Связано с любовью (СИ)

Глава 16

Разбудил меня шум на улице. Я выглянула в окно – там Марита вынимала из телеги корзины и несколько узлов. Я накинула платье и поспешила вниз по лестнице к выходу.

– Мистер Фиц, пройдите в дом, Дирк привяжет лошадь, - указав на внимательного нашего сторожа, что уже раньше меня был здесь, обратилась я к фермеру.

– С удовольствием, мисс, - довольно хмыкнул мужчина и вошел со мной внутрь следом за Маритой. – Денег, как вы знаете, немного, но хоть какая-то помощь от нас будет всегда. Вы были так добры. Я привез свежего молока, яиц, сыра и овощей с огорода. Все свежее. Мисс Фиц собирала и плакала.

– Что-то случилось? – я напряглась, ведь вопрос с их близнецами мог решиться совершенно неожиданно.

– От радости, мисс. Мы отдали долги и теперь дети в безопасности. До следующей стрижки проживем на своем хозяйстве, - радостно хмыкнув, он присел к столу, где Марита уже приготовила чай, нарезала свежий хлеб из корзины мистера Фица.

– Вы отвезли остатки шерсти в прядильню? – меня беспокоил вопрос о шерсти Леовы – управляющей с прядильни. Я обещала поделиться с ней качественной. Мы вместе планировали дождаться, когда шерсть от испанитов забракуют. Обдумав все, я решила, что если мое дело пойдет хорошо, я сама куплю у нее готовую, потому что впереди зима, и если дело пойдет, запасы нужны большие.

– Да, оформили на вас, как вы и просили. Мои соседи велели передать вам, что осенью не отдадут шерсть никому, кроме вас, а еще, обещали, что с каждого из них вы получите по барашку.

– Ой, куда же я с ними? У нас нет даже палисадника, - забеспокоилась я, представляя, что мне придется держать небольшое стадо.

– Нет, что вы! – засмеялся мистер Фиц. – разделанными! На зиму вы останетесь с домашним мясом. У нас оно очень вкусное.

– Спасибо вам, и им передайте, чтобы шерсть не отдавали в другие руки! А за барашков – отдельное спасибо, мистер Фиц.

Договорившись, что, если нам что-то понадобится, мы обязательно обратимся за помощью, проводили гостя, разложили подарки, благодаря которым нам не придется тратить деньги на продукты еще неделю, мы пошли работать.

Наверное, именно так чувствовали себя те, кто много времени голодал – я смотрела на кучу еды, и мой набитый уже хлебом и сыром желудок требовал добавки. Утренние бутерброды с кофе – единственное, что я позволяла себе всухомятку.

Днем и вечером я ела супы, наваристые рагу, что здесь были вместо супов и второго одновременно. Овощи стоили не дешево, но теперь, благодаря родителям Мариты, можно было сделать даже картофельное пюре, мысли о котором заставляли желудок урчать еще сильнее.

– Дорогие мои, я придумала как мы будем продавать пледы, - начала я осторожно. Руки автоматически выполняли работу, связывая перекрестия двумя нитками, чтобы было крепче. – Мы не станем открывать магазинов. Нас будут приглашать в свои дома. Я сделаю небольшие картонки, к которым привяжу нити, и заказчики сами смогут выбирать цвет. Мы будем брать предоплату и приносить домой заказы.

– А как они узнают о наших пледах? – Клара повернулась ко мне и на секунды остановила работу.

– Очень просто! Первые два пледа мы подарим, только вот, представим этот подарок не нашим, мы сыграем роль посыльных. На завтра у нас будет очень интересное задание – нам предстоит найти по одной девушке из каждого списка. Придется побродить между адресами и пособирать информацию.

– Это зачем? – теперь остановилась Марита.

– Чтобы найти в семьях девушек на выданье. Как правило, они хвастают между собой приданым. Она не должна быть обручена – это важно. Потому что мы преподнесем ей подарок от якобы неизвестного мужчины. Девушка поспешит похвастать, что незнакомый воздыхатель подарил ей то, чего нет еще ни в одном магазине.

– И что? – Клара подошла ко мне, как и Марита, и теперь они сидели передо мной, внимательно слушая.

– А то, что нашими следующими покупателями станут вовсе не женщины, а мужчины! Мы введем моду на эти пледы. Они станут символом тайной любви. Одеяло – довольно домашняя вещица, и она говорит о тепле, семье, заботе. А мужчины, когда вопрос стоит в том, чтобы обратить на себя внимание девушки, не считают денег!

– Вот это да! – первой отозвалась Клара. – Мисс Рузи, вы же еще молоды! Откуда у вас эти задумки?

– Наверное, передались от моего отца. Купеческая кровь, знаете ли, она не вода, - хохотнула я, и мои первые сотрудницы засмеялись в голос.

– Значит, прямо с утра мы выходим на поиски?

– Да, в каждом районе, как рассказала мне Клара, есть рынок, на который торопятся все на свете служанки, чтобы купить у фермеров свежие продукты к обеду. У нас есть имена. Нужно поиграть в любопытных служанок, и все! Я тоже пойду с вами. Клара, ты поможешь разделить дома, потому что хорошо знаешь город.

– Да, конечно. Мне даже нравится эта идея, мисс Рузи, - улыбаясь, ответила Клара.

– И мне! Только не понятно одно – куда наши покупатели будут обращаться?

– С пледами в упаковку мы положим открытки, где и напишем… - и тут я поняла, что не придумала название нашего предприятия. А ведь в палате регистраций мне сказали написать кто производит эти пледы кроме точного имени…

– Так, девушки, продолжайте работу, а мне нужно срочно бежать на площадь, - на ходу снимая передник, и прыгая через лестницу, я заспешила переодеваться.

– Ты куда, Рузи? – поспешила за мной Марита.

– Нужно назвать как-то наш будущий цех, понимаешь? Это название должно быть с самого первого пледа! – завязывая на голове привычные два платка, один из которых служил имитацией объема волос, отвечала я.

– А как ты назовешь?

– Пока не знаю, надеюсь, придумаю в пути.

– Давай я помогу. Как это делается? Ну, придумывается название!

– Нужно представить с чем это связано, Марита, - ответила я, продевая руки в платье, и в этот самый момент опустила руки и села на край кровати. – Ты гений, Марита, хорошо, что ты пришла! Мы назовем наши одеяла «Связано с Любовью». Это именно то, что нам надо! – я быстро накинула платье и принялась обнимать ее.

– Я ничего не поняла, Рузи, но очень рада, что помогла тебе, - отвечала она, отстраняясь от моего объятия, чтобы застегнуть платье на моей спине.

Всю дорогу я смаковала этот слоган, который как нельзя хорошо передавал всю суть моей задумки, ведь «связано» - это не только результат вязания, но и то, что касается любви – самого прекрасного и чистого чувства.

На секунду я вспомнила о своей «истории любви», сердце сделало небольшой кульбит, но моя радость от того, что происходило со мной сейчас быстро вернуло то прекрасное настроение, с которым я выбежала из дома. Все у меня еще будет. Просто, это была не моя история, и я совершенно случайным образом оказалась не там, и не с тем человеком. Это ошибка, которую Бог решил исправить, дав мне еще одну жизнь.

В кабинет мистера Литерса я влетела раскрасневшаяся и запыхавшаяся:

– Мистер Литерс, давайте срочно допишем в моих документах название будущей компании, как вы и предлагали, - прямо с порога начала я.

– Мисс, меня просто удивляет ваша активность, присядьте, - указал он на кресло, что стояло рядом с невысоким журнальным столиком. Я быстро плюхнулась, и уставилась на него как собачка, ожидающая косточку. Считает меня туповатым ребенком, и пусть, нашим проще.

– Хорошо, и как вы решили назвать свое изобретение? – с ухмылкой, чуть наклонившись к столу вперед, спросил он.

– Связано с любовью, - выпалила я. – Давайте быстренько запишем, вот мои бумаги, - вывалила я на стол свои документы.

Он позвал помощника, который принес ему папку. Указал мне место, где нужно вписать название, которое я смаковала всю дорогу и сейчас, старательно выводя его печатными буквами, чтобы, упаси Боже, никто не запутался в буквах.

В моем экземпляре я тоже добавила название, секретарь поставил печати, и мы попрощались. Выйдя за дверь, я вспомнила про печать, и вернулась.

– Мистер Литерс, скажите, а где можно сделать красивую печать? – снова с порога спросила я, напугав его.

– Мисс, прошу вас, отправляйтесь домой. Вам не нужна печать, - строго ответил он.

– Нет, вы не поняли, мне не для документов, я попрошу сделать на ней цветочки, - сделала я максимально простое лицо и очень большие глаза, полные детского ожидания.

– На улице мастеров есть лавка, где работает художник. Он делает любые печати – быстро ответил он и махнул на дверь, давая понять, что прием закончен.

Теперь меня выгонять было не нужно – я бежала сломя голову к выходу, и на улице, выцепила глазом привычный уже красный мундир, чтобы уточнить – где эта самая улица мастеров.

Улица мастеров покорила меня не только лавками и разнообразием товаров. Здесь все было каким-то кукольным, игрушечным. Улица находилась на окраине, но примыкала к этому облагороженному, чистенькому центру. Ворота находились там, где она заканчивалась. Место, где заканчивается безопасность, - подумала я.

Здесь были сапожные мастерские, лавки с травами, которые продавали, как лекарство, цветочные лавки, шляпные, магазины с бижутерией, чулками и нижним бельем. Отличие от магазинов было только одно – все это было сделано руками. Многие вещи были штучными, и поэтому мастера могли себе позволить держать здесь свои магазины, арендовать угол в этом красочном месте.

Я обошла все что было возможно, детально рассматривая как товары, так и покупателей. Здесь покупали какие-то мелочи даже служанки. Особенно падкими они оказались на украшения, и в лавке с бижутерией стайка молоденьких девушек, что скорее всего, прислуживали моим соседям, шумно прикладывали к ушам и груди, сверкающие дешевыми камнями безделушки.

Художника я нашла с трудом, так как он делил одну лавку с сапожником, и когда я обойдя все, не нашла его, пришлось спросить у усатого, бубнящего себе под нос мужчины, что торговал кожаными ремнями, красивыми поясами и, искусно выполненной упряжью.

– Вы художник? – обратилась я к сидящему в углу человеку, что ковырял небольшим шилом кубик из пробки, или материала похожего на нее.

– Я, - на меня с острым и цепким взглядом поднял голову черноволосый и черноглазый молодой человек, похожий на араба.

– Мне нужна печать, но она не такая, как вы делаете, - начала я.

– Можете нарисовать то, что надо?

– Могу, - ответила я, принимая из его рук сшитую в блокнот пачку серой бумаги и карандаш. Больше всего я боялась, что он предложит перо и чернильницу – я и так пол жизни потеряла от страха, когда документы в регистрационной палате пришлось писать чернилами. Благо, мой дед, когда я все никак не могла освоить чистописание, достал чернила и перо, и заставил выводить крючки и завитушки, стоя за моей спиной, и грозя достать ремень.

Я нарисовала овал, в котором и написала свой слоган, который просто не мог не выстрелить, и не стать притчей во всеязыцах. Девушки везде одинаковы, и не важно, какое сословие ты представляешь. Молли, что так хвасталась своим приданым, думаю, не сильно отличалась от девушек, чьи отцы носят титул.

Легкими и простыми арабесками я украсила место над и под надписью, и протянула мастеру. Он долго и внимательно смотрел на рисунок, вероятно, не понимая для чего нужна такая ерунда.

– А размер? – коротко спросил он, продолжая работу.

– Если можно, именно такой, как нарисовала, - с улыбкой ответила я.

– Завтра к вечеру будет готово, а лучше приходите послезавтра.

– Сколько это стоит? – аккуратно уточнила я.

– Два серебряных… сейчас, - уверенно сказал он и посмотрел на меня, видимо, полагая, что я стушуюсь от немалой цены.

– Вот, я приду послезавтра утром, - ответила я, положив на стол перед ним два кругляша и направилась к выходу. Сапожник провожал меня внимательным взглядом.

– Купите чернила у меня завтра… и коробку с бархатом, - бросил мне вслед художник.

Пока все шло как нельзя лучше – завтра наш день занят расследованиями и слежкой, послезавтра я забираю печать, а сейчас я должна найти красивые открытки. Лавку с писчими принадлежностями я нашла быстро – я уже проходила ее, и сейчас нужно было найти витрину с альбомами и перьями разной красоты и украшенности.

Я снова рассмотрела все, что у них продавалось, понимая, что это все может пригодиться, а так – хоть знаю на что можно рассчитывать.

Открытки были божественны – с пухлощекими ангелами, трубящими в дудку, с цветами и милыми детьми, гладящими собаку. Все они были отпечатаны, но раскрашены были вручную. Мне требовалась самая простая, но милая, без лишних цветов и младенцев с крылами.

Нашлись такие лишь под столом у продавца, который с радостью готов был отдать все! Потому что продавались они очень плохо – на желтоватой бумаге черная печать в виде завитушек, а по центру – место для нескольких слов. Там то я и буду шлепать оттиск – места достаточно. Пока рассматривала эти бумажки, что по толщине были чуть плотнее привычных нам денежных купюр, мне пришла в голову еще одна прекрасная идея!

– Берете? – вывел меня из транса голос продавца, думаю, именно он и был печатником, потому что его передник и нарукавники были так сильно замараны, что родного – серого цвета было почти не видно.

– Да, все шесть, но я хочу заказать точно таких же еще тридцать, - заявила я, чем ввела его в недоумение.

– Зачем они вам? Эти делал ученик, говорил, что они хорошо продадутся, а я его после этого выгнал – только оттиск испортил! И дорогую бумагу!

– Но оттиск-то вы не выбросили?

– Найду. Напишите ваш адрес, я отправлю мальчишку, когда будут готовы, только заплатите вперед! – сощурив глаз, он внимательно наблюдал за тем, как я роюсь в сумке, и продолжил: – Двушку будет стоить.

– Что? – я впервые слышала это слово, и не могла понять – что за двушка. В моей голове пронеслось все – от двухкомнатных квартир до двух миллионов.

– Вы что, не местная? Двушка!

– Сколько это? У меня только серебряные, - заявила я, держа ладонь со сжатым кругляшом в сумке.

– Вот столько, и еще столько - он порылся в безразмерном кармане передника и вынул медяк! Такие деньги я видела впервые.

– Вот, держите, - протянула я серебряный.

Он крякнул, долго рылся в столе, потом ушел за дверь, где шумела паровая машина, и вернулся с восемью медяками.

Я написала адрес, забрала сдачу, радостная тем, что узнала о более мелких деньгах, потому что серебряный такого размера, если он и правда, весь серебряный, в моем мире стоил бы намного больше. Значит, монеты меньше приравниваются к серебряному один к десяти.

Домой я пришла уже почти перед ужином. Клара, что подбежала к двери, когда я открывала ее, обеспокоенная, как всегда:

– Теперь, ходить станете только с Маритой, мисс, я уже начала бояться! – серьезным тоном заботливой, но строгой матушки заявила она.

– Не переживай, Клара, все у нас хорошо. Я принесла открытки, заказала оттиск с нашим названием. Давайте ужинать, и продолжим работу, - коротко ответила я, и побежала в комнату – быстрее снять с себя уличную одежду и вернуться в кухню, откуда сейчас шел аромат печеного картофеля, где на плите уютно бурлил соус с травами и вяленым мясом.

За ужином я детально рассказала о своем походе, показала открытки, рассказала, как будут выглядеть оттиски на них, и главное – о своей новой идее!

– Я шилом с обоих сторон сделаю отверстия, и в них красивыми бантиками завяжу разноцветные нити. Эта открытка будет такой яркой, что ее никто не решится выкинуть, и у людей дома всегда будут примеры тех оттенков, какими могут быть их пледы. Девушки, которым будут дарить эти пледы, потом станут матерями, и обязательно вернутся за пледами для детей, а мы будем продавать их в наборах с конвертами…

– Что за конверты? – отложив ложку, спросила Марита.

– Это такие же пледы, только сшитые в виде конвертика – в него можно уложить младенца для прогулки, или поездки. Очень тепло и главное – очень красиво! – снова схватившись за ложку, чтобы успеть насладиться теплым пока соусом, ответила я.

Весь вечер за работой мы болтали, смеялись, и планировали завтрашнее расследование. Это явно было по душе моим засидевшимся дома подругам. Мы разделили адреса, Клара рассказала, как пройти к каждой улице, и если понадобится рынок, то и к нему. Тогда я впервые пожалела, что здесь нет бабушек на лавочках – вот они-то точно бы знали – где кого искать, а если речь о молодых девушках, то они – их главная тема.

А еще, нас подстегивали предстоящие продажи. Мы мечтали о том, что о нас начнет говорить не только этот город, но и другие крупные города страны. А потом о нас узнают за морем, и мы вместе поплывем на большом корабле в другие страны, где нас уже будут ждать самые искушенные покупатели. Эх, мечты!