Тайна одноглазой «Джоконды»

Глава XXIV Подозрительная овощебаза

В это время с прогулки вернулись Володька с Гафчиком.

– Воробей, я на кухне! – закричала я. Оба моих приятеля с шумом ввалились на кухню. И тут же наступила тишина. Открыв рты, они уставились на Бубликова, думая, что перед ними наемный убийца Муму.

– Познакомьтесь, Леша, – светским тоном сказала я. – Мои друзья – Володька и Гафчик.

– Очень приятно. – Бубликов встал и церемонно поклонился. – Алексей Бубликов.

– Здрасьте, – растерянно пробормотал Воробей.

– Гаф, – растерянно гавкнул Гафчик.

Я коротко ввела Володьку в курс дела. Он мигом во все въехал и уселся с нами пить чай. А Гафч еще долго косился на Бубликова и недовольно ворчал.

– Вася был крупным авторитетом в преступном мире, – продолжил свой рассказ Бубликов. – Но ни с кем близко не сходился, прикидываясь немым. Он любил работать в одиночку, а деньги за работу всегда брал вперед. Вот я и подумал, а что, если мне пойти в питерское бюро заказов, словно бы я Василий, взять денежки вперед и смыться. В общем, я так и поступил. Пришел к Однорукому и жестами предложил кого-нибудь убить. И он дал мне ваше фото, Эмма…

– А кто такой Однорукий? – спросил Воробей.

– Страшная личность. – Бубликов даже поежился. – В клубе я краем уха слыхал, что он еще в семидесятые годы орудовал. И всегда предпочитал убивать топором. Сейчас он вроде как председатель питерского филиала РАКа. Ну и, конечно, владелец «Клуба К».

– А вы, случайно, краем уха не слыхали еще о певице Лоле? – на всякий случай поинтересовалась я.

– Как же, слыхал. – Бубликов вновь поежился. – Жуткая дрянь эта Лола. Она является правой рукой Однорукого. А ее собственные руки по локоть в крови. В клубе ее называют «Леди Киллер».

– Н-да, веселенькая компания подобралась, – заметил Володька.

– У Однорукого есть особые приметы? – спросила я.

– Еще какие. Во-первых, у него нет одной руки, потому и кличка такая – Однорукий. А во-вторых, его лицо обезображено шрамами. Кошмарная морда. Как вспомню – так вздрогну. – Бубликов вздрогнул. – Ну вот, дал мне Однорукий ваше фото, Эмма, и говорит: «Будь осторожен, Муму, с этой девчонкой. Она убийца почище тебя». А я смотрю на вашу фотокарточку и думаю: «Нет, не может девочка с такими добрыми глазами быть убийцей».

– Благодарю за комплимент. – Я шутливо поклонилась.

– В общем, вы мне понравились, Эмма. И я решил, прежде чем удрать с денежками, вас предупредить. Будьте начеку. Однорукий говорил, что в вашей смерти заинтересованы влиятельные силы.

На улице уже темнело. По стеклу барабанил дождь.

Воробей встал и включил свет.

– А вы не спрашивали у Однорукого, кто именно заказал убийство Мухиной?

– Я же прикидывался немым.

– А-а. Точно.

– Хорошо бы это как-нибудь узнать, – сказала я.

– Узнать-то можно. Однорукий ужасный педант. Он ведет регистрационный журнал, куда аккуратно записывает поступившие заказы на убийства. Кто заказал ствол, на кого заказали… Все пишет.

– Эх, хоть бы одним глазком заглянуть в этот журнал! – мечтательно воскликнул Володька.

– Да, неплохо бы, – согласилась я. – Да разве заглянешь. Однорукий, наверное, журнал в сейфе хранит.

– Ничего подобного, – сказал Бубликов. – Я несколько раз видел, как он доставал журнал из верхнего ящика письменного стола в своем кабинете.

– А где его кабинет? – быстро спросил Воробей.

– Прямо над «Клубом К». У Однорукого на втором этаже огромная квартира. Живет он в ней один. Все вечера проводит в клубе.

– Тогда, может, вы… – начал было Володька.

– Нет, – перебил его Бубликов. – Поймите меня правильно, ребята. Я не могу рисковать. У меня же семья, дети. Кто позаботится о моих двенадцати сорванцах, если со мной что-нибудь случится?

– Тогда, может, мы… – начала было я.

– Тоже нет, – перебил меня Бубликов. – Журнал лежит не в сейфе, потому что вся квартира как один большой сейф. Бронированная входная дверь. Сигнализация. На окнах толстые решетки под током… – Он посмотрел на часы. – Ой, мне пора бежать, ребята. А то я опоздаю на последнюю электричку.

Я тоже посмотрела на часы – одиннадцатый час вечера.

– Вы в пригороде живете? – спросил Володька.

– Ага. В Сестрорецке.

– В Сестрорецке?! – воскликнули мы с Воробьем.

– Да. А что?

– И работаете на овощебазе, – припомнила я.

Надо же, какое совпадение. Ведь именно о Сестрорецке и овощебазе хрипел умирающий Немухин на полу в «Клубе К».

– Работал, – уточнил Бубликов. – Меня же уволили.

– Скажите, Алексей, – спросила я, – а что там у вас, на овощебазе?

– Морковка, свекла, картошка…

– Да нет, – сказал Володька. – Мухина имеет в виду, нет ли там чего-нибудь… необычного.

– Необычного?.. – повторил Бубликов. – Да вроде все обычно. Вот разве необычно – нас всех сразу начальство уволило. Всю базу. И набрали новых людей откуда-то со стороны. И еще необычно – с того времени, как всех уволили, из магазинов Сестрорецка исчезли отечественные фрукты и овощи. Продаются одни иностранные. А куда, спрашивается, наши подевались? Странно.

– Да, странно, – согласилась я.

– Слушай, Леха! – азартно хлопнул Володька Бубликова по спине. – А ты не можешь незаметно проникнуть на базу?!

– Незаметно? – усмехнулся Бубликов. – Могу. Знаю я там одну лазейку. Я через нее капусту с базы выносил…

– Вот и залезь через эту лазейку.

– Идет! Сегодня же ночью залезу. Мне самому, признаться, интересно. Овощебаза работает, а овощей в магазинах нет. Завтра я вам позвоню и расскажу, что видел. Сами понимаете, в город мне теперь соваться не стоит.

– Да и звонить вам не стоит, – сказала я. – Вы лучше телеграмму дайте. На мое имя.

– А что написать?

– Поздравьте меня с днем рождения. «Дорогая Эмма. Поздравляю с днем рождения…» И все такое. А сами через каждую вторую или третью букву напишите свое сообщение. В общем, зашифруйте его как-нибудь. А мы его тут как-нибудь расшифруем.

– А вдруг не расшифруете?

– Расшифруем, – уверенно произнес Володька. – Я лучший дешифровальщик в мире.

– Понял. Сделаю. – Бубликов записал в блокнот тети-Мотин адрес и встал из-за стола. – Спасибо за чай.

Мы прошли в прихожую.

– Да, вот еще что, – вспомнила я. – Вы ведь утром сюда заходили?

– Заходил, но вас не было дома.

– А кто-нибудь был в квартире?

– Кроме собаки, никого. – Он вновь взглянул на часы. – Побегу, ребята. Ждите моей телеграммы.

И Бубликов убежал.