Танец теней (СИ)

Глава III. Некрополь

529 день после конца отсчёта

Коридор уходил всё дальше. Костей здесь было много. Они были аккуратно сложены в причудливые узоры. Тусклый свет скромных огоньков от огарков свечей, что они несли, заставлял мрак отступать, закрывшись в миллионах глазниц неопознанных черепов, усмехавшихся своими широченными улыбками со стен многочисленных коридоров, что разбегались в разные стороны.

Теренея лишь с интересом и опаской поглядывала на хранителей Сопротивления, в то время как Вестания старалась смотреть под ноги, а не на них. Кирка, привыкшая к их присутствию, не удостаивала хранителей подземелий вниманием, просто продолжала вести сестёр к городу мёртвых.

— Кто построил это всё? — спросила Теренея после долгого молчания.

— Раньше здесь были шахты, — отозвалась Кирка. — Потом склеп.

— Сколько здесь… скелетов? — продолжила Теренея расспрос, по-прежнему опасливо озираясь по сторонам.

— Не считала. Примерно пять.

— Тысяч? — спросила Теренея, на что Кирка лишь усмехнулась.

— Миллионов, глупая, — заключила Вестания, пытаясь осмыслить масштабы массового захоронения. — Откуда они здесь взялись? И почему кому-то это понадобилось?

— Я покажу вам главную комнату Некрополя. Лучше увидеть, чем услышать.

Спустя четверть часа бесчисленных поворотов, коридоров и костей, она завела их в небольшой зал. Если в большинстве туннелей останки были уложены более-менее одинаково: разобранные на отдельные детали бывшие представители человечества — кости — аккуратно сложены друг на друга, черепа заботливо выстроены в ряд, то здесь все выглядело несколько иначе. Вмурованные в стены тесной комнаты, почти цельные скелеты изображали сцены из мировой летописи. В центре композиции, прямо на стене напротив вошедших, располагался удивительно огромный скелет. Вестания могла бы предположить, что его хозяин был никак не меньше двух метров ростом, да ещё и с непропорционально длинными конечностями относительно тела, с гигантской головой. Девушка лишь надеялась, что останки принадлежали нескольким людям, потому что очень боялась представить подобное существо с плотью и кожей. Уродливый скелет великана, стоявший в полный рост в горделивой, властной позе, протягивал хищную, жадную ладонь к тем, что располагались у него в ногах. Примерно дюжина человек, стоящих на коленях возле него, протягивали властелину подношения: свои собственные головы, снятые с пустых шейных позвонков, черепа каких-то животных, скорее всего, коров, как могла посудить Вестания, но хуже всего — совсем крошечные скелетики детей. Во второй руке, обращённой на правую часть помещения, чудовище, по задумке художника, сжимало в руке скипетр, длинную кость, увенчанную разбитым черепом, так что трещина проходила через всё бывшее лицо. С противоположной стороны от властелина мертвецов, куда указывала треснутая черепушка, также из костей были изображены десятки крестов поверх тех же маленьких детских голов. Шагнув внутрь, Кирка поднесла свечу поближе к стене. Внизу, под основной картиной, была выгравирована пояснительная надпись: «После многолетних экспериментов над людьми и казней, кладбища крайних земель стали переполнены и опасны для населения. На 13 год после начала отсчёта III эры все захоронения были дезинфицированы и свезены сюда, в Термину, где из них возвели Памятник Скорби Падшим Во Имя Государства».

— Тринадцатый год третьей эры, — прочитала Теренея вслух. — Это было давно?

— Давно, — кивнула Вестания. — Почти за двести лет до окончания отсчёта.

— Что за эксперименты? И кто их ставил? — спросила Тера у Кирки. Та отошла к центру зала и направила свет свечи на огромный скелет в середине.

— Власти. — Ответила женщина. — Они до сих пор проводят опыты над людьми. Если бы вы не выбрались из Акрополя, могло бы произойти страшное.

Всё теперь казалось ей логичным. Все те, кто примкнули к Алкиду знали, за что им драться. Тем, кто сомневался, стоила ли революция их жизни, достаточно было увидеть катакомбы и эту комнату, чтобы понять, сколько крови было на руках Акрополя. Вестания много слышала о том, что происходит с заключёнными, приговорёнными к смерти, слышала о том, куда отправляют детей-отказников, Акрополь уже не одну эру готовился к чему-то, не зря ведь из года в год все попытки активистов ввести закон о запрете экспериментов над людьми, оставались напрасными. Никто не знал, что именно исследовали в лабораториях.

Сопротивление не было поднято Алкидом, всё началось намного раньше, ещё когда эти кости возложили здесь, они уже хотели продемонстрировать ту губительную силу, что имели в своих руках власти. Алкид просто продолжил их идею и перешёл к открытым действиям, потому что времени у человечества оставалось всё меньше.

Кирка приложила ладонь к сердцу, потом шагнула к Вестании и дотронулась до её груди:

— С нами тень Алкида, — произнесла Кирка вслух. — Там мы говорим, когда злимся. Или, когда боимся. И ещё, когда мы идём на войну.

После этого Кирка молча повела их прочь из комнаты.

Они добрались до оссуария спустя ещё примерно полчаса. Судя по словам Кирки, это место считалось основным пунктом встречи членов Сопротивления. Здесь было просторно, относительно светло, как ни странно, тут горели неяркие электрические лампочки. По краям зала вверх центральной площадки тянулись лесенки, ведущие на три уровня, оттуда линии коридоров вели в десятки комнат, которые, по словам Кирки, могли вместить до тысячи человек, хоть сейчас здесь и жило раза в три меньше.

— Пока нет нужды задействовать всех, — объяснила им Кирка. — Но, когда придёт час, и Алкид позовёт их, к маршу примкнут миллионы.

Вестании всё равно казалось, что активисты существенно приумножали свои силы, чтобы казаться мощнее и опаснее в глазах всех: и врагов, и друзей. Конечно, все знали о Сопротивлении, даже в Сцилле небольшие теракты не были редкостью, но там революция казалась ей чем-то абстрактным. Там Алкид — слово из пяти букв, что порой люди произносили с гордым видом или писали на стенах, никто в Сцилле не знал, кем был главарь революции. Да и никто никогда не умирал из-за действий активистов, самое крупное из того, что они могли сделать — прервать радиоэфир или выбросить бордовый флаг в общественном месте, хотя в Термине, эпицентре Сопротивления, Вестания нигде не заметила бордовой символики, она была слишком заметной и очевидной, чтобы скрывать тайну. Кирка, Веспер, Фрикс и другие участники грядущей войны носили бледно-серое, чтобы было незаметно на снегу, если шли на дело, а вообще ходили в обычной одежде. Да даже если где-то в Сцилле и звучала фраза «С нами тень Алкида», никто понятия не имел, что она означает.

Как только они вошли в основной зал для собраний и встреч, десятки испытующих глаз устремились на них. В центре находились скамьи с низкими деревянными столиками, среди активистов Вестания заметила много женщин, совсем юных и вовсе непохожих на Веспер и Кирку. Их участь была ненамного завидней — они ждали. Ожидание моментально считывалось по их встревоженным лицам и голодным глазам.

— Где он? — раздался женский крик, заставивший Вестанию опешить.

Из рядов активистов выскочила девушка с длинными чёрными волосами и бросилась к Кирке. В её глазах читалась такая нескрываемая скорбь, что Весте стало не по себе, словно она подсматривала за кем-то в самый неудобный и неловкий момент.

— Рея… — по одному выражению лица Кирки, Вестания догадалась о том, что по изначальному плану она не должна была вести их в одиночку.

Слёзы вспыхнули в глазах девушки. Она практически оттолкнула сестёр от Кирки и вцепилась длинными жаждущими пальцами в ворот её куртки.

— Где он?! — заорала Рея ей в лице. — Вы говорили, что он вернётся! Где Мекон?!

На помощь Кирке уже спешил другой активист, попытавшийся обхватить её за плечи, но Рея ловко увернулась, мотнув Кирку в бок вместе с собой. Однако его помощь не понадобилась. Кирка сама сняла мигом ослабевшие и обмякшие руки девушки со своего воротника, проницательно глядя ей в глаза.

— Рея, он шёл сам, — сказала Кирка. — Мекон знал риск.

Девушка резко зашлась в рыданиях и приникла к плечу Кирки. Той не оставалось ничего, кроме как утешающе погладить её по спине.

— Янтари его застрелили на сходе с поезда. — Говорила Кирка невероятно ровным для всей этой жуткой ситуации голосом. — Он был совсем близко к выходу. Почти справился. И сражался как настоящий герой.

В зале повисла гнетущая тишина. Среди активистов Вестания видела много других женщин, которые молча смотрели на Рею, а та с каждым новым всполохом рыданий сползала с Кирки всё ближе к полу, оседая на подломившихся коленях. Парень с русыми волосами, пытавшийся поймать её секунду назад, стоял с потерянным видом рядом, но успел подхватить под локти прежде, чем Рея скатилась бы вниз. Казалось, её горе было неуёмным, но каким-то чудом она взяла над собой верх. Пронзительные глаза взметнулись обратно на Кирку.

— Я хочу забрать тело. — Сказала она непоколебимым голосом.

Кирка опешила от такой резкой перемены.

— Рея, тебе надо спать. У всех ночь была тяжёлой…

— Нет, — отрезала она. — Я заберу тело. — По её глазам Вестания поняла, что та не шутит и пройдёт насквозь весь город мёртвых, чтобы осуществить задуманное. Она оглянулась к толпе позади и сказала уже громче, им, — Мекон умер, сражаясь за Алкида. Он сделал всё, чтобы помочь его спасти. Его тело не должно достаться Акрополю. Он должен покоиться в Некрополе, как и все остальные жертвы их преступлений. — Она посмотрела на русого парня, — отведи меня наверх, Зефир. Сейчас.

На долгое, тягучее мгновение, наступила невыносимая тишина. Вестания чувствовала себя лишней во всей этой сцене.

Смятение прервала появившаяся из ниоткуда Веспер. Рыжеволосая девушка подошла к Зефиру и положила руку ему на грудь, затем выставила её в сторону и, словно зачерпнув горсть воздуха, поднесла уже к своему сердцу.

— С нами тень Алкида! — Произнесла она на выдохе, придавая невероятную значимость каждому слову. — Мекон был храбр на поле боя. Он не пожалел своей жизни за нас. — Эти слова она обратила ко всем присутствующим, но следующие произнесла только для Зефира. — Иди и приведи нашего брата домой.

После этой речи Зефиру не оставалось ничего, кроме как согласно кивнуть. Его ободрили несколько присутствующих в зале мужчин, после чего Веспер холодно обратилась к ещё одному активисту:

— Ясон, помоги ему донести тело.

Из рядов Алкида вышел блондин с такими же светлыми бровями, и молча, устремился во мрак туннеля. Бледная Рея и согбенный Зефир удалились вслед за ним.

Как только взгляды активистов остыли на их спинах, Вестания поспешила обратиться к Веспер с единственным вопросом, который действительно беспокоил её сейчас:

— Где Фрикс?

Рыжая усмехнулась, затем приобняла девушку за плечи и отвела в сторону от толпы. Теренея пошла следом.

Они поднялись на подиум чуть выше общей залы и зашли в один из коридоров с несколькими дверями по обеим сторонам. Веспер загадочно молчала, а Вестания больше не могла найти в себе храбрости, чтобы спрашивать. Наконец, они достигли верной двери, и рыжая открыла её перед Вестанией.

Сердце Вестании обрушилось перед дверью. Она была готова принять, что угодно, но увидела внутри скромную казарму с простыми кроватями по периметру, на одной из которых сидел тот, кого она так сильно желала встретить. Она громко и обессиленно выдохнула, и ринулась к нему, позабыв все возможные принципы, бросилась с размаху в раскрытые объятья, бросилась в ловушку своих желаний. И, что хуже всего, нашла там вполне ясный ей ответ. Он обнял её. Тепло и почти жадно. Прижал к своим колючим рёбрам, зарылся ледяной рукой в вихрь длинных волос. Она забыла на единый миг всё, что было, поддалась этой внезапной и одновременно сладкой мечте. От взвихрившейся волны чувств, Вестания сама не заметила, как на щеках появились слёзы, они исторглись неожиданно и так предательски, что ей стало почти смешно из-за них.

— Чшш, — прошептал Фрикс, заглушая её всхлип. Оберегая её чувства от лишних свидетелей. От Веспер и Теренеи. От всего мира вокруг них.

***

Аластор лежал во мраке, прижимая к груди тело мёртвой собаки. Сказывалась невыносимая усталость и гнетущая безысходность. Он не хотел никуда идти. Если бы только ни эта дурацкая тяга, тянувшаяся от его сердца куда-то вдаль по коридору. Если бы ни она, он бы остался там, но ведь с тем же успехом можно было просто остаться посреди Белизны. И всё же он выбрался оттуда, ведомый белой собакой, которая в последнюю секунду своей незавидной жизни всё же услышала своё истинное имя. Несмотря ни на что Аластор был обязан продолжить свой путь.

Вдруг где-то в черноте коридора до его ушей донёсся приглушенный звук шагов. Цербер, как и всегда, среагировал быстрее. Он затаился, приняв подобающую позу для атаки. Рука легла на рукоятку «агоназа», которого чуть было не поглотила Белизна, и моментально выставила его перед собой, как только незнакомцы возникли в обозримом для выстрела в темноте пространстве. Каково же было удивление Аластора, когда он отчётливо увидел точно такое же дуло второго «агоназа», устремлённое на него. Братья-близнецы нашли друг друга в самом неподходящем для этого месте, и в самый неподходящий момент.

— Кто ты?! — воскликнул мужской голос, но отнюдь не обладатель оружия. — Какого чёрта… — крошечный ореол свечи высветил лицо молодого юноши.

Всего их было трое, два мужчины, одна девушка, именно она целилась в лицо Аластора. Она находилась чуть впереди и её окружал мрак. В таком плохом освещении можно было различить лишь её тёмные волны волос, лежавшие на плечах и очень напряжённое, скорбное выражение, она отнюдь не выглядела напуганной неожиданной встречей или угрозой своей жизни. Аластор различил отпечаток ужасной боли, которую не могли скрыть даже катакомбы Некрополя. Такая тоска запечатлевалась лишь на лицах тех, кто успел потерять самое дорогое в жизни. Она прищурилась, силясь рассмотреть его, и в этот момент они узнали друг друга.

— Это ты! — воскликнула она, сразу же спрятав пистолет в карман и бросившись к нему на колени. Взгляд рассеянно пробежался по белому неподвижному телу собаки. На мрачном лице читался непроизнесённый вопрос.

— Ты была в поезде. — Вспомнил Аластор, пряча пистолет. Мужчина и девушка с ребёнком на руках. Она не выпускала его тогда ни на единую секунду, прижимала к груди, как самое сокровенное. Он взглянул на её пустые руки сейчас, выглядели они безмерно осиротевшими. Ему сразу всё стало ясно.

Смешно. Я даже не знаю, как её зовут. Зато знаю всё о её потерях.

— Это он помог нам сойти с поезда, — сказала девушка своим провожатым. — Я рассказывала. Он опытный боец. И на нашей стороне.

— И как его зовут, Рея? Насколько хорошо ты его знаешь? — Потребовал мужчина со свечой. Он весь состоял из недоверия, прямо как маленький злой зверёк, так и ждал удара со всех сторон.

Девушка (Рея) открыла было рот, но все возможные догадки растаяли о полнейшем неведении.

— Аластор. — Ответил он уверенно и, наконец отпустив шею пса, положил окровавленные руки в её ладони. Они поднялись на ноги вместе с девушкой. — Я последовал за вашими людьми сюда. Мне… — он осёкся. Всего на секунду. Нельзя пока говорить про сестёр. — Хочу вступить в отряды Алкида. Присоединиться к войне.

— Аластор очень хороший воин, Зефир. — Запричитала девушка. — Ты бы только видел его возле «Призрака»!

Зефир переглянулся со вторым мужчиной, который пока сохранял молчание.

— Кто рассказал тебе, как сюда попасть? — спросил блондин. — И как ты нашёл дорогу в катакомбах?

— Её звали Ино. — Ответил Аластор, вспомнив встречу с экстравагантной вербовщицей. Интересно, удалось ли ей сбежать из Акрополя? — А потом просто пошёл за собакой. — Он кивнул на тело Дружка. — Он, видимо, бывал здесь.

Аластор сомневался, как псу удалось довести его почти до самого логова Алкида. Он помнил, что у активистов были собаки, они помогали транспортировать приезжих с «Призрака», но понятия не имел, держали ли собак в катакомбах.

— Мне кажется, это всё — дерьмо собачье, — процедил Зефир, шагнув к Аластору и поднеся свечу к лицу бывшего наёмника. Ростом он был ниже почти на голову и моложе лет на десять, но Аластор чувствовал, как Зефир любил хорохориться, особенно в присутствии Реи, к которой точно неровно дышал. Ему безмерно хотелось расквасить это самодовольное лицо, но он сдерживался.

— Зефир, это правда! — настаивала Рея.

— Я знаю Ино, — осадил задиру блондин. — Она вербует вновь приезжих в городе. Так что, может оказаться правдой.

— И что ты предлагаешь, Ясон, дать ему разгуливать по катакомбам одному? — Зефир оглянулся к товарищу. — Смотри, как далеко он забрался, прежде чем угодить в ловушку. Почему пришёл именно сейчас, после большого дела наверху? Ты что, не сечёшь? Он подослан властями. С ним не оберёшься проблем. И мы пошли по делу, если вдруг, вы оба забыли! — Зефир повернулся к Рее. В отблеске свечи Аластор увидел, как слёзы дрожат в её глазах, а переносица болезненно напряглась.

— Мы недалеко ушли. Можем вернуться. Много времени не займёт. — Предложил Ясон.

— Да, у нас уйма времени. Уверен, никто не заметит десяток трупов у города даже к полудню. — голос Зефира от раздражения переходил к открытой агрессии. — И конечно же, они отдадут нам тела. Оставят тело её мужа, прямо у входа в катакомбы перевязанным праздничным бантом.

— Замолчи! — Крик Реи огласил коридоры. Она едва ли сдерживала слёзы, которые буквально застряли в её глазах.

Зефира осадил её вопль. Аластор не мог не наслаждаться видом того пристыженного выражения, что теперь читался на лице юноши. Он бросился было утешить девушку, но та отстранилась от его объятий.

— Пошли назад. — Сказала она властно.

— Рея? — переспросил Ясон.

— Я сказала — пошли назад. — Повторила она.

— Рея, это твой муж. Мы шли за его телом. — Напомнил Зефир на сей раз обеспокоенным голосом.

— Мекон мёртв. — Отрезала она жестоко. — Его нет там, на поверхности. Он теперь вместе с нашим сыном на Асфоделевых полях. — Тяжёлые и горькие слёзы блестели в глазах, но отказывались проливаться. — Нет смысла рисковать жизнями. Я хочу вернуться. — Она обратилась к Зефиру.

Мужчины вновь переглянулись, принимая решение, стоит ли подчиняться решению скорбящей женщины, но Рея не оставляла им выбора.

— Хорошо, — согласился, наконец, Зефир. Затем обратился к Аластору. — Ты идёшь впереди. Хоть одна глупость — и тебе несдобровать. Веспер с Дарданом решат, что с тобой делать на месте.

Аластор сделал вид, что не слышал выскочку. Он подошёл к Рее и произнёс, глядя в её опустевшие глаза:

— Мне жаль.

— Это мне жаль, — вдруг сказала она. — Что тебя не было рядом с нами, чтобы нас защитить ещё раз.

Аластор понятия не имел, как ему отреагировать на эти её слова. Не за того ты меня приняла, Рея. К счастью, она не ждала ответа, а просто побрела в коридор, из которого они недавно пришли. Трое мужчин последовали за ней. Слепой от горя девушки, которой хватало сил не только идти, но и скрывать от них слёзы.

***

Вестания едва пришла в себя после встречи с Фриксом. Удивительно, но стоило обнять его, и эйфория вытеснила всякую усталость. Она была готова вынести с десяток насмешек Теры ради этого сладкого мгновения, что пробыла в объятьях Фрикса. Всё осуждение мира было теперь неважным.

— У вас тут целый город под землёй! — с восторгом сказала Теренея. Неужели, она впервые в жизни поняла, что такое чувство такта? — Все эти люди живут тут?

— Да, крошка, — Веспер села на одну из свободных кроватей рядом с Фриксом. — Условия не ахти, это скорее казармы, чем курорт, но жить можно.

— Как это всё появилось? Это Алкид построил? — в одном Тере нельзя было отказать — когда она смотрела на взрослых своими широченными глазами телёнка, они проникались симпатией к её наивности и рассказывали всё. Может, она пользовалась этим? Манипулировала?

— Это бывшие шахты. Здесь добывали известняк когда-то. Потом, когда стало ясно, что дальнейшее их расширение может привести к обрушению города, их забросили. Некрополем это место стало во времена третьей эры. Его использовали в дальнейшем ни раз. Идеальное укрытие для тех, кто не хочет быть на виду. В детстве катакомбы стали моим домом. В самые тяжёлые времена, когда мне некуда было идти. Когда Алкид собрал свою армию, я привела их сюда. Это было пять лет назад, ещё до катаклизма и до конца отсчёта.

— Расскажи про Алкида. — Вестания поймала себя на мысли, что они всё ещё не знают ровным счётом ничего о лидере Сопротивления. — Вам удалось спасти его? Он в порядке?

— Да, в полном. — Заверила девушку Веспер. — Слаб и отдыхает после тяжёлой ночи. Что и нам всем не помешает.

— Кто он такой, Веспер? — Теренее куда лучше удавалось задавать прямые и неудобные вопросы. Вестания не уставала удивляться простоте сестры.

— Он — ядерная бомба. — Ответила Веспер так, словно эта фраза могла объяснить всё на свете. На вопрошающее молчание сестёр, она всё же добавила: — В прошлом Алкид был одним из тех, кого называют дети Акрополя. Он принимал участие в… — Вестании показалось странным, как та осеклась. — В эксперименте. Из него хотели создать идеального человека — «Перфекцию». Эксперимент увенчался успехом. Ошиблись они лишь в том, что Алкид стал умным, и понял, что не хочет работать на правительство и быть их лабораторной крысой. До поры он вёл себя очень осторожно и тихо, он никогда не пытался спорить с хозяевами Акрополя, потому что они могли с лёгкостью раздавить его. Он делал вид, что работает на них, а сам в это время обдумывал план их уничтожения.

И потом был день побега. Я стала первой, кто присоединился к нему. Тогда я тоже работала на Акрополь, делала оружие для них. Сколько могла, я закрывала глаза на то, что они заставляли меня совершать. И на то, какой они меня сделали. — Веспер помялась. — Акрополь заказывал некачественные материалы для оружия. Я подделывала накладные. Пыталась делать хорошо, рискуя своей жизнью. Поэтому в миг, когда Алкид позвал, я откликнулась.

Раньше мне было его немного жаль. Никто из нас даже представить не может, через что он прошёл. Я не удивлена, что никто в Акрополе не подозревал о том океане ярости, что он копил для них. Алкид прекрасно знал, как скрывать свой гнев и мысли. Ну а потом, когда эта ярость вышла из берегов, он предстал перед нами в совсем ином свете. Я не думала тогда, когда решила примкнуть к нему. Но стоило лишь увидеть его в истинном обличие, как я влюбилась в этого человека. Совершенно не так, как принято говорить о любви между людьми. В прошлой жизни я считала, что любовь — это про власть и обладание. Алкид был совершенно иным, он — гений. Каждый раз, когда я видела этот кровожадный блеск в его глазах, я думала о том, сколько в нём силы, как целеустремлённо и яростно он идёт к достижению своих целей. Каждое его слово было наполнено бунтом, непокорностью, а в голосе слышалось нежелание подчиняться. Когда я смотрела на него, я была готова сделать что угодно, что бы он ни попросил, потому что за ним стояло что-то громадное, настолько сильный эффект он производил каждым своим появлением.

— Ты говоришь так, словно любишь его. — Сказала Теренея.

Рыжеволосая активистка усмехнулась.

— Я правда его люблю. Всем своим сердцем. — Ответила Веспер прежде, чем Вестания успела одёрнуть сестру, но затем сразу же сменила тему: — Я раздобуду для вас какой-нибудь еды, вы наверняка умираете от голода. Отдохнёте, а вечером поговорим о делах.

При мысли о том, что им надо отдохнуть и поесть у Вестании и правда начинала кружиться голова. За последние сутки они пережили столько событий, что она забыла о самом главном. Мамы больше нет.

Она и сама удивлялась, насколько ровно они с Теренеей перенесли эту новость. Ей было стыдно. Казалось, что, если происходит такая страшная трагедия, нужно время на скорбь, на слёзы. Нужно время на то, чтобы не двигаться, не общаться ни с кем. У них не было ни единой секунды для этого. Она оправдывала себя тем, что их собственные жизни висели на волоске, но никуда не могла деться от ужасного грызущего чувства стыда. Так и бывает на войне. Теперь наша жизнь — это война, а мы в самом эпицентре сейчас.

Зато рядом был Фрикс. И он обнимал её за плечи. И ей было ужасно стыдно за то, что она испытывала к нему сейчас. За то, что он ей нравился. За то, что она смела думать о нём в тот самый день, когда она узнала, что…

Мамы больше нет.

Фрикс поднялся с кровати, взяв её за руку и потянул за собой. Она поддалась и пошла за ним. Они вернулись в общий зал, спустившись с подиума. Люди постепенно расходились оттуда, рассеивались по всему оссуарию. Её глаза так устали, в них было столько песка. Она почти представляла, как уснёт через час, может быть даже в обнимку с Фриксом, или хотя бы с Теренеей. Ей правда очень нужно было отдохнуть. Почувствовав лёгкое головокружение, Вестания погладила пальцем висок. Но тут её взгляд зацепился за что-то. Она даже не поверила сонным глазам. Может, просто обман измождённого сознания?

Из коридора, ведущего на поверхность, откуда привела их Кирка, возникли четыре фигуры. Трое активистов — женщина, потерявшая любимого, она шла впереди. Как они вернулись так скоро? Двое мужчин, которые сопровождали её. И…

— Это он! — воскликнула Вестания спустя ещё секунду. Она узнала его. Он назвал себя Аластором. И он пытался их убить. — Тера, это он!

— Быть не может, — прошептала сестра.

Сама идея подобной встречи казалась абсурдной, и все же они опять встретились. Вестания даже представить не могла, что это может им посулить.

Фрикс озадаченно оглянулся на неё.

— Он пытался нас убить! — только и смогла выговорить девушка.

По лицу Фрикса ей не удалось считать ни единой эмоции. Он загородил её спиной, а затем уверенно зашагал вперёд навстречу вошедшим. Она наблюдала за ним со стороны. За стремительностью его движений. Фрикс сработал, как точнейшая машина. Прошёл словно насквозь девушки, ловко увернулся от выпада Аластора, ударил его кулаком в лицо, перехватил в полёте руку и заломил её за спину мужчины.

— Он хотел нас убить! Он пришёл за нами! — услышала Вестания свой собственный испуганный возглас.

Этого хватило, чтобы зал вновь оживился. Двое мужчин, что привели его сюда отреагировали на её крик. Не прошло и секунды, как Аластора скрутили и связали ему руки за спиной. На шум пришла и Веспер. Когда рыжая подошла к сёстрам, Вестания ещё раз выпалила свой призыв тревоги:

— Веспер, это был он! Зачем он пришёл сюда? Он пытался нас убить!

Девушка поймала её за плечи.

— Успокойся. Он связан. Я сама допрошу его и узнаю. Если всё так, устроим казнь завтра утром.

***

Вестания проснулась и поняла, что Теренеи нет рядом. Насколько она могла полагаться на весь свой опыт, это никогда не приводило ни к чему хорошему. Гонимая подспудным страхом, Вестания вышла из казарм и спустилась в общую залу. Шестое чувство не подвело её, потому что сестру она обнаружила возле Аластора. Его избили и привязали к колонне, подпиравшей свод Некрополя. Как ей хотелось придушить её в это самое мгновение, но страх за здоровье Теры был сильнее, она подбежала к ней.

— Тера, что ты тут делаешь?! — окликнула Вестания младшую.

— Спрашиваю Аластора, почему он пытался нас убить. — С невинным видом ответила Тера. — И что стало с мамой.

— Идиотка! — Выкрикнула Вестания. — Теренея, нечего с ним разговаривать! Пойдём! — Она попыталась схватить сестру за запястье, но та вывернулась.

— Подожди! Он же связан, он ничего мне не сделает.

— Тера!

— Вестания, я понимаю твоё беспокойство. Но я правда не намерен причинять вред. Ни тебе, ни Теренее, — подал голос Аластор.

Вестания была в ярости.

— Да, конечно, а я должна в это поверить!

Он пошевелил связанными за спиной руками, силясь ослабить путы и, приподнявшись, вытянул вперёд одну ногу. Правый глаз не открывался полностью из-за разбитого виска. Рубашка была грязной, тоже в следах крови. Он выглядел очень сильно помятым, но всё равно производил впечатление какой-то неуправляемой силы и внушал страх Вестании. Зверь, посаженный на цепь, всё ещё мог кусаться.

— Алкиона была больна. Думаю, ты знаешь это. — Проговорил он медленно, допрос явно не доставлял удовольствия и ему, но, кажется, мужчина хорошо понимал, что он не в том положении, чтобы уходить от ответов. — Когда мы были в поезде, ещё в первый день, ей было совсем плохо. Она умирала. — Вестания услышала, как плачет Теренея, и приложила все усилия, чтобы подавить свои собственные слёзы. Но что было странно, он не пытался задеть их словами, осторожно подбирая их, хоть было и очевидно, что перед девочками находился враг. — Она думала только о вас. Всё время. Она просила и умоляла найти её дочерей и позаботиться о них.

— И вы решили, что нас нужно убить?! — Тут боль и скорбь сменились гневом. Вестания напряглась так, что Теренее пришлось отдёрнуться в сторону. — Вы правда считали, что наша мать могла просить об этом?

— Нет. Но я не видел другого выхода. — Он не сводил с неё глаз. — Вы остались одни. Без родителей и друзей в мире, который уже погиб. Куда ещё идти, бежать? Зачем вам Термина? Что вы хотите здесь найти? Подумай, не проще ли остановиться, чем рваться в попытке выжить? — Он сделал паузу, ненадолго откинув голову назад.

Вестания поймала себя на мысли, что не знает, как ответить. Потому что она понимала, о чём он говорил, и даже соглашалась с этим. Спираль никуда не убегает. Она просто есть. И в её центре не может быть ничего, кроме самой смерти, кроме конца.

— Я видел их. Многих. — Вновь заговорил узник. — Голодных и бедных, бездомных, слонявшихся по улицам Сциллы, молящих о хлебе, но тратящих деньги на алкоголь. Потому что ни один хлеб не заполнит их пустоты так, как это делает узо. Они разлагались, истекали кровью, замерзали, но всё ещё цеплялись за жизнь оставшимися пальцами. Я не понимал этого. Никогда. Я видел тех сердобольных, что протягивали им милостыню, считая, что совершают благое дело, которое я сам расценивал за преступление, ведь они продолжали чужие муки, растягивали их. Я же давал им свободу. Я убивал их, кладя конец страданиям их бесполезных жизней. Тогда меня прозвали Убийцей обречённых. — Он метнул взгляд этих странных пустых глаз на Вестанию, словно проверяя её реакцию. — Имя ни к чёрту, но меня называли и похуже. Отец назвал Аластором, то есть «губителем», потом, когда я стал наёмным убийцей, меня назвали Цербером, трёхголовым чудовищем, а когда лишили работы, стали звать Бешеным Псом. Так что, да. Я решил, что будет куда как правильнее убить вас, чем оставлять в живых. Сначала вас, потом застрелиться самому. Так я решил. Я уже очень давно искал смерти и увидел выгодную сделку в предложении Алкионы.

— Значит, вы — убийца? — заключила Вестания. Он кивнул. — Может, не так уж все плохо обернулось, если вы здесь. Теперь вас казнят, и вы получите, что хотели. Вы за этим пришли сюда? Вы же знали, что так будет.

— Я пришёл сюда, потому что… — он задумался. — Не знаю, зачем… Я пошёл за собакой. Наверное, чтобы дать вам право решить мою судьбу, раз я не смог решить вашу. Я… — он замялся, — понял, что ошибался.

— Кончено, вы ошибались! То, что вы говорите — глупость, — вдруг подала голос Теренея. — Почему вы считаете, что мы бессильны и беззащитны или потеряны? И все те люди, которых вы убили… это всё неправильно! Для вас жизнь — бесполезна, но это не так. И мы с Вестанией хотим спастись, поэтому мы здесь, мы ищем Океанию, а в ней нет конца света. Если мы найдём её, мы спасёмся.

— Тера, перестань, — остановила её Вестания. — Давай не будем об этом снова.

— Ты тоже знаешь, что мы не можем стоять на одном месте, и умереть мы не должны! — не унималась сестра. — Ты тоже хочешь уехать отсюда, ведь именно поэтому мы здесь. И мама так хотела! А вы, — она шагнула к пленнику, — вы решили так, просто потому что так проще. Намного проще умереть, чем бороться. Так что в убийстве или самоубийстве нет никакой силы, это слабость.

— Мы зря теряем время, — сказала Вестания. — Он убийца. И утром его казнят.

— Нет, мы должны освободить его, Веста, — сказала Теренея, вынимая из кармана перочинный нож.

— Что?! Ты с ума сошла? Он пытался нас убить!

Вестания ужаснулась от решения сестры. Неужели она была и вправду такой наивной и глупой? Откуда у неё этот нож?

— Но, если мы его освободим, он не убьёт нас, — возразила она.

Вестания метнула взгляд на Аластора. Он сохранял молчание всё то время, пока они разговаривали, и следил за тем, как они решают его судьбу.

— Мы не можем быть уверены в этом. Он же сумасшедший, ты что, не видишь?

— А как ты планируешь выбраться из Термины сама? — вдруг спросила Теренея, затем обернулась к Аластору и подошла поближе к нему. — Вы ведь поможете нам выбраться, если я освобожу вас?

— Думаю, я бы мог, — сказал он задумчиво. — Но вопрос скорее в доверии. А твоя сестра не доверяет мне и имеет на то все причины.

— У нас есть кое-какие деньги, — вдруг нашлась Теренея. — Сколько вам нужно заплатить, чтобы это расценивалось как плата за работу?

— Теренея! Хватит! — разозлилась Вестания.

— Хочешь нанять меня, девочка? — Он хотел улыбнуться, но из-за побоев улыбка превратилась, скорее, в гримасу. — Это так не работает. Но идея неплохая.

— Это ужасная идея, — не отступала Вестания. — Нам не нужен наёмный убийца!

— Верно, — сказала Теренея, обернувшись к ней. — Но нам нужен телохранитель или что-то вроде того. И вообще так будет правильно. Мама же просила вас позаботиться о нас. — Обратилась она к Аластору. — Вы согласны исполнить её просьбу, но только по-настоящему?

— Я сделаю это, — согласился он.

— Так сколько это будет стоить? — повторила Теренея.

Кажется, в нём возник странный азарт. Он больше не выглядел таким слабым, правый глаз приоткрылся шире, блеснув решимостью. Вестания пыталась понять, что у него на уме, углядеть злой умысел, но могла лишь предполагать о существовании такового.

— Мне нет нужды в деньгах. У меня было слишком много денег, от которых я слишком долго пытался отделаться. Пообещай что-то, что, как ты думаешь, сможет меня заинтересовать.

Что за игру он затеял? — не понимала Вестания. Ей определённо не нравилось то, куда вёл этот разговор.

— Вы помогаете нам добраться до Океании, — сказала Теренея. — И когда мы найдём её, мы простим вам то, что вы сделали. Когда пытались убить нас. Вы сможете пойти в Океанию вместе с нами.

— Он никуда с нами не пойдёт!

— Хорошо, — согласился вдруг Аластор. — Но, чтобы твоя сестра могла мне доверять, ты должна заплатить мне что-то вперёд, как аванс.

— Как это должно сработать? — не поняла Вестания.

— Деловые отношения вступят в силу, и я автоматически буду считаться вашим телохранителем, так как сделка была подкреплена платой, — пояснил Аластор. — Таким образом я буду работать на вас до тех пор, пока не получу свою полную награду.

— У меня ничего нет с собой, — сказала Теренея рассеянно.

— Это может быть что угодно. Любая вещь, которая имеет для тебя ценность. — Не отступал Аластор. — Залог, который я отдам, когда мы доберёмся до конечной цели.

Он же обманывает её! Океании не существует, и он не может верить в неё, значит он манипулирует нами!

— Не будет никакой сделки! — снова повторила она.

— У меня есть только это, — Теренея достала из кармана компас и показала Аластору. — Подойдёт?

— Отлично, — согласился он. — Теперь отдай мне его.

— Это подарок отца. — Сказала Теренея, с любовью оглядывая металлический корпус. — Он мне правда очень дорог.

— Я буду с ним бережен. И верну его тебе, — Аластор не сводил с неё глаз. Атмосфера в зале стала очень напряжённой.

Теренея уверенно зашла на колонну с ножом наперевес.

— Теренея, остановись немедленно! — закричала Вестания, забыв обо всякой осторожности, и бросилась к сестре, но та уже обнажила лезвие.

— Вестания, — вдруг произнёс Аластор, и она остолбенела, впервые услышав своё имя из его уст. Голос был тяжёлым, звучным, но каким-то неестественным. — Я связан, — и он демонстративно дёрнул руками, чтобы она услышала скрип верёвок. — И я обещаю, что не причиню вреда ни тебе, ни твоей сестре.

— Мы не можем вам доверять, — не унималась она.

— Нам придётся, — сказала Теренея, подходя к заключённому. — Мы же уже решили, что по-другому нам не добраться до Океании.

Она приблизилась к нему. Если Аластор схватит её, вырвет нож, начнёт угрожать… что тогда делать ей? Она попробовала успокоиться. Вспомнила о спирали, затем о Фриксе. Сердце немного сбавило обороты.

Теренея нагнулась и замерла возле пут Аластора, прямо за его спиной.

— Вы ведь правда не обманете нас? — Всё же уточнила она.

— Я обещал вашей матери. Теперь обещаю тебе, — произнёс Аластор. — И у меня точно так же нет выбора.

Теренея медлила. Может, в ней и была хоть толика здравого смысла.

— Ты сама веришь мне? — услышала Вестания тихий вкрадчивый голос Аластора. — Посмотри мне в глаза. — Он повернул к ней голову. Повисла недолгая пауза. — Тогда положи компас в карман рубашки.

— А можно мне иногда будет брать его ненадолго? — спросила она.

— Конечно, — прозвучал ответ.

Теренея сделала, как он сказал. Вестании было больно смотреть на этот жест. На что же они подписались?

— Сделка совершена, — изрёк Аластор. — Теперь освободи меня.

Прошла минута, прежде чем Теренее удалось перепилить верёвки. Вестания понятия не имела, чем могла закончится эта безумная затея, но останавливать сестру было уже слишком поздно. Её хотелось, чтобы кто-нибудь из активистов остановил Теру, но зал был на удивление пуст. Сколько сейчас времени? Ночь? Скорее, раннее утро. Она вырубилась без сил, как только убедилась, что Аластор связан. Что происходило в оссуарии дальше было ей неведомо. Судя по свежим побоям, его пытались допросить. Она была уверена, что Аластор ничего не сказал о цели своего визита. Наверное, потому, что сам не знал до конца, зачем пришёл сюда, зачем вообще решил вновь их найти.

Верёвки были перерезаны. Он поднялся с пола и Веста непроизвольно отступила в сторону. Что угодно могло произойти в эту секунду. Он была готова ко всему — драться, кричать, бежать. От этого мужчины исходила угроза и она не верила ему, ни единому слову. Но ведь, не набросится он на них с голыми руками, да ещё и прямо посреди Некрополя?

Какой же он был высокий… Всем своим видом внушал опасность. Сердце учащённо забилось в груди, когда он шагнул вперёд и вдруг… оступился, едва не упал, согнув ногу в колене. С трудом проковылял по направлению к ней и ей стало почти жаль этого калеку. Каждый шаг давался ему с трудом, только теперь Вестания увидела, насколько уязвимым он был на самом деле.

Аластор прошёл мимо, подошёл к столу, где лежала его трость. Взял её и опёрся всем весом. Затем обернулся к сёстрам, щуря глаз.

— Нужно выбираться отсюда. — Сказал он решительно.

— В Термине повсюду полиция, — подала голос Теренея, — и теперь она будет нас искать. Здесь мы хотя бы в безопасности…

— Я не только про Некрополь. И не про Термину. — Ответил он. — Надо выбираться из Ойкумены. И из Элласа. Нужно искать Океанию. — Он окинул взором зал. — Зовите своих друзей. Уже утро, им пора вставать.

— Что вы задумали? — спросила Вестания, сторонясь его, и в то же время, не сводя с него глаз.

— Я хочу встретиться с Алкидом. Пора. — Решительно ответил Аластор.