Таинственный меч

Глава 0112. Клинок для агрессора

– Я даю время до завтрашнего утра, – с улыбкой превосходства произнёс Лебандин. – Никаких обсуждений, это не переговоры об уступках, это ультиматум.

– Мы не можем принять эти условия, – покачал головой Саддарин, уполномоченный парламентёр якобы от герцога Хадрейнского. – Наша… Наш господин не пойдёт на это. Слишком велик урон чести.

"Не цепляйся, но оговорочку запомни", – предупредил Лебандина Арким. – "Заканчивай".

Лебандин покачал головой.

– Раз вам больше нечего сказать… – Лебандин развернул коня и поехал прочь. – До утра.

Парламентёрская делегацию Лоодрейна поехала вслед за своим номинальным хозяином.

Лебандин вернулся в осадный лагерь и устроился поудобнее в кресле на вершине холма с видом на город.

"Давай команду к началу рытья апрошей", – приказал Арким. – "Ясень пень, что Милона будет биться до последнего жителя города, поэтому мирного исхода не будет".

– Палис! – окликнул Лебандин старшего сапёра, назначенного неделю назад. – Начинайте!

Бывший крестьянин, коренастый черноволосый и голубоглазый мужик с окладистой бородкой, подошёл к Лебандину:

– Сей же час, господарь герцог.

Арким посчитал, что одних осадных башен и таранов будет недостаточно, поэтому долго метался между винеями[10] и апрошами[11], но остановился на последних, так как они более прогрессивны и для противодействия недостаточно магов с огненными заклинаниями, а желательно рыть контр-апроши, до которых надо ещё додуматься и иметь людей, которые понимают, что делают.

Инженеры начали рыть по утверждённой схеме. Лебандин нарисовал на пергаменте схему атакуемого участка стены и желаемую структуру апрошей. То есть для окружающих всё выглядело так, будто всё это придумал Лебандин.

Железные сапёрные лопаты, трёхкратная доля в добыче, а также слава взявших город – это мотивировало сапёров копать как проклятых.

За часы они продвигались на метры. Затем, когда со стен начали стрелять из луков и самострелов, были применены Г-образные мантелеты[12], обеспечивающие надёжное прикрытие для сапёров.

Осада шла своим ходом, стрелки с крепостных башен пытались достать сапёров, но глубокие зигзагообразные апроши надёжно защищали перемещающихся людей, которые медленно, но верно приближали поражение города.

Остальной осадный лагерь, кроме часовых, наблюдал за работой сапёров, это было увлекательно для мобилизованных крестьян и мастеров, которые не были избалованы развлечениями: геометрически правильные зигзаги в земле выглядели по-своему красиво, символизируя торжество геометрии перед могуществом города Хадрейна.

Лебандин основное время проводил в шатре, якобы разрабатывая план штурма, а на самом деле вникая в план Аркима.

– … и сразу же брать башни, распорядись обязательно, чтобы у штурмовиков обязательно с собой были меха с чистой водой, – продолжал давать наставления меч. – Когда польётся смола, будут страшные ожоги, нельзя, чтобы их загрязняли землёй, для человека в текущих условиях это гарантированная смерть.

– Не понимаю, зачем так печься о простой солдатне? – недоуменно спросил Лебандин.

– Именно поэтому ваш феодальный строй неизбежно падёт, – ответил на это Арким. – Людям многого не надо, Леб. Просто нужна забота об их проблемах и понимание. Если уж ты встал у руля, то будь добр прислушиваться к надеждам и чаяньям простого люда, благодаря которому имеешь всё, что у тебя есть. Иначе они тебя сметут и втопчут в грязь. Ты, как и поколения твоих предков, просто не понимаешь, что в конце концов людей станет больше, чем смогут убить твои дружинники или гвардейцы, а они ведь тоже из народа. И чем жестче ты обращаешься с народом, тем жёстче будет откат по твоим благородным потомкам. Их будут казнить, пытать, унижать, отыгрываться за столетия несправедливости. Это самый жёсткий сценарий. Но можно по-другому. Можно как мы. Как можно более мягким способом провести смену строя сначала в одном городе, потом в другом, затем в следующем… А там, глядишь, экспортируем наш образ жизни в соседние страны. И тогда начнётся настоящий прогресс. Ты даже представить себе не можешь, на что способно развитое человечество… То, что тебе покажется небылицей, для людей будущего будет скучной реальностью, как говно под ногами. Ладно, главное ты усвой: тот, за кем народ – тот и силён. Ты можешь, конечно, загнать народ под железную пяту, устроить террор, это даже будет работать некоторое время, но завершится всё однозначно печально для тебя.

– Столетиями никто не возмущался, – не согласился Лебандин, которому пока что успешное руководство осадой придало уверенности. – Что сейчас изменилось?

– Раньше никто не видел успешных примеров, – ответил Арким. – Никто не знал, что так можно. Все эти голодные бунты так или иначе заканчивались провалами, никто не хочет умереть за заранее обречённое дело, поэтому рискующих очень и очень мало. Но вот мы – яркий пример того, что можно добиться успеха. Конечно, мы сначала пытались играть по правилам, но, как ты мог заметить, предыдущий герцог Лоодрейнский не захотел, а потом пал жертвой собственной нечистоплотности. И теперь на его месте ты, хотя был обречён на смерть ещё годы назад, как решил герцог Хадрейнский. Иронию видишь?

– Какую иронию? – не понял Лебандин.

– Ну, то, что Лоуренс Хадрейнский централизовал власть, избавлялся от собственных графов, решив "сломать систему" и управлять баронами напрямую, – начал объяснение Арким. – Ты был как жертвенный агнец, ещё один кирпичик в фундамент будущей короны Аррана. Но в итоге вышло так, что кроткий и, будем честны с собой, откровенно слабый наследник графства Викоди, стал герцогом традиционно противоборствующего Хадрейну Лоодрейна, а теперь взял в кольцевую осаду сам Хадрейн, где спившийся герцог Лоуренс Хадрейнский сидит взаперти, а всем заправляет твоя бывшая замковая служанка, в которой неожиданно открылись непомерные деловые амбиции. Это я называю иронией…

Лебандин тяжко вздохнул и опустил взгляд.

//POV Арким, меч-философ. Осада Хадрейна. Три недели спустя//

А вот и переговорщики… Снова.

– Милостивейший господарь, мы принимаем ваши справедливейшие условия ультиматума… – начал один из них.

"Да они охренели!" – возмутился я. – "Леб, скажи, что условия изменились, так как ультиматум был в прошлом месяце".

– Тот ультиматум потерял своё значение утром следующего дня, – глядя куда-то в сторону произнёс Лебандин, прерывая речь парламентёра. – Теперь я хочу голову герцога Хадрейнского, а также живую и здоровую Милону, которая у вас всем заправляет. И контрибуция увеличивается в два раза. Я понёс серьёзные расходы на организацию этой осады, строительство лагеря, содержания этой прорвы солдат. Теперь, чтобы возместить хотя бы часть убытков, мне нужно в два раза больше злата и серебра.

– Милостивейший… – начал было парламентёр, но его прервал другой, выйдя вперёд.

– Это неприемлемо! – заявил он.

"Поднимай ставку", – велел я Лебандину.

– Хм… – Лебандин впервые посмотрел на парламентёров. – Хорошо. Тогда мне нужно в три раза больше злата и серебра, нежели было сказано на первом ультиматуме. Ещё кто-то что-то хочет заявить?

Парламентёры замолкли и с явной неприязнью уставились на нашего ручного герцога. Хреновые переговорщики, вижу личную неприязнь. А как же дипломатия? А как же этикет?

"Напомни о безвыходности", – продолжил я давать инструкции.

– Помните, уважаемые парламентёры, когда я возьму город, мне достанется всё, – сообщил парламентёрам Лебандин. – Вообще всё. Ваши злато и серебро, ваши женщины, ваши дома, замки, всё, что увижу. И я раздам деньги своим верным солдатам, заселю в ваши дома и замки других людей, а женщин раздарю приближённым. Всё это будет в случае, если вы не примете ультиматум. У вас время до вечера, не услышу однозначного ответа, сочту, что вы сами захотели умереть и отдать мне всё.

Внеочередные переговоры эти ребята назначили в связи с прибытием дополнительных двух тысяч солдат из Лоодрейна.

У Хадрейна и так было не очень много шансов со своими двумя тысячами горожан и стражников на стенах, а с прибытием дополнительных сил им стало понятно назначение западной сети апрошей и одинокой осадной башни там же. Ещё одно направление штурма помимо двух имеющихся – это безоговорочный приговор для города.

– Мы передадим ваш ультиматум герцогу, – произнёс первый парламентёр и ушёл.

Лебандин кивнул каким-то своим мыслям, а на самом деле моим мыслям на этот счёт, картинно развернул коня и направился обратно в осадный лагерь.

В шатре нас ждали Нептаин и Эднагина.

– Арким, что происходит? – вместо приветствия спросил Нептаин.

– Скоро этот город падёт к нашим ногам без штурма, – ответил я. – Ну или завтра умрёт куча народу, смерть, страдания, жестокость. И в этот раз всё зависит не от меня, тебя или Лебандина, а от решения горожан. Мы с Лебом нагнали жути, он предстал в образе варвара-поработителя, который отнимет у них женщин, сожжёт город и посыплет землю солью.

– Это же дорого… – недоуменно произнесла Эдна.

– Ты про соль? – усмехнулся я. – Ну, чего не сделаешь ради хайпа…

– Чего? – вступил в разговор Лебандин.

– Забей, – вздохнул я. – Итак, как вы и хотели, мы имеем шансы прекратить эту осаду без особого кровопролития. Хадрейнский герцог умрёт, Милона предстанет перед нами во всём своём великолепии и вообще, всё будет отлично. Если они примут предложение.

– И разумеется, они заплатят большую цену, – произнёс Нептаин.

– Само собой! – ответил я. – Нужно больше золота! И потом, не потребуй мы бабла, нас не поймут! Это урон престижу Лебандина, который в будущем сыграет немалую роль в освобождении этого мира из-под гнёта протухшей старины!

– Господарь герцог! – донеслось снаружи. – Господарь герцог!

Заглянул гвардеец и вопросительно уставился на Лебандина. Тот кивнул ему.

Внутрь роскошного по местным меркам шатра вошёл обозный старшой.

– Слушаю тебя, – разрешил ему говорить Лебандин.

– На нас вышел представитель гильдии купцов города Хадрейн, предлагают выполнить все условия в обмен на вечный мир и сохранение торговых и дружеских отношений с Лоодрейном, – сообщил самый главный обозник Баоген.

"Скажи, пусть делают, мы за свой ультиматум", – сообщил я Лебандину.

– Моё слово – стальные врата, – пафосно и коротко ответил Лебандин.

– Я передам ваши слова их посыльному, господарь герцог, – поклонился Баоген.

Дождавшись, когда уйдёт старшой обозник, я кхекнул и продолжил:

– Вот, собственно, всё, что было нужно. Сейчас в Хадрейне произойдёт буржуазный переворот, мы получим свои денежки и поедем домой. Я практически уверен, что дома накопилось проблем.

– Вот так просто ты принимаешь решения об ограблении целого города? – нахмурилась Эднагина.

– Для наёмницы, в Реттире известной под прозвищем Поганая, ты слишком мягкая, – заметил обнаглевший Лебандин.

– Захлопни свой рот! – опередил я Эдну. – Ты что, подумал, что мы с тобой внезапно стали друзьями?!

– Нет, простите, я… – съехал на обочину Лебандин.

– Да шучу! – рассмеялся я. – Но чтобы такой фигни больше не слышал. Помни, что Эдна может порвать тебя на два куска ровно за секунду до того, как сюда ворвутся твои гвардейцы. Отбрось свои графские замашки, истинная сила в вежливости. Эдна, например, убивая тебя, ругаться и хамить не будет.

– Я всё понял, – кивнул Лебандин.

– А теперь возвращаясь к решению об ограблении целого города, – вернулся я к теме. – Они направили целую армию чтобы ограбить наш город. Мы их разбили и теперь уже четвёртую неделю стоим под их городом. Посеешь ветер – пожнёшь бурю. Мы – эта самая буря. Мы не причина, мы следствие. Неужели мы, тихо сидя у себя в городе, решились бы на завоевание Хадрейна? Зачем? Неужели это мы напали на мирную делегацию? Герцог заплатит за это, заплатит и город.

– Но город-то за что? – недоуменно спросила Эдна.

– Вы когда-нибудь слышали про такую штуку как дрессировка? – спросил я вместо ответа.

– Да, собак или лошадей дрессируют, чтобы они слушали команды, – кивнул Нептаин.

– Дрессировка – это комплекс действий, направленных на выработку и закрепление условных рефлексов, – вдался я в подробности. – Мы уже предприняли два действия. Первое – разбили их армию. Этим мы нанесли ущерб куда более худший, чем какие-то там бабки. Людей не выращивают на грядке, они не рождаются с навыками, солдат и мастеров из них надо воспитывать. Потеря такого количества солдат очень хорошо запоминается. Второе – мы заберём у них очень много денег. В первую очередь это ударит по местным буржуа, то есть купцам, они возьмут власть в городе, выплатят нам кучу денег. И это тоже запоминается.

– И как это поможет в деле освобождения народа от гнёта? – усмехнулась печально Эднагина. Не понимает ещё.

– Кто развязал войну? Кто послал их мужей и братьев на убой? Из-за кого в ближайшие месяцы с них будут сдирать семь шкур купцы, чтобы компенсировать убытки? – задал я серию вопросов.

– Герцог Хадрейнский или Милона, – ответил впечатлённый Лебандин. – Про купцов я точно не подумал. А ведь действительно…

– Видите, какое позитивное действие оказывает моё влияние?! – воскликнул я со смехом. – Парень-то сечёт!

– И вот поняли они, что происходящее несправедливо и безусловно плохо, это все и так понимают, – произнесла Эдна. – Но толку-то?

– А мы что, будем в штабе сидеть да жопу чесать? – я подошёл к главной мысли дня. – Агитация, акции, партячейки… Эти незнакомые вам слова вы услышите не один раз, я вам обещаю. И весь люд в окрестностях только об этом и будет говорить! Скоро! Очень скоро!

– Но это не оправдывает ограбление, – вмешался Нептаин.

Я, кажется, начинаю понимать, что тут происходит…

Но делиться этими подозрениями не буду.

– Мы что, на стороне добра?! – возмущённо спросил я. – Неп, хватит играть тут в благородного героя! Мы не на стороне добра, мы на стороне простого народа! Не получится помочь не замарав руки! Ты, как чудовищеруб, должен знать это как никто другой!

– Это другое, – не согласился со мной Нептаин.

– А ты никогда не задумывался, что изнаночники лезут к нам не от хорошей жизни? – спросил я его. – Мои древние исследования свидетельствуют о том, что там имеется бесчеловечный режим, вынуждающих их рваться сюда, так как там жизнь вообще невыносима. У них тоже есть своя правда. Почему же ты не создашь общество защиты прав изнаночников?

– Они – не люди, они убивают и жрут людей, – ответил на это Нептаин.

– Ну так хадрейнцы тоже не с обнимашками армию к нам отправили! – парировал я, а потом понял, что Нептаин стоек в своём убеждении и пора кончать с этим. – Но ладно, хрен с ними! Вот ты ненавидишь изнаночников?

– Да, – без колебаний ответил Нептаин.

– И ты на многое готов, чтобы всё это дерьмо прекратилось? – продолжил я.

– Без сомнений! – заявил Неп.

– Тогда давай заключим сделку, – да, не так я планировал всё это. – Интересует?

– В чём её суть? – спросил Нептаин.

– Давай делать всё как я говорю, всё в полном соответствии с планом, – начал я выкладывать детали. – А я расскажу тебе, как избавиться от угрозы изнаночников раз и навсегда.

– Без обмана? – спросил Нептаин настороженно.

Я мог бы оскорбиться, но я же меч.

– Я веду дела честно и учил тебя делать точно так же, – нейтральным тоном отвечаю я. – Итак?

– Надеюсь, не надо будет принести в жертву сто тысяч младенцев? – усмехнулась Эдна.

– А если надо будет, вы на это пойдёте? – саркастически спросил я.

Вот тут очень важный момент. От ответа зависит, как далеко эта тварь продвинулась.

– Это слишком сложное решение, – произнёс Нептаин.

– Нихрена не сложное! – воскликнул я. – Сто тысяч младенцев сейчас, или миллиарды в будущем! Вопрос стоит так! Да или нет?!

– Да, я бы пожертвовал сотнями тысяч младенцев ради миллиардов, – ответил Нептаин на самый главный вопрос в его жизни.

Эднагина смотрела на него как на другого человека.

– Но слава всем богам, что не придётся жертвовать младенцами, пусть они спят в покое, – усмехнулся я довольно. – Нужно всего лишь… Но об этом потом. Сначала выполняем мою часть сделки, а потом твою.

– Если ты знал, как это сделать, почему ещё не сделал? – спросил Нептаин недоуменно.

– Ты, наверное, забыл, где мы встретились и сколько времени я там провёл, – вздохнул я тяжело. – Без достойного носителя – я всего-навсего меч, пусть и с охренительными характеристиками. Мы с Ксандином собирались, но никак не могли решиться. Шансы на выживание на этой миссии стремятся к нулю. Даже безусловный успех не гарантирует выживания. Так что… Нам казалось, что времени достаточно и мы успеем.

– И ты предлагаешь мне идти на смертельную миссию? – спросил Нептаин.

– Нет, это ты соглашаешься на смертельную миссию по итогам сделки, – поправил я его. – Я бы тебе этого не предлагал, не сложись обстоятельства таким замысловатым образом. Ты мне нужен, а я теперь нужен тебе. Ну? Ты принимаешь условия?

Нептаин раздумывал недолго.

– Да, я в деле.