботах все время, – оправдывался он, – устал…

А Маюми вспомнила вечер с Наоэ, и ей опять сделалось не по себе.

– Ну ладно, я пошел. – Взглянув на часы, Ютаро стал торопливо одеваться.

– Уже? – Маюми скорчила недовольную мину. – А я?

– У нас скоро проверка, все просто с ног сбились…

– Что еще за проверка?

– Комиссия по контролю за использованием наркотиков. Говорят, очень строгая.

– Разве в больницах устраивают проверки?

– Что ты! Еще какие! А уж если речь идет о наркотиках, то и вовсе…

– Вот как? – Маюми, сидевшая на пуфике перед зеркалом, на миг забыла про свою прическу.

– Между прочим, выяснилось, что кое-кто у нас балуется наркотиками.

– Кто?

– Ну, эта… Дзюнко Ханадзё.

– Да?! – У Маюми отлегло от сердца. Почему-то она ожидала услышать другое имя.

– Во всяком случае, Наоэ так считает.

– Доктор Наоэ?!

– Говорит, по коже видно. Да и следы от инъекций…

– А что, этого достаточно, чтобы считать человека наркоманом?

– Нет, конечно. Но интуиция тут – не последнее дело. Раз Наоэ считает, так оно и есть.

Маюми была поражена. Певица Ханадзё – наркоманка. Но гораздо больше ее удивило другое – то, что именно Наоэ обратил на это внимание. Не связывает ли эти факты одна ниточка?

– Ну и как она?

– Выписалась.

– Да нет, я о наркотиках.

– А кто ее знает? Да это точно и не доказано, просто Наоэ предположил, что она колется, вот и всё. – Ютаро вертел короткой шеей, поправляя галстук. – Ну и молодежь пошла… Совершенно перестал ее понимать.

– Это не в мой ли огород камешек?

– Ну что ты. – Ютаро подошел к Маюми и тоже уставился в зеркало.

– А как поживает доктор Наоэ?

– Все так же… А что? Хочешь его соблазнить?

– Вот еще! – фыркнула Маюми. – Он же женоненавистник.

– С чего ты это взяла?

– Ты еще сомневаешься? Посмотри, сколько медсестер в клинике увиваются вокруг него, а он на них даже и не смотрит.

– Да… Женщины сами вешаются ему на шею, – помолчав, нехотя согласился Ютаро.

– Слушай, папочка, а как поживает твоя дочка? – В Маюми точно дьявол вселился.

– Микико?

– Уже успокоилась?

– Да… Кажется.

– А ты знаешь, где она была в тот вечер? – Маюми насмешливо прищурилась.

– Как где? У подружки.

– У подружки… У какой?

– Университетской.

– Хм… А ты не пытался выяснить поточнее?

– Зачем? Она же сама сказала.

– Ну-ну.

– А тебе-то что? – огрызнулся Ютаро. – Что тут такого особенного?

– Да нет, ничего… – Маюми отошла от зеркала и улеглась на диване.

– Ты знакома с Микико?

– Нет, не знакома.

– И что это она тебя так занимает?

– Да ведь потеха – невеста сбежала со смотрин.

– Кому смех, а кому и слезы… – Ютаро надел пиджак. – Ну, я пошел.

– Постой. – Маюми приподнялась. – А может, она влюблена в Наоэ?

– Ты соображаешь, что говоришь? – Уже в дверях Ютаро остановился и изумленно уставился на Маюми. – Микико? В Наоэ?

– А что, разве это невозможно?

– У тебя есть доказательства?

– Нет. Просто мне вдруг пришло в голову. Теперь уже Ютаро не мог спокойно уйти. Он вернулся и сел на диван рядом с Маюми.

– Доктору Наоэ уже тридцать семь, – сказал он.

– А девушкам часто нравятся мужчины как раз такого возраста.

– Но ведь Микико ни разу с ним даже и не поговорила.

– Ты в этом уверен? – Маюми усмехнулась.

– Тебе что-то известно? Ну-ка выкладывай!

– Ничего мне не известно. Ну а вдруг они встречались? Потихоньку, тайком?

– Глупости. У Наоэ есть любовница.

– Кто?

– Медсестра Норико Симура.

– Значит, все-таки есть… – Маюми не сомневалась, что у Наоэ есть женщина, но сейчас, услышав об этом от Ютаро, почему-то растерялась. – Ну и что из того? – Она презрительно хмыкнула. – Не удивлюсь, если у него их и две, и три. Это же Наоэ. – Маюми храбрилась, хотя на душе у нее кошки скребли.

– Странные вещи ты сегодня говоришь. От разговоров с тобой просто свихнуться можно.

– Знаешь, папочка, дело, конечно, твое, – вкрадчиво заметила Маюми, – только мой тебе совет: не тяни со смотринами.

– В этом можешь не сомневаться. В ближайшее время все улажу.

– С тем же женихом?

– Да, пришлось перед ним извиниться. Сказали, что невеста попала в аварию.

– Ишь как папочка старается!

– Должен же я заботиться о единственной дочери.

– Ну конечно, должен! – успокоила Маюми Ютаро и со всем ехидством, на какое только была способна, добавила: – Счастливый ты, папочка.

– Я? Счастливый?

– И лишь отец один в неведенье спокойном… – с выражением продекламировала Маюми.

– Ты это о чем?

– Ладно-ладно, собрался – так иди.

Слова Маюми задели Ютаро за живое, но дома ждала Рицуко, об этом нельзя было забывать. Он сказал, что пошел в Дом врачей; скоро уже пять, а в шесть они собирались пойти играть в маджонг к Хираяме.

– Так я пошел?

– Иди-иди. – Маюми даже головы не повернула к Ютаро.

Ютаро ушел, а Маюми долго еще не могла успокоиться. Еще бы: от Ютаро толку никакого, к тому же в голове у него сейчас только смотрины Микико; у Наоэ – женщина, какая-то Норико Симура… И все переплелось…

Нерастраченная злость Маюми нашла совершенно неожиданный выход: «А что, если встретиться с этой Микико и задать ей перцу?» Поразмыслив, Маюми решила, что идея не такая уж вздорная и сулит некоторое развлечение. «Если ты дочь главврача, значит, все счастье тебе?! Ну уж, дудки!» Маюми уже не могла остановиться.

Было еще только пять часов вечера, до работы времени предостаточно. Выкурив сигарету и отхлебнув бренди, Маюми раскрыла телефонную книжку и сняла трубку. Телефон Ютаро Гёды был записан не под буквой «Г», а под «П» – «папочка».

После нескольких гудков в трубке послышался немолодой женский голос. Маюми испугалась, что трубку сняла сама Рицуко, и на мгновение даже замерла, но тут же вспомнила, что у жены Ютаро голос высокий, пронзительный. Видимо, к телефону подошла горничная.

– Простите, госпожа Микико дома?

– Подождите минуточку.

Даже не поинтересовались, кто спрашивает; наверное, потому что звонит не мужчина.

– Я слушаю, – произнес голос молодой и очень чистый.

– Микико-сан?

– Да.

– Меня зовут Уэгуса. Я бы хотела с вами встретиться.

– Уэгуса? – В голосе Микико прозвучало явное недоумение. – Простите, но кто вы?

– М-м-м… Как вам сказать… В общем, я должна вам кое-что рассказать.

– Рассказать? О чем?

– Дело касается доктора Наоэ.

– Наоэ?!

Маюми почувствовала, как вздрогнула Микико.

– Не волнуйтесь, ничего не случилось. Просто я немного знаю его и… – Маюми заговорила мягче.

– Но при чем тут я?

– Я кое-что слышала… Да вы не пугайтесь, я вам желаю только добра. Может, нам встретиться сегодня? Скажем, в… ну хоть сейчас.

После короткой паузы Микико прошептала:

– Хорошо.

– Тогда в шесть, в Сибуя, договорились? – и Маюми назвала маленькое, очень уютное кафе.

– Но… Я ведь вас никогда не видела.

– Ах, да!

Маюми совершенно упустила из виду, что и она не знает Микико.

– Я буду в лиловом пальто, в руках женский еженедельник, – сказала Маюми.

– А я… я приду в белом пальто.

– До встречи. – Маюми положила трубку и вдруг ощутила мучительный стыд.

Отправляясь на работу, Маюми одевалась скромно, а платье, в котором обслуживала клиентов, брала с собой. Даже в Токио, где на улицах много нарядно одетых женщин, этот вызывающий туалет – мини, со множеством оборок – бросался в глаза. Всем сразу было бы ясно, что девица из бара торопится на работу. Маюми вовсе не стеснялась своей профессии, но ее раздражали чересчур откровенные взгляды проходящих мимо мужчин.

Она надела лиловое пальто, взяла в руки журнал и пакет с платьем.

Такси не было, и она опоздала минут на пять, что ее не слишком огорчило – опаздывала она всегда и везде.

Войдя в кафе, Маюми сразу увидела у окна девушку в белом. Она задумчиво смотрела в окно. Микико!

К удивлению Маюми, Микико, ровесница, показалась ей совсем юной. Когда Маюми подошла поближе, Микико подняла глаза и привстала.

– Микико-сан?

– Да.

– А я – Уэгуса.

Микико казалась очень бледной, может быть оттого, что в кафе было темновато.

– Извините, что я побеспокоила вас, – сказала Маюми. – Наверное, напугала?

– Пожалуй, – кивнула Микико, изящно сложив руки на коленях. Черные шелковистые волосы, разделенные пробором, плавно струились по плечам. Маюми сама выглядела молодо, но напряженное личико Микико было совсем детским.

Подошла официантка, и Маюми заказала чаю с лимоном. Пакет положила на свободный стул у прохода.

Сейчас Маюми была накрашена не очень сильно и все равно выделялась среди окружавших ее женщин. Гримировалась и причесывалась она обычно прямо перед работой, в модном салоне недалеко от кафе. В ней легко угадывалась ее профессия, и Микико внимательно изучала незнакомку из чуждого ей мира.

– Не надо меня бояться, я не сделаю вам ничего плохого.

Микико снова кивнула.

– Однажды я вывихнула ногу и меня привезли в клинику «Ориентал»…

– Вот как. – Микико наконец немного успокоилась.

– Там я и познакомилась с доктором Наоэ.

О своей связи с Ютаро Маюми сказать не осмелилась. У нее просто язык не повернулся. Да и Микико только насторожится.

– Что же вы хотели мне сказать о докторе Наоэ?

– Да, собственно, ничего такого… Хотя… Если вы его любите, выслушайте мой совет.

Микико выжидающе посмотрела на Маюми, но та не торопилась. Она не спеша размешала в чашке сахар, отпила глоток чая и только потом сказала:

– Но я хочу знать: вы любите Наоэ?

Микико опустила глаза. Тень от длинных ресниц («природных!» – невольно отметила Маюми) легла на бледные щеки.

– Вы напрасно стесняетесь.

– Но…

– Да я и так знаю. Любите.

– Но вас почему это…

– Любите – ну и любите себе на здоровье. Но только хорошо ли вы его знаете? Между прочим, у него есть любовница. Медсестра из вашей клиники.

– Норико Симура?

Теперь уже в изумлении раскрыла рот Маюми. Да эта тихоня не так уж проста.

– Вы, оказывается, знаете…

– Да, мне говорили.

– Но это еще не все. – Ошеломляющего эффекта, на который рассчитывала Маюми, не получилось, и она начала осаду: – Говорят, он… как бы вам сказать… со странностями.

– Со странностями?

– Именно.

– Что вы имеете в виду?

– Даже сказать неудобно… Ну например, раздевается догола и… пьет кофе.

– Кто же это вам сказал?

– Ну… Один человек.

Микико долго молча глядела в окно. Потом твердо сказала:

– Я вам не верю.

– Не хотите – не верьте, но это чистая правда.

– Послушайте, ради чего вы все это рассказываете?

– Я же говорила вам: я желаю вам добра.

– Не верю ни единому вашему слову. – Выражение брезгливой неприязни появилось на лице Микико.

– Упрямица… – Маюми почувствовала, что задыхается от ненависти к этой девчонке, до самозабвения влюбленной в Наоэ. – Вы были близки с ним?

– А что, если и так? – Микико вызывающе вздернула голову.

– Значит, все-таки было… – Голос Маюми звучал почти ласково, но в душе у нее бушевала буря. Ну конечно, это же ясно! Такая любовь не может быть платонической. А вот с ней Наоэ последней грани переступить так и не захотел. Не мог решиться, потому что она – любовница главврача? Нет, это слишком неубедительно. С Микико-то у них было все. Переспать с любовницей шефа, конечно, чревато неприятностями, но куда безрассуднее спать с его дочерью! Просто он пренебрег ею ради какой-то сопливой девчонки!.. Такого позора Маюми вынести не могла. – Я была у него дома, – процедила она.

– Ну и что?

– Была с ним в постели. – Маюми уже не соображала, что говорит. – Он стоял передо мной на коленях и умолял, чтобы я не бросала его…

Микико молчала, рассеянно слушая Маюми.

– …и я лучше знаю, что он за человек.

«Разве я не права? – подумала Маюми. – Ведь я видела его в минуты безумия». Но теперь она и сама была как помешанная.

– Наоэ, может, о вас уже и думать забыл, – злобно заключила она.

– Вряд ли.

– Вы слишком самоуверенны!

– Мы договорились встретиться завтра.

– Что?! – На этот раз Маюми не сразу удалось совладать с собой. Это был ощутимый удар. – Ну и ну… и с Наоэ встречаетесь, и от смотрин не отказываетесь?

– От смотрин? – Микико на мгновенье замолчала, но сумела быстро взять себя в руки: – Я не устраиваю никаких смотрин.

– Ну конечно. Убегаете от женихов в объятия Наоэ.

– Это не так.

– Нет, так.

– Нет, не так!

Две красивые женщины, с яростным ожесточением спорившие о чем-то, привлекали к себе любопытные взгляды посетителей. Маюми, заметив это, сказала уже спокойнее:

– Между прочим, я любовница вашего отца.

– Папина любовница?!

Маюми ослепительно улыбнулась и царственно кивнула.

Это было похоже на гром среди ясного неба. Микико не помнила даже, где и как рассталась с Маюми. Опомнилась только у станции Сибуя, в гуще людского потока. Ноги несли ее к Догэндзака.

Вокруг кипела жизнь: текла нескончаемая река возвращающихся с работы людей, у станции студенты выкрикивали какие-то лозунги, продавцы зазывали прохожих в лавки. И весь этот гам перекрывал ровный рев машин.

Микико некуда было идти, она брела просто так, куда глаза глядят. Ей вдруг остро захотелось вырваться из этой толпы, убежать от всепроникающего гула, побыть одной. Она шла и шла, но людей вокруг не становилось меньше, она убегала от одного человеческого потока – и попадала в другой.

Наконец на перекрестке поймала такси.

– Куда? – спросил шофер.

Микико задумалась. Домой? Ни за что. К подруге – неохота. Никого не видеть, ни с кем не говорить, побыть одной…

– Поезжайте прямо.

– Не понимаю, – буркнул водитель.

– Тогда в Иокогаму, – махнула рукою Микико. Иокогама далеко, и у нее будет время подумать.

Стянув обеими руками воротник пальто, Микико прислонилась к стеклу. В темном декабрьском небе мелькала ослепительная неоновая реклама.

«Неужели она действительно папина любовница?» Микико вспомнила круглое, не лишенное миловидности лицо Маюми. Красивой ее, пожалуй, не назовешь, хотя, кажется, именно такие нравятся мужчинам. Но для Микико это был лик злого демона.

«Нет, поверить ей просто невозможно! Отец – ее любовник… А факты? Ведь нет никаких фактов: ни когда они познакомились, ни где встречаются… Похоже, эта Уэгуса служит в ночном баре; там, вероятно, и узнала отца. Собственно, знакомство такого рода – для мужчин в порядке вещей. Так что особенно волноваться нечего…

Но как она говорила, сколько самоуверенности! «Я любовница вашего отца…» Нет, она знает, что говорит. Ей известно и имя матери, и номер домашнего телефона, даже модель отцовского автомобиля. Она знает все, а я ничего. Неужели все это время отец обманывал нас? Не может быть! Хотя… А почему бы и нет? Такое в жизни случается сплошь и рядом, и в книгах об этом пишут, и по телевизору показывают.

Но если она и в самом деле любовница отца, зачем ей Наоэ? Ходила к нему домой… Зачем ей, любовнице отца, ходить к Наоэ? И уж тем более докладывать обо всем мне? Странно, очень странно…»

Но странным было не только это. Неужели Наоэ действительно такой, как рассказывает эта женщина? В это невозможно поверить. Она лжет.

Внезапно Микико как огнем обожгла догадка: да ведь она влюблена в Наоэ! Она разговаривала со мной как с соперницей! Оттого и раздражение, и злоба. Как же она сразу не сообразила? Это из-за отца. Вот что выбило ее из колеи. Словно ее ударили по щеке – нет, в самое сердце!

«Любовница отца… влюблена в Наоэ?..»

Микико повыше подняла воротник и посмотрела в окно. По-прежнему навстречу неслись машины, безмолвно кричала неоновая реклама.

«А отец, значит, в дураках…» Правда, изменила ему не жена, а любовница. Но все равно, вряд ли приятно, когда уводят любовницу. А увел ее…

Небо от неоновых огней казалось красным. А сверху, как бы обволакивая его, чернела мгла. Ни луны, ни звезд не видно из-за смога. Бездонная пропасть… Микико вглядывалась в черноту неба, и ей вдруг померещилось лицо Наоэ.

– Простите, мы уже проехали Икэдзири?

– Конечно. Давно.

– Пожалуйста, поверните назад.

– Назад?

– Я совсем забыла, у меня там дело. Прошу вас.

– А в Иокогаму не поедете?

– Нет, извините меня. Вернемся в Икэдзири.

– Здесь же нет разворота, – поморщился шофер.

Микико стало неловко. Это решение было неожиданно для нее самой, хотя зародилось в ней еще во время разговора с Маюми.

Встреча с Наоэ была назначена на завтра. Но ждать казалось немыслимо; желание сейчас, сию минуту видеть Наоэ было неодолимым.

К дому Наоэ Микико подъехала уже в девятом часу. В тишине переулка белое здание на фоне черного неба было похоже на сказочный замок.

Миновав вестибюль, Микико вошла в лифт и поднялась на пятый этаж. Она нажала кнопку звонка и смутилась опять, вспомнив, что встреча назначена только на завтра. Но все же позвонила во второй раз. Щелкнул замок, и дверь открылась.

Наоэ в синем домашнем кимоно стоял на пороге, скрестив на груди руки.

– Что случилось? – удивился он.

– Вдруг захотелось увидеться… – В лице Микико не было ни кровинки. – Вы заняты?

– Нет… пожалуй… – Наоэ невольно бросил взгляд в глубь квартиры.

– У вас гости?

– Нет.

Микико ждала, что он пригласит ее войти. Но Наоэ вышел в коридор и, прикрыв дверь, сказал:

– В девять ко мне придут. Еще осталось немного времени, и если…

– Я скоро уйду. – Микико скинула туфли, сняла пальто, прошла в комнату и села у котацу.

– Так в чем дело? – чужим голосом спросил Наоэ и плеснул себе в стакан сакэ.

– Дело в том, что… Сегодня я встретилась с одной странной особой…

– И что?

– Мы только что расстались… – Протянув руку, Микико попросила: – Сэнсэй, налейте и мне.

– Ты же не пьешь.

– Сегодня выпью.

– Погоди, принесу стакан.

– Не надо, я из вашего. – Микико сделала несколько больших глотков. Жидкость медленно потекла по горлу, неся с собой приятное тепло; ей сразу сделалось жарко, комната закружилась перед глазами. Микико перевела дыхание. – Я хотела бы задать вам один вопрос.

– Спрашивай.

– Только скажите правду. Хорошо?

Наоэ потянулся за сигаретой, в недоумении посмотрел на Микико и закурил.

– Сегодня я встретилась с женщиной по имени Уэгуса.

Наоэ молчал.

– Вы знаете ее?

– Знаю.

– Она кое-что мне рассказала… – Микико судорожно глотнула сакэ. – Что бывала у вас здесь. Это правда? Она еще сказала… – Микико трудно было говорить, – что вы с ней…

– Что – мы с ней?

– Вспомните сами. – От сакэ Микико совсем захмелела. – Вы ведь были только вдвоем, верно?

Наоэ, не шевелясь, смотрел в окно. Он сидел неподвижно, лицо было бледное и напряженное. Его молчание распалило Микико.

– Хорошо, я скажу все. Вы разделись. А потом… потом ползали перед ней на коленях, умоляя, чтобы она не уходила, и… – Микико внезапно замолчала. Ей вдруг сделалось жаль себя. Она презирала себя в эту минуту, но остановиться была не в силах. – Это действительно было?

Молчание.

– Ведь это ложь! – Она с надеждой повернулась к Наоэ. – Ну скажите! Это ложь? Она все придумала. Придумала, да?

– Нет.

– Нет?! – Микико в ужасе смотрела на Наоэ широко раскрытыми глазами.

– Все, что она говорила, – чистая правда.

– Боже мой… – Микико показалось, что она летит в пропасть. – Значит… значит, вы с ней…

– Нет. Думаю, между нами ничего не было.

– «Думаю»?! Да вы еще и трус?! Боитесь сказать прямо?

– Я… плохо помню. Я был немного не в себе.

– Не верю!

– Дело твое.

– Вы… – Не помня себя, Микико вскочила. Она с трудом удерживалась от желания влепить Наоэ пощечину. – Да вы знаете, кто она?

– Да.

– Что она папина любовница?

– Знаю.

– И вы все равно… – Продолжать Микико не смогла. Она уткнулась лицом в котацу и зарыдала. – Вы дьявол, вы… вы… чудовище! Вы будете гореть в аду… – Микико всхлипывала, положив голову на руки.

Наоэ посмотрел на нее, потом взглянул на часы. Половина девятого.

– Я никогда не прощу вам этого…

Наоэ поднялся, сел рядом с плачущей Микико и молча привлек к себе ее хрупкое тело.

– Пустите! Вы человек без совести. Пустите!.. – Микико металась как в бреду.

Наоэ настойчиво искал ее губы.

– Пустите, вы мне противны! – Она стиснула зубы, стараясь вырваться. Крепко держа в объятиях, он наблюдал за ней, точно ему доставляло удовольствие видеть ее ярость. И вдруг, улучив момент, когда Микико разжала губы, чтобы вздохнуть, закрыл ей рот поцелуем.

Придя в себя, Микико с удивлением почувствовала, что от ненависти и злобы не осталось и следа. Только усталость и покой. Приподняв голову, она долго всматривалась в Наоэ. Худые, обтянутые кожей плечи… На груди под кожей выступают ребра… Острый кадык… Все это было таким родным, что у Микико на глаза навернулись слезы.

– Одно, второе… – считала она выступающие ребра, – третье, четвертое… – Каждая клеточка сейчас принадлежала ей, вверяла себя ее ласкам. – Пятое, шестое…

И тут вдруг резко прозвенел звонок. Микико испуганно сжалась, прильнула к груди Наоэ и затаила дыхание, вся обратившись в слух.

После небольшой паузы снова послышались трели звонка.

Обнаженное тело – прекрасное, словно хрусталь тонкой работы, – было покрыто махровой простыней. Микико не могла сдержать дрожи.

Опять звонок. Эта пытка, наверное, никогда не кончится.

Микико осторожно приподняла голову и посмотрела на Наоэ.

– Кто-то пришел, – прошептала она. Наоэ промолчал.

– Что же делать?

– Ничего.

– Но как же… Ведь кто-то ждет…

Вместо ответа Наоэ снова обнял ее. Микико, будто ища защиты, прижалась к его груди. Наконец звонки смолкли.

– Наверное, ушли? – предположила Микико. Наоэ продолжал обнимать ее; глаза его были закрыты.

– Кто же это был?

Наоэ поднялся, взял со стола сигарету и пепельницу, закурил.

– Так ни с чем и ушел. Наверное, очень обиделся… Не успела Микико договорить, как зазвонил телефон.

Наоэ сидел с сигаретой в зубах, задумчиво опустив голову.

– Видимо, все тот же человек, – сказала Микико. Звонили настойчиво, точно были уверены, что дома кто-то есть. Микико насчитала десять звонков.

– Может, ответить?

Наоэ вышел в ванную. Микико, все еще лежа на кровати, глазами поискала одежду.

Телефон, казалось, совсем обезумел. Гнев, упрек, боль, отчаяние слышались в этих звонках, и Микико сама чуть не заплакала.

Наоэ вернулся в комнату, подошел к телефону. Аппарат будто только и ждал этого, тут же умолк.

Микико обернулась. В руках у Наоэ она увидела отвертку: он отключил телефон.