Тайна Дракона или пироги с капустой (СИ)

Глава 37

Я сидела в углу притулившись к бревенчатой стене.

Магда всё крутилась и крутилась, её распирало от любопытства, старушенции надо было всё знать. У меня не было сил даже моргать, не то, что разговаривать. Слишком много всего произошло за последние часы.

Я, пытаясь сосредоточиться, слушала как Магда и Берта управились с пирогами. Конечно, плюшек не было, мои мастерицы просто напекли сладких булок и продали по цене обычного хлеба. Да и ладно.

Меня будоражили совсем другие темы. Вернувшись в дом я понимала, так как раньше не будет. Виконт и Ханна сегодня остались в лесу защищая меня от опричников короля, но это сегодня. А завтра? Получается, что сейчас меня ищут все, даже те, о существовании которых я не знала — например рыжая сумасшедшая, стрелявшая в меня из кустов.

Я не ханжа, Виконт тоже не выходил из моей головы. Узнать, что тобой очарован дракон — вот уж новость так новость. Конечно, мне было приятно внимание мужчины, но позвольте! Не получалось у меня перевести свои мозги с рельсов обиды и тревоги на рельсы симпатии. Виконт красавец, импозантный, как мужчина просто невероятная мечта… однако, именно из за него со мной происходит всё, что происходит. Или не из за него?

После того, как Магда ушла, я осталась сидеть возле своей собаки. Айна лежала рядом, крепко спала. Я слушала её ровное дыхание, осторожно, чтоб не разбудить, ласково погладила её голову. В печи догорал огонь, у меня не было сил встать, поправить его.

Хотя вставать было надо. Завести опару на завтру, проверить начинку, проследить, слила ли Берта воду на вчерашней зайчатине. Наваливалась дремота, шептала мягко, на ушко:”Потом, всё потом”. Я поудобнее притулилась к стене, вытянула ноги, смотрела, как в прогорающих углях, подёрнутых сизым пеплом то и дело пробегали раскалённые алые ручейки, как кое где вспыхивали короткие язычки синего пламени.

Я не могла думать ни о чём. Мозги увязли в постоянном пережёвывании одного и того же. Что наступит завтра, люди придут на работу, а я не готова ставить пироги. Я всё копошилась в событиях дня, вспоминала о покушении на меня, о том, кто та девушка, что стреляля в меня. И вообще, чего она вызверилась. Где ей-то я умудрилась перейти дорогу. Что уж говорить, воспоминания о сороках, подловивших меня у колодца настроения не добавили.

И самый большой страх, просто ужасный ужас тикал в мозгах — где Николас. Зачем он пошёл в лес за мной и куда делся. Почему я уже здесь, а его нет до сих пор. Я думала обо всём сразу, от нервов мысли сбивались, наезжали одна на другую я засыпала, проваливалась в сон ровно на минуту. Выныривала из сна, поглядывала на дверь и переживала где Николас. А что, если он сейчас сам сюда и приведёт опричников, Ханна же сказала, что они рыщут в лесу.

Шумно вздохнула Айна. Я погладила тёплую голову собаки.

Какое счастье, что сегодня сработал амулет и я успела её спасти.

Тут меня затопило чувство неизрасходованной жизни там, в прошлом в моей любимой, самой прекрасном городе на свете, в Москве.

Надо же, оказывается я там была жива до сегодняшнего дня. Кто бы месяц назад сказал мне, что я самолично решу остаться в сказке, поменяв своё возвращение на жизнь собаки.

Разве я жалею об этом? Ни в коем случае. Хотела бы я сейчас вернуться в тот зимний вечер, в комнату, где спал мой маленький внучок. Где жёлтым мягким покрывалом расползалось пятно света от торшера. Где хрустальные снежинки с тихим шорохом набирались за стеклом на подоконнике.

Вернуться туда, чтобы что?

По привычке, изо дня в день крутиться на работе не зная выходных, возвращаться домой, быть соломенной вдовой при живом муже. В кого превратилась наша пара. В вечно недовольную стареющую женщину с горькой складкой на переносице. и мужчину: обрюзгшего раздражительного, с головой утонувшего в своих “танчиках”. Мы давно не обнимались с Сашей, не прикасались друг к другу. Я уже забыла, когда мы вместе куда нибудь ходили, да что там. Мы даже толком не разговаривали друг с другом.

Не уверена, что мой Саша хоть раз пожалел о том, что меня не стало (или не станет, я уже запуталась где я живу по настоящему). Собственно, как и я. Я ведь тоже за ним не скучала. Разве что тосковала за внуком. Поцеловать бы его в маковку, накрыть одеялом поуютней, вот и всё, на что я пригодна в жизни малыша. Зять давно объявил, что отдаст внука в элитную школу, там начнутся всякие дополнительные развивайки, кружки, репетиторы по иностранному и внука я буду видеть редко. Странно, я никогда не лезла в семью дочери, слова плохого про зятя не сказала, а он меня (чувствовала), терпеть не мог. Значит, так тому и быть. У дочки своя устроенная замужняя жизнь, она не маленькая, без меня справится.

Я вернулась мыслями к виконту. Судьба мне подарила второй шанс, ведь так? Передо мной открыл свою тайну грозный мужчина дракон. Оказывается, сила его чувств так огромна что он отказался от крыльев. Как мне окупить его жертву. Разве я просила об этом. Что мне делать с его чувствами? Как разобраться в своих?

Айна снова вздрогнула во сне, я встрепенулась погладила её жёсткую шерсть, накрыла попоной.

Прислушалась, мне показалось кто то пришёл. Ну да, Николас. Интересно, он один или во дворе жд1 т свора лучников из королевской сстражи. Сердце нервно ёкнуло, губы сразу пересохли.

Я осталась сидеть на полу возле собаки, только ноги подтянула к себе, обхватила себя руками, смотрела на “мужа” исподлобья. Николас ввалился, огромный, молодой, сильный как медведь. Такой же неторопливый, неповоротливый. Он не сразу меня заметил, не ожидал, наверное, что я примостилась в углу сидя на полу.

Наконец, мы молча встретились с Николасом глазами. Его взгляд… странный, необычный. Удивительно тёплый, родной. Я сама себе не верила. Что это с ним, почему так смотрит. Николас подошёл, сел на пол возле меня, подтянул окровавленный мешок. я от него такого не ожидала.

Резкий запах от мешка, пропитанного свежей кровью в перемешку с хвоей, с чем-то диким наполнил комнату. Почему Николас занёс мешок в дом? Он обычно сразу тащил добычу на задний двор, очень быстро свежевал шкурку, раскладывал всё по местам. Во всяком случае раньше “муж” зайчатину в дом не заносил.

Николас сидел рядом со мной, молчал, молчала и я. Время тикало.

— Бэлла, я проследил за тобой, видел тебя в лесу.

У меня остановилось дыхание. Видел что именно?

Опережая мой вопрос, Николас продолжил:

— Я понимаю, за тобой тайна, Бэлла. И ещё понимаю что ты в опасности. Скажи, кто тот мужик, что целовал твою руку.

Сначала на меня напал ступор. То есть, Николас был зрителем на лесной поляне возле избушки Ханны и мог всех нас прибить, перестреляв как зайцев. В охоте Николасу не было равных. Но он не сделал этого. Почему? У меня к Николасу тоже появилась куча вопросов, но сначала надо было ответить мне. Я задумалась как? Надо ответить так, чтоб все головы остались целы. Скажи я ему про виконта надо будет рассказывать всю историю и предысторию. То есть сказав “А”, надо будет говорить “Б”.

— Бэлла, ты молчишь. Думаешь что мне наврать?

— Николас, у меня есть тайны, которые не дай Бог тебе узнать. Лучше не спрашивай. Я и сама не во всём разобралась. Вокруг меня ведётся игра. Сложная, опасная. Вот сегодня пострадала Айна вместо меня. Она чуть не погибла.

— Я всё видел.

— Да? — я осеклась: — так тебе скажу, Николас. Я никогда не сделаю того что могло бы унизить твою честь. Моё уважение к тебе безмерно, не опасайся. У меня нет любовника. Я девственница. Всё остальное тебя не касается. Не обижайся, но большего я не могу тебе сказать.

— Бэлла, ты к Ханне ходила. Ты ведьма?

— Нет! — я повернулась к Николасу, искренне, с чувством обняла его за шею, сама не знаю почему. Может быть искала у него последней защиты от этой средневековой махровой глупости, ну какая я ведьма. Обнимая Николаса горячо шептала ему на ухо, — верь мне, Николас, нет. Я из другого мира, но я не ведьма.

Он отстранился, смотрел на меня серьёзными глазами я почувствовала, что сейчас расплачусь. Мне так стало жалко саму себя.

Я, еле сдерживая слёзы, вздохнула:, — А вообще я так устала. Нет даже сил подняться. Надо опару завести. Не знаю как я это сделаю.

Николас удивлённо повернулся ко мне. Приобнял. Так легонько почти не касаясь, просто, чтоб поддержать. Я от его неожиданной нежности не сдержалась. Слёзы полились сами собой.

— У меня для тебя сюрприз, Бэлла.

— Сюрприз? — я переспросила, вытерла ладошками слёзы, смотрела на него через мокрые ресницы, недоверчиво рассматривала парня: — хороший?

— Тебе судить.

Он подтянул к себе окровавленный охотничий мешок.

— Бэлла, я видел как ты сегодня плакала, убивалась над Айной. Та рыжая тварь, что заставила плакать мою жену, должна быть наказана. Тебя никто больше не обидит.

Он подтянул к себе окровавленный охотничий мешок. Неторопливо развязал его и вытащил…голову.

Николас держал в руках рыжие волосы и мертвенно бледную голову той, что выпустила в меня стрелу. Я даже не сразу осознала, что это голова человека. Страх смешанный с ужасом холодной, ледяной пятернёй сцепили сердце. Я беспомощно хлопала глазами, глядя в искажённые черты того, что болталось перед моим лицом. Николас держал свой трофей близко от моего лица, а я до конца не осознавала, что это правда. У меня вдруг всё поплыло перед глазами, я сползла по стене, потеряла сознание.

Через минуту пришла а себя, Николас хлопал мне по щекам. Голову он спрятал в мешок, отпихнул окровавленную тряпку от меня. Участливо заглядывал мне в глаза:

— Эй, Бэлла. ну ты чего. Это же амазонка. Она охотилась за тобой. Странно, обычно эти твари нападают и истребляют только мужиков.

Я смотрела на Николаса и соображала, в какой мир я попала. Здесь люди убивают друг друга запросто, двственниц едят драконы, влюблённые мужчины жертвуют своими крыльями, некоторые (я), умудряются прожить жизнь дважды.

Николас нежно касался моего плеча:

— Я обещаю, Бэлла, я помогу тебе. Не бойся, меня, Бэлла. Даже если ты не можешь стать мне женой, мы как то с этим справимся. Только не уходи от нас. Я знаю, чувствую. ты готовишь побег.

Я сделала мхатовскую паузу пытаясь вернуться в сознание. Меня всё ещё мутило и потряхивало от ужаса содержимого мешка. Внимательно посмотрела на Николаса, сказала:

— Николас, я стольких смертей избежала, меня пыталась спасти лесная ведьма, виконт, защитила от стрелы собственная любимая собака, отомстил за мои слёзы самый чудесный мужчина, которого я уважаю до глубины души — это ты. Скажи мне, Николас, разве мне нужна другая жизнь кроме той, которой живу сейчас. Если ты не прогонишь меня, пожалуйста, разреши мне пока дальше жить в вашем доме.

Я обязательно уйду, но чуть позже. Вот Айна выздоровеет и уйду.

Найдём мы с ней другой город и будем там жить. А ты женишься на Берте она уже многое умеет, я её ещё подучу. Ты будешь богатеть, детки пойдут.

— Но как ты справишься одна там, в другом городе, Бэлла? Что ты там будешь делать?

— Вот открою такую же пекарню. Справлюсь. — я вздохнула:- надо встать, лпару поставить.

— Руки у тебя волшебные Бэлла. Сегодня спать ложись. Завтра всё успеешь.

— Нет, не успею. Помоги мне, пойдём замки проверим, да я замес поставлю. Хочу завтра тебя порадовать своими фирменными пирогами.

Я ещё раз осмотрела на Айну, поставила ей водичку поближе, прикрыла попоной.

Вышли с Николасом во двор.

Пока готовила большой чан опары, Николас стоял рядом, задумчиво смотрел мне в лицо. Помог мне справиться с продуктами, перетащил опару в холод, подвесил на крюк в потолке мясную начинку. Берта, паразитка, недоглядела. А вот бы крысы за ночь добрались, что тогда? Эх, молодость-глупость. Снова проверили крюки, крышки на чанах, пригрузила булыжником. Так крысы точно не подберутся. Николас закрыл замки, вошёл следом за мной в дом.

Он молчал, мне пришло в голову пожаловаться:

— Сегодня женщины с нашей улицы хотели меня обидеть, Николас. Называли ведьмой. Злились, что их мужчины сюда ходят с радостью. Что детей отсюда не выманить. Что я их труд использую. Я этого не хотела, правда. Ничего плохого никому не сделала, а женщины готовы были мне в лицо вцепиться.

— Какие женщины?

— Там, у колодца.

— Бэлла, добро должно быть с кулаками.

Он подсел на корточках ко мне поближе, поднял моё лицо за подбородок, кивнул на окровавленный мешок в углу:

— Ты уже знаешь что я делаю с теми, кто тебя обидел.