Свихнувшийся

Эпилог

Во время трансляции по CBS шестидесятой ежегодной премии «Грэмми» меня объявили неожиданным участником шоу специального выпуска «Большого брата знаменитости». Новость о моём появлении в шоу разошлась по всей стране, была трендом в соцсетях и темой для разговоров в Вашингтоне, округ Колумбия.

Моё решение присоединиться к участникам было простым. Я хотела убраться как можно дальше от Вашингтона и того травмирующего происшествия в Ситуационном центре. Идея изоляции от мира для большинства знаменитостей выглядит пугающей. Для моих ушей она звучала как музыка. На тридцать дней никаких телефонов, никакого телевизора, никакого Интернета. Это звучало как просто детокс, в котором я нуждалась после того, как провела с Дональдом Трампом почти два с половиной года в кампании, затем в переходном процессе и в Белом доме. Я нуждалась в полном детоксе от Трампа, и «Большой брат знаменитости» предлагал эту уникальную возможность.

Во время этого шоу я должна была жить в абсолютной роскоши и зависать с другими знаменитостями, и просто наслаждаться переменой. Без защитных барьеров я сказала некоторые вещи, попавшие в заголовки. Я не осознавала их эффект, пока не вышла. Вот некоторые из моих комментариев:

«Когда ты посреди урагана, трудно увидеть разрушения снаружи».

Уверена, что некоторые увидят в этом рационалистическое обоснование, но это просто правда. Я находилась в осаде негативных заголовков в отношении того, что делала или в действительности не делала в Белом доме, внешних групп, ненавидевших президента и администрацию, других назначенцев, и внутри Белого дома, каждый день получая подножки от своих товарищей по команде. Было трудно осознать те беспокойство и боль, что испытывали другие в результате действий администрации.

Когда в январе разразился и появился на страницах по всему миру скандал с платой за молчание Сторми Дэниэлс, мне было жаль Майкла Коэна. Его самым большим недостатком была стопроцентная преданность и почитание Дональда Трампа. И это также стало причиной его падения. Если бы это было не для Трампа, Майкл бы продолжал свои дела и делал другие вещи, вероятно столь же спорные, но не под микроскопом. Если вы задумаетесь об этом, то тайные сделки Коэна не так уж отличались от тех, что совершали Джаред Кушнер со своей семьёй, или от того, что Иванка получила семь новых торговых марок кухонных принадлежностей и мебели из Китая, в то время как её отец ведёт переговоры о торговых сделках с этой страной. Многие люди из мира Трампа со всех сторон и без конца совершают левые сделки. Вот что они делают.

Майкла Коэна уничтожили его взаимоотношения с Трампом. Майкл просто делал то, что ему говорили делать. Он был посредником. Не было бы выплат Сторми Дэниэлс, если бы на другом конце телефонной линии не был Дональд Трамп. Коэн был не первым сопутствующим ущербом в мире Трампа, и не последним. Он просто попался, и как только перестал быть полезен Трампу, его списали. Преданность Трампу в этом и других случаях была улицей с односторонним движением.

Другим сделанным мной комментарием было: «Как бы плохо вы ни думали о Трампе, вам следует беспокоиться о Пенсе. Так что всем, желающим импичмента, следует захотеть обдумать это. Мы будем с тоской вспоминать Трампа, если президентом станет Пенс».

Когда всплыла история Сторми, мне было интересно, что о ней скажет Майк Пенс. Несомненно, он выразит негодование. Где была его ярость в отношении порнозвезды, выплаты и президента?

Пенс хранил молчание на эту тему. Он со своей командой просто ждали своего времени, пока Трамп не получит импичмент или не уйдёт в отставку. Несомненно, он креатура болота, открывающая двери Белого дома лоббистам и контролируемая жертвователями на его различные кампании в Конгресс и на пост губернатора Индианы.

По этой причине, наряду со столь многими другими, которые я объяснила в этой книге — тот факт, что наш президент умственно и физически нездоров, что Детси Девос собирается уничтожить в этой стране государственное образование, что Джефф Сешнс считает нормальным разлучать детей и их родителей, что Вашингтоном продолжают править грязные деньги, что Белый дом набит людьми, продвигающими лишь свои собственные интересы — я сказала своей соседке по дому в «Большом брате»: «Всё не будет в порядке; нет. Всё так плохо». Когда в «Позднем шоу со Стивеном Колбертом» в феврале 2018 года я намекнула, что имела в виду лишь иммиграцию — и нам следует очень опасаться того, что в этой области делает Стивен Миллер — мне пришлось немного себя поправить. Я тогда (и продолжаю сейчас) вела переговоры с Джоном Келли, чтобы вернуть свои личные вещи, которые всё ещё удерживаются в Белом доме. Я не хотела слишком сильно тыкать в медведя… тогда.

Человек, лучше кого-либо знающий, насколько неустойчив и ущербен Дональд Трамп? Меланья. Она всё это время пыталась сказать миру, и 22 июня 2018 года подняла свой портняжный бунт на следующий уровень, надев куртку Zara с напечатанными на спине словами «МНЕ ПЛЕВАТЬ. А ВАМ?», когда направлялась на пограничный объект в Техасе навестить задержанных детей иммигрантов вследствие дебатов по поводу политики по разлучению семей «нулевой толерантности» Стивена Миллера. Это послание на куртке несколько дней обсуждалось в СМИ. Лишь Меланья знает наверняка, что она пыталась сообщить, но у меня есть теория, которую больше никто не подхватывал.

Стилистические бунты Меланьи на протяжении кампании и президентства Трампа были умышленно обманчивыми. Как знаток в области моды и проницательно имиджевая женщина, она знает, что каждый из её стилистических выборов будет скрупулёзно изучен и обсуждён. Почему она надела розовую блузку от Gucci «бант киской» на президентские дебаты сразу после бомбы «Доступа в Голливуд»? Она умышленно надела белый брючный костюм в стиле Хиллари Клинтон на первое послание Трампа о положении дел в стране? Неужели она хотела показаться отстранённой и лишённой такта, надев туфли на шпильках из змеиной кожи в разрушенный ураганом Техас? Стоящие за её стилистическими выборами послания не всегда понятны, но никогда не случайны.

Рассматриваемые в целом, все её стилистические бунты служили определённой цели, а не только являлись заблуждением и отвлечением внимания — стратегии, слишком хорошо известные её мужу. Я считаю, что Меланья использует стиль для наказания своего мужа.

По моему мнению, Меланью тем июньским днём вынудили отправиться на границу, по сути, чтобы разгрести последствия устроенного её мужем бардака. Она надела ту куртку, чтобы задеть Трампа, вызвав дискуссию, с которой ему пришлось бы разбираться, и продлевая разговоры о бесчувственности администрации, разрушая саму поездку и постаравшись гарантировать, что больше никто снова не попросит её делать ничего подобного. Не то, чтобы у Меланьи не было сочувствия к детям иммигрантов; уверена, что у неё оно есть. Но она охотно, со злорадством нарушала указания своего мужа, чтобы заставить его глупо выглядеть.

Внутри мира Трампа часто обсуждалось, что Дональду нужно было что-то делать с получением Меланьей редкой визы Эйнштейна, она же EB-1, дающей гражданство США иммигрантам с «экстраординарными способностями» или «получившим национальное и международное признание». Многие оспаривали её качества для получения этой визы и спекулировали на тему, что Трамп мог использовать свои связи и ресурсы, чтобы обеспечить или ускорить её получение. Так как Дональд в полной мере осознаёт, как она обзавелась своим постоянным гражданством, то мог бы, если там было что-то подозрительное, раскрыть эти способы и каким-либо образом аннулировать его. Он мстительный человек, и от него можно ждать чего угодно. Если Меланья попытается устроить окончательное унижение и уйти от него, пока он в должности, то он найдёт способ наказать её. Это человек, сказавший, что может отмазаться от расследования Мюллера. Почему бы не отмазаться от предполагаемой платы за визу?

По моему мнению, Меланья считает каждую минуту до того момента, когда он оставит должность, и она сможет развестись с ним.

Прошло несколько месяцев с моих слов: «Всё не будет в порядке», и у меня было время подумать. Когда я в первый раз произнесла эти слова, то мыслила о ближайшей перспективе. Два года вся моя жизнь состояла из переходов из минуты в минуту, из кризиса в кризис, и даже не было времени сделать шаг назад и посмотреть на картину в целом.

Но теперь, когда у меня есть возможность сделать шаг назад и взглянуть на долгосрочные перспективы нашей страны, я могу представить более ясную картину.

Мы находимся в очень критическом периоде истории, с расовыми раздорами, классовым и культурным разделением, проблемами с иммиграцией и экономическим неравенством. Однако, я убеждена, что мы, как нация, призовём всю свою волю, чтобы преодолеть эти препятствия. Наша история гласит, что мы всегда так делаем. Мы преодолели рабство и Джима Кроу[160]; у нас прогресс в устранении расового и гендерного неравенства. Мы будем продолжать совершенствоваться, не то, что это будет просто и легко. Совершенствование нашей страны, говоря словами Авраама Линкольна, это стремление и процесс. Мы будем делать шаги и отступать. Мы пройдём сквозь горы и долины, но в конце концов окажемся там, куда нам необходимо двигаться.

Я считаю, что прямо сейчас мы находимся в глубокой долине, и признаю свою роль в том, что мы здесь оказались. Ещё у меня есть вера, что очень скоро мы двинемся вверх и наружу из неё.

Я верю в нашу страну, и я верю в людей этой республики.

Я верю, что мы пройдём через этот период, осознав, что разделение по политическим целям — скучное и пустое.

Игра на страхах людей ради сиюминутной выгоды законодательной власти — не есть устойчивая модель здоровой демократии, и в конечном счёте мы от неё откажемся.

Мы придём к заключению, что кажущиеся выгоды разделения блекнут в сравнении с преимуществами единства и стремления к общему благу.

Я цепляюсь за неукротимый американский дух справедливости и веры. Я — патриотка, и достаточно люблю свою страну, чтобы критиковать её, когда она отходит от своих лучших черт, но также держусь за веру в то, что наши величайшие дни всё ещё впереди.

Перемены грядут. Чтобы их осуществить, мы должны быть участниками, а не зрителями в стремлении к равенству и единству. Вместе мы можем сделать эту страну достойной самоотверженности наших предков. Как бы мы ни прибыли, на корабле «Мейфлауэр»[161], через остров Эллис[162] или на судах работорговцев, сейчас мы все в одной лодке.

Переживём ли мы Трампа?

Будет ли это президентство таким же?

В безопасности ли наша демократия?

Ответ: «да!». Мы пережили войны, сегрегацию, рецессии, атаки террористов. И это мы тоже переживём.

Как у того, кто знает его трюки и много лет видел машину изнутри, у меня есть несколько советов, как это сделать.

Всё, что нам нужно помнить, это что Трамп любит ненавидеть. Он расцветает на критике и оскорблениях. Он радуется хаосу и беспорядку. Принимаясь за Твиттер, чтобы обзывать его, вы лишь подпитываете его и вызываете раздражение его электората. Чтобы обезоружить его, морите голодом его эго: не кормите его.

Также общественности следует признать, что не все сторонники Трампа такие же. Браня ту или иную его политику, вы можете не знать, что говорите с тайным трампликанцем. Когда я путешествовала по стране, самые люди, на которых никогда не подумаешь, шептали мне, что голосовали за него. Люди всех форм, размеров, происхождения, рас, религий. Опасно группировать всех этих избирателей в один ящик и оскорблять их, когда вы могли бы прислушаться к ним и понять их точку зрения, и вместо этого найти точки соприкосновения.

Будьте уверены, что есть армия людей, противостоящих ему и его политике. Они трудятся молча и безустанно, чтобы гарантировать, что он не навредит республике. Многие из этой молчаливой армии находятся в его партии, его администрации и даже в его собственной семье.

Нам ежедневно напоминают, что Трамп всё ещё в тисках расследования Мюллера. Специальные следователи проводят допросы тех, кому есть что сказать. В начале 2018 года мне тоже позвонили из ФБР. Посмотрим, как пойдёт.

Но что до меня, спустя пятнадцать лет — пройдя через «Ученика», кампанию и Белый дом — я могу наконец выдохнуть. Я бежала из культа мира Трампа.

Я свободна.