Глава 8.

Отец Онорий, первый заместитель и правая рука главы вангенской епархии, неподвижно сидел в своем личном кабинете за письменным столом и молча смотрел на лежащее перед ним письмо. Уже больше двадцати лет он постоянно занимался вопросами веры в Вандее и уже лет десять, как возглавлял соответствующий департамент, так что удивляться, что это письмо было адресовано лично ему, не было никаких оснований. И, тем не менее, он был удивлен. И даже больше – напуган, что случалось с ним очень нечасто.

Он протянул руку и надавил на кнопку вызова секретаря. Тот явился спустя несколько секунд.

– Господин Онорий?

– Господин Врапек у себя?

– Да, господин Онорий, он вернулся полчаса назад.

– Будь добр, пригласи его ко мне! Также я хотел бы видеть господина Лирга, и как можно быстрее.

– Слушаюсь, господин Онорий!

Секретарь резво выскочил из кабинета, а Онорий нехотя взял в руки письмо.

Осторожно, как ядовитую змею. В дверь постучали.

– Вызывали, господин Онорий? – В кабинет вошел невысокий коренастый отец Врапек.

– Да, проходите, прошу вас!

– Благодарю.

Отец Онорий привычно поморщился про себя, как будто съел что-то кислое. Отец Врапек, как коренной мигирец, полагал, что постное выражение лица наиболее всего соответствует его сану. Но на его деловых качествах, которые были превыше всех и всяческих, это никак не отражалось, и отцу Онорию приходилось терпеть.

– Отец Врапек, сегодня я получил письмо, которое имеет отношение не только ко мне, но и ко всему нашему храму. И, я не побоюсь этого выражения, ко всей Вандее.

– Он замолчал, нервно стиснув в руке проклятую бумажку.

– Вы позволите поинтересоваться, от кого оно, и о чем в нем идет речь? – Осторожно напомнил о себе отец Врапек.

Его начальник сбросил с себя оцепенение.

– Его прямым телепортом доставил мне посыльный сегодня утром, и на нем стоит печать одобрения советом мудрейших.

Отец Врапек в свою очередь застыл, как гипсовая статуя в храмовом саду. Такие письма в их скромную обитель приходили нечасто, но каждый раз это грозило… потрясениями. Теперь несложно было догадаться, о чем там могла идти речь.

– Отец Онорий, там… – он нерешительно кивнул на письмо – о ней?

– Разумеется. – Сухо отозвался начальник. – Но не только. Боюсь, что на этот раз приказ, так или иначе, коснется всех. – Он развернул письмо. – Нам предписывается, приложив все усилия, создать для этой… для этого существа невыносимые условия жизни, дабы подвигнуть ее покинуть Вандею.

– А какие-нибудь конкретные указания там даны?

– О, да! И даже такие, которые должны будут прийтись по душе лично вам, отец Врапек! Нам приказано срочно начать закручивать гайки. Чтобы ситуация в Вандее максимум через полгода стала напоминать ситуацию в вашем родном Мигире. – Отец Онорий отбросил от себя письмо. – Интересно, как они себе это представляют?! По-моему, они совсем забыли про разницу в менталитетах!

– Возможно, что мудрейшие посчитали, что разница не так уж велика. – Спокойно возразил отец Врапек, постаравшись, но, не сумев скрыть охватившую его радость от внимательного взгляда начальства.

– Очень возможно, отец Врапек! – Холодно отозвался отец Онорий. – На то они и мудрейшие, чтобы видеть то, что недоступно нам, обычным смертным. И все-таки я считаю не слишком разумным раскачивать ситуацию в Вандее – она может начать развиваться и не по нашему сценарию!

– Допустим, отец Онорий! Но разве не в наших руках находятся все рычаги управления этой ситуацией?

– Пожалуй, вы правы, но я вызвал вас не для того, чтобы обсудить, выполнять нам этот приказ или нет. Разумеется, мы его выполним. Но я бы очень попросил вас, и не только вас, но и тех, кто разделяет вашу точку зрения, пока не слишком проявлять свой энтузиазм. По крайней мере, во время обсуждения этого приказа на совете. Я ясно выразился, отец Врапек? – Он наклонился к собеседнику, сверля его взглядом.

Но тот, почуяв за собой силу и отбросив в связи с этим всякую логику, не стал отступать. Наоборот, чуть подался навстречу оппоненту.

– Чего вы боитесь, отец Онорий? Того, что вас потеснят более решительные?

Начальник некоторое время молча смотрел на него.

– Вы правы, я действительно боюсь. – Полушепотом сказал он. – Но не вас и вашу шайку, а… ее…По-видимому, вы забыли, кто и против кого здесь играет по-настоящему!

Отца Врапека передернуло от его слов.

– Простите, отец Онорий! – Опомнившись, он растерял весь свой напор и даже вжался в кресло, став как будто меньше ростом. – Воочию увидев перед собой исполнение своей заветной мечты, я немного… увлекся. Простите.

Отец Онорий медленно откинулся на спинку кресла.

– Вот этого я и опасаюсь. Того, что вы увлечетесь.

– Я обещаю держать себя в руках, отец Онорий! – Горячо заговорил отец Врапек, памятуя о том, что лучшая защита – это нападение. – Пусть исполнение моих чаяний о скорейшем привитии благонравия и целомудрия нашей пастве отодвинется на небольшой срок, я готов подождать, ибо не время говорить об этом сейчас, когда наша вера на всей Микене подвергается огромной опасности! Если же она падет, то ни о каком благонравии речи уже идти не будет, паству захлестнет Свигризм и кровавое язычество!

Отец Онорий снова внутренне поморщился на избитые фразы, но возражать не стал. С некоторых пор фанатизм приветствовался в высших кругах, и, не проявляя его, можно было заработать ярлык не то, чтобы человека неблагонадежного, а скорее недостаточно радеющего за веру.

– Рад, что мы с вами поняли друг друга.

На столе запищал переговорный амулет, и из него раздался голос секретаря.

– Прошу прощения, господин Онорий! Здесь господин Лирг. – Голос вышколенного слуги, начисто лишенный каких-либо эмоций, кроме профессиональных, выразил, тем не менее, самый настоящий страх.

– Просите, я жду его!

В кабинет вошел невысокий невзрачный господин в неброской одежде с незапоминающимся, будто стертым лицом.

– Мое почтение, отец Онорий! Отец Врапек!

– Да благословит вас богиня, господин Лирг! – Отозвался хозяин кабинета, стараясь ничем не выдать некоторой нервозности, которую всегда вызывал у него этот очень вежливый гость. – Присаживайтесь, прошу вас!

– Благодарю вас, отец Онорий!

Господин Лирг сел в кресло рядом с отцом Врапеком, и последний сразу же немного отклонился в противоположную сторону, явно стараясь оказаться от него на возможно большем расстоянии. Господин Лирг на это никак не отреагировал, и спокойно устремил неожиданно острый взгляд на отца Онория.

– Святая обитель нуждается в моих услугах?

Если его бесцеремонная манера сразу переходить к делу и покоробила хозяина кабинета, то он ничем этого не показал.

– Да, разумеется. Ради этого я вас и пригласил. – Можно подумать, он мог пригласить начальника храмовой службы безопасности ради удовольствия заглянуть в глаза своей возможной смерти! – Не далее, как сегодня утром мною было получено письмо, в котором нашей епархии предписывается предпринять кое-какие действия в отношении нашей подопечной. Вы догадываетесь, от кого письмо, и о какой подопечной я говорю?

Гость неторопливо кивнул.

– Конечно.

– Точнее, действия должны быть совершены не в отношении нее, и уж, тем более, не против нее, а, скорее, в отношении ее окружения.

– А еще точнее?

– У нее есть любовник, изгой. А у него есть друзья и ученики. Действия должны быть направлены против них.

– Цель?

– Она должна покинуть Вандею. Если быть совсем точным, то в письме наша общая цель сформулирована следующим образом: мы должны приложить все усилия, чтобы создать для нее невыносимые условия, в результате которых она должна будет уехать.

– Куда?

– Все равно.

– Когда?

– Конкретные сроки не оговариваются, но как можно скорее.

– Действия какой степени жесткости я могу применять?

– Любой, но аккуратно. Не будем дразнить волков. И, разумеется, я хочу сразу предупредить вас, что политика храма скоро изменится… с этой же целью. Но об этом вы подробнее узнаете на совете. Сейчас я бы хотел только обозначить, так сказать, контуры будущих решений. Да, и еще. Сейчас я выпишу вам пропуск в хранилище номер девять, получите там зачарованное оружие.

И хотя зачарованным оружием в Вангене никого нельзя было удивить, у Лирга все же жадно блеснули глаза. Хранилище под номером девять было настоящей сокровищницей даже для него.

– Какое?

– На ваше усмотрение. – Это была неслыханная щедрость.

Господин Лирг молча кивнул в знак того, что он все понял и принял к сведению. Но отец Врапек, как выяснилось, понял не совсем все.

– Отец Онорий, а не проявляем ли мы слишком большое мягкосердечие по отношению к этой… этому существу? Да, мы не можем как-то причинить вред лично ей, но это не значит, что мы должны так же относиться к ее любовнику! Благодаря ему, она здесь прекрасно устроилась и вряд ли захочет сниматься с насиженного места! Я полагаю, что нам следует начать с него, а не с его учеников.

Господин Лирг ничего не стал возражать на эту тираду, а выписывающий пропуск отец Онорий недовольно оторвал глаза от бумаги:

– Отец Врапек, вы желаете, чтобы наш храм постигла участь Центрального Олгенского? Нас неоднократно предупреждали, что их связывают непростые отношения, и никто не может предугадать, как она отреагирует на его смерть!

– Но это не означает, что мы должны изо всех сил оберегать изгоя!!

– Конечно, нет! Никто и не планирует его, как вы выразились, оберегать! Более того, скажу честно, я был бы очень рад, если бы он как можно скорее отправился в ад. Но случайно, и в случайном бою. Посылать же к нему наших убийц я считаю крайне нецелесообразным. По крайней мере, на данный момент. Вы согласны со мной, господин Лирг?

– Целиком и полностью, отец Онорий! Он должен умереть только случайно, и никак иначе!

Резко вздохнув с хриплым, мучительным стоном Рил проснулась. Рядом жалобно пищал домовой, пытаясь вырвать свою лапку из стиснувшей ее изо всех сил руки хозяйки.

Рил разжала пальцы и несколько секунд лежала, приходя в себя. Потом соскочила с кровати и начала одеваться.

– Когда они получили это письмо? – Спросила она Шуршевеля, испуганно наблюдавшего из-за кровати за ее лихорадочными движениями.

– Еще утром. Не сердись, хозяйка, я держал, сколько мог! Ты же спала!

– Надо было разбудить!

– Не надо! Ты очень плохо спала!

Тут он был прав. Рил понимала, что упрек несправедлив, действительно, накануне на Ведагора пришлось потратить слишком много сил, но дело было слишком серьезное.

Она подошла к окну и отдернула штору. На улице уже темнело. Рил опустилась на стул и, застонав от накатившей головной боли, сжала ладонями виски, фокусируя второе зрение.

Живой и здоровый Таш был в "казарме", и за одно это уже слава богине. А непривычно злой и раздраженный Франя в соседнем доме собирал со своих дневную выручку. У Рил слегка отлегло от сердца. Так, кто у нас сегодня работает? Из старших, кажется, Сарвел, и… о, богиня, сегодня же первый выход Дёмы! Она несколько секунд понаблюдала за Сарвелом, аккуратно следующим за группкой изрядно выпивших вангенцев, среди которых, как Рил поняла с первого взгляда, был его клиент. Похоже, что у него пока все было в порядке, и она перевела взгляд на Дему. Который, разумеется, без браслета, (какой дурак пойдет в нем на дело?) как раз поднимался на крышу дома заказанного ему купца. (Совсем недалеко, всего-то через две улицы от ее собственного дома!) Одновременно с этим снаружи рассредоточивалось выделенное ему учителем прикрытие, а внутри дома его поджидала засада. Рил навскидку насчитала человек пять, окопавшихся вокруг насмерть перепуганного купца, исполнявшего теперь роль подсадной утки.

Первым побуждением Рил было немедленно связаться с Ташем, чтобы он послал за ним прикрытие, но… она не стала этого делать. Неизвестно, сколько их останется в живых после этого. А самому Ташу лучше появиться там попозже, потому что в ушах Рил еще звучала последняя фраза почему-то безумно пугавшего ее Лирга: он должен умереть случайно.

Чтобы выяснить, справится ли ее защита с тем зачарованным оружием, о котором шла речь, на него надо было хотя бы посмотреть в деле, а еще лучше пощупать…

Дема, подожди, не торопись туда, я скоро!!!

Она соскочила со стула и рванула в гардеробную.

Ну, уж нет! – Зло подумала она, натягивая на себя самое темное платье, которое у нее было. – Уж кого-кого, но Таша я вам не отдам! – Нехорошо улыбнулась, застегивая подаренные Венком эйге, те самые, с ядом. – И остальных вы тоже не получите!

Небрежно скрутила волосы узлом, заколола подаренными им же шпильками. Вытащила комплект метательных ножей и быстро рассовала их, как учил любимый. Так, теперь удобные туфли – и все. Жаль, что не было арбалета, который милый так и не удосужился для нее заказать, и трижды жаль, что женщины в Вандее категорически отказывались носить брюки, но что толку жалеть о невозможном?

Она вылетела из спальни, как самая настоящая арбалетная стрела. На миг выпустив из поля зрения Дему, поискала Венка. Он обнаружился на кухне, разговаривающим по переговорному браслету.

– Она еще спит, Таш! Тилея пять минут назад к ней заходила!

Из браслета донеслось неразборчивое бурчание, Венк раздраженно сдернул его с руки и протянул стоявшей рядом Тилее.

– Да скажи ты ему!

Месившая до этого тесто Тилея осторожно, двумя пальцами, взяла волшебный агрегат и вдруг громко закричала прямо в отверстие:

– Она спит, Таш! Да, заходила! Да, посмотрела! Да, все нормально! Ладно, сейчас еще схожу! – Вернула браслет болотнику и, шаркая и переваливаясь, заторопилась к выходу.

Рил быстро пронеслась мимо кухни. Не хватало еще, чтобы заметили. Венк точно увяжется следом или попытается остановить. Хотя нет, останавливать не станет, понимает же, что бесполезно, но вот сообщить Ташу через браслет может. А для этого пока еще не время.

Рил выскочила на улицу и понеслась туда, где Дема пытался выполнить заказ, еще не зная, что в роли клиента выступает теперь не купец, а он сам.

Недалеко от нужного дома замедлила шаг и, изобразив из себя гуляющую барышню нетяжелого нрава, направилась к дверям. Взялась за кольцо и постучала, спиной чувствуя, как зашевелилось в недоумении "прикрытие" и полетел в браслеты шепот, сообщающий любимому о ее ненормальном поведении. Но это ничего, теперь уже можно…

– Кто там? – Дверь открыла пожилая служанка. – Чего желаете, барышня?

Да, теперь уже можно…

– Мне нужно поговорить с вашим господином!

Служанка задержала взгляд на ее эйге. Заворчала, отходя от двери.

– Надо же, уже на дом ходят! Проходи!

Рил проскользнула внутрь, мельком огляделась и уверенно начала подниматься по лестнице на второй этаж. Недовольно ворчащая служанка осталась в прихожей, чему Рил была очень рада. Она не очень представляла себе, как будет убивать своего первого сыскаря, того самого, что спрятался в коридоре, на глазах у пожилой женщины. Испугается еще, а нервы в ее возрасте не железные…

Учителя вандейской академии сыска не зря ели свой хлеб, за их работу Рил готова была поставить твердую пятерку, потому что их выпускник спрятался очень хорошо.

Никто и никогда не догадался бы, что в этом месте у стены, на которое падала узорная тень от оконной решетки, может стоять человек. Складки портьеры и застывшая неудобная поза, в которой обычный человек не выдержал бы и пяти минут, идеально вписывали его сумеречный интерьер коридора. Плюс аккуратный прикрывающий амулет, настолько слабенький, что Рил ощутила его только тогда, когда ее собственный взгляд поплыл куда-то в сторону. Она сморгнула чужое заклинание с ресниц, как дорожную пыль, и мельком глянула на прячущегося, которого видела теперь также хорошо, как если бы он средь бела дня стоял посреди площади.

Небрежной, вихляющейся походкой, какой ходят вангенские шлюхи, она поплыла по коридору, негромко напевая себе под нос. Оказавшись в двух шагах от притаившегося сыскаря, вдруг повернулась, и, нисколько не скрываясь, приблизилась к нему почти вплотную. Не ожидавший этого сыскарь не успел ретироваться и замер, не желая раскрывать невесть откуда взявшейся бабе свое инкогнито. Рил усмехнулась про себя: не знаешь меня в лицо, мелкая сошка? Если бы знал, бежал бы сейчас, как заяц!

Неуверенно потянулась пальчиками к его лицу, прошептала с наигранным удивлением.

– Ой, что это здесь? – И сжала кулак.

Он был очень быстр, и когти эйге успели прочертить всего лишь две тоненькие полоски на его лице. За долю секунды он успел перехватить и вывернуть руку так, что едва не сломал ей кости, но было уже поздно. Венка не обманули, яд действительно оказался быстродействующим. Сыскарь тяжелым кулем осел на пол, увлекая за собой Рил. Выругавшись, она упала, пытаясь вырвать руку из его "мертвой", теперь уже в буквальном смысле, хватки. В результате которой серебряный браслет на правом запястье сильно сплющился, мешая двигать рукой, а его когти, к несчастью, остались заклиненными в нерабочем состоянии.

Рил встала и тут же опять упала на четвереньки, уходя от просвистевшего прямо над головой арбалетного болта, одновременно пытаясь навскидку определить уровень и характер вложенной в него силы. Перекатилась, нащупала один из ножей левой рукой и осторожно отвела в сторону правую, пряча в ней маленький светящийся шарик размером всего лишь с горошину. Резко швырнула его в уже переместившегося в другой угол стрелка, посылая вслед за шариком нож. Практически одновременно с этим тренькнула тетива, и очередной болт, задрожав, остановился в паре сантиметров от лица Рил.

– Надо же, чуть не пробил. – Слегка дрогнувшим голосом сказала самой себе удивленная ведьма, аккуратно беря из воздуха болт и засовывая его в карман. – Потом посмотрю.

Встала с колен, подошла к разметавшемуся на полу стрелку. Возможно, на нем и была какая-то защита, но от ее шарика она полностью сгорела. И, будь он хоть трижды отличником в своей академии, никакая быстрота не смогла бы спасти его от усиленного заклятием и следующего за ним по пятам ножа Рил.

Она огляделась по сторонам, потом еще раз, подключив второе зрение, и, удовлетворенная осмотром, направилась в кабинет. Тем более что Дема уже собирался войти в него со стороны спальни.

Двери они открыли одновременно.

– Дема, ложись! – Завопила Рил, падая на пол, и змеей заползая в кабинет. То место, где она только что стояла, прошили сразу несколько остро заточенных железяк.

Дема, видевший в темноте не хуже, чем накладывавшая на него заклинание ночного зрения подружка учителя, тоже рухнул на пол, одновременно выпуская из арбалета несколько стрел в грудь сидящей за столом подсадной утки. Конечно, задание прежде всего! Бедный купец так и умер с открытым ртом, не поняв, как такое могло случиться. Пообещавшие ему полную безопасность сыскари опоздали на долю секунды, сбив с кресла уже мертвое тело.

Рил, желающая усилить защиту Демы, и Дема, не собирающийся позволять убивать Рил, в мгновение ока оказались рядом. Не сговариваясь, дружно попытались вернуться к одной из дверей, но им не дали. Набросились всей кучей, и, вертящейся, как уж на сковородке Рил, пришло в голову, что пятеро сыскарей на двоих недоучек – это все-таки чересчур. Их пытались достать всеми возможными способами, да так резво, что всех ее сил в первые минуты хватало только на то, чтобы держать защиту, в то время как прикрывавший ее собой Дема работал мечом.

До Таша ему было, конечно, далеко, но тем не менее – короткий выпад вперед, блок, усиленный магией Рил боковой удар – и один из нападавших споткнулся и упал, неловко подвернув раненую ногу.

Вспоровший темноту и кажущийся таким безобидным светящийся шарик, и нож следом за ним, летящие из рук Рил, – и второй отпрыгнул, зажимая рану на шее.

На этом везение закончилось, потому что сработал маячок, поставленный ею на Сарвела. Рил мельком глянула на то, как он в одиночку отбивается от насевших на него сыскарей, и выругалась так, что даже Дема обернулся. Никакого прикрытия у Сарвела, разумеется, не было, да он бы только посмеялся, если бы его ему предложили.

Вот теперь им пришлось действительно туго. Рил пришлось раздваивать потоки не только сил, но и внимания, и еще неизвестно, что было сделать сложнее. Один раз она замешкалась, отводя удар от Сарвела, и ее чуть не сбил с ног почти доставший удар меча. Дема у нее за спиной заматерился и перебросил меч в левую руку. Рил посмотрела, что с ним, и похолодела: из раны на правом плече кровь вытекала с каким-то нездоровым энтузиазмом. На мгновение сняв защиту и с Сарвела, и с себя, она направила все силы на то, чтобы хоть как-то заделать рану, и этого мгновения оказалось достаточно для того, чтобы Сарвел левым боком напоролся на клинок, а у самой Рил в правой руке повыше локтя застрял хитро зачарованный болт.

Задохнулась от боли, на секунду ослабила контроль над происходящим, и тут же только что вылеченный ею Дема получил такой удар мечом в голову, к счастью, плашмя, что отлетел к стене и там затих.

Четыре тени молча окружили ее, зажимающую рану вместе с болтом, а пятая, та самая, раненная в ногу, начала взводить арбалет, целясь в распростертого на полу мальчишку.

Положение стало очень неприятным, но вместо подходящего случаю отчаяния, Рил начала охватывать злость. За последние дни она потратила много сил, но то, что осталось, упруго сворачивалось сейчас вокруг нее готовой к броску змеей.

– Уходите. – Бросила она медленно перемещающимся поближе к ней теням, не отводя при этом глаз от взводимого арбалета. – Потеряете работу, но останетесь живы.

Кто-то хмыкнул, кто-то засмеялся. Один снизошел до ответа.

– Лучше ты уходи, и мы не станем докладывать в храм о незарегистрированной ведьме!

Он еще не договорил, когда негромко тренькнула тетива, и болт полетел в Дему.

Вот тут Рил не просто разозлилась. Она ОЧЕНЬ разозлилась…

Когда Ташу сообщили о том, что Рил вошла в дом Деминого клиента, он ничуть не удивился, хотя Тилея и Венк несколько минут назад с пеной у рта уверяли его, что с ней все в порядке, и она крепко спит. Даже путем не выругавшись и бросив на полуслове разговор с очередным заказчиком, он молча рванул к проклятому дому, находившемуся, к счастью, всего в двух кварталах от "казармы", воспользовавшись для этого лошадью того самого перепуганного заказчика.

А ведь он чувствовал. Даже больше того, знал, что что-то будет, потому что очнувшееся от глубокой спячки чутье еще со вчерашнего дня недвусмысленно предупреждало о грядущем дерьме. Поэтому с утра он был дома, наблюдая, как спит драгоценная ведьма после целительских подвигов, и, если и отлучился, то по серьезной надобности и не больше, чем на час. И вот на тебе!

Интересно, за каким… она туда полезла?!!!

Трое парней из прикрытия ждали его, явно нервничая, но нарушать его приказ о том, чтобы одним не соваться, не решались. Таш бросил лошадь прямо у дверей, показал им знаками, что один – через окно, двое – через крышу, а сам, сначала подтянувшись на козырек над входной дверью, как паук, полез по стене к окну кабинета на втором этаже. Заглянул, выматерился, и ударил локтем в стекло.

Осколки звенящим дождем посыпались вниз, на мостовую и на головы редких прохожих.

Плевать.

В кабинете воняло кровью и царил разгром. На полу валялись трупы сыскарей, в углу сидел Дема, держась за голову, а по комнате медленно, словно во сне, ходила растрепанная Рил, зажимая одну руку, а второй собирая в кучку разбросанное оружие. "Прикрытие" возникло в дверях секундой позже него и молча замерло, не понимая, что происходит. Таш подошел к своей ведьме, повернул к себе.

Она подняла на него отсутствующий взгляд.

– Наконец-то. Я чувствовала, как ты подходишь.

– Рил, какого Свигра ты здесь делаешь?

Небрежное пожатие плеч.

– На Дему была засада.

– Это я понял. Почему ты не позвала меня????

Она как будто не услышала.

– Таш, там, в Кленовом переулке лежит Сарвел. У него дырка в боку. Пока держу, но вылечить не получается, я сегодня сил извела немеряно. Пошли к нему кого-нибудь.

– Таш кивнул Тепеку, тот что-то быстро заговорил в браслет. – И оружие нужно собрать, оно мне понадобится. Только осторожнее,… в перчатках что ли?… Оно заговоренное.

Все было намного хуже, чем он предполагал.

– Что с рукой?

Она мотнула головой, не желая обсуждать.

– Мелочи. Потом.

– А с Демой что?

Подняла голову, взгляд слегка прояснился.

– С Демой? С ним все в порядке, я смотрела. Только голова болит, но это пройдет.

С меня сейчас никакого толку! – Вдруг пожаловалась она. – Даже головную боль не могу снять!

Ладно, вопросы действительно лучше потом. Не хватало еще, чтобы их всех взяли на куче трупов. Таш огляделся, поморщился. Почти у всех покойников, кроме одного с раной на ноге и шпилькой в глазу, были когтями вскрыты сонные артерии, и потому крови на полу было немало. Это, конечно, лучше, чем потроха, но все равно…

Нечего и думать о том, чтобы как следует все убрать. Таш подозвал Корня, коротко объяснил, что от них требуется. Тот кивал, не сводя глаз с рук подружки учителя.

– Рил! – Дотронувшись до ее плеча, Таш невольно проследил за взглядом ученика.

На правой руке любимой ведьмы эйге был расплющен, а на левой сильно замаран кровью. Это что же, она их одной левой, что ли? Понятно, чем так впечатлился далеко не слабонервный Корень. – Рил, надо идти. Ты сможешь держать Сарвела на ходу?

– Да, конечно. Идем, только оружие возьмите.

Сарвела забрали и оттащили к лекарю еще до того, как Таш довез Рил до дома. По пути она попросила его отменить на сегодня все заказы для всех его людей, после чего несколько раз пыталась задремать, но вовремя вздрагивала и с трудом открывала помутневшие от усталости глаза. О том, чтобы допрашивать ее в таком состоянии, разумеется, не могло быть и речи. Не дожидаясь прихода лекаря, (в котором, в общем-то, и не было особой необходимости) Таш вытащил болт из ее руки и перевязал рану. Рил что-то пошептала над ней и отключилась.

К счастью, ненадолго. Потому что терпение Таша, каким бы оно ни было огромным, было все же небезграничным.

Она очнулась через полчаса, когда Таш, буквально возненавидев ее окровавленное платье, начал осторожно стаскивать его с нее, предварительно располосовав расписанный шелк ножом. Толком не открывая глаз, она выпуталась из тряпок, и по тому, как она опиралась на пострадавшую руку, Таш понял, что рана, по крайней мере, не болит. С отвращением сморщив нос, она неловкими пальцами попыталась снять эйге, но у нее не получалось расстегнуть даже тот, который не был заклинен.

Таш наклонился, разорвал тонкое, крученое серебро, со злостью отшвырнул в дальний в угол. Молча протянул ей фляжку с крепким вином. Рил глотнула, поморщилась и вернула фляжку.

– Нет, не буду, развезет. Лучше чаю. Горячего, сладкого и покрепче.

Он сходил на кухню, где ему пришлось выслушать охи и стенания Тилеи по поводу жестокости мира и отдельных его представителей, посмевших обидеть ее госпожу. К счастью, эти стенания никак не отразились на скорости приготовления чая, потому что иначе Тилея очень рисковала остаться заикой – внушения разозленного Таша на свежего человека производили… странное впечатление.

– М-м-м, божественно! – Успевшая за это время переодеться в халат и смыть кровь с рук и лица Рил с вожделением сжала в ладонях большую глиняную кружку.

Она устроилась в подушках и выглядела уже чуть лучше, но синие тени под глазами никуда не исчезли.

– Как ты? – Таш сел так, чтобы видеть ее глаза. Хотя, чтобы понять, что она врет, ему не обязательно в них смотреть, будет достаточно голоса, дыхания, да просто ощущения…

Она принялась внимательно разглядывать чай в кружке.

– А сам как думаешь? Я только что убила семь человек. И столько же оглушила…

И догадываюсь, что с ними стало после того, как твои забрали Сарвела…

– Рил, только не начинай опять! Я сейчас не в том настроении, чтобы выслушивать твои нравственные терзания! Поверь мне, Лирговы выкормыши их не заслуживают!

Объясни мне, наконец, за каким… ты туда поперлась?!

– Лирг? Ты знаешь его? – Объясняться она, похоже, пока не была настроена.

Ну, что ж, можно и прояснить кое-что, чтобы чувствительная девичья совесть побыстрее заткнулась.

– Да кто в Вангене не знает храмовую ищейку Лирга? – А Ташу вообще было бы странно его не знать. Иногда бывали такие заказы, за которые не брался даже Хорек. Не из-за высоких моральных принципов, нет. Просто одно дело – это незатейливо отправить человека на тот свет, а другое… В общем, если даже изгои отказывались, то заказчики обращались к Лиргу. И он брался. Из любви к искусству. Таш неприятно усмехнулся. – Он садист, Рил. И набирает себе таких же извращенцев. Так что, нечего переживать – сегодня ты сделала воздух в Вангене немного чище.

– И все равно, они же люди. – Она снова упрямо уставилась в чай.

– Они не люди! – Разозлился Таш. – Они даже не звери, они хуже! – Он не раз видел, как разбегались и прятались кто куда шлюхи на улицах, стоило пронестись слуху, что Лирг собирается пройти мимо. А еще поговаривали, что он время от времени покупает себе малолетних рабов, которых потом находят на городской свалке разобранными на запчасти.

– Ладно, они не люди, а я тогда кто??? – Рил, наконец, подняла глаза, в которых стояло отчаяние. – Я только что убила семь человек, и ты слишком хорошего мнения обо мне, если думаешь, что я испытываю муки совести по этому поводу! В том то и дело, что я их не испытываю! Более того, если бы все повторилось, я сделала бы то же самое!

– Да это же нормально, Рил!! – Таш уже с трудом держал себя в руках. Нет, воистину, по-настоящему довести до белого каления мужчину способна только любимая женщина. – Они пришли убить тебя, какого… ты должна была их жалеть???

– Они не хотели убивать меня! – Почти выкрикнула Рил. – Они пришли убить Дему.

Они ничего не знали про меня, не знали, что я могу прийти, не знали даже, как я выгляжу, и как им будет нехорошо, если они со мной свяжутся. Им ничего не сказали. Их использовали втемную, как последних лохов, и я даже догадываюсь, почему!… – Она зло скривилась. – В храме надеялись, что я погибну случайно!!!

Случайно, понимаешь?? Так же, как Лирг предлагал убрать тебя: случайно и в случайном бою, чтобы я, не дай богиня, не догадалась, что за этим стоят они, и не прибила их поганого паука!!! Да кого они хотят обмануть своими тупыми хитростями????? – Рил с отчаянием прокричала в потолок последнюю фразу. – Чего им от меня надо? Какого… они возятся вокруг меня, а тронуть боятся? Прибили бы, и дело с концом! Так нет, хотят, чтобы случайно, чтобы остаться не при делах, с чистыми ручками и невинными глазками! – Вдруг расхохоталась, полыхнув зеленью в глазах. – Ты знаешь, как они меня называют? Существо! Не по имени, ни еще как-нибудь, а просто и незатейливо: существо! Как будто я и не человек вовсе! – Она снова глянула в кружку, которую по-прежнему держала в ладонях, и в которой от ее эмоций чай уже давно булькал и исходил паром, потянулась и поставила ее на столик. – Хотя, кто знает, может, и правда, не человек…

Так. Злость Таша за время этой тирады полностью сошла на "нет", уступив место вернувшемуся рассудку.

– Солнышко мое, – осторожно заговорил он, – ты что, совалась в храм?

Она не стала отрицать очевидное.

– Да, сегодня, после того, как проснулась.

– И так удачно наткнулась на разговор о себе? – Немножко недоверия, на которое, кстати, имел полное право. Ведь просил же…

Рил тут же из разъяренной фурии превратилась в нежную барышню. Очень виноватую.

Наблюдать за такими переменами Ташу нравилось, это было забавно. Почти всегда.

– Прости, что не сказала раньше, не хотела, чтобы ты волновался! Я поставила там маячок, и сегодня он сработал.

Ладно, внушение на тему безопасности можно сделать и потом.

– Тогда излагай. Быстро, коротко и без лишних эмоций.

Рил отвернулась и мрачно уставилась куда-то в угол.

– Сегодня утром отец Онорий получил письмо, где центральному вандейскому храму приказано приложить усилия к тому, чтобы существо, то есть я, как можно быстрее покинуло Вандею.

– От кого письмо?

– Не знаю, они говорили об этом намеками.

– Какие усилия будут прикладывать?

– Во-первых, изменят политику храма. Тут я толком не поняла, опять было больше намеков, но вроде бы собираются сделать так, чтобы обстановка в Вандее стала похожей на обстановку в Мигире.

– Это значит, что будут зачистки. – Задумчиво пояснил Таш. Его раздражение на непослушание подруги растворилось. Сейчас он готов был расцеловать ее за это непослушание, потому что предупрежденные изгои – это совсем не то же самое, что изгои, которых застали врасплох. – Дальше?

– А дальше Лиргу приказали вести планомерный отстрел твоих учеников и друзей.

Чтобы мы с тобой забрали оставшихся и сбежали отсюда, как крысы с корабля. Вот.

Вот. Значит, девочка решила костьми лечь за Дему и за Сарвела не только потому, что пожалела, но и потому, что полагает, что это все из-за нее.

– А ты бежать не хочешь?

– А куда? – Не глядя на него, задала встречный вопрос Рил. – Ты знаешь хоть одну страну на Микене, где нет храмов Великой богини? Или ты предлагаешь затеряться в бескрайних лесах Вандеи?! Кроме того, ты прав. Я действительно не хочу бежать.

Это противно – чувствовать, что тебя загоняют, как зверя. Если бы я была одна, я не уехала бы ни при каких условиях! – Она хищно оскалилась. – О, я знаю, что я стала бы делать! Я явилась бы отцу Онорию или, на худой конец, отцу Врапеку, напугала бы их до полусмерти и вытряхнула из них всю информацию насчет моей особы! А потом я бы засунула им маячки во все подходящие и неподходящие места и стала ждать, когда их начальство лично явится со мной разбираться! И тогда мы бы посмотрели, кто кого!

У Таша от ее плана побежали мурашки по спине, и это при том, что он не мог не признать, что, несмотря на безумие, это самый короткий путь решения проблемы. Но, разумеется, абсолютно неприемлемый.

– Ну, отца Врапека я тебе и так могу доставить. И даже запугать.

Она вдруг улыбнулась нормальной улыбкой, не оскалом, как до этого.

– В этом я не сомневаюсь! – Глянула на него своими чудными волшебными глазами.

Так нежно-нежно. Ласково-ласково. Заискивающе-заискивающе. Виновато-виновато. – И все-таки,… может, тебе и… всем… лучше уехать, пока… От греха подальше?

Рядом со мной сейчас не слишком безопасно… А я тут подожду…

Лицо Таша окаменело, и он сам это почувствовал. Нет, если это немедленно не прекратить, то все так и будет продолжаться!

– Рил, ты сейчас нарочно говоришь глупости, или просто хочешь меня обидеть? – Ничего не выражающим голосом поинтересовался он.

Она встрепенулась напуганным воробышком.

– Таш, как ты можешь?! Я – обидеть тебя?!

– Тогда чтоб я этого больше не слышал! Значит так, остаемся здесь до Предзимников и смотрим, что будет. А там подумаем, что делать дальше…

Загрузка...