Тайная одержимость

Глава 20

Неужели подобное возможно? Неужели действительно можно воздействовать на человека таким страшным образом?

Нелли ходила среди невменяемых людей и не могла примириться с этой мыслью.

Так что же значили эти игры с разумом? Что при желании Александр и ему подобные могли «перестроить» сознание человека так, что он, к примеру, родных своих помнить не будет? Или будет считать таковыми кого другого, но не тех, кто ими являлись в действительности?

Невероятно. Это ж сколько могущества и власти над беспомощным человеком. А он заставляет их красить стены…

Нелли прошлась оценочным взглядом по свеженаложенной черной краске, по застланному защитным покрытием полу, ведеркам краски, на них стоящим, и стала спускаться с верхнего этажа.

Пятый день в гостях у непознанного создания и очередной день одиночества – Александра снова не было дома. С момента их последнего разговора, состоявшегося позавчера и так неудачно окончившегося, Нелли не виделась и никоим образом не соприкасалась с мужчиной. Где он был? Чем занимался?

Нелли, конечно же, понимала, что для Александра являлась ничем иным как обузой, чье самочувствие и благополучие его мало заботили: нечто вроде «скажи спасибо, что спас и в живых оставил, да к тому же предоставил приют». Но отчего-то было обидно: хотелось, чтобы проявили хоть малейший интерес, уделили внимание. А как же намерение узнать о ней больше и выяснить в чем кроется ее особенность? Нелли так же были небезразличны причины собственной стойкости к воздействию Александра. Однако в тот памятный день он либо солгал, либо потерял к ней интерес в процессе.

Преодолев еще один лестничный пролет и пройдя вдоль обрамляющих площадку перил, изучающе глядя на все, что происходило этажом ниже, Нелли ступила на очередную ступень.

Удивительно, но, несмотря на отсутствие Александра, люди приходили и занимались делами. Учитывая невменяемое состояния, в котором находились, обязанности свои они все же знали и добросовестно их исполняли. Хотя… о какой добросовестности могла идти речь? Для проявления такового нужно было знать и понимать, соответственно, что и для чего ты делаешь, чего в данном случае не происходило – люди попросту были лишены такой возможности.

Как работали? Зачем? Такое тоже возможно – гипноз на расстоянии? Нелли не переставала задаваться вопросами. Дей говорил, Александр контролирует их сознания, в связи с чем сделала вывод, что сам он должен находиться где-то поблизости, чтобы не потерять этот контроль и не упустить ниточку, связывающую его с людьми на момент контакта. Разве не так?

Тогда где же он? Где Александр? Его нет. А может, раз «обработанные», люди не требовали дальнейших настроек? А в себя придут в установленное (неким образом) Александром время, например, после завершения всех многодневных работ, и больше здесь не появятся. Тогда в каком состоянии они ежедневно уходили домой? Неужели в подобном замороженном? Невозможно, просто невозможно. Иначе здесь давно окопались бы журналисты.

Именно поэтому предшествующий день был посвящен изучению поведения людей. Внимательному изучению, в надежде получить хотя бы какое-то логическое объяснение происходящему. Разумеется, зрелище было не из приятных, эстетического удовольствия от лицезрения порабощенных мужчин и женщин Нелли не получала, однако пытливый ум требовал ответов.

Таким образом, вышагивая рядом с рабочими, фиксируя каждое их движение и приглядываясь к малейшему отблеску света в глазах, в надежде узреть в этом частичку былой осмысленности, она провела целый день. Выяснила не много, однако то, что выяснила, в некой степени успокаивало.

Александр действительно не причинял им вреда: люди ели, отдыхали (недолго), естественно, работали. Однако походили при этом на роботов, не отвлекающихся на второстепенные дела: ни разговоров, ни шуток-прибауток, зачастую имеющих место быть в дружных коллективах и компаниях. Люди схематично выполняли то, что должно быть выполнено, а вечерами уходили домой.

Александром они воспринимались как рабочий инвентарь, и подобное равнодушие отталкивало.

Однако не только любознательностью было продиктовано решение превратиться в своеобразного надсмотрщика. Была и другая, не менее весомая причина – Нелли не знала, чем себя занять.

Она не лгала Александру, когда говорила, что адаптация проходит скучно – это действительно было так. Нелли необходимо было чем-то заняться, чем-то нужным и полезным, ладно, на крайний случай просто интересным, но не просмотром кабельного телевидения, с недавних пор здесь подключенного. Потому и ходила по ремонтируемому дому, обдумывая идею, пришедшую в голову прошлым вечером. Вернее, обдумывала способы ее осуществления, так как решение о воплощении задумки в жизнь она уже приняла. А раз Нелли приняла решение…

Люди красили стены в черный цвет – ужас как это мрачно. Очевидно, Александр задумал превратить свое жилище в склеп или же, если добавить вульгарных красных красок, в аналог столь спешно покинутого ею клуба «Зажигалка». Нельзя было такое просторное, а главное светлое, благодаря большим окнам, помещение превращать в нечто темное и угрюмое. Поэтому, сделав вид, что узрела истину, а конкретнее, причину, по которой судьба даровало ее Александру, Нелли принялась за дело. И, как только что поняла, оказывается, рабочими все же можно было управлять даже в этаком нехорошем состоянии.

На мгновение она ощутила себя лицемеркой: только что осуждала Александра за столь потребительское к ним отношение, а теперь сама же поступала не лучшим образом, используя невменяемых людей в попытках достижения цели.

Однако скоро себя успокоила. В независимости от своих дальнейших действий – будет ли стоять в стороне либо сама примет в происходящем участие – настоящее положение вещей она не изменит. Люди как были зомби, так зомби и останутся – раззомбироваться они не собирались. Поэтому, смирившись с этим пренеприятнейшим фактом, Нелли решила из сложившейся ситуации извлечь хоть какую-то выгоду.

Для чего и вручила одному из рабочих чистый валик с ведерком краски песочного цвета, заставляя переделывать уже сделанное. Так и сказала:

– Перекрашивай заново в новый цвет, – после чего подвела человека к покрашенной стене, указывая тем самым область действий. И, как ни странно, получилось! Он начал красить! И что же наблюдаемое значило? Только одно: Александр отключил их мозг и внушил определенную модель поведения, что, однако, не значило, что этой «отключкой» не мог воспользоваться кто-то другой. Например, Нелли, которой было так жаль, так жаль…

Если правильно поняла Александра, а поняла она его правильно, даже учитывая, что на данную тему они не общались, он хотел переделать интерьер в минималистском стиле – лаконично и просто, с использованием табуретки в качестве мебели. Она, разумеется, утрировала, однако была не далека от истины, учитывая нынешнюю наполненность помещения. Александр, очевидно, считал, этого будет достаточно. Только вот Нелли считала иначе: дом будет выглядеть пустым. И тусклым. И нежилым. Нет, ей, определенно, не нравилось. Такое пространство нужно было чем-то заполнить, хотя бы радующими глаз цветами. Если ей и предстояло здесь жить, то точно не в минимализме, навевающем тоску.

И что же они имели? Стены из красно-серой кирпичной кладки и паркетное покрытие из досок разных оттенков коричневого. Отлично. Черные железные колонны малого диаметра, вырастающие из пола с широкой периодичностью ближе к внешним стенам, такие же трубы и балки на потолке. Отлично. Часть отштукатуренных стен, выкрашенных в черный. Не отлично. Меняем на светлый песочный.

Положительным моментом уже проделанной работы стало зонирование пространства с помощью напольного покрытия. Отдаленная от кухни половина, на данный момент пустующая (телевизор и страшное кресло не считались – их раньше не было) имела однотонный бежевый паркет, в отличие от гостиной половины, где дощечки, изображая интересный геометрический рисунок, были различных темно-коричневых цветов. Таким образом, территория визуально различалась. И Нелли знала, что следовало делать дальше.

Только возникал вопрос: что на это скажет Александр?

На который сама же отвечала: а какая разница? Нужно чаще появляться дома. И общаться с ней. Много общаться. Они, конечно, повздорили, но это не значило, что теперь нужно исчезать, бросая Нелли на произвол судьбы. Тогда она, возможно, и спросила бы разрешения, находись Александр рядом, но ведь его не было! А может, и не спросила бы: судя по тому, чему стала свидетелем, замыслы его необходимо убивать в зародыше.

Под конец дня была перекрашена большая часть стен выкрашенных ранее. И Нелли принимала в этом непосредственное участие. Она прилично испачкалась: в краске оказались и одежда, и тело. Но, несмотря на свои потери, Нелли собой гордилась, так же, впрочем, как и своими молчаливыми помощниками, которых в общей сложности оказалось пятнадцать.

Нелли как раз снимала с себя большую измазанную футболку, которую нашла валяющейся в одной из комнат, когда зазвонил телефон.

Нелли удивилась. Он работал? А как же угроза некой личности его отключить?

Нелли, находясь поблизости, стала думать: поднять трубку либо же не стоит.

Кто мог сюда звонить? Его друзья? Есть мобильный. К тому же они не звонят – они приходят без приглашения. Знакомые? Знакомых не было. По мнению Нелли, Александр состоял в клубе с ограниченным количеством лиц участвующих, поэтому каких-то левых знакомых рядом с уже имеющимися представить не могла.

Тогда кто бы это мог быть? В ней зародилось любопытство.

Телефон продолжал звонить, издавать душещипательные, надрывные звуки; Нелли продолжала думать: взять или не взять?

И зачем нагнетает обстановку? Действительно, зачем?

Прекратив ломаться, Нелли схватила трубку.

– Алло. – На противоположном конце царило молчание.

– Алло, говорите. Я вас слушаю. – Все еще тишина.

Что за игры? Нелли решила попытать счастье в последний раз и, в случае такой же безуспешной попытки дозваться кого бы там ни было, отключиться.

– Вы меня…

– Кто это? – раздался мужской грубый голос. Явно недовольный.

– А кто вам нужен? – спокойно поинтересовалась Нелли.

– Я спросил, кто это? – с нажимом произнес мужчина.

– А кто вы? – Нелли решила подзабыть о таком общепринятом понятии как вежливость, и так же дерзко ответить вопросом на вопрос.

На другом конце образовалась тишина – снова, – которая длилась несколько долгих секунд. Затем звонивший отключился.

Что это было? Нелли в недоумении положила трубку и отошла от столика, но не успела сделать и двух шагов, как последовала очередная телефонная трель. Интересно. Нелли развернулась и решительно взяла трубку:

– Да.

– Опять ты, – удивленный и по-прежнему неудовлетворенный голос.

– Да, я. Что вообще вам надо? – недоумевала Нелли.

– Мне нужен жилец этого дома, – мужчина определенно не был приятным собеседником.

– Я слушаю.

– Ты не жилец.

– Пока еще жилец, – огляделась, – но это ненадолго.

– Что?.. Я не о том, – он стал раздражаться. – Проживающий – так нормально? Хозяин. Позови его.

– Это тоже я. Что вам надо?

– Кто ты вообще такая?! – теперь недоумевал мужчина. – Тебя не должно там быть! Я вообще-то туда звоню?

– А куда вы звоните? – сухо поинтересовалась Нелли. Кажется, сбывались ее худшие опасения. Судя по мерзкому характеру, она говорила с одним из дружков Александра.

– Это дом Александра?! – Мужчина вовсю распалился.

Если бы видела его вживую, Нелли нашла бы безопасное место и отсиделась, пока он не успокоится, а лучше совсем не исчезнет. А так… так Нелли улыбнулась.

– Да, это дом Александра. Чего вы хотели?

– Поговорить с Александром!

– Его нет.

– Тогда с кем-нибудь…

– Их тоже нет. Здесь не приют.

– А что там делаешь ты?! – возмутился мужчина.

– Я здесь живу.

– С каких пор? Это невозможно!

– С некоторых пор возможно все. А живу я здесь около недели.

– На каких основаниях?

– На основаниях подружки.

– Чьей? – удивился мужчина.

– Александра. – Боже, ей влетит от Александра! После такого Нелли точно попрощается с жизнью. Он простит ей все грехи, даже дом простит, но этого никогда.

Однако остановиться Нелли уже не могла. Она всеми силами старалась подавить улыбку и рвущиеся наружу смешки, дабы сохранить серьезность и бесстрастность в голосе. У Нелли всегда было коварное чувство юмора. Хотя бы скрасила одинокий вечер.

Воцарилась гробовая тишина. Нелли слышала только дыхание – мужское дыхание.

– Алло. Вы меня слышите?

– Передай Александру, что звонил Рагнар, – более бесчувственного голоса она не слышала. – Скажи, что я хотел с ним поговорить и… предупреди, что я еще с ним свяжусь. – Пауза. – Теперь точно. – Он повесил трубку.

Нелли также отключилась и начала молиться, чтобы Рагнар не оказался таким же болтливым как Океан.

***

– Я рад, что с тобой все в порядке! – заходя в кабинет, воскликнул Артур. – Иначе я весь испереживался.

Зойл, сидевший за столом и деловито покуривавший сигару, взглянул на друга.

– Именно поэтому приходишь навестить меня почти спустя неделю после случившегося? – Он лениво выдохнул струю. Затем улыбнулся и кивнул на кресло напротив себя, предлагая присаживаться.

Артур поступил иначе, в едва заметном движении головой отклонив предложение и вместо кресла устроившись на диване. Что ж, желание гостя – закон.

– Прости, друг. Появились неотложные дела, и мне пришлось уехать из города на пару дней. Ты же понимаешь? Однако я отправил к тебе своих ребят.

– Да, взять у меня показания. – Зойл быстро потушил сигару и положил поверх пепельницы.

Вообще-то он не курил, еще в юности приучив себя не связываться с различного рода дерьмом, в том числе человеческим. Однако изредка, в моменты сильных переживаний и особого душевного напряжения, позволял себе одну-две сигары для снятия стресса: так было после смерти жены, так бывало каждый раз, как Анна уезжала в очередную богом забытую страну на свои раскопки, и так было сейчас, когда исчезла Нелли.

– Которые, должен заметить, ничего не прояснили, – Артур ожидал комментариев.

– Я не виноват, что не запомнил ничего важного.

– Брось, Зойл. За кого ты меня принимаешь? – Артур ожидаемо не верил, но фирменного профессионального скептицизма Алаева Зойл и ждал. – Мы знакомы сотню лет, даже трудно вспомнить сколько, поэтому я ни за что не поверю, что ты не запомнил ни единой детали.

– Между прочим, голове моей сильно досталось. Кроме того, я уже говорил твоим ребятам – было темно, нападали со спины. Что я могу поделать? Глаз на затылке у меня нет.

– Но хоть количество нападавших разглядел? – не брал в толк Артур.

– Разглядел: двое… или трое.

– Снова «или»…

– Артур, чего ты от меня хочешь? Что, по-твоему, я скрываю? Личности нападавших? Зачем мне это?

Артур вздохнул, сменил позу, облокотившись локтями о колени, прошелся усталым взглядом по полу.

– Не знаю, Зойл, не знаю, – снова посмотрел на него. – В последнее время ты ведешь себя очень странно. Сначала просишь найти некоего подозрительного типа, намекая, что вопрос жизненной важности. Мужика этого, кстати, мы так и не пробили ни по одной базе данных. Затем происходит странное нападение, непонятно с какой целью совершенное: все твое имущество осталось при тебе. И вот что удивительно: ты абсолютно ничего не запомнил и абсолютно ни на что не обратил внимания, что, зная тебя, настораживает больше всего. Мы вместе служили, Зойл, и я прекрасно осведомлен о твоих достоинствах, что в переводе на разговорный означает: ты зорок и предусмотрителен, да ты бы из упрямства заглянул им в глаза.

– Я старею.

– И кому же понадобилось нападать на старика?

– Не знаю. Может, конкурентам? – предположил Зойл. – Мое заведение весьма популярно.

– Да брось. Баров, как твой, как собак не резанных. Уж прости.

– Нет, ошибаешься. Таких, как мой, больше нет. Он единственный.

– Допустим: он единственный. Что все равно ничего не объясняет. И что с того? – Артур выпрямился. – Предположим, напали конкуренты. Что сказали? О чем-то предупреждали? Угрожали? Велели закрываться и лететь на Канары?

– Нет. Они рассчитывали на мою сообразительность, – Зойл улыбнулся. – И не зря, между прочим.

– Ты был один? – Так, а это к чему?

– Да.

– Ты провожал официантку…

– Ее зовут Нелли.

– И как часто ты провожаешь своих работников?

– И какое это имеет значение? – Происходящее начинало надоедать, напоминая плохую комедию или низкопробный детектив.

– По моим сведениям, ты провожаешь ее не в первый раз. Причем только эту самую Нелли.

– Твои сведения неверны. Я провожаю еще и Ликерию.

– Насколько мне известно, они живут рядом.

– Да.

– Получается, этот факт ни о чем не говорит. Нелли ты не только домой провожаешь, но и свободное время с ней проводишь.

– И кто же является твоим осведомителем? – Кому из персонала следовало оторвать язык? Кого нужно выставить за дверь?

– Ты не поверишь, чего можно добиться, показав полицейское удостоверение.

– Да нет, могу представить. Например, приобрести шпиона. – Подобные расспросы уже являлись вторжением в его личную жизнь. Между прочим, он был жертвой. Жертвой! А не преступником, которому и следовало задавать эти никчемные наводящие вопросы.

– Я не шпионю за тобой, Зойл. Я просто хочу узнать правду и уберечь тебя от глупостей, – примирительно проговорил Алаев.

– Послушай, Артур. Я, конечно, благодарен тебе за заботу – поверь, это действительно так, но мне уже, к слову, за пятьдесят. Не кажется ли тебе, что в этом возрасте я могу позаботиться о себе сам? Я прекрасно осознаю, что делаю, у меня есть голова на плечах, поэтому прекрати искать то, чего нет в природе, там, где этого нет.

Артур молчал, напряженно тянул паузу, наблюдая за ним немигающим взглядом.

– А где эта Нелли, Зойл? – аккуратно произнес под конец паузы. – Хотелось бы с ней побеседовать.

Зойл разочарованно вздохнул.

– Она уехала.

– Куда?

– Не сказала.

– И ты ее отпустил?

– А что, должен был привязать?

– Я имею в виду, отпустил, не поинтересовавшись причиной отъезда?

– У нее проблемы… в семье, – пришлось выкручиваться, ставшей стандартной отговоркой, – вот и пришлось покинуть Радлес. Это что же, запрещено законом, и каждый, решивший уехать отсюда, становится подозреваемым? – Зойлу надоел оскорбительный и совершенно бессмысленный разговор, происходивший между ними, и еще больше надоела упертость друга, не желавшего понимать намеков, яснее ясного говорящих «Доступ к информации закрыт».

– Нет, Зойл, это не запрещено. Кто как не ты должен понимать: я почти тридцать лет служу в полиции, и мое чутье порой не дает мне покоя.

– Я повторяю, Артур: у меня все хорошо, нет никаких проблем, и я понятия не имею, кто и зачем на меня напал. Давай оставим эту тему, и не будем ссориться, – Зойл был категоричен и смотрел на друга, ожидая согласия.

Отведя взгляд, Артур поднялся на ноги.

– Хорошо, не будем ссориться. Прости, если лезу не в свои дела.

Зойл кивнул и, откинувшись на спинку кресла, попытался расслабиться.

– Как твое самочувствие? Идешь на поправку? – Артур подошел к столу.

– Вот с этого и нужно было начинать. Да, потихоньку приобретаю былую форму. Правда, надоело посещать врачей, даже не представляешь. Меня теперь знают в больнице даже уборщицы, и все те, кому не лень взглянуть в мою сторону.

Артур ухмыльнулся.

– Зато остался жив. А все могло закончиться намного хуже.

– Ты, конечно же, прав.

– К тому же, пора начинать заводить знакомства среди медиков, они тебе скоро понадобятся.

Зазвонил телефон.

– Они мне и сейчас нужны. К сожалению. – Зойл потянулся и поднял трубку. – Да.

Пара секунд задержки.

– Папа, привет! – Счастливый возглас на фоне помех и шума в отдалении.

Зойла затопила волна счастья. Его Анна.

Он буквально слился с трубкой.

– Детка, как я рад тебя слышать! – Еще бы не радоваться, он не говорил с ней без двух дней месяц.

– Говорю быстро, ты же понимаешь, – понимает. – Со мной все отлично. Всем довольна. Безумно по тебе скучаю.

– Я тоже очень скучаю, – мягко ответил Зойл. – Когда ты вернешься? – Пока не закончилось отведенное время (Зойл не знал, каким способом Анна дозвонилась до него на этот раз) или связь не оборвалась (и такое случалось) следовало расспросить о главном.

– Не знаю, папа. Я в Замбии, приехали днем. И сразу же звонить тебе.

– В Замбии? Ты что же всю Африку решила объездить? – А уезжала в Республику Руанда. – И долго там пробудете?

– Не знаю, пока неизвестно. Я же говорю: только приехали. Нашу группу внезапно разделили: часть осталась в Руанде, а часть отправилась сюда. Были получены новые сведения.

– Какие? – Ну что творят, а?

– Неизвестно. Скоро выясним. Может оказаться, что нас снабдили ложной информацией, и тогда мы зря преодолели этот путь, оставив остальных работать за двоих. А путь, нужно заметить, не маленький.

– Пожалуйста, детка, будь осторожна, – предельно серьезно проговорил Зойл. Ее поездки всегда пугали. А сейчас еще непредвиденные маршруты. Но почему, почему нельзя было выбрать профессию поспокойней? Экономистом или педиатром? – Заставляешь же ты меня поволноваться!

– Все отлично, пап, – хоть и не видел, знал: Анна улыбалась. – В который раз повторяю – мне нравится.

– Я знаю, что тебе нравится, – раздраженно ответил он. – Иначе сидела бы дома под замком.

Анна рассмеялась.

– Ну-ну… Пап, мне пора заканчивать. Я очень тебя люблю. Скорее хочу увидеть и все рассказать. У меня столько интересного!

– Я тоже тебя люблю, детка, – Зойл с грустью улыбнулся. – Когда ты свяжешься со мной в следующий раз?

– Пока не знаю, это сложно осуществить, находясь, например, в пустыне.

Вот эта неизвестность и настораживала: где она, с кем, в какой «убийственной» местности оказалась на этот раз.

– Да, я знаю, что сложно. Где ты вообще отыскала телефон в этой Замбии?

– Эй, не будь таким пренебрежительным! Здесь все же люди живут, и они не такие отсталые, как ты думаешь.

– Да-да. Прости. Я не буду столь пренебрежителен. – Зойл перевел взгляд на Артура, за время своего разговора с дочерью приземлившегося в кресло напротив, улыбнулся и покачал головой, поражаясь преданности Анны своему делу, вплоть до преданности окружению, которое ее в связи с этим делом окружало. И в то же время, не понимая ее: неужели скитания в третьесортных странах при ужасающих условиях действительно могли нравиться?

– Передай от нас привет, – вмешался Артур. – Скажи, мы очень соскучились.

– Я слышу, – рассмеялась Анна. – Дядюшке Артуру тоже привет.

Зойл усмехнулся.

– Ей ничего не нужно передавать, – он смотрел на друга. – Твой басистый тембр слышен даже в Африке. Тебе тоже «Привет».

– И тетушке Мари, – перечисляла Анна.

– И Марии.

Артур улыбнулся.

– Ну, пока папа, – сказала Анна, Зойл уловил нотки грусти в адресованном ему прощании. – Я обязательно позвоню, как выдастся возможность.

– Хорошо, золотце. Я буду ждать.

Анна отключилась, и Зойл повесил трубку.

– Ты прямо светишься от счастья, – тут же заявил Артур. – Несмотря на недовольство ее постоянными исчезновениями. Я же знаю, что каждый раз рассказывая о ней, ты ведешь себя как напыщенный индюк.

– Конечно, – ответил Зойл. – Но мне до сих пор сложно представлять ее в жаркой, душной Африке, без всевозможных жизненных благ не то, чтобы не жалующуюся, а, напротив, получающую удовольствие. Да и континент этот защищает…

– Она всегда была такой – защищающей. И, да, она молодец. – Артур задумался. – Вы с Катериной вырастили прекрасную дочь.

– Катерина не наблюдала большую часть ее жизни. Мне бы очень хотелось, чтобы она узнала, какой стала Анна.

– Я уверен, она знает. – Артур глядел в глаза, и словно заглядывал в душу.

Пытаясь понять, так ли это на самом деле, действительно ли Катерина знает, он наблюдал за Артуром еще пару мгновений. Ему бы этого хотелось: хотелось, чтобы слова друга оказались правдой.

– Да что мы все о грустном? – внезапно усмехнулся Зойл, желая прекратить непростой разговор. – Как твои дела? Как поживает Мария?

– Да ты же ее знаешь, – оживился Артур. – В постоянном движении, никак не может усидеть на месте. Занялась новым видом общественной деятельности, что-то вроде защиты недолюбленных растений. Каково, а? Это тебе не крестиком вышивать. До сих пор не пойму, где она обо всем этом узнает?

– Женщины интуитивно чувствуют, где находится то, что им нужно, – уверенно заявил Зойл.

– Страшно становится от такой интуиции.

– А сыновья?

– Навещают время от времени. После женитьбы старшего, Мария вознамерилась женить и младшего. Кстати, она частенько спрашивает об Анне.

Зойл рассмеялся.

– Скажи ей, зря надеется. Боюсь, если и удастся их свести, Ян пол жизни проведет, ожидая возвращения Анны с очередной поездки.

Артур улыбнулся шире.

– Да я ей уже сказал нечто подобное, она лишь отмахивается и отвечает: «На расстоянии чувства крепнут. Представляешь, каким бурным будет воссоединение?»

Они снова громко рассмеялись. Так, пересказывая друг другу последние новости, вспоминая прошлое и обсуждая настоящее, они провели большую часть дня.

***

Нелли очнулась от приглушенного стука. Так же внезапно ей стало холодно.

Она непонимающе вскинула голову, но лишь для того, чтоб осознать себя лежащей на животе без одеяла. Сонная дрема вмиг улетучилась, и Нелли посмотрела в направлении раздавшегося шума – входной двери, однако увидеть ту не смогла: прямо перед ней стоял Александр. Потный, местами грязный – разъяренный Александр.

Сердце прекратило биться от мощи воздействия на нее блестящих глаз, но Нелли все же нашла в себе силы отползти к спинке кровати.

– Что ты сделала с моим домом? – Александр едва сдерживал гнев.

Нелли молчала и беспокойно на него смотрела.

– Вставай. – Нелли отрицательно качнула головой. – Я сказал, вставай! – повторил Александр жестче и потянулся к ней, дабы схватить за руку.

Нелли мигом взлетела на ноги и встала на постели, возвышаясь над мужчиной.

– Ты сказал, что не причинишь мне вреда, – выставив перед собой руки, нервно проговорила Нелли.

– Это было до того, как ты взялась за мой дом и превратила его в черти знает что! – Александр снова потянулся к ней, но Нелли успела отпрыгнуть.

– Твой дом и без того был ничем, в нем ничего не было.

– Но начало появляться, – злился Александр.

– Ты о своем темном убожестве? Да я бы покончила жизнь самоубийством в этом черном мавзолее! – воскликнула Нелли.

– И правильно бы сделала! – воскликнул Александр. – Стоило тебя оставить одну на пару дней, как ты снова создала проблемы, на этот раз бытовые!

– Тебя не было три дня! – возмутилась Нелли. – Я бы посоветовалась с тобой, если бы ты чаще появлялся дома!

– Со мной не нужно советоваться, когда я принял решения и дал распоряжения! – Александр завелся не на шутку, впрочем, как и Нелли.

– Да ты же задумал совершенно «мертвый» интерьер, ни оригинальности, ни фантазии!

– Все должно было получиться весьма неплохо!

– Но не уютно!

– Зачем мне уют? Уют у мужчины в спальне! – он перешел на чистый крик.

– Но я женщина!! – Нелли тоже.

– Я вижу!!! – проорал Александр. – Но ты здесь не живешь, черт тебя возьми!

– Теперь живу!

– Но не принимаешь решений!

– Перекрасишь, когда уйду отсюда! Смотри, как ты штампуешь зомби-роботов!

– Не уйдешь!!!

– Тогда умру от старости!!!

Александр замолчал. Сдулся словно шарик. Весь его пыл как-то резко иссяк, испарился в одно мгновение. Он только взволнованно на нее смотрел и тяжело дышал, в то время как Нелли задавалась вопросом: что случилось? Да так внезапно?

– Отлично, – отрешенно сказал Александр спустя некоторое время. – Развлекайся, пока можешь, – и отвернулся, намереваясь уйти.

– И, между прочим, тебе звонил Рагнар, – уже спокойно, с долей обиды проговорила Нелли.

Александр повернулся к ней.

– Рагнар? – Он был удивлен.

– Да.

– Так и назвался?

– Да.

– Ты уверена, что спрашивал именно меня?

– Да! Ты ведь Александр, не так ли? Или за время отсутствия сменил имя?

– Чего он хотел? – проигнорировал ее сарказм Александр.

– Не знаю. Просил передать, что свяжется с тобой. – Нелли спустилась на пол с противоположной от Александра стороны кровати, сложила руки на груди.

– И больше ничего? – Он оглядел ее с ног до головы. Сердце заколотилось чаще.

– Нет. Почему он должен обсуждать со мной свои дела?

– И то верно. – Александр присмотрелся к ней внимательнее. – Тебе больше нечего сказать?

Нелли огляделась.

– Нет. А что я еще должна сказать? – Любопытно.

– Это ты мне скажи. Не припасла больше сюрпризов? Надеюсь, моя комната сохранила прежний облик?

– А которая из них твоя? В некоторые я заглядывала… – Взгляд Александра обещал длительные страдания. – Да шучу-шучу, – Нелли вскинула руки. – Я даже не знаю, которая из них твоя.

– Вот и прекрасно. Больше никакой самодеятельности, ясно?

Она молчала.

– Нелли… – угрожающе начал Александр.

– Но должна же я довести дело до конца! А как же мебель и другие мелочи? – Она всплеснула руками.

– Я сам.

– О, нет! Ты испортишь всю прелесть моей задумки!

Александр раздраженно вздохнул.

– Ладно. Занимайся. Надеюсь, теперь ты поборола скуку?

– О, да. Зомби-человеки такие интересные компаньоны.

К этому времени успокоившийся, Александр посмотрел на нее бесстрастным взглядом, качнул головой и вышел из комнаты. И практически тут же на пороге возник Океан.

– О, прекрасный вид. – Он выразительно взглянул на нее ниже шеи. Нелли последовала его примеру.

– О, Боже! – Нелли быстро схватила с постели простыню и резво в нее замоталась.

Последнее, о чем она думала – о своем внешнем виде. Александр настолько сбил ее с толку своим неожиданным появлением, что она и не подумала что-либо на себя накинуть. Майка и шорты – это, конечно, не голая, но ведь смотря какая майка и какие шорты…

Океан усмехнулся и прошел вперед.

– Рагнар сказал что-нибудь еще? – уже без тени юмора поинтересовался мужчина.

– Ты подслушивал? И что вообще ты здесь делаешь? – Долго еще они будут сюда захаживать?

– Я слышал, – улыбнулся Океан. – Такое сложно не услышать. – Нелли была вынуждена с ним согласиться. – Так Рагнар сказал что-нибудь еще? – А на второй вопрос он так и не ответил.

– Нет. Он больше ничего не сказал. Это ты тоже должен был слышать, так как я говорила об этом Александру.

– Для большей ясности. – Океан помолчал. – И… как бы это сказать… Он не удивился, что ответила ты?

– Ну… может, слегка…

В мужских глазах читалось сомнение.

– Слегка? Зная Рагнара, могу сказать, что на него это не похоже.

– Ну, может быть, больше, чем слегка. – Нелли плотнее укуталась в простыню и села на стоявший рядом стул.

– Он был поражен.

– Да.

– Ошеломлен.

– Точно.

– Раздражен.

– Еще как.

– Вот и прекрасно.

– Почему?

Океан игриво улыбнулся.

– Ты ведь хочешь познакомиться с Рагнаром?

– Нет, – категорично заявила Нелли.

– Вот и прекрасно. Скоро познакомишься.

Довольно улыбаясь, Океан вышел из комнаты.

Нелли встала, подошла к кровати и, недолго думая, повалилась на нее мешком.

Когда же ей начнет везти в жизни?