Танец с тенью

Глава 27

tc «Глава 27»

Она и не предполагала, что размолвка с Алексом так здорово выбьет ее из колеи. Даже проклятая гордость наконец-то заткнулась. Видно, с испугу. Она не чувствовала себя униженной и обиженной. Ей было просто больно, очень больно. И эта проклятая боль раздирала ее на части. Иногда к ней примешивалось недоумение: почему? А что бы ты сделала на его месте? – вспоминала она обычный вопрос Алекса. И не находила ответа. На самом деле она понимала – почему. Она поставила его перед выбором, очень неприятным выбором. И теперь очень сомневалась, что он принял верное решение. Чего нужно ожидать от человека, который всю сознательную жизнь зависел лишь от себя? А теперь, когда от него зависели чужие жизни, что он мог чувствовать? Причем это не были жизни его бойцов, которые сами могли постоять за себя. Две слабые женщины, и лишь он мог спасти их. Она от всей души сочувствовала ему и сознавала, что ощущает не только свою, но и его боль. Ну почему все именно так должно было закончиться?

Она и к работе стала относиться иначе, практически силой заставляя себя думать, разговаривать, принимать решения.

Петя Демьянов уже выбивался из сил, пытаясь то шутками, то преднамеренным хамством вывести ее из безразличного ступора. Даже Эдичка проникся к ней сочувствием и теперь ежедневно пытался накормить ее шоколадом и выпытать, что же все-таки произошло. Женя вяло отшучивалась и тихо радовалась, что хоть избавлена от чрезмерного внимания неугомонной Царевой, которая выпросила на несколько дней отпуск и укатила навещать очередную партию родственников.

Однако с Инкой Матвиенко такие номера не проходили. Моментально вычислив, что подруга теперь пребывает дома в печали и гордом одиночестве, она примчалась в тот же вечер с бутылкой шампанского и огромной шоколадкой. Женя даже нашла в себе силы, чтобы пошутить:

– С чего бы это меня все пытаются накормить шоколадом?

– Вид у тебя больно кислый, милочка. – Инка уже отломила кусок принесенного лакомства и принялась дегустировать. – К тому же шоколад прочищает мозги и добавляет адреналину.

– Чего-чего, а адреналину мне добавлять не нужно. – Женя безуспешно пыталась достать пробку из бутылки. – Слушай, раз ты уже подкрепилась, может, вскроешь эту тару?

– Легко. – Подруга облизала пальцы и решительно взялась за шампанское.

Через двадцать минут пустая бутылка была отставлена в сторону. Инка разочарованно взглянула на пустые бокалы и протянула:

– Ну вот. То ли ты наконец научилась пить, то ли с бутылкой они что-то намудрили. Схожу-ка я в магазин.

Не обращая внимания на слабые попытки Жени ее остановить, Инка молча оделась и выскользнула за дверь. На этот раз она вернулась уже с двумя бутылками вина и пакетиком конфет.

– Значит, по старой русской традиции будем заливать свое горе живой водой, – спокойно прокомментировала Женя.

– Живительной влагой, – поправила подруга. – Вот что, раз уж мы немного уже расслабились, давай колись: что там у вас вышло. Уже можно собираться колотить олигарха или это ты характер показываешь?

– Просто не сложилось. – Женя пожала плечами и нахмурилась. – Думаю, нам нужно просто подумать, все взвесить…

– А я думаю, что взвешивать скоро будет нечего. И некого. Сама глянь. – Инка кивнула на зеркало. – Значит, все-таки это ты характер показываешь…

– Да как сказать. – Женя сделала глоток из своего бокала и приступила к изложению недавних событий. Инка же, в начале ее рассказа рассеянно вертевшая в руках конфету, теперь неподвижно сидела и не сводила напряженного взгляда с лица подруги.

– Ну знаешь, Ярославская! – изумленно пробормотала она, когда Женя закончила свою историю. – Да ты у нас, оказывается, просто леди-терминатор: огонь, вода, медные трубы…

– Это не я терминатор, это Алекс под Бэтмена косит.

– Ты олигарха-то не ругай. Он, безусловно, большой молодец. И даже у Бэтменов бывают срывы. Он расстроился, ты разобиделась – все еще утрясется, вот увидишь.

– Да как же ты не понимаешь, если бы не я, его сестра была бы сейчас здорова!

– Во-первых, это не факт. А во-вторых, парень он, как я поняла, опытный, кого первого спасать, сам решал. Думаю, ты просто чего-то не знаешь. И вот еще что. Я тут давеча с нашим майором столкнулась…

– Столкнулась? – Женя нашла в себе силы улыбнуться.

– Не придирайся к словам. В общем, мы встретились и немножко поболтали. Разумеется, слегка поспорили…

– Слегка…

– Ладно, дело не в этом. Сергей сказал, что он сразу немного настороженно к тебе относился. Оно и понятно – ты влезла в самую гущу аферы, перемешала всем вокруг планы, еще и умудрилась дать себя похитить.

– Признаться, я очень старалась…

– Не ерничай. К тому же бравому майору вовсе не понравилось, что его боевой друг в твоих руках вдруг становился то ласковым котенком, то разъяренным зверем, когда кто-то пытался тебя обидеть или отобрать у него. Как он сказал, Тор был обязан думать о деле, а он думал о тебе. Я, конечно, объяснила ему, что, по моим данным, их война вроде как окончилась, сейчас мирное время и, извини за каламбур, самое время расслабиться и получить удовольствие. Майор, само собой, указал на некоторую сомнительность такого удовольствия. Ну а я, кхм… попыталась его переубедить. Потом Сергей признался, что просто не привык видеть друга в таком состоянии. И ты на самом деле совсем неплохая барышня. И если уж кто подходит в подруги его дорогому Тору, так это ты. И добавил, что на его памяти лишь к одному существу женского пола твой Алекс относился так же нежно и трепетно – некой Маргарите. Причем этот гад наотрез отказался объяснять, кто это. Думаю, ты сама разберешься при случае.

– Спасибо, Инка. Как майор?

– Он мне нравится. С ним хорошо и спокойно. Но еще ничего не понятно. Знаешь, я тут неожиданно подумала и пришла к странному выводу. Ничего удивительного, что мужики такие собственники. Ведь, дай нам волю и позволь посматривать на сторону, мы начнем их сравнивать. И все. У них больше не останется времени ни на что, кроме как доказывать, что они лучшие.

– Интересно, и что это навело тебя на такие мысли?

– Неважно. Он мне нравится. Чем кончится – посмотрим.

– Держи меня в курсе. И удачи, что ли…

– Тебе она тоже не помешает. Прекращай-ка хандру, Ярославская. Вот увидишь, все еще устаканится.

Неожиданно для себя Женя почему-то ей поверила. И правда, что за вселенская печаль? В конце концов, скоро Новый год, праздники. А если до того времени все не уладится, она сама решит, что ей со всем этим делать. И вот тогда берегись Ромашов!

Алекс пытался использовать свое обычное испытанное средство против ненужных мыслей и эмоций. Вот уже второй час он истязал себя на тренажерах, но упрямый маятник в груди, присутствие которого он почувствовал сразу после отъезда Жени, упрямо продолжал его изводить.

– Паршиво выглядишь. – Голос Сергея Гончаренко прозвучал настолько неожиданно, что Алекс едва успел перехватить вырвавшуюся штангу. – Совсем плохой стал. Ты и правда даже не слышал, как я вошел?

– Правда. Хочешь поиздеваться?

– Хочу. Но не буду. Скажи мне, Тор, где твои мозги?

– Сережа, лучше уйди, от греха… – Алекс легко поднялся на ноги и отошел к окну.

– А то что? Ты меня поколотишь? Давай. Хотя в твоем теперешнем состоянии ты даже мячик отбить не сумеешь.

– На твою долю сил хватит. Что ты хочешь?

– Алекс, я твой друг, помнишь?

– Помню. Поэтому я тебя прошу: уходи.

– Я-то уйду, а ты что делать будешь? Выдавливать себя по капле?

– Это я ее чуть не убил, понимаешь? Не Бес, не сектанты – я!

– Полагаю, мы говорим о Евгении. И что теперь? Ты был молодцом, она – тоже. А теперь, ребята, получите главный приз – расставание навсегда.

– А вдруг когда-нибудь…

– Ты ударишь по дереву, с него упадет яблоко и ударит по ней, да?

– Это глупо.

– Вот именно! Слава богу, дошло!

– Ладно, дело не только в этом.

– Я знаю, Тор. И знаю, что, сколько я тебя помню, ты избегал этого. Я понимаю – страшно. Но у тебя уже нет выбора. Во-первых, ты никогда не был трусом и не простишь, если изменишь себе. Во-вторых, ты уже другой и не сможешь жить по-прежнему. И в этом виновата она. Честно говоря, я жалею об этих переменах, но понимаю, что это неизбежно.

– А если я смогу…

– А ты этого хочешь? Ты же всегда делаешь то, что хочешь.

– Да, похоже, у меня нет выбора, – грустно хмыкнул Алекс. – Придется делать то, мне хочется. Ну что ж, скоро новогодние праздники…

Новый год на самом деле был не за горами. Весь «Эдвилон» находился в радостном ожидании традиционной корпоративной вечеринки, тем более что в этом году боссики решили дополнить ее торжествами по поводу дня рождения компании. На самом деле если и стоило отмечать знаменательную дату создания «Эдвилона», то, скорее, в августе, а не в декабре.

Факт этот Женя обнаружила после трехкратного прочтения и внесения правок в историю фирмы, которую составила Элла. Однако что значат какие-то четыре месяца, когда можно сэкономить столько средств! Эдичку понять можно: и праздника хочется, и денег жалко. Весь «Эдвилон» ехидно посмеивался над прихотью боссиков, но праздник ожидали с неослабевающим интересом.

Последний рабочий день перед новогодней вечеринкой для Жени закончился довольно поздно. Долго «прогоняли» презентацию, пытались совместить ее с выступлением ведущих, обнаружилась масса, как оказалось, значительных деталей, на которые раньше никто не обращал внимания. Наконец, Элла громко захлопнула свой ежедневник и устало возвестила об окончании подготовительных работ.

– Вы поймите, Женечка, все равно что-нибудь «вылезет» во время праздника, – больше себя, чем Женю успокаивала она. – Как говорит мой разлюбезный братец Эдуард Георгиевич: идеальное – враг хорошего. Главное в нашем деле – вовремя остановиться с улучшениями. Все, по домам! – Она решительно запахнула на груди норковое манто и направилась к двери.

Темнота на улице была густой и беспросветной. Как гуталин. Женя поежилась и нерешительно оглянулась. Так и есть: похоже, ребятки из соседней школы наконец добрались и до двух оставшихся фонарей, которые еще вчера хоть чуть-чуть, но освещали дорожку в парке. Эх, Алекса бы сюда с его кошачьими способностями! Ага, и «ягуар», невесело усмехнулась она собственным рассуждениям. Ладно, не утра же здесь дожидаться!

Накинув капюшон, Женя медленно двинулась в глубь парка. Ей удалось преодолеть почти половину пути, когда громкий шорох за спиной заставил ее подпрыгнуть на месте. Крепко вцепившись в постоянно сползающую лямку рюкзака, она бросилась бежать, не разбирая дороги.

Достигнув ярко освещенной остановки, Женя, не останавливаясь, заскочила в подъехавший автобус и рухнула на свободное сиденье. Вот идиотка! Подумаешь, шевельнулось там что-то! Наверняка какая-нибудь кошка-доходяга дернулась. Надо ж быть такой трусихой! А с сапогами теперь что делать? За ночь точно не высохнут.

Ругая себя последними словами, она вышла из автобуса и решительно направилась к дому по кратчайшему пути. Дойдя до тайной тропки, где первый раз встретилась с Никитой, иронично скривилась: права была Аделаида, славный лейтенант – это одна большая ходячая проблема. Может, хоть теперь он оставит ее в покое? Хруст ветки за спиной заставил ее вздрогнуть и ускорить шаг. Однако далеко уйти не удалось – кто-то грубо схватил ее за плечо и сильно швырнул к стене арки. Пролетев пару метров, Женя больно ткнулась головой о выступающий кирпич.

Сговорились они все, что ли? Сколько можно бить бедную голову? Она решительно выпрямилась и уже повернулась к обидчику, как тот, обхватив рукой ее шею, снова пригвоздил к стене.

– Ну что, сволочь, попалась? – Голос напавшего был визгливым и тонким, почти женским. Он достал из кармана вторую руку, и Женя содрогнулась: в свете непонятно откуда взявшейся луны блеснуло лезвие ножа. – Теперь не будешь стучать, просто нечем будет. – Он радостно засмеялся.

– Стучать на кого? – сдавленно поинтересовалась она.

Мужчина с женским голосом ответить не успел, так как сам неожиданно был поднят в воздух и, преодолев несколько метров, с отвратительным кваканьем шмякнулся о противоположную стену арки.

«Интересно, я так же некрасиво приземлилась? – совсем некстати пришло ей в голову. – Ну конечно же нет. Я была изящна и грациозна». Женя закашлялась, пытаясь остановить рвущийся наружу смех.

– Жень, ты в порядке? – неожиданно появилось перед ней встревоженное лицо Олега.

Почему-то совершенно не удивившись, она утвердительно кивнула.

– Тогда стой здесь и не двигайся, – велел он и одним прыжком преодолел расстояние до мужика с ножом.

Так же бесцеремонно, как и она сама, ее обидчик был поднят и прижат к стене. Потом он, правда, получил еще несколько быстрых и явно болезненных ударов в район лица и туловища – так показалась Жене в темноте. И лишь после этого был схвачен за шиворот и препровожден в ближайшие кусты. Беседа между Олегом и нападавшим проходила, видимо, в теплой и дружественной атмосфере, так как продолжалась довольно долго. Когда приятель наконец появился снова, Женя уже едва стояла на ногах, голова жутко болела и кружилась. Оставшийся путь до дома Олег почти нес ее, крепко обняв за талию.

– Потерпи, миленькая, пожалуйста. – Он бережно усадил ее в кресло и начал осматривать голову. – Голова сильно кружится?

– Уже почти не кружится. Только болит.

– Будем надеяться, что это просто большая шишка. Хотя я бы вызвал врача.

– Нет! – Женя вывернулась из его рук и рванулась из кресла. – Видишь: со мной все хорошо.

– Вижу. Вот что, подруга, сейчас мы с тобой накатим коньячку, и ты ложишься баиньки, идет?

– У меня нет коньячку.

– У меня есть. – Он достал из-за пазухи фляжку и огляделся в поисках посуды.

– Посмотри на кухне. – Последний рывок забрал последние силы, Женя снова упала в кресло и прикрыла глаза.

– Держи. – Она ощутила в руке холод стекла.

– Как ты там оказался?

– И это благодарность любимому другу за спасение?

– Спасибо, любимый друг. Так что ты там делал?

– Тебя спасал. Да правда, – добавил он, заметив, как она раздраженно вскинула голову. – Шеф велел присматривать. Думаю, он бы сам отправился оберегать твой покой, но его срочно вызвали во Франкфурт, только недавно вернулся.

– Это с чего бы такая забота? – Она ощутила, как перехватило дыхание, но не могла разобраться: от гнева или от радости.

– Он толком не объяснил, сказал только что-то странное, что-то вроде: осталась еще четвертая попытка. И добавил: возможно, все будет хорошо, но ты все равно гляди в оба. Ты понимаешь, о чем он?

Женя понимала. Выходит, тогда, поздним вечером, когда она очнулась после похищения, Алекс все-таки слышал и слушал ее. Несмотря на то что был пьян, сильно расстроен и растерян. И несмотря на то что, наверно, даже не принял всерьез ее слова, он все-таки принял меры для ее безопасности. Значит, предсказание Аделаиды о возможности еще одного покушения не было ошибкой. Но сообщать Олегу о том, во что и сама еще до конца не поверила, пожалуй, пока не стоит. Она опустила глаза и принялась разглядывать коньяк в стакане.

– Не думаю. Олег, а кто это был?

– А это, милая подружка, самое интересное. Кажется, наш любезный приятель Никита успел еще раз тебе напакостить. Помнится, ты его давеча от бандитов спасала?

– Ну так уж и спасала. Просто случайно их вспугнула.

– Вспугнула ты их, может, и случайно, а вот опознавать отправилась вполне преднамеренно. И все бы ничего, да наш бравый опер с гордостью сообщил задержанным браткам, что у него-де имеется настоящий свидетель их преступных действий. Те даже долго не думали, кем может быть этот свидетель, и принялись тебя разыскивать. Не знаю, может, они чего недопоняли, но приняли решение от тебя срочно избавляться, пока дело до суда не дошло. А вычислили они тебя просто: один приглядывал за Полянским, а другой изучал жильцов дома – тропка-то эта лишь к одному дому ведет. Затем результаты наблюдений сопоставили и сделали весьма верные выводы.

– И что теперь, мне постоянно скрываться от мести бандитов?

– Да нет, теперь они от тебя сами скрываться будут. Я ему корочку показал одной спецслужбы по борьбе с терроризмом. – Олег многозначительно подмигнул – и объяснил, что не стоит простой уголовке связываться с конторой. Ну а потом еще рекомендовал порасспрашивать, кто такой Тор и что он может сделать, если обидят его подругу. Парня отправил доложить обстановку старшим по званию, чтобы сделали соответствующие выводы.

– Мне кажется, что Тора ты напрасно припомнил.

– Честно говоря, мне уже и самому так кажется. Но ничего, лишним это не будет. Кстати, господину Полянскому тоже не мешало бы мозги прочистить. Бандюга наш утверждает, что, когда опер тебя браткам случайно сдавал, он был несколько нетрезв. Ляпнул по пьяни…

– Ага, по пьяни. Как говаривал граф Бестужев: пьяный проспится, дурак – никогда. Ты чего это на меня так смотришь?

– Да как тебе сказать… – Олег не сводил с нее изумленных глаз. – Шеф мой – господин Ромашов, – тот тоже Бестужева порой цитирует. Странно…

– Ничего в этом странного нет. Умный мужик был великий канцлер граф Бестужев. Вот и все.

– Ну да, ничего странного. – Он одним глотком допил содержимое своего стакана и поднялся. – Вот что, подруга, теперь ты, конечно, можешь спать спокойно. Но есть у меня к тебе одна просьба.

– Ну что не сделаешь ради своего спасителя… – Женя тоже встала на ноги.

– Ты бы поговорила с шефом, а? Ну глупо все это…

– Глупо разговаривать с человеком, когда он этого не хочет. А как захочет – сам даст знать.

– Думаешь, я не вижу, как ты переживаешь? Женька, ты же мне как сестра. – Он внезапно покраснел и тихо добавил: – И даже больше.

– Спасибо, Олежка. Я тоже тебя очень люблю. – Женя подошла к нему и обняла за талию. – Но пойми: все что ни делается – делается к лучшему. Значит, так и должно быть.

– Ладно, пойду я. Звони, подруга, не забывай.

– А ты не забывай меня навещать. И спасибо еще раз за своевременное появление.

– На здоровье. – Олег хмыкнул и шагнул за дверь.