Танец с тенью

Глава 1

– Как это могло произойти? Кому пришло в голову взять ее на осмотр старого дома? – Краснолицый толстяк в камуфляжной форме гневно взмахнул кулаком. – Вы соображаете, что поставили под угрозу резервный план?

Мужчина и женщина в темно-серых балахонах, в чей адрес и была направлена эта вспышка ярости, стояли у самой двери, покорно опустив головы.

– Мы подумали, что так сможем быстрее его найти. – Мужчина в сером попытался оправдаться.

– Для того чтобы думать, нужны мозги, – человек в камуфляже разъярился еще сильнее, – поэтому вам думать противопоказано! Вы хоть понимаете, что может случиться, если старый маразматик ее узнал?

– Он не видел меня больше двадцати лет, да и пьян был вчера… – В разговор вступила молчавшая до сих пор женщина. – Конечно, остается шрам на щеке, но я не поворачивалась к нему этой стороной лица. Мы думали…

– Повторяю: не надо думать, вам это вредно! Хватит! Я не собираюсь и дальше слушать эту чушь. Вы будете оба наказаны. Брат Валерий, сейчас же отправляйся к этому дому и присмотри за соседом. Если он все-таки что-то почуял – немедленно поставить меня в известность. Сестра, ты поступаешь в распоряжение брата Николая. Ступайте.

Пара в серых балахонах выскользнула за дверь. Толстяк в камуфляже упал в кресло и потянулся к бутылке виски, стоящей рядом на столике.

– Как я понимаю, твои собратья снова прокололись, Даниил. – Человек в черном материализовался, казалось, из ниоткуда.

Даниил вздрогнул и уронил руку.

– Я просил не подкрадываться ко мне!

– Ты слишком много пьешь и не заметишь даже зеленых человечков, когда они свалятся тебе прямо на голову. Сам хоть понимаешь, к чему может привести этот прокол?

– Не думаю, что это так уж серьезно. Скорее всего, резервный план нам не понадобится.

– Смотрю, думать у тебя тоже получается без особого успеха. Ты идиот. Я тебе уже говорил, что этот человек слишком умен, великолепно подготовлен и безумно, слышишь, безумно опасен. У него потрясающее чутье и умение перевоплощаться. Ты имеешь дело с хищником, для которого любая среда – родные джунгли. Даже если резервный план нам не понадобится, один слух о том, что здесь видели эту женщину, заставит его поставить город на уши. И он сделает это быстро и эффективно и найдет тебя уже на следующий день.

– У меня такое чувство, что ты его боишься. – Даниил насмешливо сощурил глаза.

– Нет, я его справедливо опасаюсь и очень уважаю. Единственное наше преимущество в том, что он ничего не подозревает.

– У меня достаточно хороших бойцов, которые справятся с любой бандой, не то что с одним выскочкой. Да и ты у нас разве не мастер?

– Нет, ты точно не в себе. Да он поломает всех твоих братьев и даже не помнет костюм. А я… Посмотрим. Но мне бы очень не хотелось доводить ситуацию до последнего боя. Все, ситуацию нужно исправить. Держи меня в курсе. Будь здоров.

Женя катастрофически опаздывала. Почему-то на работу она опаздывала практически всегда. Даже если удавалось проснуться раньше обычного, автобус категорически отказывался приходить вовремя, попадал в потоп, сугроб, пробку, просто ломался в пути. Честно говоря, она давно перестала с этим бороться. Да и серьезных причин для борьбы со стихией и техникой у ведущего дизайнера фирмы «Эдвилон» Евгении Ярославской не было – ей, чуть ли не единственной из всего штата сотрудников, все опоздания сходили с рук. «Дражайшие боссы» давно пришли к выводу, что гораздо выгоднее вручить ей проект, оговорить сроки и не мешать работе бессмысленными проверками. И если очередной каталог «рисуется» быстрее на домашнем компьютере ночью, чем утром в офисе, – на здоровье, лишь бы готовый продукт был сдан в печать вовремя.

Это утро ничем не отличалось от вчерашнего: мучительное пробуждение после четырех часов сна, большая чашка черного кофе и первая сигарета. Гадкое месиво снега и грязи под ногами. На этот раз транспорт, как ни странно, почти не опоздал. Пробравшись к выходу, она остановилась за коренастым парнем лет двадцати пяти со щедро «прогеленной» головой. Автобус подъехал к остановке, толпа колыхнулась к дверям и слегка притормозила. Причиной задержки оказался не совсем трезвый мужик в потрепанной, но чистой одежке, который медленно и осторожно спускался к выходу. «Гелевый» молодец громко выругался и сильно толкнул виновника затора в густую грязь. Пассажиры деловито спешили покинуть автобус, стыдливо отводя глаза от поверженного пьянчужки.

Женя уже ступила на тротуар, когда мужик, продолжая попытки встать на ноги, поднял на нее глаза. Она резко остановилась и сжалась как от удара: столько растерянности и боли было в его взгляде. Женя тряхнула головой и, сквозь зубы проклиная тупых напомаженных хамов, ступила в грязь и протянула руку. Мужичок был тяжел и неповоротлив. Он непрерывно что-то бессвязно объяснял и резво жестикулировал, что весьма осложняло задачу Жене. Неожиданно у нее за спиной раздался визг тормозов, хлопнула дверца, и какой-то человек бросился ей на помощь. Вдвоем они подняли мужика, довели до скамейки и, бережно усадив его, присели рядом.

– Дядь Витя, как же это ты так… – растерянно проговорил ее помощник.

Мужичок встрепенулся и наконец огляделся по сторонам:

– Аленька, мальчик, это ты? А я вот в магазин собрался, да не дошел.

Женя достала пачку сигарет и молча протянула мужчинам. Дядя Витя неспешно достал одну, парень вежливо отказался. Поплотнее кутаясь в курточку, Женя затянулась, искоса глянула на него и чуть не задохнулась: мальчик Аленька оказался роскошным мужчиной в шикарном костюме и белоснежной рубашке. Смуглая кожа, темные, почти черные густые волосы, резкие, но правильные черты лица. Жесткий взгляд стальных глаз смягчился, когда встретился с ее растерянными глазами.

– Хотите чаю?

Женя пожала плечами:

– Хочу кофе – большущую чашку крепкого-крепкого, но, – вздохнула она, поднимаясь на ноги, – уже на работе, иначе меня все-таки уволят.

– Я подвезу вас.

– Не стоит, здесь уже рядом. – Женя повернулась к дяде Вите. – Берегите себя.

– Спасибо тебе, девочка.

– Меня зовут Алекс, – вставая, протянул руку ее неожиданный помощник. И улыбнулся.

– Женя. – Она пожала руку и быстро зашагала прочь.

Ничем не примечательный человек в темной куртке с пакетом в руках стоял на остановке и наблюдал за свалившимся в грязь алкоголиком и бесполезными попытками помочь ему оказавшейся рядом девчонки. Когда пьяный мужик начал что-то бормотать, размахивая руками, человек в куртке подошел поближе, с интересом вслушиваясь в его болтовню. Внезапно он вздрогнул, внимательно оглядел пьянчужку и девчонку, резко повернулся и зашагал прочь с остановки. Он свернул за угол и направился к пешеходному переходу. Человек в темной куртке настолько погрузился в свои мысли, что не заметил мчащуюся наперерез маленькую зеленую «Оку». Он успел почувствовать, как что-то подбросило его вверх, и потерял сознание.

– Привет, кофе сделать? Боссиков нет, расслабься, заходи, – на одном дыхании выпалила Люська – секретарь упомянутых боссиков. – Прикинь, эта идиотка Царева опять перепутала адреса «Эклина» и «Эстике» и отправила им чужие инвойсы на сверку. Хипеж будет…

– Ага, если снова тебя крайней не выставит, – буркнула Женя, стаскивая куртку. – Давай кофе.

Приемная была единственным местом в офисе, где можно было выпить приличный кофе. Тот продукт, который под этим названием ежемесячно вручался сотрудникам, мог использоваться как угодно, только не по назначению. Люське же было строжайше запрещено разбазаривать хозяйский кофе для угощения рядовых сотрудников. Выполнять это указание, как, впрочем, и многие другие, она считала ниже своего достоинства.

Вообще-то Люська была довольно своеобразным секретарем. Нет, она отлично разбиралась в делопроизводстве, аккуратно вела переписку и даже частично курировала вопросы международных перевозок. Но работа в штате «Эдвилона» предусматривала не только точное выполнение своих обязанностей. Скорее наоборот: каждый новый день, проведенный в этой организации, предполагал постоянное увеличение их количества. Так, устроившись в «Эдвилон» секретарем-переводчиком, через полгода Люське пришлось стать специалистом в области логистики и даже бухгалтерии. При этом, что характерно для «Эдвилона», постоянный рост объема работ вовсе не предусматривал каких-либо изменений в уровне заработной платы. Безусловно, столь явная эксплуатация не могла не отразиться на отношении Люськи к владельцам фирмы.

Последней же каплей, переполнившей чашу ее терпения, стала необходимость находиться в постоянном ожидании взрыва. «Дражайшие боссики» оказались весьма гневливыми и неуравновешенными джентльменами. Ежедневное общение с ними походило на перекур на пороховой бочке в надежде на отсыревший порох. Вообще, чтобы остаться в здравом уме, работая в «Эдвилоне», необходимо было обладать стальными нервами, ангельским терпением или здоровым пофигизмом. Именно последнее качество успешно развивала в себе Люська Лобачева. Приемная стала ее «епархией». Люська устанавливала здесь свои законы и правила. Неугодные быстро изгонялись за дверь – ожидать аудиенции в коридоре. Те немногие, к кому благоволила капризная хозяйка, щедро одаривались лучшим кофе и конфетами из тайных запасников. К Жене Ярославской Люська почему-то относилась с особой теплотой.

– Ирка скоро вернется? – Женя поудобнее устроилась на гостевом диване и отхлебнула кофе. Ирка – ее подружка и вторая обитательница приемной – была в деловой поездке вместе с одним из боссов.

– Только на следующей неделе. Эдик с Витей вчера созванивались, шуму было…

Эдик и Витя, как между собой называли их обитатели офиса, или Эдуард Георгиевич и Виктор Моисеевич, и были боссиками – владельцами «Эдвилона». Они любили поведать окружающим о тесной дружбе, которая их связывает, и при встрече броситься друг к другу с жаркими объятиями. Однако это не мешало им бурно скандалить за закрытыми дверями их общего кабинета. Считалось, что никто не подозревает об их постоянных стычках, но, как только раздавался первый вопль, весь офис был в курсе, что снова «заштормило». Оба они обожали себя, были довольно скупы и капризны. Боссики курировали разные стороны деятельности «Эдвилона», поэтому Жени касались капризы лишь одного из них – Эдика, который, к ее глубочайшему сожалению, остался в городе.

– Кстати, имей в виду, Эдик вчера с каким-то корешем встречался. Кажется, у тебя новый проект. – Люська старательно красила ресницы, не обращая внимания на надрывающийся телефон. – Вроде как жутко выгодный клиент, компания из какого-то концерна.

– Если Царева еще на пару дней затянет перевод для французов, не будет никакого проекта – ни нового, ни старого. – Женя скорчила выразительную гримасу.

– Опять ночью из-за нее ваяешь?

– А у меня есть выбор?

– Выбор есть всегда. – Для своих девятнадцати лет Люська была весьма практичной особой, к тому же она активно не любила Цареву. – Сдай ее Эдику. Это даже не будет подставой, это – возмездие. Очень даже справедливое.

В этот момент карман Жениной куртки задрожал и затявкал. Люська дернулась, закатила глаза:

– Сделай одолжение, смени музычку, у меня и так работа нервная, а тут ты со своим зверинцем.

Женя достала трубку мобильного:

– Здравствуй, Петя, что случилось?

– Ты в приемной?

– Угу.

– Тикай оттуда, Эдичка подъехал.

– Тикаю, спасибо. Люська, я побежала, Эдик прибыл. – Женя поставила чашку и выскочила на лестницу.

В ее каморке было холодно и темно. В углу, прилипнув к монитору, сидел незаменимый Петя Демьянов и сосредоточенно гонял мышкой каких-то монстров. Услышав шаги, поднял голову и подскочил:

– Евгения Васильевна, мое почтение, давайте ваш лапсердачок…

– Петька, не дури, вырубай своих врагов, что нового?

– Все прекрасно, там записаны, кто звонил. Кстати, Царева заходила, у нее снова кризис.

Единственный маркетолог «Эдвилона» Лена Царева по праву считалась главным стихийным бедствием фирмы. Не прилагая абсолютно никаких усилий, она умудрялась выводить из себя даже тех, кому удавалось выстоять после общения с боссиками. Любое дело, которое она начинала, неизменно сталкивалось с непреодолимыми трудностями в виде чужого непонимания и катастрофической нехватки времени. После чего к проекту подключались менеджеры, Женя, Люська, фотографы, даже бухгалтерия и успешно его реанимировали. В принципе народ в «Эдвилоне» работал незлой, все отделы старались поддержать друг друга и помочь по возможности. Однако и не глупый: после третьей такой «реанимации» ее визиты в чужие кабинеты стали вызывать легкое раздражение, которое плавно перерастало в панику в случае появления очередной проблемы.

Лена Царева не была идиоткой, как подозревали многие. Она получила неплохое образование, знала три иностранных языка, училась в Бельгии, пару месяцев работала в Штатах. Она увлекалась творчеством художников-модернистов и сама немного рисовала. Вместе с тем Царева была избалованна, безалаберна, бестолкова и патологически болтлива. Она имела бесчисленное множество многоюродных сестер и постоянно с ними общалась, почти беспрекословно слушалась маму и больше девяти лет подряд встречалась с одним и тем же молодым человеком, который также держал ее на коротком поводке. Именно о перипетиях своих отношений с этим молодцом – Сергеем Мамаевым – Царева, совершенно не смущаясь, регулярно исповедовалась всему офису. Мало кто воспринимал ее всерьез, но Жене, как ни странно, Царева нравилась. Она казалась ей трогательной и беззащитной. Люська же, наблюдая со стороны за развитием их отношений, язвительно отмечала, что в России всегда любили убогих.

На этот раз, после того как Эдичка вручил им совместный проект, Женя была готова согласиться с кем угодно: может, дружить с Царевой еще возможно, работать с ней в паре – самоубийство. Если она не хотела работать, никакие доводы на нее не действовали, хоть ты ей звезду с неба достань – находилась тысяча причин, чтобы этого не делать. Вот теперь – кризис.

– Да, у меня кризис. – Царева степенно вплыла в кабинет и плюхнулась в кресло. – У меня личный кризис и творческий застой. Мамаев мой вчера опять скандалил. Вот вы как считаете, могу ли я встретиться со своей троюродной сестрой без его соизволения? А моя мама говорит, что я просто обязана прислушиваться к Сереженьке, он обо мне заботится.

– Твоя мама боится, он тебя внимательно рассмотрит и откажется жениться. – Петя тоже не очень любил Цареву. – Вот я, например, рассмотрел. Кстати, Царева, а что это у тебя с юбкой?

Светлая длинная юбка на самом деле выглядела замечательно: сильно помятая, в странных пятнах.

– Я же говорю: у меня кризис. Просто чистые вещи закончились, грязные мама еще не успела постирать, вот я и выудила что почище.

– Ага, и зеркало с расческой тоже мама спрятала, – ухмыльнулся Петька.

– Слушай, Ярославская, уйми своего помощничка! Он мне хамит, а ты только хихикаешь.

– Доброе утро! Что, Елена, отдыхаем? – Эдичка подкрался, как всегда, незаметно.

Царева вскочила и одернула юбку:

– Ну что вы, Эдуард Георгиевич, обсуждаем информационные страницы.

– Понятно. Евгения, зайдите ко мне минут через сорок. Да, Елена, – Эдичка прищурился и раздвинул губы в улыбке, – вы сменили прическу? – и удалился.

Петя закрыл лицо руками и сполз под стол.

Через сорок минут Женя спустилась в приемную, хотя не сомневалась, что назначенной аудиенции придется ожидать еще как минимум полчаса – об Эдичкиной пунктуальности, точнее, о ее отсутствии было известно даже зарубежным партнерам. И правда, она успела просмотреть новые журналы, прослушать Люськин монолог о мужской непоследовательности и собственной сообразительности, пока ее не допустили в «святую обитель».

– Присаживайтесь, Евгения, хотите конфету? – Иногда Эдичка любил демонстрировать демократические манеры и заботу о своих сотрудниках.

– Благодарю, нет. – Женя, в свою очередь, знала, что злоупотреблять этой заботой не стоило.

– Жаль, – Эдичка вполне искренне огорчился. – Евгения, я вас поздравляю, у вас, а точнее, у нас наметился новый проект: серия каталогов для компании «АлМакс». Компания эта входит в международный концерн «АлБест», вы не могли о нем не слышать. Это очень серьезный заказчик.

– Кто кого нашел? – Иногда ей позволялись подобные вопросы.

– Директор по маркетингу «АлМакс» – мой однокурсник. – Эдик учился в местном отделении MBA, чем очень гордился, несмотря на то что курсовые и контрольные работы для него выполнялись практически всем офисом. – Ему понравился наш последний каталог, и он хотел бы обсудить возможность изготовления схожего продукта.

– Ага. Значит, это не совсем горящий проект?

– Не совсем, выпуск каталога планируется лишь через семь-восемь месяцев. Сейчас нужно реально оценить объем работы, сроки и необходимые средства. Подготовьтесь, пожалуйста, соответственно, завтра в четыре часа мы едем на предварительную беседу в «АлМакс».

Женя тяжело вздохнула: «подготовиться соответственно» означало не только подобрать нужную информацию, но и сменить неизменные джинсы на что-то более приличное.

– Но мне необходимо знать хотя бы примерное количество страниц и наименований продукции.

– Сориентируетесь на месте, я знаю: вы сумеете.

Просто замечательно! Они едут на переговоры, где будут обсуждать «необходимые средства», но информацию для оценки этих самых «средств» она получит прямо на этих самых переговорах. Превосходно!

– Вам все понятно?

– Что ж тут непонятного, конечно.

– Чудесно, тогда – вы свободны.

Яростно ругаясь про себя, Женя влетела в свой кабинет:

– Демьянов, стройся, у нас перекур!

– Что, опять пятилетка в три года?

– Хуже, экспромт на отчетном концерте. Где мои сигареты?

– Снова посеяла? Возьми мои, скоро пойду тебе за едой, куплю.

Вернувшись в свою каморку, Женя была почти спокойна. Правда, оказалось, что Царева не только не подготовила ожидаемый перевод, но и сбежала на встречу с очередной троюродной сестрой. Кроме того, закончился картридж, а техник Петровский, который давно должен был установить новый, снова возомнил себя техническим божеством и отказывался обращать внимание на такие низменные проблемы. В конце концов, когда удалось решить эти и многие другие высокопроизводительные задачи, было уже пять часов вечера. Она обессиленно откинулась на спинку кресла и отстраненно уставилась в окно.

– Жень, мне бы сегодня уйти пораньше… – Петя виновато заерзал на стуле. – В колледж надо заскочить. – Кроме работы в «Эдвилоне» на нем висела еще и вялотекущая учеба в экономическом колледже.

– Угу. Ступай, конечно. – Она встрепенулась и повернулась к помощнику. – Слушай, так у тебя же сессия совсем скоро!

– Не-а! – Петя радостно улыбался. – Заочникам экзамены перенесли на январь. Так что до Нового года еще продержимся.

– Ладно, топай. Мне еще поработать чуток нужно. Что-то я притомилась, Петька. Завтра могу и опоздать, ты там придумай что-нибудь. – В отличие от нее Петя на работу опаздывал крайне редко.

– О’кей! Ну пока! – Застегивая на ходу дубленку, Демьянов вылетел из кабинета.