Связующие узы

39

В половине двенадцатого Аманда, с трудом волоча ноги, прошла к себе в спальню, легла и попыталась уснуть. Но всякий раз, когда закрывала глаза, она вновь мысленно возвращалась в лес. Аманда лежала в позе эмбриона и дрожала, несмотря на несколько одеял. Из-за нечеловеческой усталости примерно к половине третьего Аманда все-таки отключилась, хотя и после этого пару раз просыпалась в холодном поту, вспоминая, что видела какой-то жуткий кошмар. Когда она встала, решив больше не пытаться уснуть, еще не рассвело. По окну молотили пулеметные очереди дождя. Сил заниматься зарядкой у Аманды не было. Она прошла на кухню, но единственное, что смогла проглотить, была чашка чаю с тостом. Пока кипятилась вода, Аманда тихо плакала.

Она не могла даже вообразить, что сможет выйти из квартиры. А что, если те мужчины ждут ее в гараже или за дверью? В девять часов Аманда позвонила на работу и сообщила, что заболела. Попросила Дэниела Эймса заняться ее обязательствами на сегодняшний день, потом снова легла в постель, хотя уснуть не смогла. Она попыталась читать и не могла сосредоточиться. Аманда снова и снова продолжала мысленно переживать случившееся.

Потом она прошла в гостиную и включила телевизор. Старый фильм немного отвлек ее от жутких мыслей, но где-то в середине она снова начала плакать. В полдень Аманда заставила себя заняться приготовлением обеда, так как сам процесс стряпни отвлекал от страшных воспоминаний. Аманда делала бутерброд, когда зазвонил телефон, и он так испугал ее, что она выронила нож, который со стуком покатился по полу. Вначале Аманда решила не брать трубку, но, услышав голос Кейт, передумала.

– Как ты себя чувствуешь? – спросила Кейт.

– Не очень хорошо.

– Простудилась?

– Да, и очень сильно.

– Ну что ж, может быть, мне удастся немного тебя приободрить.

Кейт рассказала Аманде о своем визите к судмедэксперту и о том, что она узнала о смерти Майкла Израэля. День назад новости, сообщенные Кейт, несомненно, вызвали бы интерес у Аманды, а вот сегодня они оставили ее совершенно равнодушной.

– Уйдя от патологоанатома, я начала искать случаи сходных самоубийств в Орегоне, – продолжала Кейт. – Нашла лишь одно, зато очень интересное. Двенадцать лет назад в окружном суде Малтномы работал Альберт Хэммонд. Ты его помнишь?

– Когда я еще училась в школе в старших классах, отец участвовал в рассмотрении крупного убийства. Председательствовал на процессе Хэммонд. У него были какие-то проблемы?

– Большие проблемы. Хэммонда арестовали за управление автомобилем в нетрезвом состоянии и за сопротивление полицейскому, производившему задержание, Деннису Пикслеру. Ему грозила позорная отставка. Хэммонд сообщил газетчикам, что Пикслер был подкуплен и специально сфабриковал все это дело. Примерно через месяц Пикслер покончил с собой. Он оставил предсмертную записку, в которой оправдывал Хэммонда. В записке говорилось, что наркоторговцы, стремившиеся отомстить судье за вынесенный когда-то приговор, заплатили Пикслеру за то, чтобы он сфабриковал против Хэммонда ложное обвинение. Полиция, конечно, допросила наркоторговцев, упомянутых в записке, и те, разумеется, все отрицали. Жизнь Пикслера была застрахована, однако страховая компания отказалась выплачивать оговоренную сумму, когда судмедэксперт заявил, что смерть Пикслера наступила в результате самоубийства. Вдова Пикслера не признала выводы экспертов и подала в суд на страховую компанию. Отчет о вскрытии был включен в число свидетельств, представленных на суде. Согласно ему, в крови Пикслера было обнаружено шестьсот миллилитров темазепама. Это тот же самый медикамент, который нашли в крови Майкла Израэля. И то же самое количество.

– Интересно, бесспорно, интересно, Кейт. Только ты же знаешь – Робард не позволит нам выступать на суде ни с чем подобным.

– Согласна. И все же такие факты заставляют задуматься. К тому же есть кое-что еще. Ты знаешь, что случилось с Альбертом Хэммондом?

– Он, случайно, не исчез?

– Пропал бесследно полтора года спустя, – сказала Кейт. – И прежде у него появились новые проблемы с законом. Еще один арест за вождение в нетрезвом виде. На этот раз у него в "бардачке" нашли кокаин, и в машине с ним была вовсе не его жена. Когда полицейские прижали Хэммонда, он поклялся, что кокаин в "бардачок" положила его спутница. Хэммонд заявил, что упомянутая дама путешествовала автостопом и он подобрал ее потому, что боялся за безопасность женщины, путешествующей в одиночку. Дальше выяснилось, что женщина была проституткой с большим стажем. И она сказала, будто Хэммонд солгал насчет кокаина, а когда их задержали, постоянно умолял ее сознаться, что кокаин принадлежит ей.

– Ну и что случилось потом? – спросила Аманда, чувствуя, что ради поддержания разговора надо что-то сказать.

– Хэммонд уплатил залог, и с тех пор его больше никто не видел. На той же неделе, когда он исчез, его жену сбил какой-то лихач. Она умерла в больнице. А его сына и невестку убили во время грабежа со взломом.

– Ты шутишь?

– А через неделю после самоубийства Майкла Израэля его жена и дети погибли во время пожара в собственном доме. Интересные совпадения, не правда ли?

– Мне бы хотелось верить, что мы нашли свидетельства какой-то грандиозной тайной организации, орудующей здесь, – наконец сказала Аманда. – Вдруг мы принимаем желаемое за действительное? Да и описанные тобой события разделяют целые годы.

– Если мы сможем как-то увязать их, найдя связь между Израэлем, Хэммондом и Тревисом...

Аманду уже настолько заинтриговало рассказанное Кейт, что она на мгновение забыла о том, что ей самой может угрожать, если похитители узнают, что адвокат вновь активно занялась расследованием дела Дюпре. Впрочем, не прошло и минуты, как она снова об этом вспомнила, и страх стальной дланью сжал ей душу.

– Спасибо за звонок, – сказала Аманда, – и тем не менее я на самом деле чувствую себя отвратительно. Мне надо немного поспать.

– Конечно, – ответила Кейт, хотя в голосе следователя слышалось явное разочарование тем, что столь интересные и искусно отысканные сведения не вызвали у ее шефа ни малейшего интереса. – Извини, что я позвонила домой. Только мне казалось, что тебе будет интересно узнать...

– Мне действительно интересно. Поговорим поподробнее, когда я вернусь на работу.

Аманда повесила трубку и взглянула на бутерброд. Нет, она не могла есть. Аманда еле доплелась до кушетки. Телевизионный пульт лежал на кофейном столике. Она попыталась переключать каналы, но ничего ее не заинтересовало. Она ужасно устала... Ей так хотелось уснуть, а сон не шел... Бен Додсон мог бы дать ей какое-нибудь снотворное, но для того, чтобы получить его, необходимо выйти из дома. Каков шанс того, что никто не будет ждать ее у дверей? Сейчас середина дня. Вокруг много людей. И все-таки, несмотря на то что Аманда повторяла себе, что ей ничто не угрожает, страшная дрожь сотрясала все тело, а из глаз капали слезы.

Наконец Аманда натянула на себя толстовку с капюшоном, джинсы и кроссовки, набросила на голову капюшон и надела темные очки, чтобы скрыть синяки. За дверью никто не ждал, не было никого и в лифте. Аманда боялась идти в гараж и поэтому села в трамвай. Мало-помалу ее успокоило присутствие людей в вагонах. Правда, время от времени она с опаской оглядывала толпу, пытаясь понять, не затаилась ли там какая-то невидимая опасность.

Бен Додсон был потрясен, увидев Аманду. Она выглядела будто уличная бродяжка, и никакие ухищрения не способны были скрыть синяки у нее на лице.

– Что с вами случилось? – спросил врач, уставившись на ее избитое лицо.

Аманда опустила голову.

– Со мной все в порядке, – пробормотала она.

– Вы уверены?

– Пожалуйста, Бен, я не хочу ничего обсуждать.

Бен открыл было рот и тут же вновь закрыл его, ничего не сказав. Аманда – его пациент, и он не хотел оказывать на нее давление.

– Почему вы пришли? – спросил доктор. – Ведь мы на сегодня не назначали.

– Вы говорили, что можете прописать что-нибудь такое, что поможет мне уснуть. Мне... мне... теперь это очень нужно.

Аманда с трудом подавила рыдание, и Бен провел ее к креслу.

– Случилось нечто такое, что ухудшило ваше состояние? – осторожно спросил он.

– Бен, прошу вас... Просто дайте мне что-то, от чего я могла бы уснуть. Вы можете прописать мне лекарство, не задавая вопросов?

– Да, я могу прописать вам альпразолам.

Название средства вызвало у Аманды ужас, который она не сумела скрыть.

– Что это такое?

– Антидепрессант. Возможно, вы слышали его торговое название – ксанакс. А что?

– Когда делали вскрытие и посмертное исследование тела сенатора Тревиса, у него в крови обнаружили альпразолам. Я никогда до того ничего о нем не слышала и собиралась у кого-нибудь спросить, но забыла. Вам не кажется, что в факте приема сенатором такого лекарства было что-то странное?

– А какова была доза?

– Не помню. Впрочем, я могу позвонить к себе на работу и выяснить.

– Воспользуйтесь моим телефоном.

Аманда позвонила секретарше и попросила ее найти кое-какую информацию из дела Дюпре, после чего изложила результаты токсикологической экспертизы Додсону. Врач был явно удивлен услышанным.

– Вы уверены, что ваша секретарша правильно прочла данные экспертизы? – спросил Додсон.

– Да. Я сама вспомнила эту цифру, как только она назвала ее. А что?

– Данные отличаются от тех, которые можно ожидать в том случае, если человек принимал лекарство в дозах, прописанных врачом.

– Ну и что?

– Такая высокая доза могла ввести сенатора в состояние полного отупения.

– Что вы имеете в виду?

– Он, конечно, смог бы передвигаться, но на ногах держался бы плохо и почти не соображал бы.

– А с какой стати Тревису принимать дозу, от которой он бы пришел в подобное состояние?

– Не имею ни малейшего представления. Возможно, он по ошибке принял двойную дозу.

Пока Аманда вспоминала то, что Кейт рассказала ей о транквилизаторах, обнаруженных в теле Израэля и Пикслера во время вскрытия, Додсон внимательно рассматривал ее побитое лицо.

– Вы оказались втянуты в какое-то очень опасное дело, Аманда?

Она подняла глаза на психиатра. И в ее взгляде он увидел настоящий, ничем не прикрытый ужас.

– Почему вы задаете этот вопрос? – спросила Аманда.

– Ну, во-первых, ваше лицо... и есть кое-что еще...

– Что-то, касающееся меня?

Аманда была не на шутку перепугана. Неужели и Бену угрожали? Неужели люди, похитившие ее, преследовали и его?

– Возможно, я ошибаюсь, хотя похоже, кто-то проник в мой кабинет и рылся в папке с вашей историей болезни.

Додсон рассказал о том, как нашел листок из папки у себя под столом.

– Моя секретарша не брала вашу папку, и я уверен, что накануне вечером листка под столом не было. Я тогда уронил ручку и хорошо помню, как поднимал ее с пола. Если бы листок там был, я бы его обязательно увидел.

Аманда перестала слушать рассказ Додсона, она почти отключилась. Люди, похитившие ее, перед тем как напасть, прочли историю болезни и знали диагноз, поставленный Додсоном, – посттравматическое психическое расстройство. Тот рябой говорил "эксперименты с болью". Когда ее захватил хирург-маньяк, он пугал Аманду своими намерениями подвергнуть ее экспериментам по измерению порога болевой чувствительности. Хирург сорвал с нее одежду, поэтому и похитители тоже приказали ей раздеться. Страх Аманды внезапно прошел, его место заняли гнев и ненависть. Подонки намеренно манипулировали ее чувствами, чтобы заставить снова пережить кошмар, который она испытала, находясь в руках маньяка.

– Аманда!

Голос вернул ее к действительности.

– Я не хотел вас пугать. Просто мне показалось, что я должен вам рассказать...

– Я благодарна вам за эту информацию, – сказала Аманда. Додсона поразила внезапно появившаяся в ее голосе холодная решимость. – Вы мне очень помогли.

40

Аманда захлопнула дверь в кабинет отца. Он вскочил, увидев ее лицо.

– Господи! Аманда! Что случилось?

– Прошлой ночью на меня напали. Трое мужчин похитили меня, когда я была в гараже.

Фрэнк вышел из-за стола.

– С тобой все в порядке? Они...

– Они несколько раз сильно меня ударили, не больше. В физическом смысле я в полном порядке. Только я до смерти напугана, и это как раз то, чего они добивались. И кроме того, я преисполнена возмущения и ненависти.

– Ты сообщила в полицию?

– Нет, ни о какой полиции не может идти и речи. Ты все поймешь, когда я расскажу, что случилось. Садись, папа, на эту историю потребуется определенное время.

Аманда начала рассказ с воспроизведения истории Билли Брустер о самоубийстве Майкла Израэля и об утверждении Сэмми Кортеса, одного из людей Педро Арагона, что Израэля на самом деле убили по приказу могущественных людей, работавших вместе с Арагоном и именовавших себя "Веселеньким заведением на Воэн-стрит".

– Кортес собирался рассказать в полиции о Педро Арагоне и о названном "Клубе", пока в тюрьме его не посетил Уэнделл Хейес. Билли полагает, что люди Арагона похитили дочь Кортеса, чтобы заставить его замолчать, и использовали Хейеса в качестве посыльного.

– Любой адвокат может порекомендовать своему клиенту быть не слишком разговорчивым с полицией.

– Не думаю, что Хейес был просто "любым" адвокатом. Ты же помнишь, Пол Бейлор сказал, что, по его мнению, раны на руках и предплечьях Дюпре – это раны, полученные в результате самообороны. – Фрэнк кивнул. – Дюпре утверждает, что Хейес пронес нож в тюрьму и напал на него.

– Не знаю, Аманда. Пока твои аргументы кажутся мне притянутыми за уши.

– Джон Дюпре поставлял сенатору Тревису девочек, среди них была и Лори Эндрюс, та самая, чье тело нашли потом в Форест-парке. Тревис был связан с Арагоном. И я также обнаружила связь между Арагоном и Хейесом, корни которой уходят еще в семидесятые годы.

Аманда рассказала Фрэнку о побоище, учиненном в домике, где велась торговля наркотиками, и о похищении оружия из дома Уэнделла Хейеса.

– Вот в чем проблема, отец. Домик, где происходили те жуткие события, находился на Воэн-стрит. Я думаю, что "Веселенькое заведение" на самом деле существует. И мне кажется, что его история началась в том самом домишке, где велась торговля наркотиками, в те времена, когда и Арагон, и Хейес были еще юнцами.

– В это трудно поверить, Аманда. Ведь я знаю всех упомянутых тобой людей.

– И насколько хорошо ты их знаешь, отец? Ты же говорил, что практически никогда не общался с Хейесом. Да, ты играл в гольф с сенатором Тревисом накануне его гибели, но насколько хорошо ты его знал?

– В общем, не очень хорошо, ты права, – признал Фрэнк. С минуту он молчал. Когда же снова заговорил, голос его звучал мрачно и сурово: – Тебе придется отказаться от ведения дела Дюпре.

– Нет, я не могу! Если я откажусь, опасность для нас с тобой ни в малейшей степени не уменьшится. И кроме того, они начнут таким же образом шантажировать любого другого адвоката, которого после меня назначат представлять интересы Дюпре. А самое главное: чем больше фактов я узнаю по делу Дюпре, тем больше убеждаюсь – он не виновен ни в одном из приписываемых ему убийств.

Фрэнк ударил кулаком по подлокотнику кресла, в котором сидел.

– Должна быть хоть какая-то зацепка! Ведь не могут же они всегда выходить сухими из воды.

– Не знаю. Сейчас у меня такое ощущение, словно я нахожусь в какой-то опечатанной со всех сторон коробке.

Фрэнк вышел из-за стола и начал мерить комнату шагами. Аманду немного успокоило то, что отец поверил ей, заинтересовался делом Дюпре и готов был помочь.

– Хорошо, – сказал Фрэнк наконец. – Как ты думаешь, дело по обвинению Дюпре в убийстве Уэнделла Хейеса невозможно выиграть, даже если бы была доказана твоя версия о некой загадочной тайной организации?

– Судья Робард не позволит мне даже поднять вопрос о ее существовании без веских доказательств. А их у меня нет.

– Так почему же они набросились на тебя? Зачем они дали понять, что ты вышла на их след? – Он помолчал немного. – Вероятно, ты сделала нечто такое, что достаточно сильно их напугало. Они просто не могли не обнаружить себя.

– Мне стало известно о нескольких самоубийцах, в организме которых был обнаружен один и тот же медикамент. Только эти дела разделяют очень большие промежутки времени. К тому же не существует веских улик, на основании которых их можно было бы связать между собой. Кроме того, откуда они могли узнать о расследовании, которое ведет Кейт? Она сообщила мне результаты своих изысканий только сегодня утром.

– Значит, должно быть что-то еще.

– Точка зрения Пола Бейлора, что раны Джона получены в результате самозащиты, дает мне основания утверждать, что Хейес пытался убить Дюпре. Однако я не думаю, чтобы из-за этого они попытались бы расправиться со мной.

– Что ты сказала?

– Я сказала, что не могу вспомнить в своих действиях ничего такого, что бы спровоцировало их желание убить меня.

Фрэнк щелкнул пальцами.

– Так они же ведь и не убили тебя.

– Не понимаю.

– Если бы они и в самом деле хотели расправиться с тобой, то убили бы тебя прошлой ночью. По какой-то причине ты представляешь для них большую ценность живая, нежели мертвая.

– И тем не менее они хотят, чтобы я отказалась от ведения дела Дюпре.

– Дело это почти закончено. Твой отказ ничего не решит. Нет, ты сделала что-то такое, что нельзя исправить, просто устранив тебя. Ты где-то оставила "дорожку из хлебных крошек", словно какой-нибудь мальчик-с-пальчик, "дорожку", которой сможет воспользоваться другой адвокат, занявший твое место в том случае, если ты погибнешь. Они полагают, что защитник, который будет назначен на твое место, обязательно наткнется на опасную для них информацию.

– Но на какую такую информацию? Не могу представить, чтобы я на сегодняшний день разыскала что-то, представляющее сколько-нибудь значимую угрозу для них. Черт побери, отец, ведь мы даже не можем доказать, что они действительно существуют!

– Вполне возможно, что речь идет не об обнаруженной информации, а о чем-то... Кстати, какой запрос ты подала в суд?

– Я подавала много запросов: ходатайства разного рода, документы по подбору присяжных заседателей.

– То, что их напугало, несомненно, уже находится среди бумаг окружного суда. В противном случае они сумели бы заставить тебя принести документы, которые находятся в твоем распоряжении. А вот твои ходатайства зарегистрированы судом. Ты уже над ними не властна. Вполне возможно, что их просмотрел судья или прокуратура. Они не могут уничтожить все копии тех документов, которые ты подала на рассмотрение суда, так как они прошли регистрацию и могли поступить в разные инстанции. И любой адвокат, который после тебя будет назначен представлять интересы Дюпре, обязательно захочет с ними ознакомиться. Просмотри все свои запросы и ходатайства. Ты наткнулась на что-то очень серьезное и весьма опасное для этих людей. И ты должна выяснить, что спасло тебя.

– А что будешь делать ты?

– Пока не знаю, – ответил Фрэнк, хотя у него возникла идея, которую он до поры до времени не желал обсуждать с Амандой.

41

Фрэнк настоял, чтобы Аманда переехала жить к нему до тех пор, пока они не найдут какой-нибудь выход из создавшейся ситуации. Поначалу она стала возражать, заявив, что за ней, вероятно, следят и после переезда сразу же сделают вывод, что она все рассказала отцу. Когда же, несмотря на ее вполне убедительные доводы, Фрэнк продолжал настаивать, Аманда решила согласиться без дальнейших пререканий.

Фрэнк вместе с дочерью поехал к ней на квартиру и дождался, пока Аманда уложит все вещи. Первым делом, когда они вернулись к нему, он вручил ей пистолет и порекомендовал постоянно носить его с собой. Фрэнк учил Аманду стрелять с самых ранних лет и знал, что она неплохо владеет оружием. От самой мысли, что ей, возможно, придется убить человека, Аманде сделалось нехорошо. Однако, вспомнив, через что ей пришлось пройти, она поняла, что теперь сможет сделать это. Как же она жалела, что тогда, в гараже, при ней не было оружия.

Фрэнк готовил обед, пока Аманда раскладывала одежду в своей старой комнате. Здесь Фрэнк до сих пор хранил ее призы и медали, а на стенах в рамочках были развешаны вырезки из газет с описанием спортивных побед Аманды. Сам вид ее детской успокаивал Аманду, но она сомневалась, что так же уютно будет себя чувствовать в ней и ночью.

У нее еще отсутствовал всякий аппетит, и все же она заставила себя съесть специально приготовленную Фрэнком лососину с рисом. За едой они почти не разговаривали. После обеда Фрэнк прошел к себе в кабинет и позвонил кому-то.

– Мне нужно встретиться с одним клиентом, – сказал он, уходя. – Не беспокойся, я долго не задержусь. Запри двери и далеко не убирай оружие.

– Хорошо, – ответила Аманда, чувствуя – отец что-то от нее скрывает. Ей очень не хотелось оставаться одной, но она понимала: без серьезной причины Фрэнк бы не оставил ее одну в таком состоянии.

Музыка, доносившаяся из кабачка "Бунтарь", звучала так громко, что Фрэнку Джеффи показалось, что даже гравий на байкеровской стоянке подскакивает. Тучный бородатый мужчина в куртке мотоциклиста нетвердой походкой вышел из бара в тот момент, когда туда входил Фрэнк. Мужик почти висел на шедшей с ним рядом женщине, затянутой в черную кожу. Тело женщины было сверху донизу покрыто татуировкой.

Фрэнк некоторое время понаблюдал за парочкой, которая, едва держась на ногах, проследовала к своему громадному "харлей-дэвидсону", а затем вошел в бар, встретивший его густым туманом табачного дыма и оглушительным грохотом рока. Джеффи, прищурившись, оглядел помещение и сквозь дымку увидел сидящего в одиночестве Мартина Брича. Неподалеку от него, хотя и не слишком близко друг к другу, расположились трое телохранителей уважаемого гангстера.

На Бриче были полиэстровые брюки лимонно-зеленого цвета, яркая клетчатая куртка и гавайская рубашка. Его вкус не улучшился с тех пор, как Фрэнк с Амандой встретили его в одном стрип-клубе, когда еще занимались делом Кардони. Брич был коренастым крепышом с редкими волосами песочного цвета. Кожа у него была бледная, как мел, из-за того, что бандиту редко приходилось бывать на свежем воздухе. Он радостно помахал адвокату, на протяжении многих лет защищавшему его самого и его людей.

– Привет, Фрэнк! – провозгласил Брич и, как только Джеффи проскользнул к его столику, озарил адвоката улыбкой во весь рот.

– Спасибо, что согласился встретиться со мной, Мартин.

– Пивка или чего-нибудь покрепче? За счет заведения, – предложил Брич, владевший "Бунтарем".

– Пока сойдет и пиво, – ответил Фрэнк, наполняя бокал из бутылки, стоявшей посередине стола.

У Брича была привычка улыбаться до ушей, и выглядел он в такие мгновения комично и глупо. Когда же гангстер не улыбался, выражение лица у него казалось тупым и сонным. Яркая, безвкусная одежда добавляла еще один штрих к образу полудебильного идиота, за которым скрывались острый ум и сильная, хоть и несколько психопатическая личность. Многие из отваживавшихся соперничать с Бричем слишком поздно начинали понимать, как сильно они заблуждались, принимая Мартина за придурка. А некоторым подобное заблуждение стоило жизни.

Фрэнк не сразу решился на эту встречу. Более тридцати лет он имел дело с преступниками разных мастей и не строил никаких иллюзий относительно Брича. Связываться с таким человеком – это примерно то же, что якшаться с самим дьяволом. Правда, Фрэнк не раздумывая продал бы душу сатане, лишь бы спасти Аманду.

– Ну-с, Фрэнк, чем я могу быть тебе полезен?

– Ты помнишь мою дочь Аманду?

– Конечно, помню. Прекрасная девчонка. И очень смелая к тому же.

– Аманда защищает Джона Дюпре.

– Вот оно что...

Фрэнк наклонился к собеседнику:

– Все, что я скажу, должно остаться между нами, Мартин, так как Аманда... Она очень серьезно пострадает, если...

– Ты можешь мне доверять, Фрэнк.

– Прошлым вечером трое мужчин похитили Аманду. Они... они заставили ее раздеться. Они угрожали убить меня и подвергнуть Аманду страшным пыткам, если она не откажется от расследования дела Дюпре.

На Брича, казалось, слова Фрэнка не произвели никакого впечатления.

– Ну и зачем ты пришел ко мне, Фрэнк?

– Ты когда-нибудь слышал о "Веселеньком заведении на Воэн-стрит"?

На невозмутимых чертах Брича отразилось удивление.

– Продолжай, – сказал он.

– Аманда считает, что именно оно стоит за ее похищением. И оно имеет какое-то отношение к делу Дюпре.

Брич откинулся на спинку кресла. На его лице появился не страх и не напряжение, а что-то вроде настороженности.

– Ей нужна помощь, Мартин.

– О похищениях обычно сообщают в полицию.

– Мы думаем, что у них есть свои люди и в полиции.

Брич ждал, пока Фрэнк расскажет ему все, что собирался рассказать. Джеффи колебался, понимая, что у него есть последний шанс каким-то образом отвратить страшную опасность. Он вскочил на ноги:

– Ты можешь сделать так, чтобы они оставили Аманду в покое?

– Я не могу помочь тебе напрямую, Фрэнк, хотя и очень бы хотел. Мне нравится твоя дочь. И все же я не могу связываться с этими людьми. Ты сказал правду о полиции, однако на самом деле все гораздо глубже и хуже. Они могут причинить мне массу больших неприятностей. Я даже толком не знаю, кто они такие. Да, Уэнделл Хейес был одним из них. Наверняка. До меня доходили слухи и насчет сенатора Тревиса. Также я точно знаю, что среди них есть люди Педро Арагона. А у нас с Педро соглашение. Он делает свои дела, я делаю свои. Если твою дочку похитили люди Арагона, я не могу вмешиваться.

Фрэнк сразу сник. Конечно, от визита к Бричу он и не ждал никакого чуда. Джеффи уже встал было, когда Брич остановил его словами:

– Сядь. Я же сказал, что лично не могу помочь. Зато могу свести тебя кое с кем, кто сможет защитить Аманду.

– С телохранителем?

– Вроде того. В настоящее время парень "свободный художник", а раньше служил в "Дельте". Возьмет недешево, однако на него можно положиться.

– Дай мне его номер.

Брич отрицательно покачал головой:

– Нет, подобные дела так не делаются. Сейчас иди к себе домой и спокойно жди. А парень по имени Энтони сам тебя найдет.

Фрэнк протянул руку. Брич пожал ее.

– Я перед тобой в долгу, Мартин, – сказал Джеффи.

– Друзьям надо помогать, – ответил Брич. Но Фрэнк невольно задумался: в какую же историю он ввязывается и куда она его может завести?

42

Тиму потребовалось всего мгновение, чтобы заметить мигающий свет в зеркале заднего обзора, и еще несколько секунд, чтобы понять – за ним следует полицейская машина. Они явно хотят, чтобы он остановился. Прокурор съехал на обочину дороги, вившейся змейкой по Западным холмам. Здесь места для парковки были широкие, а движение не слишком оживленное. Когда следовавшая за Тимом машина тоже остановилась, он заметил, что на ней нет номеров. Из автомобиля вышел Стэн Грегарос. Керриган сжал руль и попытался подавить овладевавшую им панику. Может быть, детективу каким-то образом удалось узнать о планах убийства Элли Беннет? И наверное, сейчас он его арестует...

Грегарос зашел со стороны места для пассажира и постучал по стеклу.

– Стэн! – опустив стекло, воскликнул Керриган как-то неестественно громко. – Только не говори мне, что я превысил скорость.

– Нет, Тим, – ответил детектив. – Произошло нечто куда более важное. Можно мне сесть в машину?

Керриган открыл дверцу рядом с местом пассажира, Грегарос залез на сиденье, положив на колени дипломат.

– Итак, что же случилось? – спросил Тим, стараясь сохранять спокойствие.

Грегарос широко улыбнулся:

– Добро пожаловать в "Заведение".

– "Заведение"? Я не...

Грегарос рассмеялся:

– Все в порядке, Тим. Разве Харви не сказал, что у тебя найдутся друзья, которые помогут разобраться с проблемой Элли Беннет? Ну вот, я один из них.

Керриган закрыл глаза и откинулся на спинку сиденья. От чувства облегчения он даже ощутил легкое головокружение. Грегарос открыл портфель и извлек оттуда два листка бумаги, дощечку с зажимом и пластиковый пакет с пистолетом. Взгляд Керригана упал на пистолет. Он показался ему знакомым. И тут Тим понял, что этот пистолет выступал в качестве вещественного доказательства на одном из процессов, в котором он сам участвовал.

– Это револьвер из дела Мадигана?

– Я позаимствовал его из отдела хранения вещественных доказательств. Дело закрыто, поэтому никто не станет его искать. Зато использование оружия, служившего вещественным доказательством в одном из твоих дел, добавит достоверности показаниям, если тебе когда-нибудь придется таковые давать.

– Каким показаниям?

Вместо ответа Грегарос протянул Тиму один из двух листов бумаги. На нем значилось:

Я отдаю себе отчет в том, что моя смерть причинит сильную боль близким мне людям, и очень сожалею о тех страданиях, которые способен вызвать своим поступком, но я не могу жить дальше с грузом такой вины на совести. У меня были интимные отношения с Элли Беннет, одной из девушек Джона Дюпре, в то время, когда я выступал в качестве обвинителя на его процессе. Она угрожала донести на меня в полицию в том случае, если я не сниму с Дюпре выдвигаемых против него обвинений. Я убил ее из этого же пистолета. Да поможет мне Бог.

– Что это? – спросил Тим.

– Наш страховой полис. Не все знают тебя так же хорошо, как Харви и я. Даже самый достойный человек может сломаться, и поэтому каждый наш новый член подписывает подобный документ.

– Вы... вы убьете меня?

– Было один или два случая, когда мы доверились недостойным людям. С ними вопрос пришлось решать самым кардинальным образом, так же как и с членами их семей, и с ближайшими друзьями – со всеми, кому они могли рассказать о нас.

– Значит, вы угрожаете Синди и Меган?

Грегарос пристально посмотрел в глаза Керригану:

– Это уже не в моей власти, Тим. Среди нас есть те, кто считает, что если стоит вопрос о самосохранении, то не может идти речи о нравственных и каких угодно других ограничениях.

Детектив прикрепил чистый листок бумаги к дощечке с зажимом.

– Ты должен переписать данную записку своей собственной рукой и подписать ее.

– А если я откажусь?

– В таком случае ты окажешься без всякой поддержки, равно как и твоя семья. Конечно, Харви попытается убедить всех остальных, что ты никому о нас не расскажешь, однако они понимают, под каким давлением ты находишься. Мне бы хотелось обещать тебе, что ничего не случится с тобой, твоей женой и ребенком, но, к несчастью, я не могу этого сделать.

Внезапно Керриган почувствовал себя в своей собственной машине, будто в маленькой и узкой клетке. Ему стало трудно дышать.

– Посмотри на себя, – сказал детектив. – На кого ты похож? Ты же полная развалина! А почему? Все из-за этой сучки Элли. Подумай, как тебе будет хорошо, когда ее не станет. Ведь тебе дается единственный возможный путь к реальной безопасности, дружок. Загонишь одну грязную шлюху на тот свет – и тебе гарантировано спокойствие надежнее, чем от целой бутылки транквилизаторов.

Грегарос протянул Керригану ручку. Рука Тима дрожала, когда он переписывал бумагу, и готовая записка выглядела так, словно была написана в автомобиле на полном ходу. Когда все было закончено, Грегарос положил подписанное признание в пластиковый мешок, предназначенный для вещественных доказательств, а образец, с которого Керриган его списывал, – в дипломат. После этого он передал Тиму пистолет:

– Воспользуйся им. Никаких перчаток. Я буду поблизости на случай, если понадоблюсь, хотя ты меня не увидишь. Когда она будет мертва, я заберу пистолет. Все понятно?

Керриган только кивнул, так как во рту у него пересохло настолько, что он не мог произнести ни единого слова. Грегарос снова взглянул Тиму в глаза и дождался, пока все внимание молодого прокурора сосредоточилось на собеседнике.

– Когда-нибудь кого-нибудь убивал?

Перед глазами Тима скользнул образ Мелиссы Стеббинз, лежащей в автомобиле. Затем Керриган все же отрицательно покачал головой.

– Так я и думал. Хотя иногда бывают и самые неожиданные сюрпризы. – Грегарос улыбнулся. – Я расскажу тебе, как делаются такие вещи. Это совсем несложно, если будешь выполнять все мои советы. Итак, слушай внимательно...

43

Со времени похищения у Аманды практически не было аппетита, и первым признаком того, что она стала понемногу возвращаться к норме, оказалось посасывание под ложечкой. Аманда прошла по своему кварталу к мексиканскому ресторану и заказала там салат "тако". Она ела и в мыслях невольно возвращалась к делу Дюпре. Даже при всех тех уликах, которыми она на сегодняшний день располагала, Аманда не представляла, как ей убедить присяжных оправдать Джона в деле об убийстве Уэнделла Хейеса. Тим Керриган легко докажет, что Джон убил своего адвоката. Поэтому единственный способ для Аманды хоть как-то облегчить судьбу подзащитного – попытаться убедить присяжных в том, что Дюпре сделал это в целях самозащиты. Только для выдвижения подобной версии придется доказать, что один из самых видных юристов штата решил рискнуть своей карьерой и пронес в тюрьму заточку, дабы убить человека, которого он практически не знал. Кое в чем она могла основываться на свидетельствах Пола Бейлора, однако главной загвоздкой все равно оставались мотивы Хейеса. В конце концов, Дюпре и так грозила смертная казнь. Зачем же рисковать буквально всем – собственной карьерой, репутацией, жизнью – ради убийства Дюпре, если государство вот-вот почти наверняка расправится с ним само?

Аманда застыла с вилкой, поднесенной ко рту. А ведь неплохой вопрос... Она решила его хорошенько обдумать. Каковы были обстоятельства, которые заставили Хейеса действовать с такой поспешностью? Ей на ум приходил только один ответ. По всей видимости, Хейес полагал, что Джону известно нечто такое, что может нанести серьезный вред самому адвокату или его дружкам по тайному союзу. И что такого страшного мог узнать Джон? Ответ на ее вопрос был способен дать лишь один человек. Аманда поспешно доела салат и направилась в тюрьму.

Джон Дюпре уже успел приспособиться к тем неудобствам, которые вносили в его жизнь кандалы, и потому сегодня, садясь на стул перед Амандой, сделал это даже не без некоторой грации.

– Как могло случиться, что столь высокооплачиваемый адвокат посещает тюрьму вместо того, чтобы сидеть за роскошным обедом? – спросил Дюпре.

– Ах, Джон, у защиты не бывает передышек.

Дюпре улыбнулся. И Аманда поняла, что он улыбнулся впервые за все время их общения. Возможно, ей наконец-то удалось пробить его броню.

– Значит, – произнес Дюпре с некоторым напряжением, – у вас есть какие-то новости?

– Нет, особенных новостей у меня нет. У меня есть вопросы.

– О чем?

– Уэнделл Хейес пытался вас убить, чтобы вы не смогли ничего рассказать в полиции о тайной организации влиятельных людей, в которую входит Педро Арагон?

– О чем это вы, черт вас возьми? На кого вы работаете?

– Я работаю на вас, Джон, и должна вам откровенно признаться – вы затрудняете мне работу. Вы должны все рассказать.

Дюпре украдкой бросил взгляд на охранника, наблюдавшего за ними, затем наклонился и заговорил так тихо, что Аманда едва могла его расслышать:

– Держитесь от подобных дел подальше. Вы мне все равно ничем не поможете, а с вами быстро расправятся.

– Джон...

– Слушайте меня. – Он повернулся таким образом, чтобы охранник не мог видеть его лица. – Во время разговора прикрывайте рот, вот так, как я.

– Что?

– Вы даже не представляете, с кем связались. Охранник может состоять у них на службе, и он прочтет по губам все, что вы скажете.

– Неужели вы серьезно?

– Делайте так, как я вам сказал.

Слова Дюпре убедили Аманду, что он уверен – им грозит реальная опасность. Она полностью доверяла охранникам, но сделала так, как велел Дюпре, просто чтобы угодить ему.

– Они прислали Хейеса, чтобы заставить меня замолчать, – прошептал Дюпре. – Эти люди повсюду. Они убили Оскара Бэрона.

– Бэрона убили грабители.

– Они организовали убийство таким образом, чтобы оно выглядело как дело рук грабителей. Я попытался через Бэрона передать кое-какие сведения ФБР.

– Уже после того, как меня назначили вашим адвокатом? – спросила Аманда, не скрывая возмущения.

– Успокойтесь. Я направил к ним Бэрона после нашей первой с вами встречи. Я вам тогда не доверял и потому заплатил Оскару за то, чтобы он связался с фэбээровцами и заключил с ними сделку. Я собирался отделаться от вас, как только бы он выполнил мое поручение. Только, видимо, те люди вышли на Бэрона раньше и расправились с ним.

– Эге, помедленней, пожалуйста. А что у вас есть для такого торга?

– Я записывал на пленку все переговоры о наркотиках с людьми Педро Арагона. Мне казалось, что я смогу воспользоваться записями в том случае, если меня когда-нибудь арестуют и придется искать помощи. – Он опустил голову. – Я приказал Элли доставить их Оскару. В газетной заметке говорилось, что, перед тем как убить, его пытали. Зная Оскара, я не думаю, что он стал бы от них что-то скрывать. Поэтому сейчас они наверняка располагают всем, что ему передала Элли.

Теперь Аманда поняла, кто обыскивал квартиру Элли Беннет и что они искали.

– Вы получали какие-нибудь сведения от Элли Беннет или о ней после убийства Бэрона? – спросила Аманда.

– Мы не общались с того самого дня, когда я попросил ее передать пленки Оскару.

– Кейт Росс была у нее на квартире. Там кто-то все перевернул вверх дном.

В глазах Дюпре появился страх.

– Вы же не думаете, что...

– Я не знаю, что думать. Если она бежала, то куда могла направиться?

– Не знаю, Аманда. Честное слово, не знаю.

– Если она выйдет на контакт с вами, обязательно попросите, чтобы она связалась со мной. На сегодняшний день Элли – ваш главный шанс быть оправданным по делу об убийстве Тревиса.

– В каком смысле?

– Кейт беседовала с Джойс Хамадой. Джойс сказала ей, что она вместе с какой-то другой женщиной была у вас дома в вечер убийства сенатора Тревиса. Элли же выгнала их обеих, когда у вас возникли какие-то проблемы с наркотиком, который вы тогда приняли. Если Элли была с вами в момент убийства Тревиса, то она может предоставить вам алиби. И если присяжные ей поверят, они снимут с вас обвинение в убийстве сенатора. Таким образом, нам обязательно как-то надо выйти на нее.

– Она своими визитами меня не жаловала, – заметил Дюпре. – Единственный раз, когда я попытался позвонить Элли уже после гибели Оскара, ни в ее квартире, ни по сотовому никто не ответил.

Аманда записала оба номера Элли.

– Как вы думаете, Хейес попытался убить вас, чтобы защитить Арагона? – спросила Аманда.

– Когда ко мне приходил Хейес, о тех записях никому не было известно.

Что-то в интонации Джона заставило Аманду насторожиться. Она резко подняла голову и пристально посмотрела на Дюпре. Он отвел от нее глаза.

– В таком случае почему же Хейес попытался убить вас? – спросила она. – Почему ему пришло в голову, что он должен действовать как можно быстрее?

– Возможно, он боялся, что я могу заключить сделку с копами.

– И о чем-то им рассказать?

– Да, о сенаторе Тревисе и о тех людях, которые за ним стоят. О тех, кто помогал ему всегда выходить сухим из воды. Тревису, знаете ли, нравился жестокий секс. Когда он однажды зашел слишком далеко с одной из моих девочек, то воспользовался услугами людей Педро, чтобы замести следы.

– И той девочкой была Лори Эндрюс?

Дюпре кивнул:

– Ему на самом деле очень нравилась Лори. Сенатор думал, что я попытаюсь уберечь ее от встреч с ним, и поэтому он всячески старался меня улестить. Он много раз намекал, что может защитить меня от полиции, и потому нет никакого резона бояться копов. Я ему, конечно, не поверил, и тогда Тревис рассказал про этих людей.

– Он сказал вам, кто они такие?

– Нет. Он не называл никаких имен. Однако намекнул, что среди них есть судьи, высокие чины из полиции и даже прокуроры. Все его россказни казались пустой болтовней до тех пор, пока Хейес не попытался меня прирезать.

Что-то в словах Дюпре продолжало вызывать сомнения у Аманды. Она чувствовала в них какую-то логическую нестыковку. И тут до Аманды дошло.

– Вы же не говорили Тревису о записях, ведь так?

– Нет, не говорил.

– И вы не могли бы ничем доказать, что Тревис являлся членом названного сообщества?

Дюпре кивнул.

– И вы не знали ни одного другого члена пресловутого "Заведения", верно?

– Только Тревиса. Да и то я не был уверен, что он не блефует, пытаясь запугать меня.

– Я сомневаюсь, чтобы вы могли заставить названную загадочную компанию всерьез насторожиться. Они не знали о записях, ничего не знали и о том, будто вам что-то известно о них самих. Если, конечно, Тревис не оказался безумен настолько, чтобы рассказать им... И даже если принять это совершенно невероятное допущение, он, вне всякого сомнения, прибавил бы, что вам известно только о нем, как о члене "Заведения", и что вы больше никого не знаете. Кроме того, Тревис был уже мертв, когда Хейес попытался вас убить. Значит, причины его покушения на вашу жизнь по-прежнему остаются непонятными. В вашем рассказе явно чего-то не хватает. Итак, что же вы от меня скрываете?

Дюпре отвел взгляд и нервно облизнул губы.

– Джон, вы должны понимать, что от ответа на заданный мной вопрос зависит ваш шанс выйти из тюрьмы. Теперь вы должны рассказать мне все. Я уже говорила, что все сказанное останется между нами. А если вы будете мертвы, ваше молчание не принесет вам никакой пользы.

Дюпре сделал глубокий вздох:

– Хорошо, расскажу. Кроме пленок, которые я передал Оскару, есть еще и другие. Я не рассказывал о них, так как это единственное, что у меня осталось. Я рассчитывал воспользоваться ими в том случае, если дела пойдут совсем плохо.

– В таком случае я должна вам кое-что сказать, Джон. Дела у вас действительно сейчас плохи так, что дальше некуда. И все будет еще хуже, если нам не удастся получить какие-нибудь реальные, весомые свидетельства в вашу пользу. Итак, что же было на тех пленках?

На три часа у Аманды было назначено слушание по другому делу. По дороге из тюрьмы во Дворец правосудия она позвонила по сотовому Кейт. Кейт не ответила, и адвокат оставила сообщение, чтобы та позвонила ей как можно скорее. Проходя мимо охраны, Аманда инстинктивно оглядела вестибюль. Взгляд ее невольно задержался вначале на высоком мужчине в кожаном плаще, затем на стройном юноше в ветровке и бейсболке со знаком ВМС, а также на спортивного вида женщине в свитере плотной вязки темно-синего цвета. Все вокруг казалось Аманде угрожающим.

Она поднялась в зал судебных заседаний на пятый этаж. Внутри зала Аманда увидела несколько знакомых ей адвокатов и членов персонала Дворца правосудия. Присутствовало здесь и несколько зрителей: безработные, пенсионеры и женщины, предпочитающие реальные судебные процессы телевизионным "мыльным операм". Никого из ее похитителей в зале не было.

Фрэнк ожидал Аманду у входа во Дворец правосудия, чтобы забрать ее по окончании слушаний. Он сунул дочери в руку пистолет. Когда они пришли к гаражу, Фрэнк нажал кнопку с номером их уровня. В тот момент, когда дверцы лифта закрылись, Аманде показалось, что она заметила, как кто-то стал подниматься по лестнице. В поднимавшемся было некое сходство с тем молодым человеком в ветровке и бейсболке, которого она видела в вестибюле. Аманда засунула руку в карман и крепко сжала пистолет.

Они сели в машину и добрались до дома без всяких инцидентов. Фрэнк оставил автомобиль в гараже. Аманда подняла портфель и ждала, пока отец откроет дверь, введя код. Через кухню они прошли в гостиную. Почувствовав неладное, Аманда вытащила пистолет. В темноте сидел какой-то мужчина. Он был примерно шести футов ростом, поджарый, в бежевых слаксах и темной водолазке. У него были иссиня-черные волосы, завязанные в хвост, высокие скулы и бронзовый загар, выдававшие присутствие индейской крови. Казалось, оружие нисколько не испугало нежданного гостя. Увидев, как Аманда навела на него пистолет, он очень мило улыбнулся.

– Меня зовут Джордж. Я работаю с Энтони, – произнес незнакомец глубоким и четким голосом.

Фрэнк сразу же расслабился.

– Убери пистолет, Аманда. Парень пришел, чтобы помочь тебе.

– Кто...

– Телохранитель. Я его нанял.

Джордж встал и уверенно пересек комнату.

– Очень приятно познакомиться, мисс Джеффи. – Он опять спокойно улыбнулся. – Надеюсь, вы простите мое несколько театральное вторжение, но мне хотелось проверить надежность охранной системы мистера Джеффи. Совершенно очевидно, что она оставляет желать лучшего. Только не стоит отчаиваться – мы ее подновим.

– А где Энтони? – спросил Фрэнк.

– Вы увидите его лишь в том случае, если возникнут какие-то проблемы. Однако будьте уверены – он поблизости.

Аманда продолжала держать пистолет в руке.

– Вы знаете, как управляться с оружием? – спросил Джордж.

Аманда кивнула.

– Хорошо, и все же мне не хочется, чтобы вы случайно пристрелили кого-нибудь из наших ребят. У нас есть пароль – "Красный". Если возникают какие-то проблемы и кто-то выкрикивает слово "Красный", знайте, это друг. – Улыбка Джорджа стала еще шире. – Постарайтесь не стрелять в них.

– Насколько назойливы вы будете? – спросила Аманда.

– Я буду рядом с вами постоянно, хотя и постараюсь быть как можно более незаметным.

Аманда бросила на него скептический взгляд. Джордж принадлежал к тому человеческому типу, который нельзя не выделить даже в огромной толпе.

– Я понял, – улыбнулся он, словно прочитав ее мысли. – Одно из главных предназначений телохранителя заключается в том, чтобы отпугивать определенных людей. Однако тех людей, с которыми столкнулись вы, не так-то легко запугать, и поэтому совсем небесполезно ввести их в заблуждение. Пусть они думают, что я – это все, что у вас есть. Воспринимайте меня как своеобразный отвлекающий маневр. Те люди, которых вы увидите, когда они вам действительно будут нужны, прекрасно знают свое дело.

44

Кейт дождалась заката, прежде чем отправиться в дом Джона Дюпре, расположенный у реки. В кармане у нее лежала бумажка с шифром к его сейфу и описанием конверта, в котором находились записи, сделанные на вечеринке у Тревиса. Все эти данные Дюпре передал Аманде. Рядом с ней на сиденье машины лежал пистолет сорок пятого калибра на случай встречи с людьми Педро Арагона.

Кейт съехала с шоссе на расстоянии нескольких миль от Портленда и выбралась на неосвещенную двухколейную проселочную дорогу. Минут через пятнадцать Кейт свернула на дорожку, что вела к дому Дюпре. Приближаясь к жилищу Джона, она увидела обширную открытую веранду, выдававшуюся в сторону выкошенной лужайки, подходившей к самой реке. Кейт оставила машину позади дома, так чтобы она не была видна с дороги. Затем с пистолетом наготове следователь обошла строение. Двери были заперты, но Кейт имела при себе набор отмычек, который она сохранила еще с тех времен, когда служила в полиции. Они казались игрушкой, хотя Кейт знала, что отмычки способны пригодиться и для серьезных дел. Она вскрыла заднюю дверь и прошла в цокольный этаж. Раздался звук охранной сигнализации. Впрочем, Кейт знала код и быстро заставила ее замолчать.

Здесь она зажгла фонарик и посветила по сторонам. В одном конце помещения она разглядела небольшую домашнюю барную стойку и бильярдный стол посередине комнаты. Одну стену почти полностью занимал громадный плоский телеэкран. Кто-то недавно им пользовался. На столике рядом с диваном стояли банка из-под пива и недоеденная пицца.

По словам Джона, сейф находился под половицами в комнате для стирки в самом низу лестницы, которая вела в подвал. Перед тем как открыть сейф, Кейт решила осмотреть остальную часть дома и убедиться, что она здесь одна. Вид пиццы и пива вызывал у нее невольную тревогу.

Кейт осторожно поднялась по ступенькам и медленно открыла дверь на первый этаж. В доме было темно. Кейт стояла не шевелясь, хотя здесь, на главном этаже здания, не было слышно никаких звуков. Она быстро осмотрела комнаты и наконец дошла до спальни. Практически во всех помещениях дома воцарился уже какой-то нежилой дух, исключение составляла только спальня. В ней, без сомнения, кто-то недавно спал. Одеяло и простыни были отброшены так, словно человек только что встал с постели. На полу рядом с комодом стояла сумка с женской одеждой. В самом комоде валялись какие-то мужские шмотки, вероятно, принадлежавшие Дюпре. Кейт осмотрела ванную комнату и увидела зубную щетку, наполовину использованный тюбик зубной пасты и расческу на раковине. На полке лежала маленькая черная косметичка с разными предметами личной гигиены. Кейт поспешила в подвал, решив поскорее отыскать аудиозаписи и выбраться оттуда, пока не вернулся человек, поселившийся в доме Дюпре.

Сейф был скрыт под несколькими толстыми кусками линолеума. Кейт не без труда удалось отодвинуть линолеум в сторону, после чего она приступила к попыткам открыть сейф, пользуясь шифром, который передал Аманде Дюпре. При этом следователь постоянно прислушивалась: не раздастся ли какой-нибудь звук наверху? Сейф удалось очень быстро открыть, и он оказался полон всякого рода видеокассет, папок и бумаг. Однако прежде чем Кейт успела разобраться с содержимым, автомобильные фары осветили лужайку перед домом Дюпре. Следователь вытащила пистолет и прислушалась. Несколько мгновений спустя раздался звук хлопнувшей дверцы автомобиля, и кто-то открыл парадную дверь дома.

Кейт успела запереть сейф и положить линолеум на место. Она уже прошла половину цокольного этажа, когда дверь сверху открылась, и в подвале вспыхнул свет. Кейт пригнулась и спряталась за стойкой бара. Мужчина громадного роста в длинной куртке с капюшоном и парень поменьше, в ветровке, остановились на верхних ступеньках. Громила держал в руках большую матерчатую сумку.

– Взгляни-ка на этот телевизор, – сказал мужчина поменьше. – Он почти такой же большой, как тот, что висит в спортивном баре.

– Мы сюда пришли не за тем, чтобы телевизор смотреть. Нам приказали очистить сейф.

– Сейчас передают матч по боксу между Чавесом и Крамером. Вот бы посмотреть его на таком большом экране!

– Я буду делать то, что мне поручено. А ты делай что хочешь.

Громила отправился в помещение для стирки белья. Мужчина поменьше схватился за телевизионный пульт. Кейт стало дурно. На громадном экране два боксера полусреднего веса колошматили друг друга. Где-то в середине раунда из помещения для стирки выскочил громила, зажав уши. Затем последовал взрыв, и мужчина в ветровке вскочил с кресла, держа пистолет на изготовку.

– Почему ты не предупредил, что собираешься взорвать сейф? – крикнул он, размахивая пистолетом.

– Не хотелось прерывать твое развлечение.

– Черт тебя подери! Я чуть в штаны не наложил.

Громила вздохнул:

– Выключай. Давай со всем этим заканчивать.

– Я должен досмотреть схватку, – упрямо настаивал второй, засунув пистолет в карман ветровки.

Через несколько минут вновь появился громила со своей большой сумкой. Кейт нужно было принимать решение. Она не могла выбраться из укрытия, не привлекая внимания. Однако если она дождется, пока мужчины уйдут, то не сможет завладеть содержимым сейфа. Кейт была превосходным стрелком и из своего положения могла бы без труда застрелить обоих. К сожалению, она не знала, кто это такие. А вдруг они полицейские?

Кейт резко встала, держа на прицеле обоих.

– Ни с места! Полиция! – крикнула она.

Оба мужчины подпрыгнули от неожиданности.

– Мужчина у телевизора, бросьте свой пистолет на пол.

Парень колебался, и Кейт выстрелом разбила экран телевизора.

– Че-ерт! – выпалил мужчина и закрыл лицо рукой, чтобы защититься от осколков.

– Ну, бросайте на пол! – повторила Кейт, целясь между глаз.

Он бросил пистолет на пол. Кейт приказала перебросить оружие ударом ноги. Когда пистолет оказался у ее ног, она наклонилась, подняла пушку и засунула за пояс.

– Хорошо, теперь вы, – сказала Кейт, прицелившись в громилу. – Мне нужны сумка и ваш пистолет. Будьте умницей, выполните приказ, и я не буду в вас стрелять.

Громила неожиданно швырнул сумку в Кейт и выхватил свой пистолет сорок пятого калибра. Кейт выстрелила и попала ему в колено за долю секунды до того, как сумка ударила ее в плечо, сбив с ног. Громила вскрикнул и упал. Пистолет вылетел у него из рук.

Второй бросился к нему, пытаясь завладеть оружием. Кейт выстрелила парню в бедро, и он, хрипя, рухнул на пол. Громила сжал зубы от боли и все же пополз к пистолету.

– Ты, кретин! – крикнула Кейт. Его пальцы находились всего в нескольких дюймах от пистолета. – Возьми его, если хочешь, чтобы я тебя убила.

Звук голоса Кейт заставил мужчину застыть на месте. Она подошла и ударила бандита ногой по голове. Ее вывело из себя то, что из-за него она вынуждена была стрелять в обоих. Затем Кейт схватила его пистолет и сумку, спиной открыла дверь и закрыла ее за собой. Она перевела дыхание, только когда оказалась рядом с машиной и поняла, что ее никто не преследует.

Кейт остановила машину у дома Фрэнка. Ее вышла встретить Аманда. Увидев мрачное выражение лица подруги, адвокат сразу же предположила худшее.

– Мне просто пришлось подстрелить двоих ребят, – сказала Кейт. – Надеюсь, это того стоило.

Аманда знала, как ловко Кейт умеет обращаться с оружием, и ее слова не могли не вызвать беспокойства.

– С тобой все в порядке? – спросила Аманда.

– Дрожу, как листок на ветру.

Аманда провела Кейт в кабинет к Фрэнку. Кейт опустила сумку на стол и села. Аманда подошла к бару и налила ей выпить. Кейт наклонилась вперед, уперев локти в колени. До сих пор ей приходилось участвовать в двух перестрелках, и подобное было уже не в новинку. В деле Кейт бывала спокойна и предельно сконцентрирована, словно находилась в каком-то шаре, где все ее эмоции были отключены, а время почти полностью остановилось. Когда же все заканчивалось, она делалась похожа на наркомана в отходняке. Грубые эмоции, которые Кейт в ходе стычки удерживала в себе, вырывались наружу мощным потоком. Она была явно перевозбуждена, с одной стороны, чувствуя настоящий страх, ведь она вполне могла бы погибнуть, а с другой – некоторое отвращение к себе, так как само столкновение доставило ей удовольствие.

– Расскажи, что произошло, – попросила Аманда, протягивая Кейт стакан с виски.

Рука Кейт дрожала, когда она брала стакан, но к моменту завершения рассказа о перестрелке в доме Дюпре она почувствовала себя намного спокойнее.

– Как думаешь, кто это был? – спросила Аманда, когда Кейт закончила.

– Ни малейшего представления. Хотя их главная цель заключалась в том, чтобы забрать содержимое сейфа.

– Ты вызвала полицию?

– Нет еще. Я вначале хотела посоветоваться с тобой.

– Надо вызвать. Джон дал тебе разрешение пройти в его дом и забрать вещи из сейфа. Два других человека могут рассматриваться как грабители. Они не имели никакого права вламываться в дом Дюпре. То, чем они занимались, квалифицируется как воровство.

– Только воровство чего? Если мы направим полицию в дом Дюпре, нам придется рассказать о цели моего визита туда. Им захочется самим осмотреть содержимое сумки. И мне почему-то кажется, что нашему клиенту это не поможет.

– Ну что ж, давай посмотрим, – ответила Аманда, вывалив из сумки на стол кассеты и бумаги. Аудиокассеты с записями вечеринки у Тревиса должны были находиться в простом белом конверте. Среди привезенного Кейт оказалось несколько таких конвертов с аудиокассетами, однако на них стояли даты, не совпадавшие со временем проведения Тревисом его вечеринки. Аманда прослушала отрывки на магнитофоне, но уже через несколько минут стало ясно: кассеты содержат интересную информацию, да только совсем не ту, о которой говорил Дюпре.

Пока они занимались прослушиванием записей, Кейт просматривала большую инвентарную книгу, одновременно сличая номера на видеокассетах с номерами в инвентарной книге.

– Если на этих кассетах заснято то, о чем я думаю, мы сможем испортить не одну репутацию.

– Меня не интересуют репутации, – прервала ее Аманда. – Здесь нет записей с вечеринки Тревиса.

В кабинете Фрэнка был телевизор с видеомагнитофоном. Кейт включила его и вставила кассету. Некоторое время они с Амандой молча смотрели видеозаписи.

– Черт, никогда бы не подумала, что сексом можно заниматься таким способом, – сказала Кейт, глядя, как одна из девушек Дюпре демонстрирует невероятные приемы "сексуальной атлетики".

– А я никогда бы не подумала, что таким сексом может заниматься он, – отозвалась Аманда. – Полагаю, мне будет трудно сохранять серьезный вид, когда мы с ним в следующий раз встретимся в суде.

– Если мы передадим эти материалы в полицию, против Джона выдвинут все возможные обвинения, связанные с проституцией, какие только существуют в уголовном кодексе. И кроме того, мы загубим не только карьеру, но и жизнь многих из тех, кто здесь заснят, – заметила Кейт. – Так что нам делать?

– Хороший вопрос, – ответила Аманда. На лице у нее тоже отразилось явное беспокойство. – Не думаю, что мы обязаны передавать найденные нами кассеты в полицию. Они не проходят в качестве улик ни по какому уголовному делу. Я позвоню утром в адвокатуру штата и посоветуюсь там с одним специалистом по вопросам судебной этики. И тем не менее нам все равно надо сообщить в полицию по поводу перестрелки, – добавила Аманда. – Возможно, те мужчины серьезно ранены. А теперь иди домой и хорошенько выспись.

– Если смогу.

Аманда положила руки на плечи подруги и с силой сжала их.

– Успокойся, Кейт, ты не сделала ничего дурного. Ты просто защищалась. Увидимся утром.

45

Вечером 17 февраля 1972 года конторский служащий, вышедший покурить, стал свидетелем того, как на автомобильной стоянке в северо-восточном Портленде трое мужчин застрелили Хесуса Дельгадо. Он записал номер старенькой темно-синей "тойоты", на которой уехали убийцы. Через несколько мгновений после того, как по различным полицейским постам была разослана упомянутая информация, автомобиль с указанным номером проезжал мимо сотрудника портлендской полиции Стэнли Грегароса.

Стэн патрулировал в одиночку, так как его напарник слег с сильнейшим отравлением. Молодой полисмен следовал за машиной с убийцами до склада, расположенного в отдаленном промышленном районе города. Выйдя из автомобиля, Грегарос осторожно обошел здание вокруг, рассчитывая столкнуться с группой вооруженных гангстеров. Однако увидел он троих очень приличного вида белых парней, одетых так, как одеваются респектабельные студенты университетов, собравшиеся на воскресную прогулку. Они производили впечатление скорее членов какого-то факультетского клуба, нежели банды хладнокровных убийц. К сожалению, благостную картину нарушали оружие, маски и перчатки, которые ребята сложили на капот автомобиля.

Грегарос понимал, что из соображений безопасности он не должен в одиночку приближаться к трем возможным преступникам, какой бы нетипичной ни была их внешность. Впрочем, единственным другим автомобилем поблизости был сияющий новенький черный "феррари" – машина, на которой обычно и ездят такие богатые мальчики. Стэн побоялся, что, пока он будет вызывать подкрепление, ребятки успеют сбежать. Поэтому он вышел из-за угла и потребовал, чтобы все трое бросили оружие и сдались.

Грегарос ожидал, что мальчишки от испуга наложат в штаны, но после минутной растерянности они послушно выполнили его требования: выстроились вдоль стены склада, подняв руки и расставив ноги. Пока он ощупывал задержанных, Харви Грант, самый худенький из ребят, вслух задался вопросом: наверное, молодому полицейскому совсем не помешают пятьдесят тысяч долларов? Грегарос расхохотался, услышав намек на бесстыдную и нелепую взятку. Хотя пятьдесят тысяч долларов были приличной суммой для такого парня, как Стэн, выросшего в бедной и не слишком счастливой семье и пришедшего в полицию после нелегкой службы в ВВС во Вьетнаме.

Когда Грегарос спросил Гранта, где он найдет такие деньги, тот вместо ответа задал ему вопрос, знает ли он, что на стоянке был убит Хесус Дельгадо. Грегарос отступил на шаг и снова внимательно оглядел ребят. "Нет, это невозможно", – сказал он себе. Подобные молодые люди не могут быть связаны с мексиканскими гангстерами. Затем он перевел взгляд на автоматы и маски, сваленные на капоте "тойоты".

– Отпусти нас, и мы с тобой хорошо расплатимся, – сказал Грант. – Кто знает, возможно, у нас наладятся отличные деловые отношения. Ведь нам не помешает иметь своего человека в портлендской полиции.

Грегарос начал колебаться.

– А вот если ты откажешься от нашего предложения, то можешь пожалеть, – продолжал Грант.

– Э? – произнес Грегарос.

Грант повернул голову и улыбнулся. Стэн подумал, что этот парень выглядит как типичный интеллектуал-зануда из студентиков.

– Если ты нас арестуешь, – сказал Грант, – мы поклянемся, что остановили свою машину на здешней стоянке, чтобы покурить травку, а "тойота" стояла здесь и раньше, до того как ты нас арестовал. Что будет стоить твое слово против нашего? Ты знаешь, кто мы такие?

– Три панка, которые начинают компостировать мне мозги.

– Фу-у! Какой неправильный ответ, – вмешался Уэнделл Хейес. – Ты имеешь дело с сыновьями трех очень богатых и очень влиятельных людей.

– Наши папочки не позволят, чтобы нас посадили в тюрьму, – продолжал Грант. – Мы могли бы нанять самых лучших адвокатов, которых только можно нанять за деньги, да только нам они даже не понадобятся. И знаешь почему?

– Почему же?

– Потому что ты единственный свидетель и к тому времени уже будешь мертв.

Ответом Стэна на реплику Гранта стал удар наотмашь, от которого будущий судья сполз на колени. Когда он кое-как вновь поднялся на ноги, из образовавшейся от удара раны на голове потекла струйка крови. Однако на устах парня теперь застыла коварная улыбка.

– Жестокое обращение со стороны полиции! – радостно воскликнул Грант. – Теперь тебе придется отбиваться от массы судебных исков, и как свидетелю тебе мало кто поверит. Я ведь маленький, слабый паренек, сэр, а вы – большой и крепкий негодяй. Хе-хе-хе! Мы соберем такую кучу журналистов, которые так распишут твой поступок, что ты сможешь навсегда позабыть о пенсии. Ну конечно, если ты вообще к тому времени будешь еще жив, в чем я очень сомневаюсь. Мне почему-то кажется, что тебе было бы лучше забрать свои пятьдесят тысяч и распрощаться с нами.

За прошедшие годы Грегарос ни разу не пожалел, что отпустил тогда тех троих ребят. Он стал богат так, как никогда и не мечтал, и приобрел такую власть и могущество, о которых и помыслить ему, простому полисмену, было невозможно. Правда, об этом знали очень немногие, да ведь оно и к лучшему.

Работая в полиции, Грегарос не раз подделывал улики, с его помощью исчезали свидетели в тех делах, которые затрагивали интересы "Заведения". Мускулы Педро Арагона использовались для повседневного устрашения, к помощи Стэна прибегали только в особых случаях, к каким относился и сегодняшний.

"Заведение" проторило Гарольду Тревису путь на вершины политического Олимпа. И вот когда он находился уже на пороге осуществления самой заветной мечты членов организации, особенности личности сенатора сделали его обременительной и опасной обузой для "Заведения". Увлечение кокаином и пристрастие к садистскому сексу завершились убийством Лори Эндрюс. В конце концов Тревис стал жертвой шантажа со стороны Джона Дюпре.

Маккарти успел арестовать Джона Дюпре по обвинению в убийстве Тревиса до того, как члены "Заведения" смогли разобраться с парнем по-своему. Затем следующий прокол – Уэнделлу Хейесу не удалось убить Дюпре в тюрьме. Казалось, удача вновь повернулась к ним лицом, когда Оскар Бэрон привез пленки Дюпре на встречу с Мануэлем Кастильо. Однако среди привезенных записей отсутствовала та, с помощью которой можно было бы свести на нет всю трудную и кропотливую работу по провалу законопроекта, направленного против клонирования. Некоторые из членов "Заведения" вложили громадные деньги в компании, занимающиеся разработкой биотехнологий, и если бы законопроект прошел, они потеряли бы миллиарды.

Во время обыска квартиры Элли Беннет люди Педро не нашли пленку, а сама Беннет исчезла вечером того же дня, когда был убит Бэрон. Все попытки членов "Заведения" найти ее ни к чему не привели. И тут Беннет является собственной персоной и требует пятьдесят тысяч долларов за пленку, которая могла стоить членам "Заведения" в сотни раз дороже.

Несколько часов назад Тим Керриган пришел к Харви Гранту домой и сообщил, что готов убить Элли Беннет сегодня вечером. Об этом судья уже знал. Почти сразу же после того, как Керриган сообщил Гранту, что пресловутая пленка находится у Элли Беннет, Грегарос установил подслушивающие устройства на домашнем и рабочем телефонах Керригана. Когда Беннет позвонила Керригану и сообщила ему о месте обмена, они засекли, что звонила она из дома Дюпре. Для Грегароса не было ничего проще, чем самому убить Беннет в доме Дюпре, однако "Заведению" необходимо было повязать Керригана. Один шанс посадить своего человека в президентское кресло они потеряли. В Керригане же члены "Заведения" увидели нового вероятного кандидата, который вполне мог бы оправдать их ожидания.

В том случае, если в ответственный момент Керриган спасует, сам Грегарос устранит Беннет. Если же все пройдет так, как запланировано, Стэн отвезет пистолет, из которого будет убита Беннет, судье, а тот приобщит оружие вместе с признанием к другим подобным же вещественным доказательствам, каковые отцы-основатели "Заведения" хранили как залог верности новых членов. Чтобы убедиться, что Дюпре не оставил у себя больше ничего такого, что могло бы причинить серьезный вред "Заведению", Грегарос через несколько минут после того, как Элли выехала на встречу с Тимом Керриганом, отрядил специальную группу в дом к Дюпре. После сегодняшнего вечера, думал Стэн, все снова придет в норму.

Грегарос следовал за машиной Беннет в неброском черном "шевроле" с того самого момента, как она выехала из дома Дюпре. Стэн пропустил несколько машин между автомобилем Элли и своим, а затем сел ей на хвост. Ситуация развивалась в соответствии с планом до того мгновения, как Беннет съехала с автострады. Не проехала она и мили, как за автомобилем Грегароса увязалась полицейская машина. Он взглянул на спидометр, чтобы убедиться, что не превысил скорость. На патрульной машине загорелись сигнальные огни. Стэн сбавил скорость и тут заметил, что патрульная машина преследует автомобиль Беннет. Справа от него находился обширный супермаркет с крытыми стоянками. Туда и свернул Стэн, выключив фары.

Патрульный подъехал к Беннет и начал о чем-то с ней беседовать. Элли протянула свои права и документы. Коп вернулся в свою машину и ввел информацию с документов в компьютер. Закончив с этим, он вернулся к Беннет и отдал бумаги. Затем он показал ей на одну из хвостовых фар. Ну конечно. Она не горела. А Стэн и не заметил. Полицейский еще добрую минуту проговорил с Беннет, прежде чем вернуться в свою машину. Грегаросу показалось, что Элли отделалась предупреждением.

Стэн снова пристроился на хвосте у Беннет, как только та съехала с обочины. Он проехал мимо патрульной машины и обратил внимание на то, что полисмен связывается с кем-то по рации. Мгновение спустя патрульный автомобиль развернулся на 180 градусов и направился в противоположном направлении.

Чем больше они отдалялись от центра города, тем менее оживленным становилось движение. Грегаросу пришлось еще больше отстать от машины Беннет. Луна была в первой четверти, а автомобиль Элли – темно-синего цвета, однако Стэну для слежки хватало и ее единственной задней фары. Когда же она свернула на двухрядную дорогу, которая вела в Форест-парк, Стэн выключил фары и дал Элли возможность отъехать на довольно приличное расстояние.

Беннет свернула направо, а затем на узкую дорогу. Стэн знал, что Элли настояла на том, чтобы встреча состоялась на уединенной лужайке на краю глубокого оврага у самой оконечности парка. Грегаросу этот уголок был хорошо знаком, и потому он решил отстать на еще большее расстояние. Беннет свернула на колею, проложенную машинами прямо в траве, которая вела непосредственно к той самой лужайке. Внезапно Грегароса ослепил яркий свет передних фар грузовика с обслуживающим персоналом парка. Он тащил небольшой прицеп с садовым инвентарем и неожиданно выехал с одной из боковых аллей. Стэн решил, что водитель грузовика его не разглядел, так как фары "шевроле" были выключены. Детектив съехал на обочину, чтобы избежать встречи с громоздкой машиной и уповая на то, что водитель грузовика не станет сигналить. Но он проехал тихо. Грегарос взглянул на дорогу. В это мгновение красноватый глазок единственной задней фары в машине Беннет, подобно светлячку, скользнул в сторону лужайки.

Дорожка, по которой Стэн ехал, с обеих сторон была обсажена рядами аккуратно подстриженных кустов, с трудом различимых в темноте. Когда он проезжал мимо них, дорога резко повернула в сторону. Грегарос развернул машину и остановился. Пистолет Стэна лежал на сиденье пассажира под журналом. Он вынул его и пошел по дороге, направляясь к лужайке, а затем свернул в сторону, под покров деревьев. Дойдя до конца небольшой рощицы, он спрятался за стволом массивного дерева и стал ждать.

Беннет остановилась на самом краю оврага. Автомобиль Керригана находился рядом, на расстоянии примерно метров четырех от нее. Грегарос видел, как Тим прошел к открытому окну автомобиля Элли. В руках он держал дипломат с деньгами, которые ему предоставил судья. Беннет что-то сказала. Стэн слышал ее голос, хотя слов разобрать не смог. Керриган открыл дипломат, закрыл его и положил на заднее сиденье автомобиля Беннет. Захлопнув заднюю дверцу, он повернулся и спиной закрыл от Грегароса Элли. Детектив услышал, что Тим требует у нее пленку. Беннет что-то ответила, Керриган протянул левую руку и затем положил какой-то предмет в карман пальто. Затем он сунул руку в другой карман, а потом, почти мгновенно, направил что-то в окошко водителя. На какую-то секунду вспышка выстрела озарила автомобиль Беннет. Элли вскрикнула, и кровь залила окно. Керриган еще дважды нажал на курок. Беннет упала на бок и исчезла из поля зрения Грегароса.

Керриган схватил дипломат с деньгами, подбежал к своей машине и вернулся с канистрой бензина. Разлив бензин в салоне автомобиля Элли, Керриган зажег спичку. Когда машина вспыхнула, он неловким прыжком отскочил в сторону. Грегарос вышел из-за деревьев. Керриган до такой степени сосредоточился на своей работе, что не заметил его. Тим наклонился вперед, уперев руки в колени, и его несколько раз вырвало.

– Хорошая работа.

Услышав голос, Керриган в ужасе отскочил в сторону.

– Это же я, Стэн.

Керриган издал стон облегчения. Грегарос заглянул внутрь машины. Кровь была разбрызгана по ветровому стеклу. Беннет рухнула лицом вниз на пассажирское сиденье, так, словно в момент выстрела она отвернулась от Керригана. Кровь стекала ей под голову, а языки огня уже лизали волосы и руки. Одежда и обивка машины занялись пламенем. Грегарос ощутил запах горящей кожи. Ему пришлось отойти от машины, так как жар сделался нестерпимым.

– Давай пистолет, – сказал Стэн.

– Нужно вначале выбраться отсюда, а то машина вот-вот взорвется, – ответил Керриган, с опаской всматриваясь в горящий автомобиль.

Грегарос протянул Тиму пластиковый мешок:

– Пистолет.

Керриган вытащил оружие из кармана и бросил в мешок.

– Пленка.

Тим извлек из кармана пленку и протянул ее детективу.

– Ты превосходно выполнил свою работу, – сказал Грегарос. – Судья будет гордиться тобой.

Керриган ничего не ответил. Даже в темноте детектив видел, что прокурор бледен как полотно. Он прекрасно понимал, что должен переживать в эту минуту Тим. Грегарос тоже после совершения своего первого убийства с трудом смог справиться с тяжелым приступом дурноты. А вот второе оказалось уже совсем обычным делом.

Тим побежал к своему автомобилю, а Грегарос быстрым шагом пошел через рощицу. Керриган проезжал мимо, когда Стэн еще садился в свою машину. Грегарос направился к городу. Несколько мгновений спустя в зеркале заднего обзора он увидел, как взрыв озарил ночное небо.

46

В пять утра Стэн Грегарос громко постучал в дверь спальни Харви Гранта и вошел, не дождавшись приглашения.

– Что происходит? – воскликнул Грант, нащупывая очки.

– У нас проблема.

– Беннет все еще жива?

– Нет, вот она-то как раз мертва. Керриган великолепно справился с заданием. – Грегарос положил пластиковый пакет с орудием убийства на журнальный столик. – Он заполучил также и кассету. Впрочем, я, откровенно говоря, не поверил Беннет на слово, что она отдаст все записи, которые Дюпре сделал на вечеринке. И поэтому после того, как она ушла, я послал двоих парней в дом Дюпре. Предполагалось, что они заберут содержимое сейфа и принесут мне. Они действительно очистили сейф, но тут появился некто, выстрелил в них и забрал сумку с записями.

– Что ты хочешь этим сказать: некто выстрелил в них? Значит, их кто-то поджидал в доме Дюпре? У нас что, утечка информации?

– Не знаю, да только я не верю в совпадения. Думаю, Джеффи известно о записях.

– Аманде Джеффи?

Грегарос кивнул:

– Люди Педро сумели добраться до одного из наших врачей, и он позвонил мне. Они сказали, что стреляла в них женщина. Следователь из команды Аманды Джеффи хорошо владеет оружием. Я показал им фотографию, и они ее сразу узнали.

Грант мерил шагами спальню. Ситуация принимала крайне серьезный оборот. Никто не знал всего, что мог записать Дюпре. И Джеффи может в настоящий момент располагать информацией, способной разрушить то грандиозное предприятие, созданию и развитию которого Грант посвятил всю свою жизнь.

Если она будет так же активно расследовать дело Дюпре, то обязательно рано или поздно наткнется на материалы следствия по убийству Дельгадо и убийствам на Воэн-стрит. В этих материалах содержалась та единственная нить, которая могла вывести ее на имена отцов-основателей "Веселенького заведения" – имена тех ребят, что тогда, тридцать лет назад, помогли Уэнделлу Хейесу забрать из запертого шкафа его отца три пистолета.

– Необходимо немедленно подключить к делу Кастильо, – сказал Грант. – Нам нужно вернуть сумку, а Джеффи – устранить.

– Я позвоню ему из автомобиля.

– Куда ты едешь?

– Маккарти послал мне сообщение на пейджер. Он хочет, чтобы я прибыл на место убийства Беннет.

– Зачем?

– Не имею ни малейшего представления.

– Он не может знать, что ты там был?

– Откуда? И в любом случае я буду держать вас в курсе.

Солнце только что взошло, когда автомобиль Стэна Грегароса остановился рядом с одной из полицейских машин неподалеку от места убийства Беннет. Двое криминалистов снимали отпечатки шин, а два копа, которым было поручено отгонять зевак, бездельничали, так как никому из завсегдатаев парка еще не стало известно о случившемся. Над обгорелым остовом машины Элли Беннет еще поднимался дымок. Грегарос, подойдя ближе, ощутил резкий запах, похожий на аромат пережаренного шашлыка, типичный для места, где было совершено убийство с поджогом.

Заметив Грегароса, Шон Маккарти прервал беседу с одним из криминалистов.

– Не очень приятное начало дня, а, Стэн?

– Э... вы же меня знаете. Я совсем не против запаха хорошо прожаренного мяса поутру. Чем обязан такой чести?

Маккарти указал на автомобиль:

– Мы выяснили, что машина принадлежала Элли Беннет.

– Одна из девушек Дюпре?

Маккарти кивнул:

– Тело сильно повреждено огнем, и все же это несомненно женское тело, и оно, в общем, соответствует описанию Элли Беннет.

– Лори Эндрюс. И вот теперь Беннет.

– Вы забыли Оскара Бэрона.

– Думаете, все три убийства каким-то образом связаны между собой?

– Две девушки Дюпре и его адвокат убиты практически один за другим. Не кажется ли вам подобное совпадение несколько странным?

– Дюпре в тюрьме. Он не мог убить ни Бэрона, ни Беннет.

– Вот потому-то я вас и пригласил. Вы лучше, чем кто-либо другой, знаете все особенности операции, связанной с Дюпре. У него был какой-нибудь партнер который стал бы по его требованию убирать свидетелей?

– Пожалуй, нет. Он был одиночкой. Я...

– Шон!

Детектив обернулся. По лужайке шел Алекс Девор в сопровождении атлетически сложенного мужчины в форме.

– Это Дмитрий Рубин. Он технический рабочий в парке. Дмитрий позвонил в "Службу спасения" прошедшей ночью.

– Рад познакомиться, мистер Рубин, – сказал Маккарти. – Меня зовут Шон Маккарти. Мой коллега – Стэн Грегарос.

– Мистер Рубин только что закончил давать показания. Повторите, пожалуйста, то, что вы мне рассказали.

– Прошедшей ночью я ехал в гараж и по дороге встретил машину. Я запомнил ее, потому что она ехала с отключенными передними фарами. Она появилась как-то вдруг из темноты, а я чуть было не столкнулся с ней.

– Можете ее описать? – спросил Грегарос, стараясь ничем не выдать своего волнения.

– Пожалуй, нет. Я подумал, что это какая-нибудь ребятня выбралась на ночную прогулку.

– Продолжайте, мистер Рубин, – сказал Девор.

– Через несколько минут произошел взрыв. Услышав его, я отскочил. Затем повернулся и направился в сторону взрыва. Когда я был на полпути сюда, мне встретилась машина.

– Та же, которую вы видели раньше? – спросил Грегарос.

– Нет, другая. Но вот несколько секунд спустя за ней последовала машина с выключенными передними фарами.

– Можете назвать модель или марку какой-либо из двух машин?

– Лучше, – вмешался Девор, – мистеру Рубину удалось запомнить почти полностью номер машины, которую он увидел сразу же после взрыва.

– К сожалению, не полностью, – сказал Рубин извиняющимся тоном. – Она ехала слишком быстро.

– А как насчет той машины, которая ехала с выключенными фарами? – спросил Грегарос.

Рубин отрицательно покачал головой:

– Я записывал номер предыдущей. Голову-то опустил, а к тому моменту, как я ее поднял, оказалось уже поздно.

– Не расстраивайтесь, – заметил Маккарти. – Вы и так нам очень помогли.

– Да, неплохая работа, – добавил Грегарос свою любимую фразу, умело скрыв радость и облегчение от того, что Рубин не разглядел его машину. И тем не менее, если полиции удастся по частично записанному номеру выйти на Тима Керригана, могут возникнуть немалые сложности.

Примерно через час после того, как Стэн Грегарос выехал из парка, Кейт Росс вошла в кабинет Аманды.

– Ты слушала сегодняшние местные новости? – спросила она.

– Что-нибудь относительно перестрелки в доме Джона?

– Относительно этого как раз ни единого слова. Элли Беннет убита.

– Что?!

– Ее тело обнаружено в Форест-парке.

Сообщение о гибели Элли поразило Аманду.

– Она сделала запись разговоров гостей на вечеринке у Тревиса, и она же доставила пленки Оскару Бэрону, где были зафиксированы сделки между наркоторговцами. Наверное, с ней расправились люди, убившие Бэрона.

– Держу пари, что именно она была той женщиной, которая ночевала в доме Дюпре.

– Ее ведь могли убить и те люди, которых ты подстрелила прошлой ночью. Они задержаны?

– Не знаю.

– Они сами могли бы оттуда выбраться?

– Наверное. Конечно, раны они получили основательные, но тот из них, что покрупней, с виду очень крепкий. Кстати, ты приняла решение относительно того, что делать с информацией, которая находится в сумке?

– Нет еще. Если двое подстреленных тобой ребят скрылись, возможно, нам и не придется принимать никакого решения. Просто будем сидеть тихо. В любом случае мы обсудим этот вопрос позже.

47

Мануэлю Кастильо нужно было время, чтобы обдумать, как наилучшим способом расправиться с Амандой Джеффи, хотя ему приказали устранить ее как можно скорее. Первоначально он собирался захватить адвоката на стоянке, там, где ее похитили в первый раз, однако теперь Аманду сопровождали отец и индеец атлетического сложения. Индеец, по мнению Кастильо, с его накачанными мышцами и завязанным в узел хвостом был не более чем пустышкой, привыкшей красоваться в роли телохранителя. При реальной опасности, когда вокруг него начнут свистеть пули, такой сразу же от страха наделает в штаны. И все же Мануэль не мог рисковать и убивать Джеффи до того, как заполучит все материалы, добытые ею из сейфа Дюпре.

После недолгого раздумья Кастильо остановился на плане нападения на Аманду у нее дома. Рано утром, когда все еще крепко спят, они ворвутся в дом, и звук включившейся сигнализации перепугает до смерти тех, кто будет находиться там в это время. Затем Кастильо и его ребята перебьют всех, кроме самой Аманды. Как только они заполучат сумку, то перед тем как ее прикончить, они немного поиграются с Амандой. Без одежды она выглядит весьма аппетитно, и ее обязательно нужно проучить за неповиновение. Поэтому, когда в три часа ночи водитель остановил фургон у дома Фрэнка Джеффи, Мануэль был погружен в фантазии, в которых представлял Аманду обнаженной, привязанной к стойкам его громадной кровати и вопящей от ужаса.

Кастильо натянул маску и постучал прикладом по стенке, отделявшей кабину фургона от задней части машины. Водитель должен был оставаться в кабине и, не выключая мотор, дожидаться возвращения Мануэля и его группы. Все ребята были одеты в черное и вооружены автоматами. Фургон тоже был окрашен в черный цвет, и на нем укрепили краденые номера.

Для нападения они выбрали темную и безлунную ночь. Дом тоже оказался погружен в полную темноту. Кастильо быстрым шагом перешел лужайку и, перед тем как попытаться вскрыть замок, оценивающим взглядом оглядел дверь. Один из его людей ударом ноги вышиб ее и ворвался внутрь.

Джордж, охранник Аманды, уже ждал их. Первого человека Кастильо он пристрелил, едва тот влетел в дверь. Сам Кастильо упал на пол и дал в направлении Джорджа автоматную очередь. Она ударила его в бок и плечо. Следующий человек, ворвавшийся в дом, разрядил автомат в живот телохранителю. Джордж упал на пол и продолжал отстреливаться. Ему удалось прострелить коленную чашечку третьего. Кастильо, не обращая внимания на перестрелку у входа, бросился по лестнице на второй этаж. Сигнализация вопила с такой силой, что он даже не заметил, как последний человек из его группы упал замертво, убитый пулей в затылок.

Вой сигнализации разбудил Аманду, она вскочила с постели, забыв о пистолете. В комнате было темно, и в первые минуты она потеряла ориентацию. Дверь распахнулась.

– Это я! – крикнул Фрэнк. – Беги!

Аманда услышала выстрелы и выбежала на площадку. Звук сигнализации перекрывался треском автоматных очередей. Фрэнк схватил Аманду за руку и потащил ее по направлению к узкой задней лестнице, которая вела на кухню. Они уже почти добрались до кухни, когда очередь прочертила страшную линию по лестничной площадке. Обернувшись, Аманда увидела, как в ее комнату нырнул какой-то человек в черной маске.

– Беги! – выкрикнул Фрэнк.

Аманда побежала к задней лестнице. Кастильо, уже находившийся в спальне, выставил автомат в дверную щель и нажал на курок. Аманда уже почти спустилась по задней лестнице, когда услышала хрип Фрэнка. Она обернулась, и в это мгновение на нее сверху покатился отец, чуть не сбив ее с ног. Он упал в кухне.

– Папа!

Плечо и одна штанина Фрэнка были залиты кровью. Аманда склонилась над ним.

– Беги! – из последних сил выдохнул Джеффи. – Скорее!

Аманда оглянулась в поисках пистолета, но он выпал из рук Фрэнка на верхней площадке в тот момент, когда его ранила очередь из автомата Кастильо. Она схватила отца и потащила в кладовую, полагая, что темнота может их скрыть. Сквозь истошные вопли сигнализации она услышала тяжелые шаги по задней лестнице. Перед ней оказалась дверь в подвал. Аманда открыла ее и прыгнула в темноту.

Скудный лунный свет сочился сквозь грязные подвальные окна. При таком освещении трудно было что-либо различить, однако Аманда выросла в этом доме и знала каждый дюйм подвала. Справа от лестницы, у некрашеной бетонной стены, Фрэнк как-то сложил дрова. Рядом с ними лежал топор. Перед самой лестницей с потолка свисала электрическая лампочка. Аманда схватила топор и ударила по лампочке. В разных частях подвала висели еще три лампочки. Аманда пробежала по подвалу, на ходу разбивая их. Едва она успела расправиться с последней, как услышала, что дверь в подвал распахнулась.

Потолок в подвале поддерживали массивные деревянные столбы, расположенные через равные промежутки. Аманда спряталась за одним из них и стала ждать. Несколько раз отец брал ее с собой на охоту и научил бесшумно двигаться в лесу. И теперь она постаралась вспомнить те уроки.

Кто-то стал медленно спускаться по ступенькам. Аманда крепче сжала топор. В тусклом лунном свете она разглядела мужчину с автоматом в руках. Он смотрел в сторону вязанки дров. Убедившись, что Аманда не стоит у него за спиной, бандит повернулся в ее сторону. На лицо мужчины была натянута маска.

– Эй, милашка, выходи-ка!

Она узнала голос рябого мужчины, несколько дней назад руководившего ее похищением, и начала дрожать от ужаса.

– Если ты сразу сдашься, я не стану тебя долго мучить, – сказал он, продвигаясь по бетонному полу. – Если же ты будешь от меня прятаться, я заберу тебя с собой. И мы будем развлекаться вместе, только вдвоем, я и ты, много-много часов и много-много дней.

Аманда знала, что у нее есть только один способ спасти свою жизнь и жизнь отца.

– Я читал об одном парне, – продолжал Кастильо. – Он держал женщину закованной в цепи под кроватью в ящике. Когда у него возникало желание, он вытаскивал ее из ящика и трахал. Иногда даже кормил ее. А потом снова клал в ящик, как колоду карт. У меня дома прекрасная кровать. Под ней много места, и гроб там тоже поместится.

Ужас, охвативший Аманду, был настолько силен, что почти парализовал ее. Огромным усилием воли она заставила себя не слушать слова, которые произносил мужчина, и полностью сосредоточилась на своей задаче, примерно так, как она это делала во время соревнований по плаванию. Когда ее мучитель подойдет к ней на нужное расстояние, она будет наносить удары один за другим, не размышляя, будет бить, бить и бить его, так же ритмично, как во время заплыва: мощными ударами, один за другим.

Кастильо подошел совсем близко к столбу, за которым пряталась Аманда. Она услышала, как его ноги скользнули по бетонному полу в нескольких дюймах от нее. Как только бандит повернулся к ней спиной, Аманда вышла из-за столба и резко ударила налетчика топором. Топор вошел в плечо Кастильо с омерзительным глухим звуком. Бандит захрипел, и его автомат с грохотом покатился по полу. Аманда мощным движением вырвала топор из тела и замахнулась, чтобы нанести новый удар. Кастильо в каком-то суеверном ужасе уставился на нее. Светлая фланелевая пижама Аманды была забрызгана кровью. Ее лицо тоже было все в крови. Она производила впечатление обезумевшего маньяка.

Острие топора вонзилось в колено Кастильо. Он издал душераздирающий вопль. Следующий удар пришелся ему в бок. Кровь фонтаном била из плеча, ноги и из какой-то третьей раны. Мануэль рухнул на пол лицом вниз, не в состоянии удержаться. Аманда продолжала обрушивать на него все новые и новые удары, каждый раз издавая жуткий воинственный вопль.

– Не надо... – прохрипел Кастильо, перед тем как топор опустился на него в последний раз. Лезвие вошло в горло наемного убийцы, прервав его на полуслове. Аманда наступила ему на плечо и вырвала топор из тела. Она готовилась нанести новый удар, но чьи-то шаги отвлекли ее. Стройный молодой человек в бейсболке ВМС, которого Аманда видела в вестибюле здания суда и, как ей показалось, также в гараже, одним прыжком спустился вниз по подвальной лестнице. Он навел автомат на Аманду и застыл. Она подняла топор.

– Красное! Красное! – закричал парень. – Все в порядке, Аманда. Вы в безопасности.

Однако жажда крови не оставила Аманду, и она сделала шаг вперед по направлению к молодому человеку. Он опустил оружие.

– Они все мертвы. Вы в безопасности, – сказал он тихо. – Я – Энтони.

Аманда сжала рукоять топора. А что, если это их очередная "шутка"?

– Нам необходимо вызвать "скорую помощь" для вашего отца. Он ранен. Его нужно как можно скорее отправить в больницу.

Внезапно руки Аманды стали невероятно тяжелыми, она больше не могла держать топор, и он с грохотом упал на пол.

– Нужно вызвать "скорую", – повторял Энтони на ходу, повернувшись и взбираясь вверх по лестнице. Аманда следовала за ним. Пока Энтони звонил 911, она опустилась на колени рядом с отцом и положила его голову себе на колени. Когда прибыли полиция и врачи, Аманда все еще сидела на полу рядом с Фрэнком, но Энтони и молодой индеец уже исчезли. Аманда попыталась вспомнить, как выглядел парень в бейсболке, и не смогла ничего воспроизвести в памяти.

48

Автомобиль с визгом затормозил на обочине, и из него выскочил Майк Грин. Несколько экспертов осматривали черный фургон, припаркованный рядом с домом Фрэнка Джеффи. Когда Майк проходил мимо, фотограф как раз делал очередной снимок, и вспышка фотоаппарата осветила водителя фургона. Голова его была откинута назад. В свете фотовспышки Майку удалось разглядеть рваную рану на шее водителя.

На площадке перед домом установили специальное освещение. Здесь был обнаружен еще один труп. Мужчина, одетый в черное, лежал на траве лицом вниз. Судмедэксперт снимал с него маску, под которой виднелась большая, покрытая запекшейся кровью рана. При входе в дом лежали еще два трупа.

– Майк...

Грин поднял голову и увидел Шона Маккарти и Стэна Грегароса, выходивших из коридора, который вел к кухне.

– Где она, Шон?

– Наверху. Мы увели ее подальше от этого кошмара.

– С ней все в порядке?

– Джеффи в шоковом состоянии. Первый полицейский, который прибыл сюда, обнаружил ее на кухне. Она сидела на полу. Рядом лежал Фрэнк, Аманда положила его голову себе на колени и укачивала, как ребенка.

– Фрэнк?..

– У него два серьезных пулевых ранения, но врачи приехали как раз вовремя. В настоящее время он находится в больнице. Хирург считает, что Фрэнк выкарабкается.

– Слава Богу!

– Это не все, – сказал Маккарти. – В подвале лежит еще один труп. Этого человека убила Аманда... топором.

– Самооборона, – добавил Грегарос. – Парень, труп которого лежит в подвале, – Мануэль Кастильо, киллер Педро Арагона.

– Что Арагону нужно от Фрэнка и Аманды? – спросил Майк детектива.

– Когда мы беседовали с ней, она находилась в шоковом состоянии. И я не давил на нее, – ответил Маккарти. – Мы надеемся, Аманда сможет все прояснить, когда придет в себя.

– Черт! Как же ей не везет! После всего того, через что ей пришлось пройти с Кардони...

– С ней все будет нормально, – сказал Маккарти.

– Я бы хотел ее увидеть.

Грин направился в сторону лестницы на второй этаж, но Маккарти остановил его:

– Аманде сейчас очень нужен друг. Поэтому я и позвонил вам. Не превращайте вашу встречу в допрос. Просто постарайтесь ее успокоить. Понятно?

Грин кивнул, пожал руку Маккарти и побежал вверх по лестнице. Аманду фотографировал судебный эксперт. Когда Грин ворвался в комнату, она испугалась. Майк уставился на залитую кровью пижаму и лицо Аманды.

– С тобой все в порядке? – спросил он. Она кивнула, хотя по страху, который Майк разглядел в ее глазах, он понял, что на самом деле все далеко не так.

– Я закончил, Майк, – сказал фотограф, – а сейчас нам будет нужна одежда.

Рядом с Амандой сидела женщина-полицейский.

– Давайте пройдем в вашу комнату, – предложила она. – Снимем с вас эти вещи и наденем что-нибудь потеплее.

Майк проследовал за женщинами по коридору и ждал у двери в комнату Аманды, пока она переодевалась и приводила себя в порядок. В дальнем конце коридора лаборант осматривал следы крови, разбрызганной по стене вдоль черной лестницы.

Аманда выглядела чудовищно. Он не мог представить себе, через что ей пришлось пройти. Аманда была очень крепкой женщиной – ведь она сама предложила себя в качестве приманки для поимки хирурга-маньяка, – но характер у нее оставался мягким и добрым. Майк знал полицейских, которым случалось убивать преступников с целью самообороны. Как бы ни было оправдано убийство с юридической точки зрения, в любом случае оно оставляло психологические шрамы в душе убийцы.

Дверь в комнату Аманды открылась, и она вышла, одетая в слаксы и свитер. Волосы у нее были влажные от наскоро принятого душа. Аманда была настолько бледна, что Майк не решался начать беседу. Он был не уверен, что она захочет с ним говорить.

– Можно... – начал было он, но Аманда не дала закончить, упав ему на грудь.

Майк крепко обнял ее и прижал к себе. Аманду продолжали сотрясать рыдания.

– Шону позвонили из больницы, – сказал Майк, ведя ее по коридору в кабинет, где они смогли уединиться. – Сообщили, что с твоим отцом все будет в порядке.

– Я убила его, Майк! Я утратила контроль над собой...

Майк забыл о предупреждении Шона относительно обсуждения с Амандой случившегося. Он отступил на шаг, положил руки ей на плечи и заставил ее взглянуть ему прямо в глаза.

– Ты не могла этого не сделать.

– Ты не понимаешь... Я хотела его убить! Я не могла остановиться! Мне просто перестали повиноваться мои собственные руки. Они двигались сами собой.

– Аманда, послушай меня. Ты ничего дурного не совершила. Человек, которого ты убила, – Мануэль Кастильо, боевик из шайки Педро Арагона. Выбора не было: либо ты должна была убить его, либо он – тебя.

Майк хотел сказать что-то еще, но тут постучали в дверь. В комнату вошел высокий, крепкого сложения чернокожий мужчина в очках. Грин раньше его никогда не встречал.

– Мне очень жаль, и все-таки я вынужден вас прервать. Мне необходимо кое-что обсудить с мисс Джеффи.

– А кто вы такой? – спросил Грин.

– Дж. Д. Хантер. Из ФБР.

– Неужели не можете подождать?

– Я получил информацию, что мисс Джеффи до сегодняшнего нападения уже похищали и среди похитителей был один из нападавших. – Майк уставился на Аманду. – Похищение людей – преступление федерального значения.

– О чем он говорит? – спросил Грин.

Аманда сжала его руку:

– Все в порядке, Майк. Позволь мне побеседовать с ним.

– Я бы хотел поговорить с мисс Джеффи наедине, если вы не возражаете.

Майк понимал, что ему следует оставить их, но ему ужасно не хотелось расставаться с Амандой. Она устало улыбнулась ему:

– Я ведь пока еще адвокат. И знаю, как себя защитить.

Майк послушно вышел из комнаты.

– Кто вас вызвал? – спросила Аманда, как только дверь за Грином закрылась.

– Шон Маккарти, – ответил Хантер.

– Мне кажется несколько необычным вызывать ФБР на этом этапе расследования.

Хантер рассмеялся:

– А от вас ничего не ускользнет. Я слышал, что вы не промах.

– Итак, чего же вы хотите?

– Боюсь, что не могу сказать вам всего. По крайней мере сейчас. Однако я был бы вам очень признателен, если бы вы поверили мне на слово, что Джон Дюпре может очень выиграть от результатов моего расследования.

Аманда на мгновение задумалась.

– Задавайте ваши вопросы.

– Расскажите мне о похищении.

Аманда сделала глубокий вздох. Ее похититель был мертв, но она еще не успела свыкнуться с фактом его смерти.

– Несколько дней назад меня захватили в гараже, где я обычно оставляю свою машину. Человек, труп которого лежит в подвале, и двое других, кажется, те, что валяются в гостиной, отвезли меня в лес. Они угрожали мне... – Аманда запнулась, не в состоянии повторить угрозы Кастильо.

– Вам известно, почему вы были похищены?

Аманда кивнула:

– Они хотели, чтобы я отказалась от ведения дела Джона Дюпре.

– Насколько мне известно, это совершенно провальное дело. Почему же оно до такой степени обеспокоило Педро Арагона, если в любом случае Дюпре скорее всего будет осужден?

Аманда не знала, что ей можно было говорить сидевшему перед ней человеку. В "Веселеньком заведении на Воэн-стрит" состояли сенатор, адвокаты, судьи. Почему бы среди членов общества не быть и агенту ФБР? Аманда закрыла глаза. Теперь ей было на все наплевать. После того, что случилось сегодняшней ночью, она решила, что лучшая защита – в обнародовании всей известной информации о "Заведении". Ее молчание чуть было не стало причиной гибели Фрэнка.

– Несмотря на распространенное мнение о виновности Джона Дюпре, вполне вероятно, что он не виновен ни в одном из убийств, которые ему приписываются, – сказала Аманда. – Я уверена в том, что Уэнделла Хейеса направили в тюрьму, чтобы он убил Джона. Именно Хейес, а вовсе не Джон пронес заточку в комнату для встреч с адвокатами.

Аманда пристально следила за тем, как реагирует Хантер на ее признания, и была удивлена, не увидев никакой реакции.

– Кто, по вашему мнению, направил Хейеса в тюрьму с целью убийства вашего клиента?

– Вы когда-нибудь слышали о группе под названием "Веселенькое заведение на Воэн-стрит"?

– Да, слышал, однако меня удивляет то, что вам о нем известно. Может быть, вы расскажете мне все, что о нем знаете?

– Как я думаю, Педро Арагон познакомился с Уэнделлом Хейесом в 1970 году. Им тогда, наверное, едва перевалило за двадцать. Они заключили договор друг с другом. Видимо, кроме них, в группу входили также еще несколько друзей детства Хейеса. В течение последующих лет Уэнделл и его друзья достигли довольно высокого положения в обществе и за это время завербовали в свое "Заведение" массу новых членов. Если не ошибаюсь, среди них есть банкиры, судьи, политики, окружные прокуроры, полицейские. Ну-с, как вам мой рассказ?

– Продолжайте, мисс Джеффи, – ответил Хантер ничего не выражающим голосом.

Аманда рассказала агенту ФБР о тех уликах, которые свидетельствовали о том, что Лори Эндрюс убил сенатор Тревис. Затем она пересказала Хантеру версию убийства Хейеса, которую ей представил Джон Дюпре, и свидетельства в ее пользу, в том числе и мнение Пола Бейлора, что Дюпре сам подвергся нападению.

– Следователь из нашей группы отыскала информацию о двух самоубийствах, имевших место несколько лет назад, которые, вполне вероятно, были на самом деле убийствами, совершенными этими людьми. И как мне кажется, главная причина, по которой они хотели меня устранить, заключается в том, что я подала запрос на предоставление доступа к отчетам полиции об убийствах, имевших место в домике торговцев наркотиками в декабре семидесятого года. И вот здесь-то и заключается главное. Упомянутый дом находился на Воэн-стрит.

Застывшее лицо Хантера внезапно преобразилось, озарившись широкой улыбкой.

– Оружие, похищенное из дома Уэнделла Хейеса, использовалось в ходе перестрелки в притоне наркоторговцев. Полиция пришла к выводу, что оружие похитили грабители, но я полагаю, что его взял сам Уэнделл. В ночь той страшной расправы у Хейеса было алиби. Считалось, что он находился на рождественской вечеринке с друзьями по колледжу, которые приехали домой на каникулы. Могу держать пари, что где-то сохранились материалы допроса этих ребят. И как мне кажется, именно они и были первыми членами "Веселенького заведения на Воэн-стрит". Вот отчет об их допросе и является тем единственным документом, который может нас на них вывести.

– Мисс Джеффи, – сказал наконец Хантер, – если вам когда-нибудь надоест ваша адвокатская работа, место в ФБР для вас обеспечено.

– Значит, вы мне верите?

– Вне всякого сомнения. Я уже некоторое время занимаюсь названной проблемой. У сенатора Тревиса действительно была склонность к садистскому сексу, и он был явно неравнодушен к Лори Эндрюс. Дюпре покупал наркотики у Педро Арагона. Когда портлендская полиция арестовала Эндрюс, она согласилась сотрудничать в качестве информатора, чтобы вывести их на Дюпре. ФБР давно пытается покончить с картелем Арагона, и в ходе следствия мы узнали о Лори. Во время беседы она рассказала нашему агенту о сенаторе, после чего сразу же пригласили меня. До нас доходили слухи, что Педро был связан с несколькими довольно влиятельными людьми в Орегоне, и мне был известен рассказ Сэмми Кортеса о "Веселеньком заведении на Воэн-стрит". Когда Уэнделл Хейес попытался убить Дюпре, я впервые всерьез воспринял всю эту историю. Собственно, вы предоставили мне сейчас последнюю деталь, которой так не хватало.

– Не хватало для чего?

– Боюсь, что не могу раскрыть всего до тех пор, пока мы не захлопнем ловушку. И тем не менее заверяю вас – вы оказали ФБР неоценимую услугу, сообщив мне сейчас все известные вам факты.

– Ну, если я вам действительно так уж помогла, окажите и мне услугу.

– С удовольствием.

– Отвезите меня в больницу. Я должна повидаться с отцом.