Талисман власти

Глава 17

— Ох ты, е мое… — выдохнул Гаврила. — И тут нашли….

Слава Богам ему даже не пришлось объяснять, что случилось. Одно слово «нашли» все поставило на свои места…

— Тревога, — заорал Избор. — Враг в небе!

До остроголовых оставалось сажен тридцать, и они продолжали снижаться. Поняв, что обнаружены, посланцы Вечного Города не стали смущаться этим и на бестолковые крики с земли ответили стрелами. Со стен упали первые защитники. Тут, внизу, на Руси, еще не разобрались, что смерть в эту ночь не пришла по земле, а спустилась с неба и продолжали по привычке глядеть в землю. Проворней всех оказался их невольный проводник.

— Драконы, драконы! — закричал он и, сдернув с плеча лук, начал стрелу за стрелой посылал в черные квадраты, кружившиеся в темном небе. Не все стрелы летели мимо. На их глазах ковер рыскнул в сторону и с него с криком упал один из незваных гостей. Его крик все поставил на место, и княжеские дружинники вместе с ним начали дырявить небо над теремом. Но ковры над ними кружились как хищные птицы, по одному выклевывая людей внизу.

— Чего ждешь? — закричал Избор. — Дождешься… Кулаком их.

Уперев лук в землю, он спешно натягивал тетиву, скрипя от напряжения зубами.

Гаврила осмотрелся, прикидывая с чего начать.

Он встряхнул пальцами, и звук его силы ушел в небо, но ковры над головой двигались слишком быстро, и это усилие пропало даром.

— Целься лучше, — выругался Избор, натягивая тетиву — Луну сшибешь — всех задавит…

Те, кто сидел на коврах, ничего не поняли и ничего не ощутили, но звук насторожил их и ковры закружились быстрее. Два из них скользнули к крыше княжеского терема и с них, рассыпая искры, упали на землю горшки.

— Берегись, сожгут! — закричало сразу несколько голосов, и Масленников снова пустил в ход свою силу. Гулкий удар еще раз расколол ночь на осколки.

От этого удара остроголовые увернулись, умудрившись как-то уронить ковер — на глазах Масленникова он просто упал на три-четыре сажени вниз, но его удар не пропал даром. Он задел крышу Голубевского терема. На счастье князя удар только скользнул по крыше, но даже этого хватило на то, что бы выбить из верхнего поверха десяток бревен и обрушить их вниз.

— Осторожнее, — заорал Исин, думая в первую очередь о княжне. — Людей покалечишь!

— А пусть не летают, где попадя, — со злорадной ухмылкой ответил Гаврила. На его глазах бревна рухнули на ковер и потащили его вниз. Через мгновение они вмяли и ковер и его седоков в землю.

— А то повадились сверху гадить, да ведь все не мимо, все прямо на голову норовят…

Он посмотрел на копошащуюся на земле кучу мяса и поломанных костей, и издевательски добавил.

— Да и откуда им там взяться-то, хорошим? Хорошие теперь по домам сидят.

Он повел кулаком следом за ковром и вновь ударил.

В этот раз Гаврила угодил прямо в ковер. На мгновение тот вздулся, словно парус, но материя не сдержала напора силы и звонко лопнула. В небе заорало, и с ковра вразнобой посыпались люди. До княжеского двора они долетели целыми, но земля приняла их не ласково… С мокрым хрустом остроголовые достигали земли и прощались на ней с жизнью…

— Еще! — крикнул Исин, указывая рукой на остроголовых, что уже бежали по крыше.

Шустро, словно тараканы враги разбежались по двору. Их было не много — с полтора десятка, но каждый знал, что должен делать. У них не было цели овладеть теремом. Они просто хотели совсем другого — получить талисман. У Избора мелькнула мысль, что если б тут никто не сопротивлялся, то, возможно, никто и не пострадал бы. Едва получив «Паучью лапку» в руки остроголовые уселись бы на свои ковры и брались восвояси, но к счастью для него и его товарищей княжеские дружинники этого не знали. Они видели врагов и защищали князя и родную землю от захватчиков.

Его ударило в спину, и не ощутив боли, он услышал знакомый хруст плоти и почувствовал на шее горячую кровь. Душу кольнуло холодом, и он еще не понимая что произошло, обернулся.

Из груди их недавнего пленника торчало короткое копье, а сам он удивлено ощупывал наконечник, с которого на землю лилась кровь. На лице его не было страха, только бесконечное удивление от того, что все это происходит именно с ним. Ноги его подогнулись, он попытался ухватиться за Гаврилово плечо, но не удержавшись, упал. Исин наклонился над ним, а Гаврила сказал.

— Судьба, видно ему сегодня. Не ты, так они… От судьбы, брат и на карачках не уползешь.

«Я ему нынче жизнь подарил, а они…» — подумал Исин. Окунув пальцы в теплую кровь, он провел по лицу несколько полосок, и медленно пошел к терему.

— Куда? — крикнул ему в след Гаврила. Одним глазом он следил за небом, другим — за сотником.

— Соберу их! — отозвался хазарин. — Скольких еще эти гады перебьют, пока они разберутся, что к чему…

Он вытащил меч.

— За Фофановских поквитаюсь…

Исин повернулся, что бы позвать Избора, но того уже не было рядом. Воевода бежал к воротам, озабоченный больше не тем, как избавиться от остроголовых, а о том, как вынести отсюда «Паучью лапку».

Все занялись делом — Исин спасал невесту, Избор — талисман, а Гаврила… Вскинув кулак, Масленников стал выцеливать новую жертву. В круглую дырку кулака попадали то звезды, то луна, то крыша терема и Гаврила медлил, стараясь ударить наверняка.

— Чего ждешь? — заревел Избор от ворот. — Жалеешь?

Жилы у него на шее надулись. Он в одиночку поднимал тяжеленный брус, что запирал ворота. Ноги скользили по земле, но запор потихоньку выходил из железных скоб. Гаврила, подстегнутый ревом, ударил и еще один ковер разлетелся на части.

— Где Исин?

Брус поддался, и страшно ухнув, Избор сбросил его с плеча.

— Руководит…

Хазарин и вправду уже чувствуя себя родственником князя собрал вокруг себя два десятка дружинников повел их на остроголовых. Они не успели пробежать и двух десятков шагов, как ветер погнал им навстречу облако дыма, что ползло из горшков. Исин даже не подумав о том, чем может оказаться этот дым, вбежал в него, но уже через мгновение отряд бойцов превратился в кучу стонущих и катающихся по земле людей. Словно обезумев, дружинники падали на землю, то ли от боли, то ли от ужаса, а навстречу им уже бежали трое остроголовых.

Эти-то знали, что к чему. В лунном свете их лица показались Гавриле плоскими, но присмотревшись, он разглядел, что лица врагов закрыты тряпками. Было ли то, что случилось с сотником колдовством или нет Гаврила не знал, но видел, что Исину, единственному из отряда оставшемуся на ногах сейчас придется плохо. Хазарин, ничего не видя слезящимися глазами, махал перед собой мечом, что бы хоть так отгородиться от смерти, а эти трое были уже в десяти шагах.

— Верни его, — крикнул Гаврила Избору, — а я местным помогу….

Оставив в покое небо и крышу, он одним ударом расшвырял набегавших на сотника остроголовых и повернулся, выцеливая живых.

Избор, задержав дыхание, пробежал сквозь дым. Ощущение было не из приятных — в глаза словно кошка вцепилась или словно под веки плеснули огнем, но слезы смыли боль и он увидел Исина.

— Сотник!

Избор ничего не видел, но голос узнал.

— Пореже маши, не ровен час зарубишь.

Кругом кипел бой, и хотя Исин послушно опустил меч, рука его еще дергалась. Веря воеводе, он не верил темноте в глазах. Воевода прикрикнул:

— Тебе что, чудовища мало? Хочешь еще и меня зарубить?

— Что тут? — спросил он. — Ничего не вижу…

Избор не успел объяснить. По двору прокатился грохот, и земля дрогнула, принимая на себя удар нескольких десятков бревен. К облаку дыма прибавилось и облако пыли.

— Ничего. Наша берет… — и для того, что бы не совсем разойтись с правдой добавил. — Гаврила твой терем уродует…

Он повернулся, что бы рассказать более обстоятельно о том, что творится во дворе, но взгляд его уперся в бесшумно набегавшего сзади остроголового. Воевода толкнул хазарина и, крикнув ему — «Лежать!» — в несколько шагов сблизился с противником.

— О! Да тут еще живые… Непорядок.

Их мечи встретились, ударились друг о друга и птицами разлетелись в стороны. Избор качнулся назад и меч остроголового рассек воздух перед ним.

— Куда торопишься? — спросил Избор, на всякий случай, хлопая себя по сапогу, где держал нож.

Остроголовый отпрыгнул и коснулся спиной стены. Не отрываясь от нее, он сделал несколько шагов вбок, что бы освободить место для схватки.

— Мне торопиться некуда. Это тебя, похоже, в аду заждались… Мы с тобой раньше не встречались? — спросил он. — Что-то мне лицо твое знакомо…

Избор окинул его быстрым взглядом, оценил длину меча, кровь на нем, ширину плеч.

— Откуда? — откликнулся Избор. — Ты в Выжбе был?

— Не был, — тяжело выдохнул остроголовый. Он ударил сверху, и тут же повернувшись на пятке, ударил кинжалом. Избор, настороженно следивший за его движениями, отпрыгнул назад и отшатнулся. Меч свистнул левее и он ответил.

— Ну, вот и я не был…

Оценив друг друга, они закружили один вокруг другого, выискивая брешь в обороне врага. Исход боя должен был решить один удар.

— А может ты еще где-нибудь не бывал? — задирал воевода своего противника. — Так расскажи, может мы еще и там не встречались?

Остроголовый не успел ответить. По двору прокатился гул, и мощный поток воздуха пролетел мимо Избора и расплющил его соперника о стену.

Избор, уже прикинувший как он распотрошит врага, недовольно покачал головой, но ничего не мог возразить. Он понимал, что Гаврила на этот раз прав. Оставаться тут при открытых воротах было не меньшей глупостью, чем драться с остроголовыми.

Из дверей терема уже выбегали дружинники. За это время терем не только успел проснуться, но и облачиться в кольчугу. Дружинников становилось все больше и больше, и Гаврила крикнул.

— Уходим! Без нас справятся… Это не наш бой…

Размазывая по щекам сопли и слезы, сотник прохрипел перехваченным спазмом голосом.

— Из-за нас ведь… Как и Фофановцев…

Здоровенные бородачи с копьями на перевес рассыпались по двору и залив водой тлеющие горшки, ждали, когда ветер развеет жгучий дым.

— За Русь — ответил Избор, подхватывая его на плечо. — А за этих ты не беспокойся. Тут все по-другому будет, не так как там. Нам талисман нужно унести, да и свои головы из-под топора вместе с ними.

— Князь, — заикнулся, было, хазарин, — боюсь, обидится…

Избор, резко взмахнув рукой, остановил его.

— Не того боишься…Князю сейчас не до тебя. Ему бы сейчас с остроголовыми справиться.

Прикрывшись большими щитами, дружинники медленно пошли навстречу остроголовым. В их движениях была основательность людей точно знающих, что сейчас случится.

— Справится!

— Конечно, а потом подумает: «С чего бы это на мой терем такая напасть навалилась?»

— И не было еще чего замечательного в этот день…. — подхватил Гаврила, зорко вглядываясь в крыши. Ковров в небе уже не было, но по скату бегали какие-то люди.

— И вспомнит он про славного Пинского сотника Исина, со товарищи…

— И начнет соображать, нужен ли ему такой зять? И не он ли, этот зловредный зять, со товарищами устроил все это, что бы…

Избор остановился и задумался, прикидывая ради чего можно было устроить такое побоище: с коврами самолетами, резней и хитрым дымом.

— Как на нас? Мы ему чудовище… — возмутился Исин.

— А князья они все такие… — ответил Гаврила. — К их здравому смыслу лучше издали взывать … Здоровее выходит.

Никем не замеченные — да и до них ли было? — они выскользнули из ворот и растворились в ночи.

Оглядевшись по сторонам и найдя то место, где до леса было ближе всего, Избор скомандовал.

— Туда.

Исин, что лежал у него на плече, задергался от кашля и прошипел.

— Что у них там было? Что за дым?

— Перец… — вытирая горящие глаза ответил Гаврила — Я знаю… Попадал.

— Перец? Это то, что из-за моря везут? — от удивления Исин даже упал с плеча. Поднимать его никто не стал — хватило сил упасть, хватит и подняться. Намочив руки в росе, он вытер лицо и побрел следом.

— Дороговато же мы им обходимся…

— Не мы, — справедливости ради заметил Гаврила. — Талисман. Мы-то им и даром не нужны.

— Даром, — процедил сквозь зубы сотник. — Как же «даром», если столько перцу извели…

Он прикинул в какие гроши обошлись хозяевам остроголовых эти летающие безобразия и удовлетворенно хмыкнул.

— А может это и не перец вовсе, — подумал вслух Избор. — Они ж волхвы. Могли придумать какую-нибудь гадость подешевле…

— Что ж мы тараканы, что ли? — обиделся хазарин. — Всякой дрянью нас травить.

— А ты думаешь, они о тебе лучше думают? — хмыкнул Избор.

Сотник замолчал, споткнулся и, выругавшись, сказал.

— Коней жалко. Плохо без них.

— Скажи спасибо, что ноги унес… — проворчал Гаврила. — Победитель чудовищ… Останься мы, тесть тебе коней бы надавал…

Они надолго замолчали, думая больше о том что бы найти дорогу и не споткнуться в темноте, чем об оставшихся позади неприятностях. Исин шел последним и часто оглядывался, защищая глаза от веток, что не думая о нем отпускал Гаврила. Тьма позади них озарилась далеким пожаром.

— И чего жгут? — спросил Исин оглянувшись. — Почему, интересно так человек устроен. Хлебом его не корми, а дай только поджечь чего-нибудь?

— Это от Богов. От Рода, наверное… — подумав, ответил Гаврила.

— А почему не от Чернобога? — на всякий случай поинтересовался Избор. Он шел впереди, выбирая дорогу, но к разговору прислушивался. — Пожар все-таки… Неприятность.

— Нет. Род. От его крови в себе человек к теплу и свету тянется…

Они выбрели на дорогу, когда ночь ушла далеко за середину. Теперь ее пустота предвещала им спокойствие и безопасность.

— Хоть бегом беги, — сказал Избор, но измотанные до нельзя ноги не послушались и бегом не побежали. Дорога тут проложили по вершинам холмов и, взобравшись на один из них, они увидели, что далеко впереди серая от лунного света лента упирается в городские ворота. До них было еще далеко, идти и идти, но даже видимость жилья приободрила богатырей. Людей тут и близко не было — ни лихих не добрых. За те несколько часов, что они провели на дороге, они не встретили ни единой живой души — окрестные жители спали, а лихие люди, напуганные чудовищем предпочитали день-два посидеть в вертепах, чем принять бесславную смерть, но как оказалось не они одни спешили в тот час вперед.

Сзади их неотвратимо нагоняла темная грозовая туча. Люди не оглядывались назад, и приближение ее заметили слишком поздно. Сперва она дала почувствовать, что нагоняет их холодными порывами ветра, потом — далеким грохотом выпускаемых молний, а когда люди взобрались на невысокий холм, с которого город виднелся уже совершенно отчетливо, туча закрыла луну и опутала землю сетью дождя.

— Бежим! — крикнул Исин.

— Куда?

— Как куда? В город! Тут рядом!

— Куда торопишься? Темно ведь! — крикнул Избор сквозь вой ветра.

— Наплевать! Побежим в темноте!

— Не в темноте дело! — ответил Гаврила. — Ворота откроются только с восходом. Что же нам до утра под воротами мокнуть?

— Что же делать? — спросил сотник оглядываясь. Ночевка в лесу, под дождем никак не радовала его.

Неожиданно для себя он увидел визу, на склоне холма, почти под собой темное пятно пещеры.

— Пещера! — сказал Избор. — Пошли хоть туда…

— Куда «туда»?

Рассмотрев отверстие, проворчал.

— Шишиги нам только не хватает…

Выбирать, однако не приходилось. Стоять и мокнуть под дождем не хотелось даже ему.

Они осторожно спустились вниз и, обнажив мечи, встали по обеим сторонам пещеры. Каждый вслушивался в негостеприимную темноту, стараясь предугадать, что их ждет в темноте. Тьма молчала. Из пещеры не доносилось ни звука. Сквозь шелест дождевых капель до них доносились лишь звуки леса — там зверье поспешно искало себе убежище от свалившейся сверху неприятности.

— Эй! — крикнул в темноту Исин. — Есть тут кто-нибудь?